Не прощай мне измену (СИ)

Глава 47

Тим спокойно закрыл багажник и вернулся во двор. Всё. Его внутренний сканер, что всегда удивительным образом сообщал ему о моём присутствии, дал сбой. Наверное, уже настроен на другого человека. Тут ещё и разумная Сима внутри один за другим подбрасывает аргументы, что Тим, вообще-то, разведён. И вовсе не быстро завёл отношения — вспомни, как у вас самих начиналось. Если б не гипс, было бы так же или быстрее.

Но до меня он был долго свободен и никого не любил! Правда, не любил. А сейчас любит, видела же это в нём, когда приезжал. Боже! Чем то, что делаю, отличается от того, что натворил Тим? Возможно, я в шаге от ошибки, которая точно станет для нас последней.

Несколько раз провожу рукой по кудряшкам в надежде “расчесать” мысли. Ладно. Больше не ждёт? Разлюбил? Пусть скажет лично. Поднимаюсь и топаю в сторону мини, изо всех стараясь не представлять, что там увижу.

Выяснять отношения — совсем не моё. Просто спрошу… что-нибудь. Правда, все вопросы, крутящиеся на языке, я уже не имею права задавать — штамп о разводе мешает, но надо же будет что-то сказать всё равно…

Смелости хватило впритык до ворот. Рассеянно пялюсь на кулон, любуясь сиянием камней. Я же говорила, что Тим любит символы? Дерево жизни у скандинавов в древности воплощало их представления о Вселенной. Получается, держу в руках ключ от небольшого личного мира, надо только открыть.

С опаской смотрю на кодовую панель. Вдруг кажется, что она и всё, что за воротами, окутаны силовым полем и стоит только дотронуться, как меня отбросит прочь, может быть даже сразу в Германию. И выяснится, что это очередной кошмар.

Едва притихший пульс снова бьётся в ушах. Одновременно жарко и холодно. Крепко зажмуриваю глаза, поднося ключ к сенсору и… нет. Из-под забора соседнего дома незаметно вынырнул тойтерьер и от души облаял, вжившись в роль дверного звонка. Хорошо, что кулон на шнуре, так бы выронила от испуга.

Присаживаюсь погладить, но щенок так скалится и рычит, что одёргиваю пальцы на безопасное расстояние. Грустно, наверное, когда в душе ты грозный волк, а снаружи маленькая собачка. Делаю вторую попытку почесать малыша за ухом — останавливает двойной сигнал входящего сообщения в телефоне:

Тим: Сим-Сим, аккуратнее с ним, кусается. Лучше не надо.

Тим: Я тебя вижу в камеру, заходи уже, трусишка.

Камеру нахожу сразу же в стойке ворот. Чёрт! Чёрт! Тим сейчас на меня смотрит, да? Давлю очередной порыв спрятаться и колоссальным усилием воли остаюсь на одном месте. В конце концов, Сима, тебя сюда звали, хватит трястись как тойтерьер. Кидаю в камеру последний взгляд. Для храбрости. Выдох, выдох… Бииип.

Сенсор с первой попытки реагирует сигналом и отщёлкивает электронный замок. Калитка приоткрывается, захожу внутрь. Никакого силового поля, конечно, нет, и дом вопреки всем дурным снам стоит цел-целёхонек. Вот только вокруг — море песка.

Ещё шаг. Калитка захлопывается, отрезая путь к отступлению, и сразу становится тише. Хотя не совсем тише, но по-другому, будто кто-то сменил плейлист окружающих звуков: вместо гомона ребятни — тихий щебет птиц, вместо шуршания шин изредка проезжающих автомобилей — шум листвы в роще. Здесь даже у воздуха собственный звук — тихое, едва ощутимое эхо хрустального звона.

Смущённо оглядываю знакомый пейзаж. Во дворе мало что изменилось, кроме этой локальной пустыни. Горы тёмного и рыжего грунта, гладкая галька, поддоны с кубами брусчатки разных оттенков кофейного цвета. Завершает композицию комплект простой пластиковой мебели, который я видела, когда Тим принимал гостей: пара столов и стулья с подлокотниками.

Вытряхиваю песок из босоножки, неуклюже подпрыгивая на одной ноге. За этим занятием меня и ловит тихо подошедший сзади Тим.

— Привет… — в тишине низкий голос звучит особенно глубоко.

От неожиданности пытаюсь резко повернуться, но путаюсь в конечностях и эпично лечу носом в мягкий бархан. Да боже мой, сколько можно пугать! Тим, не успевший меня подхватить, с ворчанием помогает подняться. И пока я отряхиваю злосчастный песок уже со всей себя, лёгкими касаниями пальцев быстро инспектирует голову, шею и руки в поисках повреждений. На мой вскрик — а тихо я падать никогда не умела — из дома выскакивает девушка и босиком по песку подбегает к нам.

— Сима, знакомься, это Елизавета Андреева, наш дизайнер, — представляет её Тим, немного обескураженный обстоятельствами встречи.

Елизавета, что-то бойко говорит, только я не слышу, потому что в голове голосом Тима всё ещё звучит слово “наш”, то есть наш с ним? А ещё у неё на безымянном пальце правой руки заметное колечко, не обручальное, но явно со значением. И держится Лиза очень по-деловому. Нет у них ничего.

Снова смотрю на Тима — он тоже выпал из происходящего. Заложив ладони в задние карманы джинсов и чуть наклонив голову, нежит меня в теплоте взгляда — там карий космос с яркими звёздами золота. Паника и напряжение последних безумных суток испаряются, оставляя только усталость. Впервые за долгое время хочется улыбаться ему легко и открыто.

И вместо приветствия, разжав руку, в которой чудом уцелел красный листик, сообщаю:

— Хочу ещё остролистный клён.

Вижу, как расслабляются плечи Тима:

— Всё будет, Сим-Сим.