Не пугайся, детка! Ты - дочь василиска (СИ)

Глава 38 И снова об анонимных письмах и о мелких подлых шантажистах

Бесконечно целоваться с Эфорром в воде было приятно, великолепно, незабываемо…

И только когда дурман близости немного рассеялся, мы осознали, что профессор остался совсем без одежды. Все расползлось на нем в момент обращения в василиска.

— Ты не позаботился о запасном костюме? — удивленно воскликнула я, выходя из океана и наблюдая, как Эфорр задумчиво топчется на берегу.

— Со мной такое впервые, — рассеяно ответил он, оглядываясь. — Я всегда все учитываю.

Ну да, это он от меня так поглупел. У меня даже щеки заалели от гордости. Тем не менее у нас не было ни клочка рубашки, ни лоскутка полотенца, вообще ничего, чтобы немного прикрыть срам.

Профессор уселся на песок в позе мыслителя, уронив голову на кулак.

Я натянула платье и с важным видом предложила идти так, без штанов. Эфорр веско возразил, что это недопустимо. В ответ на мое искреннее недоумение, привел несколько аргументов, совершенно невразумительных, но говорил уверенно.

— Я знаю свое везение, Катерина. Как только мы подойдем к дому, в соседском окне обязательно возникнет какая-нибудь любопытная старушонка с бессоницей. Или не спящая по ночам дева.

— В темноте тебя никто не разглядит, — выдвинула я контраргумент.

— Ты не принимаешь в расчет полную луну, — вздернул он бровь.

— Ханжа ты, — пробурчала я. — Ну порадуешь какую-нибудь деву или пожилую вдову. Не убудет.

Но профессор остался неумолим и в итоге придумал план, совсем уж безумный, как по мне. Прикрываясь руками, он метнулся в сторону поселка, где на самой окраине стояли дома победнее. Я осторожно последовала за ним.

Интересно, а если его и здесь кто-нибудь заприметит? Или профессора беспокоит внимание именно непосредственных соседей? Возможно даже, неких конкретных дам? А?

Белье в этом квартале сушилось на веревках, прямо протянутых через улицу и Эфорр ловко своровал одну, висевшую пониже, простынку. Быстро обмотавшись в нее, как в тогу, он стремительно подбежал ко мне.

— В темпе, в темпе, Катерина, — прикрикнул он, устремляясь обратно к пляжу.

— А обкрадывать и так бедных людей, по-твоему, красиво? — крикнула я ему, пытаясь догнать.

— Бедных василисков не бывает. Они все имеют долю в прииске, — бросил Эфорр на бегу.

До его цитадели добирались мы пешком и долго. Потому что располагался профессорский дом в глубине поселения, на возвышении. Но сил во мне было столько, что, казалось, я смогу и до самих холмов добежать не запыхавшись. Так я Эфорру и сообщила, получив мудрый совет приберечь силы на другие дела, более насущные.

И силы мне понадобились. Профессор был весьма искушен и неутомим в этих самых делах. И что самое главное — чертовски изобретателен.

Под утро, лежа на большой кровати, я почувствовала, как встал Эфорр и подошел к широкому окну. Снаружи уже с клекотом носились василиски. Он запрыгнул на подоконник и снова обратился.

Улыбнувшись, я перевернулась на другой бок и погрузилась в сон.

Разбудил меня поцелуй за ухом. Горячая рука скользнула с талии на живот и хрипловатый голос Эфорра прошептал:

— Ты видела брачные метки?

— Что?! — я подскочила на постели, и резко повернулась к нему.

Он завалился рядом и поднял согнутую в локте руку, по которой струилась вязь. Золотисто-льдистые нити переплетались с изумрудными.

— У тебя зеленая аура, Катерина. Ты знала? — протянул он.

— Свою ауру я не вижу, — пробормотала я, и взглянула на свое предплечье. У меня была такая же вязь, складывавшаяся в поразительно красивый узор. — И сейчас она так и будет у всех на виду как татуировка?

— Только если захочешь, — ответил он и его метка вдруг пропала. — Ты научишься сама это регулировать.

— Зачем они нужны? — спросила я, пристраиваясь рядом и кладя голову ему на плечо.

— Они подтверждают брак. Видишь цвета наших аур? — он медленно провел пальцем по моей коже. — Теперь наши жизни связаны, как эти узоры.

Я приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо.

— А ты утверждал, что истинным парам брак не нужен.

— Я имел в виду, что нам не нужно идти в храм, соблюдать формальности. Метки сами по себе документ, подтверждающий связь.

Он посерьезнел.

— Никогда не верил, что встретить пару действительно важно…. Думал, что раз я не был рожден оборотнем, то и традиции их не для меня. Но… я люблю тебя, Катерина.

Он проговорил это сдержанно, суховатым тоном.

Тем не менее профессор Эффор признался в любви! До чего же приятно.

Я снова улеглась ему на плечо.

— Тоже тебя люблю, несносный ты оборотень. А зачем ты улетал с василисками? Разве частые обороты не причиняют боль?

— Это местная традиция — пижонить перед женами. Но ты все проспала.

— Я? Нет, я успела увидеть, как ты сиганул в окно. Наверное всех соседских старушек распугал.

— Это окно выходит на холмы. Там нет старушек, — успокоил меня Эфорр.

— А когда мы вернемся в Каллин? Что будет потом?

— Потом нам будет легче. В паре оборотень лучше контролирует василиска. Помнишь, мать Сирила говорила?

Когда я снова открыла глаза, Эфорра рядом не было. Накинув халат, я спустилась вниз. Дом смотрелся мрачным и страшно необжитым, хоть его и прибирали бытовые маги. И еще не таким защищенным, как особняк в пригороде. Туда профессор даже бытовиков не пускал, опасаясь проникновения темных.

Нет, мне здесь точно не нравилось.

Эфорра… нет, Шона, я нашла во внутреннем дворике, где он задумчиво попивал кофе. На столе уже был сервирован завтрак, а сам он успел переодеться в элегантный светлый костюм. Значит, принесли наш багаж.

— Сам приготовил завтрак? — подначила я его.

— Я не умею готовить и заказал все в ближайшем кафе, — ухмыльнулся он.

Ну да, ну да — кто бы сомневался?

— Ты не связывался с бабушкой Кэрол? Как там Потти? — я присела рядом и подставила ему чашку.

Он наполнил ее густым ароматным кофе из чайника.

— Я разговаривал с ними по магсвязи. Они в порядке, и завтра с утра мы отправимся в Каллин.

А вот это хорошая новость. Я соскучилась по бабушке и по Потти и, если совсем уж честно, мне не терпелось возвратиться к занятиям.

Шон встал и, наклонившись, поцеловал меня в губы.

— Я должен ненадолго выйти, повидать Сирила, а потом мы можем пойти погулять на пляж.

Мне не хотелось его отпускать. Не хотелось говорить ему, что этот дом меня почему-то пугает. Или виной моего страха было неприятное предчувствие, которое вдруг холодной иглой проскользнуло в сердце?

Тем не менее я кивнула и просто спросила:

— Почему Магда смотрела на меня с такой ненавистью?

— Я не знаю. Она опасная женщина, — сказал он и поморщился. — Из-за нее Олаф потерял контроль над василиском.

— Что значит — потерял контроль?!

Шон оперся о мой стул и пояснил:

— Оборотнем быть сложно. Приходится постоянно вести борьбу со зверем, который стремится взять власть над хозяином. Потому важно вести определенный образ жизни. Держать себя в строгости. Обретение пары помогает наладить баланс. Но бывает, что человек проигрывает василиску и тогда становится бешеным. Причин может быть множество. Несдержанность в привычках. Неподходящая женщина.

— И Олаф…?

— Я не знаю, где он и что с ним, Катерина. В любом случае мы завтра же уедем отсюда, и все уладится. Кстати, я позволял домочадцам Сирила приходить в дом в мое отсутствие. Если наткнешься на игрушки или даже на самих детей, не удивляйся.

— Когда мы вернемся, ты позволишь отвести Потти в Гергию? — задала я еще один важный для меня вопрос.

— Я обдумаю этот вариант. Пока не могу обещать больше.

Он крепко поцеловал меня и вышел.

Я повернула голову в сторону сада. Многочисленные фруктовые и цитрусовые деревья, клумбы с цветами и прочие неухоженные заросли хорошо просматривались сквозь арки патио. Я немного посидела, попивая кофе и пытаясь расслабить голову.

Снаружи раздался детский смех и что-то розовое мелькнуло в кустах. Потом — только шорох листьев и все стихло. Кажется, отпрыски семейства Орера вовсю пользуются доступом в дом, даже несмотря на возвращение хозяина.

Я поднялась со стула и прокралась в сад. Старалась идти как можно бесшумнее. Не понравилось мне это неожиданное вторжение. Голоса послышались откуда-то справа и я, уже не таясь, направилась им навстречу.

Две дочери Магды как раз выходили из заброшенной беседки.

Они замерли и зло уставились на меня, прижимая к груди какие-то журналы.

Мой натренированный паранойей мозг сразу опознал глянцевые изрезанные страницы.

Вот же мелкие мерзавки!

Девчонки было заметались, но потом приняли дружное решение, и через секунду мы все неслись сквозь какие-то колючие кустарники. Будь они неладны вместе с профессором, который их тут понасажал… или приказал понасажать. В этот момент я злилась даже на него, любимого.

Мы уже бежали к воротам. При этом шкодливые деточки перебрасывали журналы друг другу и явно веселились. Это их и подвело. Журнал выскользнул у одной из сестер и я, — совершенно озверелая, к слову — кинулась вперед, накрыв драгоценные листы своим телом.

Близнецы с криками унеслись прочь, а я уселась прямо на каменные плиты двора, победно покряхтывая. Халат оказался испорчен, но зато какие компроматы! Вот кто, значит, составлял анонимные письма. Знать бы еще, зачем…

Вот почему мне так не понравилась Магда. И не зря она так на меня смотрела. Личная ненависть ко мне? Но мы незнакомы. Или тут замешана Агнес Праст?

Или еще что-то?

Я поворошила журнальные листы и мне на колени выпало очередное свежесостряпанное послание.