( Не ) пара для губернатора

Глава 6

От лица Ивана

Вечер

Хорошо в деревне летом. Скинуть пришлось костюм, рубашку и переодеться во что-то несуразное, вытянутое в коленках, и рубить дрова. Много дров. Как раз к вечеру управился. Вымотала меня дерзкая девица. Но оно того стоило, всё равно, по-моему, стало, пусть и недовольна. На меня работать будет, моя принцесса, кого угодно уговорит. Моей будет красотка…

Вытер пот на лице и обернулся к выходу. Лена с дочерью на крыльце сидели, ягоды ели. Полинка чумазая, но довольная, с венком из ромашек на голове. Как я давно не видел её такой счастливой. Кажется, с момента отъезда матери…

Затем усмехнулся, встретившись с туманным взглядом девушки. Интересно, о чём думает прямо сейчас? И тут услышал карт-бланш от Полинки, после которого вряд ли Лена сможет что-то возразить против того, чтобы стать её няней. Это и меня обезоружило.

Подошёл ближе и спросил:

— Да, Леночка, прошёл я собеседование?

Девушка подняла голову и посмотрела на меня. А у меня где-то за грудиной словно ножом полоснуло. Аж в глазах потемнело.

— У меня одно условие, — протянула Лена, так и не отведя от меня своего хитрого взгляда, а у меня в паху словно пожар разгорался, как так сумела, даже не притронулась ко мне, наверное, даже и не думала ни о чём таком.

— Любое, — прохрипел я, не в силах оторваться от её васильковых глаз.

— Ты и пальцем меня не тронешь, — и тут же улыбнулась, как нож к горлу приставила.

Я растерялся. На несколько коротких секунд, дав её прочувствовать свою победу. Правильно чувствует, я ни в чём не откажу своей дочери. Но с другой стороны…

Я медленно приблизил своё лицо к её, отчего её глаза смешно распахнулись, и заметил мелькнувшую во взгляде девушки… Доверчивость что ли. Я судорожно сглотнул, перехватило горло, понимая, что именно это меня зацепило больше, чем её внешность и упругая попка.

— Обещаю, — и широко улыбнулся, — сама просить будешь.

После того как это сказал, заметил слегка раздувшиеся от гнева ноздри Лены, ещё чуть и окаменела бы. Мне захотелось рассмеяться.

— Папа не наказывает меня ремнём, — твёрдо произнесла Полина, до этого тихо наблюдавшая за нами, — нет, нет, нет. Нельзя бить детей, даже по попе, даже в качестве воспитания, — а мне так хотелось расхохотаться, ведь мы с дочей в который раз её шокировали, — так что ты можешь не беспокоиться. Папа тебя трогать не будет. Правда, папа?

Полина, за что ты так с папкой?! Лену хотелось трогать. Во всех впукло-выпуклых местах её идеальной фигурки.

— Ты сама меня об этом просить будешь, — коротко, сипло произнёс я.

Лена саркастично вздёрнула бровь и встала, обдав меня ароматом ягод, слегка вскружившем мою голову.

— Умойся, Ваня, и к столу приходи, — произнесла Лена так, словно я был ребёнком, не губернатором, не взрослым мужиком, а Ванюшей, сорок годиков.

Взяла Полину за руку и ушла в дом.

От лица Лены

Ужин

Я отварила картошку, сделала бутерброды с салом и открыла баночку лисичек. Нарезала овощи с огорода. Полина с любопытством осматривала нехитрую снедь. Но меня взбесил Беркутов. Смотрел на еду так, словно перед ним лежало нечто несуразное.

— Ну извини, губернатор, — я театрально развела руками, — омаров с икрой у меня нет.

Полина никого не дождалась и стала уминать за обе щёчки всё, что видела перед собой.

— Папа, это так вкусно! — восхищённо проговорила с наполненным ртом девочка, продолжая с аппетитом кушать.

— Не сомневался, — слегка неуклюже прошёл за стол, высокий и мощный мужчина едва вписывался в потолок дома.

Когда ещё я увижу губернатора в старых вытянутых трениках, пытавшегося влезть за стол с отварной картохой и солёными лисичками? Правильно, только сегодня.

Я победоносно улыбнулась, когда Беркутов сел рядом. Он потешил меня сегодня достаточно. Хотя надо признать, что вынослив физически. Вон как раскидал брёвна-то. И ел он с аппетитом, с огромным. Только за ушами пищало.

— Вкусно, — немного виновато произнёс Иван, — ты-то не поела ничего.

Я улыбнулась и заметила, что Полина клюёт носом после сытного ужина.

— Пойдём, Полина, кровать тебе твою покажу. И тебе тоже… губернатор.

В доме всего две комнаты. В спальне была и койка, на которой я обычно спала, и дедов диван. Уложила полусонную девочку в кровать, а ему выдала комплект белья.

— В гостевом домике-то небось лучше было бы, огненной не держу, шашлык не жарю, — усмехнулась, — неужели так мой… опыт тебе воспитательный приглянулся. Ведь даже на документы мои не взглянул.

Мужчина как раз закончил постель заправлять.

— А мне не надо видеть документы, чтобы понять, какой человек передо мной, — сказал и сцепил перед собой руки с жилами, взгляд прожигал.

— И какой же я человек по-вашему? — вскинула бровь, отзеркалив его позу.

— Хороший. Детское сердце врать не будет, — он лёг на диван, заложив руку за голову, вторую же на живот, — так пойдёшь ко мне работать?

— Пойду. Мне деньги на свадьбу нужны, — и вышла, поспешив на улицу, так и не посмотрев Беркутову в глаза.

Ночным воздухом хотелось дышать полной грудью, даже в короткой полупрозрачной сорочке и накинутом сверху халате не холодно, хотя уже и было свежо.

Запахи душистых цветов и свежескошенной травы дурманили голову. Но комарьё знатно бы заело, стоило человеку чуть задержаться. Темнота такая, что хоть глаз выколи.

Обернулась на дверь и прислушалась. После сытного ужина, простого и незатейливого, да усталости, спать Полинка с его папой будут до обеда. Посмотрела на экран телефона. Два моих вечерних звонка остались без ответа. Заработался Вадим, на свадьбу нам копя, теперь и моя очередь пришла ему помочь

Я вздрогнула, когда услышала, как запиликал телефон, и сняла трубку с радостью и облегчением, услышав слова жениха:

— Привет, зая. Соскучился до невозможности.

Я вновь посмотрела на дверь.

— Привет, — тихо проговорила и поспешила на сеновал.

— Ты чего так тихаришься? — спросил тот, и я почувствовала напряжение, повисшее между нами.

— Ничего, захотелось прогуляться на ночь, — зашла на сеновал, удобно устроившись на тюке с сеном.

— Осторожна будь, — предупредил тот.

— Ты чего не звонил-то? — спросила я его, стараясь сделать это тоном, далёким от упрёка, вышло не очень.

— Ты же прекрасно понимаешь, малыха. Кручусь в этой Москве, как могу, нам на свадьбу зарабатываю. С работой дядька помог, но остальное же само не делается, вкалывать надо, — проговорил, а я почувствовала укол совести.

— Я тоже на работу устроилась, Вадь. Обещали хорошее вознаграждение…

— Зачем? — почувствовала в голосе нотки ревности, — в детсад опять? Только оттуда ушла.

— Не могу я сидеть дома, когда ты один работаешь…

— А где?

— У одного чел… — замолкла, а то опять начнёт ревновать, продолжила, — у одной семьи няней ребёнку, — и назвала сумму вознаграждения.

Вадим аж присвистнул.

— Может и мне няней устроиться, — парень рассмеялся, но быстро посерьёзнел, — но потом дома будешь, когда поженимся, никаких работ, а то уведут…

— Я же не тёлочка, чтобы меня уводили, — цокнула языком, снова завёл старую песню, снова ревнует на пустом месте.

— Зай, солнце, давай не будем ссориться. Я просто хочу, — голос осел до хриплых ноток, — уже знала, что сейчас будет, предвкушая, наша с ним тайна, тайна нашего сеновала, — для меня, детка, давай вместе… — моя рука потянулась к промежности, по пути сжав грудь, — ты трогаешь себя внизу?

— Да, — прошептала я, чувствуя, что капец, как соскучилась по его голосу и рукам.

— Ты же думала обо мне? — его голос выражал едва скрываемую похоть, — у тебя же никого нет? Ты же мне верна? Ты же знаешь, что я приеду и проверю?

Я дотронулась до нижних губ, слегка разводя нежные складочки пальцами, растирая проступившую влагу.

— Да, нет, да, да, — надавила на клитор интенсивнее и почувствовала сильное напряжение внизу живота, пытаясь представить Вадима.

Но в голове всплыл образ… Беркутова. Это его пальцы кружили на моей точке удовольствия, это его взгляд пронзал меня, заводя настолько круто, что я быстро закончила, затрепетав, словно птаха, от росы весенним утром, простонала протяжно, откинув телефон и случайно отключив его.

Я едва дышала, как из темноты услышала хриплое, снизившееся почти до баса, мужское:

— Сладко кончаешь, девочка…