Не просто любовница

Глава 3

– Чертов болван! – Вивьен Бичем была так рассержена на брата, что едва не ударила его. – О чем ты думал своей пустой головой? Ты вообше о чем-нибудь думал? Что-то не похоже на то.

Саймон вжался в угол, в котором сидел.

– Да все не так уж плохо, Вив. Если бы этот малый с печатью не был таким упрямым…

– Ты пырнул бы его ножом и отправил нас всех на виселицу за убийство?

Она подошла к нему.

– Ты знаешь, что не надо было этого делать, черт возьми! – сказала она вне себя от злости.

– Нет, – промямлил он. Нижняя губа его дрожала. – Я думал, это не будет лишним, Вив. Хотел как лучше.

Она кивнула и сжала его голову руками, стараясь успокоить. Хуже всего то, что Саймон говорил правду. Он действительно хотел помочь, не имея в виду ничего плохого. Ну что тут поделаешь! Да и какой из него грабитель.

– Знаю, Сай. – Ее голос смягчился. – Ты ничего не придумывай. Выполняй то, что мы решили. Ну зачем нам это кольцо? Переплавить, чтобы потом продать? Так придется искать человека, который не будет задавать лишних вопросов. Толку от него никакого. Часы, мелкие украшения, а лучше всего деньги – вот что нам нужно. Вещички, которые можно побыстрее продать. Я не желаю быть вздернутой.

– Прости, – прошептал брат, – я просто идиот.

– Да нет, ты не идиот. Но когда мы работаем и я напоминаю тебе, что делать, а ты швыряешь меня на землю, я готова стукнуть тебя кирпичом по голове.

Он неловко подвинулся.

– Я совершил оплошность.

– Наконец-то ты это понял. Посмотри на меня, – скомандовала она.

Саймон с опаской посмотрел на сестру.

– Сай, я стараюсь, правда. Но ты должен слушаться меня, пока мы не найдем что-нибудь получше.

– Нужно глотку тебе порвать, чертов болван!

Вивьен вскочила на ноги.

– Я уже отругала его, Флинн, – сказала она. Великан уставился на нее.

– Ради всего святого. От него одни неприятности. Я не собираюсь ждать, пока ты отправишь нас на эшафот, – набросился он на Саймона.

Но видимо, его больше рассердило то, что таких, как он сам, разбойников вешают, а не то, что они воруют.

– Он знает, – резко сказала Вивьен. Сама она могла согласиться с каждым его словом и лично готова была дать Саймону хорошую взбучку. Но за брата перед Флинном она стояла насмерть. И Саймон сделал бы для нее то же самое. Однако роли уже распределены. К. тому же это Вивьен втянула брата в воровство.

– Везет тебе, парень, – сказал Флинн, – если бы не твоя сестрица, плыл бы ты сейчас по реке брюхом вверх.

Саймон побагровел от ярости. Он уже не ребенок, чтобы слушать и дальше его проклятия, поняла Вивьен. Скоро ее брату семнадцать. Достаточно взрослый, чтобы выйти из себя, и достаточно большой, чтобы считать, что может дать отпор Флинну.

– Что сделано, то сделано. Ты не перережешь ему глотку, а он больше не допустит такой ошибки, – сказала она и тихо добавила: – Я на это надеюсь.

Флинн все еще смотрел на Саймона.

– Как быть с его долей?

Вивьен подняла брови. Она не допустит, чтобы Флинн обвел ее вокруг пальца, когда речь заходит о том, какая от Саймона польза в их предприятии.

– Странный вопрос. Он был с нами и получит свою долю.

– Могли бы взять куш и побольше, если бы он делал, что ему говорят, и не привязывался к этому малому, – сказал Флинн.

Вивьен видела, что в руках он держит злополучное кольцо, перекатывая его пальцами.

– Я избавлюсь от кольца, – сказала она, протягивая руку. – Дай его мне. Мы рядом с Лондоном, там сотни мест, где его можно тихонько сплавить. Я опять наплету что-нибудь, и у нас будет дополнительный навар. Оно стоит кругленькую сумму.

Флинн держал кольцо.

– Не знаю.

Она убрала руку.

– Ну продай его сам. Но приготовься отвечать на вопрос, откуда у тебя это кольцо.

Флинн поежился:

– Ну ладно. Только смотри, не продешеви. – Он еще раз зло посмотрел на Саймона. – Не то я сдеру с него шкуру.

Вивьен дождалась, когда он, громко топая, вышел из комнаты. Сбросила с себя плащ и села на пол рядом с Саймоном.

Заброшенный домик мельника был сырым и полуразвалившимся. Но здесь им не грозила опасность. Она услышала мышиный писк, когда устраивалась поудобнее, и с отвращением отодвинулась в сторону. Она терпеть не могла мышей. Однажды, когда у нее будет собственный дом, она заведет жирного кота, чтобы ловил их.

– Нам надо выбираться отсюда, – произнес Саймон тихо, чтобы его не услышал Флинн и остальные в соседней комнате.

Вивьен кивнула:

– Да, особенно тебе.

– Тебе все это тоже не нужно, Вив, – ответил брат. – Ты, конечно, в большей безопасности во время дела. Но потом-то ты сама должна о себе думать. Сколько еще будет срабатывать твой трюк с обмороком, чтобы ты могла не отвечать на вопросы? Что, если кто-то из констеблей догадается, что ты была в каждом дилижансе, который останавливали?

– Поэтому я и представляюсь вдовой. Кому придет в голову допрашивать несчастную, убитую горем юную вдову?

– Ну а что будет через несколько лет? Не век же тебе оставаться юной. А Флинн только и ждет, когда от тебя не будет особого прока, чтобы сорвать с тебя платье, захочешь ты того или нет.

– Пусть только попробует, – сказала Вивьен. – Я убью его.

Саймон покачал головой:

– Флинн – негодяй. Не нравится он мне.

Флинн был далек и от ее идеала. Но, благодаря ему, они сыты. Без поддержки его банды им не прожить.

– В наше время так трудно найти честных грабителей, – сказала Вивьен, желая повеселить Саймона.

Но он прислонился головой к стене и тяжело вздохнул:

– Я ненавижу это. Не воровство, нет, это чтобы не умереть с голоду. Ведь ни один вельможа из тех, которые носят такие кольца, не подаст бедному. В любой момент нас могут схватить и бросить за решетку. И все из-за меня.

Отчасти это было правдой. Саймон не родился вором. Он не умел, как сестра, врать или притворяться. Начинал нервничать, делал ошибки, выдавал себя. Вот сегодня эта его настойчивость с кольцом задержала их и подвергла опасности. Они могли бы вечером сидеть в тюремной клетке, а не в заброшенном домике мельника, в сырости и убожестве, но зато сытые и свободные.

Не говоря ни слова, она обхватила руками его голову, Если бы ей удалось накопить побольше денег. Она всегда хотела, чтобы Саймон попробовал себя в менее опасном деле. А теперь это просто необходимо. Их мать не гордилась бы тем, что Вивьен втянула младшего брата в шайку воров и разбойников.

– Я обо всем позабочусь, – сказала она. – А ты больше помалкивай, не спорь с Флинном: Он, конечно, идиот, но идиот с острым ножом. И если он перережет тебе глотку, никто, кроме меня, и не заметит. Но если он убьет тебя, мне придется убить его, и тогда мы все будем мертвы.

– Я не хочу всю жизнь прятаться за спиной сестры, – произнес он, наконец, печально. – Вив, я – мужчина.

– Молодой мужчина, – твердо поправила она. – Если бы мама не умерла, ты ее слушался бы. Поэтому не заставляй меня отшлепать тебя вместо нее.

Он хохотнул:

– Как же. Нужно же мне вставать на свои ноги.

– Когда-нибудь, – пообещала она, надеясь в душе, что это правда. – Но сначала нам надо поесть. Эй, хватит валяться.

Саймон поднялся, потом помог подняться ей. Вивьен, потрясла подол своего черного платья, чтобы убедиться, что там нет мышей.

– Ты иди. А мне нужно убрать эти лохмотья.

Брат едва улыбнулся ей и вышел, закрыв за собой покоробленную дверь. Вивьен открыла старый саквояж, в котором держала свои вещи. Она сняла потрепанный, повидавший виды наряд вдовы, который был сегодня ее костюмом. Образ вдовы обычно отлично срабатывал. Вот и сегодня. Одна старушка всю дорогу держала ее за руку, со слезами на глазах выражала свое сочувствие несчастной юной вдове. Вивьен с трудом сдержала смех. В ее положении лучше не иметь нежных чувств, если не хочешь умереть с голоду. Джентльмены в дилижансе либо украдкой оглядывали ее грудь, либо принимали вид праведников, если она смотрела в их сторону.

Ну не все. Тот богач не пытался притворяться. Он, не скрывая интереса, разглядывал ее лицо. А он красив, подумала Вивьен, но не очень умен. Умный сразу отдал бы это проклятое кольцо, когда Саймон навел на него пистолет. Спасибо ему за то, что ей пришлось забыть о роли испуганной крошки и вступиться за него, желая упредить Саймона. Однако наградой за это было ее падение в грязь. А в кошельке оказалось лишь несколько гиней. С того самого момента, как он вытащил свой приметный чемодан во двор, Вивьен была уверена, что в нем что-то стоящее. Избалованный франт, бери его голыми руками. Она видела, как он требовал лошадь, будто все обязаны исполнять его желания. А потом как он передавал целую кучу денег за то, чтобы присмотрели за его чудными конями. Она точно знала, что парень богат, поэтому и подала знак Саймону, уронив свой носовой платок. Он уехал, чтобы поднять по тревоге всю шайку, а она села в дилижанс. И вот у этого выродка оказалось лишь несколько гиней. Не хватит даже, чтобы рассчитаться за то, что он всю дорогу глазел на ее грудь. Она обнаружила, что рукав ее черного платья разорван на локте, и выругалась. Теперь придется штопать эти чертовы обноски. Он, конечно, тут ни при чем, думала Вивьен, натягивая просторные брюки и прочную рубашку, в которых обычно спала. Что происходит с Саймоном в последнее время?

Ну, ладно. Что сделано, то сделано. Она затянула тонкий шнурок на поясе брюк и туго завязала. По крайней мере, если Флинн решит схватить ее за задницу, у нее будет время, чтобы достать нож до того, как он стащит с нее штаны. Рот Вивьен скривился, когда она складывала и убирала вдовий наряд. Саймон прав: Флинн дожидается подходящего момента, чтобы к ней примериться. Но он не посмеет ее тронуть, потому что она уйдет из шайки, если раньше не прикончит его. Вивьен хорошо знала, насколько важно ее присутствие. Ведь именно она выбирала цель для нападения, она была приманкой и разыгрывала сцены с обмороком или истерикой, чтобы дать возможность остальным вовремя убраться. Без нее ему придется выбирать жертву наугад, и все знали, что продержаться долго у него не хватит ума.

Но на этом участке дороги они работали слишком долго. Вивьен не могла отделаться от мысли, что пора убираться оттуда. Ошибка, которую совершил Саймон сегодня, убедила Вивьен в ее правоте. Возможно, им придется затаиться на какое-то время, пока уляжется переполох, а потом можно будет выбрать местечко получше. Вивьен считала, что два дела подряд в любом месте – вполне достаточно, а Флинн водил их на четыре в этом уголке Кента. Если бы кто-то узнал ее, игра была бы закончена до того, как они это поняли.

Она убрала остатки своего наряда и пошла вслед за Саймоном в другую комнату, где остальные уже собирались есть. Она положила саквояж в угол и взяла миску с похлебкой, которую ей передала Алиса. Саймон подвинулся, освобождая ей место у очага, и Вивьен села. Никто не промолвил ни слова. Они ели в первый раз за весь день, не считая кусочка овсяной лепешки утром. Вивьен ела с жадностью, хотя похлебка была холодная и состояла в основном из лука, заставляя вспомнить того ужасного человека в дилижансе, который дышал на нее, похотливо рассматривая. Опять кролик, уже третий день подряд, но теперь она вытрясет из Флинна деньги на цыпленка.

Флинн, который сидел в кружке напротив нее, отодвинул миску в сторону и вытащил из кармана кожаный мешочек. Саймон и Крум, муж Алисы, тоже отставили чашки и вытянулись, горя от нетерпения увидеть, что вывалит на пол перед ними Флинн. С хваткой ростовщика Флинн разделил деньги на пять равных кучек. Потом вытащил несколько монет из четырех кучек и добавил к пятой. Это полагалось ему как вожаку. Вивьен гневно стиснула зубы, но не проронила ни слова, когда Флинн сверкнул глазами в ее сторону. Он знал, что Вивьен считает несправедливым такую дележку денег, но он также знал, что на ее стороне только Саймон. Крум помалкивал, потому что Алиса получала свою долю, хотя бедняжка никогда не ходила с ними на дело. Поэтому Вивьен не открывала рта и оставляла себе часть денег от вещей, которые шли на продажу. Если Флинн был силой их группы, то она была ее мозгами.

Добыча оказалась более чем скромной.

– Всего четыре фунта, – угрюмо сказал Флинн.

Он опять глянул на нее так, будто она была виновата в том, что у парня оказалась всего пара гиней. Не будь она уверена в том, что у него тугой кошелек, ни за что не решилась бы на этот грабеж.

– Что еще? – поторопила его Вивьен.

– Обычное золотое кольцо, табакерка, двое карманных часов, один камешек и булавка для галстука с жемчужиной, – недовольно пробормотал он.

– И?..

Он зло посмотрел на нее, но все же вытащил из кармана кольцо с печатью.

– Из хорошего золота, массивное, – добавила Вивьен. – За него можно получить не меньше гинеи.

Неожиданный интерес выразил Крум. Он был молчалив и угрюм, как обычно. Парень крепкий, сильный, но раскочегариться мог лишь в том случае, если Алиса нуждалась в его помощи.

– Не так уж плохо, – сказал он.

– Отлично, – сказала Вивьен, опередив Флинна. – Это лучшая добыча за месяц.

Флинн скривил губы. Он не хотел этого признавать после того, как Саймон допустил промах. Вивьен вздернула подбородок и с достоинством встретила его взгляд.

– Мы еще его не продали, – пробурчал Флинн. – С этим могут быть проблемы.

Он опять покатал кольцо на ладони. Видно было, что оно ему нравится, хотя он взъелся на Саймона за то, что тот его взял. Вивьен стало не по себе. Кто знает, что взбредет ему в голову.

– Завтра возьму его, – сказала она. Лучше поскорее избавиться от этой вещицы. Сяду в Уоллингфорде в экипаж и найду какой-нибудь ломбард. Пойдет как кусок золота.

Она протянула руку, чтобы взять ценности. Сердито посматривая, Флинн собрал их в кучу и протянул ей. Все, кроме кольца. Она не убирала руку. С минуту они смотрели друг на друга, не уступая.

Вивьен сжала пустую руку в кулак, пряча ее в складках рубахи. Если Флинн не отдаст, решила она, это явится для нее сигналом, что пора уходить. Она могла бы продать вещицы, отдать Флинну. Круму и Алисе их долю и уйти с Саймоном. Она даже обрадовалась тому, что Флинн не хочет отдавать кольцо.

Но Флинн бросил ей кольцо. Вивьен поймала его, но уронила все остальное. Флинн хохотнул, когда она снова все собрала. Сейчас она ненавидела Флинна больше, чем когда-либо. Его насмешки, его похотливые взгляды.

– Пора уходить, – сказала она. – На этом отрезке дороги становится слишком опасно.

Флинн перестал смеяться и помрачнел:

– Уйдем, когда я скажу, не раньше. Каждый будет делать свое дело. Ты свое, я свое.

Она не стала возражать и кивнула. Их едва не схватили констебли. Гордость не позволила ему согласиться только потому, что не он первый это предложил. На его месте любой здравомыслящий человек не спорил бы. Вивьен положила ценности к своему вдовьему наряду и взяла одеяло. Все засуетились, разбирая свои. Алиса сгребла в кучу угли на ночь. Вивьен завернулась в одеяло и легла рядом с Саймоном. Его силуэт вырисовывался над ней, и она снова почувствовала беспокойство. Скоро он станет совсем взрослым и так и останется вором. В отблесках огня она видела его горькую усмешку.

– Ничего, Вив, – прошептал он. – Все будет хорошо.

Она заставила себя улыбнуться:

– Я знаю.

И она, черт возьми, сделает для этого все. И начнет завтра же, когда отправится в Лондон продавать краденое. Саймон знал, что она сердится на него, но знал также, что она встала на его защиту сегодня. Но не сможет делать это всегда. Рано или поздно либо она, либо Флинн набросятся друг на друга, если раньше их всех не убьют из-за глупости Флинна. Все давно уснули, не спала только Вивьен, она лежала, глядя в потолок. Рядом с ней спала Алиса. Эта девушка готовила на всех, штопала старые рубашки и носки Крума. Она была милой, но, к несчастью, очень недалекой, и без Крума просто пропала бы.

От Крума ей тоже помощи ждать не приходится. Он человек Флинна. С Алисой Флинн добр и сдержан. Флинн никогда не сказал Алисе и слова поперек, даже когда срывался на Саймона и Вивьен, ругая их за малейшую провинность. Видимо, Флинн и Крум договорились не трогать друг друга. Поэтому во всех неудачах винят этих негодников Бичемов. Все знают, что Бичемам некуда идти и не у кого просить защиты.

Остается только Саймон. А братец чаще бывает ей помехой, чем опорой.

Вивьен вздохнула, подпихивая еще одну складку тоненького одеяла под голову. Она ужасно не любила спать на полу. Когда появлялась возможность снять комнату в гостинице, она обычно ложилась рано и старалась не вставать как можно дольше.

Простыни из грубой материи, не очень чистые, матрас – бугорчатый, иногда набит соломой. И все же это лучше, чем тоненькое одеяло и пол. Когда она будет жить в своем доме, у нее обязательно будет мягкая кровать, даже если для того, чтобы купить ее, ей придется целый год есть одни овсяные лепешки.

В другом углу комнаты Флинн замычал во сне, Крум захрапел еше громче. А спокойное лицо Алисы в лунном свете было как у покойницы. Вивьен закрыла глаза, чтобы ничего этого не видеть. Но как ей выбраться отсюда? Большую часть своей жизни она была воровкой, Саймон тоже. А что могут делать воры? Красть. Больше ничего.

Утром Вивьен отправилась в путь очень рано. В поношенном сером платье с украденными драгоценностями в сумочке. Флинн и Крум еще храпели, но к полудню уже будут сидеть в пабе и пропивать свою долю. Алиса, прежде чем отправиться с ведром к ручью за водой, со скромной улыбкой протянула ей кусок овсяной лепешки. Один Саймон встал и шел с ней часть пути до ближайшего конюшенного двора.

– Будь осторожна, Вив, – сказал он ей, когда они подошли к месту, где их пути расходились. – Этот тип мог назначить вознаграждение.

Она улыбнулась:

– Поэтому мы и продаем все это сегодня. Ни один ростовщик в гороле не знает о том, что было украдено вчера.

Он с сомнением посмотрел на нее:

– Я знаю. В этих делах ты смыслишь больше, чем я. И все таки…

Восходящее солнце, пробиваясь сквозь кроны деревьев, заставляло прищуриться.

– Пора уже мне начинать заботиться о тебе.

Глаза Вивьен округлились.

– Мы заботимся друг о друге и о самих себе, – сказала она решительно. – А теперь иди, трудись.

Саймон будет ухаживать за лошадьми на конном дворе, он всегда этим занимался, когда они не были на деле. А она поедет в пыльном экипаже до Лондона, а потом обратно. Алиса займется готовкой. Флинн и Крум целый день будут сидеть на своих толстых задницах и бездельничать или пойдут в город пропивать деньги, которых могло бы хватить на месяц. Мерзавцы.

Она на прошание сжала руку брата и отправилась в город. Отсчитала монеты за проезд до Лондона снаружи экипажа и приготовилась рассказывать свою простую историю любому, кто спросит. Она – бедная гувернантка, едет в отпуск проведать свою чахоточную мать. Однако никто ее ни о чем не спрашивал, и так, с полузакрытыми глазами и сжатыми губами, вскоре после полудня она прибыла в Лондон. Сошла у гостиницы «Слон и замок» и направилась в город. Пребывание здесь ее раздражало. Толпы народа, шум и грязь в тех районах, которые Вивьен знала. Она здесь выросла, но никогда не скучала по этим местам. Она быстро шла, опустив голову и крепко сжимая сумочку, пока не дошла до Сент-Джайлса. Дома здесь были еше более мрачными и перенаселенными, на улицах полно грязных, одетых в лохмотья детей. Именно в этих районах находились лавки перекупщиков.

Она никогда не заходила в одну и ту же лавку дважды. И всякий раз рассказывала другую историю. Люди в Сент-Джайлсе не задавали много вопросов. Но Вивьен хотела быть твердо уверенной в том, что никто не сопоставит ее визиты. Она понимала, что снова подставляется, и знала, что может произойти, если ее схватят с крадеными вещами. Она шла и шла, пока не стерла ноги. Наконец нашла то, что искала.

Вивьен толкнула дверь. Магазинчик был маленький, но довольно чистый. Сжимая в руке сумочку, Вивьен очень осторожно и неуверенно приблизилась к прилавку, за которым стоял шарообразный лысеющий человек, неопределенного возраста и смотрел на нее ничего не выражающим взглядом, подперев шеку рукой. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он собой представляет. Настоящий мошенник. Вивьен решила изобразить из себя дурочку.

– Простите, сэр, вы, случайно, не мистер Берддок?

– Ага.

Вивьен судорожно сглотнула и подошла поближе.

– Прошу вас, сэр, я хочу кое-что продать. А мне сказали, что вы даете хорошую цену.

– Ага. Хорошую цену за хорошую вещь.

– У меня, – поспешила она заверить его, – мой муж, то есть мой покойный муж…

Она затрясла головой и стала перебирать пальцами завязки сумочки, словно от волнения и стыда.

– У меня остались его вещи. Хорошие.

– Давайте посмотрим.

Он вздернул подбородок и вытянул руки на прилавке в ожидания. Вивьен медленно достала часы вчерашнего «лукового» господина. Мистер Берддок взял их и бесстрастно осмотрел.

– Так себе вещица, – сказал он со скукой в голосе. Вивьен покраснела, но не от смущения, а от злости.

Часы были хорошими, и он это знал. Пусть только попробует мошенничать.

– И вот еще.

Она достала булавку с жемчугом. Берддок поднес булавку к свету и зевнул.

– Жемчуг настоящий?

– Конечно.

Он скривил губы, положил булавку на прилавок, но спорить с ней не стал.

– Это все?

Она прикусила губу, как бы в нерешительности.

– Да, то есть, нет… Я не знаю.

Позаботившись, чтобы было видно, что ее пальцы дрожат, она опять полезла в сумочку и достала кольцо с печаткой. Оно сверкало даже при тусклом освещении маленького магазинчика.

– Его кольцо, – сказала она мягко, держа его в руке, вместо того чтобы положить к остальным вещам.

Мужчина посмотрел, и в глазах его вспыхнул интерес. Он протянул руку, и Вивьен отдала ему кольцо.

Мистер Берддок покрутил кольцо из стороны в сторону, взвесил на ладони.

– Фамильный герб? – спросил он, взглянув на нее проницательно.

– Да, – сказала она, – он был последним в роду. А теперь нет даже сына, который мог бы унаследовать его.

Она замолчала, кусая губу и опустив глаза. Берддок продолжал вертеть в пальцах кольцо.

– Кажется, вещь хорошая, отличная вещица, уверяю вас. Я бы сказал, она стоит кругленькую сумму.

За секунду его отношение изменилось и стало вполне дружелюбным.

– Правда? О, если бы вы знали, как мне радостно, что дорогой Чарлз оттуда заботится обо мне.

– Оставил вас без средств? – кивнул Берддок, заглядывая ей в лицо.

– Обычная история, – кивнула она, соглашаясь. – Это все, что он мне оставил. О, сэр, вы ведь не обманете бедную вдову? Вы дали мне надежду.

Подобие улыбки появилось на его лице.

– Никогда не говорите, что Таддеус Берддок – мошенник, мадам. Хорошие деньги за хорошие вещи – вот мое кредо.

И он назвал сумму, от которой у Вивьен перехватило дыхание. Это было гораздо больше, чем она рассчитывала. Пусть теперь Флинн попробует сказать, что Саймон напрасно взял кольцо. Со своей долей от него да еще плюс кое-какими сбережениями она сможет определить Саймона к приличному хозяину. А когда пристроит Саймона, подумает, как ей самой бросить воровство. И она живо представила себе небольшой тихий дом, заросший цветами и кустами жимолости, с толстым котом, греющимся на солнце. Но обуздала свое воображение и сосредоточилась на деле. Не надо забегать вперед.

– Сэр, это было бы наиболее приемлемо, – сказала она, едва дыша.

– Я полагаю. Хотя такой суммы на руках у меня нет. Я не смогу заплатить вам сегодня. Но если придете завтра утром, деньги у меня будут.

Разочарование Вивьен было сравнимо с предчувствием той замечательной высокой цены, которую он заплатит.

– Я думаю, что смогу подождать. А другие вещи?

Он еще раз осмотрел часы и булавку.

– Возможно, они лучше, чем я подумал сначала, – сказал он. – Может, договоримся обо всех трех вещицах, но отложим покупку на завтра.

Вивьен согласилась, когда он назначил неожиданно высокую цену за две другие вещи. Она положила их в сумочку.

– Тогда до завтра, мистер Берддок.

– До завтра, – ответил он, – буду вас ждать.

– Спасибо, мистер Берддок, обязательно приду, с самого утра.

– Благодарю вас, мадам, – поклонился Берддок.

Вивьен ушла.

Она старалась сохранять спокойствие, сжимая трясущиеся руки. Она так боялась, что продажа кольца окажется невыполнимой задачей. Конечно, оно стоит дороже, но в ломбарде на Сент-Джайлс берут такие вещи каждый день, не задавая лишних вопросов. И вот, после того как она побоялась искать кого-то, кто мог бы переплавить кольцо, чтобы потом сбыть его как простой кусок золота, такая удача! Пусть даже ей предстоит провести еще одно утро в городе. Вивьен ускорила шаг, дрожа от радостного возбуждения.

Записку принесли перед ужином. После долгого изнурительного дня Дэвид наконец смирился с головной болью, которая еще не прошла после встречи с разбойниками с большой дороги накануне. Он сделал все, что наметил на сегодня, и был горд собой. Но сейчас боль сдавливала виски с такой силой, что казалось, голова лопнет. Он лежал, на маленьком диванчике в гостиной с подушкой на лице, когда в дверь позвонили.

Через минуту позвонили снова, а потом еще раз. Дэвид снял с лица подушку.

– Баннет!

Наконец в прихожей раздались шаркающие шаги. Дверь открылась и закрылась снова. На пороге гостиной появился слуга.

– Вам письмо, сэр.

Дэвид застонал и с трудом сел, то и дело закрывая глаза, чтобы справиться с головокружением. Он открыл конверт, который ему протянул Баннет. С минуту смотрел на него, пока не понял, что это записка. Дэвид пробежал ее глазами и воспрянул духом.

«Приходите завтра утром познакомиться с вашим вором. Ваш Берддок».

Отлично, подумал Дэвид. Наконец-то его сомнительное прошлое становится управляемым. Возвратившись в Лондон, он съездил ко всем скупщикам краденого и ростовщикам, которых знал. А знал он многих, благодаря своей богатой биографии игрока, и все они были рады опять иметь с ним дело. Но на этот раз он пообещал им не мелочь, а крупную награду: двадцать фунтов тому, кто найдет его кольцо с печаткой, и в два раза больше, если они помогут ему задержать вора. Видимо, вор посетил Таддеуса Берддока, который когда-то ссужал ему деньги под залог, его лучшую скаковую лошадь.

– Да благословит тебя Господь, Берддок, – выдохнул он.

Он лежал на диване, поглощенный своими мыслями. Пожалуй, лучше пока не звать блюстителей закона. Дэвид не боялся, что они помешают его планам, но опытный вор мог их сразу заметить и сбежать. Ну уж нет, только не это. Дэвид не забыл, что потерял сознание, когда один из грабителей ударил его по голове, и представил, с каким удовольствием отдубасит ублюдка.

А эти грабители не так уж глупы, стараются избавиться от награбленного как можно скорее. В течение дни объявление о вознаграждении может быть разослано, и жертвы ограбления пустят ищеек по их следу. Но Дэвид очень сомневался, что кто-то мог успеть сделать это, ведь они только сегодня прибыли в Лондон. Если бы план грабителей удался, они уже сегодня продали бы украденные вещи. И шансы поймать их в значительной степени поубавились бы. Дэвид знал, что идея первыми посетить ростовщиков и скупщиков краденого была отличная, хотя из-за этого и пришлось отложить встречу с банкиром Маркуса. Банкир подождет. Дэвид посмеется, когда увидит лица разбойников, когда их схватят. Он передаст их в руки правосудия и посмотрит, как их повесят. Улыбаясь своим мыслям, Дэвид позвонил, чтобы подавали ужин. Головная боль почти прошла.