Не та девушка

Глава 7 Звон колокольчиков

Служба прошла бодро под аккомпанемент чихания мистера Кина. Бедный юноша честно старался сдерживаться, но простуда оказалась сильней него. И изредка после оглушительного «апчхи!», что перекрывало даже звучный голос викария, раздавался и тот особенный трубный звук, с которым приходится сморкаться.

Мистер Дарем одновременно выглядел разгневанным и несчастным, но выдворять заблудшую душу, которая все-таки пришла к Творцу, из-под священной сени не решился, хотя я, сидя на первом ряду подле мистера Кина, отлично видела как священнику хочется выставить вон нарушителя спокойствия. Однако все прочие прихожане отнеслись к состоянию мистера Кина с пониманием и сочувствием. Вообще, одним из счастливых даров Джулиана Кина была способность вызывать к себе исключительно симпатию. Разумеется, когда речь не шла о священниках, подверженных определенным фантазиям.

К концу службы мистеру Кину совершенно поплохело и, как только прозвучало последнее слово преподобного в проповеди, несчастный больной буквально сложился пополам в приступе чихания и кашля, которые Джулиан старательно сдерживал последние несколько минут.

— Как вы? — с тревогой спросила я, тронув юношу за плечо.

— Как очень простуженный человек, мисс Мерсер, — чуть гнусаво ответил он. — Думаю, мне нужно лечь.

То, что на сегодня подвигов мистеру Кину уже хватит, было очевидным совершенно всем.

— Я провожу этого страдальца, мисс Мерсер, — произнес подошедший к нам капитан Дарем, за спиной которого маячило бледное лицо его жены. — Кажется, мистер Кин сам домой вернуться не в состоянии.

Актер с несчастным и пристыженным видом кивнул, подтверждая правоту Джорджа Дарема.

— Благодарю вас, капитан, — согласилась я переложить заботу о молодом человеке на чужие плечи. Причем, в прямом смысле на чужие плечи — вряд ли мистер Кин смог бы передвигать ноги без посторонней помощи.

Актер тоже пробормотал нечто подходящее случаю и позволил военному поддерживать себя по пути к выходу из церкви.

Викарий, все еще стоящий за кафедрой, едва огнем не дышал, глядя вслед двум объектам своей неприязни.

— Бедным мистер Кин, — пробормотала миссис Мидуэл рядом со мной. — Как он только выдержал эту службу в таком-то состоянии. Когда уже он, наконец, поправится?

Да уж, меня тоже мучил этот вопрос: казалось, будто на поправку молодой человек не идет, а после сегодняшних испытаний не стоило рассчитывать, что здоровье мистера Кина улучшится в ближайшее время.

— Хотелось бы и мне это знать.

Полиции так и не удалось ничего выяснить относительно смерти миссис Хайнс. Из всех свидетелей были только Даремы. Кому из них верить инспектор Харрис не знал, поэтому на всякий случай не верил никому.

— Однако же разъяснилась ситуация с завещанием миссис Дарем мне удалось! — за ужином в то же самое воскресенье сообщил полицейский. Кроме него и хозяйки дома за столом была только я, так что говорил инспектор совершенно свободно. — Вы были совершенно правы, миссис Мидуэл. Сьюзан Дарем составила не только брачный контракт, но и завещание, причем вполне конкретное. После ее смерти Джордж Дарем не получит ни пенни, все состоянии Сьюзан Дарем или вернется ее семье или останется детям, буде они родятся в браке. Однако права на опеку над детьми получит не отец, а родственники со стороны матери. Более того, сейчас миссис Дарем полновластная хозяйка собственного приданого, а оно достаточно велико. Муж не может распоряжаться ее состоянием.

По всему выходило, что капитану Дарему было совершенно незачем убивать собственную жену, разве что из крайней ненависти. Он ничего не выиграет со смертью супруги кроме собственной свободы, однако она и сейчас не слишком-то и ограничена.

— Забавно, — констатировала миссис Мидуэл с задумчивым и самую малость удивленным видом. — Зачем Джорджу Дарему вообще понадобился этот брак?

Этот вопрос пожилой леди был более чем уместен. Я могла поверить в бескорыстие влюбленного мужчины, который с легкостью отказался бы от любых притязаний на деньги жены, интересуясь только ей одной. Но между капитаном Даремом и его супругой любви, очевидно, нет.

Вечером, когда я уже переодевалась ко сну, через открытые окно до меня донесся звон колокольчиков. Тут же волной накатил почти суеверный страх. Этот звук был слишком знаком и вряд ли удастся забыть его до конца жизни.

Снова зазвенели колокольчики. Они словно звали меня.

«Какого черта?! Эти треклятые бубенцы были на костюме шута на маскараде! Висели на его колпаке! Неужели он разгуливает на улицах Сеннена в том же самом наряде?!»

На негнущихся ногах я подошла к подоконнику, не решаясь отодвинуть занавеску и выглянуть наружу. Только тонкая кисея скрывала меня от того, кто ходил там, совсем рядом.

Шут явился в Сеннен и даже намеренно давал мне понять это.

«Спокойно, Бет, спокойно. Ты на втором этаже, не поднимется же он прямо по отвесной стене?» — принялась успокаивать себя я, однако выходило плохо.

Почему-то стало казаться, что второй этаж — это слишком низко, и я не в безопасности.

Чтобы удостовериться, что все происходящее — не плод моего разыгравшегося воображения, я все-таки собралась с духом и резко отдернула занавесь. Снаружи окном никого не было. Совершенно никого. Пусть на землю уже опустилась глухая ночь, однако света луны и звезд оказалось достаточно, чтобы разглядеть того, кто прогуливался бы под окнами. Каких-либо зарослей, чтобы в них можно было укрыться, тоже не имелось.

Оставался только один вариант — шут прильнул к стене прямо под окном, именно поэтому никак не выходило его разглядеть. Можно было перегнуться через подоконник… Но я не желала так рисковать.

— Добрый вечер, миледи, — раздался откуда-то снизу тот самый голос, который как и на маскараде переходил от фальцета до рокочущего баса. — Какая прекрасная ночь, не так ли?

Он действительно был здесь — шут. Значит ли это, что он живет в Сеннене, а не в Брайтхилле? Самое обидное, что нет, потому что на автомобиле от городка до нашей деревни всего-то двадцать минут. Смешное расстояние.

— Убирайтесь, — прошипела я со страхом и злостью. — Убирайтесь немедленно, ужасный человек!

Ночной гость захихикал — мерзко, тонко, как настоящий сумасшедший.

— Так что же, миледи, разве ваши страхи и желания покинули вас? — этот вопрос был задан змеиным шепотом, который вползал в уши и окутывал разум.

Конечно же, ни страхи, ни желания меня не покинули. Я об этом знала, мой гость — тоже. Другое дело, как именно ему стало известно, что именно у меня на душе.

— Вы можете осуществить все желаемое. Все. Совершенно все. Если только вы того захотите, — продолжал доносить до меня что-то шут. Пока я не до конца понимала, к чему он клонит. Точней, я не хотела понимать — боялась.

— И как же я смогу осуществить желаемое? — с сарказмом и желчностью спросила я и тут же пожалела о том, что вообще открыла рот. Казалось, что теперь я вступила в переговоры, которые для меня обернутся заведомым проигрышем.

— Я помогу, миледи, — теперь уже почти ласково ответил шут. — Поверьте, я способен на многое.

Поверить в это оказалось до дрожи просто, уж не знаю почему.

— На многое? — переспросила я, ужасаясь тому, как дрожит мой голос. — На что же именно?

Мужчина рассмеялся.

— Помогу их убить. Всех их. Вам только кажется, что сил не хватит, но поверьте, это вовсе не так. Месть утолит вашу боль, миледи, и вы обретете покой.

И снова мерзкий смех.

Почему этот странный пугающий человек столько знает обо мне? Знает то, что никому неизвестно! Свои секреты я хранила трепетно и тщательно, даже миссис Харт, директриса моей школы, к которой я обратилась после пожара за помощью, ни о чем не подозревала, не говоря уже о миссис Мидуэл. Пожилой леди требовалась милая добродушная компаньонка — она ее и получила. А все остальное я оставила для себя и спрятала на самом дне души.

Но шут — он точно знает, что и кому предлагает. Он уверен, что его предложение для меня в той или иной мере интересно.

— И поторопитесь, миледи, ведь не только вы одна желаете кому-то смерти, не так ли? Вам спокойно и уютно в Сеннене. Вы ведь чувствуете себя здесь в безопасности? Но верно ли это?

Сердце ёкнуло.

— О чем вы вообще сейчас говорите? — воскликнула я и вцепилась со всей силы в подоконник.

До моих ушей донесся полубезумный смешок. Собеседник уж слишком сильно наслаждался нашим странным и откровенно мерзким разговором.

— Вы же считаете, будто самая умная, миледи. А что если это вовсе не так?

Снова зазвенели колокольчик и все стихло.

— Эй! — окликнула я шута, но никто не ответил.

До самого утра я не могла сомкнуть глаз, как ни пыталось, все ждала и ждала, когда вновь раздастся звон проклятых колокольчиков под окном, и доводы разума о том, что шут вряд ли станет навещать меня дважды за одну ночь, никак не помогали.

В итоге когда я спустилась к завтраку, миссис Мидуэл при виде моего лица всплеснула руками и принялась с тревогой расспрашивать о самочувствии. Умываясь утром, я бросила мельком взгляд в зеркало, так что знала — выгляжу не слишком хорошо. Однако масштаб трагедии очевидно, осознать мне не удалось.

— Просто плохо спала, — пробормотала я чуть хрипло. Глаза горели, словно в них сыпанули песком.

Мою ложь миссис Мидуэл в любом случае не могла бы раскрыть: ее окна выходили на другую сторону дома как и окна Сары, единственной из всей прислуги, кто оставался на ночь в доме. Несмотря на все свое показное безумие, мой ночной гость отлично знал, что делает. Он хотел говорить со мной и без лишних свидетелей и добился своего.

Даже понемногу начинало казаться, что и нет на самом деле никакого шута, нет и не было. Просто я понемногу начала сходить с ума, вот и все. И шут — он мне только почудился. Ведь никто, совершенно никто кроме меня не мог с полной уверенностью сказать, будто видел его собственными глазами.

Кроме, наверное, миссис Дарем, что так решительно отрицала присутствие шута на маскараде.

— Бет, дорогая, если так выглядит бессонница… Я бы на вашем месте вызвала целителя. Или вы так сильно беспокоитесь о здоровье мистера Кина, что не совершенно потеряли сон?

Второй вопрос прозвучал самую малость двусмысленно, хотя и был вполне логичным, учитывая то, что миссис Мидуэл пребывала в уверенности, — и не без причины — что мистером Кином я увлечена, пусть и нее слишком сильно.

Выслушав хозяйку, я покачала головой.

— Я не настолько уж и сильно беспокоюсь о мистере Кине, чтобы не спать всю ночь напролет. Хотя, думаю, после вчерашнего нелишним будет справиться о его здоровье. Служба далась бедному молодому человеку нелегко.

Очевидно, что навещать молодого актера в ближайшие дни не следует. И потому что не стоит показывать прочим жителям Сененна свое бледное измученное лицо, и потому что не хотелось давать повод для сплетен, которые вряд ли мне действительно сильно навредят, однако могут изрядно потрепать нервы.

— Мы пошлем кого-нибудь к миссис Браун, — отозвалась миссис Мидуэл как будто с одобрением. — А вам, думаю, сегодня стоит отдохнуть, Бет.

Ни гостей, ни поездок на день запланировано не было, так что я решила отдать приказания на кухне и последовать совету нанимательницы.

Редко когда мне приходило в голову, что можно весь день, не будучи больной, провести в постели. Я с самого детства была деятельной натурой и не терпела лени во всех ее проявлениях. Каждая минута должна использоваться по назначению. Вот только после ночного визита шута сил действительно совсем не осталось. Даже намека на них не было.

Но кто же он такой, этот странный гость, словно явившийся по мою душу из самой преисподней?

Через пару часов ко мне заглянула Сара, принесла стакан теплого молока, печенье и последние новости, в том числе из дома миссис Браун. Известий я ждала, пожалуй, куда больше молока.

Мистер Кин все еще страдал от простуды, но, по словам миссис Браун, он шел на поправку. Подозреваю, что эта энергичная женщина просто не оставила шансов для молодого гостя и намеревалась лечить его до последнего, даже в случае сопротивления со стороны больного.

— А что капитан Дарем с женой? — спросила я у служанки, желая узнать и про этих приезжих.

Девушка пожала худыми, чуть сутуловатыми плечами.

— А что с ними может быть? Капитан вот, говорят, сегодня отправился к брата. Хотя не знаю, о чем они так говорить могут после такого-то. Мэри, которая служит в лавке, проходила недавно мимо дома викария, так говорит, ор там стоит до небес!

Удивляться тут не приходилось.

— Как бы только до смертоубийства не дошло, мисс Бет! Тогда-то уж вы точно за викария выйти не сможете! — тут Сара особенно печально вздохнула и посмотрела на меня со всем возможным сочувствием, которого в ее честной душе имелось с избытком.

Я тут же малодушно пожелала, чтобы именно до этой стадии и дошло выяснение отношения между братьями.

Следующий день начался для меня с великого разочарования: братья Дарем друг друга не только не убили, но даже не покалечили. И что совсем уж печально — они и не пытались! Значит, преподобный Дарем все еще остался приличным человеком и, согласно общественному мнению, в мужья вполне годился. Значит, все знакомые продолжат то и дело напоминать, что Генри Дарем — человек добропорядочный, уважаемый и далее по списку.

Вечером все те же добровольные соглядатаи доложили и новости куда более приятные: мистер Кин почувствовал себя на порядок лучше и даже посчитал, что может пару часов провести в саду. Правда, в кресле, но, учитывая, как себя чувствовал молодой человек еще в воскресенье, можно с уверенностью сказать, что он идет на поправку.

Я и сама пришла в себя после бессонной ночи и уже к ужину чувствовала себя прекрасно, что не преминула отметить миссис Мидуэл. Я малодушно порадовалась, что моя хозяйка не стала связывать мое скорое выздоровление с выздоровлением мистера Кина.

Миссис Дарем вела себя по наблюдением жителей деревни в точности, как и до того, предпочитала отсиживаться в своей комнате. Правда, если верить все тем же осведомителям из прислуги миссис Браун, которые с великой охотой пересказали все прочим интересующимся, жена Джорджа Дарема снизошла до общения с Джулианом Кином, пусть это и ограничилось буквально парой разговоров. Однако, учитывая насколько необщительна оказалась Сьюзан Дарем, и эти недолгие беседы уже о многом намекали окружающим.

— Не стоит удивляться, — прокомментировала за ужином эту свежую сплетню миссис Мидуэл, которая, разумеется, была в курсе всего происходящего в Сеннене, — в конце концов, Сьюзан Дарем — молодая женщина, которая совершенно неинтересна собственному мужу. Такое невнимание со стороны супругов часто толкает самую добропорядочную женщину к греху. Впрочем…

Тут пожилая леди смолкла и как будто с головой погрузилась в размышления. Я напрасно ждала, что нанимательница еще как-то разъяснит мне поведение миссис Дарем и ее внезапный интерес к Джулиану Кину.

Наверное, мне бы стоило даже мучиться от ревности, но или моя симпатия к мистеру Кину была не настолько глубока, или я слишком сильно сомневалась, что с миссис Дарем вообще можно завязать интрижку, хоть какую-то. Слишком уж она была отстраненной женщиной для того, чтобы предаться запретной страсти. Да и мистер Кин казался сущим ребенком, который совершенно не способен соблазнить кого бы то ни было, даже несмотря на исключительную красоту.

Расследование преступлений тем временем зашло в тупик и, кажется, инспектор Харрис уже не рассчитывал найти убийцу собственными силами. Полицейский бился как о стену об алиби братьев Дарем и, кажется, совершенно перестал видеть всех прочих возможных подозреваемых. Мистера Кина как будто исключили из списка возможных виновников, и по какой именно причине — лично мне было совершенно непонятно.

Жители Сеннена роптали из-за полной несостоятельности полиции. Гибель миссис Хайнс тронула людей куда больше смерти мистера Картрайта или покушения на Сьюзан Дарем.

Миссис Дарем инспектор Харрис также сбросил со счетов, а, может, даже попросту позабыл о ее существовании. В целом, о существовании Сьюзан, наверное, не помнило большинство обитателей Сеннена, слишком уже редко она появлялась на людях.

Лично я начала подозревать в убийствах шута. В конце концов, он невероятно настойчиво предлагал свою помощь в убийствах, практически напрямик предлагал. И, судя по его последней оговорке, я далеко не единственная «счастливица», удостоившаяся внимания этого странного человека, что появился как будто ниоткуда. Быть может, он являлся еще перед кем-то?

Наверное, стоило рассказать о странном незнакомце и его интересе ко мне инспектору Харрису, однако тогда бы пришлось поведать и о том, какие предложения и почему именно мне довелось выслушать. Свои секреты я не собиралась раскрывать никому на этой земле, в особенности — полиции.

К тому же… все больше и больше думалось, что природа шута в некотором роде инфернальна и говорить о нем закономерней с мистером Даремом, раз уж он так верит в потусторонних существ. Пусть бы лучше ловил странного типа в гриме и старинном костюме, чем так старательно отравлял жизнь Джулиану Кину.

Когда через два дня мистер Кин явился в наш дом лично, я была самую малость удивлена таким поступком. Обычно Джулиан заглядывал в гости, только заранее заручившись приглашением от хозяев дома. Разумеется, зазвать к себе столичного актера норовили все, так что, пребывая в добром здравии, юноша постоянно метался из одного дома в другой. Он не отказывал никому, словно бы считал такой поступок для себя совершенно неприемлемым, поэтому не имел ни одной свободной минуты.

Миссис Мидуэл не посылала мистеру Кину приглашений, почему именно, я не знала, но подозревала, все из-за того, что мы и так часто видели столичного гостя, заглядывая к миссис Браун, значит, не имели права лишать общества мистера Кина всех прочих жителей Сеннена.

И вот юноша сам пришел в наш дом, о чем мне восторженно сообщила Миртл, которая едва не падала без чувств от восторга.

— Но какой же он красивый, мисс Бет! — воскликнула девушка, сообщив о том, кто к нам нагрянул. — Я же его вблизи еще ни разу вот так не видела! А тут как разглядела — так и обмерла! Красавец же невероятный! Настоящий сказочный принц!

Я в полной мере разделяла восторг служанки.

— С мистером Кином сейчас разговаривает миссис Мидуэл, — продолжила Миртл, восхищение которой так и не утихало. — Но он пришел к вам, мисс Бет! Мистер Кин желает видеть в первую очередь вас!

Не сказать, чтобы данное известие не радовало, внимание Джулиана Кина было исключительно приятно, однако же внезапный визит актера изрядно смущал и заставлял задуматься о том, что же именно мистер Кин ко мне испытывает.

— Иди уже, Миртл, — вздохнула я, — и попусту не болтай.

Разумеется, можно было не сомневаться, что горничная уже через четверть часа известит весь Сеннен о том, что молодой человек нанес мне визит. Деревенские сплетни распространяются со скоростью лесного пожара.

— Конечно, мисс Бет, — тут же заверила Миртл, правда, чертовски неубедительно, а после пулей вылетела из моей комнаты. Наверняка отправилась делиться последними новостями с товарками. Я была целиком и полностью уверена, что в самом ближайшем будущем на улицах Сеннена родится еще одна трогательная романтическая история.

Перед тем, как выйти к гостью, я молниеносно переоделась в любимое зеленое платье и причесалась. Появиться перед мистером Кином хотелось исключительно в самом привлекательном виде.

Миссис Мидуэл принимала гостя в гостиной, куда я вошла, чуть запыхавшись — так спешила увидеть Джулиана. При моем появлении мистер Кин поднялся на ноги и глаза его распахнулись так, словно я была самым прекрасным созданием, какое только ему доводилось видеть в своей жизни.

— Здравствуйте, мисс Мерсер, — словно бы робея произнес Джулиан Кин и улыбнулся. В комнате как будто стало светлей в тот момент, а у меня вдруг перехватило дыхание.

Но пристальный взгляд моей нанимательницы, что не отрывался от моего лица с того самого мгновения, как я появилась в комнате, помог взять себя в руки.

— Очень рада видеть вас, — произнесла я, поражаясь тому, как плавно, напевно звучит мой голос. — Вы, наконец, поправились?

Мистер Кин все еще оставался бледен, его смуглая кожа приобрела за время болезни нездоровый землистый оттенок, однако глаза сверкали двумя изумрудами как и прежде.

— Практически поправился, — заверил мистер Кин. В его голосе звучала теплота и доверительность.

— Как поживает миссис Дарем? — спросила миссис Мидуэл разбивая звуком своего голоса хрупкую трепетную тишину, которая возникла между мной и мистером Кином.

Разумеется, моя хозяйка не могла не почувствовать изменения в атмосфере. И не была бы собой, если бы не попыталась вернуть разговор в повседневное русло.

Мистер Кин нервно кашлянул, бросил взгляд в мою сторону и повернулся к миссис Мидуэл.

— Миссис Дарем чувствует себя лучше, но сил у нее все-таки недостаточно, чтобы совершать долгие прогулки, — отрапортовал о состоянии жены капитана Дарема молодой человек. — Впрочем, думаю, совсем скоро она полностью оправится.

Лично я была почти полностью уверена, что миссис Кин уже вполне способна выходить на люди и совершать визиты. Вот только почему-то Сьюзан Дарем совершенно не желает снисходить до местного общества. Можно было предположить, что все дело в муже, который не дает нелюбимой супруге видеться с посторонними. Однако многочисленные свидетели супружеского общения капитана Дарема и его жены с полной уверенностью утверждали, что Джордж Дарем не имеет привычки помыкать супругой. Скорее, он ее не замечает. Так что я для себя сделала вывод, что миссис Дарем поступает так или иначе исключительно по собственному разумению.

— А вы случаем не знаете, из какой ветви рода Денби происходит миссис Дарем? — как бы между прочим осведомилась у гостя миссис Мидуэл.

Ее вопрос совершенно не удивлял: как и многие пожилые дамы ее лет моя нанимательница увлекалась генеалогией. Правда, генеалогией в ее прикладном понимании — миссис Мидуэл с величайшим азартом выявляла детей, племянников и внуков своих старых знакомых. Когда Элинор Мидуэл была куда моложе и деятельней, круг ее общения был несоизмеримо шире, однако возраст заставил эту женщину осесть в собственном доме. Но воспоминания молодости все еще будоражили и заставляли искать осколки минувших лет в каждом встречном.

— Миссис Дарем вроде бы упоминала, что происходит она Нортшира, — после недолгих раздумий обронил мистер Кин.

И я замерла.

— Кажется, Эверсы, ваши погибшие друзья, как раз из этого графства, Бет? Я не ошиблась? — осведомилась пожилая женщина, поглядев на меня.

Я судорожно кивнула.

— Да, в самом деле.

Мне на какое-то мгновение стало дурно, однако я из последних сил заставила себя улыбаться, пусть перед глазами и мелькали отблески того самого пламени, а сердце отчаянно застучало.

— Простите, мисс Мерсер, — тут же всполошился мистер Кин. — Кажется, я наполнил вам о чем-то неприятном.

И это было мягко сказано. Сам того не понимая, молодой человек заставил меня погрузиться в воспоминания о самом страшном мгновении моей недолгой жизни. И снова я ощущала запах гари, жар…

— Н-ничего, — с трудом, но все же сумела выдавить я. — Это все прошлое — и ничего больше. Все уже прошло. Все закончилось.

И все-таки, противореча собственным словам, я тяжело осела на ближайшее кресло, отчаянным усилием воли заставляя себя не думать. Просто ни о чем не думать, раз уж забыть не в состоянии. Но ведь если бы вдруг миссис Дарем появилась в Сеннене ради меня, не логичней было бы уделять именно мне побольше внимания? Однако Сьюзан Дарем избегает моего общества.

А вот ее муж — нет…

Но какого черта вдруг моя прежде совершенно спокойная жизнь наполнилась такими ужасными совпадениями? Сперва вдруг появился весьма отчаянный «жених», решительно настроенный заключить со мной брак, а теперь вдруг выясняется, что еще и жена брата моего «жениха» приводится родней Эверсам.

Может ли и это быть только совпадением?!

— Вам непременно нужно выпить воды, мисс Мерсер, — произнес с неожиданной решительностью мистер Кин. Миссис Мидуэл согласилась с гостем и позвонил в колокольчик, вызывая служанку.

В гостиную поспешно вошла Мирт. Ее глаза светились любопытством, но хозяйка шикнула на прислугу, и горничная прыснула прочь из комнаты и вскоре вернулась со стаканом холодной воды. Я взяла его в руку, но пить начала далеко не сразу. Сперва казалось, что даже не смогу донести стакан до рта — расплещу.

— Вы были знакомы с кем-то из Денби, Бет? — спросила миссис Мидуэл, когда я немного пришла в себя.

Я покачала головой.

Зато отлично знала, что они приходятся дальней родней покойному графу Картрайту, слишком дальней, чтобы мне хоть раз выпал шанс увидеть хотя бы одного представителя этого семейства. Но попробуй пойми, какое положение Денби заняли в иерархии магической аристократии после пожара.

— Нет, я их никогда не встречала, — произнесла я, когда голос ко мне все-таки вернулся. — А должна была?

Мистер Кин развел руками.

— Возможно, что и не должны были.

Миссис Мидуэл промолчала, но, скорее всего, потому что посчитала невозможным расспрашивать меня при постороннем.

— Очень жаль, что вам пришлось столько пережить в прошлом, — сочувственно произнес Джулиан, опустившись на корточки передо мной.

Его тонкие прохладные пальцы сомкнулись на моей руке.

— Но теперь вы в полной безопасности.

Наверное, миссис Хайнс тоже считала, что ничто на этом свете ей не угрожает. И вот теперь она мертва.

Что если опасность, угрожающая мне, та, на которую намекнул между делом шут, — связана именно с Дерби? А значит, и с капитаном Даремом. Наверняка ничего не узнать, разве что дождаться очередного визита странного человека в гриме и спросить его. Правда, вряд ли шут скажет правду, кажется, это не в его характере.

— Да, я несомненно в полной безопасности.

Мистер Кин оставался в нашем доме еще около получаса, развлекал меня и миссис Мидуэл беседой, временами глупой, однако поднявшей мне настроение. Вообще, юноша отличался настолько солнечным нравом, что какую бы чушь он ни нес, в итоге все равно на душе становилось гораздо легче.

Миссис Мидуэл к молодому человеку отнеслась вполне благосклонно, однако не пыталась удерживать его в гостях.

— Так мил, что даже порой становится страшно, — произнесла моя нанимательница с задумчивостью, когда мы через окно гостиной глядели вслед удаляющейся темной тонкой фигуре. — Порой я даже готова поверить, что в подозрениях преподобного есть некая доля правды.

Я возмущенно вспыхнула румянцем гнева — с некоторых пор дурные слова в адрес мистера Кина переносить стало нелегко — и промолчала. Джулиан скрылся в зарослях сирени, которой густо засажены были все улицы Сеннена.

— Вы тоже считаете, будто мистер Кин может оказаться нечистью? — с нервным смешком осведомилась я, не глядя на миссис Мидуэл.

Пожилая леди вздохнула.

— Я не так уж суеверна, моя милая, однако не в состоянии отрицать, что в мистере Кине есть нечто неземное, нездешнее.

С этим и можно было согласиться, и нельзя было — с одной стороны необыкновенным Джулиана делала внешность, с другой — его легкомысленность, доброта и недалекий ум делали мистера Кина более чем земным существом.

— Возможно, но вряд ли это делает его дурным человеком, — пробормотала я, не желая продолжать такой нелепый и неприятный разговор.

Миссис Мидуэл почти весело хмыкнула.

— Так ведь и нечисть, Бет, если верить народным сказаниям, далеко не всегда дурная. Или, по крайней мере, не настолько дурная, как пишется в Святом Писании.

Тут я не выдержала и воскликнула с возмущением:

— Ну что же за глупости только порой приходят в голову людям! Какая нечисть, скажите на милость?! Уж от вас-то я не ожидала подобного!

Миссис Мидуэл молчала, а когда я повернулась и посмотрела на нее. Пожилая дама задумчиво и как-то особенно насмешливо улыбалась.

— Что такое? — спросила я, предчувствуя подвох.

Женщина сверкнула лучезарной улыбкой.

— Доводилось мне в юности знавать одного молодого человека, Бет, престранного молодого человека. И я могу поспорить на что угодно, не без чертовщинки он был, тот мистер Ричардсон. А во время последней встречи этот человек так и вовсе сказал мне как будто в шутку, что он фэйри, да не просто фэйри — рыцарь Благой королевы, — поведала миссис Мидуэл почти весело. Но только почти, стоит сказать. — С тех пор мы с ним никогда не встречались.

Вся эта история звучала так, словно моя хозяйка хотя бы отчасти верила в нее.

— Благой королевы? — только и могла переспросить я, плохо понимая, о чем вообще идет речь.

Видимо, речь о каких-то сказках, которые читала я лишь в далеком детстве, а после напрочь позабыла. А в школе нас не поощряли в изучении всяческого фольклора.

— Как же много вы потеряли, моя дорогая, из-за вашего прекрасного образования, — с легкой снисходительностью произнесла миссис Мидуэл. — Фэйри, моя дорогая, согласно поверью делятся на Благой двор, которым правит Королева, и Неблагой двор, которым правит Король.

В памяти всплыли слова одной из нянь. «И тут Благая королева…»

— Ну и в чем же разница? — поинтересовалась я, чувствуя, что мир вокруг меня понемногу сходит с ума.

Миссис Мидуэл пожала плечами.

— Ну, для людей особенной разницы как будто и нет, Бет. Всякая нечисть нас, смертных, мало ценит, как говорит народная молва. Впрочем, Благой двор куда менее кровожаден, ради прихоти его подданные убивают реже, чем те, что приходя из двора Неблагого. Вот от этих добра ждать не стоит.

А ведь до этого момента мне и в голову не могло прийти, что вот так моя хозяйка относится к старым легендам. Если не верит, то хотя бы знает.

— И та Дикая Охота, которую якобы повстречал в детстве, если бы все было на самом деле?..

Господи помилуй, и что я только спрашиваю у собственной хозяйки? А ведь считала себя образованной и трезвомыслящей девушкой!

— Если бы все происходило на самом деле, то мистера Дарема должны были тогда разорвать на части призрачные псы, — пояснила как ни в чем не бывало моя хозяйка, и тут явилась повариха, которой срочно потребовалось что-то обсудить.

Воспользовавшись возникшей возможностью, я попросту сбежала в сад, пытаясь спастись от всей мистической круговерти, в которой завертелась внезапно вся моя жизнь.

Фэйри. Скажут тоже… Какая нелепость — искать оправдание происходящего в потустороннем! Да еще и приписывать некие сверхъестественные свойства бедному Джулиану Кину! Словно бы никого более подходящего не нашлось!

«И ведь он вошел в церковь!» — возмутилась про себя я и тут же испугалась тому, что мои мысли уже пошли по пути самого дремучего суеверия. Я словно бы поверила, что среди жителей Сеннена действительно может ходить нечисть, и вот эта самая нечисть действительно не смогла бы переступить порог храма.

— Но ведь фэйри нет! — под нос пробормотала я и тяжело вздохнула.