Не хочу слышать нет

1

— Нет, — сказала Сара, смягчая отказ самой любезной из своих улыбок. — Благодарю за приглашение, но мне действительно нужно позаботиться о закуске.

Она попятилась, искренне надеясь, что не обидела этого гостя. Однако взгляд мужчины почему-то заставил девушку смутиться. Не следовало надевать сегодня красную комбинацию.

Она закатила глаза. Типичная паранойя! Он что, супермен? Разве можно разглядеть, какое на ней нижнее белье?

Сара еще раз окинула взглядом столы, накрытые безупречными льняными скатертями. Ее хозяйка, Карли Бредфорд, отложила все дела и устроила вечеринку на борту «Мечты Матильды» — принадлежавшего ей речного парохода. Коммивояжеры, местные бизнесмены и семь братьев Карли танцевали, ели, пили, смеялись и флиртовали на всех его трех палубах. Сара, не любившая шумных сборищ, пыталась уклониться, но Карли была ей не столько хозяйкой, сколько подругой и, казалось, твердо решила не проводить без нее ни одного семейного торжества.

— Пытаетесь освоить профессию метрдотеля? — раздалось у нее за спиной.

Сара остолбенела. Дэниел Пендлтон! С тех пор как она шесть месяцев назад случайно пролила суп на его брюки, Дэниел не удостаивал ее взглядом. Как-то Пендлтон обжег руки во время пожара, и Карли попросила Сару поухаживать за ним. Дэниел тогда даже спасибо не сказал. Знакомство было шапочное.

Она глубоко вздохнула, уловила возбуждающий запах сандала и повернулась к Дэниелу.

— Заботиться обо всех приглашенных — долг Карли, а я просто пытаюсь помочь.

— Помнится, Карли говорила, что решила дать своим сотрудникам возможность отдохнуть. — Он указал на одетого в черное официанта. — Даже прислугу наняла. — Его рот скривился в усмешке. — Должно быть, вы работаете из любви к искусству. — Эта белозубая улыбка окончательно смутила девушку.

— Я…

— Хотите потанцевать?

Удивленная этим приглашением, Сара моргнула, но затем машинально покачала головой.

— Нет, — выдавила она. — Я…

— Почему?

Она уставилась в фамильные фиалковые глаза, не в силах вымолвить ни слова. Дэниел Пендлтон был образцом мужской красоты. Великолепно сшитый вечерний костюм подчеркивал широкие плечи, плоский живот и узкие бедра. Темно-русые волосы слегка вились, а несколько морщинок на лбу и вокруг глаз только прибавляло мужественности его открытому лицу.

Впрочем, дело было даже не в его внешности. Просто он у всех вызывал безотчетное доверие. Все в нем говорило: «Не волнуйся. Я сам обо всем позабочусь». Можно было лишь догадываться, как Дэниел сумеет позаботиться о женщине.

Нет.

Дэниел Пендлтон был прежде всего хорошим человеком, а портить жизнь хорошим людям — ее призвание.

Она пожала плечами.

— Я еще не думала…

— Пойдемте. — Он взял Сару за руку и слегка потянул. — Всего один танец. Я не кусаюсь.

Прежде чем она успела опомниться, сильная рука обхватила ее за талию. Саре оставалось лишь любоваться клубным галстуком Пендлтона и чувствовать себя окончательно сбитой с толку. Она впервые ощутила себя настоящей женщиной и вынуждена была признаться, что это чертовски приятно.

Сара не отрывала взгляда от его рук — рук рабочего человека. До сих пор ей приходилось иметь дело лишь с «белыми воротничками». Ладони Дэниела были мозолистые, пальцы — толстые. Просто поразительно, как он умудрялся быть одновременно и сильным, и нежным…

— Что, не нравится?

Сара поглядела ему в глаза.

— Напротив. — Прочитав в его глазах недоверие, девушка поспешно добавила: — Похоже, ожоги прошли бесследно.

Он тихонько сжал ее ладонь.

— Пожар лишил меня отпечатков пальцев. Теперь я мог бы стать преступником, и никто бы меня не поймал.

Сара покачала головой.

— Вас опознали бы по глазам. Кроме того, вы порядочный человек, глава большой семьи, столп общества. Чувство чести не позволило бы вам нарушить закон.

Он не сводил с нее взгляда.

— Даже у честных людей есть свои слабости.

У Сары похолодело внутри. От кого-кого, а от Дэниела она этого не ожидала.

Они едва не столкнулись с другой парой, и Дэниел отвел девушку в сторону.

— Где вы провели День Благодарения? Карли жаловалась, что так и не смогла вас затащить на нашу вечеринку.

Это было правдой. На праздники Сара предпочитала уезжать из города. Несмотря на интуитивное желание примкнуть к тесной компании, скорее напоминавшей большую семью, шумные сборища пугали ее.

— Чаттануга.

Он кивнул.

— Похоже, вы все время туда ездите.

— Да. — Казалось, он ждал продолжения, и Сара неохотно объяснила:

— Последние три года я помогала раздавать еду в тамошнем приюте, и это вошло у меня в привычку. — Бог свидетель, привыкнуть проводить праздники по-другому она не успела.

— Ох…

Это короткое междометие было исполнено такого скепсиса, что Сара невольно всмотрелась в лицо Дэниела и вспомнила о его словах, сказанных за секунду до того, как опрокинулась пресловутая тарелка с супом.

— Пожалуй, вы не слишком мне верите.

Он насупил брови и слегка замешкался с ответом.

— Пожалуй…

Сара в сердцах обругала себя. Она ведь дала зарок избегать Дэниела. Ишь, вздумал читать ей мораль! Хуже всего, что он не так уж далек от истины. Черт побери, хватит! Пытаясь успокоиться, Сара захрустела пальцами.

— А чего вы ждали? Что меня пригласили в гости соученики по университету Теннеси?

Он покачал головой.

— Я никогда…

— Можете думать что угодно. Я знаю, какого вы обо мне мнения. Вы достаточно недвусмысленно высказались, когда заявили, что знакомство со мной не доведет вашу сестру до добра! — Сара сняла руки с его плеч. — Если Карли заставила вас танцевать со мной, то в этом нет никакой необходимости. Держитесь от меня подальше!

Вздернув подбородок, Сара отправилась на кухню, но не успела добраться до холла, как ее схватили за руку и заставили обернуться.

— Вы всегда делаете выводы на основании одного слова?

Сара попыталась вырваться, но безуспешно.

— Там было сказано не одно слово!

— Во-первых, с тех пор прошло много времени, а во-вторых, я переменил о вас мнение, когда вы после пожара кормили меня с ложечки.

Ничуть не смягчившись, Сара поджала губы.

— Не надо было оскорблять меня!

— А вам не надо было опрокидывать суп мне на колени.

Наконец Сара вырвала руку.

— Ничего я не опрокидывала! Вы сами махали руками, как сумасшедший!

Его глаза потемнели, на губах заиграла саркастическая усмешка.

— Сумасшедшие не бывают Столпами общества. Значит, вы не согласитесь пообедать с неотесанным грубияном?

Сара мигнула. Ну вот, опять начинается!

— Нет, — инстинктивно ответила она. — Вы это делаете только по просьбе Карли.

Он прижал палец к ее губам, и это прикосновение заставило ее задохнуться.

— Карли не имеет к этому никакого отношения. — Лицо его стало удивительно серьезным. — Я сам прошу вас.

При этих словах у девушки похолодело внутри, и она взмолилась, чтобы Дэниел убрал палец.

Он опустил руку и внимательно посмотрел ей в лицо.

— Что вы сказали?

Сара едва перевела дух.

— Я сказала, что вы сошли с ума.

Дэниел нахмурился. Он ждал другого ответа. Но отступать было нельзя. В конце концов, быстрота и натиск всегда приносили ему успех. Сначала действовать, потом думать!

— Сара…

— Сара! — эхом прозвучал голос Карли.

Девушка обернулась.

— Меня зовут. Пора ехать. — Ее улыбка была чересчур жизнерадостной. — До свидания!

Мелькнули и исчезли черное бархатное платье, каштановые волосы, красивые ноги… Дэниел медленно вернулся на палубу. Господи, как спокойно он жил, пока не появилась эта своенравная девица!

Навстречу шел его брат Трой.

— Домой собираешься?

Дэниел огляделся, тщетно пытаясь отыскать ту, которая занимала все его мысли. Решение созрело быстро.

— Нет еще. Можешь ехать с Джародом. — Он вынул розовый бутон из первого попавшегося на глаза букета. — Я буду попозже.

Не следовало надевать красное.

Сара на разные лады повторяла эту фразу, отпирая двери в квартиру. По пути в спальню девушка бросила на диван черное шерстяное пальто и кошелек, скинула фирменные туфельки и взялась за молнию черного бархатного платья. Избавившись от платья, Сара положила его на кровать, стащила с себя чулки с поясом и осталась в одной злополучной красной шелковой комбинации.

Не следовало надевать красное.

Мужчины чувствовали это, словно просвечивая ее насквозь, и безошибочно угадывали ее прошлое. Что бы ни было надето сверху, они ощущали сущность Сары — Сары, которой все приносило физическое наслаждение: от прикосновения бархата, шелка, воды и солнечных лучей к ее обнаженной коже до аромата сочного бифштекса; свежевыпеченного хлеба и вкуса клубники, облитой дорогим темным шоколадом. Той самой Сары, на туалетном столике которой стояла дюжина флаконов с духами, так что она с трудом делала выбор, потому что ей нравилось все сразу.

Сара раздраженно откинула волосы. Даже сейчас, в двадцать семь лет, она все еще боролась с собой, разрываясь между имиджем спокойной, уверенной в себе женщины, пользующейся уважением общества, и чувственной натурой, которая брала свое, когда Сара возвращалась домой. Скрытность давно стала ее вторым «я».

При воспоминании о сенаторе ее резнуло изнутри. Этот мужчина средних лет был милым, любезным, но ужасно одиноким, с тех пор как тяжело заболела его жена… Сара была у него секретаршей. Ей исполнилось всего восемнадцать, это была ее первая работа, она очень стеснялась и постоянно боялась сделать что-нибудь не так. Все началось совершенно невинно: задержки допоздна, кофе с сенатором и его помощниками, торжественные обеды на всю ночь… Он годился ей в отцы, а отца — Господь свидетель, — отца у нее никогда не было.

После того как сгорел дом, в котором она жила, сенатор подыскал ей новую квартиру. Было намного легче говорить «да», чем «нет», и радоваться чувству, которое она сумела внушить взрослому мужчине. Когда Сара переехала, он подарил ей одну-единственную красную розу. Первое «да» повлекло за собой другое, третье, и…

Год спустя газетчики кое-что пронюхали, и симпатичный сенатор расстался со своим постом.

Сару одолевали горькие воспоминания. Возникла тень покойного мужа, и на сердце стало еще тяжелее. Узнав о ее прошлом, муж воспылал гневом. Он ненавидел Сару до самой смерти. Автомобильная катастрофа…

Девушку знобило. Она опустилась на кровать и обхватила себя руками. Не хотелось зажигать свет, не хотелось смотреть на себя в зеркало. Пусть сначала пройдет чувство вины.

Если бы рядом был мужчина, способный отвлечь ее от этих мыслей! И тут словно из тумана соткался образ широкоплечего Дэниела Пендлтона с сильными, нежными руками.

Сара отогнала его прочь и взялась за подол комбинации, но в ту же секунду прозвучал звонок. Она бросила взгляд на часики и нахмурилась. Половина первого. Кого это несет в такую пору? Она сорвала с крючка кимоно, запахнулась в него, подошла к двери и заглянула в «глазок».

Дэниел Пендлтон… У нее подогнулись колени.

Сара открыла дверь, пролепетав первое пришедшее на ум:

— Что с Карли?

— Ничего. — Дэниел глянул в ее встревоженные глаза и решил, что не имеет смысла разыгрывать из себя Ромео. Она выглядела маленькой, хрупкой, беззащитной, но была настроена решительно. — Можно войти?

— Ну…

— Мне хотелось удостовериться, что вы благополучно добрались до дому. — Он умолк и принялся с любопытством разглядывать комнату. Очень женственно, удобно, уютно. Жалюзи, шторы с ламбрекенами, множество свечей на камине, плюшевый медвежонок в соломенной шляпе. На столике последний бестселлер, несколько журналов мод, флакончик лака… Ему тут же представилась Сара в алой комбинации, красящая этим лаком ногти. Воротник крахмальной сорочки стал тесен.

Пальто и кошелек Сары небрежно лежали на заваленном подушечками цветастом диване, слишком узком, чтобы на нем спать. Правда, подушечки можно было сбросить, посадить Сару к себе на колени и целовать, пока не настанет время перебраться в постель…

Он не пожалел бы остатка жизни, чтобы очутиться в ее спальне.

— Нормально я добралась, — с досадой сказала Сара.

Дэниел волей-неволей перевел на нее взгляд.

— Мы не успели договорить.

Сара безучастно смотрела на него. Губы Дэниела растянула усмешка.

— Обед.

Девушка неохотно подняла пальто и повесила его на крючок, чувствуя, что Дэниел не сводит с нее глаз. Он занимал здесь слишком много места.

— Едва ли это имеет смысл.

— Почему?

Лучше бы он не задавал этого вопроса…

— Потому что вы брат Карли, а она — моя хозяйка.

— Ну и что?

— Это неудобно.

Она пинком отбросила туфли под стол. Взгляд Дэниела скользнул по ее голеням и остановился на красных ногтях. Сара ужасно смутилась. Красить ногти на ногах в яркие цвета было ее маленькой слабостью, которую она искупала тем, что ногти на руках покрывала бесцветным лаком. Девушка откашлялась. В следующий раз она наденет на себя латы…

Он подошел ближе. Колокола били тревогу.

— Значит, вы отказываете мне?

Сара проглотила комок в горле.

— Я… — Поводов для вежливого отказа не находилось.

Он задумчиво прищурился.

— Я вам не нравлюсь?

Она покачала головой. Господи, лучше бы он не начинал этого разговора!

— Нет. Не поэтому. — У нее вспыхнули щеки.

— Все еще тоскуете по мужу? — Тон его был скорее дружелюбным, но в нем не было ни капли сочувствия.

Сам того не желая, Дэниел подсказал ей выход, и Сара не преминула им воспользоваться.

— Да.

— Нет, это нечестно!

Она вздохнула и слегка прикоснулась к его руке.

— Но дело не в этом.

Дэниел тут же завладел ее кистью.

— А в чем же?

У Сары учащенно забилось сердце. Прикосновение сильной, твердой мужской руки сводило ее с ума. Как объяснить, что она обладает злосчастной способностью портить жизнь хорошим людям? Пальцы нежно поглаживали ее кисть. Не надо, не надо…

— Я не гожусь для любви, — тяжело вздохнув, призналась она.

— Может быть, все дело в отсутствии практики? — предположил Дэниел.

Их пальцы переплелись. Дэниел не отрывал глаз от уст девушки, и Сара поняла, что вот-вот произойдет непоправимое. Сейчас она ощутит прикосновение его нежных, мягких губ, язык скользнет в ее горячий рот, и она не устоит… О да, можно держать пари: Дэниел Пендлтон знает, как обращаться с женщинами!

Она покачала головой, чувствуя, как ее охватывает жар, и облизала горящие губы. Он тяжело задышал и слегка сжал ее пальцы, безмолвно отвечая на этот неосознанный, но красноречивый жест. Их взгляды встретились.

— Практика — великое дело, Сара, — хрипло произнес он, прикрывая фиалковые глаза, — и я не прочь, чтобы вы потренировались на мне.