Не сердите добрых принцев!!!

Глава 9

— Десять корзин рыбы! — С горечью бормотал Дик, шагая почти в полной темноте по узкой улочке Кахны.

Если учесть, что на местном базарчике десять корзин можно было сторговать за полсотни медных монет, то на Ружанском побережье они стоили раза в три дешевле. То-есть, чертов обманщик обменял Тимку не на десять корзин рыбы, а на семнадцать медяков! А ему, Дику, сказал, что продал за десять серебряных! И еще смотрел так мерзко, свысока!

Вовсе не так, как сегодня, когда с ним разговаривал Зак. Если честно, после этого разговора Дик был даже не против вступить в ковен!

Когда вечером, почти перед закрытием лавки, Зак настежь распахнул ногой дверь, купчишка сразу понял, что пришел не простой покупатель. Глаза торговца засветились почтением, рот растянулся в угодливую улыбочку, пухлые ручки быстро зашаркали по прилавку пропахшей рыбой тряпкой.

А Зак хмуро посмотрел на него и ледяным голосом сказал:

— Как расплачиваться будешь за продажу свободного тордизанского гражданина?!

И вот тут-то Дик и увидел, как купец испугался! Не просто испугался, а просто до смерти испугался. Так, будто уже видал у горла нож. Побелел до синевы, глаза ввалились, а руки вцепились в тряпку столь судорожно, что под ногтями затрещала просоленная ткань. И вдруг рухнул на колени и, стуча зубами, попытался что-то пролепетать.

— Десять золотых, немедленно! — С отвращением поджав губы, процедил маг.

Дик думал, что купец начнет спорить, торговаться. Ничуть не бывало. С выражением чрезвычайного счастья на лице, мужик метнулся куда-то вглубь дома.

Только мы его и видели! Скептически фыркнул иномирянин, твердо уверенный, что купец уже удирает от них через огороды.

Зак, пообещавший читать мысли попутчиков только в экстремальных ситуациях, лишь покрепче стиснул зубы, чтоб не захихикать. Никуда купец не побежит. От счастья, что у него есть деньги на требуемый выкуп, чуть не на крыльях несётся к сараю, под стенкой которого закопал свой золотой запас. Кстати, там еще останется в три раза больше чем Зак потребовал, маги даже у нарушителей закона последнего не отбирают. Если, разумеется, те не совсем негодяи.

И действительно, минут через пятнадцать по земному времени, Дик увидел вбегающего в лавку хозяина с тяжелым шелковым мешочком в руках. Каковой и был с почтительнейшим поклоном вручен суровому магу.

— Второе. — Так же холодно заявил тот, небрежно сунув деньги в карман.

— Слушаю, господин. — Покорно склонился торговец.

— Рыбу с завтрашнего дня ты берешь у другого торговца.

— Понятно, господин.

— Третье. Каждое утро твой слуга будет носить свежие продукты старой Файруле. Она живет неподалеку от дома стражника Абдалабека. И учти, женщина ест не одну рыбу!

— Понял господин! У нее будет все лучшее!

— И у тебя было бы все лучшее, если б ты догадался несколько дней хорошо заботиться о парнишке! — Подковырнул его маг и, не прощаясь, вышел из магазина.

Дик выходил последним, и видел, что хозяин так и не отважился поднять смиренно опущенную голову.

Зато теперь на всю жизнь запомнит, как невыгодно наживаться на чужих страданиях.

— Вот её домик. — Указав на маленькую мазанку, сообщил парень Заку.

— Пойдем, она не спит. — Маг вежливо постучал в потрескавшуюся от времени ставню.

— Кто такие? — Прикрывая рот концом обмотанного вокруг головы старенького платка, испуганно спросила пожилая женщина.

— Путники из Тордизании. Можно войти на пару подзвонков?

— Ох, деточки, да заходите. Только у меня даже стульев нет!

— Мы можем по агански. — Успокоил ее Зак и, пригнувшись, шагнул в низкую комнатку. Легко щелкнул пальцами и на его легких туфлях возникли толстые белоснежные носки. Вызывающе высвечивая в полутьме комнатушки этой белизной, прошел к постеленному в переднем углу старенькому ковру и сел на него, поджав под себя ноги.

— А нам? — Возмущенно протянула Анюся и вдруг заметила, что носки появились на всех.

Довольно хмыкнула и следом за Таном плюхнулась на ковер. Последним возле магов осторожно притулился Дик.

Женщина вынесла из-за занавески знакомый Дику кувшин с взваром и три старенькие пиалы.

— Девушка после попьет. — Виновато развела руками. — У меня гостей не бывает!

Дик следил, как маг медленно, со вкусом пьет водянистый взвар, и недоумевал. Ну что не сказать сразу, зачем пришли, нет, тянут время, чаи гоняют!

Но вслух произнести ничего не решился, по довольному виду Файруле-апы было понятно, что такое знание аганского этикета старухе очень приятно.

— Прости нас, апа, за беспокойство, но мы очень торопимся, потому и пришли в неурочное время. — Вежливо склонил голову Зак. — Весной ты помогла вот этому парню, и мы принесли свою благодарность. Будут ли у тебя пожелания? Я могу исполнить любое. Хочешь новый дом? Служанку? Ковры? Посуду? Продукты тебе с завтрашнего дня будут приносить, мы уже договорились. Что еще? Не стесняйся, говори.

— Сыночек, так он же всё отработал! — Растерялась старушка. — Весь огород мне вскопал! И рядки сделал, и семена посадил! Ничего не нужно! И продукты не надо, у меня все свое растет!

— Продуктами купец свой черный долг отдавать будет, поэтому бери все лучшее, не отказывайся! — Предупредил маг, и женщина потрясенно охнула.

— А тебя мы подлечим. — Он подал женщине подушку и она легко села на неё, ловко подвернув под себя ноги.

Анюсе даже позавидовала, глядя, как удобно сидит старуха. Она-то уже успела ногу отсидеть, хотя и подвернула только одну.

Через несколько подзвонков, удобно уложив спящую женщину на подушки и плотно закрыв за собой дверь, компания топала на другой конец города.

— Теперь куда? — закинув за спину странно легкую суму, поинтересовался Дик.

— Этого парня тут два раза продали. — Коротко объяснил Зак.

— Совсем аганцы обнаглели! Надо с ними построже! — возмутился Танио.

— Так сейчас и сделаем. Этот его поймал и купцу за долг в двадцать медяков отдал.

— Скотина. — Вынесла вердикт Анюся. — Можно, я по нему жахну?

— Ну а что толку? Вон учись лучше у Зака, как наказывать надо! — Наставительно поднял палец кудрявый лекарь.

— Пришли. — Объявил Зак и решительно врезал кулаком по двери.

Этот аганец понял всё сразу. Едва приоткрыл дверь. Видно, скребла его нечистая совесть, раз рухнул ничком, лишь только увидав лица спокойно стоящих во дворе людей.

И жена его, выкатившая круглый живот из двери, ведущей на женскую половину, тоже всё сразу поняла. Побелела, закатила глаза и начала валиться в обморок.

Дик даже охнуть не успел, как кудрявый Тан оттолкнул Зака и махнул рукой в ее сторону. А потом поднял руки, словно бережно держал на них что-то невидимое.

И женщина, замедлив падение, мягко повисла в полуметре от пола на невидимом гамаке.

— Вставай, подними свою жену! — Приказал Зак хозяину и тот, неуверенно приподняв голову, непонимающе уставился на мага.

— Долго ты тут лежать будешь? — Прикрикнул тот. — Иди, отнеси женщину в дом, твое счастье, что она ребенка ждет!

Аганец, еще не веря, что остался жив, шустро вскочил и, подхватив с невидимого ложа почти невесомое тело, бегом унес в распахнутую дверь, из которой с любопытством и ужасом выглядывали черные глазенки двоих детей.

— Иди сюда! — Поманил того, что постарше, Зак, входя в комнату.

Дик невольно отметил про себя, что белых носок на их обуви в этот раз не появилось, и садится никто тоже не стал.

Маг достал из кармана две неизвестно откуда взявшиеся конфеты, отдал малышу, наказав поделиться с братом, и отправил детей в спальню.

Вернувшийся хозяин, виновато опустив голову, безропотно ждал приговора.

Зак, читавший в его сознании, как в раскрытой книге, досадливо поморщился. Ну что можно сделать с людьми, которых жизнь сунула в такую отчаянную бедность, что за возможность получить несколько медяков они готовы походя лишить свободы незнакомого человека. Причем, отлично зная, что за это придется отвечать, что есть закон, не дающий в обиду тордизанцев.

И все равно наивно надеются, что маги про их проступок не проведают.

А у Зака сурово наказать этого дурака даже рука не поднимается, живет честным трудом, еле концы с концами сводит, и детей трое, старший, мальчишка десяти лет, уже в учениках у гончара ходит. Так еще и четвертый на подходе! Как только Тан успел её поймать, пришлось бы сейчас лечить!

— Вот тебе деньги. — Доставая две золотые монеты, решил, наконец, проблему маг. — На одну купишь новые вещи бабушке Файруле, ты её знаешь. Ковры, одеяла, посуду, одежду. Всё лучшее! На вторую купишь доски, черепицу, стекло и все прочее, что нужно для хорошего ремонта. Остальное возьмешь за работу. Пока ты приводишь в порядок ее дом, старушка будет жить у вас. И учти, я проверю, как ты исполнишь этот долг. Если хоть медяк лишний возьмешь, пеняй на себя.

Аганец снова рухнул на пол и попытался облизать Заку обувь. Но тот лишь брезгливо шевельнул пальцем и невидимая стена не подпустила к нему обезумевшего от радости мужика.

— Да не забудь спросить, за что она все это получает! — Насмешливо бросил маг, открывая портал прямо в углу комнаты.

Через несколько мгновений вся компания стояла в чистеньком холле, слабо освещенном масляным светильником, прислушиваясь к порывистым завываниям ветра за окнами.

— Ничего себе тут погодка! — Передернул плечами Тан. — Ну, что теперь делать будем?

— Отдыхать. В рыбацкий поселок, куда продали Тима, у меня привязки нет. Придется утром на повозке ехать. — Лаконично пояснил Зак, устало потирая лоб.

Выспаться днем не удалось, а ночка была еще та.

— Добрый вечер, господа! — Затараторил, показавшись на верхней площадке лестницы, круглолицый человек в ночных шлепанцах. — Поднимайтесь сюда, комнаты вам готовы! Ужинать будете?

— Зак. — Тихонько прошипела Анюся. — Не вздумай отказаться! У меня в животе только бабкина водичка булькает!

— Немного перекусим. — Кивнул хозяину маг.

Лучше не лишать Анюсю ужина, неизвестно, сколько еще вместе путешествовать. Она же потом долго не упустит случая попрекнуть за недополученное питание.

— Тогда располагайтесь и умывайтесь, а я пойду, распоряжусь. Вам прямо в комнату принесут. — Засуетился круглолицый и умчался вниз.

— Это, что, гостиница? Как селимся? — Рассматривая комнаты, буркнула Анюся.

Им выделили три комнаты, две небольших, и одну просторную, с двумя низкими широкими диванами в местном стиле и круглым столом посредине.

— Мы с Таном тут, — Заходя в большую комнату, объявил старик, — А вы занимайте вон те.

Магичка быстро оббежала предложенные спальни и выбрала ту, где на стене висело большое зеркало в резной раме.

Кто бы сомневался! Хмыкнул Дик, входя во вторую комнатку и осматриваясь. Низкая кровать с цветным покрывалом и кучей подушек, сундук в углу и маленький столик. Да дверка в крошечную умывальную. Чистое полотенце на крюке, отлично. Жаль, свежей рубашки не хватает.

— Дик! — Заглянул в комнату Тан, — Возьми там в сундуке чистые вещи!

Что, тоже мысли подслушивает? Сердито засопел парень, открывая крышку. Выбрал тонкую светлую аганскую одежду, похожую на костюм каратеиста, и пошел умываться.

Ужинали в спальне Зака. Подвинули стол к дивану, и удобно разместились. Первые куски жевали молча, не до разговоров, все устали и проголодались.

Но потом всё же не выдержал Танио.

— Не понял я, с чего ты начал ему деньги давать. Нет, что там нищета, я заметил, ну так в Агане таких много.

— Знаешь, — допив взвар, пробормотал сконфужено Зак, — я сам от себя не ожидал. Просто… когда копался в его голове… приятного, надо сказать, мало… он ведь думал, что я его убивать буду… и был к этому готов. Только детей жалел… особенно того… не родившегося. А потом я вспомнил… Тала рассказывала одну книжку… священник накормил бродягу… а тот его обокрал… и сбежал… и вот этот священник его догоняет и бродяга ждет… что все, тюрьма… палач… а старик ему ложки протягивает… — ты, говорит, это взять забыл. Я тогда с Талой спорил… что так неправильно… а сегодня подумал… может это единственный путь… из него человека сделать. И еще старушка… она ведь очень одинока… а там дети…

Ну, скажите, что я дурак! Я сам так думаю! Только… ничего лучше… в тот момент в голову не пришло.

Шторм усиливался с каждым звоном. Давно было непонятно, утро сейчас или вечер, такие низкие черные тучи неистово неслись по небу. И вода была такая же темная и буйная, огромными волнами нависавшая над летевшим в неизвестность корабликом. На нем давно не было парусов и половины мачт, все выиграл в нечестной игре шторм. И жадно утащил в исполинских лапах.

Борта почти потерявшего управление судна беспрестанно трещали под тяжелыми ударами волн, матросы выбивались из сил, выполняя бесполезные приказы капитана. Маги, спустившись в трюм, пытались зарастить открывшуюся старую пробоину. Хозяин судна пожалел денег на хороший ремонт, понадеявшись на везение и опыт капитана, а жидкая заплатка в решительный момент подвела, развалившись от мощных ударов волн. Несколько матросов лихорадочно работали рядом с пассажирами, откачивая воду и перетаскивая подальше от дыры наиболее ценные товары.

Здесь, в мокрой тесноте, освещенной лишь подвешенным Хабером светлячком, было еще страшнее, чем наверху. Борта так сильно накренялись, что каждый раз казался последним. Вот, еще чуть-чуть, и дно станет потолком, и уже никто не сможет им помочь выбраться из этого трюма. Потом на миг судно выравнивалось, сердце делало удар, и дно начинало стремительно уходить в другую сторону.

Пробоина медленно затягивалась, тугие побеги сплетались так тесно, что не оставляли воде ни малейшей щелки, и казалось, победа уже близка, когда раздался страшный удар и треск ломающихся досок. Матросы, старавшиеся держаться поближе к трапу, ринулись наверх, пиная и отталкивая друг друга.

Когда магам, с трудом прорвавшимся сквозь тугие струи хлеставшей навстречу воды, удалось выбраться из трюма, судно тонуло. Ударами волн разбило один из бортов и корабль так наклонился, глотая воду, что даже несведущему в морском деле Хаберу стало ясно, долго он не продержится. А Гистон, мгновенно оглядевший цепким взглядом палубу, заметил другую, не менее печальную новость. Никого из команды на судне не было. Как и спасательных шлюпок.

Глуп тот, кто полагает, что хотя бы в шторм рабам Джусуфа, хозяина пяти больших рыбачьих шлюпок и большого куска побережья возле тихой бухточки, разрешат отдохнуть.

А кто тогда будет развешивать под навесом тяжелые, пахнущие водорослями и рыбой сети?! Кто, сидя на корточках в продуваемом темном углу хлипкого сарая станет чинить многочисленные дыры в древних сетях? Кто пойдет копать новую яму для рыбы?! Старая совсем оплыла и завонялась. Все знают, без ямы, наполненной свежей водой, рыба на жаре портится за пару звонов.

И неважно, что порывы ветра вырывают из рук сети и сдирают с тощих тел рваные лохмотья.

Рабы не люди, им жаловаться не положено.

Но когда шторм разбушевался не на шутку, работа нашлась и наемным рыбакам. Всех пригнал хозяин на берег, когда волны стали доставать до вытащенных на песок лодок. Еще немного и подхватит взбешённая вода хлипкие посудины и либо разобьет о берег, либо унесет в море. Во всех случаях убыток. А убытков Джусуф очень не любил.

Конечно, следовало еще два дня назад, когда шторм только намечался, приказать завести лодки в выкопанную в трехстах локтях от берега стоянку, соединенную с морем узким каналом. Но рыбаки вернулись в тот день с ловли поздно, и нужно было срочно переработать и отправить всю добычу. А разбушуется шторм или пройдет стороной… разве угадаешь?!

Тяжелая, уже до половины залитая водой шлюпка никак не хотела входить в тесный канал. Казалось, вот, еще немного и худые руки стоящих по пояс в воде людей, втолкнут ее в наполненное взбаламученной, пенной водой русло. Но едва отступала буйная волна, как вода, насильно загнанная в канал, бросалась за ней, подхватывая и лодку. А потом снова налетал сзади соленый холодный вал и разворачивал лодку боком, заставляя людей спешно отскакивать в стороны. Джусуф сорвал голос, пытаясь перекричать рев моря, и окончательно озверел, наблюдая бесполезные попытки работников спасти ценное имущество. Он раздавал удары плетью не жалея ни собственных рук, ни чужих спин, но делу это помогало мало.

Все довершила огромная волна, подхватившая лодку вместе с облепившими её людишками и бросившая на пару десятков локтей вперед. Ломая доски бортов и человечьи кости.

Оставшиеся в живых, услышав приглушенные воем урагана крики и стоны потерпевших, на миг потрясенно застыли, забыв про струящиеся по ним потоки соленой воды. А затем, с неизвестно откуда взявшимся проворством, не обращая внимания на усталость и холодную мокрую одежду, бросились вытаскивать искалеченных товарищей.

Несколько поломанных рук и ног, помятые ребра и рваные раны — могло быть и хуже.

Старшина артели, не обращая больше внимания на визг хозяина, хмуро приказал быстрее нести раненых под навес, туда, где обычно спали на рваных сетях рабы. А когда рассвирепевший Джусуф замахнулся на него плетью, легко вырвал из его руки символ власти и сломал о колено.

Самого быстроногого парнишку отправили к рыбацким баракам, стоящим в ложбинке за густыми кустами, и вскоре оттуда прибежали женщины во главе с Мизой, женой старосты. Она принесла корзинку с травами и снадобьями, и немедленно начала промывать, шить, вправлять. Женщины развели огонь в крошечной печурке, варили по ее указаниям целебный отвар, помогали поить и перевязывать раненых.

Сначала, по традиции, травница занималась тяжелыми, выделяя при этом своих. За то ей и доля от артели идет, чтоб не дала рыбакам погибнуть раньше положенного богами срока.

Потому и взялась за покрытого синяками и шрамами светловолосого парнишку-раба лишь после того, как подлатала двоих артельных. И тихо охнула, разглядев разливающуюся по лицу синеватую бледность и тяжелое, с посвистом дыханье.

Ох, великие боги, ну за что его-то? Ведь совсем еще мальчик! Тяжело вздохнула, прося у великих богов прощение за вмешательство в их замыслы. Затем устроила парня поудобнее, спрятала под низко надвинутым платком сосредоточенный взор, положила на худые ребра мозолистые руки. И затихла, уйдя в видимый только ей мир призрачных цветных волн и потоков.

Джусуф, притопавший под навес, чтобы выдать бездельникам работу, сразу заметил отрешенно застывшую над самым никчемным рабом травницу, и злорадно прищурился.

Так-так!

Теперь ему есть чем прижать хвост слишком дерзкому старосте.

Больше не посмеет ломать хозяйские плети! Да и оплату можно им убавить, ему же теперь придется потратиться на починку лодок. Или выгоднее сразу новые купить?

— Эй, вы, чего расселись, отродье дьявола! — Зло заорал он, махнув обломком плети. — Быстро начинайте сети чинить, бездельники прожорливые!

— А кто ты такой, чтобы тут командовать? — Холодный как лед, презрительный голос неожиданно раздался в его голове и Джусуф изумленно оглянулся, поглядеть на смельчака.

Но рядом никого не было, да и не осмелились бы работники так разговаривать с хозяином.

— Так ведь ты тут больше не хозяин. — Насмешливо сообщил презрительный голос.

Теперь Джусуф точно знал, голос раздается прямо в голове. Неизвестный демон, поселившийся в его мозгу, поначалу так напугал торгаша, что он даже покачнулся. И только всепоглощающая жадность привела Джусуфа в чувство. Заявление незнакомца о том, что он теперь тут не хозяин, вызвало просто звериное бешенство.

Это он-то, работавший как проклятый, чтобы купить вначале одну лодку, и крошечный кусок каменистого пляжа под причал, а потом столько сил и времени потративший, чтобы расширить дело, больше здесь не хозяин? Да кто осмелится сказать ему это в лицо? Наверное, только тот, кому надоела данная великими богами жизнь!

— Я. Я это сказал, и еще повторю. — Насмешливо и уверенно произнес невидимый демон, заставив торговца в ярости хлестнуть плеткой по тому месту, где водворился наглец.

Уй-о-уу! — взвыл от резкой боли Джусуф, и, не обращая внимания на потрясенно вытаращившихся на него рыбаков, рухнул коленями прямо в грязь, хватаясь руками за опалившую огнем полоску на затылке.

И как только эти дети шайтана умудряются молча терпеть его удары? — С ненавистью подумал он, подняв взгляд, и обнаружил, что никто из работников уже не интересуется его бесценной персоной.

Все изумленно наблюдают за бешено влетевшими на свободное от сетей место лошадьми, запряженными в аганскую повозку. Да за выскочившими из неё незнакомыми людьми, которые, не обращая ни на рыбаков, ни на хозяина никакого внимания, дружно ринулись в тот угол, где лежал белобрысый раб.

Двое, старик и кудрявый парень сразу рухнули перед ним на колени, протянули руки к покрытому синяками худому телу. Еще двое, крепыш тордизанец, и худенькая глазастая аганка с корзинкой в руках, застыли рядом, с болью и состраданием рассматривая просвечивающие сквозь рванье вспухшие и почерневшие следы плетки.

Начиная смутно подозревать, что его ждут большие неприятности, Джусуф попытался незаметно отползти за навес.

— Сиди смирно! — Зло рявкнул в голове уже знакомый голос и торгаша пронзила нестерпимая боль.

Она длилась всего мгновенье, но нарушать приказ он больше не посмел.

Старшина рыбаков, заметивший паскудный взгляд хозяина, когда Миза начала лечить парнишку, наконец, расслабился и облегченно вздохнул. Похоже, эта гадина теперь уже не сможет причинить им с женой особых неприятностей.

— Зак, — шептал Дик, глотая слезы, невольно брызнувшие при виде того, что стало с Тимкой. — Вы же его вылечите, правда?

— Анюся, уведи его. — Тихо рыкнул Тан, бережно отстраняя дикую магичку, успешно маскирующуюся под травницу. — Не нужно Заку мешать.

— Дик. — Мягко потянула парня за рукав сочувствующе вздохнувшая магиня. — Идем, посидим в повозке! Все равно его Тан сейчас туда принесет.

— Сволочи. Фашисты! — С ненавистью рычал Дик, неохотно топая за ней. — Кто его так? Убью гада!

— Наверное, вон тот! — Не вовремя догадалась девица, кивнув на сидящего в луже испуганного мужика в дорогой промокшей одежде.

Рядом с ним валялась плеть со сломанной рукоятью.

В три прыжка Дик оказался возле этого интернационального оружия негодяев.

А в следующее мгновенье несколько резких, обжигающих ударов обрушилось на голову и плечи торгаша.

Зак сердито скосил глаза на пронзительный визг, перекрывший вой ветра, и рука Дика, поднятая для очередного удара, застыла на взлете.

— Выбрось плетку и больше так никогда не делай! — Рявкнул в голове Дика голос старика.

Парень c досадой выпустил из руки обломок рукоятки, и в мышцы медленно вернулась гибкость. Смачно плюнув в перекошенную от боли и страха упитанную рожу, Дик отвернулся и решительно зашагал к повозке. Его колотило как от простуды, даже зубы застучали.

— Выпей. — Анюся поднесла к его губам крошечную стопку.

— Это что?

— Снадобье. Зак велел. Да не бойся, оно безобидное, хочешь, лизну?

Почему-то Дику не захотелось, чтобы она лизала из его стопки и он одним махом влил в себя кисловатый настой, приятно пахнущий незнакомой травой.

— А покрепче… ничего нет?

— Маги редко пьют что покрепче, а уж на задание такого точно не берут. — Авторитетно заявила девица. — Небольшое изменение точности при постановке задачи и оценки потребной силы может привести к масштабному неконтролируемому последствию.

— Ты сама хоть поняла, что сказала? — Вытаращился Дик.

— Если по-русски, — вздохнула Анюся, — Магия с выпивкой не сочетаются. Я, когда в ученицы поступила, даже зелье пила. Против алкоголя. Теперь и не вспоминаю.

— Пойдем, нас Зак зовет. — Вдруг решительно подхватила она корзинку. — Порталом уходим.

Зак действительно уже открывал портал, а Танио держал на руках завернутого в его куртку Тимку.

— Входите. — Кивнул старик, и они быстро шагнули в серый овал, выходя уже в уютную чистоту вчерашней гостиницы.