(Не) Его добыча (СИ)

Глава 47

Ольга

Я просыпаюсь тут же. Мгновенно.

Это происходит само по себе — будто какой-то внутренний толчок.

Распахиваю глаза.

Спальню заливает серо-голубая предрассветная тишина.

Небо за окном уже достаточно светлое, но солнца еще не видно.

Демид.

Вот причина моего внезапного пробуждения.

Он не спит. Смотрит на меня задумчиво.

В полумраке только слегка поблескивают глаза.

— Я разбудил тебя?

Его шепот удивительно нежный и совсем не сочетается с грубоватым лицом и мощной мускулатурой, которую приоткрывает съехавшая простынь.

Качаю головой:

— Нет…

— Не хотел тебя тревожить.

Проводит рукой по волосам. Его ласковое прикосновение заставляет сердце биться быстрее.

— У Алены самолет, я провожу…

Тыльной стороной пальцев поглаживает щеку.

Кладу ладонь на его пальцы. Чувствую тепло его тела. Провожу кончиком пальца дальше: сальным жгутам мышц, вздыбленным венам на руке… Ощущаю тонкие светлые волоски на его коже.

— Тоже встану…

И не могу сдержать сонного зевка.

Демид улыбается. Желваки чуть вздрагивают.

Только сейчас замечаю маленькие ямочки на щеках в тот момент, когда он широко улыбается.

Серые глаза светятся теплом.

Они больше не пугают, наоборот — согревают.

— Поспи. Еще совсем рано.

Отрицательно качаю головой.

— Не-а.

Мне нравится отслеживать малейшее изменение его мимики. Нравится все в нем.

Теперь его брови едва заметно сдвигаются к переносице.

О, да! Этот мужчина не привык к неповиновению.

Я окончательно проснулась и мне хочется немного подразнить его. Совсем чуть-чуть — по-доброму.

— Не заставишь, — и высовываю крохотный кончик языка.

Он задумчиво смотрит, не реагирует… и тут же резко сближается и целует меня.

Захватывает губами нахальный язычок.

Соски тут же твердеют.

Дико возбуждаюсь.

Демид наваливается на меня и вдавливает в кровать.

Кладет ладонь на мою ноющую грудь.

— Неповиновение? — рычит он.

Свожу бровки домиком и робко киваю.

Потом не могу выдержать актерской игры и тихонько хихикаю.

Демид воспринимает это как руководство к действию.

Скользит ладонью по моему телу. Властно разводит рукой бедра.

Проводит пальцами по набухшим половым губам…

Закусываю губу, но не могу сдержать стон.

А после долгого поцелуя в шея я уже просто не принадлежу себе…

Наш утренний секс — быстрый, яркий и чувственный.

Он вдалбливает меня в кровать, широко разведя мои ноги в стороны.

Я обхватываю его мощную шею. Царапаю спину, оставляя широкие багровые полосы.

Наслаждение быстро достигает пика, и я кончаю.

Мы кончаем.

Сливаемся в усталом поцелуе. Тяжело дышим — усталые и довольные.

Потом не торопясь принимаем душ. Вдвоем.

Демид достает клетчатые шорты и простую белую футболку.

С сомнением разглядывает их, потом переводит взгляд на меня.

— Наденешь? — Спрашивает с удивительно робкой улыбкой.

Этот огромный грубоватый великан боится обидеть меня такой ерундой.

Одеваюсь.

Его шорты превращаются для меня в модные бриджи, а футболка вполне способна заменить платье.

Но мне кайфово в его одежде.

Не могу удержаться и время от времени прикладываю ткань к лицу и вдыхаю аромат.

Его аромат.

Он чувствуется даже через нежный запах кондиционера для белья.

Крышесносный аромат.

Моего мужчины.

Мы уже практически закончили сборы, как в дверь легонько стучатся.

— Открыто, — приглашает Демид.

Дверь приоткрывается.

— Мальчики и девочки, вы одеты?

— Одеты-одеты, смелее.

В комнату входит Алена.

Такая же свежая и красивая, как и вчера — ни тени усталости на лице.

Глаза искрятся добрым юмором.

Она уважительно кривит губки, подмигивает мне и едва заметно кивает на кровать.

— Выспались?

И не выдержав мину задорно смеется.

Демид подыгрывает:

— Спали бы еще, да спали, если бы кое-кого не надо было выпроводить из дома…

Спускаемся вниз.

— Маришка еще спит?

— Угу.

— Тогда давайте потише…

— Что-то ты об этом ночью не вспоминал, — смеется Алена, а я густо краснею.

Вроде и взрослая уже девочка, а смущаюсь как школьница.

— Ладно-ладно, не переживайте. Ее комната слишком далеко от вашей. Все в порядке.

Лицо Алены мрачнеет.

— Как нехорошо уезжать вот так… не попрощавшись с дочерью.

Глаза выражают искреннюю боль.

Мне становится ее очень жаль. Подхожу и обнимаю.

Она благодарно поглаживает меня по руке.

— Это ведь ненадолго, верно? — пытается найти в этом успокоение.

— Верно, — соглашается нарочито грубовато Демид. — Не переживай, мы тут ей такую программу устроим — она про тебя даже и не вспомнит. Верно, Оль?

Киваю.

— Конечно, Ален. Мы постараемся.

— Вы такие клевые, — ее лицо тут же проясняется, хотя где-то в глубине глаз все еще прячется беспокойство и грусть.

Ну, еще бы — нет таких слов чтобы до конца унять материнское сердце и совесть.

Демид готовит свой потрясающий кофе.

Мы не включаем свет и наблюдаем за тем, как все сильнее и сильнее светлеет небо.

Аромат по гостиной разливается — просто потрясающий.

У Алены еще есть время в запасе, и мы не торопясь завтракаем.

— Ребята будут ждать тебя в аэропорту. Контакты их скинул. Прислушивайся, ладно.

— Ой, ребята твои, — беззаботно машет рукой Алена.

— Я серьезно. Прошу тебя. Будь внимательна и осторожна.

Его голос абсолютно серьезен, и в нем отчетливо слышится такая искренняя забота, что Алена перестает дурачиться и просто кивает.

— Конечно, Дём. Само собой. Не волнуйся.

А я просто смотрю на Демида и в который раз поражаюсь неоднозначности его личности.

За грубой, временами даже страшной маской скрывается удивительно чуткий и добрый человек.

Добр он, правда с маленькой оговорочкой — только к тем, кто ему дорог.

Это я понимаю все лучше и лучше.