Не рыцарь из прошлого

21. Не бойся

Глеб позвонил достаточно рано, обычно если он и брал Соню, то ближе к обеду, а тут сказал, что заедет в девять. На вопрос, почему забирает сегодня, ведь планировал через неделю, сквозь зубы поделился тем, что свекровь кладут в больницу на обследование и она хочет повидаться с внучкой перед отъездом.

Я знала, что у мамы бывшего мужа проблемы со здоровьем. Мы с ней всегда были в неплохих отношениях, она очень помогла мне, когда Соне требовалось лечение, и деньгами, и просто добрым словом. А потом выяснилось, что у нее онкология. Мы много разговаривали на эту тему, я старалась ее поддержать, потому что Глебу с его пьянками было будто бы плевать, но со временем она отдалилась.

Глеб стал меньше пить, и я понадеялась, что их отношения просто наладились и она больше не нуждается в моем участии. С Соней она тоже стала общаться гораздо меньше, но я списывала это на пошатнувшееся здоровье. А мы с ней стали просто поздравлять друг друга на праздники короткими стандартными сообщениями.

И вот сегодня ничего не предвещало беды. Я даже порадовалась, что она захотела увидеться с Соней перед больницей. А еще решила, что спокойно схожу в сад недалеко от дома и отдам заведующей документы на зачисление, пока дочь в гостях. Первые пару часов пролетели незаметно за делами, поэтому тревожиться я начала не сразу.

Ближе к окончанию третьего часа, позвонила Глебу и не дозвонилась. Потом позвонила свекрови. Ее телефон оказался вне зоны доступа. Я начала нервничать.

Еще полчаса старалась уговорить себя, что Глеб — отец, как ни крути, и имеет право побыть с дочерью подольше. Бывали моменты, что он задерживался и не считал нужным мне сообщать. Или, наоборот, привозил раньше. Но всегда брал трубку, если я звонила и интересовалась их местонахождением.

А сегодня полный игнор.

И мне не составило труда накрутить себя до состояния сжатой пружины. А что, если с ними что-то случилось? Что, если Глеб попал в аварию или ему стало плохо? Или что-то с Соней?

Тревога усилилась до состояния паники, но я даже не понимала, что делать. Я могла бы вызвать такси и доехать до свекрови или до квартиры Глеба, но боялась, что у него просто что-то случилось с телефоном, и если я уеду, а он привезет дочь, то не сможет со мной связаться. Позвонила Арине и попросила отпроситься с работы, побыть дома. Потом ее ждала, то и дело прозванивая номера бывшего и свекрови и не отходя от окна.

А еще я надеялась, что с минуты на минуту приедет Пашка и мне станет хотя бы чуточку спокойнее. Но он тоже не приезжал. Когда Аринка сказала, что едет домой, я сразу же вызвала такси и поехала к свекрови.

Ее квартира встретила меня тишиной. Мелькнула мысль, что они с Глебом и Соней ушли гулять или к кому-то в гости. Я всеми силами старалась найти логическое объяснение всему происходящему и не накручивать себя дальше, но, ведомая страхом за ребенка, все же постучалась к соседке, подружке свекрови.

К счастью, она была дома.

— Здравствуйте, я Ира, бывшая невестка Анны Сергеевны. А вы не знаете, где она? — улыбнувшись ей, уточнила на всякий случай.

— Ну, здравствуй, — отозвалась она, удивленно и хмуро глядя на меня. — Так она в больницу уехала еще вчера. А ты что, за деньгами пришла? Не стыдно тебе?

— За какими деньгами? — стараясь не упасть от новостей, я схватилась за дверной косяк.

Свекровь уже в больнице и Глеб не мог об этом не знать. Получается, он водил к ней Соню вчера. А еще я никогда не просила у свекрови денег ни сама, ни тем более через бывшего мужа. Все, что она когда-то давала мне, было неожиданно и по ее инициативе. Так я думала.

— Ну, так Глеб перестал у матери для тебя занимать, ты ж не отдаешь. Ты сама решила счастья попытать? Не стыдно больного человека обманывать?

А дальше все как в тумане: я помню происходящее короткими вспышками. Выбегаю на улицу. Бегу к Глебу, потому что его дом в этом же районе. Рыдаю. Стучу в квартиру: барабаню кулаками, ногой, кричу и зову Соню, но мне никто не открывает. Звоню Паше и понимаю, что делаю это зря, но в одиночестве я просто сойду с ума.

Я не помню, что я ему говорила, но сейчас, когда он подъехал к дому моего бывшего мужа, его лицо не то, чтобы свирепое, наоборот, оно настолько непроницаемое, что мне становится страшно. Бросаюсь к Пашке навстречу и, мысленно укоряя себя, рыдаю в его крепких объятиях.

— Тише, — гладит он меня по волосам. — Тише, солнышко. Успокойся, все будет хорошо. Расскажи мне все по порядку. Пошли в машину.

Усадив меня на заднее сидение, Пашка слушает мой сбивчивый рассказ и растирает мои ледяные пальцы, потому что меня трясет от нервного озноба.

— Паш, только обещай, что не тронешь его? — стараюсь говорить спокойнее, но все равно зуб на зуб не попадает. — Я боюсь за тебя. Я не выдержу, если ты из-за меня попадешь в тюрьму снова.

— Не трону, — нервно усмехнувшись, серьезно смотрит на меня Паша. — Не бойся ничего.

— А вдруг с ним что-то случилось? — всхлипываю.

— Поэтому он тебе про мать наврал? — вздыхает он, доставая из подлокотника блокнот и ручку. — Пиши записку, чтобы срочно позвонил тебе и оставь свой номер.

— Зачем? — выдыхаю.

— Это на случай если реально что-то с телефоном, чтобы он знал, что его ищут. Сходи, воткни ему в дверь. А я пока позвоню знакомому, он камеры пробьет по городу.

— Я не помню номер его машины, у меня где-то записан был.

— Не переживай, — улыбается Паша кровожадно. — Я запомнил.