( Не ) пара для губернатора

Глава 31

От лица Ивана

Усталость, но приятная. Я давно так не отдыхал. К отдыху тела — отдых для души с любимой женщиной. Девочка-огонь. Сладкая, страстная, вкусная. Любимая. Захотелось с ней всего и сразу. Планы. Громадьё планов.

Я вышел из душа, вытирая голову полотенцем. И резко остановился. На кровати лежала абсолютно обнажённая…

— Эвелина, — спокойно произнёс я, оборачиваясь в полотенце.

Женщина с чёрными длинными волосами расположилась в самой серединке постели, по-свойски, по-хозяйски. Отголосок прошлого. Она перекинула ноги, ненадолго распахнув бёдра, сверкнув голым естеством. Бесстыже.

Я поднял бровь, подошёл к прикроватной тумбочке и по-деловому взглянул в телефон.

— Разве мой доверенный не передал тебе отступные по сделке? — спросил я скорее для видимости, она всё прекрасно понимала.

— Дорогой, — потянулась она ко мне, — я думала, ты решил побаловать меня.

— Ой ли? — её нарочитая театральность начала раздражать, — выйди отсюда. Быстро. Я считаю до трёх или сам выволоку тебя. Где твоя одежда?

Эвелина зло прищурила глаза и встала, силиконовая грудь даже не колыхнулась.

— Наташа говорила мне, что у тебя тут завелась новая подружка, но это же ненадолго, Ванюш, мы-то знаем, что ты всегда возобновляешь сделку со мной, — она подошла ко мне ближе и положила ладонь на член, которую я тут же отбросил от себя.

— Эвелина, это не обсуждается. Ты получила всё, что могла. Чувств не было. Был договор…

— А с ней есть? — а в глазах бабская зависть, чёрная, но не жалко её, каждый соглашается ровно на то на что способен.

— Сделки больше нет, а доложить тебе и пустить сюда могла только Наташка. Я увольняю её, можешь передать, пусть выметается. А теперь, — я наклонился к ней и произнёс прямо в лицо, — пошла. Отсюда. Вон!

Эвелине сказать было нечего, но она упрямо не хотела выходить. Я схватил её предплечье, планируя выставить за дверь, как она распахнулась и в проходе показалась моя девочка. Сексапильная. Ножки утянуты в кружевные чулочки, крепкая грудь в откровенном бюстгальтере, так что ещё чуть и вывалятся сосочки, в лёгком пеньюаре...

И я, блядь, в неоднозначной ситуации.

— Всё объяснимо, — произнёс я.

Эвелина воспользовалась ситуацией по полной и прижалась ко мне, призывно поведя бёдрами. Я тут же оттолкнул её от себя, не теряя визуального контакта с любимой, в глазах которой дрожали слёзы.

Лена молча развернулась и выбежала из комнаты. Я выволок из своей спальни Эвелину.

— Выметайся вместе с сестрицей из моего дома, охране я позвоню, даю вам ровно пять минут, — и развернул её в направлении выхода.

Я спешил за Леной. Но она уже закрыла дверь. Я застучал по ней.

— Открой. Поговорим, — град ударов, — ничего не было и быть не могло.

За дверью сопение. Упрямая моя.

— Любимая, когда бы я успел…

Хохотнула.

— Никогда меня так больше не называй, — прошипела как разъярённая кошечка, — ты-то? Не сомневаюсь в тебе, — раздалось за дверью.

Я облегчённо вздохнул, хотя бы идёт на диалог.

— Она бывший контракт. Ничего не значит. Она прошлое, как остальные, как жена. Ничего не значат. Только ты, Лена, — нетерпеливо вновь забарабанил в единственную преграду, что отделяла нас.

Снесу ведь. Ударил плечом, ещё раз. Петли натужно скрипели.

— Сумасшедший, — раздалось за дверью.

Ещё раз и дверь упала. А я застал Лену за тем, что она тащила комод, видимо, хотела забаррикадироваться.

— Ты… — покраснела от гнева, досады, обиды, она тщательно подбирала слова, хоть и дерзкая, временами хулиганка, но всё же воспитатель, — не подходи.

— Вот чего ещё, — и очутился ближе.

— Не прикасайся! — взвизгнула, убежав от меня.

— Захотелось в салочки поиграть?

— Беркутов, ты больше вообще не приблизишься ко мне, иначе я исчезну из твоей жизни, объясни это Полине потом, — била в самое нутро.

— Лена, ну когда бы я успел…

— Не сейчас, так потом. А кто я, я кто? Ни сделка, ни жена…

— За это можешь не беспокоиться, завтра же едем за кольцами…

— Как мне теперь верить тебе, Ваня? — она сглотнула и старательно силилась на заплакать, всё её разочарование, вся горечь, как она думала от моего предательства, вылилась в гнев, — я столько лет ждала достойного мужчину, столько лет берегла себя. Думала, что ты тот единственный…

— Леночка, — я дотронулся до неё, у неё даже кожа пылала, но она быстро отдёрнула руку.

Мне всё же удалось прижать её к стене и обездвижить.

— Теперь выслушаешь?

— Отпусти, Беркутов, немедленно, — процедила та сквозь сомкнутые зубы, — зачем я тебе, Ваня? Мясца свежего захотел? Чистой девушки? Навешал мне с три короба, а сам будешь… с другой будешь.

Я увидел чистую ревность. Я ликовал и одновременно горевал. Любит, но сейчас как раненый зверёк.

— Хорошо же ты привязал меня к себе. Окружил вниманием, заботой, любовью, а ласкал… как, — голос сбился, я теснее прижал её к себе, она отвернула голову, — дома моего не стало… — я замер, трезвясь, глаза прищурила, как будто меня обвиняла.

— Я не навредил бы тебе, никогда. Ведётся расследование и…

— Это выгодно лишь тебе, Беркутов…

Я отпустил её руки отшатнувшись.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда. У меня много грехов, но среди них нет подлости, пора бы уже понять.

В её глазах качнулось сомнение. Верила мне. Но я прям видел, что голая, мать её, Эвелина стоит между нами. Я тяжело вздохнул.

— Давай поговорим, Лена, спокойно как взрослые люди, и мы сможем прийти хоть к какому-то заключению.

— Как тебе можно верить после того, как я нашла голую девицу в твоей комнате, в твоей постели? — она была на пределе, я же крепко выматерился, — нет больше «мы», Ваня. Она сняла кольцо с пальца и протянула мне.

Я отрицательно мотнул головой.

— Нет. Остынь, — попробовал ещё раз увещевать Лену.

Девушка кинула украшение в коридор через выбитый проход, зло и обиженно зыркнув на меня.

— Давай остынем, — предложил я.

— И не подумаю. Я всё решила. Ты неисправим. Заключай свои сделки и дальше, я больше в этом не участвую. Я буду с вами до дня рождения Полины, потом я уйду…

— Да хрен ты угадала, — пробормотал я, — я не отпущу! — твёрдо пообещал.

Лена простонала от бессилия. Нам нужно было время, а мне начать вновь завоёвывать её сердце, внимание и доверие.

Когда я выходил из комнаты, то услышал, что Лена кому-то набрала.

— Ты хотел рассказать. Я слушаю, — проговорила девушка холодным тоном, — Не хочу.... Хорошо, — раздражённо фыркнула, — где и когда?