Не соблазняй меня

Глава 19

После возвращения с Жемчужного острова Джеки какое-то время никак не удавалось поговорить с Эйдрианом. Когда она звонила в гостиницу, он — случайно или намеренно — не брал трубку, и она уже несколько раз даже собиралась попросить кого-нибудь из его домашних позвать его к телефону, но каждый раз ей не хватало духу.

За эти две недели она осознала, как не хватает ей этих телефонных разговоров. Эйдриан принимал ее такой, какая она есть, и понимал, как никто другой, ну, может быть, не считая Тая. Но Тай — это совсем другое. Он никогда бы не смог заставить ее так беззаботно смеяться, как Эйдриан, одного звука голоса которого было Джеки довольно, чтобы почувствовать прилив жизненных сил.

В тот день, когда в программе «Доброе утро, Америка» должны были показать отснятый на Жемчужном острове сюжет, ее тоска стала и вовсе нестерпимой. Сидя в кают-компании, Джеки потягивала кофе и краем глаза поглядывала в телевизор. Она до сих пор не могла поверить, что Эйдриан предложил ей встречаться, допуская, что их отношения в дальнейшем могут перерасти в нечто серьезное. Роман с Эйдрианом Синклером? С самым сексапильным мужчиной из всех? Ничего себе! Правду сказать, сексапильностью достоинства Эйдриана не исчерпывались. Он был, кроме того, остроумным, великодушным и добрым человеком. Заполучить такого потрясающего парня все равно что получить в подарок счастье в красивой праздничной коробке со словами «На, возьми».

Первой реакцией Джеки при виде такого подарка было бы спрятать руки за спину и задуматься, в чем тут подвох. И в самом деле: что у Эйдриана на уме? Неужели он надеялся, что она пожмет плечами и тотчас, не раздумывая, согласится?

Джеки потерла лоб, пытаясь унять головную боль, которая мучила ее уже не первый день. Если б догадаться, какая тут кроется каверза, она, не исключено, набралась бы смелости и приняла его предложение. А то развернешь красочную обертку, а в коробке вместо счастья — клубок змей.

Жаль, что Эйдриан так близко к сердцу принял ее отказ. Какой же он, оказывается, чувствительный! А она вот разрушила их дружбу и теперь даже представить не могла, как поправить положение.

На палубе послышались шаги: это Тай пришел посмотреть вместе с ней передачу. Джеки едва успела прогнать с лица выражение тревоги, как он через кормовой люк с шумом ввалился в кают-компанию.

— Не опоздал?

— Как раз вовремя. Кажется, сейчас начнется. — Джеки взглянула на экран. — Пошел рекламный блок, так что, если поторопишься, еще успеешь сделать себе кофе.

— Отлично. — Тай скрылся в камбузе, откуда вернулся с чашкой дымящегося кофе в руках. Едва он уселся рядом с Джеки, как на экране появилось «Пиратское счастье».

— Смотри! Это мы! Сделай-ка погромче! — попросил Тай. Схватив пульт управления, Джеки прибавила громкость и в волнении уткнулась в телевизор. Даже, несмотря на терзавшие ее только что опасения и переживания, вид собственной шхуны, входящей в бухту Жемчужного острова под парусами, заставил Джеки затрепетать от радости.

Женский голос за кадром приглашал телезрителей совершить путешествие на волшебный остров в поисках затонувшего сокровища. Крепко сжимая в ладонях кружку с кофе, Джеки подалась всем корпусом вперед, с ужасом ожидая услышать свое имя. Но речь, на ее счастье, пошла о пороховнице. На экране появился Карл Райдер. Журналист расспрашивал его о подводных раскопках и о том, что археологи надеются найти. В черном гидрокостюме, с развевающимися на ветру выгоревшими волосами, Карл был мрачно красив. Хотя его манера держаться перед камерой запросто могла нагнать сон на кого угодно.

Следующим объектом внимания журналистов стала гостиница. Телезрителям сообщалось, что затонувшее сокровище — далеко не единственное, что может привлечь на острове: в старинном особняке, по слухам, обитает привидение.

На экране появилась Эллисон в костюме южной красавицы. Она, радушно встретив гостей на веранде, устроила им экскурсию по дому.

— Синклеры, поди, будут довольны, — заметил Тай.

— Еще бы, — согласилась Джеки. Она подумала, что у них на кухне сейчас, наверное, тоже работает телевизор, даже если они еще не закончили подавать завтрак. — Нам такая реклама не по карману.

— Их реклама и нам тоже впрок, ведь первый кадр — наша шхуна.

— Верно.

Пока камера двигалась вслед за Эллисон в заднюю часть дома, голос за кадром уже вещал для тех, кого не прельщали старинные корабли, затонувшие сокровища и таинственное привидение, расхваливая кухню здешней гостиницы, которая предлагала вниманию постояльцев огромный выбор роскошных блюд, приготовленных местным шеф-поваром Эйдрианом Синклером.

«Выбор роскошных блюд?» Джеки вскинула бровь. Женщина за кадром произнесла эту фразу с таким выражением, точно слово «роскошный» относилось не к блюдам, а к Эйдриану. Однако, когда на экране появился сам шеф-повар, Джеки пришлось признать, что это определение характеризовало его как нельзя лучше.

Ослепительно улыбаясь в камеру, с ямочками на щеках, Эйдриан пояснял, что он готовит. Джеки было больно сознавать, что он так выкладывался перед телевизионщиками лишь для того, чтобы отвлечь их внимание от нее. И он, разумеется, ничуть не преувеличил, сказав, что устроил для них целое феерическое шоу. После скучного интервью с Карлом Райдером стало совершенно ясно, почему сюжету из кухни было посвящено так много времени. Материал, где Эйдриан рисовался на кухне, составлял добрую половину всего репортажа.

Тут Джеки вспомнила, что Эйдриан говорил ей о своей мечте стать артистом. Какая досада, что ему это не удалось! Преданная любовь публики была бы ему обеспечена.

Но тогда они никогда бы не встретились.

Подумав так, Джеки вновь почувствовала, как в ее душе шевельнулось сомнение, но на сей раз ее тревожил другой аспект их с Эйдрианом отношений. Как она только могла всерьез рассуждать о возможности встречаться с таким сногсшибательным, наделенным мощной природной харизмой красавцем? В отношениях с мужчинами Джеки никогда не испытывала никаких комплексов, но ведь Эйдриан не какой-то там среднестатистический мужчина, каких вокруг пруд пруди. Неужели ей охота постоянно с кем-то конкурировать? А как насчет верности? Джеки всегда помнила, что мужчины полигамны по своей природе. А как может хранить верность мужчина, перед которым все женщины буквально падают?

Надо быть полной дурой, чтобы связаться с таким.

Так отчего ж ей никак не удается выбросить его из головы и так и тянет сказать ему «да»?

Передача закончилась, и появившиеся на экране ведущие в студии, поблагодарив корреспондента за репортаж с Жемчужного острова, перешли к другому сюжету. Совершенно подавленная, Джеки выключила телевизор.

Сияющий от радости Тай с улыбкой повернулся к ней:

— Ну уж если после такой передачи билеты не разлетятся в момент, то я не знаю, что тогда.

— Да, репортаж хороший, — мрачно кивнула Джеки.

— Ну? — Тай пристально взглянул на нее. — А почему тогда у тебя такое обеспокоенное лицо?

— Ты о чем? Я спокойна. — Джеки принялась аккуратно складывать разбросанные на старом сундуке журналы по судоходству. — Я просто в восторге: наш корабль показали, его название упомянули, а о нас ни словом не обмолвились. Что может быть лучше?

— Я не о передаче говорю. Ты последние две недели что-то все хандришь. — Тай посмотрел на телевизор, а потом снова перевел взгляд на Джеки. — У вас с Эйдрианом, как я погляжу, что-то не ладится?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду. — Джеки схватила свою пустую кружку и пошла в камбуз. — Между нами ничего нет.

— Меня не проведешь, Джеки. — Тай проследовал за ней к кофеварке. — Я за вами обоими приглядываю. Он хочет тебя, а ты — его.

— Да, мы оба здоровые, нормальные люди со всеми своими естественными потребностями. И что из того?

— Естественные потребности? Он это так называет?

— Да не знаю я, как он это называет! — Джеки потерла лицо ладонями, вспоминая выражение Эйдриана, когда тот сказал, что все это перестало для него быть развлечением и игрой. — Я сбита с толку.

— Ну, так поделись со мной. — Тай облокотился о стойку. — Расскажи, что тебя сбивает с толку.

Джеки, признав свое поражение, опустила плечи.

— Эйдриан хочет, чтобы мы встречались.

— А ты этого не хочешь?

— Я не знаю, чего хочу. Но знаю, чего не хочу — чтобы наше предприятие заглохло. Не хочу потерять шхуну. Не хочу переезжать на другое место и все начинать с нуля.

— И ты об этом думаешь сейчас, когда у нас пошло дело с круизами?

Джеки взяла кофейник, чтобы налить себе кофе. Только нового повторения того спора, который состоялся у них осенью, ей сейчас и не хватало. Рука дрогнула, горячий кофе пролился на стойку, и Джеки, чертыхнувшись, поставила кофейник на место.

— Ладно, так и быть, придется тебе все рассказать, никуда не денешься.

— А! — воскликнул Тай. — Стало быть, мои подозрения не напрасны. Хоть ты и давала слово от меня никогда ничего не таить, дела, выходит, обстоят хуже, чем ты говорила.

— Они обстояли хуже. — Джеки робко подняла на него глаза. — Сейчас все идет на лад. Честное слово. Именно поэтому я и боюсь все испортить. Правда, очень может быть, я это уже сделала.

— Как так?

Джеки уставилась в свою кружку.

— Эйдриан на меня ужасно злится.

— Из-за того, что ты сказала, будто не хочешь его?

— Я хочу его. Но я не хочу расхлебывать кашу, когда он наиграется со мной и меня бросит.

— С чего ты взяла, что все получится именно так?

— Ох, Тай, оставь, ради Бога! Когда, скажи на милость, у меня все складывалось так, как надо?

— Ты права, но чаще всего в этом виновата ты сама.

— Что? — Джеки уставилась на Тая.

— Ты всегда выбирала не того, кого нужно. Либо это были мужчины такие же безответственные, как твой отец, либо совсем никчемные, которым ты позволяла топтать себя ногами. А потому не мудрено, что они предавали тебя, моя девочка. Эйдриан Синклер — первый достойный мужчина, встретившийся на твоем пути, и если ты не дашь ему шанс, будешь дурой.

Джеки стояла неподвижно, осмысливая его слова.

— Я что, по-твоему, должна связаться с Эйдрианом, несмотря на то, что это может испортить все дело?

— Сама ж говоришь, что он бесится. Так что ты тогда теряешь? Ты только смотри не томи его шибко долго. В этом деле, как говорится, «промедление смерти подобно». Смотри не потеряй все из-за своей нерешительности.

А ведь так случилось с Маргаритой, которой не хватило смелости слепо и безоглядно поверить в то, что на сей раз судьба улыбнется ей, и в результате она потеряла все.

— Да, но… — Джеки с трудом сглотнула. — Вдруг ничего не выйдет?

— Вдруг не выйдет, говоришь? — Тай пожал могучими плечами. — И что с того? — Закончив этим вопросом свои мудрые рассуждения, он налил себе кофе и направился к главному люку.

Пораженная житейской простотой его слов, Джеки осталась стоять на месте. «Ну, — спросила она себя, — и что такого, если ничего не выйдет?» Не умрет же она, в самом деле, после этого?

Нет.

Станет ли ее бизнес после этого еще более нестабильным, чем был до сих пор?

Нет.

Неужели это так подкосит ее, что она не сумеет после этого выжить?

Зазвонивший мобильный телефон отвлек Джеки от этих размышлений, и ей пришлось ответить.

— Круизы «Пиратское счастье».

— Это тот самый корабль, который сегодня утром показывали по телевизору? — послышался женский голос.

— Да, тот самый.

Звонившая дама рассыпалась в комплиментах, восторгаясь красотой шхуны, а потом попросила прислать ей проспект. Женщина оказалась первой из множества потенциальных клиентов, заинтересовавшихся экскурсиями. Они затем звонили в течение всего дня, чтобы получить более подробную информацию о том, как приобрести билеты на круиз. Ближе к вечеру Джеки позвонила в гостиницу, и взволнованная Рори сообщила ей, что отель забит до отказа.

— Как здорово! — воскликнула Рори. — Я знала, что все окупится, но такого успеха не ожидала. Причем так скоро!

— Я тоже, — сказала Джеки, которую тоже переполняли чувства.

— Держу пари, у тебя уже к концу этой недели все каюты на апрель будут забронированы.

— Не знаю. Я уж и тому рада, что билеты на предыдущий круиз разошлись на ура. О том, что будет дальше, я заранее поостереглась бы говорить.

— А я уверена, что так и будет, — настойчиво повторила Рори. — Ну, назови, назови свою ставку.

— Я пас, — рассмеялась Джеки. — Мне хватает ума не спорить с женщиной, которая, скорее всего вообще никогда не проигрывала.

— Сама ты тоже в данном случае ничего не теряешь: не распродашь билеты — выиграешь пари.

— Жаль, не все в жизни бывает именно так.

— Так бывает, когда ты все делаешь для того, чтобы исполнилась твоя заветная мечта.

«Я люблю тебя, Рори», — сказала про себя Джеки, завидуя ее вере в жизнь и одновременно радуясь, что у нее есть теперь такой друг.

— Ну хорошо, ставлю… пять долларов на то, что нам не распродать всего до конца.

— Ставка неважная. Давай лучше заменим ее на бутылку шампанского. Когда приедешь, мы устроим праздничный обед.

— Вы все праздники отмечаете с шампанским?

— Конечно. И оттого, насколько успешно благодаря рекламе у нас пойдет дело, будет зависеть количество тостов.

Вспомнив о передаче, Джеки решила поинтересоваться, какого Эйдриан о ней мнения. Этот вопрос стал бы замечательным поводом для того, чтобы расспросить о нем. Она уже было открыла рот, но слова застряли у нее в горле.

— Ну ладно, давай, мне пора, — опомнилась Рори. — Звонят подругой линии. Увидимся на следующей неделе. С тебя бутылка шампанского.

Рори дала отбой, и Джеки безмолвно уставилась на телефон. Черт побери! Еще одна возможность упущена! Проклятая нерешительность! Джеки ненавидела, когда Тай оказывался прав, а прав он был почти всегда. Но прав ли он в данном случае, толкая ее в объятия Эйдриана? Как бы то ни было, а до начала следующей недели ей придется принять для себя какое-то решение.

Джеки резко выдохнула воздух: мысль о скорой встрече с Эйдрианом воодушевила ее и вместе с тем привела в ужас.

В день отправления шхуны в круиз, где праздновался Марди-Гра, Эйдриан вызвался помочь Эллисон накрыть столы на веранде. Программа круиза, как и в прошлый раз, предусматривала послеполуденный чай для прибывших гостей, а затем, вечером, более существенное угощение. Туристам, ко всему прочему, было решено предложить бесплатный транспорт в Галвестон, чтобы люди могли съездить в Новый Орлеан, где празднование Марди-Гра в исторической части города проводилось с особым размахом.

У Эйдриана была уйма своих дел, однако он не мог устоять перед искушением увидеть Джеки… пусть издалека. Желание увидеть ее оказалось таким навязчивым, что это повлияло на его настроение: Эйдриан стал раздражительным и замкнутым. Он вспомнил, как Джеки перед отъездом спросила его, случалось ли с ним такое, чтобы он когда-нибудь не получал желаемого. И вот теперь у него возникло ощущение, что он скоро обретет подобный опыт.

Откуда-то издалекадо Эйдриана долетели звуки калипсо[7], и он, подняв голову, увидел «Пиратское счастье» — шхуна входила в бухту. Ветер надувал паруса, и она, рассекая волны, приближалась к берегу.

— Вот и они, — объявила Эллисон, вглядываясь в даль. Она подошла к перилам и поднесла руку к глазам, загораживаясь от солнца. Постояльцы гостиницы, отдыхавшие на пляже, приподнялись на расстеленных на песке полотенцах. Даже бригада Карла на некоторое время прервала работы. Присоединившись к Элли, стоявшей у перил, Эйдриан наблюдал за суетой на корабле: одни матросы спешно карабкались вверх по снастям, а другие спускали на воду катер, чтобы помочь Судну причалить к берегу и пришвартоваться.

Эйдриан различил на квартердеке фигурку Джеки и еле удержался, чтобы не ринуться вниз к пристани и самому не встретить ее. Однако он решил, как можно дольше не беспокоить ее, пока она не решит все как следует для себя. И если она действительно хочет довольствоваться только дружбой, придется с уважением отнестись к ее пожеланию.

Но, черт возьми! Как же его все-таки тянуло подойти к ней и как-нибудь уговорить, убедить, умаслить — словом, всеми правдами и неправдами заставить ее принять его предложение. Ну, зачем ко всему нужно подходить так серьезно и непременно строить планы на будущее? Ну почему нельзя жить настоящим, плыть по течению? Пусть все бы шло своим чередом.

Корабль пришвартовался к пристани, и Джеки вперила глаза прямо в особняк. С такого расстояния Эйдриан не мог разобрать выражения ее лица, но понял, что она его заметила. Внутри у него зашевелилось желание.

Когда Эйдриан, выйдя из гостиницы, направился вниз по лесной дорожке к своему дому, уже стемнело. Как и положено, в праздник Марди-Гра, веселье на корабле, откуда доносились музыка и смех, было в полном разгаре. Эйдриан, не останавливаясь, бросил взгляд в сторону зарослей деревьев, сквозь которые проглядывала ярко освещенная шхуна. Интересно, Джеки на палубе, наблюдает за своими матросами или скрылась у себя в каюте?

Весь вечер Эйдриан все надеялся увидеть ее и поэтому беспокойно вскидывал глаза всякий раз, как только открывалась дверь кухни. Но Джеки не появилась, и ему оставалось только гадать, насколько их отношения пострадали по его милости. Неуверенность в себе никогда раньше не мучила Эйдриана, это было новое для него чувство, от которого, как он уже понял, удовольствия мало. Он всегда решал судьбу отношений с женщинами единолично, на свое усмотрение и не знал, как другие мужчины справляются со своей неуверенностью.

Поднявшись на веранду, Эйдриан боковым зрением уловил на ней какое-то движение. Он обернулся с ощущением дежа-вю как раз в тот момент, когда из темноты вышла Джеки. Ее фигура в сумерках была едва различима. Настроение Эйдриана мгновенно поправилось.

— Привет, — бросила ему Джеки, сплетая и расплетая пальцы.

— Привет. — Эйдриан постарался умерить свою радость, не давая надежде окрылить себя. Ведь, в конце концов, Джеки могла прийти только для того, чтобы еще раз произнести свою пресловутую речь под названием «Давай останемся друзьями».

Джеки шагнула навстречу и очутилась в освещенном фонарем пространстве. Когда Эйдриан увидел, во что она одета, его сердце забилось в волнении: на Джеки было коротенькое платьице на бретелях с каким-то тропическим узором и завязанный на бедрах поверх платья платок.

Эйдриан скользнул взглядом вниз по ее загорелым ногам и уперся глазами в тот самый браслет на лодыжке, который так волновал его, и в сандалии на плоской подошве. Тот факт, что в гардеробе Джеки имеется платье, несказанно удивил Эйдриана. А то, что она надела его сейчас, заронило в его душу надежду. Платье, бесспорно, хороший знак.

— Я… э-э… — Она расправила ладонью ткань на бедрах. — Я надеюсь, ты не против, что я ждала тебя здесь.

— Нет. Ни в коем случае. — Эйдриан умолк, опасаясь сморозить какую-нибудь глупость вроде: «Означает ли это, что ты хочешь со мной спать?»

— Можно мне войти?

— Конечно, входи! — Он некоторое время возился с ключами, но дверь все же открыл. Он вошел первым и включил торшер возле дивана. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— А не осталось ли у тебя, случайно, того калуа?

— Осталось. — Вернувшись в гостиную с двумя бокалами в руках, Эйдриан обнаружил, что Джеки стоит, обхватив себя руками. — Тебе холодно?

— Нет, я… — Она уронила руки. — Нет. — Эйдриан протянул ей бокал.

— Спор с Рори, как я понимаю, ты проиграла.

— Да. Хочешь — верь, хочешь — нет, а все билеты на апрельский круиз разошлись. Полагаю, мы отпразднуем это завтра?

— Там же. Те же.

— С нетерпением жду этого момента. Мне очень нравятся ваши семейные сборища.

— Итак. — Эйдриан бросил взгляд на диван, и при мысли о петтинге его сердце неистово забилось. — Может, присядем?

— Нет, я… — нахмурившись, уставилась в свой бокал. — Я должна кое-что сказать тебе, и хочу сделать это поскорее, чтобы узнать, как ты отреагируешь. Я даже садиться не буду, на тот случай, если мне вдруг нужно будет сразу уйти…

— Так быстрее убежать?

— Точно.

— Хорошо. — Эйдриан приготовился еще раз выслушать отказ. — Что ты хочешь сказать?

— Прежде всего… — заговорила она чуть слышным голосом. — Ты на меня еще злишься?

— Джеки… — Эйдриан судорожно искал что сказать. — Сказать правду, я в основном злился на себя. Мне не следовало так уж давить на тебя. Я тебя понимаю. Я с тобой не согласен, но я тебя понимаю.

— Тогда… — Джеки нервно стиснула бокал в руке. — У тебя еще не пропала охота…

— К чему-то большему, чем дружеские отношения? Джеки отрывисто кивнула.

— Господи Боже мой, ну конечно же, нет? — Эйдриан поставил бокал на край стола и приблизился к Джеки. Ее била дрожь, и он обнял ее открытые плечи. — Ты уверена, что не замерзла?

— В-все в порядке.

— Ты вся дрожишь.

— Мне не холодно, — прошептала Джеки. — Мне страшно.

— О, Джеки! — Сердце Эйдриана наполнилось нежностью. Опасаясь, как бы Джеки не уронила бокал, он высвободил его из ее руки и поставил рядом со своим, затем аккуратно прижал Джеки к себе. Она казалась ему маленькой и беззащитной. Ее голова едва касалась его плеча. Эйдриан взял ее руки, сжатые в кулаки, и, поднеся к своим губам, поцеловал. — Не нужно ничего бояться. Я тебе никогда не сделаю больно.

— Я знаю, что ты не хочешь этого делать. — Джеки подняла на него глаза. — Люди всегда дают обещания с намерением выполнить их. Вот только сдержать их не всегда бывает легко. Но ничего. — Ее руки, разжавшись, заскользили по его лицу. И одно это легкое прикосновение заставило его трепетать. — Я достаточно сильная, чтобы справиться с последствиями.

— Ты очень сильная. — Эйдриан поцеловал каждую из ее ладоней. Ему хотелось прижать ее к себе, почувствовать ее тело в своих руках. Он не хотел, как в прошлый раз, когда они спешили удовлетворить свою страсть, торопить события. Взяв ее лицо в свои руки, Эйдриан решил, что на сей раз, будет смаковать каждую минуту, упиваться каждым ощущением. — Только не жалуйся, что я с тобой слишком мягок.

Эйдриан приблизил свои губы к ее губам, к ее лицу, черты которого сейчас смягчились. Она обвила его руками за шею, и он медленно, прижимая ее к себе, начал целовать ее.

Не прерывая поцелуй, Эйдриан подхватил Джеки на руки и мимо дивана двинулся в спальню. Опершись коленом о кровать, он опустил Джеки на постель. Раздевая ее и раздеваясь сам, он снова и снова прикасался к ее губам.

Он лег в постель, и Джеки с радостью заключила его в объятия. Их тела наконец-то соединились. Эйдриан прижал ладонь к ее горячему нежному животу, и Джеки соблазнительно выгнулась, привлекая его внимание к своей крепкой груди, тонкой талии, к ожидавшим его бедрам.

Эйдриан заглянул Джеки в глаза и улыбнулся.

— Каждую ночь, — проговорил он, привлекая ее к себе, — весь последний месяц я представлял тебя здесь, со мной. Воображал, будто прикасаюсь к тебе. — Его ладонь прошлась по ее бедру, спустилась вниз по ноге. — Как доставляю тебе удовольствие. — Он скользнул рукой к внутренней стороне ее бедра и стал подниматься вверх. — Как заставляю тебя стонать от наслаждения.

— Я тоже мечтала о тебе. — Джеки, вздохнув, прикрыла глаза и слегка раздвинула ноги, поощряя его ласки.

Сегодня ночью, решила Джеки, она не станет докучать ему вопросами, она просто будет любить его.

Рука Эйдриана поднялась вверх, едва коснулась кончиками пальцев темных завитков.

— Ты так это себе представляла?

— Да. — Джеки выгнулась навстречу. Внутри у нее разгорался огонь. Но Эйдриан лишь перевернул руку и тыльной стороной ладони дотронулся до ее завитков. — Пожалуйста, касайся меня.

— Как раз это я и собирался сделать. — Эйдриан улыбнулся и принялся прокладывать дорожку из поцелуев по ее животу.

Джеки снова стал сотрясать озноб, но на этот раз причиной тому было желание, охватившее ее: Эйдриан двинулся вверх, едва касаясь языком ее кожи, ее груди, словно дразня, не переставая легкими, как перышко, прикосновениями ласкать ее внизу. Джеки изогнулась, желая снова погрузиться в то безумное забвение, которое почувствовала с Эйдрианом в прошлый раз. Но он, судя по всему, спешить не собирался.

Желая большего, Джеки скользнула руками вниз по его спине, потом, слегка вонзившись в кожу ногтями, поднялась вверх в молчаливой просьбе о жаркой и стремительной страсти — взрыве физического удовлетворения.

Эйдриан, усмехнувшись, лег на нее, прижав к кровати тяжестью своего тела. Джеки улыбнулась в предвкушении, думая, что он возьмет ее прямо сейчас, не медля, и положит конец долгим неделям ее томления. Но он удивил ее, взяв за запястья и пригвоздив их по обе стороны от ее головы. В нависших над ней глазах она увидела медленно тлеющий огонь страсти.

— Ты торопишь меня?

— Я хочу тебя. — Джеки стиснула его бока бедрами, стремясь унять кипевший у нее внутри жар нетерпения.

— Ты чересчур требовательна, — мягко попенял ей Эйдриан, легко коснувшись губами ее губ.

Джеки приподняла голову, желая углубить поцелуй, но Эйдриан отстранился. Она снова уронила голову на подушку, и он, издав смешок, слегка прикусил ее нижнюю губу.

— На сей раз все будет по-моему. Я хочу доставить тебе удовольствие. И… я хочу, чтобы ты позволила мне это сделать.

Джеки нахмурилась, уловив в голосе Эйдриана угрожающую нотку. Он выпустил ее запястья, стал спускаться вниз по ее телу и, задержавшись у ее груди, стал терзать ее легкими прикосновениями языка. Соски Джеки напряглись, превратившись в твердые наконечники, и она застонала.

— М-м, а ты чувствительная, — заметил Эйдриан.

— Да. — Джеки, снова выгнувшись, подалась к нему навстречу всем телом, страстно желая поцеловать его. — Еще.

— Опять требуешь? — Эйдриан сердито взглянул на нее. — Мне что, связать тебя?

Джеки вздрогнула при этой мысли и отрицательно покачала головой.

— Тогда расслабься и предоставь инициативу мне. Не надо спешить, ведь так гораздо интереснее.

«И страшнее тоже, — хотелось сказать Джеки. — Когда все происходит быстро, ничему, кроме физических ощущений, нет места».

— Доверься мне, — сказал Эйдриан, словно прочитал в ее глазах эти мысли. — Предоставь мне свободу действий.

Решив делать все только по-своему, он наклонил голову и снова принялся легкими прикосновениями губ и языка ласкать ее грудь. Они оба знали, что он способен довести ее до оргазма одним лишь языком. Но Эйдриан, не дотронувшись до ее сосков, скользнул рукой по ее животу к изнывающему от томления лону. Джеки просто застонала от досады. Она, начав извиваться под ним, приподняла бедра.

— Лежи смирно, — предупредил Эйдриан и предостерегающе прикусил один из ее сосков зубами.

Дыхание Джеки прервалось. Своим изящным длинным пальцем Эйдриан медленно скользнул в ее плоть, и Джеки застыла. Из ее груди вырвался стон, тело сделалось безвольным, ее ноги ослабли, а голова откинулась на подушку.

Причудливая смесь разнообразных ощущений, которые было невозможно отделить одно от другого, вихрем закружила ее. Губы Эйдриана ласкали ее грудь, его рука — ее жаркое лоно. Сосредоточившись и призвав на помощь все свое искусство любви, Эйдриан постепенно овладевал ситуацией, и Джеки наконец оставила сопротивление и отдалась ему полностью.

Какой-то невидимый, сжимавший где-то внутри ее эмоции кулак разжался, и чувства хлынули могучим потоком, завершившись ослепляющей вспышкой, в которой слились одновременно и страсть, и боль. Все отступило на задний план, и Джеки в пароксизме наслаждения оторвалась от постели. Она замерла на мгновение, потом медленно, с широко раскрытыми глазами, опустилась назад.

Эйдриан, с улыбкой взирая на нее, устроился сверху. Джеки, потрясенная только что испытанными ощущениями, ответила ему пристальным взглядом. Именно этого добивался Эйдриан, требуя от Джеки предоставить ему свободу действий. Исчезло все то, что сковывало ее, остались лишь истинные потребности, желания и устремления всей ее жизни.

Эйдриан припал к ее губам, прижимаясь к ней всем телом, и тут же почувствовал объятия Джеки, которые она не размыкала все время их бесконечно длившегося поцелуя. Их тела двигались в ритме, постепенно приближаясь к общей цели. На этот раз они достигли высшей точки одновременно и замерли, крепко вцепившись друг в друга, ощущая, как по их телам пробегают последние судороги наслаждения.

Медленно тело Эйдриана начало расслабляться. Джеки не выпускала его из объятий, потрясенная новизной ощущений, создаваемой не только физической, но и душевной близостью.

Эйдриан приподнял голову и улыбнулся, однако увидел слезы в глазах Джеки, и улыбка тотчас исчезла с его лица.

«Прости, — хотелось ей сказать ему. — Я к этому не привыкла».

Его лицо смягчилось, озарившись пониманием, и он тут же сверкнул самодовольной улыбкой.

— Вот видишь, я же говорил тебе, что так интереснее. Тебе нет необходимости все постоянно держать под контролем.

— Интереснее? — Джеки чуть не сказала, что это не совсем подходящее слово. Было страшно, но и захватывающе тоже. А еще — нежно. И приятно.

— Больше удовольствия? — спросил Эйдриан с озорной смешинкой в глазах.

Джеки благодарно улыбнулась в ответ, удивляясь его способности поднимать ей настроение.

— Возможно.

— Ну ладно, если ты еще не раздумала верховодить… — он с тяжким вздохом перевернулся на спину, — то я с удовольствием полежу спокойно, пока ты будешь меня возбуждать.

— Может, отдохнем минуточку? — Эйдриан, посмеиваясь, притянул ее к себе.

— Ну, вот видишь, оказывается, ты не такая уж сильная. Джеки положила голову ему на плечо, готовая согласиться с ним. На самом деле никакая она не сильная.