ГЛАВА 23

И все же она пришла на работу вовремя. Заперлась в своей каморке, сняла очки, мечтательно прикрыла глаза.

Неужели эта чудесная ночь – не сон?

Сейчас ей было все равно, что ждет их дальше. Она улыбалась, потому что знала – эта ночь закончилась и теперь навсегда останется в ее жизни! Она любит его! Любит с каждой минутой все больше! Ей было безразлично, что у него есть другая. Раз Андрей смотрел на нее – только на нее! – такими глазами, значит, она действительно нужна ему! Такая, какая есть...

Она снова и снова перебирала в памяти завораживающие очертания их сплетенных тел в страстном мраке гостиничного номера. Этой ночью она впервые в жизни почувствовала себя такой раскрепощенной и желанной! Ее чувство было сильным, как шторм... А потом она лежала, прижимаясь к его мускулистому телу, обретя тихую, безопасную пристань.

В каморку неслышно зашла Тропинкина и окликнула улыбающуюся девушку:

– Катерина! Ну-ка, давай, рассказывай! Можешь говорить громко – Жданова все равно еще нет. Я уже извелась от любопытства! Даже работать не могу. Хоть намекни, у вас было что-то или опять стишки-поцелуи?

Вместо ответа Катя по-особенному улыбнулась и, смутившись, опустила голову.

– Вот и слава Богу, – счастливо вздохнула Маша.

– Знаешь, что было самым главным в этот вечер? – вдруг горячо воскликнула Катя.

– Что? Не тяни, говори!

– Он сказал мне... Что любит меня.

– Объяснился в любви? По-настоящему?

– Раньше он никогда так со мной не говорил...

– Странный он у тебя, – предположила опытная в амурных делах Мария. – Обычно мужики сначала скажут, а потом уже подумают.

– Он такой. – Катя снова прикрыла глаза, вспоминая Жданова. – Необыкновенный! Даже если бы он не сказал, что любит, я бы все равно поняла. Догадалась, почувствовала!

Мария совсем растрогалась и тайком вдруг всхлипнула, присела на ручку Катиного кресла и крепко обняла подругу.

– Катька, душу растравила. Как я тебе завидую! Белой завистью – это само собой! Так рада за тебя, честное слово! Дальше-то что было?

Катя задумалась – вчерашняя ночь была ее маленьким сокровищем, тайной, которую нельзя доверять словам и людям. Но она не могла вот так обмануть ожидания Маши, ведь именно Тропинкина поддерживала ее в самые тяжелые минуты. Катя попробовала подыскать нужные слова:

– Просто сказочно. Шикарный отель... Полумрак... И мы вдвоем...

– Ой, Катька, какая же ты счастливая! – Маша еще крепче обняла нескладную подружку и чмокнула в макушку. – А что еще?

– Он такой заботливый, такой нежный. Мне хотелось прижаться к нему и замереть. И не шевелиться. И чтобы он гладил меня, так ласково-ласково.

– Где только женщины таких мужчин находят? – вздохнула Тропинкина.

– И я, знаешь, еще что поняла? Ему можно доверять во всем!

Мария похлопала наивную подружку по руке – сама она давно избавилась от иллюзий в отношении мужчин. Врут и прикидываются влюбленными, золотые горы пророчат, чтобы затащить в постель. А потом даже телефона не оставят! Нет – мужчинам доверять нельзя. Никогда и ни в чем. Но что толку объяснять эту аксиому счастливой Катерине – ведь Маша и сама забывает об этом, как только познакомится с новым эффектным кавалером!

Но на всякий случай она предупредила:

– Смотри, Катька! Доверяй, но проверяй!

– А я просто хочу ему верить! Очень, очень хочу... Это так здорово, когда рядом есть надежный человек! Который тебя понимает и никогда не обидит. Когда после всех насмешек, розыгрышей чувствуешь себя любимой...

Маша окончательно растрогалась и направилась в курилку, избыток эмоций требовалось компенсировать сигаретой. А Катерина любовалась по-новогоднему сказочной метелью через окно кабинета Жданова.

«Снежинки, оказывается, похожи на падающие звезды. Может, попробовать снова загадать желание? – думала Катя. – Наверное сейчас все, кто видит этот снег, ждут чудесных перемен и загадывают желания. Интересно, сбудутся ли они? Я думаю, если очень верить, то сбудутся! Я жду тебя, Новый год! Подари мне любовь – волшебную, как праздник, горячую, как огонь, и очень яркую. Я знаю, рано или поздно любовь обязательно приходит ко всем. Даже к таким некрасивым, как я!»


Роман подкараулил Жданова в коридоре, затащил в конференц-зал и принялся выпытывать подробности. Как это было? Ужасно? Опасно? Тоскливо? Или – очень смешно?

Обычные шуточки Малиновского сегодня особенно раздражали Андрея. Он ответил Роману с непривычной серьезностью.

– Я просто провел ночь с самой обычной женщиной, которая, в отличие от других, не воспринимает меня как денежный мешок, секс-машину или выгодную партию! Эта женщина стала моей только потому, что я такой, какой есть...

Малиновский не верил своим ушам! Может, Андрей переутомился и заболел? Точно – его продул скверный кондиционер в номере эконом-класса! Никогда раньше Жданов не говорил с приятелем о своих амурных похождениях подобным тоном! Что с ним происходит – неужели он влюбился? Даже такой законченный циник, как Малиновский, допускал возможность существования этого большого и светлого чувства – пусть даже сугубо теоретическую! А Жданов продолжал изливать душу, подтверждая его опасения.

– Я просто никогда не предполагал, что могу быть интересным кому-то таким, какой есть. И теперь понимаю, какой я подонок! Она тянулась ко мне всей душой, а я всего лишь воплощал в жизнь твой гнусный план! Она меня любит, а я, как последняя скотина, твердил, что люблю ее. И она мне верит. Катя всегда мне верит! Как я ненавижу себя за то, что сделал! Когда я тебе звонил, я еще не знал, что решусь на это... ну почему мир устроен так несправедливо?! Почему теперь уже нельзя ничего изменить?! Если бы только можно было вернуться в прошлое – всего на одни сутки! Я бежал бы из той проклятой гостиницы сломя голову!

Андрей замолчал – но если бы он сбежал, как трус, он так и не узнал бы, какая Катя замечательная и что она его по-настоящему любит. Даже такого негодяя! Он вспомнил, как вчера она вышла из ванной. Такая испуганная и сияющая. Как смотрела на него, тихо всхлипывала и смеялась...

Какой страстной и понимающей она может быть! Как легко она успокоилась, услышав его признание в любви!

Почему простые слова – звук, колебание воздуха! – значат для женщин так много? Может быть, они действительно так много значат и могут изменить и мужчину, который их произнес, и всю его жизнь?

– Признайся, кого ты представлял в этот миг? – пытался вернуть разговор в привычное шутливое русло Малиновский. – Назови имя этой красотки!

– Никого, – отмахнулся Андрей и направился к выходу.

– Если ты думал о Родине – то это круто! А если острые плечики сделали свое коварное дело и отбили воображение – тогда сочувствую!

– Не стоит. Катя не красавица и даже не пытается ею казаться! Но в ней есть что-то такое... особенное, я даже не знаю, как это назвать.

«Может, брекеты», – хотел подсказать Малиновский, но, учитывая романтическое настроение компаньона, только потер переносицу, чтобы скрыть смешок.

– Ну, поведай, как эта женщина-торнадо закружила тебя, вознесла до небес и...

– Да нет, она не торнадо, – улыбнулся Андрей как-то тепло и по-домашнему. – Она – смешная и неуверенная в себе. И я целую ночь был именно с ней, с Катей Пушкаревой...

– Ты в Пушкаревой обнаружил женщину? Это кондиционер, точно. Прими аспирин и поправишься. А вот если это действительно любовь – тогда дело куда серьезней.

– Мне и самому было странно. Я понял, когда люди друг друга люб... доверяют друг другу, внешность роли не играет.

Это правда. Вчера он хотел быть именно с Катей. Смешной, неуклюжей, доверчивой и искренней. Рядом с ней он ощущал себя решительным и сильным, будто она наполняла его не только теплом, но и уверенностью. Он знал, что теперь может все изменить, горы свернуть! Но не смог бы выразить этой уверенности словами. Слов было слишком мало! Их не хватает даже, чтобы описать Катино смирение и преданность. Любовь? Неужели это любовь?

Малиновский же продолжал иронизировать:

– Внешность? Согласен – не играет аж никакой роли в следующих случаях, – он принялся загибать пальцы, – в кромешной темноте, с мешком на голове, а еще лучше – в скафандре, в гамаке и под дождем...

– Что ты знаешь о женщинах? – взорвался Жданов. – Все твои девочки-цыпочки вылупились в одном инкубаторе.

– Да нет, Андрюха! – расхохотался Малиновский. – Им просто один и тот же пластический хирург носы выпрямлял!

Но Жданову сегодня было не до шуток.

– Все они у тебя одинаково хороши и пламенны. Как разовые зажигалки!

– Обидеть хочешь? И чем же она отличается от моих... инкубаторских?

Жданов снова задумался – слишком свежи были воспоминания, и ему было сложно объяснить это словами. Особенно такому ядовитому типу, как Малиновский.

– Впервые в жизни я провел ночь с женщиной, которая любит меня искренне и беззаветно. Ей ничего от меня не нужно – кроме меня самого! Ты можешь такое себе представить? Я действительно был свободен! А Катя – трогательное, беззащитное существо... будешь обижать – получишь в морду! – Он весьма достоверно изобразил хук, который достанется Малиновскому, остановив кулак только у самой челюсти Романа.

– Ну да, скажи еще, котенок с перебитой лапкой, – отодвинулся уязвленный Роман.

– Точно, человек, который доверяет тебе, потому что только от тебя зависит его дальнейшая судьба! Ну как тебе еще объяснить... Ты ж полнейший лоботряс, которому не понять, что такое ответственность!

Малиновский наигранно задумался:

– Ответственность – это как при подписании контрактов?

– Как можно говорить с человеком, который о любви даже в книжках не читал?

– Понять не могу, какая разница, любит тебя женщина или нет. Главное, чтобы она вызывала у тебя положительные эмоции и желание!

– Согласен. Сам раньше придерживался такого принципа...

– А сейчас? – удивился Малиновский. – Что изменилось?

Андрей хлопнул товарища по плечу:

– Скажу тебе одно – об этой ночи я нисколько не жалею! Это было... сказочно...

– Знаешь, что меня настораживает? – Теперь душевное состояние делового партнера уже серьезно беспокоило Романа, и он против обыкновения перестал шутить. – Ты говоришь о Кате Пушкаревой с таким упоением, как о любимой женщине. Счастье, что я знаю тебя многие годы! А то решил бы, что ты влюбился!

– Наверное, так и есть, – мечтательно улыбнулся Жданов. – Хотя нет – не влюбился, а просто люблю. У меня к ней на самом деле такие... Такие нежные чувства... Как к самому близкому человеку. Я ей доверяю – понимаешь? Со мной рядом есть женщина, которая никогда не предаст, не бросит в беде.

– Так-так-так... – занервничал Роман и даже обнял Жданова за плечи. – Я понял, что с тобой происходит. Идиот, как я сразу не догадался! Друг мой, в эту ночь ты пережил один из тяжелых и драматических моментов в своей жизни! Это называется – психологическая травма! В такой миг происходит переоценка ценностей. Это я виноват. Я подтолкнул тебя к этому шагу. Прости!

Андрей дружески похлопал руку, лежащую у него на плече:

– Спасибо тебе, Ромка! В эту ночь я пережил для меня что-то неведомое... Я даже не знаю что, но это было... Прекрасно!

– Тебе нужно отдохнуть... Все пройдет. Я уверен.

– А вот я совсем не уверен, – продолжал улыбаться Андрей. – Новый год на носу. Пора подводить итоги. И не только деловые... Жизнь больше, чем только бизнес!

– Знать бы, что хоть с бизнесом все в порядке. Жданов кивнул. Вместе с вихрем новых чувств в его почти семейную жизнь с Кирой пришел полный разлад. Ну ничего – теперь все будет по-другому! Наступил новый этап. Андрей не заметил, что его губы шевелятся, – он беззвучно говорит сам с собой.

– Андрей, очнись! Ты уже сам с собой говоришь, как ненормальный! Так ты совсем свихнешься из-за этой бледной моли – Кати Пушкаревой! Что и зачем ты собрался менять? И главное – с чем ты останешься в итоге?

– Не смей так говорить... Ненормально то, как я жил до сих пор! Ненормально так обманывать маленькую любящую женщину, которая на все готова ради меня! И я больше не стану этого делать!

Загрузка...