Не по совести

Глава VIII. Неприятные размышления

Лишь только их приняли в приемное отделение, пострадавшей тут же ввели обезболивающее лекарство, содержавшее в себе и снотворное. Пока еще девушка не уснула, она подвергалась детальному, очень внимательному, осмотру, в ходе которого было установлено, что на этот раз Слон бил аккуратно, не причинив девушке ни одного перелома, но, даже невзирая на это, страданий доставил великое множество. Не было живого места на всем ее истерзанном теле, где бы не остался отпечаток его безжалостных действий.

Установив, что здоровье сильно измученной потерпевшей не подвергается серьезной опасности, ее сразу же отвезли в палату, а Тагиевой порекомендовали отправиться отдыхать, пояснив, что ее подруга проспит, как минимум, сутки. Девушке ничего не осталось, как подчиниться требованиям медицинского персонала.

В тревожном ожидании и полном неведении прошел весь следующий день и сменившая его ночь. Переживая за подругу, «работать» никому не хотелось, и «заказы» не принимались. Со сжимавшимся от охватившей его жути сердцем каждая ожидала, когда же наконец Анжелика проснется и просветит всех остальных в суть случившихся с ней огромных проблем. Но, как принято утверждать, что жизнь не стоит на месте, вот также постепенно и прошло то время, что было отведено пострадавшей на сон, и можно было в конце концов достоверно узнать, что все-таки с ней приключилось.

В отделение, куда перевили продолжать лечиться Гордееву, Азмира прибыла не позднее девяти часов, чуть более чем через сутки, прошедшие с того момента, когда ее обнаружила. «Подмаслив» санитаров деньгами, она, невзирая на общее расписание, смогла «выбить» себе посещение сразу и, скажем так, в удобное время. Однако, даже несмотря на необычайно ранний визит, в тот момент, когда она появилась, возле измученной девушки уже находились двое оперативных сотрудников, которые определенно хотели знать, что же стало истинной причинной такого ее страшного состояния? Между тем никакие ухищрения полицейских не действовали, и та держалась достаточно стойко, отчетливо помня пожелания Кости-киллера, заверившего ее при их расставании, что если она наведет на его и Слона след, то сделать звонок другу ей возможности более не представится, а искать ее после такого предательского поступка будет уже негде, так как тело «продажной шлюхи» будет разбросано по всей Ивановской области. Она хорошо помнила эти небезосновательные, небеспочвенные, а главное вполне осуществимые, угрозы, поэтому отчаянно не хотела признаваться в том, что именно стало причиной ее мучений и, конечно же, кто к этому был причастен.

Полицейские «бились» с ней уже более часа, но так ни к какому удовлетворительному консенсусу и не пришли. Пострадавшая старалась их убедить, что сама виновата и обвинение выдвигать никому, соответственно, не собирается, ссылаясь также и на то, что упала с очень высотной постройки. Однако, как оказалось, из-за многочисленных травм разностороннего свойства такой ответ оперативников не устраивал, и они непременно требовали уточнить: «Сколько раз упала и зачем – черт возьми! – снова и снова поднималась на эту высотку?» Наконец, измученная допросом Гордеева разразилась безудержными рыданиями и в эту затянувшуюся беседу вынужден был вмешаться лечащий врач, непременно пожелавший, чтобы его пациентку оставили на какое-то время в покое.

Успокаивать измученную девушку допустили только Тагиеву, которую, как нетрудно догадаться, призвала сама Анжелика. Едва лишь они остались вдвоем (посовещавшись с подругами, было решено организовать больной отдельное помещение, проплатив за него необходимую сумму), Азмира вопросительно уставилась на подругу, ожидая, когда та начнет рассказывать, что же явилось истиной причиной ее неимоверных страданий. Почему-то она была абсолютно уверена, что услышит именно то, в чем и так ни секунды не сомневалась. Чтобы подтолкнуть «сменщицу» к откровенной беседе, посетительница сама навела ее на нужную тему.

– Это был Костя-киллер со своим звероподобным товарищем? – беззастенчиво спросила она, нежно двумя руками держа пострадавшую за ладонь. – Они с тобой это сделали? Ведь так? Я не ошиблась?

– Да, – чуть слышно отвечала Гордеева, наполнив глаза солоноватого вкуса жидкостью, – Это были они. Я никогда не думала, что люди могут вести себя так жестоко, – и понижая голос до полушепота, – они даже похоже кого-то убили. Я слышала возле сарая стрельбу, а потом удары жесткого избиения, где пострадали точно не те, кто меня потом мучил.

Напуганная до полусмерти девица так и не решалась произнести вслух имена обоих преступников, предпочитая заменять их подходящими по смыслу словами. Тагиева между тем пыталась услышать причину, побудившую их к такому жестокому поведению, хотя, если дать ей возможность быть до конца откровенной, она и на этот вопрос прекрасно знала ответы, но все же с настойчивостью спросила:

– Они что-то хотели? Наверное, деньги? Сколько им надо?

– Они требуют тысячу долларов в месяц со всех нас четверых, – всхлипнув, отвечала старшая из всей этой группы, – на раздумья дали неделю, а потом обещали поступить также с каждой, кто выразит несогласие, пообещав кого-нибудь для острастки убить.

– Вообще озверели два «беспредельщика», – с охватившим ее негодованием воскликнула чуть громче Азмира, – двести пятьдесят долларов с человека?! Где мы возьмем такие огромные деньги? При самом удачном раскладе никогда не выходит больше четырехсот. Это что же такое получится? Мы будем отдавать им почти что всю свою выручку, а самим ничего не останется – только так, чтобы с голоду не загнуться. С такой перспективой мы скоро останемся без штанов.

– Ты можешь предложить что-то другое? – продолжала отчаянно всхлипывать пострадавшая девушка. – Или, может быть, на соседнюю койку полежать захотелось? Здесь либо забрасывай этот бизнес и отправляйся работать как все нормальные люди, либо «вставай» под охрану этой «отмороженной» парочки. Лично я ничего другого и делать-то не умею. Придется как-то крутится, тем более что рано или поздно все равно бы это случилось: не Костя, так кто-нибудь другой нашелся бы «нахаляву» через нас поживиться.

– Да, – безропотно согласилась Тагиева, опечалившись еще больше, отлично понимая, что попала в безвыходную для себя и всех остальных ситуацию, – будем платить, зато хоть жить будем спокойно, зная, что вот так нас больше никто никуда не вывезет да жестоко не изобьет. Как ты понимаешь – я с этим согласна, но надо еще заручится поддержкой остальных наших подружек, хотя… я возьму на себя смелость предположить, что и они не откажутся.

Далее, девушки еще полчаса говорили, но уже на более отвлеченные темы, объятые обыкновенным человеческим состраданием, после чего подошло время для прохождения процедур, и Азмире было предложено покинуть расположение лечебной палаты. Она отправилась на снимаемую ими квартиру, предназначенную исключительно для их неправомочной «работы», где ее уже ждали остальные подруги. Как она и предположила, те с «пониманием» отнеслись к свалившимся на них неприятностям и безропотно согласились «отстегивать» рэкетирам – каждый свою определенную долю. Пока Анжелика находилась на излечении, ее время «приема» клиентов поделили между собой три оставшиеся «в строю» жрицы-любви, распределив сутки на три равные части.

Как и было предложено, по прошествии семи дней явился Костя-киллер, сопровождаемый своим огромным товарищем. Они в очередной раз выследили Тагиеву возле ее «древнего» дома, когда она возвращалась с очередного «дежурства». Еще не достигнув подъезда, молодая путана спинным мозгом почуяла ожидавшую ее там опасность, но отважно пустилась навстречу судьбе. Наверное поэтому, когда перед ней выросли две, наводящие ужас, фигуры, где одна выделялась, ну, очень огромным телосложением, она нисколько не удивилась и совершенно не испугалась.

– Деньги собрали? – спросил Беркутов уверенным тоном, будто бы даже нисколько не сомневаясь, что могло быть как-то не так.

– Да, – отвечала Азмира, открыв дамскую сумочку и отсчитав десять стодолларовых купюр.

Она словно была уверена, что за «лаве» придут именно к ней, поэтому носила деньги всегда при себе. Константин же, перелистав ассигнации, изображавшие Франклина Бенджамина, расплылся в довольной улыбке и почти торжественным голосом произнес:

– Поскольку вы, «девочки», оказались более сговорчивы, чем некоторые другие, мы – ведь тоже не звери! – понижаем вам плату за месяц до семисот долларов. В этот раз вы отдали тысячу, потому что вас пришлось убеждать слишком долго, но в следующий раз передашь семь сотен – и только. Все ли понятно?

– Да, – согласилась Азмира, не имея на то других вариантов.

Направляясь уже на выход, Костя-киллер, расплываясь в улыбке от удачно законченной сделки и приподнятого настроения, «выдал» небезызвестную поговорку:

– Добр Мартын, коли есть алтын; зол Роман, коли пуст карман.

С тех пор пошло обычное течение жизни, когда «девочки» успешно отрабатывали свое «рабочее» время, не забывая делиться выручкой со своим безжалостным сутенером. Через пару недель поправилась Анжелика, которая сразу же вернулась к исполнению своих повседневных обязанностей. Кроме выплат бандитам, за лечение Гордеевой пришлось заплатить приличную сумму, но, как долг, ей это не засчитали, прекрасно осознавая, что она приняла на себя общий удар, ведь такая неприятность могла случиться с каждой из них. Однако это были еще не все испытания, подстерегавшие близких подруг.

В один из погожих вечеров, середины июля, Тагиева после окончания нелегкого дня – в этот раз ей пришлось обслужить сразу шесть человек, что случалось не часто – переодевшись в обычные «шмотки», возвращалась пешком, пожелав прогуляться и восстановить силы после довольно трудной «работы». «Рабочий поселок» Иванова славится тем, что имеет множество всяких проулков, закоулков и пустынных лесопосадок. Так, следуя по одному такому, заросшему, «коридору» и скрываясь в тени зеленеющих насаждений, Азмира беспечно перебирала ногами, мысленно предаваясь никогда не оставлявшим ее мечтаниям. Конечно, как и все последнее время, она думала о своем бывшем любимом, так бессовестно оставившем ее после того, как она честно раскрыла ему свою ужасную тайну.

«Мерзкий «слизняк», – думала она, вспоминая Андрея, – а ведь и я полюбила тебя очень сильно. Да, сначала я просто хотела вырваться с твоей помощью на свободу, распрощавшись навсегда с этой ужасной жизнью, но потом сама не заметила, как стала испытывать к тебе самые теплые чувства. Многое изменилось с тех пор, но, как бы там не случилось, я все равно не смогла бы жить по-другому, ведь сама злодейка-судьба заставила меня пойти по этой «грязной» дороге, не оставив мне никакого иного выбора. Если бы я только росла в нормальной счастливой семье, то все могло бы быть по другому, и, возможно, тогда бы от меня не отвернулся любящий меня молодой человек. Где он, интересно бы знать, сейчас?»

Вот так вот, продвигаясь по скрытой аллее и оставаясь со своими печальными мыслями, прекрасная девушка совершенно не знала, что ее бывший возлюбленный, даже по прошествии совсем небольшого времени, также стал переживать из-за своего недостойного мужчины поступка. Он прекрасно осознавал, что действовал, как последний предатель, «заполоскав» девушке голову и отстранившись от нее лишь только узнал о теневой стороне ее жизни, поддавшись на грозные угрозы папы-полковника. «Ведь не она же первая ко мне подошла, – терзали его изнутри муки совести, – я сам долгое время добивался от нее хоть какого-то там внимания, а когда же все у меня почти получилось, я струсил и, как улитка, спрятался в раковину. Такое непристойное поведение недостойно будущего офицера полиции, ведь если я начинаю жить с предательства и обмана, то что из меня выйдет в дальнейшем».

Это то, что касается чувства стыда, но были еще и душевные муки, которые также не оставляли этого юного еще человека. «А кроме того, – продолжал он свои размышления, – я люблю ее безгранично и отчетливо для себя уже понимаю, что жить без нее совсем не смогу. Даже не знаю: сможет ли она даровать мне прощение, после таких моих позора и низости?»

Все эти грустные размышления не давали покоя молодому курсанту, в результате чего он с трудом сдал экзамены, заработав лишь самые низкие баллы. Однако, в силу своей нерешительности, он никак не мог набраться мужества и подойти к желанной возлюбленной, чтобы вот так вот взять – да попросту перед ней извиниться, а все потом, что он ни на секунду не мог надеяться, что такого простого, но вполне героического поступка с его стороны было бы более чем достаточно, чтобы заслужить себе полное искупление.

И как уже сказано, размышляя в одно и тоже время и об одном и том же, оба влюбленных совершено притом не знали, что думают сейчас одинаково. Кроме того, если, скажем, брать во внимание четко спланированную и распределенную по годам жизнь молодого курсанта-оперативника, то, в отличии от него, будущее прекраснейшей девушки, невольно ступивший на опасный путь проституции, являлось ей в крайней степени неопределенной и очень изогнутой «линией». Поэтому, наверное, думы этой красавицы, не исключая печали, отличались еще и страхом перед невозможностью вырваться из той жуткой, поганой «грязи», в которой она утопала все больше и больше.

Так она и шла, медленно перебирая красивыми ножками, одетыми в черные джинсы, плотно облегающие ее бедра и икры. Сверху красовалась ее излюбленная рубашка, разукрашенная в крупную клеточку, а обувь в этот раз являла из себя удобные кроссовки ярко-синего цвета. Внезапно! Красавица обратила внимание, что состояние ее несколько изменилось, где, кроме огромной усталости и большого разочарования в своей, не поддающейся к зависти, жизни, Тагиева стала ощущать какую-то неприятную дрожь во всем своем теле, а по спине побежали многочисленные, леденящие кожу мурашки; сердце стало биться настолько быстро, часто и сильно, что даже сквозь выпирающий бюст, выделялся стук его мощной, неугомонной пульсации; а голову словно сковало каким-то невидимым ободком – так натянулась объятая страхом кожа.

Азмира невольно остановилась, будучи никак не в силах найти нормального объяснения такому своему необычному страху – да что там?! – попросту какому-то суеверному ужасу. Она замерла, прислушиваясь к окружающей обстановке, но ничто не выдавало посторонних присутствий: птицы спокойно пели, листва шелестела под небольшим ветерком, с расположенной неподалеку дороги слышался шум проезжающих мимо машин. Красавица пыталась «скинуть» с себя захватившее ею оцепенение и для этого стала делать глубокие вздохи, скрестив перед собой руки и выпрямляя их ладонью вперед, пробуя таким образом восстановить учащенное сердцебиение, но оно было словно чужое и никак не хотело слушаться направлявшего логические команды, но вместе с тем чересчур возбужденного мозга.

«Что же мне пытается сказать сейчас интуиция? – задавалась молодая путана вопросом, оставаясь не в силах объяснить себе это странное поведение организма. – Что же такое меня тяготит и какая ожидает опасность?»

Вдруг! Словно отвечая на последний вопрос, прямо перед ней возникла фигура незнакомого ей мужчины, одетого во все черное. Он появился из-за ближайших кустов до такой степени неожиданно, что девушка непроизвольно вскрикнула от естественного испуга и чуть не потеряла сознание от охватившего ее ужаса.