Не та девушка

Глава 18 Вопрос без ответа

Самое смешное было в том, что я… попала. У меня вообще все получилось, хотя я в жизни не использовала боевых заклинаний в реальном бою. Вот только эффект оказался совершенно не тем, какой можно было ожидать и какой хотелось ожидать.

Внезапно миссис Дарем завизжала от боли и принялась трясти руками, на которых проявились прежде невидимые кольца — несколько из них тут же осыпались серым пеплом. Но вот парочка уцелела. На наше с мистером Даремом несчастье.

Значит, осталось только два заклятья. Если нам двоим повезет каких-то жалких два раза — все закончится раз и навсегда.

Я вылетела из-за спины преподобного со смелостью, которой сама от себя никак не ожидала. Мистер Дарем пытался схватить, снова спрятать за собой — вот уж точно джентльмен, однако я увернулась. Фэйри благословил меня, так неужели же это не принесет свои плоды хотя бы теперь?

«Ну что же, шут, второй после Неблагого короля, пришло время посмотреть, чего стоят твои милости», — именно эта мысль промелькнула в моей голове, когда с пальцев Сьюзан Дарем сорвалось алым всполохом еще одно заклинание. Добраться до злодейки я не успела, меня буквально снесло ударной волной в сторону, однако все-таки милость фэйри сработала так, как и нужно.

Невестка преподобного потратила заклинание, однако убить меня так и не смогла. Это ли не победа? Спасибо нечистой силе хотя бы за это.

Но осталось второе заклятье, которое тут же полетело в сторону викария.

Генри Дарем не был магом, ни единого признака магической силы. Вполне удачное положение вещей для священника, религия обычно плохо сочетается с магией…

Я из того угла, в который меня зашвырнуло, было отлично видно, как преподобный выставил перед собой распятие, которое споро вытащила из кармана.

Вот уж точно, человек, готовый ко всему и даже больше.

Крест в руке преподобного вспыхнул и мгновенно осыпался пеплом, а самого священника швырнуло в сторону двери. Бедняга приложился головой и сполз на пол рядом с мистером Кином.

— Вот же проклятье, — пробормотала недовольно миссис Дарем, сообразив, что осталась по сути безоружной.

Если не считать того, что единственным физически сильным человеком, который способен убить собственными руками, оставался капитан Дарем. И он был все еще под контролем своей «очаровательной» женушки. И пусть сам мужчине мог и не подозревать, что его должны использовать, то вот Сьюзан — о, она на диво быстро соображала.

— Какая незадача, — со вздохом пробормотала женщина и принялась брезгливо отряхивать руки. Некоторые пальцы опоясывали теперь вместо колец алые следы словно бы ожоги.

Я хотела было поползти к двери… Но ведь совершенно бесполезно. Дверь закрыта, к тому же путь к ней преграждают бессознательные преподобный с мистером Кином.

— Убей их, Джордж, — скучающе приказала мужу Сьюзан Дарем. — Начни со священника. Он порядком надоел мне за эти недели.

Джордж Дарем застыл, глядя на крохотную невзрачную женщину перед ним с первозданным ужасом. Он явно колебался. Что бы там ни было между братьями Дарем, однако капитан явно никогда всерьез не думал, что жена потребует его лишить жизни Генри.

И, похоже, капитану Дарему не приходило в голову, что однажды сбрендившая супруга потребует убить младшего брата.

— Что же ты медлишь, Джордж? — требовательно задребезжал голос Сьюзан Дарем. — Или ты забыл, что стоит мне только пожелать — и твой выродок…

Договорить стерве я не дала. Неизвестно еще, до чего с ее подачи может додуматься капитан.

— Она уже ничего не может! — воскликнула я из последних сил. — Она находила вашего сына только из-за того, что ей помогал фэйри! Но теперь он отказался от нее! Кольца с заклинаниями были последними его дарами, теперь миссис Дарем ничем не может навредить!

От этих слов женщина на постели сперва онемела, а после разразилась проклятиями в мой адрес, а после и в адрес супруга, который все не спешил ее волю. Капитан только смотрел на нее недобро и очень красноречиво. Если бы я сейчас была на месте Сьюзан Дарем… я бы задумалась о том, как унести ноги как можно быстрей и как можно дальше.

Потому что в конечном итоге Джордж поверил мне.

— Я никогда. Не убью. Брата. Тварь, — хрипло, чеканя каждое слово произнес прямо в лицо Сьюзан капитан Дарем.

Миссис Дарем глядела на мужа с непониманием, возмущением. Она просто никак не могла поверить, что ее покорный раб взбунтовался в последний момент, отказался выполнить приказ.

Мужчина с недоброй усмешкой сделал к постели жены шаг, другой. В этот момент мне стало совершенно ясно, что еще пара минут — и Джордж Дарем овдовеет. А после отправится в петлю.

Мне бы, наверное, только радоваться, что все закончится настолько благополучным образом, вот только стало жаль брата преподобного, который попадет из одной беды в беду еще большую.

И тут на Сьюзан Дарем упал потолок. Просто взял — и рухнул, будто именно так и надо. Накрыло только женщину и никого больше. Под слоем извести, штукатурки и перекрытий никто не шевелился, не издавал звуков.

Похоже, что все было кончено.

— Будете должны, — раздался в комнате уже слишком хорошо знакомый голос.

Треклятый фэйри тянул до последнего, очевидно, все время откровенно наслаждаясь зрелищем, и когда уж точно обошлись бы без его вмешательства, снизошел до помощи. Чтобы в итоге заявить о том, как же мы теперь обязаны.

Мерзавец нечистый.

А после в коридоре раздались крики, топот… Ну, разумеется, сложно игнорировать, когда в твоем доме что-то рушится.

В этот момент я практически ненавидела миссис Браун, всю ее прислугу, Даремов… И, конечно, больше всех на свете я ненавидела шута, из-за которого и завертелась вся эта дьявольская каша.

Капитану было глубоко плевать на то, что его жена, скорее всего погибла.

Джордж Дарем занимался тем, что приводил в чувство младшего брата.

— Сейчас, Генри, сейчас, — приговаривал мужчина, и его побелевшие губы отчаянно тряслись.

Дрожал его голос, дрожали руки, но Дарем-старший все равно упорно продолжал звать младшего брата, трясти его за плечи… Даже хлестнул викария по щекам пару раз.

И преподобный все-таки открыл глаза.

— В следующий раз я сам выберу тебе жену, — прохрипел молодой священник. И не приходилось сомневаться, что именно так и будет.

Следующие несколько часов мы вдохновенно врали. Все. Бесконечно много. Причем убедительней всего это получалось у мистера Кина. Впрочем, он же так и так ничего не знал, поэтому можно было сказать, что молодой человек говорил чистую правду — вошел, поздоровался, а потом потерял сознание. Кажется, о том, чей удар свалил его с ног, юноша действительно не помнил. Рука у капитана оказалась чертовски тяжелой, неудивительно, что мистеру Кину отказала память.

Инспектор Харрис пытался вывести на чистую воду Даремов, мне полицейский уделил минут в десять и оставил в покое. Ну, просто потому что разве можно же донимать благовоспитанную леди, которая очевидно ничего не делала?

А получалось так, что я действительно ничего не делала, по крайней мере, в спальне миссис Дарем не обнаружилось следов магии. Вообще. Ни единого проявления. И в итоге все свелось к тому, что зачем-то в спальне ныне покойной женщины находился ее муж, деверь и я. Потом пришел мистер Кин, получил за что-то по физиономии от опечаленного капитана, потерял сознание… после чего преподобному стало плохо, а на миссис Дарем упал потолок. И все произошло очень внезапно и без каких-либо вмешательств со стороны присутствующих.

Вечером того же дня братья Дарем сидели в гостиной моего дома и запивали пережитый шок шерри. Преподобный, который обычно игнорировал спиртное, на этот раз пил едва ли не больше старшего брата.

— Но это же бред! — в который раз за восклицал Джордж Дарем. — И что, все закончится именно так? Никто даже не подумает, что смерть Сьюзан — вовсе не несчастный случай?!

Викарий похлопал брата по плечу.

— Успокойся, Джордж, все, к чему прикасается фэйри, становится бредом. Так что удивляться нечему.

Преподобный вообще на удивление легко отнесся ко всему — его совершенно не тронула ни стычка с миссис Дарем, ни ее странная нелепая смерть, ни то, что все явно произошло по воле шута.

— Какого черта нечисти понадобилось убивать Сьюзан? — пробормотал капитан. — Она была на его стороне. Она бы сделала все, что только пожелает этот гад. Но он просто убил ее. А ведь мог бы — меня.

Я криво усмехнулась. Похоже, что шут вел какую-то свою игру и предпочел пожертвовать одной фигурой на доске, чтобы выиграть в итоге партию. Вот только поди пойми, кто бы его противником.

— Ну, я бы мог сказать, что твоя дорогая женушка умудрилась допечь даже фэйри… Но ведь дело не в этом, не так ли? — а этот вопрос уж был адресован именно мне, как той, что приблизилась к шуту ближе кого бы то ни было. — Ему просто не нужна была победа Сьюзан Дарем.

Я нахмурилась, пытаясь уяснить, до чего именно мог додуматься после всего подменыш. Он явился из-под Холмов в наш мир для того, чтобы открыть проход для всех фэйри Неблагого двора в мир смертных. Ведь именно в этом заключается его задача, не так ли?

В итоге шут не добился моего содействия и собственноручно прибил ту, что могла ему помочь. Дьявольщина какая-то.

— Каким образом он собирается выполнить поручение своего короля? — пробормотала я, полностью игнорируя вопрос преподобного. — Я все равно не пойду у него на поводу. Миссис Дарем мертва. Неужели он в самом деле считает, будто со мной у него все получится?

Братья Дарем переглянулись и викарий задумчиво хмыкнул.

— Вы ведь наверняка уже задумывались о том, а не пытается ли шут надуть вообще всех? — осведомился священник. — В том числе и Неблагого короля.

Капитан, который уже успел поверить вообще во все, в том числе и в об двора фэйри разом, поинтересовался:

— Но он же понимает, что Неблагой король так просто это не оставит? Наверняка он попытается покарать поддатого за предательства.

О да, разумеется, все так и есть. Король фэйри придет в бешенство, когда осознает, что именно произошло и что решил провернуть чересчур деятельный подменыш.

— Даже если он поймет, — вздохнула я, — шут — здесь. А король — под Холмами. И не появится здесь вплоть до?..

Закончить я дала преподобному. Он определенно лучше меня понимал, что и как должно происходить, когда речь заходит о фэйри.

— До Самайна. А это тридцать первое октября. И вплоть до этого времени шут в полной безопасности… а дальше наверняка придумает, как выкрутиться. Чертово отродье.

Я довольно усмехнулся и напомнила:

— И это чертово отродье вовсе не Джулиан Кин. Когда все случилось, с легкой руки вашего брата мистер Кин пребывал в беспамятстве.

Ну как можно было удержаться от сарказма прямо сейчас? Я же все-таки победила? Да, мистер Кин тот еще лис, это очевидно, и он явно принимал в некотором объеме авансы миссис Дарем, пусть и не вступил с ней в любовную связь. По сути, больше предъявить столичной звезде было нечего.

— Пришел он в себя довольно быстро, — усмехнулся мистер Дарем, который очевидно даже сейчас намеревался стоять на своем. — И по какой причине вообще его принесло в настолько неподходящее время в спальню моей невестке?

Джордж с досадой покачал головой и подлил брату Шерри. Он изо всех сил как и цеплялся за остатки прежнего здравомыслия.

— Он часто навещал Сьюзан, возможно, даже излишне часто. И вообще выказывал ей всяческую симпатию, пусть даже последние дни моя «милая» женушка кривилась при его появлении. В поведении Кина не было ничего необычного, пусть он и тот еще… кобель болонки, — высказал свое мнение капитан.

Старший Дарем как и его младший брат не благоволил к мистеру Кину, однако не пытался придать ему демонические черты.

— К тому же Сьюзан Дарем приказала избить бедолагу, — напомнила я, желая добиться хоть какой-то справедливости для мистера Кина. Не только из-за своих чувств. — Настояла на ударе в живот и приказала убить мистера Кина позже.

Священник пожал плечами, при этом его лицо сохраняло привычное непримиримое выражение.

— Вряд ли шут пошел так далеко, что раскрыл сообщнице свою человеческую личность, — протянул мистер Дарем и посмотрел не меня взглядом, полным чувства собственного превосходства. — Он морочил Сьюзан так же, как и вас, мисс Бет. Фэйри на то и фэйри, чтобы морочить вообще всех вокруг.

Я могла согласиться с тем, что шут Неблагого короля вряд ли стал бы слишком сильно откровенничать со Сьюзан Денби.

— Однако так горячо нелюбимый тобой Джулиан Кин прошел все твои проверки, разве нет?

Слова счастливого вдовца звучали вполне разумно, однако недостаточно убедительно, чтобы мистер Дарем оставил все свои подозрения.

— Сьюзан говорила, что шут слишком могущественный, что мне с ним все равно не сладить… — напомнил мистер Дарем. Нет, он не желал сдаваться. Викарий продолжал настаивать на том.

Однако же мистер Кин, очевидно, уже не надеявшийся поправить многострадальное здоровье в Сеннене, собирался покинуть деревню и вернуться в столицу. Что уж там молодой актер наболтал полиции — дело десятое. Но факт остается фактом — Джулиан Кин собирал вещи, и из-за его отъезда горевали куда больше, чем из-за смерти миссис Дарем.

На следующий день столичный актер уже отбывал из Сеннена. Даже не стал дожидаться, пока сойдут синяки, так рвался убраться подальше из места, которое не принесло ему ничего кроме тумаков и подозрений во всех возможных грехах.

— Вот и увяла его любовь, — констатировал чрезвычайно довольный собой и всей ситуацией в целом. — И что вы теперь скажете о своем «сказочном принце»?

Я только вздохнула, не желая отвечать викарию. Пожалуй, в каком-то смысле я даже радовалась отъезду Джулиана Кина. Куда проще идеализировать того, кого рядом с тобой нет и никогда не будет. К тому же мистер Кин на мое счастье так и не успел узнать, за кем нас самом деле ухаживал, так что покидал меня актер со спокойным сердцем и без великих сожалений.

В свою очередь я готова была его также спокойно отпустить. В конце концов, несчастная любовь — в какой-то мере даже приятное переживание. Можно будет до старости вспоминать о том, как была без памяти влюблена в невероятно красивого юношу, но судьбы была к нам жестока.

Разумеется, когда я буду старой и седой, то уже наверняка не стану вспоминать, что вместе с грустью пришло и позорное облегчение.

Мистер Кин перед отъездом счел необходимым явиться ко мне и попрощаться лично. Даже присутствие преподобного Дарема не остановило актера, хотя на викарий молодой человек косился с подозрением и откровенной опаской.

— Значит, вы уезжаете на побережье? — спросила я у мистера Кина, который печально смотрел на меня. Синяки в свете солнца переливались всеми оттенками лилового.

Юноша пожелал перебраться из нашей деревни в захолустье в место более приятное и более пригодное для отдыха. Как и следовало поступить изначально.

— Да, мисс Бет, — с умеренной печалью подтвердил Джулиан. — К несчастью, мне стало только хуже. Надеюсь, море меня излечит.

Сцена была и на этот раз сыграна великолепно: мистер Кин стоял так, что лучи солнца падали на его лицо под самым выгодным углом, вызолотив кожу. Изумрудные глаза сияли неземным светом. Оделся юноша просто, но со вкусом. Сегодня Джулиан собирался произвести поистине сильное, возможно, неизгладимое впечатление.

Мистер Дарем возмущенно уставился на юношу. Ну да, преподобному пришлось куда хуже, поэтому жалобы столичного актера викария попросту возмущали.

— Нам всем будет вас не хватать, — произнесла я, против воли залюбовавшись молодым человеком перед собой. Хотелось запомнить его как следует.

«И мне особенно».

Разумеется, я ничего подобного не сказала. Не могла сказать, да и не хотела — не при мистере Дареме, да и не после того как Джулиан Кин продемонстрировал свое истинное, далеко не наивное лицо.

— Мне тоже будет не хватать… здешнего общества, — произнес мистер Кин и опустил взгляд. Черные ресница опустились как непроницаемый полог.

Мне так и не удалось разобрать какое выражение застыл в его глазах.

Однако насладиться красотой и меланхолией момента нам не удалось. Внезапно преподобный достал из кармана флягу, открыл ее — и с довольным смешком облил опешившего от подобной выходки актер. Фляга оказалась на удивление вместительной, так что темные вьющиеся волосы мистера Кина тут же повисли мокрыми сосульками, с которых лились ручьи воды. Пиджак, да и, подозреваю, рубашка под ним, тоже изрядно промокли.

Можно было поспорить на что угодно — вода была святой. Кто-то совершенно не умеет сдаваться.

— И чего именно вы пытались добиться этим возмутительным поступком? — искренне изумился Джулиан Кин, глядя на довольно усмехающегося священника.

С ресниц юноши словно слезы капала святая вода, которой так щедро облил мистера Кина преподобный. Джулиан поморщился недовольно, но никакого иного эффекта к великому разочарованию Генри Дарема это омовение не принесло. Ну, кроме искреннего негодования, которое отразилось на лице мистера Кина.

Глаза молодого актера округлились. Очевидно, он понял.

— Вы все равно рассчитывали, что я испарюсь? Или с криком убегу? — продолжил мистер Кин, в глазах которого словно бы промелькнула насмешка. И что-то еще. — Но, кажется, вы попали впросак, преподобный, и пытаетесь повергнуть меня в прах негодным оружием.

Теперь голос красавца Джулиана звучал далеко не так, как прежде. И выражение лица у него совершенно изменилось. Он стал… странным. Еще более странным, чем прежде.

Мне никак не удавалось подобрать нужные слова, чтобы описать того мистера Кина, который предстал передо мной и викарием.

Джулиан раздраженно смахнул рукой воду с лица и словно вместе с ней смахнул и все странности.

— А что же? У меня нет никаких оснований для таких ожиданий? — угрюмо спросил мистер Дарем, вытащив из кармана еще и распятие.

Улыбка Джулиана Кина стала кривой, насмешливой и… узнаваемой. Мне уже доводилось видеть прежде эту улыбку. Вот только вспомнить где именно и когда не получалось.

— Я же могу просто уйти, преподобный. И именно это я сейчас и сделаю.

Как будто ни в чем не бывало мистер Кин расправил плечи и пошел к выходу. Уже выходя из комнаты, он бросил взгляд через плечо, тонко улыбнулся и обратился ко мне:

— До свидания, мисс Бет. До встречи.

Я пролепетала что-то в ответ. Слова молодого человека показались мне… даже зловещими. Однако факт оставался фактом: юноша действительно не испарился и не убежал с криком. Святая вода осталась для молодого человека просто водой.

Джулиан Кин вылетел из дома, стремительный как молния.

— Это было уже лишнее, — пробормотала я, а преподобный Дарем безо всякого смущения или стыда пожал плечами. Кажется, облил молодого человека он не столько ради того, чтобы доказать его нелюдскую природу… сколько для собственного удовольствия и возможности поиздеваться над приезжим.

— Ах, мистер Кин, вы же промокли с головы до ног! — раздался откуда-то сверху голос моей хозяйки.

Кажется, она увидела плачевное состояние юноши в окно.

Джулиан замер на дорожке обернулся и ответил. Его звонкий голос разнесся словно звук колокольчика на Рождество.

— Это просто слезы, миссис Мидуэл. Я настолько сильно не желаю уезжать покидать Сеннен, — сказав это, мистер Кин пошел прочь.

Звучало даже в какой-то мере поэтично, и уж точно лучше, чем «меня облил меня водой преподобный Дарем».

Уже через полчаса Джулиан Кин окажется на железнодорожной станции, и если я когда-то и увижу его, то, вероятно, только на сцене. Потому что графиня Карлайл — слишком высокая по своему положению особа, чтобы допустить в свой ближний круг некоего мистера Кина, юноши высокого таланта и низкого происхождения.

Джулиан расставался с Элизабет Мерсер. А стать знакомым Бетани Эверс он уже не мог.

— Он не нечисть, преподобный, вы ошибались, — покачала я головой с расстроенным вздохом. В конце концов, окажись Джулиан и в самом деле фэйри, все для меня стало бы куда проще. — Просто довольно хитрый человек. Святая вода не возымела на него никакого эффекта.

Священник усмехнулся и посмотрел на меня с чувством превосходства.

— А кожа на лице у Кина все-таки слегка покраснела там, где ее коснулась святая вода, — продолжал стоять на своем священник. Видимо, ему нравилось подозревать столичного красавца, который к тому же не брезговал ухаживать в том числе и за ныне покойной невесткой викария.

Я же ничего подобного не заметила, однако настаивать на своем не стала. Все равно же бесполезно.

— Он нечисть, мисс Бет. Самая настоящая нечисть, можете даже не сомневаться. Просто настолько сильная, что даже словом Творца и святыми реликвиями не обратить вспять. Шут. Второй после короля.

В голосе преподобного Дарема звучала откровенная досада.

Я только расстроенно вздохнула. Если очень хочется что-то увидеть… увидишь.

— Быть может, вы и правы.

Какая уже разница, в самом деле?

— И что же вы будете делать теперь, мисс Бет? — осведомился викарий, хитро прищурившись.

Я тяжело вздохнула. Ну да, история ведь все равно не закончена. Сьюзан Денби могла одна вступить в сделку в фэйри, но вот убийство моей семьи… тут, судя по всему, обошлись и без нечистой силы.

— Для начала верну свое имя. Все-таки Бетани мне идет больше. К тому же, думаю, пора уже перестать прятаться.

Мистер Дарем довольно рассмеялся.

— Ну, что же, по крайней мере, теперь у моего отца не останется повода лишить меня наследства. Так что, вперед, миледи.

Да. Только вперед.