(Не) первая ночь с эльфийским Чудовищем

Дрэг

Сол переоделся в тренировочные брюки, захваченные с собой, и теперь красовался передо мной во дворе своей идеальной эльфийской внешностью. Правильные черты лица, точные пропорции. Они были далеки от тех ломаных линий и несуразностей, которые я привык видеть в зеркале каждый день. И это неимоверно раздражало!

Эл упрямо говорила, что ей все нравится, но я видел, как она смотрела на него. Спокойно, без тени страха, и даже рассмеялась в конце разговора!

— Ух, какие мы злые! — подначивал Сол, крутя в руках свою глефу, обходя меня полукругом осторожной поступью. Тонкое древко оружия было обманчиво хрупким на вид. На самом деле оно наверняка было сделано из прочного дерева, а плоский острый наконечник из стали высшего качества с добавлением мифрила.

— Твоя женушка такая хрупкая на вид, поделись секретом, как ты не раздавил ее в постели?

Я сделал резкий вдох и бросился в атаку. Не собираюсь слушать его бредни. Две сабли в ладонях танцевали легко и свободно, отражая атаки глефы. Но Сол не затыкался.

— Лучше отдай ее кому посимпатичнее, Чудовище.

— Тебе, что ли? — удар почти достиг цели, но гибкий красноволосый эльф увернулся. Он двигался так, словно у него вместо позвоночника было сливочное масло, мастерски избегая моих атак, теперь казавшихся неуклюжими.

— А хоть бы и так, думаю она будет рада!

— Эл счастлива со мной, — упрямо отозвался я, все же слегка зацепив засранца концом одной из сабель. По предплечью Сола потекла кровь.

— Смело. Но так просто ты меня не победишь, Дрэгоэль.

Он зажег на ладони шарик, изловчился, в прыжке избегая атаки и метко выстрелил точно мне в грудь. В последний момент я смог скрестить сабли. Металл раскалился, впитывая его огонь, но рукояти остались холодными. Будь они из обычно стали, могли бы и расплавиться.

— Посмотрим, — прошипел я, отбрасывая одну из сабель. — Мое пламя, переданное Эл, гораздо сильнее твоего.

— Так покажи мне его! — воскликнул боевой маг, уже во всю закручивая на ладони новый фаейрбол.

Он и не думал давать мне передышку, бросил, я уклонился, пламя, которому было положено вихрем собраться в шарик, вместо этого потекло по рукам, повторяя сцену в столовой. Оно не слушалось.

— Жена смотрит на тебя, Дрэг, — это прозвучало уже серьезно, весь игривый тон Сола куда-то исчез. — Будет печально, если дар сожжет тебя до углей. С кем тогда останется Элария? Напомнить про эльфийские брачные традиции? Готов отдать ее Тауриону Убийце?

Не знал, что брат успел получить новое прозвище. Отшатнулся от очередного выпада Сола, поднял голову в сторону окон. Там действительно стояла Эл. Моя изящная супруга напряженно наблюдала за боем. Она скрестила руки на груди, наблюдая за боем в напряженной позе. Поймала мой взгляд.

«Ты справишься», — прочел по ее губам.

Я бы легко победил Сола, несмотря на его верткость, если бы мы сражались только оружием. Но магия…

Внезапная идея озарила меня, когда я в очередной раз вместо шарика выплюнул в сторону Сола нечто, похожее на большую раскаленную каплю. Может, Зверь справится в нею лучше, как и с танцами?

— Медленно! Виверна давно бы тебя сожрала! — крикнул мой соперник, но я сосредоточился, взывая к тем низменным инстинктам внутри, которые так легко могла провоцировать Эл.

Я впервые полностью осознанно обратился к Зверю, понимая, что на кону стоит нечто большее, чем просто моя репутация в обществе. Если я не научусь контролировать пламя, мой брак тоже окажется под угрозой. Ежевичка не должна страдать из-за того, что ее муж неуклюжий урод!

«Давай, выходи, Зверь. Я знаю, ты там».

«Верно», — прошипели в ответ.

«Ты должен мне помочь».

«Почему это? Ты столько лет заталкивал меня в самую глубь своей души, с того самого момента как я родился. Ты помнишь этот день, Дрэг?»

«Да…»

Я помнил. Мне было восемь лет. Брату — пять. Поразительная жестокость.

Таурион подвесил меня за руки на цепи в сарае. Лишил воды и еды, с интересом наблюдая, как долго я смогу продержаться. Братец приходил пару раз в день, поглумиться над моими испачканными штанами, плюнуть в лицо, поесть ароматной горячей курицы прямо напротив моего носа, когда желудок рычал от голода. Никому не было дела до того, куда делся второй принц.

— Хочешь? — спрашивал он, раз за разом водя окорочком перед моими глазами. Но стоило попытаться перехватить еду, как он быстро сжирал ее сам, капая ароматным жиром на белый шелк рубахи. — Ты — ничтожество, Дрэгоэль. Моя мать родила тебя по ошибке, а может, переспала с гоблином. Никогда не поверю, что мы с тобой — кровные. Ты никогда отсюда не выйдешь. Подохнешь как собака на привязи. Даже до миски с водой не достанешь. Я недавно такое провернул с Буркой, помнишь ее? А ты думаешь, куда пропала сучка?

Он премерзко ржал, обливался водой, глядя на мои сухие потрескавшиеся губы, а потом уходил, оставляя меня одного висеть до следующего дня.

Именно тогда я начал слышать в голове чужой голос. Он говорил, что я должен сопротивляться. Ударить брата, убить. Но я знал, что если сделаю это, то тоже сдохну. Не сразу, но отец не простит мне убийства своего любимчика. Поэтому я заталкивал голос поглубже, думая, как спастись самостоятельно. Мысли путались, по лицу стекал пот, за сараем должно быть поднималось жаркое солнце.

12.1

Ночь прошла в агонии. Я давно не чувствовал рук, и, наверное, оставался в сознании только благодаря эльфийской крови и от природы сильному телу. Я начал пытаться подтянуться к цепям. Если исхитриться и подтянуться, то я смогу выбить штырь, на котором висят цепи, ногой. Однако, сколько я не раскачивался, силы покидали меня все быстрее, голодный живот не прекращал урчать, а губы трескались от сухости, рождая во рту металлический вкус. После очередной попытки в глазах потемнело, и окружающий мир постепенно исчез.

Когда я очнулся, понял, что каким-то образом смог освободиться. Рядом валялся выломанный из потолка штырь с цепями, во рту уже не было сухо, а на полу передо мной лежала пустая собачья миска.

«Ты спас меня», — осознал неприглядную истину.

«Ты был слаб».

«Я был маленьким мальчиком».

«Так и есть. Я был тобой. А теперь ты станешь мной», — прорычало внутри.

Я открыл глаза, по рукам и ногам стекало жидкое синее пламя. Обжигающими ошметками оно падало на землю, шипело и уничтожало все на своем пути. Горели снаряды для тренировки, деревянные болванчики осыпались пеплом на выжженную землю. Бушующий огонь охватил все мое тело. Сквозь синие языки я увидел силуэт возлюбленной, бегущей ко мне со всех ног.

— Дрэг! — кричала она. — Ты справишься, это пламя твое, оно не тебя не сожжет!

Точно. Магия — часть меня. Такая же, как Зверь. Когда я понял это, огонь начал успокаиваться, постепенно впитываясь под кожу, залезая в вены, гнездясь где-то в районе сердца.

Когда все стихло, маленькие ладошки обхватили лицо, притягивая вниз.

— Я так испугалась.

Моя Эл плакала. Крупные слезы катились по покрасневшим щекам. Я второй раз за неделю заставил ее плакать. Вот говнюк!

— Знаю, — смог прохрипеть я. Во рту было сухо, как в тот роковой день, на зубах скрипел пепел. На мне не осталось одежды, но почему-то волосы уцелели. Примирение с даром высосало из меня все силы.

— Вот теперь я вижу, почему она выбрала тебя, — заметил Сол, про которого я вообще забыл. Внутренняя борьба отняла слишком много энергии, не оставив ничего для продолжения нашего спарринга. — Вы — идеальная пара. Гигантский неказистый дуб и гибкая лоза, обвивающая его. Ты смог приручить пламя?

— Сейчас посмотрим.

Осторожно отстранил жену в сторону, создавая на ладони голубой пульсар. Идеально ровный.

— Твои глаза… Они черные, — прошептала Элария, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Ты… Монстр? Но ведешь себя как Дрэг.

— Нет, милая. Это я… все я, — погасил пламя и подхватил ее на руки, теснее прижимая к себе. Все вокруг воняло гарью, и только она одна пахла ягодами.

— Вот и хорошо. А мне пора, если не возражаете. Меня там тоже кое-кто ждет, — коротко поклонился Сол. — Было приятно увидеться, Дрэг. Знаю, тебя многие презирают, но я не привык оценивать по внешности, маменька воспитала иначе, знаешь ли. Встретимся завтра на балу. Надеюсь, король объявит о твоем назначении. Теперь, когда проблема с магией и контролем решена, нам больше нечего бояться. Как там они писали? «Ждать новых убийств аристократок»? Ну и фантазия…

Посвистывая и напевая знакомую мелодию, Солариэль уходил с тренировочной площадки. На алые волосы эльфа падал белый пепел от пожарища.

— Возможно, вы с ним подружитесь? — спросила Эл. — Я бы хотела познакомиться с его подвальной женой. Думаю, она очень милая женщина.

От особняка к нам побежали горничные, вооруженные ведрами с водой.

— Откуда такие догадки, любовь моя?

— Он не похож на остальных эльфов, несмотря на язвительность, кажется приятным в общении. Стоп, ты сказал…

— Лорд Сильвандир, ступайте скорее мыться, вы смущаете горничных своей обнаженной наружностью, — отчитала нас пробегавшая мимо Кракша Урожайн. — Ох какой же беспорядок вы тут устроили! Нужно будет заказывать новые тренировочные манекены, и вычищать это все. Придется пригласить природного мага, чтоб он смог восстановить газон…

Она продолжала и продолжала причитать, пока я нес Эларию в дом. Девушка подозрительно притихла, уткнувшись лицом мне в грудь. Случайно оговорился. Ну каков болван! Напугал? В мыслях я давно называл ее только возлюбленной и никак иначе, но впервые произнес это вслух.

А еще мне ужасно не понравились ее высказывания в адрес Сола. Как я мог бы подружиться с тем, кто заглядывался на мои малиновые кусты? Пусть он просто меня провоцировал, чтоб я выдал огонь, но я злился и ревновал вполне по-настоящему. Может и глупо, но Зверь, теперь ставший частью моего сознания, был намерен защищать свое и отстаивать право на женщину при любом раскладе. Хорошо, что красноволосый балабол сам свалил, иначе я бы не выдержал и надрал ему уши за все эти слова!

— Мои комнаты доделали, не возражаешь, если я сегодня буду спать там? Нужно многое подготовить к балу, а ты выглядишь усталым.

Действительно, конечности постепенно наливались свинцом, передвигаться становилось все сложнее. Не думаю, что шебуршание жены и ее приготовления как-то мне бы помешали… Да и привык я уже к маленькому теплому комочку подмышкой, без него будет как-то… одиноко. Я возражал. И еще как. Но смог лишь выдавить из себя вымученное:

— Конечно, Эл.

— Спасибо, — произнесла она, когда я ее отпустил. Отметил, как испачкалось в саже ее платье. И как она спрятала взгляд, стараясь на меня не смотреть. Неужели после слов любви я ей разонравился?

— Тогда я пойду, — резко отвернулась и сбежала в соседнюю дверь.

Так я узнал, что даже имея жену, можно остаться в одиночестве.