Не отвергай босса, опасно!

ГЛАВА 1

– Я вас оставлю. Марат, лови ключ. Как пообщаешься со своим приобретением, закроешь дверь.

С этими словами Аверин покинул нас, а я растерялась от слова «приобретение». Что бы это значило? Молча перевела растерянный взгляд на будущего работодателя – он опять с торжеством смотрит на меня. С чего вдруг? Молчу, жду действий и разъяснений с его стороны.

– А теперь поговорим, радость моя, без посторонних, – вставая с кресла, произнёс холодным тоном Калагов. Подошёл к ксероксу, взял первый лист договора, который я подписала. Отксерив его, повернулся в мою сторону и со зловещей полуулыбкой на губах, от которой дрожь по телу пробежала, произнёс: – Советую ознакомиться с документом. – Пройдясь по мне оценивающим взглядом, добавил: – Тщательнейшим образом.

«А вот и действия», – мысленно усмехнулась я.

И тут же решила установить грань дозволенного. Нечего со мной разговаривать в такой манере, не позволю об себя ноги вытирать даже криминальному авторитету.

– Я не ваша радость, – сквозь зубы процедила. Бесит такое снисходительно оскорбительное отношение.

– Пока нет, но советую постараться быть именно радостью. Разочаровывать меня не советую – чревато последствиями, от которых ты будешь не в восторге.

– Запугиваете? – С усмешкой смотрю на самовлюблённого джигита.

– Нет, ставлю в известность, – всё так же холодно произнёс он, медленно направляясь ко мне.

Смотрю на этого мужчину, не скрывая своего презрения, и в то же время моя женская сущность замирает, видя, как грациозно он передвигается, словно хищник. Марат – олицетворение грёз миллионов женщин, настоящий альфа-самец, от него исходит такая… сексуальная энергетика, что дышать становится тяжело. Но я беру себя в руки, понимая, что не имею права даже думать в этом направлении. Хватит с меня одного печального опыта, сыта по горло.

– Хорошо, – отвечаю так же холодно.

Он уже подошёл ко мне так близко, что ощущаю жар его тела. Я была поражена своей реакцией на него, которая, к слову, мне совсем не понравилась. Мне ещё влечения к будущему боссу до полноты проблем не хватало. Знаю, чем все такие шашни заканчиваются, и я в число брошенных с разбитым сердцем не стремлюсь. Я испила эту горькую чашу до дна и повторения не желаю.

– Умница, люблю послушных девочек.

Я вновь одарила его взглядом, полным презрением и негодования – хоть как-то показать ему, что я думаю на сей счёт. Он усмехнулся, внимательно смотря на меня сверху вниз, считывая каждую эмоцию на моём лице.

– Не обольщайтесь, – отвечаю ему рассержено.

На подсознательном уровне я поняла, что сглупила, и подписанный мной договор ещё выйдет мне боком. Вон какой довольный вид у джигита, словно Арабского коня ему в дар преподнесли. Стоит, строит из себя ледышку, такой холодный, как айсберг в океане. Можно подумать, я не знаю, какие взрывные и горячие мужчины южных кровей. Кого обмануть собрался своим надменным и холодным видом? Да и не поверю, что он только выполняет просьбу друга. Слишком пристальное внимание к моей персоне, и это меня пугает. Очень. Где я ему дорогу перешла?

– Зачем мне второй раз с договором знакомиться? Или, пока мы разговаривали, в нем волшебным образом новые пункты появились? – ехидно спрашиваю его, вернее, нарываюсь.

Зачем я это делаю? Всё просто: я поняла, что нужно отыграть всё назад – нельзя мне у него работать. Глядишь, разозлится и пошлёт меня ко всем чертям – на этот результат я и уповаю, хамя ему. Ведь эта сволочь, как мужчина, на меня действует не должным образом, возможно, сказывается отсутствие интимной связи, вот и отреагировала на него. Аж противно от себя стало.

– Рекомендую ознакомиться. Когда ты придёшь ко мне на работу, первые пункты должны быть уже выполнены.

– Дурдом, – выпалила, не сдержавшись.

Взяла листок и, отойдя от него на приличное расстояние, решила пробежаться глазами по уже знакомому документу. Когда прочла первые пункты, поняла, что ни черта я с ним не знакома! То, что теперь должна одеваться, как монашка, – пусть, я даже за – не стремлюсь привлекать внимание мужчин. Но вот чтобы я прошла медкомиссию и предоставила справку от гинеколога и венеролога, что абсолютно здорова, – это не просто перебор, это оскорбление. Я что, девка безмозглая, которая спит со всеми подряд?!

– Не подскажете, в чём связь между справкой от врачей и работой вашей помощницей? – шиплю я чуть слышно, сверля его злобным взглядом. Затем до меня доходит, что этих пунктов в договоре ранее не было.

У меня всё заледенело внутри. Обманули! Подставили! Я ещё раз пробежалась взглядом по документу и не поверила в происходящее, когда дошла до пунктов, обязывающих меня к интимной связи с нанимателем, не под четырнадцатым номером, как ранее, а, мать твою, под пятым! Я взорвалась, взревела, как раненный вепрь, позабыв, кто стоит передо мною. Пелена ярости накрыла разум, и я забыла о последствиях. С такими, как он, на повышенных тонах говорить не стоит.

– Что за филькину грамоту вы мне подсунули? Я это не подписывала! – Трясу листком.

– Женщина, громкость убавь, я этого не люблю. Подписывала, причём при свидетеле, – невозмутимо отвечает Калагов.

– А мне как-то безразлично, что вы любите! Уму непостижимо, взяли и подменили документ! Слов просто нет, аферисты вселенского масштаба!

Я не вняла предупреждению и продолжила истерить, читая далее. Ну а как тут не впасть в истерику, а?

– Что значит «любые контрацептивы под запретом»! Я в суррогатные матери не нанималась!

– Читай, – перебил он меня холодным тоном, посмотрел на дисплей вибрирующего смартфона. Явно пришло сообщение. Коварно усмехнувшись, Калагов перевёл взгляд на меня.

Вздрогнув от него, я опустила глаза и продолжила читать. Оказывается, и с мужчинами теперь общение под запретом, но этот пункт мня не волновал, я и сама не стремлюсь. Секс меня вообще не интересовал никогда, недаром мой муж перед уходом сказал, что я фригидная ледышка, не то, что моя подруга. Больно было, словно нож в сердце воткнул. Хотя бытует мнение, что женщина бывает холодна, если мужчина неумелый, но не могу судить – с другими не была близка. Но с тех пор стараюсь избегать мужчин, боюсь услышать нечто подобное от другого. Да и не только это, просто боюсь вновь обжечься.

Благо, первое время после расставания с мужем беременность отпугивала мужчин, но стоило выйти на работу, началось… Только поэтому я изображала слепую любовь к Аверину. Мужики видели объект моих грёз и понимали, что им ничего не светит. Всё было прекрасно, пока не донесли, что у нашего босса новая секретарша, и я решила пойти посмотреть, кто она. Увидела Лизу, и мой разум словно помутился – она напомнила меня ещё до того, как я стала дрянью. Не знаю, что на меня нашло, но я захотела спасти её от своей участи. Уверена, её сердечко не устоит перед таким импозантным мужчиной, как Аверин. А он совратит её, уверена, такую хорошую чистую девочку он вряд ли пропустит. А когда добьётся, бросит и на одного светлого человечка станет меньше. Пусть лучше уволят её и она найдёт более безопасную для своего душевного спокойствия работу. Не каждый может с достоинством пережить предательство. Я не смогла.

– Знаете что, Марат Рустамович, – цежу сквозь зубы и поднимаю взгляд на мужчину, – по-моему, эту писульку вы составляли, не пользуясь органом, для этого предназначенным, а именно мозгами, судя по написанному, – медленно мну листок, – вы думали… кх… другим органом, который, кстати, для этого не предназначен. – Показала глазами в область ширинки, вновь подняла взгляд. – Посему читать записки сумасшедшего я не намеренна, уж тем более изучать тщательным образом. Извините, но душевное равновесие мне дорого. Посему считаю, что место этому «шедевру» здесь.

Медленно подхожу к урне для мусора и, бросая туда скомканный лист бумаги, разворачиваюсь к несостоявшемуся боссу, продолжаю:

– Простите, что не смогла оценить ваш фундаментальный труд и за отказ работать на «почётной» должности вашей персональной шлюхи. Но по мне, полы мыть предпочтительней, чем делать то, что там написано.

– Смелая? – как ни в чём не бывало интересуется он.

– Нет, злая. А если более точно выразиться – я в ярости! – далее продолжаю испытывать его терпение в надежде, что психанёт и пошлёт меня ко всем чертям.

Если бы я знала на тот момент, что джигит уже всё для себя решил и мои жалкие потуги вывести его из себя – напрасный риск, то прикусила бы язык и не нарывалась на неприятности.

– Ну это типичное состояние для женщин, которые понимают, что разгульный образ жизни больше продолжать не смогут.

Я аж поперхнулась от такого гадкого обвинения и решила уточнить:

– Пр… простите, какой образ жизни?

– Беспутный, – не моргнув и глазом, оскорбил он меня вновь.

Ах ты, козёл горный! Я смекнула: если он меня считает такой, почему бы и не играть эту роль? Он явно брезгует гулящими женщинами, вон, сплошные запреты в лжедоговоре прописаны. Хотя к чёрту игры, скажу всё, что думаю на этот счёт, заодно и узнаю рамки дозволенного, хоть буду знать, когда вовремя заткнуться или что можно говорить, а что нет. Как говорится, проведу разведку боем, надеюсь, не прикопает меня в лесочке.

– Куда нам до вашего беспутства, – дала волю женской язвительности, – как насчёт справочки от вас?

– О как! Ты, оказывается, следила за моей интимной жизнью? Не скажу, что польщён, скорее, удивлён, – с сарказмом ответил он.

– Что вы, я не следила! Просто земля слухами полнится, не могу же постоянно затыкать уши, когда очередная ваша пассия рассказывает, какой вы мачо! – парировала я. Преувеличила, конечно, но и он тоже загнул.

– А вот слухи слушать не стоит. Мои любовницы подписывают контракт о неразглашении наших отношениях, так что те, кто так красочно описывает свой интимный опыт, явно не были со мной близки.

– Ну-у, – протянула я, – тогда они сны с вашем участием описывали, – не осталась я в долгу. – Кстати! – воскликнув, подняла палец вверх. – Насчёт ваших любовниц… Не пойму, зачем нанимаете меня на работу со столь своеобразными обязанностями, если у вас в этом плане всё в ажуре? – Он удивлённо приподнял бровь, пришлось освежить память: – Сами же только что утверждали, что у вас с этим нет проблем. Да и до уровня ваших драгоценных я, мягко выражаясь, не дотягиваю. Или всё же проблемы имеют место быть, раз решились на столь отчаянный шаг? – Посмотрела на него, как психиатр смотрит на больного. Может, подействует, и он откажется от бредовой идеи.

– Все вопросы задала? – ушёл он от ответа.

– Если честно, ответы мне и не нужны, так как работать я на вас не собираюсь, – решила прекратить этот фарс, надоело. – И нашу встречу постараюсь забыть.

Ответив, разворачиваясь к выходу и уже ухожу, но он останавливает. На меня напал ступор после его слов.

– Работать всё же придётся. Деньги перевели тебе на счёт пять минут назад, пока ты плевалась в меня ядом. Кстати, я это позволяю тебе первый и последний раз. И то только потому, что ты на данный момент не являешься моим сотрудником, и…

Он замолчал, а вот мне эта заминка не понравилась. Явно он что-то недоговаривает, уверена, эта недомолвка скрывает ещё более шокирующую информацию. Пока я размышляла, что бы это значило, он продолжил меня отчитывать:

– Но впредь чтобы не позволяла себе ни такого тона, ни таких высказываний.

– Минуточку, какие деньги? – пропустила его угрозу мимо ушей – сейчас меня волновал другой вопрос. – Зачем перевели? – спросила сдавленным голосом.

– Радость моя, я говорил, чтобы с договором тщательно ознакомилась? – усмехнулся он, наблюдая за моим ошарашенным видом.

– Допустим, – однозначно отвечаю ему и мысленно себя ругаю, что не дочитала до конца новый документ.

Ну почему я такая порывистая временами бываю?! А он каков! Стоял, терпел мои выходки, выжидая, когда сможет меня прижать. Уверена, ждал, бандюга, когда деньги переведут. Вот интересно, зачем ему всё это? Пока я пыталась понять причину, побудившую его на столь своеобразный поступок, он продолжил:

– Ты же предпочла хамить мне, а не изучать то, что я тебе дал.

У меня появилось желание рвануть к урне и достать злополучный документ, еле удержалась от порыва.

– Можно ещё раз ознакомиться со своими обязанностями? – попросила я, всё же сумев взять себя в руки и придушить приступ гордыни на корню – не до этого сейчас.

Изобразив смирение, с мольбой посмотрела на него, зная, что восточные мужчины любят это.

– Ты кое-что забыла.

Он явно издевается, дурой не была, сразу смекнула, куда он клонит.

– Пожалуйста, – заставила себя произнести это слово нормально, а не с шипящими нотками, как хотелось.

– Можешь же, когда хочешь.

Ответив с ленцой, он плавной походкой подошёл к ксероксу и вновь снял копию. Повернулся в мою сторону, пальчиком поманил к себе. От этого жеста у меня непроизвольно глаз дёрнулся, но информация нужна, поэтому пришлось подчиниться. Продолжая изображать смирение, я подошла к нему.

– Позволите ознакомиться со списком своих обязанностей? – Протягивая руку, делаю вид, что я сама покорность.

– Не так быстро, радость моя.

При слове «радость» я всё-таки прокололась – непроизвольно скривилась, словно кусок лимона проглотила. Увидев это, джигит хмыкнул, но всё же я смогла взять себя в руки и замерла в смиренной позе, потупив взор, чтобы он не увидел в глазах истинные чувства, которые испытываю к нему. Стою, такая невинная овечка, изображая смирение, мысленно уже договариваюсь с киллером устранить столь раздражающего меня типа. Приблизительно три минуты веду мысленные переговоры, уже и скидку выторговала, а объект моих преступных мыслей не спешит снизойти до объяснений. По какой причине тянем кота за бубенчики и испытываем мою нервную систему на прочность?

– На, изучай – вырывает меня он из мира грёз голосом, от которого словно стужей повеяло.

Вот, спрашивается, зачем устраивал рекламную паузу? Беру листок из его рук и, не смотря на Калагова, начинаю изучать записки сумасшедшего, сдерживая ярость, что клокочет внутри меня. Уму непостижимо! Он действительно выжидал эти чёртовы пять минут, ведь, согласно договору, если я в течение этого времени не переведу деньги обратно, то расторгнуть договор невозможно.

– Скажите, это какая-то шутка? – спросила дрогнувшим голосом и в растерянности посмотрела на него.

– Я похож на человека, который шутит? – приподнял он правую бровь и с иронией посмотрел на меня.

– Скажите тогда, зачем всё это?

Я была в шоке – из этих писулек следует, что я сама ему продалась!

– Я так хочу, – невозмутимо ответил он. – Исчерпывающий ответ?

– Нет, мне нужны мотивы вашего столь странного поступка.

– Придёт время, и я обязательно тебя просвещу, – продолжал издеваться он.

Я ещё раз пробежалась глазами по тексту. Меня голыми руками не возьмёшь, я из коммерческого отдела, договоры читать умею и лазейки в них находить тоже могу.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, согласно этому кх… документу, на данный момент я не являюсь вашим сотрудником, и это означает, что власти надо мною у вас пока нет. Так?

Смотрю на него в упор, пусть только скажет, что не так, я ему такое… устрою! Я в том состоянии, когда море по колено.

– Так, – не стал отрицать он.

– Тогда я могу позволить себе не стесняться в выражениях?

– А до этого стеснялась? – хмыкнув, парировал он.

– Относительно.

– О как! – Усмехнувшись как-то зловеще, он, слегка наклонив голову набок, внимательно рассматривал меня. – Ну давай, говори, а я послушаю. Ведь это редкая удача – услышать, что в действительности думает женщина.

– И вы меня не накажете, в лесочке не прикопаете после моей пламенной речи? – решила на всякий случай проверить границы дозволенного.

– Что ты?! Я своё берегу, тем более у меня на тебя большие планы. – И он прошёлся взглядом по мне.

– Отлично, начнём с планов, – оживилась я, получив добро на допрос. – Не подскажете, почему вы со мной так поступаете? Разве то, что тут написано, допустимо в наше время? Это ж бред, такой документ ничего не стоит…

– А ты попробуй не выполни какой-то из пунктов, и посмотрим, стоит он чего-то или нет, – вновь невозмутимо ответил он. Ну просто непробиваемый тип!

– Ладно, зайдём с другой стороны. Я вас не знаю и не могу понять, с чего такое отношение ко мне. – Молчит, я продолжаю: – Может, я в детстве вам игрушку случайно сломала или ещё что-то в этом роде?

– Нет, не сломала. Когда я в игрушки играл, ты ещё ползала.

– Понятно, дело не в детской обиде. – Я ходила по кабинету Аверина, мысленно ища причину его нелепого поступка, и, не найдя ответа, снова обратилась к нему: – Тогда в чём?

– Придёт время – скажу.

Посмотрела на него, тяжело вздохнула, поняв, что из него правды не вытянешь.

– Слушайте, мы с вами взрослые люди и прекрасно понимаем, что условия, указанные в этом документе, мягко сказать, странные. Вы – мужчина привлекательной наружности, уверена, без проблем найдётся женщина, которая выполнит всё и бесплатно. Зачем тратить деньги и время на женщину, которая вас не желает? Даже за полмиллиона, которые сегодня мне перевели. Давайте договоримся: я вам возвращаю деньги, и мы мирно расходимся, о нашем пикантном разговоре никто не узнает.

– Нет, – сказал как отрезал.

– А если сто тысяч сверху в качестве отступных накину?

– Нет.

Вот же упрямый!

– Ну вы и крохобор! – возмутилась я. – Ладно, давайте сто пятьдесят, и по рукам.

– И это меня не устроит, – упёрся он.

– Хорошо, озвучьте, что вас устроит, – я едва сдерживала шипение.

– Ты подо мной, – не отрывая от меня сканирующего взгляда, объявил он, я аж дар речи потеряла, – для начала. И то не факт. – От его совсем не целомудренного предложения моё лицо обдало жаром, когда я представила эту картину. – Радость моя, а ты, оказывается, смущаться умеешь, – ехидно подколол он.

– Нет, это я от злости, так что давайте отбросим мои физиологические особенности и перейдём к делу. Как я поняла, один раз под вами – и мы в расчёте. Так? – начала я, ведь он не сказал заняться сексом, а полежать под ним минут пять я вполне могу.

В одежде, разумеется. А что, это вариант! Он сказал – я сделала. А если возмутится, то извините, нужно чётко озвучивать свои пожелания. Условия сделки требуют точности – это я как специалист коммерческого отдела говорю. Смотрю на него и понимаю, что даже полежать под ним – это слишком! Бредовая идея.

– Нет, этот вариант отпадает.

– А что так? – спрашивает он ехидным голосом.

– Слушайте, у меня от вашего договора слегка разум помутился, вот и несу чёрт знает что. Какой договор, такие и предложения, – отвечая, я отворачиваюсь от виновника моего психического расстройства и вновь смотрю в документ, усиленно ища лазейки. – Дурдом! – вновь не сдержала я эмоции.

– Согласен, документ не совсем обычный, но какая работница, таков и документ.

А вот это уже оскорбление в прямом смысле слова! Всё, джигит, держи удар. Дал добро говорить, что вздумается, – готовься к нервному срыву! Ты после моего монолога сам от меня дёру дашь. Каков гад…

– Так, может, ну его, этот договор, а? – дала ему последний шанс на спасение.

– Радость моя…

После слова «радость» мой глаз вновь предательски дёрнулся. С ума сойти, ещё не работала, а уже аванс получила в виде нервного тика! Полмиллиона не в счёт. Даже страшно, что будет со мной, если я с ним сейчас не договорюсь о расторжении лжедоговора.

– Можно не употреблять ко мне обращение «радость моя»? Бесит, – процедила я, не поворачиваясь к оппоненту по дурацким переговорам. Смотреть на него не могу!

Злит и в то же время смущает, пробуждает непристойные мысли. Это что-то новенькое для меня, даже муж не вызывал у меня подобные эмоции.

«Может, любовника завести?» – проскочила шальная мысль.

Я вновь пробежалась взглядом по тексту, ещё надеясь найти там лазейку, опять наткнулась на пункт о запрете на любые отношения с мужчинами. Это тоже не вариант, не позволит. А если прижмёт, как быть? С этим я точно спать не буду из принципа!

– Я знаю, – услышала над ухом его голос с бархатными нотками.

Твою ж… Меня словно разрядом тока ударило, замерла, даже как дышать, забыла. Аромат его парфюма подействовал на меня словно дурман – он волнует и будоражит кровь. Кое-как взяв себя в руки, я от греха подальше решила отойти. Этот мужчина лишает меня равновесия и мешает здраво мыслить. Сейчас мне ясность нужна. Договор во что бы ни стало нужно расторгнуть. Срочно!

– То есть вы специально пытаетесь меня разозлить? – задав вопрос, пытаюсь сделать шаг от соблазна, но Калагов резко перехватывает меня и притягивает к себе.

Итог: я стою плотно прижатой спиной к нему.

– Отпустите! – возмутилась я.

– На твоём месте я бы громкость убавил, ты же собралась меня убедить расторгнуть договор? Так давай, покажи, насколько ты хороша в этом деле. Может, сумеешь сделать мне предложение, от которого я отказаться не смогу. И учти, у тебя на всё про всё десять минут. После истечения этого времени переговоры заканчиваются и ты смиренно принимаешь всё, как есть. И ещё начнёшь следить, что и кому говоришь. Хамства и неуважения с твоей стороны я больше не потерплю.

– Неужто накажете? – не скрывая ехидства, интересуюсь.

– С превеликим удовольствием, – тихо засмеялся он, а в моей голове замелькали картинки одна ужаснее другой.

– Только не говорите, что у вас склонность к БДСМ, – сказала слегка осипшим из-за волнения голосом.

От такой перспективы мне стало не по себе – кто как, а я на такое не готова! Мой муж всегда был ласковый и предупредительный в постели, и пусть не было огня и страсти, о которой пишут в романах, но и отвращения не было. Но БДСМ…

– Нет, такой наклонности у меня нет, но если ты захочешь…

– Нет!

– Радость моя, не стоит так нервничать, всё зависит от тебя, будешь послушной – я к тебе относиться буду нормально, – начал он со мной разговаривать, как с душевнобольной. Пропустила мимо ушей его приторные речи – не до этого сейчас, тут каждая секунда на вес золота.

– Не могли бы дать мне возможность со всем договором ознакомиться, чтобы понять, чего конкретно вы от меня хотите?

– Обязательно, но, – его рука плавно опустилась мне на живот, – только после того, когда тут, – усилил нажим рукой, – появится часть меня.

Я в АУТЕ!

Секунд пять я была в растерянности, затем не могла поверить, что это происходит на самом деле со мной. Благо, его нежное поглаживание по животу меня вырвало из ступора, и я резко рванула от него. Он не стал меня удерживать, отпустил. Разворачиваясь к нему, я выдала:

– Вот тут, – показываю рукой на живот, – части вас никогда не будет! – Его взгляд изменился, стал острый, как бритва, но меня уже было не остановить. – Беременность для меня больная тема, и договор свой дебильный засуньте себе…

Куда, конечно, не стала уточнять, это уже будет перебор, не маленький, сам догадается, надеюсь.

– Семь минут, – слышу в его ледяном голосе предупреждение, значит, догадался.

– И что будет через семь минут? – посмотрела на него с усмешкой, не убьёт же меня он в самом деле. Поэтому продолжаю: – У нас на дворе двадцать первый век, рабовладельческий строй, хочу напомнить, отменён. Уж не знаю, чем я так обидела вас, но поступаете вы сейчас не как зрелый мужчина, а как обиженный подросток.

Он на мою речь никак не реагирует, даже злость из взгляда исчезла. Стоит, смотрит – само равнодушие, меня это ещё больше разозлило.

– В общем так, я вам возвращаю всю сумму, так и быть, сверху добавлю, но ровно на один поход к психологу, он, как я поняла, вам просто необходим. И больше к этому разговору не возвращаемся, я вас не знаю, вы – меня. Договорились?

– Пять минут, – с неким предвкушением отвечает он.

Вот точно психически нездоровый человек, а на вид красавчик. М-да, несправедлива с мужчиной судьба. Хотя, может, он и заслужил?

– Через пять минут меня тут не будет. – Разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Сомневаюсь в этом. И договор я не позволю расторгнуть. Никогда.

– Зараза! – Бросаю на него злой взгляд, чуть ли не сплёвывая, с шипением произношу: – Как же меня достали мужики с изнеженной психикой.

Тут же отвернувшись от непробиваемого типа, направилась к выходу в надежде, что последняя фраза заденет его и он отступится. Ну не заставит же он меня в действительности делать то, что в договоре прописано!

– Далеко собралась, радость моя? – слышу в спину вопрос.

– Раз договор расторгнуть нельзя, пойду напоследок оторвусь по полной. Душа, знаете, требует разнообразия и разврата. Сейчас буду мужиков вылавливать и насиловать со страшной силой, постараюсь экспресс-методом опыта набраться. Для вас, между прочим, стараюсь, цените. – Не скрывая ехидства, продолжаю: – Хотя, надеюсь, насиловать всё же не придётся, постараюсь обойтись простым совра…

Договорить я не успела – меня резко разворачивают, и я даже не поняла как, но оказалась прижата его мощным телом к стене. Как он это провернул?

– Убью! – произносит он угрожающе тихо, его взгляд полыхает ненавистью.

Вот она, грань, которую он не позволит переступить! Вот его слабое место! Хотела Юля вывести его из себя, радуйся – вывела. Теперь осталось мелочь – остаться в живых.

– Не убьете, свидетелей много, – пытаюсь дальше делать вид, что не боюсь, а у самой внутри всё от страха замирает, или не от страха?

Чёрт его знает, этот мужчина на меня действует странно, одна часть меня желает придушить его, а вторая изнывает от желания узнать, каково с ним заниматься любовью. Ведь хорош, зараза, хоть и идиот.

Заниматься любовью?! Чур меня! От осознания, какие у меня мысли бродят в голове, я непроизвольно вздрогнула.

– А кто сказал, что тебя я убью? – вернул он меня в реальность. – Речь шла о твоих любовниках, а ты, радость моя, будешь жить и знать, что по твоей вине пострадали люди. Разумеется, я не имел в виду физическое устранение человека, а вот испорченную жизнь им гарантирую. Ты же понимаешь, что убить можно не только физически. Правда, есть более лёгкий вариант наказания для них – я им переломаю конечности. Готова такой груз по жизни нести?

– Вы это серьёзно?

Я посмотрела в его глаза и поняла – не шутит.

– А я похож на шутника?

Он продолжал сверлить меня взглядом.

– Нет, не похож, – непроизвольно вырвался вздох обречённости.

Стоп. Какой обречённости? Я сдавать свои позиции не намерена, буду бороться, а получится это или нет, время покажет. Зато пыталась, а не пала к его ногам, как спелое яблочко с дерева. Приняв решение, я продолжила, тем более, как выяснилось, физическое устранение мне не грозит.

– А зря, чувство юмора вам бы не помешало, а смех, знаете ли, продлевает жизнь, – попыталась разрядить обстановку, уж больно мне его взгляд не понравился. Словно в омут затягивает – жуткое ощущение.

Вот зачем, спрашивается, хотела его вывести из себя? Пусть будет ледяной глыбой, чем огнедышащим драконом. Хотя о чём я? Ну, прижал к стеночке, это ещё не характеризует его как горячего южного парня. Так, вспылил немного, бывает. И всё-таки он какой-то неправильный джигит. Другой бы на его месте уже давно меня послал, а этот просто непробиваем. Обидно, я так старалась, рисковала, и всё коту под хвост.

– Желаешь мне долгих лет жизни? – с ехидством поинтересовался он.

– Да ничего я вам не желаю. – Попыталась вырваться, не отпускает, ещё сильнее придавил к стеночке. – Мужчина, прекратите меня вжимать в стену, а то…

– А то что? – с прищуром посмотрел на меня.

– Да ничего. Просто хочу напомнить, что ваш чёртов договор не вступил в силу! И у вас на меня пока прав никаких нет! Так что не лапайте меня, бесит!

– Я ещё и не начинал. – Хмыкнув, он продолжил: – Детка, договор – это всего лишь свод правил, а права я на тебя получил, когда Аверин снял с тебя защиту. Так что, рыба моя, стой и внимай.

– То есть я была под защитой Аверина? – не поверила я.

– Да.

– Зараза, это ж надо была так опростоволоситься! – вырвалось у меня непроизвольно.

Ну а как тут не вырвется? Когда осознаёшь, что босс оберегает своих сотрудников от притязаний извне. А я, как дура, всё испортила сама, теперь приходится расплачиваться за свою самодеятельность.

– Не нужно сокрушаться, всё, что ни делается, к лучшему.

Успокоил, блин!

– Может, для вас оно и к лучшему, а я что-то не в восторге от сложившейся ситуации. У меня, знаете ли, совсем другие планы были, и вы в них никак не входили. Понимаете, о чём я?

– Это твои проблемы, – процедил он сквозь зубы – злится.

Ничего, дорогой, это теперь будет твоё постоянное состояние, если не отступишься, уж я-то постараюсь держать тебя в тонусе. Ты на своей шкуре узнаешь, что русская женщина не только коней на скаку останавливает, но и виртуозно играет на нервах.

– А по-моему, ваши, – не скрывая ехидства, ответила я. – Сразу предупреждаю: характер у меня скверный, намучаетесь вы со мной…

Понимаю, что попытка слабая, но и её упускать нельзя. Хотя, что я пыжусь? Видно же, что всё бесполезно.

– Ничего страшного, справлюсь, я всего добиваюсь желаемого результата.

М-да самоуверенность наше всё!

– Кто ж спорит, может, и добьётесь, но какой ценой? – не осталась я в долгу. – Ответственно заявляю: лёгкой победы не дождётесь! Нервы я помотаю вам знатно, так что я предупредила, теперь вы знаете, чего ожидать от меня. Цените мою откровенность.

– Оценил, принял к сведению, теперь ход за мной, пять минут истекло.

– Я вся во внимании, поразите меня в очередной раз! Хотя вряд ли, больше уже некуда.

Стоит, испепеляет взглядом. Тоже мне, напугал! Меня не пробьёшь ни взглядом, ничем, моя броня крепка и танки наши быстры, правда, не совсем быстры – уйти же не успела. Но кто знал, что он так поступит? В следующий раз обязательно увеличу скоростной режим при отступлении.

– Итак, начнём. С этого дня ты больше не носишь провокационные наряды, увижу в них – оттрахаю так, что ходить не сможешь.

Ничего себе заявочки! Чуть не присвистнула от удивления. Но внешне, конечно, не показала, более того, перешла в наступление.

– Фи, – фыркнула я, беспечно пожав плечами, – тоже мне, нашли, чем пугать! Женщину? Сексом? – И так ехидненько интересуюсь, слегка прищурив глаза: – Мне это расценивать как рекламную кампанию, или вы просто хвастаетесь?

– Расценивай, как хочешь, я предупредил, – не повёлся он на провокацию. Жаль.

– Тогда я тоже выскажу, что думаю. В договоре чётко написано, что ваша власть наступает только после окончания мой работы на господина Аверина. – Смотрю – злится, а я счастлива. – Так что до этой поры я буду надевать всё, что считаю нужным.

– Стерва, – не сдерживается он.

– Спасибо за комплимент. Скажу вам по секрету…

Высвободила руку и поманила его пальчиком, чтобы наклонился. Он посмотрел на меня с подозрением, явно ожидая подвоха, но приблизился, и я ему чуть слышно на ушко:

– Я – стерва высшей категории, так что советую подумать, стоит ли нанимать такого сотрудника. Про ребёнка даже говорить не буду, бракованный будет. От осинки не рождаются апельсинки.

– Детей. – Отстраняется и смотрит на меня пронизывающим взглядом.

– И много планируете? – продолжаю издеваться.

– Очень.

У меня глаз предательски дёрнулся, а этот гад ехидненько так:

– Нервишки шалят?

– Нет, это я вам подмигиваю, пытаюсь таким образом наладить контакт. Получается? – изображаю преданность во взгляде.

– Нет, глаза выдают всю стервозность твоей натуры, – парирует он.

– Но-но, попрошу без оскорблений! На свою натуру посмотрите, тиран двадцать первого века с замашками султана!

– Вырвать бы тебе змеиное жало…

– И лишиться органа, который может вам принести неописуемое удовольствие? – перебиваю его.

– Дрянь распутная, многих таким способом удовлетворяла? – спрашивает, а у самого желваки на скулах заиграли.

– Что вы! Только вам буду хвалебные оды исполнять… Минуточку, вы сказали «распутная»? Не подскажете, что хотели сказать этим? – распахиваю глаза от удивления, хотя прекрасно понимаю, что он имел в виду.

– Всё, стерва, ты меня достала! – рычит он.

Я хотела ему сказать, что это только начало, самый смак ждёт его впереди, но меня заткнули наглым образом. Таким… ошеломляющим поцелуем, что ноги подкосились, пришлось руками вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Вот это я понимаю – страсть зашкаливает! Не мужик, а самый настоящий вулкан! Все поцелуи до этого показались пресными и блёклыми. Умеет Калагов целовать, да так, что теряешь связь с реальностью. Кажется, я пропала!