Не грози некроманту, попивая сок в Светлой Обители

Глава 6. В списке дел пусто. Обычный денек в Феликтоне.

Я прислонила косу к забору и трагично вздохнула, оглядывая заросший двор. Вот почему кролика завел Взюзя, а пропитание скотине должна добывать я?!

С болота мы вернулись, когда в небе зажглась первая звезда. «Дитятко» изволило отдыхать в моей кровати, а на столе Кил скорбно изучал отчет.

— Явились, — по-стариковски проворчал он. — Чего учудить успели? У нас тут как ураган прошелся. Резкий порыв ветра чуть крыши не посносил.

— Зато аномалию устранили, — оправдание звучало так себе с учетом нашего потрепанного вида.

— Это-то и странно, — ворон устало вздохнул. — Ни Тьмы не понимаю, что тут происходит.

Мне подтолкнули отчет. Напротив «Разобраться с мавками» стояла ожидаемая галочка. И все.

— Эм? А где про лича, храм и отсутствие магии? — через мое плечо заглянул в документ Лауфман. — Мы что зря по болоту голышом разгуливали?

Кил встрепенулся и так угрожающе распушил хвост:

— Секундочку. Мне показалось, ты сейчас произнес нечто странное.

Темная чуйка просигнализовала — будет скандал. Возможно, даже с мордобоем.

— Ой, что-то так устала, — потянулась я, аккуратно отодвигая подальше Лауфмана. — Давайте спать. А завтра разберемся с остальным.

— Обязательно, — сухо пообещал ворон.

Мы с напарником потоптались возле единственного койка-места.

— Я на лавку не пойду, — мрачным тоном предупредил Лауфман. — Вчера имел неудовольствие на ней бока отлежать. Да что ли мы не взрослые люди…

Остановила его поток словоблудия взмахом руки. Вчера была бессонная ночь, сегодня длительная прогулка на относительно свежем воздухе. Меня сейчас интересовал только один вопрос:

— У тебя пижама есть?

— Ну-у-у-у… — напарник старательно отвел глаза. У кого-то и трусы спальный костюм.

Утро в нашем доме, населенном магически одаренными жильцами (проще говоря — дурдоме) началось с гостя.

Сквозь сон почувствовала, как Кил прошелся по мне и клюнул Лауфмана.

— Ты что творишь, демон?! — зашипел на него светлый.

— Ты бы руку с груди Лийки-то убрал. — Ой, точно. — А то внизу ее отец.

— Кто?! — я резко села, отбрасывая одеяло и демонстрируя, что лучшая пижама — это хотя бы присутствие нижнего белья. — Какой Тьмы он тут делает?!

— Я ему вчера письмо послал, — ворон спокойно перелетел на спинку кровати, наблюдая, за метаниями по комнате испуганной некромантки. — От твоего имени. Ты все равно пишешь как курица лапой. В отчете о личе ничего не появилось, то есть решать проблему своими силами вы не имеете права. Ты хоть инструкцию читала, когда подписывала согласие на практику?

Да я так радовалась, что подмахнулся все не глядя!

Лауфман развалился на кровати, еще и руки за голову закинул.

— И чего так суетиться? Мы же вроде как пожениться собираемся. В теории.

Я даже споткнулась о брошенный сапог, а Кил ехидно усмехнулся:

— Вот именно, что в теории. А на практике тебе могут продемонстрировать способы выдирания наглых хваталок со всей толерантностью. Главный Жрец темного храма и так весьма недоволен твоей кандидатурой.

Напарника смело с кровати. Уже спустя пять минут мы чинно вышагивали по лестнице.

Темные Жрецы не носили сутан, предпочитая балахонам удобные костюмы. Единственное, что их отличало от обычных магов — знак Тьмы на правой стороне куртки. Изначально предлагали изображать его на спине, но не каждый противник может оказаться достоин чести лицезрения тыльной части темного, тем более Жреца.

Отец даже с сединой на висках внушал уважение и страх только одним черным взглядом. Если бы не форменная одежда, по комплекции его легко можно было перепутать с тем же кузнецом. Сейчас он восседал на табуретке напротив Взюзи и о чем-то тихо говорил. Лич его внимательно слушал и периодически кивал.

Честно, я про себя выдохнула, поскольку единственные кто имеет власть над личами это Жрецы. Мягко говоря, данное соседство напрягает хуже грядущей свадьбы.

— Папа, — я подошла и обняла мужчину.

— Лия, — меня в ответ легко похлопали по спине. — Твое письмо озадачило, девочка. Никогда не знал, что в этом городке проблема с храмом.

— А тут и темных-то нет. Жаловаться некому.

Отец поджал губы.

— Все равно жажду разговора со Жрецом Светлой Обители. Он первый должен был сообщить в Совет Гильдий.

— Ну, удачи… ему, — фыркнула я. Если местный блаженный рискнет окатить моего родителя очищенной водой, в Феликтоне возникнет острая необходимость в новом светлом Жреце.

И тут Лауфман решил напомнить о себе.

— Здравствуйте, — он шагнул к отцу и протянул руку. — Я…

— Не тупи, — влез Кил, — он и так прекрасно знает кто ты.

— А лучше бы не знал, — отец презрительным взглядом окинул лохматого светлого. — Иногда кастрация гораздо эффективнее метки верности. Я понятно изъясняюсь, молодой человек?

— Куда уж понятнее, — пожал плечами Лауфман. От амулета пришла волна глухого раздражения. — И как это я до сих пор жив?

— Матушку свою благодари. Больно шумная она у тебя, — папа поморщился, вспоминая скандальную соседку. Сколько раз эта припадочная стучалась в нашу дверь с жалобами на то, что ее кровиночку обижают. — Если бы не Совет… никогда бы не отдал за тебя Лию. Вот что зятечек, берешь корзину и идешь на базар. Продуктов надо, а то питаетесь одними бутербродами пади. Кролика купи. У Лии вкусное жаркое из него получается. А я пока с дочерью и… Взюзей до руин храма прогуляюсь.

Лауфман стрельнул в меня глазами, все еще надеясь, что это шутка. Я молча принесла корзину для покупок. Никогда не поймешь, когда отец серьезен, а когда издевается.

И кого мы первого увидели, выйдя из калитки? Правильно, всех. В Феликтоне новости стремительней работы самого ловкого щипача в базарной толчее.

Но Главного Жреца темного храма толпой не напугаешь. Он бросил вскользь взгляд над головами жителей и те снова проявили чудеса телепортации, увеличив расстояние между нами на добрые метров двадцать.

— Кстати, — пророкотал мой отец, — надо зайти к главе.

— А чего к нему идти. Вот же он, — я ткнула пальцем в трясущегося Чойта Сизара.

— Прелестно, — коротко, сухо и емко бросил папа.

Ко мне бочком подобралась Мирка. Отчаянно стреляя глазками в сторону отца, она трагическим голосом поинтересовалась, когда же ей починят самогонный аппарат. Еще и вздыхать принялась, демонстрируя мягкие полушария в вырезе рубашки.

— Ой, дура, — только и успел протянуть Кил.

Папа стремительно развернулся и вкрадчиво-тихим голосом спросил:

— Что?

Вдова в одном прыжке оседлала соседский забор и затряслась. В городе слишком долго не было темного Жреца. В отличие от Света, который дарит легкость, Тьма внушает трепет и ужас.

— У него еще и жена Инквизитор, — на всякий случай предупредила я излишне ретивых дам Феликтона. — Ревнивая.

— В чем-то я пацана понимаю, — проворчал отец. — Ну и нравы в этом Феликтоне. Любезный, — он поманил пальцем городского главу, — пройдемте с нами.

«Любезными» оказались все.

— Отвык я от этого, — папа с мрачным видом косился на стаю хищников, двигающуюся параллельно нам, опасливо поджав хвосты.

То, что это не вся экзотика Феликтона уточнять не стала. Чойт Сизар и так был бледен и трясся, представляя себя на жертвенном алтаре. Убедить милых жителей в том, что темные кровавых обрядах не проводят, мне пока не удалось.

Любимый народом блаженный Жрец поджидал нас уже на пороге Светлой Обители, нежно прижимая к груди флакон с очищенной водой.

«Не смейте», — одними губами проговорила я.

Но папа все понял моментально, проследив за моим взглядом. Очень плавно шагнул к паперти и с непередаваемой ноткой холода в голосе спросил:

— Для чего вам вода светлый Жрец? Темных поливать?

Обычно с Главным Жрецом темного храма не спорят, ну нет настолько отчаянных. Но это же Феликтон.

— Я очищаю души… — пафосно начал местный идиот и хлопнулся в обморок, когда из глаз отца полыхнула сама Тьма.

Еле успела перехватить оседающую тушку городского главы и встряхнуть. Меня поблагодарили чуть слышным блеяньем. Папа тут же местными был окрещен в «ирод страшнючий». Взюзя только хмыкнул, услышав шепотки. Не городок, а филиал отделения для тех, кому всегда радостно.

К руинам темного храма вела заросшая тропа. Главный Жрец уверенно шагал по ней, недовольно сопя. Я бы на его месте так не рисковала — мало на капкан какой нарвется.

Сизар мое опасение разделял и передвигался исключительно короткими перебежками.

От храма осталась одна паперть и наполовину разрушенные колоны. Да пожалуй, флер темной магии. Лич даже оживился, восторженно блестя глазами.

— Так, — отец потер лоб. — Ничего не понимаю. Почему не сохранилось «Око Тьмы».

Это большая каменная чаша в центре зала заполненная кровью демонов: черной и густой. Через нее и Жрецы и обращаются к богине. Точнее она пустая, но стоит к ней прикоснуться служителю, как она заполняется «налаживая» связь.

— Это проблема? — осторожно спросил дрожащим голосом городской глава.

Отец усмехнулся. Сизар вздрогнул и покосился на меня. Да-да, знаю. Вылитая папенька.

— Да как вам сказать. Она вырубается из алдорского камня. У вас случаем куска вымершей породы не завалялось в подвале? Нет? Печально. Придется собирать экспедицию за Ширтер, — огромная пустыня, безжалостно уничтожающая все живое. — Это год минимум. Жреца подходящего для вашего, несомненно, славного города нет. На данный момент имеется три младших на обучении. Но посылать сюда молодняк… несколько не гуманно, — он выразительно посмотрел в сторону Светлой Обители. Из темных в городе одна Лия, если ей захочется помощь богини, порталы работают исправно. Надо с Советом Гильдий пообщаться, все же затраты не маленькие.

Городской глава икнул. В предчувствие выговора от вышестоящей инстанции, на лбу у него выступил пот.

— А может мы пока того? Освободим тут все для нового храма? Или материал закажем? Стены возведем, например.

— Вы что строить руками людей собрались? — папа удивленно округлил глаза. — Серьезно? И народ не жалко?

«Народ», который располагался от нас достаточно далеко, все равно разговор слышал и заволновался. А Взюзя откровенно хихикал над непонимающим лицом Сизара.

— Живым к «Оку Тьмы» приближаться нельзя, очень сильная энергия демонов. С ума сойдешь. — Что особенно страшно в Феликтоне. Куда уж больше. — Строят обычно зомби под приглядом некроманта, а потом Жрец запечатывает храм рунами. И только после в него может войти простой человек.

Еще один рил в копилку нелюбви от местных работяг. Зомби же никто не будет начислять зарплату. Чувствую, скоро феликтонцы созреют прикопать меня по-тихому в лесочке.

На пороге дома сидел Лауфман и грустно смотрел в корзину для покупок.

— Где твой отец? — он окинул нас прищуренным взглядом, но подниматься не спешил.

— Осчастливил всех и отбыл, — пожала я плечами.

— А этого чего оставил? — он кивнул на Взюзю.

Я вздохнула. Решения Главного Жреца не оспариваются. А хочется.

— Он с нами будет жить.

— Вот счастье-то какое, — еще более печальным голосом проговорил напарник.

Кил высунулся из окна и издевательски каркнул.

Я склонилась над корзиной. Надо же узнать, из-за чего мой амулет раскалывается от страданий.

— Что это? — вмиг осипшим голосом уточнила я. До фееричного посыла отца, базаром светлого я не пугала, предпочитая самостоятельно все покупать. И оказалась права.

— Кролик, — вздохнул Лауфман.

Я посмотрела, как забавно животинка прижимает разноцветные уши и мелко трясет кнопкой-хвостом.

— А почему он живой?

— Потому что ты садистка, — прорычал светлый. — На, готовь! — И попытался впихнуть мне корзину.

— Больной совсем?! — я спрятала руки за спину. — Надо было тушку купить!

Нет, конечно, у некромантов брезгливость еще на первом курсе отмирает сама. Да и освежевать мы хоть человека можем. Но… Это же такая прелесть! Тем более если жители Феликтона увидят меня в крови и потрохах — массовый психоз обеспечен. Они-то еще от визита отца не отошли.

— Хочу кролика! — неожиданно влез Взюзя и потянул корзину на себя. Погладил дрожащее животное и решил: — Назову Жаркое!

Я посмотрела на эту грозу демонов и махнула рукой.

— Слушай, дорогая моя будущая не жена, — меня железной хваткой уцепили за локоть и отвели в сторону, — какое озарение снизошло на твоего отца, что он решил нам оставить Взюзю?

— Как будто я в восторге от этого, — огрызнулся, выдергивая руку из захвата. — Ты знаешь кто они такие? Лич это мертвый некромант, которого не похоронили по правилам с запечатываем гроба. Он сам себя поднял. И что это значит? А нет у него хозяина! Еще попробуй уничтожь такого. Вот их и пристроили в храмы, демонов по просьбам ловить. Как с моей сестрой, например. Пока лич осознает себя условно живым — хорошо, но стоит ему забыть о том, что он был человеком… В общем, нам с тобой крупно повезло, ведь спал он недолго. Свободного храма сейчас нет. В столицу отец забирать отказался. — Не буду уточнять его слова о том, что Феликтон не жалко. — Поэтому теперь мы за Взюзю отвечаем.

А еще он на прощание добавил: «За одно и потренируетесь».

— Скажи честно, он от меня решил таким образом избавиться, чтобы до свадьбы дело не дошло? — Лауфман взлохматил волосы.

Я не удержала смешок:

— Это как-то слишком извращенно. Даже для темного. Пока магический фон не стабилизируется, лич меняться не будет. Так что смотрим за ребенком. — Светлый трагично застонал. — Дуй обратно на базар, клетку купи. Дите захотело кролика. Тьма.

И вот стою я с косой. Кил ухохатывается на крыше. А я думаю: у кого поинтересоваться использованием инструмента «коса обыкновенная»?

— Простите, — раздалось робкое от забора. Дочь городского главы Мила теребила кончик косы перекинутой на грудь.

— Лауфмана нет, — бросила я недовольно. Не подряжалась я к светлому в секретари. А тем более смотрительницей в гарем.

— Кого? — она глупо хлопнула ресницами.

— Ашера. А ты ей пользоваться умеешь? — я взмахнула инвентарем.

— А? — девица испуганно заозиралась. Неожиданно из ее глаз полился фонтан слез: — Не убивайте меня! Папка по делу прислал!

— Э? — я покрутила косу в руках. Кил с хохотом съехал с крыши. — Траву косить умеешь, спрашиваю?

— Не надо!!! Умоляю!!!

Баба Зуся тут же возникла на своем наблюдательном пункте и включила сирену:

— Святой Покровитель, да что ж это делается?! Девицу в жертву принести хотят! Люди добрые! Зовите скорее Жреца, пускай он зло изгонит!

— Блаженный умеет косить? — я стукнула черенком об землю. — Давайте его сюда!

— А-а-а! Она светлого Жреца в жертву принести хочет!

Я кашлянула.

— Да нет как-то, знаете. Он же не девственница, в конце концов.

Баба Зуся поперхнулась, задумчиво посмотрела на меня и снова принялась завывать:

— Беги Мила! Ей кровь невинная требуется!

— Мне косить нужно! — рявкнула я. — А из вас двоих ни одна на чистую девицу не тянет!

— Неправда! — Слезы Милы моментально высохли, коса была яростно переброшена за спину, а грудь выпячена колесом. — Невинная я!

— Поздравляю. Ашера ищешь, чтобы это исправить? Брось, пустая затея. Лучше с этим помоги, — я снова потрясла косой.

— Да не нужен он мне, — опять захныкала девица. — Не убивайте меня!!!

Баба Зуся моментально подхватила вой:

— Что ж такое делается?! Конкуренток косой располовинивают!

Еще немного и меня сметет звуковой волной.

В этот момент из дома вышел ребенок, неся кролика за уши. Черным дымом.

— Плохое Жаркое, — приговаривал лич.

Полминутки тишины и женский дуэт исполнил новую арию:

— Дите живьем съесть животину собирается!!!

Кил, икая от смеха, уже катался по земле. Уточнять, что ребенку лет больше, чем нам всем вместе, я не стала.

— Вот, — лич протянул мне кролика.

— Они его в жертву принесут!!! — истерила, вися на заборе, соседка.

— Кхм-кхм, — Лауфман переминался с ноги на ногу у калитки. — А что тут происходит?

— Самой бы понять, — фыркнула я.

— Изверги!!! — не успокаивалась заведенная баба Зуся. — Мучаете животное!!!

— Чего это мучаем? — возмутился напарник. — Обустраиваем с комфортом, — он предъявил клетку.

— Я в нее не полезу! — соседка в эйфории уже слабо осознавала что происходит.

Я в сердцах сплюнула:

— Тьма! Я просто хотела покосить травы для скотины!

Лауфма молча обвел рукой рыдающую Милу, красную от натуги горла соседку и Кила в припадке.

Успокаивать пришлось долго. Мила порывалась порыдать на груди светлого, но под моим фирменным взглядом Лауфман быстро открестился от идеи побыть жилеткой. А возможно и виновата коса, которую я угрожающе сжимала.

Оказалось, городской глава жаждал пригласить практикантов на именины. Я любезно поинтересовалась: Сизар решил отпраздновать первое или второе свое рождение, после отбытия моего отца? А напарник отобрал у меня косу и отправил размещать жильца в новых апартаментах.

Кролик, по-моему, уже смирился, что живет в доме с чудаками и флегматично жевал капустный лист.

Выяснилось, Лауфман также не знает, как пользоваться прибором типа «коса». Но самовнушение «что я не мужик, что ли» сработало исправно. Хотя он чуть ноги себе не укротил и два раза (внимание!) умудрился практически сломать сей незатейливый хозяйственный инвентарь.

Выводить Взюзю в народ я, мягко говоря, опасалась. Причем именно за лича. Феликтонцы та еще заноза. Кил с радостью согласился побыть нянькой. Демон получал особое наслаждение, на грани мазохизма, командуя своим потенциальным убийцей.

Что такое праздник в небольшом городке? Шумное сборище, столы на улице. Нас усадили рядом с именинником. Я посмотрела на свою черную тарелку, затем на белую у Лауфмана и фыркнула. Толерантность.

Как-то упустила момент, когда я из Зла превратилась в «кушай, деточка, а то тощая без слез не взглянешь». Я не боюсь покойников, не боюсь живых, но смотря на гору еды в тарелке, к горлу подкатывал ужас.

Светлому повезло больше — его никто не пичкал деликатесами. «Деликатесы» сами висли на нем. Мила на правах хозяйки разве что на колени ему не залезла. Другие девушки вились вокруг и настойчиво жужжали. Об ассоциации я помолчу, потому что она не про мед и пчел. Особенно мило было наблюдать, как в стакан светлому разными женскими ручками постоянно что-то подливали из подозрительных флаконов. Я просветила руной полученную смесь и поняла — вдовой я стану до брака, если напарник выпьет это.

Но сам Лауфман девицам расточать комплименты не спешил, общался сухо и сдержанно, то и дело, бросая на меня подозрительные взгляды.

— Ты чего удумала? — наклонившись, тихо спросил он. — Зачем меня травить собралась? Метки верности захотела избежать? Вайнер, я все с первого раза прекрасно понимаю. Не буду я больше не с кем шашни крутить. И не хлопай на меня своими невозможными глазами. Я видел, как ты вино прокляла.

— Тьфу ты, Тьма с тобой, — я слегка постучала костяшкой пальца по его лбу. Звук вышел звонкий. — Я проверяла, что тебе туда намешали!

— Они опять?! — Лауфман схватил стакан и понюхал. — Фу. Когда до них уже дойдет, что сваренные на коленке бабкины привороты на магов не действуют?!

— Ну, если бы ты это выпил, точно умер. Так что в таком смысле — действенная вещь.

Напарник хитро улыбнулся:

— Вайнер, а ты можешь выявить, кто подлил? Раз получилась отрава…

Я изменила руну на стакане. Над столами раздались женские вскрики и мужские витиеватые обороты. Пять девушек красовались с горящим ядовито-зеленым цветом черепами на лбах.

— Вот что бывает, когда приобретаешь незаконные зелья, — громко сказала я. Аптекарь побледнел до синевы и залпом опустошил свой стакан. Помнится, минуту назад мужики проверяли крепость самогона, поджигая его. Горело отлично.

— Мы сами варили, — заревели преступницы.

— Еще хуже, — сердито проговорил Лауфман, демонстративно выливая бурду на землю. Трава почернела и скукожилась. — Походите с меткой отравителей пару дней в качестве наказания.

Похоже, городской глава раз десять успел пожалеть, что пригласил нас на праздник. Вот как увидел на лбу у дочери милое украшение, так и призадумался: а надо ли оно было?

Вой утих, мир восстановили, стаканы наполнили. Выпили. И снова дружно загудели. А в мою тарелку заботливой рукой хозяйки была навалена очередная порция.

И какой праздник в небольшом городке без драки? Причиной неожиданно оказалась я. Сама не понимаю как.

Когда заиграл лихой мотивчик и все повскакивали с мест, я быстренько переложила содержимое своей тарелки удивленному заботой Лауфману и расслабилась. Рано. Почему-то парни решили заставить меня поучаствовать в вакханалии по недоразумению именуемой танцами. От первого приглашения я отказалась, как от второго, третьего… Какие могут быть пляски, когда в меня впихнули месячный запас еды? Не поняла в какой момент нахлынуло раздражение (мое или Лауфмана), но напарник резко оттолкнул от меня очередного кавалера. И все. Понеслась душа по просторам. Светлому надо отдать должное, магией он не засветил ни разу, исключительно работая кулаками.

Но гвоздем вечера оказалось выступление городского главы, который недовольно проворчал, пока наводили порядок:

— Да чего вы к ним пристали. Поженятся они скоро, Главный Жрец темного храма так сказал.

Спасибо, добрый человек. Как мне теперь выжить под ласковыми взглядами мирных девушек, способных приготовить яд? А?