Не ломайся, девочка

Глава 56

Аглая

Торопливо поправляю макияж, которого не стало из-за моих слез. Если Александра и замечает, что я, мягко говоря, не в форме, то ни слова не говорит об этом.

За ней зарезервирован столик близко к сцене. Но перед выступлением Александра проникает за кулисы и уверенно ведет меня за собой. Там разминаются танцоры.

— Привет, парни, — машет им пальчиками, проходя дальше.

Перед гримеркой стучит деликатно, не дождавшись ответа, входит. На высоком стуле сидит полуобнаженный красивый, молодой мужчина и смотрит на телефон.

— Эй, Сахарок. Ты завис, что ли?

Он моргает, отрывает взгляд от экрана, вытирает слезы.

— Просил же, не называй меня так.

— Привет, Свят. Что стряслось?

— Я отцом стал… — поворачивает телефон экраном к Александре. — Вот. На неделю раньше. Не успел до родов вернуться…

— Святик, это же прекрасно! Боже, как я за тебя рада… За вас, конечно же… Поздравляю! Сын? Дочь? Ну же… Не молчи!

— Ираида просто не хотела сглазить раньше времени, — оправдывается. — Дочка.

— Поздравляю, — вставляю деликатно.

— Свят, это Аглая. Мой лучший модельер до конца дней. То самое фантастическое платье… ее рук дело. На выставку приду в том, что еще круче, представляешь?

— Ого! — присвистывает мужчина и с уважением смотрит на меня.

Даже прикладывает руку к обнаженной груди. На нем только трико.

— Платье, реально, фантастика. Польщен знакомством… — говорит с уважением.

Знакомимся, болтаем немного, потом Святослав выпроваживает нас вежливо, но твердо.

— Все, дамы. Увидимся в зале. Мне нужно переодеться перед выступлением.

— Ммм… Я думала, ты и не вспомнишь.

— Иди и смотри…

Занимаем место за столиком. Пока выступают другие, не коллектив Святослава. На разогреве у публики… Я не спрашивала об истории знакомства и дружбы Александра и Святослава, но она сама рассказывает. Рассказывает не только о Святославе, но и об отношениях с Расулом. Слушаю увлеченно. От некоторых моментов мурашки по коже и внутри все сворачивается ледяным клубком. Ничего себе…

Наши истории немного перекликаются. Мы обе растили детей без отцов в самом начале… Наверное, именно некоторая схожесть заставляет меня признаться и рассказать без утайки обо всем, что творится.

— Я просто стала ей не нужна, — с горечью делюсь своей болью о дочери.

— Что за глупости?! — возмущается Александра. — Разумеется, ты ей нужна. Нужна, как воздух.

Как-то незаметно мы перешли на ты, атмосфера располагающая, впервые отдыхаю в компании кого-то, кто не в курсе моих сложностей с Тихоном.

— Ты просто не видела, как она горит рядом с отцом. Горит идеями, общими увлечениями.

— Огню нужен воздух. Всегда нужен. Иначе стухнет… Дети — те еще манипуляторы. Но бесхитростные манипуляторы. Твоя Ника просто хочет изо всех сил показать, как вам обоим плохо без папы, вот и все. Ей, как дочери, тебе, как… его женщине.

— Да уж, его женщине. Ага…

— А что, у тебя были другие мужчины? У меня было много попыток, но ни одна не увенчалась успехом. И я рада, что так и вышло. Мне судьбой было предназначено встретить именно Расула, этого несносного и прекрасного мужчину.

— Нет, не было. Никого. Даже не пыталась. Но у него были… Точно, были!

— Я тебя понимаю. Твои обиды. И ты зря думаешь, что простить — это равно забыть обиды. Нет, помни. Помни каждую из своих обид, именно они сделали тебя такой… Но не забывай, что не обиды делают нас счастливыми, а улыбка детей, глаза любимого, близость с ним. Хочется же? — подталкивает локтем.

— Да, но… Боюсь. Я трусиха. Я жуткая трусиха.

— Позволь себе. Не ему, а себе… И тогда все изменится. О, а теперь все, смотрим! Начинается!

Немного позднее

«Позволь себе, а не ему. Позволь себе!»

Кручу и кручу в голове эти слова Александры…

Александра управляет автомобилем немного дерзко. Мне кажется, она очень в себе уверена. В отличии, от меня. Мы ужасно разные, но сегодня нашли общий язык, перешли на «ты». В моем окружении нет таких людей, как она или Святослав, с которым меня познакомила Александра.

Хотя сама Александра считает иначе, она меня так нахваливала…

«Не знаю, почему ты называешь себя трусихой. Тебе хватило смелости уйти, когда это было необходимо. Ты не побоялась родить дочь и открыла свое дело, отвоевала его у себя… Тебе хватает смелости не идти на поводу «у ребенка должна быть полная семья, и точка» Мне кажется, ты знаешь, чего ты хочешь. Точно знаешь… Просто запрещаешь себе рискнуть. Но риск не лишит тебя ничего…»

Неужели все эти слова были обо мне?!

— Извини, а ты не могла бы по другому адресу меня отвезти? — прошу у Александры, назвав адрес Тихона.

— Да, конечно.

Александра не подает вида, что поняла, куда я направляюсь, но напоследок пожелала мне «дойти до самого конца». И причем сделала это с каким-то коварным и немного пошлым намеком…

Открываю дверь Тихона своим ключом. Он сразу же дал мне ключи от своей квартиры.

Старалась не шуметь, не производить лишних звуков, но… натыкаюсь на темную тень в коридоре.

— Глаша?

— Тихон… Я думала, ты спишь.

— Я не спал. Не мог заснуть, думал о тебе. Ты пришла! — выдыхает с облегчением и обнимает меня, словно берет в тиски. — Я хотел поехать к тебе. Безумно хотел! Но у меня Ника. Вдруг бы проснулась? Просто не мог оставить ее одну.

— Ты все правильно сделал, — глажу Тихона по широким плечам, прильнув к его груди. — Если бы ты примчался, получился бы только некрасивый скандал. Мне нужно было это время.

— Где была, скажешь? — уточняет он, поцеловав в висок. — Смотрел по камерам, ты уехала из ателье.

— Шпионишь!

— Теперь, да, — признается. — Немного. Виноват… Я переживал.

— Зря.

— И все же? Где?

— Это секрет.

— Глаш…

Тихон мучительно выдыхает у самых моих губ. Я немного привстаю и целую.

— Я хочу секса. Прямо сейчас хочу.

Тихон вздрагивает и со стоном сжимает меня.

— Хочу тебя… — шепчу. — Просто хочу. Не потому что у нас дочь, и не потому что она выносит мозг шантажом…

— Я поговорю с ней. Еще раз поговорю. Она призналась, что придумала военную хитрость. Хотела показать, что ей без меня плохо, чтобы ты скорее переехала жить ко мне, чтобы мы жили вместе.

А я придумала кое-что получше, сдавила член Тихона через пижамные шорты. Он тихо выругался, постанывая. Осмелев, сую руку под одежду, сжав горячий, твердый ствол члена.

— Гла-а-аша! — стонет. — Не дразни, если не хочешь, если остановишься, я сдохну! Сойду с ума и сдохну.

— Не остановлюсь и ты тоже…

— Да, — решительно говорит он, подхватив меня на руки. — Я тоже. Тоже не собираюсь останавливаться…