Не по плану

— Значит, ты уезжаешь из Майами? Обратно в Колумбию? — спросила Лили, когда они направились к выходу из ресторана.

— Нет, этот дом слишком хорошо известен. У меня есть маленькое тайное убежище, о котором я никогда никому не рассказывал. Думаю, некоторое время пожить там. Попытаться вернуть контроль над своим бизнесом, — объяснил он.

— Вау, убежище. Что-то экзотическое?

— Если я о нем тебе расскажу, оно перестанет быть тайным, так ведь?

— Туше.

— Помни о том, что я сказал, мисс Лили, — остановил он ее, когда они вышли на тротуар. — Мое предложение в силе. Тебе не придется жить в грязи, сражаясь за каждый доллар. Если будешь со мной, я смогу обеспечить тебе очень комфортную жизнь.

— А я тем временем сделаю твою жизнь очень некомфортной. Оба раза, что нам посчастливилось оказаться рядом друг с другом, нас обоих чуть не подстрелили. Вот почему я сейчас же ухожу, пока не полетели пули или кто-нибудь не взорвал здание. Мистер Ледо, Вы меня не знаете. Будь я сплошным крем-брюле, я бы сейчас здесь не стояла, — предупредила она его.

Дамиано Ледо был высоким мужчиной. Не таким, как Кингсли, но повыше Марка и уж точно выше ее. Ему пришлось наклониться, чтобы прижаться губами к ее уху, и Лили вздрогнула, вдохнув запах его дорогого одеколона. Его рука мягко легла ей на затылок.

— Но, видишь ли, именно это мне в тебе больше всего и нравится, — прошептал Дамиано, и Лили почувствовала, как он прикусил зубами мочку ее уха.

Тут у нее за спиной раздалось покашливание, и она поняла, что свидетелем их беседы стал Марк.

Она не успела ответить. Дамиано отстранился, подмигнул и, пощелкивая пальцами, пошел прочь. Тут же словно из ниоткуда появились все четверо телохранителей и, окружив его, усадили во внедорожник с затонированными окнами. Когда машина тронулась с места, заднее стекло опустилось, и он ей кивнул.

«Может, он и злодей, но такой очаровательный, что этого не замечаешь».

— Похоже, встреча оказалась интересной, — через чур громко сказал Марк.

Лили рассмеялась и обернулась.

— В ней не было никакой надобности, Кингсли обо всем позаботился. Думаю, Дамиано просто хотел со мной попрощаться, — ответила она.

— Он хотел тебя купить.

— Хммм, очень заманчиво, — вздохнула она и тут же пригнулась от того, что он шлёпнул ее по затылку.

— Теперь тебе надо найти своего второго дружка, он дуется на пляже, — сообщил ей Марк.

Лили застонала.

— Куда он пошел?

— Да вон, через дорогу, отсюда его видно.

— Что ты ему наговорил?

— Я?! Я был самим олицетворением радости и позитива, дорогуша. На этот раз в позу встал Лоу.

— Верится с трудом. Пять минут, потом мы отсюда свалим.

Уворачиваясь от машин, Лили перебежала улицу. Кингсли был не совсем на пляже, он стоял на смотровой площадке. Когда она к нему подошла, он держал в зубах сигарету и шарил по карманам в поисках зажигалки.

— Почему ты мне не сказал, что уже обо всем договорился с Дамиано? — спросила она и встала перед ним, уперев руки в бока.

— Мне нужно было побыть наедине с нашим новым товарищем по команде. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что Дамиано хочет еще раз с тобой повидаться, — ответил он.

— Я могла бы просто прогуляться, нам не пришлось бы понапрасну тратить его время, — заметила она.

— И лишить этого парня возможности в последний раз увидеть твое лицо? Дорогая, я же не изувер какой-нибудь.

Лили закатила глаза.

— По-моему, Дамиано гораздо больше очарован тобой. Он сказал, что ты забавный.

— В самом деле? Что ж. Раз он разбирается в юморе, значит с ним не все так плохо, — усмехнулся Кингсли, продолжая шарить руками по задним карманам.

— Я наоборот в нем разочаровалась, когда поняла, какое у него плохое чувство юмора, — поддразнила она.

— Поосторожнее. Мы прекрасно пообедали. Приятно хоть раз посидеть с цивилизованным человеком. Воспользоваться салатной вилкой. Обсудить нагрудные платки и тому подобное, — проворчал он и, распахнув пиджак, заглянул во внутренний карман.

Лили фыркнула и, шагнув к нему, достала из кармана обычную биковскую зажигалку. Кингсли улыбнулся и, наклонившись к ней, прикурил сигарету.

— Ты пытался его отпугнуть? — в лоб спросила она.

Кингсли на нее взглянул и отстранился от горящей зажигалки, но от Лили не отошел.

— Нет. Не думаю, что смог бы отпугнуть Де Санта, даже если бы захотел. Просто кое-что прояснил.

— Ты сам посоветовал мне его вернуть, — напомнила она.

Кингсли кивнул и снова глубоко затянулся.

— Знаю. Он тебе нужен.

— Он мне не…

— Нужен. Нуждаться в ком-то не значит быть слабым. Вы оба такие тупые, не знаю, зачем я вообще напрягаюсь. Так или иначе, он пришел, чтобы остаться. Я понимал, что должен с этим смириться, а для этого мне нужно было с ним поговорить, — объяснил Кингсли, выпустив сквозь сжатые зубы дым.

— Ну что, поговорил? — отрывисто бросила она.

— Как всегда. У нас с ним все в порядке. Он понимает правила и, так сказать, дисциплинарные меры.

— Хорошо.

Лили хотела отойти, но Кингсли схватил ее за руку и удержал на месте. На мгновение она испугалась, что сейчас повторится ночной инцидент. Но он не приблизился.

— Хотя мне тут пришло в голову... ты думала о том, что будет после? — спросил он.

Лили смутилась.

— После чего?

— После того, как ты убьешь Станковского. После того, как все это закончишь и достигнешь своей цели. Мы, конечно, никогда об этом не говорили, и думаю, можно с уверенностью предположить, что с ним ты тоже ничего не обсуждала. Какой у тебя план?

Лили долго молчала, глядя куда-то поверх его плеча. Столько всего, о чем без конца думаешь и беспокоишься. Станковский, алмазы, Марк, убийство, выживание. Постоянная гонка. Что будет на финише?

Планы…

— Знаешь что? — начала она и осторожно высвободилась из его хватки. — К черту планы. Если я останусь в живых, то дальше пущу все на самотек.

Она повернулась и под непрекращающийся смех Кингсли направилась обратно через дорогу.

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ

Плюсы и минусы.

По большому счёту жизнь Лили во многом определялась плюсами и минусами. Почему этот заказ выгоднее другого? Почему это направление лучше вот этого?

Объехав с Кингсли всю Америку, Лили быстро поняла, что предпочитает работать в странах третьего мира. Там гораздо проще совершать свои злодеяния, переезжать с кучей всевозможного нелегального оружия, воровать и вламываться в дома.

Но у развитых стран тоже были свои преимущества. На каждом углу полные продуктовые магазины, в каждом отеле современные удобства, и самое лучшее — отличные асфальтированные дороги, на которых, как она знала, никто не станет устраивать с ними гонки на высоких скоростях.

Ну или, по крайней мере, надеялась, что не станет.

— Когда мы в последний раз ехали в одной машине? — нарушил ее размышления хриплый голос.

Девушка взглянула на сидящего за рулём Марка и улыбнулась.

— В Колумбии, — ответила ему Лили и снова повернулась к ветровому стеклу.

— Нет, по-настоящему, — продолжил Марк, и она улыбнулась еще шире.

— Только мы вдвоем? Хммм, дай-ка подумать... В Западной Сахаре, — прикинула она.

— Ого, так давно?

— Ммм… хммм. Прямо перед взрывом машины.

— Ах, да. Хорошие были времена.

— Дорогие мои, притормозите, если будем проезжать мимо «Тако Белл». Я умираю с голоду, — простонал с заднего сиденья Кингсли (Прим. «Тако Белл» — международная сеть ресторанов быстрого питания адаптированной кухни текс-мекс).

— Как ты это ешь? — проворчал Марк.

— Это вкусно, вот как! И в большинстве стран, в которых я обитаю, его нет, — объяснил Кингсли.

Лили оглянулась на него. Он растянулся сзади, одна его нога упиралась в ее сиденье, а другая была согнута в колене. Кингсли уставился в потолок, сцепив на груди пальцы. Ему запретили курить в машине, и теперь у него на лице было написано желание оторвать кому-нибудь голову.

— Ты пожираешь это, как и все остальное. Как тебе удается не толстеть? — спросила она, ткнув его в лодыжку.

— Ежедневные тренировки, хорошие гены и огромное количество секса.

Лили закатила глаза и снова уставилась на дорогу.

Днем ранее ближе к вечеру они уехали из Майами. Дамиано всем их обеспечил. В назначенном месте они обнаружили черный «Эскалейд», внутри которого находились ящики с бутилированной водой и пакеты с продуктами.

— До Нью-Йорка всего девятнадцать часов езды, — напомнила Лили Кингсли.

Продукты добавили по его просьбе.

Однако лучше любой воды и еды оказалось удобное потайное отделение в багажнике автомобиля. Оно было буквально битком набито самым разным оружием. Пистолеты, винтовки, гранаты, Боже правый! Вдобавок ко всему, при Кингсли по-прежнему была его бестия, Barrett M82A1. Сейчас она лежала во внушительном футляре поверх всего остального.

— Какой смысл прятать все остальное оружие, когда там торчит эта штука? — сказала Лили, глядя мимо него на багажник.

— Я скорее избавлюсь от тебя, чем расстанусь с этой пушкой, — ответил он.

Девушка рассмеялась и снова повернулась вперед.

— Какой чувствительный!

— Эта винтовка со мной практически всю мою сознательную жизнь, и столько раз меня спасала, что я давно сбился со счета. Если бы встал вопрос, найти укрытие для тебя или для моей пушки, ты спала бы под дождем.

— Любовь — это так прекрасно, — вздохнул Марк.

С заднего сидения послышалось движение, и Кингсли пнул его в руку.

— Где мы? Какой у нас график?

Лили повертела в руках GPS-навигатор. Вечером перед самой Джорджией они сделали остановку и переночевали в палаточном лагере. На рассвете они проснулись и снова тронулись в путь. Сейчас им не нужно было спешить, как в Африке или даже в Колумбии. До торжественного открытия магазина Станковского оставалось еще целых пять дней. Лили хотелось успокоиться и отдохнуть. Подготовиться.

— Уже за полдень. Мы недавно проехали Миртл-Бич, а теперь направляемся в Ричмонд, штат Вирджиния. Если продолжим в том же темпе, то уже около... восьми вечера будем в Нью-Йорке, — ответила она.

— Ммм. Поехали в Южный Бронкс, — предложил Марк.

— Зачем нам туда? Его магазин на Манхэттене.

— Так у нас будет штаб-квартира, куда мы сможем вернуться, когда все неизбежно пойдет наперекосяк. Кроме того, если мы выгрузим из машины кучу оружия и перетащим её в заброшенное здание, там этого никого не заметит.

— Расскажи обо всем еще раз, — попросила Лили и, откинувшись на спинку сиденья, положила ноги на приборную панель.

— Его магазин находится на Манхэттене, в Алмазном квартале. На 47-ой улице, довольно близко к Таймс-Сквер. Это целый городской квартал, предназначенный исключительно для ювелиров и дизайнеров украшений, а также тех, кто всем этим торгует. Кроме того, примерно около девяноста процентов всех попадающих в страну алмазов проходят через Алмазный квартал.

— В Бразилии я побеседовал с людьми, что работали в доме у Дамиано. Они сказали, что примерно в это же время он планирует съездить в Нью-Йорк со своим новым знакомым. Я понял, что раз уж Станковский собрался в Нью-Йорк, то на это должна быть веская причина. Поэтому я начал копать, что там будет происходить. Оказывается, на этой же неделе состоится торжественная ювелирная выставка. Грандиозное ежегодное событие с участием множества знаменитостей. Это как «Met Gala», только для ювелирного мира. Как только я увидел алмазы, то понял, что без него там не обошлось. Капнув чуть глубже, я быстро узнал, что как раз во время выставки в квартале открывается новый магазин. И кому же он принадлежит? Компании Станковского (Прим. «Met Gala» — бал института костюма, который ежегодно собирает всех самых стильных и влиятельных знаменитостей мира моды, кино, музыки и других искусств).

— Смело, — прищурившись, заметила Лили.

— Здесь ему нечего скрывать, и не похоже, чтобы кого-то сильно интересовало, откуда у него эти алмазы, — добавил Марк.

— А откуда у него эти алмазы? Уж точно не от нас, — удивилась Лили.

— Он какое-то время занимался алмазным бизнесом в России. Но там очень строгие законы. Африка стала для него попыткой получить все намного быстрее, больше и дешевле. Не удивлюсь, если узнаю, что он уже организовал в Африке новую операцию.

— Торговля живым товаром. Контрабанда алмазов. Наркотики. Господи, как смело и амбициозно, — проворчала она. — Что ему придет в голову дальше? Купить маленькую страну и превратить ее в предприятие с потогонной системой труда? Переехать бродячих щенков и монашек?

— Боже, надеюсь, что нет. Наверняка он должен уставать. Я не буду гоняться за этим говнюком вечно. Мы остановим его гораздо раньше.

Наконец Лили снова улыбнулась.

***

Даже Лили, которая повидала в жизни разного дерьма, в Южном Бронксе стало слегка страшновато. Они нашли в районе заброшенный и никем не занятый дом и начали перетаскивать туда свои вещи. Лили на всякий случай сняла свой пистолет с предохранителя.

— Что, дорогуша, страшно? — подколол ее Марк, глядя на идущую по другой стороне улицы группу молодых людей.

В адрес Лили послышался свист и улюлюканье. В адрес Кингсли и Марка — угрозы.

— Нет. Просто я никого не убивала ещё с Марокко. Не хочу нарушать эту традицию только потому, что какому-то парню вздумалось, будто изнасилование — это интересный способ провести вечер, — пожаловалась она, глядя вслед удаляющимся за угол парням.

— Мне жаль того идиота, который попытается тебя изнасиловать.

Кингсли исчез вместе с машиной, так что она уже ничего не могла поделать с их новым жилищем. Лили вошла в дом и закрыла за собой дверь. Практически все окна были заколочены досками, что тоже служило защитой. Убедившись, что задняя дверь заблокирована, девушка направилась наверх. Внизу они ничего не оставили, полностью обустроившись на втором этаже.

Марк находился в спальне в передней части здания. Они поставили туда маленький портативный генератор, а затем установили карточный столик. Внизу они обнаружили один стул и тоже принесли его наверх. Это была вся их мебель. Марк занимался тем, что разбирал оружие и расставлял у стены винтовки.

Лили не стала ему мешать и проследовала в другие спальни. В одной из них практически все стены были расписаны выцветшей краской из баллончика. В другой комнате лежал устрашающего вида матрас с наброшенным на него брезентом. Она скрестила на груди руки и закусила нижнюю губу.

Они с Кингсли давно жили бок о бок, Лили привыкла спать рядом с ним. Его присутствие и близость её успокаивали. Однажды, когда их чуть не поймали во время ограбления, они спрятались в шкафу. Она уснула стоя, прислонившись к нему. В другой раз, спасаясь от погони в эквадорских джунглях, они забрались в полностью прогнившее изнутри бревно. Она пролежала на Кингсли восемь часов, причем с каждой стороны от нее оставалось не больше двух сантиметров свободного пространства.

Поэтому первым ее порывом было войти в комнату с разрисованными краской стенами и бросить рюкзак рядом с его рюкзаком. Именно так она бы и поступила в обычных обстоятельствах. Они засиделись бы допоздна, обдумывая план на следующий день. Потом он вытянулся бы на полу и закурил сигарету, а она легла бы рядом, прижавшись к нему спиной.

Но сумка Марка лежала в другой комнате, у накрытого брезентом матраса. Они с Кингсли были партнерами, это точно. Но с Марком... ее связывало нечто большее, и это «нечто большее» подразумевало общую кровать.

«Мне не хочется причинять Кингсли боль…»

— Видишь. Всё же тебе страшно, — прошептал ей на ухо Марк, от чего она вздрогнула.

Лили сердито на него зыркнула.

— Нет, не страшно. Просто пытаюсь всё обдумать, — ответила она.

Марк обошел ее и встал перед ней с ухмылкой, которую она обычно терпеть не могла.

— И что же ты надумала? — спросил он, явно не поверив ни единому ее слову.

— А то, что сегодня ночью я, пожалуй, подежурю, — ответила она, затем отвернулась от него и зашагала обратно в переднюю часть дома.

Все время, пока она шла, у нее за спиной не стихал его смех.

Через пару часов вернулся Кингсли с кучей всевозможных подарков. С огромными рулонами разлинованной бумаги, которые при ближайшем рассмотрении оказались чертежами большого магазина. В углу стояла печать «Архитектурно-строительная компания Шмидта», а прямо под ней крупными буквами — «СТВ Энтерпрайзис».

— Это должно пригодиться — тут все четыре этажа, — сказал он, разворачивая один из рулонов.

— Где ты их раздобыл поздним вечером?! — потрясенно спросила Лили.

Кингсли широко ей улыбнулся.

— В канцелярии округа, дорогая. Некоторые из тамошних дам могут быть очень сговорчивыми, — объяснил он.

Лили застонала.

— Ты серьезно? Как такое возможно, что в какой город мы ни приедем, у тебя всегда там оказывается секс-подружка?

— Я очень много работаю, вот как. И посмотри, как это удобно!

— Вот почему тебя так долго не было.

— Ну, мне была нужна информация, разве нет? В таком деле нельзя спешить, я должен был сотворить маленькое волшебство, — сказал он ей.

— Меня сейчас стошнит.

— Тебе это нравится.

Пока Марк с Кингсли обсуждали планы, Лили спустилась вниз, решив приготовить что-нибудь поесть. Если Кингсли не остановить, он и впрямь будет питаться одним фаст-фудом, а Марк — работать до голодного обморока. Всё равно, что жить с двумя подростками.

— Итак, какой у нас план? — спросила она, вернувшись в их «оперативный штаб» с двумя тарелками сэндвичей.

В воздухе витал сигаретный дым, а свет одинокой, питающейся от генератора голой лампочки придавал всей комнате жуткий, мрачный вид.

— Ладно, хорошо, итак! За боковыми стенами магазина находятся другие торговые помещения, поэтому ни окон, ни дверей там нет. Нижний этаж полностью отведен под розничную торговлю. И для нас он совершенно бесполезен. Имеются три выхода: один спереди и два сзади. На втором этаже работают ювелиры — все открыто, как в торговом зале. Для нас это отлично, никому не скрыться.

— С третьим этажом сложнее. Там расположены офисы для проведения закрытых сделок и коммерческой стороны операций. Коридоры, закрытые двери, ничего хорошего, но, по крайней мере, мы теперь знаем, сколько там комнат и что где находится. Четвертый этаж — это огромная роскошная квартира с открытой планировкой, и замечательная новость: в ней только одна спальня. Вот наша цель — квартира Станковского. Насколько мне известно, Роксана Станковская приехала два дня назад. Ее муж прибудет послезавтра. Торжественное открытие состоится через два дня, — закончил Кингсли, переворачивая листы бумаги.

— Мне нужно покончить с этим до открытия. Я не хочу попасть на CNN или типа того, — жуя сэндвич, заявила Лили.

Марк доел свой бутерброд и, откинувшись на спинку стула, потёр руками лицо.

— Значит, у нас есть целый день, чтобы все спланировать, — вздохнул он.

Лили кивнула.

— Целый день.

— Почему мы всегда все делаем в последнюю минуту?

— Мы — нет, — поправила она его, указав на себя с Кингсли. — Это из-за тебя мы потеряли кучу времени, потому что ты скрывал информацию. Мы могли бы поехать в Нью-Йорк прямо из Колумбии и все это время готовиться.

— Как же ты меня... раздражаешь, — прищурившись, ответил он.

Лили послала ему воздушный поцелуй.

— Что ж, дорогие мои, с вами, конечно, весело, но уже почти полночь, и мне совсем не хочется превращаться в тыкву. Итак! Я собираюсь немного расслабиться. Держите оборону, ясно? — проинструктировал их Кингсли, надев пиджак.

— Ты шутишь?! Разве не ты только что трахнул какую-то цыпочку? — удивленно спросила Лили.

— Как грубо, любовь моя, ты же знаешь, как я это не люблю. Я занимался страстной любовью с одной восхитительной разведенкой, которой, честно говоря, это было просто необходимо. А вот теперь я собираюсь «трахнуть парочку цыпочек». Пока, — сказал он, затем вышел из комнаты.

— Он такая шлюха, — проворчала Лили, глядя, как он спускается по лестнице.

Сзади послышалось какое-то движение, и она поняла, что у нее за спиной стоит Марк.

— Ответь мне на один вопрос, — начал он и, взяв ее за плечи, медленно развернул к себе. — Как это произошло?

Лили посмотрела на то место, которое сейчас поглаживали его пальцы. На ней были только обтягивающие шорты для бега и спортивный лифчик. Марк касался ее шрама, того самого, который заметил ещё в Майами, когда взгромоздился над ней на кровати. Она подняла руку и спустила с плеча бретельку.

— Вот что бывает, когда отвлекаешься, — усмехнулась она, проводя по шраму пальцами. — Мы тренировались с ножами.

— Подожди... так это случилось не на работе? — в голосе Марка мелькнуло удивление, и он наклонился ближе, чтобы рассмотреть рану.

— Нет. Тогда мы еще находились в Таиланде. Я нашла в спортзале Кингсли этот крутой нож. Ну, знаешь такие маленькие острые ножи с толстыми ручками?

— Господи, их называют метательными.

— Заткнись. Да, я нашла его метательные ножи. Он застукал меня, когда я с ними дурачилась — я ведь его даже не спросила, — продолжила она.

— Так это сделал Кингсли?! — почти прокричал Марк.

— Он не нарочно. Его бесило, что я играю с оружием, с которым не умею обращаться. Поэтому он преподал мне спонтанный урок. Я сама виновата — должна была наклониться вперед, а вместо этого повернулась назад. Кингсли не собирался меня калечить. Если честно, он ужасно расстроился. В общем, я стояла с торчащим из плеча ножом, а он сходил с ума. Мне даже самой пришлось его вытаскивать, — усмехнулась она.

— Это полный пи*дец.

— Да ладно, как будто с тобой не случалось ничего подобного. Зато теперь я виртуозно управляюсь с ножом.

Марк долго смотрел на шрам, потом его взгляд скользнул по ее телу. Лили стояла неподвижно и никак ему не препятствовала.

— Я был таким идиотом, — пробормотал Марк, коснувшись огромного уродливого синяка, оставшегося у нее на ребрах от выстрела из дробовика.

— Немного. Но, эй, это одна из черт, которые мне в тебе нравятся, — поддразнила его она.

Марк фыркнул.

— Потому что благодаря этому ты кажешься умнее.

— Точно.

Внезапно Марк к ней наклонился, и ей на затылок легла его рука. Не успела Лили опомниться, как он поцеловал ее в висок и прошептал ей на ухо:

— Хватит болтать. Иди спать.

Затем он зашагал по коридору и, расстегивая на ходу ремень, исчез в отведенной ему комнате.

Лили медленно последовала за ним, потом прислонилась к дверному косяку и стала смотреть, как он снимает ботинки и джинсы.

— Тебе это не кажется странным? — спросила она.

Он взглянул на нее.

— Что?

— Да всё. Две недели назад я изо всех сил пыталась себя убедить, что ненавижу тебя.

— Две недели назад я изо всех сил пытался себя убедить, что наводить о тебе справки — это плохая идея.

— Серьезно?

— Да. И оказался прав — это было бы напрасной тратой времени. Ты сама меня нашла.

— Если я его застрелю, и мы выберемся из всего этого живыми, ты просто уйдешь?

Бум. Взорвалась бомба. Лили не собиралась этого спрашивать. Все шло хорошо, им удалось достичь своего рода негативного пространства. Они могли разговаривать, флиртовать, вести себя как друзья. Но этот вопрос крутился где-то в глубине ее сознания и теперь вырвался сам собой.

— Знаешь, что странно, — начал он, и его голос звучал так буднично, что это сбило ее с толку. — Я думал, что разлука притупит мои воспоминания о тебе. Что ты исчезнешь, растворишься в постороннем шуме.

— Я старалась тебя забыть, — заметила она, и Марк улыбнулся.

— Не вышло, да? Иногда я слышал твой смех или чувствовал твой запах.

— Мой запах?!

— Да. Этот витающий вокруг тебя аромат лаванды, что это за херня?

Лили была потрясена.

— Мой лосьон?

— Иногда я ничего, кроме него не чувствую. Он настигает меня словно из ниоткуда. Но хуже всего — это твои глаза. Стоило мне закрыть глаза, и я видел, как ты на меня смотришь. Я чертов идиот, потому что именно это я тебе и говорил, помнишь? Только твои глаза. Всегда твои глаза, — выдохнул он.

— Вообще-то, это очень романтично, Марк.

— Ну так, а я о чём?

— Но ты не ответил на мой вопрос.

Марк вздохнул и отошел от матраса. На двух пустых ящиках стояла упаковка с водой, и он вытащил из нее одну бутылку. Выпив залпом половину ее содержимого, он остановился и перевел дух.

— Не знаю, что тебе сказать. Я не собираюсь убегать, но я также не понимаю, что происходит, — наконец сказал он. — И почему ты так говоришь? У вас с Кингсли получилось, вы... напарники. Черт, просто смотришь на вас, ребята, и как будто вам даже разговаривать друг с другом не нужно, каждый из вас и так знает, чего хочет другой. У нас с тобой не так.

— У нас с тобой была отличная команда, — напомнила она ему.

— Принцесса, из-за меня тебя несколько раз чуть не убили.

— Да, но ты также неоднократно спасал мне жизнь.

— Это не одно и то же. Я просто бродяга, Лили. Ношусь от одной взрывоопасной ситуации к другой. У меня нет особняка в экзотической стране, я не знаю, какое столовое серебро к какому блюду полагается. Вообще-то, мне на это плевать. И я в жизни не надену чертов костюм, — быстро сказал Марк.

— Думаешь, меня волнует, наденешь ты костюм или нет? Ты и впрямь считаешь меня такой пустышкой? Знаешь, я ведь тоже была в Африке. Я надрывала задницу и не останавливалась ни перед чем, как и ты. Де Сант, всё это отговорки. Если ты хочешь, чтобы со смертью Станковского всё закончилось, тогда наберись смелости и скажи мне это в лицо, — рявкнула Лили.

— Ничего я не хочу, — крикнул он в ответ. — Ты спросила, что, по моему мнению, произойдёт дальше, и я говорю, что не знаю. Я говорю, что тебе необходимо понять, чего, чёрт возьми, ты хочешь. Ты много времени провела с Лоу, а мы с ним совершенно разные люди. Похоже, вы двое очень хорошо друг другу подходите. Вы друзья. Ну а мы с тобой... у нас с тобой просто такого нет, и тебе стоит об этом подумать, прежде чем ты решишь, что быть со мной такая уж удачная мысль.

Когда Лили, наконец, поняла, что происходит, то едва не рассмеялась. Марк ревновал. И не из-за того, что она могла переспать с Кингсли или завести с ним роман, не из-за их слаженной командной работы, а из-за того, что они с Кингсли друзья. Хотя, конечно, Лили провела с Марком слишком мало времени, чтобы стать его настоящим другом.

«Тогда кто же мы?»

— Думаю, мы с тобой могли бы стать хорошими друзьями, — сказала она ему.

Марк ухмыльнулся.

— Дорогуша, друг из меня так себе.

Он снова поднес бутылку к губам, и Лили направилась к нему. К тому времени, как она подошла к Марку, он выдул почти всю бутылку воды. Она выхватила ее у него из его руки и допила оставшуюся жидкость.

— Очень хорошими друзьями, — сообщила она ему, затем прислонилась к его груди, плотно прижавшись к нему всем телом.

Марк, прищурившись, взглянул на нее.

— Хммм. Я заинтригован. Объясни, что значит быть хорошими друзьями, — потребовал он.

Лили на секунду задумалась.

— Ну, они могут разговаривать друг с другом, спорить и ссориться, но всегда мирятся, — начала она. — Они всегда друг друга прикрывают. Не врут друг другу, не исчезают и не присылают потом идиотские письма.

— По-моему, пи*дец как скучно.

— И ещё они друг друга не избивают…

— А что, если одна из них реальная сука?

— Тогда он должен перестать быть сукой.

— Следи за словами.

— А иногда один очень хороший друг может…

— Это полный отстой, тебе ни за что мне это не втюхать.

— ...может захотеть отсосать другому член.

— По рукам.

Марк был ненамного выше ее, но ей казалось, что его губы приближаются к ее губам до нелепого медленно, поэтому Лили встала на цыпочки и рванулась к нему. Она даже не дала ему шанса проявить нежность, просто сунула язык ему в рот и зарылась пальцами Марку в волосы. Он зашипел и так сильно сжал руками ее обнаженную талию, что Лили ахнула.

В Майами она была так на него зла. А ещё обижена, расстроена, и прочее и тому подобное, от чего хочется расплакаться. Потому что он был с ней нежен и коснулся не только ее тела. Он затронул ее душу, всё то, что она так старательно скрывала. Глупая женщина, о чем она только думала? Он ведь наемник, в конце концов. И при желании может пробраться куда угодно. Поэтому украсть сердце было для Марселя Де Санта парой пустяков.

Но Лили больше не хотелось нежностей. Она была взволнована, взвинчена, возбуждена и прочее и тому подобное, от чего хочется взорваться. Она хотела мужчину, который когда-то прижал ее к заднему сиденью машины. Нагнул над столом в пляжном домике.

«Он ведь наемник, в конце концов…»

Видимо, Марк понял намек. Он развернул ее и прижал к стене. Пока он стягивал с нее спортивный лифчик, Лили сбросила обувь. Она попыталась дотянуться и до его футболки, но Марк уже стаскивал с ее бедер шорты, от чего они безвольно упали на пол.

Пока она сбрасывала с ног лайкру, Марк, наконец, сорвал с себя футболку, и Лили с трудом подавила стон. Ей нравилось его тело, то, какой он мощный, как хорошо сложен. Словно никому его не одолеть. Словно никому ему не навредить.

— Значит, все эти месяцы ты только и думал, что о моих глазах и аромате лаванды? — спросила она и, наклонившись, стала покрывать поцелуями его грудь.

— Нет. Иногда я думал той удивительной машине, которая у меня когда-то была. Шевроле «Шевель» 67-го года, я... ЭЙ! — вскрикнул он, почувствовав, как Лили его укусила.

— А хочешь узнать, о чем думала я? — спросила она.

Марк ее оттолкнул.

— Нет.

Затем наклонился к ней, его губы заскользили вдоль ее шеи, а руки проникли Лили под трусики и стиснули ей задницу. Она извивалась перед ним, желая быть ближе, быстрее.

— Я долгое время представляла, какими способами тебя убью, — все равно сказала ему она.

— Грязные разговоры, дорогуша.

— Ммм… хммм. Я думала о том, как найду тебя, свяжу, замучаю, а потом получу вознаграждение за твою голову. Просто чтобы доказать, что для меня это пара пустяков, — продолжила она.

— Я в этом ничуть не сомневаюсь.

— Но иногда... иногда я думала вот об этом, — прошептала она, проведя ладонью по его боксерам.

Когда ее рука обхватила основание его члена, Марк застонал.

— Боже, а я думал об этом все время, — выдохнул он и, когда ее рука набрала скорость, прижался лбом к ее груди.

— Все время?

— Это не выходило у меня из головы. Наверное, поэтому без тебя у меня всё шло наперекосяк — из-за постоянного стояка кровь просто не поступала в мозг, — сказал он, и Лили расхохоталась.

Марк тоже усмехнулся.

— Ого, Де Сант, я польщена.

Марк резко отстранился и, не успела она и слова сказать, как он рванул ее в сторону. Лили наткнулась на груду коробок и почувствовала, как он надавил рукой ей на спину. Она упала на ящик с бутилированной водой и уперлась в него ладонями.

— Я думал об этом, — наклонившись к ней, прошептал он, и его ладони коснулись сбоку ее грудей. — И вот об этом.

Руки скользнули вниз по ее спине и сжали ей ягодицы.

— Но больше всего вот об этом.

Марк стянул с ее ног трусики, и она почувствовала, как он опустился на колени. Затем он стал медленно подниматься, целуя ее икры, покусывая кожу под коленом, скользя языком по внутренней стороне ее бедер. Затем его рот сменили руки, и когда лицо Марка оказалось у нее между ног, Лили порывисто выдохнула. Всего одно быстрое движение его языка, и она поняла, что игры кончились. Лили содрогнулась всем телом и застонала.

— Да, да, это. Мне так этого не хватало, — выдохнула она.

Марк встал и, шлепнув ее по заднице, проник в нее средним пальцем. Лили ахнула и приподнялась на цыпочки.

— Неужели? Ты думала об этом все эти ночи, что была с ним?

Если бы она могла перевести дух, то рассмеялась бы.

— Все время. Я все время думала о тебе, — заверила она его, приподнимая бедра навстречу его движениям.

— Даже когда ты трахалась с другими мужиками?

«Эм... что?»

— С какими ещё другими мужиками? — пытаясь приподняться, спросила она.

Свободной рукой он надавил ей на спину и удержал на месте.

— В Колумбии. Ты сказала, что трахалась с «мужчинами, которых к тебе влекло», — прорычал Марк.

Она расхохоталась, но тут почувствовала, как у нее внутри задвигался его палец, и у Лили закружилась голова.

— Боже, Де Сант, какой же ты дурак. Никого не было. До тебя, после тебя, когда угодно. Никого другого.

— Это объясняет, почему ты так напряжена, дорогуша. Словно натянутая гитарная струна, твое тело так и умоляет меня на нем сыграть, — прошептал он и убрал руку.

Лили застонала от такой потери.

— А как на счет тебя, любитель лаванды? Ты сказал, что перетрахал всех проституток Бразилии, — напомнила она ему.

Марк усмехнулся.

— Я никогда не говорил, что перетрахал их всех, — уточнил он.

— Мерзость. Впрочем, мне есть, чем заняться остаток ночи, — проворчала она и снова попыталась встать.

— Лилиана, — прошептал он, и Лили почувствовала, как он прижался к ней своей эрекцией, обеими руками надавив ей на спину.

— О, мой... бог, — порывисто выдохнула она, когда его член уперся ей между ног.

— Неужели ты и впрямь думаешь, что, попробовав вот это, — продолжил он и на последнем слове резко толкнулся в нее. — Я бы согласился на что-то другое?

Но ей не дали возможности ответить. Марк начал трахать ее так, будто ее вопрос его взбесил. Она вскрикнула и ухватилась за стоящий под ней ящик, свалив на пол несколько бутылок. Затем Марк вскинул руку и распустил ее конский хвост. Ей на лицо упали рыжие локоны, а он крепко схватил ее за волосы у основания головы и так сильно рванул на себя, что Лили тут же выгнулась и приподнялась.

— Боже, да, вот так, пожалуйста, — умоляла она, шаря по ящику руками, чтобы не упасть.

Как только она оперлась на локти, его руки потянулись к ее груди, принялись мять ее и пощипывать.

— И вот это. Ничто с этим не сравнится. Твое тело, кожа, чёрт возьми, Лили, на свете нет ничего лучше, — прорычал он позади нее.

Это было так легко забыть. Лили пять долгих лет закаляла сердце и разум. А потом еще полгода работала над своим телом. Делала его быстрее, сильнее. Даже с шуточками Кингсли, у нее появилась склонность забывать о своей женственности. О своей сексуальности. Никто не мог до нее достучаться, и уж тем более к ней прикоснуться. Это было строжайше запрещено.

До Марка.

Он схватил ее и практически швырнул на матрас, как ей и хотелось. Пригвоздил ее к брезенту и напомнил, как сильно она его жаждала. Как ей и было нужно. Он осыпал ее грязными словами, и она отвечала ему тем же, всё это время впиваясь ногтями ему в кожу и покусывая ему плечо.

Когда ее неожиданно захлестнул оргазм, она укусила Марка так сильно, что он вскрикнул. Так сильно, что остался рубец. И когда Лили обвилась вокруг него, чувствуя, как сокращаются в спазмах ее мышцы, а он, приближаясь к разрядке, вколачивался в нее, она никак не могла отделаться от мысли…

«Может, все же и я оставлю на нем свой след».

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ

После того, как Марк заснул, Лили незаметно улизнула с матраса и вернулась в комнату в передней части дома. Она придвинула к окну стол и стул, затем выключила генератор. Девушка зажгла карманный фонарик и стала рассматривать чертежи.

Кингсли оказался прав, им необходимо было попасть именно в квартиру. Желательно застигнуть Станковского врасплох. Если пробраться туда пораньше, то они могут застать его еще в постели. Конечно же, там наверняка повсюду охрана. Парни поднимутся в квартиру первыми, расчистят ей путь. Она сразу пойдет убивать.

Когда луч света упал на чертеж спальни, Лили нахмурилась. А с мадам Станковской что делать? Выслушав жуткий рассказ Марка, Лили спокойно убила бы мужа этой женщины прямо у нее на глазах. Вне всяких сомнений, Роксана воспользовалась своим романом с Дамиано, чтобы, обманув своего любовника, передавать важную информацию главарю русской мафии. Она была ужасным человеком, возможно, таким же, как и ее муж. Застрелить ее — означало сделать миру большое одолжение.

Но по существу, лично Лили Роксана ничего не сделала. Ее даже не было в Москве, когда погибла Кайли. Конечно, она мучила Марка, но Лили тоже порой хотелось его замучить. Она не могла придумать оправдание ее смерти, как в случае со Станковским. Так что Роксану придется устранить другим способом.

Тут послышался звон стекла, и Лили выглянула в окно. На улице, толкаясь, о чем-то громко спорили двое мужчин. Она вздохнула и снова уставилась на чертежи.

Если в квартире Станковских не окажется, то придется заманить их на первый или на второй этаж. Но третьего этажа, с его кабинетами и укромными местами, лучше избегать. Ей не хотелось влипнуть в перестрелку посреди Нью-Йорка. Она не для того прошла через ад, чтобы теперь оказаться в тюрьме.

Нет. Всё должно быть по-быстрому. Они туда проберутся. Уничтожат охрану. Свяжут Роксану.

А затем Лили прострелит башку Анатолию Станковскому.

«После всего, через что я прошла, это будет похоже на прогулку в парке».

За пару часов до рассвета наконец-то объявился Кингсли. Он нашел складной пластиковый стул и принес его наверх, после чего они немного поболтали. Вспоминали бывшие заказы и забавные случаи. И ни словом не обмолвились о Станковском и о том, что вместе им осталось быть совсем недолго.

«Все разговоры лишь о том, что будет со мной и Марком, а как насчет Кингсли? Бедняга заслуживает лучшего, чем мы двое».

Они разговаривали до тех пор, пока у Лили не начали слипаться глаза, поэтому она пожелала спокойной ночи и направилась в комнату, где все еще спал Марк. В доме было холодно, отопление не работало, но на ней по-прежнему была ее спортивная экипировка, так что Лили забралась к Марку под одеяло и прижалась к его спине. И тут же провалилась в сон.

Она проснулась поздно, от звука мнущегося брезента. Потом матрас прогнулся, и Лили почувствовала какое-то движение. Она лежала на животе, лицом к стене.

— Который час? — зевнув, прошептала она.

— Почти девять, — прошептал в ответ Марк, и она почувствовала, как он прижался к ней.

— Господи, почему ты меня не разбудил?

— Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

По-прежнему глядя на стену, она сосредоточилась на окружающих ее звуках. Из коридора послышался скрип — старый стул в передней спальне. Затем раздался щелчок зажигалки — Кингсли все еще сидел там.

— Марк, — выдохнула она его имя.

Последовала пауза, затем Лили почувствовала, как вниз по ее спине скользнули его пальцы.

— Хммм?

— Завтра все закончится. Так или иначе. Все эти дни в Африке, и еще полгода после. Я тебя вернула, и завтра всему этому придёт конец, — выпалила она.

Ей на спину легла его тёплая ладонь.

— Лили, — выдохнул он, и она повернулась на бок, чтобы заглянуть ему в лицо. — Полгода назад ничего не закончилось. И завтра тоже не закончится. Давай просто сделаем это, а потом…

Он замолчал, и Лили наконец ему улыбнулась.

— Пустим всё на самотёк? — тихо сказала она.

Марк улыбнулся в ответ.

— Да, дорогуша. Пустим всё на самотёк.

На фоне темного загара, его глаза казались такими голубыми. Лили продолжала в них смотреть и зажмурилась лишь тогда, когда Марк наклонился и коснулся губами ее губ. Кем бы они ни были, друзьями, напарниками, любовниками, они не проявляли склонности к интимности. Ни в Африке, ни уж тем более сейчас — в присутствии Кингсли это казалось неправильным. Непрофессиональным. Может, им и не платили, но они выполняли задание и были командой. Так что на протяжении всего времени от Майами до Нью-Йорка Марк с Лили друг к другу не прикасались. Секс прошлой ночью был актом безумия, попыткой быстро разобраться в их взаимном напряжении и чувствах друг к другу.

Даже от легкого поцелуя, от долгожданного проявления привязанности Лили на мгновение забыла, где находится. На секунду она забыла о мести, ярости и холодном гневе. И стала просто Лили.

Кем бы она ни была...

— Мне страшно, — выдохнула она ему в губы.

Марк мягко толкнул ее в грудь, вынудив лечь на спину.

— Это хорошо. Страх — это хорошо. Значит, ты понимаешь, что это опасно, — ответил он, ложась на нее сверху.

— Нет, я боюсь не этого, — покачала головой Лили, а он тем временем схватил края одеяла и натянул его поверх головы, полностью скрыв их от посторонних глаз.

— За свой план? — спросил Марк, устроившись на ней сверху, и она обхватила его ногами за пояс.

— Нет, — помотала головой Лили.

Он расслабился, придавив ее всем телом.

— Тогда чего? — сонно произнес он, положив голову ей между грудей.

— Я боюсь... что не нажму на курок, — прошептала она.

Этот страх никогда ее не покидал. Она даже Кингсли об этом не говорила.

— В Африке ты уже это делала, — напомнил он ей.

— Да, но там был вопрос жизни и смерти. Я долгое время к этому готовилась, но чем ближе я к цели, тем больше волнуюсь. А что, если я туда проберусь, наставлю на него пистолет и оцепенею? — спросила она.

Лили почувствовала, как он вздохнул, а затем скользнул руками вверх по ее телу.

— Ты ничего не боялась. Помнишь? Ты прикрывала меня в пансионе. Мчась на задней передаче, пальнула в машину из ракетницы. Когда Иванов приставил тебе к горлу нож, ты сказала: «Сделай это». Я нисколько не боюсь. Лили, ты справишься, — напомнил он ей.

Лили нахмурилась.

— Просто я чувствую себя как-то иначе, — вздохнула она, не зная, как описать свои ощущения.

— Потому что ты впервые заставляешь себя делать то, что противоречит твоей природе. Для нас с Кингсли это часть нашей сущности; мы всю жизнь этим занимаемся, даже не задумываясь. Но ты... ну, дорогуша, я всегда тебе говорил. Это не твоё, — прямо сказал он.

Ей хотелось на него разозлиться за эту фразу, за то, что, по его мнению, она выбрала неверный путь. Но когда его руки вновь пробежали вниз по ее телу и подхватили под бедра, ей пришлось признать, что он прав. Убийство никогда не входило в ее планы. Лили всегда отказывалась от заказных убийств, хотя ей не раз предлагали, а иногда даже просили. Ну почему она не может быть такой, как эти парни? Она делала всё тоже, что и они. А иногда и кое-что покруче — Кингсли никогда не ловили и не пытали, никогда не протыкали ему руку ножом. Даже Марк в конце концов признал, что она способна за себя постоять и ничем не хуже их. Что она им ровня. Тогда почему для них это так легко?!

По мере того как Марк все сильнее прижимал ее к матрасу, а его дыхание становилось все ровнее, у нее возникла другая мысль. А что, если он ошибается? Лили вспомнила, как нашла Кингсли в Таиланде, лежащим в той ванной, укуренного до бессознательного состояния. Вспомнила, как от нее сбежал Марк, как он сторонился близких отношений. Вспомнила о пьяных загулах Кингсли и его тщательно продуманном беззаботном внешнем виде. Вспомнила о вспыльчивости и диктаторских замашках Марка.

Может, на самом деле им было совсем не легко. Может, со временем им стало проще убивать, а потом мастерски скрывать свою нервозность.

«Так или иначе, у тебя нет выбора. Ты уже столько прошла. Ты этого хотела. Когда доберешься до Станковского, просто сделай так, как они говорят. Нажми на этот чертов курок».

***

Примерно через час Лили уже изнемогала от того невероятного жара, что исходил от тела Марка. Это было все равно что спать в печке. Она выскользнула из-под него и решила, что сейчас самое подходящее время для начала дня.

Войдя в переднюю спальню, она обнаружила там Кингсли, потягивающего из чашки остывший кофе. Она села напротив него, и минутой позже в комнату, пошатываясь, ввалился Марк. Он тоже взял себе чашку, и Лили еще раз пробежалась по своему плану.

Она решила пробраться в здание пораньше и напасть на Станковского в его квартире. Конечно, это будет нелегко, в одиночку она бы на такое никогда не осмелилась, но втроём им, возможно, удастся справиться с любым вставшим на пути охранником.

Кингсли тоже был уверен в успехе. Этой ночью они установят наблюдение за квартирой, чтобы понять, какая там охрана. Им было известно, что Станковский здесь надолго не задержится — судя по тому, что узнал Марк, он останется только на торжественную церемонию и ни минутой дольше. На следующий день после того, как перережет ленточку, Станковский уедет из Нью-Йорка, и Марк понятия не имел, куда он потом отправится.

Они снова пробежались по чертежам, отмечая, по каким лестницам им лучше подниматься и за какими дверями присматривать. За обсуждением Лили почувствовала, как у нее в крови закипает адреналин. Все это проносилось у нее перед глазами, словно она на самом деле стояла в коридоре, который описывал Кингсли. Во время разговора Лили слегка подпрыгивала на носках.

— Расслабься, дорогуша, ты напряжена как пружина, — усмехнулся Марк и, подойдя к ней сзади, принялся массировать ей плечи.

— Долго я этого ждала, да? Столько времени, — почти задыхаясь, сказала она и, сложив руки, хрустнула костяшками пальцев.

Кингсли улыбнулся и взял ее за подбородок.

— Не волнуйся, дорогая. Я полностью в тебе уверен. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как все закончится, — заверил он ее.

Лили улыбнулась в ответ и ощутила тепло. Перед ней стоял такой удивительный мужчина, а позади — такой сильный мужчина.

«А посередине я, как связующее звено».

Заблокировав двери дома, они забрались в «Эскалейд» и поехали на Манхэттен. Кингсли сел за руль — Лили была потрясена, узнав, что он довольно долгое время провел в Нью-Йорке и жил там как раз тогда, когда она отмывала для братвы деньги на Брайтон-Бич.

«Как тесен мир».

Они припарковались недалеко от Тайм-Сквер и пешком дошли до 47-й улицы. Они проследовали по переулкам, огибая здания, и наконец остановились за домом, расположенным напротив магазина Станковского. Марка разозлило то, что пожарная лестница подтянута слишком высоко. Чтобы до неё добраться, им придется придвинуть мусорный бак. Кингсли с Лили переглянулись.

— Дилетант, — фыркнул британец, затем сложил руки и протянул их вперед.

Лили рассмеялась и, упершись ногой в его сцепленные ладони, подпрыгнула вверх. Ей удалось ухватиться за четвертую перекладину железной лестницы, которая под ее весом поддалась и выдвинулась вниз. Лили улыбнулась мрачно взирающему на них Марку.

— Показушники.

Благодаря оптическому устройству Кингсли и полевому биноклю Марка, они смогли отследить в здании какое-то движение, но это оказалось непросто. На всех окнах были опущены жалюзи. Они видели, как через парадную дверь вошли и вышли несколько мужчин в черных костюмах, и в какой-то момент шторы в квартире открыла сама блондинка, но на этом все.

— Один из нас может прийти сюда сегодня ночью и понаблюдать за домом с той стороны, — заметил Марк.

Несколько часов они прочесывали прилегающие к Алмазному кварталу закоулки. Запоминали названия улиц и возможные пути отхода. Когда солнце стало клониться к закату, Лили взобралась на крышу здания, выходящего на заднюю часть магазина Станковского, и пересчитала все окна. Она задумалась, почему убрали пожарную лестницу? Насколько прочна задняя дверь? Можно ли ее выбить стенобитным орудием?

— Пойдем, дорогуша! Нам нужно еще до хрена всего проверить!

Лили была немного шокирована, когда Кингсли предложил всем вместе поужинать в ресторане. Она утверждала, что им нужно еще раз повторить свой план. Марк настаивал, что им нужно еще раз повторить свой план. На их возражения Кингсли вскинул руки.

— Прошу прощения, но всего на один вечер, нахер ваши планы.

Лили все еще была в своей спортивной одежде, в таком не заявишься на изысканный ужин в центре Манхэттена. В ближайшем магазине она прихватила брюки и блузку и быстро переоделась в переулке. Затем, как могла, привела себя в порядок. На Марке были купленные в Майами джинсы и футболка.

На Кингсли — костюм от Версаче.

В ресторане закатили скандал из-за внешнего вида Марка и Лили, но после того, как Кингсли сунул метрдотелю пару крупных банкнот, их провели к столику.

— Как это мило, — сказала Лили, пробежав пальцами по бесчисленному количеству лежащих рядом с ее тарелкой столовых приборов.

— У меня аж мурашки по коже, — чересчур громко прокомментировал Марк, и она расхохоталась.

Лили чувствовала то же самое.

— Когда ты в последний раз где-нибудь ужинал? — спросил Кингсли, положив на колени салфетку.

— Ну, ты как-то принес домой курицу..., — начал было Марк.

— Я сказал «ужинал», а не когда ты в последний раз запихивал себе в рот жареную тушу, а потом ковырялся в зубах костями.

Было как-то неловко заниматься чем-то столь обычным в столь обычной обстановке, но через некоторое время у них все же завязался разговор. Лили с Кингсли посмеялись над ее первыми заказами и «проблемами становления». Марк рассказал им обо всех экзотических местах, в которых побывал, гоняясь за Станковским.

— Сколько можно ловить одного человека? — застонала Лили, ковыряясь в том, что осталось от ее изысканного десерта.

— Это карма. Все мы в прошлой жизни сделали что-то ужасное, — предположил Кингсли.

Марк рассмеялся.

— Да, причем друг другу — вот почему я не могу никак избавиться от вас, придурков.

Лили так долго смеялась, что к ней подошел официант.

— Это было весело, — вздохнула она, когда они наконец вышли на улицу.

Кингсли немного их опередил и, остановившись перед витриной магазина, оценивающе взглянул в отражение на свою прическу. Рядом с ним встала Лили, а вместе с ней и Марк.

— Невероятно, — проворчал он.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — ответила она, проведя рукой по голове.

— Это вы, ребята, о чем? — посмотрев на них, спросил Кингсли.

Лили склонила голову набок и вгляделась в отражение. На ней были темные узкие брюки и кремовая блузка, волосы она собрала в гладкий хвост. Марк был в чистой футболке и хорошо сидящих на нем джинсах. Ее вдруг осенило, как они друг другу подходят, и не успела она об этом подумать, как Марк взял ее за руку и сплел их пальцы.

— Мы кажемся такими нормальными, — объяснил Марк.

Кингсли фыркнул.

— Ну, это как посмотреть, приятель. Я бы джинсы ни за что не надел.

Закуривая на ходу сигарету, британец зашагал по тротуару, но Лили с Марком по-прежнему смотрели на свое отражение.

— Ты всегда говорил, что мне вовсе не обязательно быть таким человеком, — заметила она, разглаживая свободной рукой блузку.

— Да, но боюсь, эта цыпочка мне тоже не слишком нравится.

Лили ударила его в живот.

Они пошли вслед за Кингсли, но все время держались позади. Марк не отпускал ее руку, и Лили была этому рада. Ей никогда не стать «нормальной» — через двенадцать часов она собирается штурмовать здание, а потом выстрелить человеку в голову, и ей этого хочется. Тут ничем нормальным и не пахнет. Ей никогда не стать той девушкой в отражении. Некой очаровательной молодой женщиной на свидании с мужественным красавцем. Какой чуждый образ.

Но было забавно ею притвориться, хотя бы на мгновение.

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

Марк погрыз ноготь большого пальца. Его глаза метались между Кингсли и Лили. Лоу выглядел так же, как и всегда, но наряд Лили сводил Марка с ума. Он не мог вспомнить, видел ли ее когда-нибудь в подобной одежде. Это было все равно что заглянуть в параллельную реальность, в которой Лили прочитала его письмо и сделала, как он просил. А именно, вернулась в Кливленд и стала работать в банке. Может, уже привыкла к своей новой жизни. Может, уже живет в уютной квартирке и встречается с каким-нибудь милым молодым человеком.

«Нахер это».

— Пять утра, — сказал Кингсли, и Марк понял, что британец повторил это уже несколько раз.

— Да.

— Всю оставшуюся ночь я хочу последить за магазином, чтобы разобраться в их системе безопасности. Сегодня нам удалось многое разузнать, но мне нужно больше информации. Вы вдвоём приходите ровно к пяти часам. Не проебите сегодняшнюю ночь — убедитесь, что запомнили все это дерьмо. Я не хочу, чтобы кого-то подстрелили.

Кингсли говорил это им обоим, но при этом не сводил глаз с Марка. Смысл его слов был понятен: весь левый бок Лили, от подмышки до бедра, украшал дивный фиолетовый синяк. Она ни разу не пожаловалась, но глотала Тайленол, как сумасшедшая.

«Из-за меня эта женщина вечно в синяках. Сколько пройдёт времени, прежде чем к ним добавится шрам?»

— Понятно, — ответил Марк.

Лили кивнула, собирая волосы в небрежный пучок.

— Я подготовлю все наше снаряжение, а потом выучу чертежи, — добавила она.

— Хорошо. Когда окажетесь в зоне досягаемости, включите микрофоны. Дайте мне знать о своем приближении, я не хочу вас перестрелять, когда вы будете подниматься по лестнице, — предупредил Кингсли, раздавая им ларингофоны и рации.

— Так точно, босс, — насмешливо отсалютовала ему Лили.

Мужчина явно ощущал напряжение от предстоящей миссии, и от такого выпада Лили рассмеялся и немного расслабился.

— Смотри мне. До скорой встречи. Не забудь, в пять часов, — сказал он, затем наклонился и, поцеловав ее в висок, направиться к двери.

— А меня не поцелуешь?! — крикнул Марк.

Кингсли поднял вверх средний палец и исчез на лестнице.

Была полночь, так что времени оставалось совсем немного. Они принялись раскладывать оружие, наполнять рюкзаки бутылками с водой и медикаментами первой помощи. Лили снова переоделась в спортивный лифчик и обтягивающие шорты, от которых Марку стало трудно дышать. Каждый раз, когда она наклонялась, ему приходилось прекращать свою работу. Он не представлял, как Кингсли продержался рядом с ней целых полгода.

«А кто сказал, что он все это время держался? Как знать, может он лапал ее при каждом удобном случае».

— Прекрати.

Ее голос прервал его размышления, и Марк помотал головой.

— Что? — спросил он, взглянув на пистолет, который разбирал.

— Ты на меня пялишься. Прекрати. Сосредоточься на том, что делаешь, — отрезала она.

Марк бросил на нее сердитый взгляд.

— Ладно, во-первых, я на тебя не пялился. Во-вторых, еще раз так со мной заговоришь, и у нас будут серьезные проблемы, — предупредил он ее.

Лили закатила глаза и, встав, отряхнула руки о бёдра.

— Оооо, как страшно. В меня стреляли, потому что ты не мог держать себя в руках, помнишь? Я просто хочу убедиться, что ты справишься, — сказала она ему.

Марк откинулся на спинку стула и отложил в сторону кожух-затвор, который в этот момент чистил.

— Не переживай за меня, Лили. Переживай за себя. Ты не должна оказаться в таком положении, чтобы тебя подстрелили — даже если бы я тебя не окрикнул, тот парень все равно никуда бы не делся.

Она громко рассмеялась, ее голос на мгновение заполнил всю комнату.

— Ладно, Де Сант, если тебе так легче.

После этого Марк поставил себе цель больше на нее не смотреть. Он закончил чистить пистолет и положил его рядом с остальным подготовленным оружием. Затем положил на стол свой новый бронежилет и проверил на нём все крепления. Потом взялся за рюкзак и, запихнув в него препараты первой помощи, принялся набивать его патронами. Он так увлёкся, что даже не заметил, как на стул рядом с ним села Лили.

— Что? — выпалил он, когда поднял глаза и поймал на себе ее пристальный взгляд.

Лили улыбнулась и, подавшись вперед, облокотилась на стол.

— Ничего, — ответила она.

Марк прищурился.

— Разве мне только что не влетело за то, что я на тебя пялился?

— Да, но мне на тебя смотреть можно.

— Почему?

— Потому из-за меня в тебя никогда не стреляли, — заметила она.

Теперь настала его очередь расхохотаться.

— Это что, шутка?! Кажется, я припоминаю, как Иванов в упор выстрелил мне в грудь!

— Но это случилось не из-за меня.

— Я оказался там из-за тебя.

— Я тебя туда не звала.

— Лили.

— Да?

— Какого хрена ты пытаешься со мной поругаться? — спросил Марк, наконец-то разгадав ее игру.

Улыбка Лили стала шире.

— Потому что это так весело, — поддразнила его она.

— Отвали.

— Потому что это напряжение меня убивает. Я чувствую, что если ничего не предприму, то взорвусь, — призналась, наконец, она.

Марк вздохнул.

— Да, дорогуша, мне знакомо это чувство, но не могла бы ты найти другой способ снять напряжение? Мне и так тяжело сосредоточиться, когда ты носишься тут полуголая, мне это не нужно…

Внезапно Лили схватила его за футболку и рванула к себе. Марк почувствовал, как она впилась губами в его губы, и ошеломленно замер. Лили никак нельзя было назвать нежным цветком, в постели она вела себя так же агрессивно, как и в обычной жизни, но все же это было несколько неожиданно. Видимо, напряжение стало уже невыносимым.

«Кто я такой, чтобы не помочь женщине слегка выпустить пар?»

Марк схватил за ножку стул, на котором она сидела, и рывком придвинул его к себе. Лили времени зря не теряла и, ринувшись к нему, оседлала его колени. Он схватил ее за волосы и, потянув назад, вынудил прервать поцелуй. Затем провел языком от уха до бретельки ее лифчика.

— Вот это, — выдохнула она. — Вот что мне нужно.

— У нас куча дел, ты уверена, что тебе нужно именно это? Я думал, ты хочешь, чтобы я хорошенько подготовился? Хочешь убедиться, что я справлюсь? — дразнил он ее, обдувая прохладным воздухом проделанную его языком дорожку.

— Я бы с удовольствием посмотрела, справишься ли ты сейчас, — простонала она.

— Хм, не уверен, что это веская причина. Кингсли очень бы расстроился, узнав, что мы потратили время на…

— Если ты и дальше будешь тратить время, я пойду и сниму стресс с ним.

Марку не нужно было повторять дважды. Он оттолкнул ее и сорвал с нее шорты. Пока она скидывала их с ног, он расстегнул ремень и снял джинсы. Прямо между ними застыл его эрегированный член; она всегда на него так действовала. Рядом с ней Марк моментально возбуждался. Снова усевшись к нему на колени, Лили схватила его за основание члена и принялась медленно водить рукой по всей длине, буквально доводя его до безумия.

— Твои руки... я не могу... — простонал он, уронив голову ей на плечо.

Марк схватил ее за бедра и сжал пальцы.

— Ты всегда так ловко работаешь руками. Я решила, что должна отплатить тем же, — выдохнула она ему в ухо, набирая скорость.

Марк понял, что, если сейчас ничего не предпримет, то единственным, кто здесь взорвется, будет он сам, и как бы приятно ему не было, он не хотел оставлять даму ни с чем. Марк схватил Лили за запястья и закинул ее руки вокруг своей шеи. Когда она дернулась к нему, он просунул между ними ладонь, так что Лили скользнула прямо на его пальцы.

— Черт побери, Лили, — прорычал Марк, почувствовав, какая она влажная. — Да ты уже давно этого ждешь.

— Смеешься? С самого ужина, — порывисто выдохнула она, когда в нее проникли его пальцы. — С самого утра. Всегда, когда ты рядом

— Ммм, буду знать, — прошептал он и, наклонившись, стал покрывать поцелуями ее плечо.

Добравшись до ключицы, он взглянул вниз, в пространство между ними. Увидел, как она извивается у него на руке. Словно своими пальцами он удерживал ее на месте, словно стоит ему перестать, и она взлетит вверх.

На ней все еще был спортивный лифчик, поэтому свободной рукой Марк дернул ткань вниз, оголив ее груди. Из-за стянутой упругой ткани они встали почти торчком, будто только и ждали его рта. Он подчинился, обвел языком вокруг соска, а затем его прикусил. Лили вскрикнула, и ее киска стиснула его пальцы.

— Хватит, — выдохнула Лили. — Хватит. Просто трахни меня.

— Но мне так весело.

— Марсель.

Ему всегда нравилось, как слетало у нее с губ его имя. Лили отстранилась от его пальцев, и он, обхватив свой член, выставил его для нее. Он поднял на нее глаза, глядя, как Лили скользнула на него сверху, обожая то, как она все это время на него смотрела. Обожая заливавший ее щеки румянец и то, как закатились ее глаза, когда она, наконец, села на него полностью.

«Я столько всего в этой женщине обожаю».

Она тут же задвигалась, ударяясь своими бедрами о его бедра и ухватившись одной рукой за его плечо. Марк держал ее за бедра, ускоряя ее темп, сильнее насаживая ее на себя.

— Дорогуша, если у нас тут гонка, должен тебя предупредить — я ненавижу проигрывать, — усмехнулся он.

Лили отвела свободную руку назад, и Марк почувствовал, как она уперлась ему в бедро. С его помощью усилив свой ритм.

— Мне плевать, — выдохнула она, и по ее телу пробежала дрожь. — Я уже близко, Марк. Уже близко.

— Знаю, я чувствую тебя, Лилиана, — прошептал он ей на ухо и снова просунул между ними руку.

Марк стал ласкать ее пальцами, пока она двигалась, поигрывал с ее клитором.

— О, Боже! — вскрикнула она.

Марк считал, что довести женщину до оргазма — это всегда достижение. Повод для гордости. Но довести до оргазма Лили было для него чем-то совершенно иным. Она всегда казалась такой сильной, всегда пыталась доказать, какая она крутая, но в это короткое мгновение он видел ее уязвимой. Слышал ее мольбы и стоны, видел, как выкрикивая его имя, она забывает о всех своих тревогах и заботах.

Только в эти моменты Марк видел, как она по-настоящему расслабляется. Когда она минует наивысшую точку, и ее окутывает остаточный накал. Когда ее поцелуи становятся нежными и теплыми, а из мышц уходит напряжение. Поистине, удивительное зрелище.

Но помимо этого Марк еще был и наемным убийцей — человеком, привыкшим добиваться желаемого, не заботясь о том, что при этом чувствуют остальные. Поэтому он, не раздумывая, встал и, бросив Лили на стол, стал трахать ее изо всех сил, пока не кончил.

И что самое лучшее… Он знал, что ей это нравится ничуть не меньше.

— Спасибо, — выдохнула она, когда он рухнул на нее. — Спасибо за это.

— Никогда не благодари меня за хороший секс, дорогуша, — усмехнулся он, пытаясь вспомнить, как дышать.

— Я просто... я всё думала, а что, если это конец? Что если сегодня наша последняя ночь? — прошептала она.

Марк нахмурился и, повернув голову, зарылся лицом ей в волосы.

— Нет, не последняя, — заверил он ее.

— Ты этого не знаешь.

— Не знаю. Но я верю в тебя. Верю в нас. Мы справимся.

— Спасибо, Марк.

— Всегда пожалуйста, Лили.

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

Ровно в пять утра Лили пробралась на крышу и присела на корточки. У самого края, на зелёном войлочном одеяле лежал на животе Кингсли. Перед ним на треноге было установлено оптическое устройство, направленное на стоящий через дорогу магазин Станковского.

— Точно в срок, дорогая, — усмехнулся Кингсли, отодвинувшись от устройства и садясь прямо.

Лили с Марком присели к нему на край одеяла.

— Ты все это время был здесь? — спросила она и, сдвинув рюкзак на живот, расположила его на коленях.

— Я устроился здесь, как только сюда пришел.

— Расскажи, что ты узнал.

— Хорошо. Мне достоверно известно, что Роксана Станковская находится в здании — последний раз, когда я ее видел, она все еще была в пентхаусе. Насколько я могу судить, в магазине четыре телохранителя. Около полуночи произошла смена охраны, четверо вышли, и четверо вошли. И самое главное, что около двух часов ночи прибыл наш гвоздь программы, Анатолий Станковский, — Кингсли держал в руке небольшой блокнот и, рассказывая, листал страницы. — Он приехал на черном «Таун каре», и в сопровождении двух очень крупных джентльменов прошел ко входу в здание. В магазин они с ним не вошли, и, как видите, по-прежнему стоят у двери. Итак, в общем и целом, шесть человек в здании, двое снаружи.

Лили подползла к оптическому прибору и посмотрела в прицел. Он был направлен на верхний этаж, но все шторы на окнах были задернуты. Лили осторожно его наклонила, и действительно, у двери стояли двое очень крупных мужчин устрашающего вида.

— Нам пора.

Марк произнес это шепотом, но его голос показался Лили очень громким. Оглянувшись, она увидела, что оба мужчины смотрят на нее. Кингсли наконец улыбнулся.

— Это твое шоу, дорогая.

— Твой план, — добавил Марк.

«Мое шоу, мой план... мои похороны…».

— Хорошо, — Лили направилась обратно и села перед ними. — Нам нужно избавиться от стоящих у двери охранников. Незаметно! Не хочу, чтобы они успели предупредить своих приятелей. Но без лишней необходимости никого не убивать. Экономьте патроны и время — это того не стоит. Нам не обязательно оставлять за собой гору трупов.

— С тобой никакого веселья, — вздохнул Кингсли.

— Это точно. Я войду первой, я самая тихая... — снова начала она.

— Кто, бл*дь, тебе такое сказал?! — возразил Марк.

— Заткнись. И к тому же я самая маленькая и легкая, для меня это будет легко. Я проверю, все ли там чисто, а потом впущу вас. Я хочу попасть прямо на четвертый этаж, без дураков, ясно? Если там охранники, нейтрализуйте их, но не гоняйтесь за ними. Я хочу как можно скорее оказаться пентхаусе, — закончила она.

— Проще простого, дорогая. Как прогулка в парке. Уже к завтраку все закончим, — заверил ее Кингсли.

Лили тяжело вздохнула.

— Как скажешь.

Пока Кингсли сворачивал одеяло и убирал оптическое устройство, Марк схватил ее за руку.

— Эй, — мягко произнес он. — Он не лжет. Это пустяковое дело. Минимум охраны. Помнишь тот пансион? Ты справишься.

— Я знаю. Давай покончим с этим.

Они спустились с крыши. Оказавшись внизу, Кингсли достал карту. Лили будет ждать в конце улицы, на которой они сейчас находятся, напротив магазина Станковского. Марк с Кингсли дойдут до конца квартала, а затем спустятся по переулку между зданиями. Они молча кивнули друг другу и разошлись в разные стороны.

Лили увидела заднюю дверь магазина Станковского и сделала шаг назад. Она сняла рюкзак и начала доставать из него снаряжение. Сунула нож в пристегнутые к икре ножны. Затем надела плотно прилегающую к спине тонкую черную кобуру с отделениями. Все отделения были заполнены патронными обоймами для штурмовой винтовки, которую Лили перекинула за спину.

И конечно же, ее «Глок 22». Надежно спрятанный в кобуре на пояснице. Заряженный, с пулями в патроннике. Готовый к действию.

Тут она услышала Кингсли с Марком и выглянула из-за угла. Они, пошатываясь, брели по переулку и громко смеялись. Сначала Лили опешила. О чем они только думают?! А как же незаметность?! Чем ближе они подходили, тем громче становились. В какой-то момент Марк споткнулся, и Кингсли обхватил его за плечи, чтобы помочь подняться.

Они... они казались в доску пьяными!

В переулке было темно, и Лили не удавалось как следует их разглядеть. Кингсли был во всем черном, но ничем особенным не выделялся. На Марке была застегнутая до подбородка куртка, отчего он казался грузным, но на самом деле эта видимость создавалась из-за надетого подо всем этим бронежилета. Итак, просто парочка бредущих по переулку пьяниц, слегка утеплившихся для холодной Нью-Йоркской ночи.

Все произошло так быстро, что она даже удивилась. Марк снова споткнулся и, упав на колени, толкнул одного из охранников. Послышалась русская речь, и качки подошли к двум, по всему видимому, пьяным парням. Один из них наклонился, схватил Марка за руку и рывком развернул к себе. Воспользовавшись этим, Кингсли бросился вперед и обхватил другого охранника за шею.

Тем временем Марк резко выпрямился и ударил качка головой в нос. Русский вскрикнул и закрыл руками лицо, а Марк схватил его за затылок и ударил лбом об колено. Затем склонился над ним и врезал еще пару раз, чтобы он уже точно не поднялся. Кингсли же просто сжимал шею противника в удушающей хватке, пока тот не потерял сознание.

— Я не совсем так себе это представляла, — подбежав к ним, прошептала Лили.

— Главное, что сработало, дорогая, — выдохнул Кингсли, таща своего парня в переулок, из которого она только что вышла.

Лили схватила бездыханного охранника за ноги и помогла его дотащить, предоставив Марку нести своего качка самостоятельно.

Они их связали, заткнули им рты кляпами и оставили под грудой мусора. Затем поспешили обратно в магазин.

— Заперто, — констатировал Марк, повернув ручку двери.

В здании была еще одна дверь, но они знали, что она ведет в складское помещение, а значит к другой запертой двери. Там, где должен был находиться пожарный выход, хаотично торчали несколько железных прутьев, каркас мостика и системы лестниц. Видимо у Станковского хватило подозрительности на то, чтобы от него избавиться. Лили посмотрела на решетки, затем на дверь. Над ней находилось квадратное окно. Маленькое, для вентиляции.

«Но мне в самый раз», — подумала она.

— Вон там окно. Я в него пролезу, — сказала Лили, пробежав пальцами по ремню на груди.

Она затянула его потуже, от чего винтовка плотнее прижалась к спине.

— Я могу открыть эти замки, — сказал Кингсли и опустился на колени.

— Не получится, смотри, — ответила Лили, указав на виднеющиеся на двери болты. — Помнишь тот заказ в Тихуане? Тут то же самое.

— У них там засов, — прорычал он.

Лили кивнула. Вскрой они даже все замки, это никак им не поможет, если по ту сторону двери массивный засов.

— Видите, там, где раньше был пожарный выход, есть что-то вроде лестницы. Я могу за нее ухватиться и пролезть в окно над дверью. Я быстро туда проберусь и впущу вас. Кингсли, отключай всю сигнализацию. У тебя на это будет не более двадцати секунд.

— Мне вполне хватит и десяти.

Лили на мгновение замолчала. Она стояла между ними, и они втроем смотрели на здание. Лили взглянула на Кингсли, такого стильного в его черном облачении. За все то время, что они провели вместе, она ни разу не спросила его, почему он так одевается. Потом посмотрела на себя. После Африки многое изменилось. На ней были лайкровые штаны для бега и такой же топ без рукавов, тоже черные. Всё это облегало ее как вторая кожа, что позволяло ей легко двигаться и быстро дотягиваться до оружия.

Затем она перевела взгляд на Марка. Он снял куртку и сейчас был в темно-бордовой футболке, бронежилете и брюках Кархарт. На нем были набедренные и боковые кобуры, даже на спину он прицепил пушку. Лили улыбнулась и поняла, что он выглядит точно так же, как в тот роковой вечер в Африке, когда украл алмазы.

— Спасибо, — выпалила она, и оба мужчины повернулись к ней.

— Брось, не впадай в сантименты, у нас... — начал Кингсли, но она не дала ему договорить, а рванула его к себе и, поцеловав в щеку, обняла.

— Ты был не обязан этого делать. Вообще ничего. Алмазы, Станковский, я. Это не работа, ты был не обязан мне помогать. Ни в чем, — прошептала она.

— Дорогая, ты — самая лучшая работа из тех, что когда-либо у меня была, — прошептал он в ответ.

Ей удалось рассмеяться.

— Хреново же она окупается.

— Можно подумать, я не знаю.

Лили повернулась к Марку и его тоже обняла.

— Это просто смешно, ты же знаешь, что мы за тридцать минут тут управимся. Как я и говорил, это легче простого, — прорычал он, но крепко прижал ее к себе.

— Марсель, — едва слышно выдохнула она его имя. — Нам с тобой хоть когда-нибудь что-то давалось легко? Что бы между нами не происходило, или еще произойдет... Спасибо.

Он отстранился, чтобы ее поцеловать, а затем еще секунду смотрел на нее, положив руки ей на бедра. Потом кивнул и подтолкнул ее назад.

— Давай, за работу.

Кингсли снова сцепил пальцы обеих рук, и Лили уперлась ногой в его сложенные ладони. Он подбросил ее вверх, и девушка ухватилась за висевшую над ними перекладину. Сделав пару глубоких вдохов, Лили взглянула вниз на парней. Кингсли поднял вверх большой палец. Марк молча на нее зыркнул.

— Дорогуша, сейчас или никогда. Шевели задницей.

Она стала раскачиваться взад-вперед, набирая скорость. Хорошенько раскачавшись, Лили рванулась вперед и отпустила перекладину. Она влетела в окно ногами вперед, и сгруппировавшись, приземлилась на корточки. На нее посыпались осколки стекла, и она быстро оглядела утопающую в полумраке комнату.

«Вот чёрт».

Не успела Лили поджать ноги и откатиться в сторону, как по ней началась стрельба. Сказались месяцы тренировок, и она даже не раздумывала. Пока скрытый во мраке противник разряжал обойму в то место, где она только что находилась, Лили рванулась вперед и подбежала к нему сбоку. Не успел он опомниться, как девушка схватила его за руку и вывернула ему запястье. Раздался отвратительный хруст, и он вскрикнул. Его пистолет упал на пол, и Лили со всей силы врезала ему кулаком в горло. Мужчина перестал кричать и, рухнув на колени, стал давиться. Она ударила его ногой в лицо, и противник беззвучно упал на пол.

«Чёрт, чёрт, черт! Сколько прошло времени?!»

Она бросилась к двери. Снаружи раздавались крики, и Лили увидела, что Кингсли пытается пробраться внутрь через окно.

— Со мной всё в порядке! — крикнула она, отодвинув засов и открыв дверь.

Кингсли спрыгнул на землю и бросился внутрь.

— Сколько их было? — спросил он, и у него в руке материализовался пистолет.

— Беспокойся о сигнализации! — прошипела Лили.

Кингсли выругался и бросился в торговый зал. Сигнализация располагалась на стене на полпути к магазину. Когда он опустился на колени и принялся за работу, Марк подошел к лежавшему в отключке охраннику.

— Хорошо сработано, дорогуша. Очень хорошо, — пробормотал он, оглядев сломанное запястье.

— Им известно, что мы здесь, — вздохнула она.

— Эй, легко никогда не бывает, так ведь? — усмехнулся Марк.

— Все чисто! — крикнул Кингсли.

Они отключили лифт, затем Марк с Лили стали подниматься по шахте лифта, а Кингсли стоял на стрёме у лестницы. Убедившись, что на втором этаже никого нет, они дали ему знак подниматься к ним.

— Как именно ты хочешь это сделать? — спросил Марк.

Поглядев на ведущую на третий этаж лестницу, Лили закусила губу.

— Другого выхода у нас нет. Расположенные на третьем этаже кабинеты станут для них идеальным укрытием. Я не хочу с этим шутить. На этот раз мы с Кингсли поднимемся по шахте, а ты жди у лестницы.

Их ждал сюрприз — там оказались не кабинеты, а кабинки, хотя это мало что меняло. Им все равно нужно было всех их обыскать, чтобы исключить риск того, что кто-то подкрадется к ним сзади. Это был тот ещё геморрой, поэтому, когда они пошли через середину зала, им пришлось пригнуться. Они пользовались условными сигналами британских военных. Это было первое, чему научил её Кингсли, когда они только приехали на Пхукет. Она зубрила их ежедневно в течение двух месяцев, и они очень пригодились. Лили с Кингсли действительно могли общаться без слов.

Она уж было подумала, что им повезло, и на третьем этаже тоже никого нет. Если бы все охранники оказались в одном месте, это определенно облегчило ей задачу. Но, естественно, слово «легко» возымело магическое воздействие, и как только оно пронеслось в голове у Лили, все полетело к чертям.

Она как раз поворачивалась, чтобы проверить одну из кабинок, когда вдруг кто-то ухватился за приклад ее винтовки. Лили тут же начала стрелять. Она ранила противника в руку, и он закричал, но, когда Лили нажала на курок, он рванулся вперед и втащил ее в тесное пространство кабинки.

Кто-то попытался обхватить ее за шею, но она резко откинула голову назад, двинув мужчине в нос. Его хватка ослабла, и девушка смогла высвободиться, но как только она подалась вперед, он схватил ее за ремень винтовки и резко рванул назад. Винтовка дернулась и ударила Лили по лицу.

Лили не позволила этому выбить ее из колеи. Она выскользнула из ремня и опустилась на четвереньки. Конечно, это означало, что теперь ее оружие у плохого парня, но это также означало и то, что она может двигаться быстрее. Лили оглянулась и, прыгнув с колен на руки, пнула мужчину ногой прямо в центр груди. Он налетел на стену кабинки, дешевый пластик под его весом пошатнулся, а затем рухнул на пол, потянув за собой остальной ряд кабин.

На этаже, кроме кабин, находились ещё два кабинета, и теперь из одного из них раздались выстрелы. Лили вскочила на ноги. Ее новый знакомый тоже быстро поднялся и теперь держал ее винтовку. Лили выбила её у него из рук, отбросив в другой конец зала, затем с разворота ударила его в голову. Он врезался в другой ряд кабин и, сделав пару неуверенных шагов, упал на пол.

— Отлично сработано, дорогая! Чувствую себя гордым родителем! Позаботилась о моём охраннике. Мне прикончить этого парня? — крикнул ей Кингсли.

— Нет, никаких убийств без лишней необходимости…

— Что за хрень там у вас там происходит?! — раздался снаружи голос Марка и, судя по звуку, он уже несся по ступенькам.

Охранник тоже это услышал и, вскочив на ноги, помчался к лестнице. Лили бросилась за ним, но, добежав до лестничного пролёта, увидела, как охранник налетел на Марка. Они врезались в стену, и мужчина ухватился за винтовку наёмника. Началось нечто напоминающее перетягивание каната.

— Оставь это, — прошипел у нее за спиной Кингсли. — Де Сант в состоянии за себя постоять, мы только будем мешать. Нам еще многое нужно сделать.

Он был прав. Лили знала, что он прав. Марк был большим, сильным, профессиональным наемным убийцей. Он сможет о себе позаботиться. Кингсли подбежал к лифту и раздвинул двери. Затем пролез внутрь, ухватился за кабель и начал подниматься на четвертый этаж.

Лили оцепенела. Самое страшное, что может произойти с человеком в обстановке повышенной опасности. Она знала порядок действий, знала, что должна делать. Знала, что, если бы на лестнице была она, Кингсли продолжил бы свою работу, и наоборот. И все же... Она от него отвернулась, и когда он ее позвал, никак не прореагировала.

«Марк не оставил бы меня на лестнице».

Пулей рванувшись вперед, Лили стремглав бросилась к лестнице. Она выбежала в коридор и, не задумываясь, спрыгнула с верхней ступеньки. Марк стоял к ней лицом и, громко выругавшись, выпустил из рук винтовку. Он опустился на пол и как раз вовремя. Лили прыгнула, подняв колени, и со всей силы врезалась ими в спину охранника.

Мужчина влетел в стену, и его голова неестественно отскочила от отштукатуренной поверхности. Войдя с ним в соприкосновение, Лили от него оттолкнулась и отпрянула назад. Она приземлилась на второй ступеньке лестницы и, пока охранник падал на пол, попыталась перевести дух. Взглянув на нее, Марк так высоко вскинул брови, что она едва могла их разглядеть.

— Срань господня, напомни мне никогда тебя не злить, — сказал он.

Лили кивнула.

— Договорились. А теперь пошли.

Кингсли стоял наверху лестницы и, похоже, был шокирован не меньше Марка.

—Дорогая, думаю, это самое невероятное, что я когда-либо видел, — сказал он.

— Я так быстро летела, что решила, почему бы этим не воспользоваться. И к черту лифт, он может открыться прямо в квартире. Остался только один охранник и двое Станковских. Рискнем подняться по лестнице.

Лестницы всегда были головной болью, а в этом здании особенно. Им пришлось буквально сантиметр за сантиметром подниматься на лестничную площадку, ждать, не послышится ли наверху какого-нибудь движения, а затем так же, сантиметр за сантиметром, взбираться еще на один пролет. Кроме того, за ведущей в пентхаус дверью мог оказаться любой. Кто-угодно.

Лили достала свой «Глок» и выставила его перед собой.

— Я пойду первым, — прошептал Марк, поочередно встретившись глазами с каждым из них. — Потом Лоу, за ним — ты. Если на входе всё будет чисто, мы в том же порядке войдем в пентхаус.

Все кивнули и заняли свои места. Марк досчитал до трех и распахнул дверь. Он обвел стволом дверной проём, и спустя уже пару секунд крикнул, что все чисто. Кингсли рванулся с места, и Лили последовала за ним. Коридор был совершенно пуст.

Они выстроились в одну линию, и Марк снова пошел первым. Но на этот раз никто не их не позвал. До них донеслись выстрелы, пара коротких очередей, а затем ответный огонь Марка.

— Четверо с пушками! Из двух комнат слева! — закричал он.

Кингсли присел на корточки, глубоко вздохнул и проскользнул в комнату. Раздалось еще несколько выстрелов.

— Осталось трое! Делай свое дело, дорогая!

«Вот оно. То, чего ты так ждала. Что ты так долго планировала».

***

Лили выскочила за дверь. Чтобы ее прикрыть, пока она неслась по просторному мраморному вестибюлю, Кингсли с Марком тут же открыли огонь. Она опустилась на колени и, скользнув в прихожую, остановилась у края плюшевого ковра. Затем прижалась к стене и оглянулась назад.

— Я в порядке! Что-то многовато для «четырех охранников»! Когда всё будет чисто, идите за мной! — крикнула она.

Парни сидели на корточках за большим дубовым шкафом, и Марк ей кивнул. Затем сорвал с жилета дымовую шашку, выдернул кольцо и швырнул её в противника.

Лили снова посмотрела в прихожую. Она поднялась с колен и начала осторожно двигаться вдоль стены. За прошедшие дни она заучила чертежи наизусть и теперь в уме расставила всё по местам. Сзади за стеной располагалась большая кухня. Прихожая вела в огромное жилое пространство. По другую сторону от кухни находилась хозяйская спальня. Больше здесь никаких комнат не было, даже кладовки.

«Нигде не спрятаться».

И всё же её немного удивило то, что посреди гостиной кто-то стоит.

— Ты хоть представляешь, сколько денег мне это стоило?! Один только ремонт! А этот мрамор сюда везли из самой Италии!

Роксана Станковская казалась не на шутку разозлённой. Она выглядела точно так же, как и в их последнюю встречу, со взбитыми волосами и тому подобным. Только сейчас вместо белого платья на ней были белые кожаные брюки и такая же кожаная куртка.

«Кем она себя возомнила, злодейкой из фильмов про Джеймса Бонда?!»

— Не думаю, что тебе стоит беспокоиться о расходах на ремонт. Позаботься лучше о судебных затратах, — посоветовала ей Лили, войдя в комнату.

Она всё ждала появления Станковского, но они, похоже, были одни. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что на кухне никого нет. Видимо, он спрятался в спальне.

— О судебных затратах? — переспросила Роксана.

— Ну, конечно. Ты ведь отправишься в тюрьму, дорогуша. Очень надолго, — ответила Лили, убирая в кобуру «Глок».

Она не собиралась тратить патроны на эту женщину.

— Никуда я не отправлюсь. Тебе меня не напугать, девочка. Я в этой игре гораздо дольше тебя. Мне прекрасно известно, кто ты — я все еще жду свои алмазы, — прошипела Роксана.

Лили удивленно вскинула брови.

— Серьезно? Ты что, не в курсе? Я же их выбросила, — ответила она, подходя к ступенькам.

— Я в это не верю, — возразила Роксана.

Лили улыбнулась.

— А следовало бы. Это я их выбросила. Спроси Де Санта, он там был, — посоветовала она.

— Я уже расспрашивала Де Санта об этих алмазах. Подробно. Он разве не рассказывал тебе о наших чудесных выходных? — спросила русская Барби, надув губки.

Лили прищурилась и почувствовала, как у нее поднимается давление.

— Не совсем, но шрамы я видела. Очень мило с твоей стороны оставить сувенир на память, — процедила она сквозь зубы.

Роксана запрокинула голову и рассмеялась.

— Боже, я их обожаю! Мне не терпится снова увидеть эти отметины. Когда оставляешь их на таком совершенном теле, как у него, это подобно искусству, — вздохнула под конец она.

— Не думаю, что ты когда-нибудь их увидишь.

— А я как раз думаю, что увижу их очень скоро. И вот что я тебе скажу: если ты отдашь мне эти алмазы, я убью тебя быстро. Это справедливо, — настаивала блондинка.

— А почему ты считаешь, что я их не выбросила? — спросила Лили, дотянувшись до одного из отделений у себя на спине. До того самого, в котором не было патронов.

— По той же самой причине, по которой ещё никто добровольно от них не отказался. Они стоят много денег, моя дорогая. Много времени, сил и борьбы. Ты доставила моему мужу много головной боли. Мне бы хотелось со всем этим покончить, — прошипела Роксана.

Лили кивнула и вытащила из кобуры сверток.

— Ты права, они слишком дорогие, чтобы просто их выбросить, — согласилась она и показала ей алмазы.

У Роксаны округлились глаза.

— Я так и знала, сука!

— Тебе они нужны? Забирай.

Лили бросила пакет, и Роксана отреагировала почти забавно. Блондинка вскрикнула и, вытянув руки, устремилась вперед, чтобы поймать сверток.

Лили кинулась к ней и схватила женщину за пояс. Но не замедлилась, а пролетела с ней по комнате. Она врезалась с Роксаной в кабинетный рояль, а затем отвесила ей удар справа, прямо в ребра. Женщина порывисто выдохнула, вскрикнула, но, как ни странно, не упала. А потом еще больше удивила Лили, двинув ей локтем в щеку.

Лили отшатнулась в сторону, и когда Роксана пнула её в колено, упала на пол. Лили стиснула зубы и схватила первое, что попалось под руку — кочергу из стоящей у камина подставки. Она размахнулась ею, словно битой, но русская отскочила в сторону и, подняв цветочный горшок, запустила им Лили в голову.

«Откуда, черт возьми, взялась эта женщина?!»

Лили сделала кувырок назад и вскочила на ноги. Роксана уже держала в руке другое оружие — большую и довольно тяжелую на вид фарфоровую статуэтку. Издав вопль, она метнула ею в Лили, но та отскочила в сторону и, размахнувшись кочергой, разбила фигурку.

— Ты все испортила! — взвизгнула Роксана, медленно двигаясь вдоль стоящего позади нее буфета.

Она собрала всё, что в нем было, и принялась швырять этим в Лили, от ваз и рамок для картин до блокнотов.

— Твой муж — гребаный убийца! — крикнула в ответ Лили.

— Он ничего тебе не сделал! Его единственная ошибка в том, что он тебя нанял! — закричала блондинка.

У Лили от злости потемнело в глазах, и она метнула кочергу, словно копье. Роксана отпрыгнула назад, но недостаточно быстро, поэтому, прежде чем вонзиться в стену, железка полоснула её по лицу.

— Он убил мою сестру, — прорычала Лили.

Роксана коснулась щеки, и убрав руку, обнаружила на ней кровь. Высоко на скуле у неё красовалась рана. Попади кочерга на полсантиметра выше, и Роксана лишилась бы одного своих дивных голубых глаз. Какое-то время она смотрела на свои окровавленные пальцы, потом ощупала рану.

— Для таких как ты убийство — это слишком милосердно. Я живьем срежу с тебя всю кожу по сантиметру, — пригрозила она.

— Ах вот как? Ты много болтаешь, но держишься на расстоянии, — заметила Лили, слегка подпрыгивая на носках.

Роксана сняла с ног сапоги на высоких каблуках.

— Если хочешь сблизиться, это можно устроить. Я не слишком избирательна и люблю женщин так же, как и мужчин. Всё, что тебе нужно было сделать, это просто сказать.

— Хорошо, тогда к делу.

Роксана бросилась вперед, Лили тоже не заставила себя ждать. Между ними находился большой диван — естественно белый — и Лили запрыгнула на него, перемахнув через спинку. Она ударила Роксану кулаком в лицо. Женщина упала, и Лили ни секунды не колебалась. Она ухватилась за стоящий рядом столик и толкнула его с такой силой, что он рухнул на Роксану, треснув посередине.

Но блондинка тоже не мешкала. Она выкатилась из-под стола и, схватив его отвалившуюся ножку, бросила ею в Лили. Лили увернулась, но в этот момент Роксана вскочила на ноги и накинулась на неё.

Сцепившись, они пролетели по комнате и наконец на кухне врезались в холодильник. Роксана била Лили в бок, колотя по незажившему синяку у неё на ребрах. Лили вцепилась блондинке в волосы и, крутанувшись на месте, оттолкнула её от себя. При этом она выдрала у неё несколько прядей, и когда они, наконец, тяжело дыша, уставились друг на друга, Лили выронила на пол пучки светлых волос.

— А знаешь, — задыхаясь произнесла она. — Честно говоря, я думала, что они у тебя нарощенные.

— Я тебя умоляю. У меня всё натуральное, — бросила Роксана.

— Эти сиськи?! Сомневаюсь.

— Завидуешь?

— Ни капельки.

Роксана рывком открыла ящик шкафчика, и не успела Лили пригнуться, как ей в голову полетел тесак для разделки мяса. Спрятавшись за стоящим между ними кухонным островом, она услышала бегущие к спальне шаги. Лили тихо выругалась, вытащила свой нож и тоже бросилась в спальню.

Спальня являла собой демонстрацию колющей глаз роскоши. В центре комнаты находилась огромная круглая кровать, а за ней — большой встроенный в стену аквариум. Видимо, счастливая парочка собиралась сбежать — на кровати валялись деньги, а на полу лежал открытый, наполовину заполненный чемодан, от него к большому шкафу тянулась дорожка из одежды. Над ним склонилась Роксана и сейчас рылась в его содержимом.

— Перестань! — закричала Лили. — Слышишь выстрелы?! Они никуда не денутся. Некуда бежать. Даже если ты волшебным образом меня одолеешь, тебе придется справиться с моими ребятами. Всё кончено.

Роксана обернулась, и рядом раздался свистящий звук. Не успев сообразить, что к чему, Лили почувствовала, как что-то хлестнуло её по бицепсу. Она вскрикнула и отскочила в сторону, так чтобы их с Роксаной разделяла кровать.

— А вот я не думаю, что всё кончено, — усмехнулась Роксана, её слова прозвучали грубо, с сильным акцентом.

Она дернула рукой, и Лили поняла, что у неё в кулаке рукоять хлыста. Он был не слишком длинным, но жутко тонким. Когда Роксана прыгнула вперед и взмахнула им над головой, Лили поняла, что из-за того, что он такой тонкий, его трудно разглядеть. Она упала ничком на пол и услышала, как у неё над головой просвистел кожаный шнур.

Роксана вскочила на кровать, а Лили забралась под неё. Хлыст добавил Роксане еще метр расстояния, и конец его был смертельно опасен. Ничего хорошего.

«И что эти идиоты так долго там торчат?!»

Как только Роксана спрыгнула вниз, Лили подтянулась вверх с другой стороны кровати. Блондинка, наклонившись, что-то кричала по-русски и заглядывала под кровать. Лили смотрела на неё, на её хлыст и пыталась придумать, что делать дальше. Она никогда не тренировалась с хлыстом, да у Кингсли, вроде, и не было хлыста. Хотя, британец наверняка знал, как с ним обращаться.

«Закон Кингсли: если ты не можешь найти обходной путь, иногда самое лучше — идти напрямик , дорогая».

Не прекращая кричать и размахивать над головой хлыстом, Роксана обошла вокруг кровати. Она попыталась ударить Лили, но промахнулась. Во второй раз она прицелилась лучше. Ей хотелось попасть Лили по лицу, но у той были другие планы. Она вытянула руку перед собой и прыгнула вперед. Кнут обвился вокруг ее предплечья, и не успела Роксана опомниться, как Лили рванула его на себя. Когда русская подалась вперед, Лили врезалась в неё и ударила локтем прямо ей в лицо.

Роксана взвыла и, выронив хлыст, зажала руками сломанный нос. Пока у неё меж пальцев лилась кровь, Лили схватила её за руку и развернула кругом. Она пнула русскую ногой в спину, и та упала на колени. Затем Лили заломила руки ей за спину и связала хлыстом запястья.

«Какая ирония, правда, сучка?»

— Ого! — раздался у дверей знакомый голос.

Лили вскинула голову и увидела Кингсли.

— Где вас черти носили?! — закричала она.

Роксана начала извиваться, поэтому Лили схватила её за волосы и запрокинула ей голову под неестественным углом. Женщина кричала, по её лицу текла кровь.

— Дорогая, они оказались очень живучими. Марк сейчас расправляется с последним, — ответил он и, оглядываясь по сторонам, медленно прошел по комнате.

По квартире эхом разнесся топот ног, и в комнату ворвался Марк.

— Отличная работа, дорогуша. Она прекрасно выглядит, — тяжело дыша проговорил он, приблизившись к Роксане.

Женщина наконец перестала кричать и попыталась в него плюнуть.

Лили сильнее дернула её за волосы.

— Она оказалась более упёртой, чем я думала.

— Да, гостиная конкретно расхерачена.

— Ну, не так сильно, как её лицо.

Марк усмехнулся и оглядел комнату.

— А где…?

Он не назвал имени, но в этом не было никакой необходимости — все знали, о ком он говорит.

— Там есть гардеробная, я туда ещё не заходила, — сказала Лили. — Сначала нам нужно разобраться с ней.

Пока Кингсли сторожил двери гардеробной, Марк с Лили привязали Роксану к богато украшенному золотому стулу. Лили расспрашивала её о Станковском, о том, вооружен ли он, какое у него оружие, но женщина напрочь позабыла английский язык. Вырываясь и рыча сквозь зубы, она осыпала их русскими ругательствами.

— Какая очаровательная женщина, — оглянувшись на них, рассмеялся Кингсли.

— Ты даже не представляешь, — пробормотал Марк.

Вытащив свой «Глок», Лили бросилась к дверям гардеробной. Она нажала на предохранитель, убедилась, что он снят, и передёрнула затвор.

— Я хочу сейчас же с этим покончить! — рявкнула она.

— Принцесса, может, уделишь минутку…

— На счет три.

Ни у кого не возникло вопроса, кто войдет первым и будет её прикрывать. Двери гардеробной были распашными, Кингсли взялся за одну ручку, а Марк за другую. Лили отступила в сторону, а потом кивнула. Кингсли начал считать, и на счет три, они распахнули обе двери.

На пистолете Лили усилие спуска составляло 5 фунтов. Когда двери распахнулись, ей показалось, что время замедлилось, и она напрягла мышцы указательного пальца, всё сильнее и сильнее нажимая на спусковой крючок. Лили чувствовала, как он движется. Усилие спуска три фунта. Четыре фунта. Четыре с половиной…

«Помни, не сомневайся, а когда до него доберешься, нажми на чертов курок».

Гардеробная оказалась пуста. С потолка лился ослепительно яркий свет. Лили на секунду замерла. Удержала усилие спуска в четыре с половиной фунта. Затем расслабила палец и окинула взглядом гардеробную. Белые стены и полки из темного дерева. На полках — пустота, и уж точно никакого пахана русской братвы.

— Его здесь нет, — опустив руки, выдохнула она.

Марк шагнул в гардеробную, держа перед собой винтовку. Лили, не поднимая оружия, медленно следовала за ним. Не было ни других дверей, ни шифоньеров, ни встроенных шкафов. Даже никакой одежды. Вокруг царила пустота. В комнате никого не было.

— Куда, черт возьми, он мог подеваться?! — спросил Марк, пнув ногой полки.

— Понятия не имею. Ты уверен, что видел его?! — Лили раздраженно повернулась к Кингсли.

Он кивнул.

— Я его видел. Он был здесь всего пару часов назад. С тех пор отсюда никто не выходил. Ни одного человека. Может, он прятался, а потом выскользнул через парадную дверь? — спросил он.

Лили покачала головой.

— Сработала бы сигнализация. Где он, черт возьми?! — закричала она.

Внезапно Марк протиснулся мимо неё и ворвался в спальню. Он подлетел к Роксане и схватил её за волосы.

— Где он?! — заорал Марк.

В ответ он получил лишь русский мат и ещё больше плевков.

Лили не знала, что и думать. Она была уставшей. Огорчённой. Злой. Расстроенной. Совершенно разбитой. Она прислонилась к стене и, закрыв глаза, потёрла руками лицо.

«Я больше не хочу. Я совсем, совсем не хочу оставаться таким человеком. Мне хочется, чтобы всё это закончилось. Просто, чтобы он умер, и всё закончилось ».

— Что-то здесь не так, — пробормотал Кингсли, и она рассмеялась.

— Ты шутишь?! Всё! Всё не так! Назови хоть что-нибудь что пошло так как надо! — закричала она и, опустив руки, взглянула на него.

Но он на неё не смотрел, а мерил шагами гардеробную.

— Дорогая, ты помнишь те чертежи? — спросил он, затем обошел комнату по периметру.

Лили встала и огляделась. Она представила себе чертежи и сравнила их с тем, что увидела в квартире. Вестибюль с ванной и гардеробной, где скрывались телохранители. Потом прихожая, ведущая в кухню с гостиной. И наконец, хозяйская спальня со встроенным аквариумом, гардеробной и ванной комнатой.

«Минуточку…».

— Где, черт возьми, ванная? — резко развернувшись, спросила Лили.

Придя в себя, она увидела, что Кингсли уставился на стену напротив двери. Перед ним находились стеллажи, а посередине — вешалка для одежды.

— Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, она за этой стеной, — заметил он, затем потянулся и провел пальцами по штукатурке. Он пробежал ими взад-вперед, а затем постучал кулаком. Звук ударов эхом прокатился по комнате.

«Пустота».

— Что тут у вас? — спросил возникший рядом Марк.

— Это фальшивая стена, скрывающая ванную комнату, — объяснила она.

Кингсли подошел ближе и, внимательно осмотрев все полки, ощупал стыки, в которых они примыкали к стене.

— Бункер, — прошептал Марк.

Лили поморщилась.

— Господи, надеюсь, что нет. Мы можем спалить весь этот дом, а ему ни хрена не будет, — тихим голосом произнесла Лили.

— Посмотрим, посмотрим! Дорогая, будь добра, подойди сюда, — позвал Кингсли, и она приблизилась к нему. — Видишь эту трещину? Она идет через всю стену. Думаю, мы можем потянуть её на себя и сдвинуть в сторону, чтобы она закрыла собой стеллажи. Если это бункер, то за ней будет чудесная металлическая дверь. Если же нет…

Марк погасил в гардеробной свет, а Лили снова подняла пистолет и кивнула.

— Готово.

Это оказалось нелегко. Чтобы сдвинуть фальшивую стену с места, Кингсли с Марком пришлось постараться. Она подалась вперед почти на пол метра, а затем им удалось сдвинуть её в сторону. Лили двигалась в след за ней, оставаясь вне поля зрения. Тут же стало ясно, что за стеной нет никакой жуткой двери в бункер — когда они её двигали, в темную гардеробную приникал свет. Когда стена открылась до упора, Лили присела на корточки. Сделав пару глубоких вдохов, она помолилась всем, кто её мог услышать, а затем осторожно выглянула из-за фальшивой стены.

Из того, что она смогла разглядеть, комната показалась ей незаконченной. Голый бетонный пол, а посередине надстройка, но тоже неокрашенная. Как-то странно для ванной, да и для бункера. Ей были видны одни голые каменные стены. Лили стиснула зубы и приняла решение. Она проскочила дверной проём и, врезавшись в противоположную стену, направила пистолет прямо в комнату. Опять всё как в замедленной съемке, опять усилие спуска в четыре с половиной фунта. Ещё бы чуть-чуть. Еще чуть-чуть и она бы нажала на спусковой крючок.

«Нет».

Лили ахнула и выронила пистолет. Она услышала, как на неё заорал Марк и тут же кинулся к ней, чтобы узнать, какого хрена она делает. Но он тоже опустил свою винтовку. Кингсли не стал заморачиваться с оружием и встал позади них, потрясенный до глубины души.

Дети. В дальнем углу комнаты сбились в кучку пятеро детей. Лили не могла точно определить их возраст, она не часто общалась с детьми. Всем им было не больше десяти лет, а самому младшему, наверное, всего четыре. Те, что постарше были азиатами, а двое маленьких — белыми. Все казались страшно напуганными и плакали.

— Это ещё что за херня? — оглядывая их, выдохнула Лили.

Дети были грязными, в одних только белых трусах и футболках. Они сбились в кучу, и никто из них не говорил ни слова. Лили нахмурилась и шагнула было в комнату, но Кингсли схватил её за руку.

— Нет, я пойду, — сказал британец, и девушка услышала, как он взвел курок.

Лили изумленно уставилась на него.

— Ты что, шутишь? Это же дети, черт возьми! — рявкнула она.

Кингсли зыркнул на неё сверху вниз.

— Как известно, в Афганистане талибы привязывали к детям бомбы и отправляли их на наши позиции. Точно такой же фокус проделывали и во Вьетнаме. Поэтому ты подождешь здесь, а я проверю, — прорычал он и протиснулся мимо неё.

Лили слегка обалдела. Откуда ему всё это известно? Он сказал «наши позиции»? Кингсли что, бывший военный? Что, чёрт возьми, он такого видел, откуда эта паранойя по поводу маленьких детей?!

Марк заслонил её собой и тоже навел ствол на мальчиков. Кингсли заговорил с ними на английском, потом на французском. Затем на мандаринском диалекте китайского — Лили даже не подозревала о том, что он знает этот язык, но очень этому обрадовалась, потому что один из детей наконец-то ему ответил. Последовал небольшой обмен репликами, Кингсли велел им всем поднять футболки и повернуться кругом. Убедившись, что на них нет никакого оружия или каких-то других устройств, он опустил пистолет.

— Двое светлых… из Амстердама, — выдохнул он, отходя от детей. — Те, что повыше, с материковой части Китая, а тот, который со мной разговаривал, из Гонконга.

— Что они здесь делают? Где Станковский? — спросила Лили, торопливо входя в комнату.

— Что происходит?! — спросил у неё из-за спины Марк.

В Лили был не особенно развит материнский инстинкт; ей больше нравилось во что-нибудь стрелять, а не ходить на родительские собрания. Но она оставалась человеком, к тому же не лишенным сочувствия, а они были детьми. Они были ни в чём не виноваты. Лили опустилась перед ними на колени и провела ладонями по их рукам и ногам, проверяя, нет ли на них синяков и ран. Может, Станковский и впрямь открыл предприятие с потогонной системой труда? Она как-то на днях об этом шутила; а вдруг так оно и есть?

Мальчик из Гонконга вскрикнул и кинулся ей на грудь, чем совершено её шокировал. Он крепко обнял её за шею и, уткнувшись в неё лицом, зарыдал. Лили не знала, что делать, поэтому тоже его обняла. Она покачивалась из стороны в сторону и гладила его по волосам.

— Всё хорошо, — прошептала она, скользя взглядом по всё ещё стоящим перед ней маленьким мальчикам. — Что бы там ни случилось, теперь всё хорошо. Мы вам поможем.

Она дала ему пару минут выплакаться, а потом осторожно отстранила от себя. Лили улыбнулась мальчику и вытерла ему слезы. Когда он успокоился, она встала и мягко подтолкнула его к друзьям.

По всей комнате валялись какие-то бумаги, и они втроём принялись в них рыться. Там были записаны адреса и даты, но все это ничего им не говорило. В бумагах также значились имена, но, когда Кингсли стал расспрашивать о них детей, они сказали, что ничего не знают. Их забрали у родителей за неуплату долгов, или просто украли с улиц и отвезли очень далеко в какое-то странное место. В холодное место. Куда-то, где были и другие дети. Их только недавно привезли в город.

В углу, напротив открытой двери, стоял картотечный шкаф, и пока мужчины разбирали бумаги, Лили принялась рыться в нём. Верхний ящик был заполнен информацией, которая показалась ей закодированной инструкцией для кражи алмазов. Может, именно для этого Станковскому и нужен был магазин в Алмазном квартале — не просто место, где бы можно было сбывать свой грязный товар, но и база для его преступной группировки.

В третьем ящике она обнаружила фотографии. Там были полные бумаг папки с кучей дат и адресов. Всё то же самое. Лили уже было решила, что всё это бесполезно и хотела закрыть ящик, как вдруг выпала самая дальняя папка. Лили взяла ее в руки и открыла.

«О. Мой. Бог.»

За последние пять лет она повидала всякого дерьма. Да чего там, она прямым выстрелом вышибла мужику мозги из обреза. Это было неприятно. Затем вспорола Иванову живот торчащим у нее из руки ножом. Довольно противно. Но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что она увидела на фотографиях, найденных в шкафу Станковского.

— Он их продает, — прошептала она.

— Что? — буркнул Марк, не отрывая глаз от какого-то листка бумаги.

— Ими торгуют, — прежде чем заговорить, она откашлялась.

Это привлекло внимание, и оба мужчины посмотрели на нее.

— Он продает детей? — спросил Кингсли, но она по-прежнему смотрела на Марка.

— Он их продает. Он купил этих детей так же, как когда-то купил мою сестру, и теперь он их продает. Ты об этом знал? — настойчиво спросила она.

— Что?! — его взгляд метался между ней и Кингсли.

Лили шагнула к нему.

— Он, бл*дь, продает детей педофилам! — закричала она. — Ты об этом знал?! Когда ты стал работать на этого говнюка, ты знал, что он продает маленьких мальчиков насильникам?! Ты, бл*дь, об этом знал?!

Под конец она уже на него орала и не могла думать ни о чем, кроме той фразы, что однажды обронил Марк...

«Я не из тех киллеров, у которых принципы не трогать женщин и детей...»

Последние месяцы Лили часто задавалась вопросом, а не влюбилась ли она в Марка за то короткое проведенное вместе время. Она принимала его таким, каков он есть, — безжалостным убийцей и хитрым мошенником.

Но если он сознательно помогал Станковскому покупать и продавать детей для секса, то она и впрямь прострелит ему башку.

— Да как ты можешь меня об этом спрашивать?! — заорал в ответ Марк.

Она швырнула в него папку, и фотографии разлетелись по комнате.

— За большие деньги ты сделаешь все, что угодно, так ведь?! Как ты мог на него работать?! Они же дети! По крайней мере, у моей сестры был хоть какой-то шанс! По крайней мере, она могла с ними бороться! Они же дети, Де Сант! Они же просто дети! — кричала она на него.

Марк быстро рванулся к ней, и не успела она воспротивиться, как оказалась в его объятьях. Лили вцепилась в него и, уткнувшись ему в плечо, заплакала.

— Дорогуша, я и понятия не имел. Ты же знаешь, что я бы так не поступил. Я ужасный человек, но никогда бы не сделал ничего подобного, — сказал ей Марк.

— Господи, они больные, — простонал позади них Кингсли.

— Как можно быть таким злым? Что ж ему всего мало? — прошептала Лили, пытаясь перевести дух.

— Понятия не имею. Но мы его найдём и заставим за всё заплатить. Возьми себя в руки и пойдем прикончим этого урода.

Лили кивнула и отошла от него. Она вытерла глаза и посмотрела вокруг. Так много фотографий с мальчиками, все в разных позах. Некоторые одетые. Некоторые раздетые. Некоторые поодиночке. Но в основном группками. И на многих фотографиях, во всей своей блондинистой красе, блистала сама русская секс-бомба. Смеясь в камеру, она сжимала в руке детское личико. На одном снимке она заставляла ребенка наклоняться. На другом — орудовала своим хлыстом.

Лили сама не поняла, как оказалась в спальне. Роксана сидела, привязанная к стулу, на том же месте, где её оставили. Её нос перестал кровоточить, но лицо от ноздрей до самого подбородка по-прежнему было в крови. Она ухмыльнулась и неодобрительно взглянула на Лили.

— Да что с тобой такое? — спросила Лили, отступив от неё на несколько шагов.

Роксана повела плечом так, словно ей было скучно.

— Я могу задать тебе тот же вопрос, — ответила она.

Лили никак не могла отдышаться.

— Это же дети. Алмазы, женщины, наркотики, это я ещё понимаю, правда. Но... дети, — подчеркнула Лили.

Роксана наконец посмотрела ей в глаза и широко улыбнулась.

— Это ты видишь детей. А я — доллары. Что, понравились фотографии? Моя личная коллекция хранится в альбоме у меня в сейфе. Уверяю тебя, она намного лучше всего того, что ты там видела.

В обойме Лилиного «Глока» было пятнадцать патронов.

Четырнадцать из них она всадила в Роксану Станковскую.

— Остался один, — прошептала Лили, глядя на пистолет.

На пистолет, из которого до сегодняшнего дня ни в кого не стреляли.

— Дорогуша, — подойдя к ней, вздохнул Марк.

Лили неотрывно смотрела на свой пистолет, пока не почувствовала, как ей на спину легла его рука. Затем резко подняла голову и сунула пистолет в кобуру.

— Осталась одна пуля. Давай убираться отсюда.

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

Они оставили детей на улице, и Кингсли дал им строгие указания, что говорить полиции. Удивительно, но с тех пор, как они вошли в здание, прошло совсем немного времени, а на улице уже слышался вой сирен. Марк с Кингсли, смеясь и шутя, попрощались с детьми, но Лили держалась от них на расстоянии. Ее все еще переполняла ярость. В конце концов она все же стала тем, кем ей никогда не хотелось быть — человеком, которому явно не следует находиться рядом с детьми.

Она ушла раньше мужчин и, когда они её нагнали, уже сидела в «Эскалейде» и заводила двигатель. Кингсли забрался на заднее сиденье, Марк машинально уселся рядом с Лили.

— Лили, может, нам стоит...

Она вылетела с парковки, оставив на асфальте следы паленой резины.

В шесть утра проехать по Нью-Йорку было не так-то просто, но возвращаясь в Южный Бронкс, Лили нарушила несколько правил дорожного движения.

— Дорогая, понимаю, что ты немного расстроена, но, может, тебе все же быть поосторожнее? — раздался сзади голос Кингсли.

Она лишь сверкнула глазами и сильнее надавила на газ.

— Снизь скорость, мать твою! — велел ей Марк, ухватившись руками за приборную панель, когда Лили слишком резко свернула за угол.

— У меня нет времени снижать скорость! Этот засранец там был! Как, черт возьми, он выбрался?! Он понял, что мы узнаем о его маленьком побочном бизнесе — нам необходимо до него добраться, — снова завернув за угол, прорычала Лили.

— Лили, он, скорее всего, уже в самолете. Наверное, у него там была встроенная в стену потайная лестница, или путь отхода через канализацию. Он сбежал после первого же выстрела. Сейчас он уже на пути в Москву, — сказал ей Марк.

Лили покачала головой и рванула руль. Они проехали на красный свет, и девушка надавила на газ. Взвизгнув шинами, машина помчалась к дому, из которого они уехали всего час назад.

«Неужели прошел всего час? Сколько дней я уже этим занимаюсь? Дней, полных песка, джунглей, дорог, борьбы и убийств. Бесконечно много».

Она не стала парковаться на подъездной дорожке; машина перескочила через бордюр и, пробуксовав по траве, остановилась прямо у края крыльца. Кингсли с Марком что-то ей кричали, но Лили, не обращая на них никакого внимания, выскочила из машины и бросилась в дом.

Кингсли повесил на дверь висячий замок, но пара точных ударов и один яростный толчок плечом, и Лили оказалась в здании. Она неслась через две ступеньки, не обращая внимания на Марка, который с криками бежал вслед за ней.

Лили тут же стащила с их импровизированной кровати одеяло, отнесла его в переднюю спальню и бросила на пол. Затем принялась скидывать в него оружие, намереваясь забрать весь их арсенал к Станковскому.

— Да остынь, ты! — рявкнул Марк и, схватив ее за плечи, повернул к себе.

Лили толкнула его в грудь.

— У меня нет на это времени! Не хочешь помогать — прекрасно, но в таком случае не путайся у меня под ногами!

— Он уехал, Лили! Уехал!

Марк кричал ей в лицо и до боли сжимал ей плечи. Но она все равно продолжала вырываться из его хватки, даже когда он притянул ее к себе.