Не убегай от любви

7

Бен высадил девушку у входа в гостиницу.

Пока они ехали по узкой, извилистой дороге, в машине стояло тягостное молчание. Душа Ан будто опустошилась. Незаметно рассеялась тяжелая мгла, и на темно-синем полночном небе показались серебряные гвоздики звезд. Анабель не слышала мерного плеска воды озера, раскинувшегося у самой дороги, не видела деревушек с их редкими огнями. Охваченная усталостью, вконец обессиленная, она ничего не ощущала, ни о чем не могла думать.

Когда машина остановилась, Ан выглянула в окно и поняла, что они приехали. Бен обошел вокруг машины, чтобы открыть дверцу. Взяв ее под локоть, помог даме выйти. Не глядя на спутника и не говоря ни слова, девушка осторожно отстранилась. Ей не хотелось ощущать его прикосновений.

Девушка шла медленно, боясь утратить равновесие, поскольку едва могла управлять своим телом. Каждое движение давалось с трудом. С высоко поднятой головой, отвернувшись от жениха, она грациозно двигалась по мраморным плиткам дорожки.

– Ну что ж, увидимся, – проговорил Бен, вышагивая рядом.

Анабель почувствовала на себе его пристальный взгляд, слишком волнующий, чтобы хладнокровно его выдержать. Казалось, мужчина не просто смотрит, а трогает, ласкает каждую клеточку ее тела. Не было сил воспрепятствовать этому напористому вниманию.

– Я приду завтра утром, около половины десятого, – добавил он, прервав затянувшееся молчание. – Поспи подольше, закажи завтрак в постель. Вот увидишь, после хорошего ночного отдыха ты будешь чувствовать себя намного лучше.

Бен опять отдавал распоряжения, пытаясь контролировать ее жизнь. Ан собралась с силами и заставила себя наконец сказать:

– Я не собираюсь возвращаться с тобой в Англию. Хочу остаться здесь на некоторое время.

– Мы поговорим об этом завтра. – Голос жениха был бесстрастен, но в нем ощущалась бессознательная самоуверенность, взбесившая ее. Этот человек не ведает сомнений и абсолютно убежден, что все должны плясать под его дудку.

– Нет, мы не будем разговаривать завтра! Я решила остаться и не дам тебе возможности отговорить меня или заставить изменить решение! – из последних сил произнесла Анабель, повышая голос. Она была так раздосадована, что на щеках проступили красные пятна. Меньше всего хотелось ссориться, но в то же время она не могла и не хотела позволять решать за нее, что и как делать.

Мужчина бросил на нее короткий испытующий взгляд, заметил появившееся на лице девушки упрямо-сердитое выражение, но лишь пожал плечами. Затем открыл одну из больших стеклянных дверей, ведущих в ярко освещенный холл гостиницы, и посторонился, пропуская ее вперед.

– Спокойной ночи, дорогая, – произнес он с тем же невозмутимым высокомерием.

– Спокойной ночи.

Каблучки громко застучали по мраморному полу. На какую-то долю секунды девушке показалось, что Бен войдет следом, но дверь захлопнулась за ее спиной, и мужчина растворился в темной синеве ночи.

Ан подошла к стойке портье, чтобы забрать ключ от номера. Дежурил незнакомый ей мужчина лет сорока в аккуратной форменной тужурке. На худом лице выделялись роскошные черные усы, густые темные волосы зализаны назад.

Когда девушка назвала свое имя и номер комнаты, служащий бросил на нее какой-то странный взгляд. Глаза его загорелись любопытством.

– Ах, да. Вас ожидает какой-то джентльмен, синьорина. Он ждет уже три часа.

Анабель ответила удивленным взглядом голубых глаз, на лице застыла недоуменная улыбка.

– Джентльмен? – Тут ее осенило, кто это мог быть. – Где он?

– В большом холле, синьорина. – Портье посмотрел на гостью с явным неодобрением. – Уже поздно, прошу вас не говорить слишком громко, вы можете побеспокоить других гостей.

Анабель смутилась. Взглянула на набольшие часы в раме красного дерева, тикающие на противоположной стене, и с удивлением обнаружила, что уже перевалило за полночь. Они с Беном провели вместе почти четыре часа!

Девушка отвернулась от ночного портье и прошла в большой вестибюль, выходящий окнами в сад. При звуке ее шагов кто-то зашевелился в одном из кресел. Петер поднялся, откладывая в сторону журнал, который читал.

– Ну наконец-то! Ты в порядке? – Лицо его было напряжено, в глазах застыло беспокойство. Петер быстро подошел, испытующе заглядывая в глаза.

Ан растянула губы в вымученной улыбке и утвердительно кивнула. Петер воскликнул:

– Я чуть с ума не сошел! Собирался уже звонить в полицию, но не знал, что сказать, как объяснить мое волнение. В общем, сидел здесь и ждал тебя целую вечность. Портье пытался выставить меня несколько раз, но я довольно резко ответил, что не уйду до тех пор, пока ты не появишься.

– Тебе не нужно было ждать! Выглядишь таким измученным, усталым. Судя по всему, Бен действительно тебе звонил?

– Конечно, и сказал, что ты с ним. Было от чего начать беспокоиться! – Петер схватил обе ее руки в свои и тут только заметил повязку. Он застыл и хмуро посмотрел на девушку.

– Ан, что произошло? Тебе пришлось защищаться?

Она покачала головой.

– Нет, что ты, конечно же нет! Это произошло случайно, я была такой неуклюжей – опрокинула стеклянную лампу, а потом, как последняя идиотка, стала подбирать осколки и порезалась.

– Значит, он напугал тебя, – сделал Петер абсолютно правильный вывод, и Ан посмотрела на друга с грустной улыбкой.

– Может быть, но… Прости меня, я действительно слишком устала, чтобы разговаривать сейчас. Расскажу все, когда увидимся завтра.

– Завтра утром?

Она задумалась.

– Бен придет в половине десятого.

Лицо молодого человека напряглось.

– Тогда я буду здесь в девять.

Ан отрицательно покачала головой.

– Я должна встретиться с ним наедине – в последний раз – и убедить в том, что не собираюсь возвращаться в Лондон. Я останусь здесь и… он должен понять, что все кончено… между нами.

Петер хмуро сдвинул брови:

– Ты ему еще не сказала? Ты рассказала про дядю? Анабель, ты должна…

– Я сделала это, – отрывисто произнесла девушка.

Петер внимательно посмотрел на нее и спросил, выделяя интонацией первое слово:

– Все рассказала?

Их взгляды встретились. Она кивнула.

Лицо ее было грустным и утомленным.

– Я рассказала абсолютно все.

– И как он отреагировал? – Петер скользнул взглядом по лицу приятельницы. – Судя по тому, как ты выглядишь, мистер Блатт не проявил должного сочувствия. Если он причинил тебе боль, я убью негодяя!

Ан не без труда удалось изобразить улыбку.

– Не будь таким кровожадным!

Потом она вспомнила выражение лица Бена, когда тот слушал ее рассказ, и добавила:

– Вообще-то он воспринял все с пониманием и сочувствием. Но я не в состоянии сейчас о чем-либо говорить. Я так устала, Петер! У меня такое впечатление, что мою душу пропустили через мясорубку. Мне, пожалуй, лучше пойти и лечь спать. Позвони мне завтра днем. – Ан немного наклонилась вперед и поцеловала Петера в холодную щеку. – Ты тоже, наверное, чертовски устал. Иди домой и хорошенько выспись, дорогой. – Она мягко улыбнулась. – Огромное спасибо за беспокойство и за то, что ты со мной.

– Ты ведь мой самый старый друг, Ан. Я всегда буду с тобой, – сказал Петер, слегка прикоснувшись губами к ее щеке, безмерно тронув девушку не только поцелуем, но и словами.

Настроение поднялось. Подходя к лифту, она слышала спокойные, уверенные шаги Петера, выходящего из гостиницы, тихое шуршание открывающихся и закрывающихся роскошных стеклянных дверей. Затем наступила долгожданная тишина. Вся гостиница, за исключением ночного портье, была погружена в сон. Вернувшись в комнату с замечательным видом на озеро, девушка разделась, бросила вещи на спинку кресла и пошла в ванную комнату.

Немного спустя она нырнула в постель, дотянулась до торшера и выключила свет. Темнота стала для нее спасением. Из груди Ан вырвался протяжный вздох. Она лежала, прислушиваясь к далекому шуму волн, бьющихся о берег, к шепоту легкого ветерка, гулявшего над водой. Глаза закрылись, и она медленно погрузилась в глубокий, без сновидений, сон – сон обессиленного, опустошенного человека.

Когда девушка проснулась, солнечные лучи радостно играли на стенах. Анабель чувствовала себя легкой и воздушной, вся усталость прошла, а с ней исчезло и то неимоверное напряжение, которое не покидало ее столько дней.

Посмотрев в окно через тоненькие тюлевые шторы, она увидела пронзительно голубое небо и покрытые снегом очертания гор на другой стороне озера. Замечательное утро! У Ан не было никакого желания шевелиться – хотелось лишь лежать и наслаждаться этим волшебным видом.

Зевнув, девушка лениво перевела взгляд на будильник, стоявший на тумбочке. Она с сожалением понимала, что не может нежиться в постели целый день. Каково же было ее удивление, когда Ан увидела, что уже почти девять. Бен должен быть здесь через полчаса!

Если не спуститься вниз, он поднимется в номер и застанет ее в постели, а этого ни в коем случае нельзя допустить! Девушка быстро встала и поспешила в ванную, приняла душ, высушила феном волосы, накинула пушистый махровый халат и позвонила горничной, чтобы заказать завтрак в номер, так как обслуживание в ресторане уже, наверное, закончилось. Итак, апельсиновый сок, кофе и круассаны. Ан с удивлением почувствовала, что чертовски голодна.

В ожидании завтрака она надела белые хлопчатобумажные трусики и лифчик, а сверху натянула белые джинсы и футболку в голубую и белую полоску. Потом всунула ноги в белые мокасины и подкрасила губы. Когда Ан вдевала в уши серьги, в дверь постучал официант. Это был тот же самый мальчик, который рассказывал ей о красотах озера. С сияющей улыбкой юноша восхищенно посмотрел на нее.

– Доброе утро, синьорина! Как ваши дела?

– Спасибо, замечательно, – сказала она, улыбнувшись в ответ. Ан ощущала себя легкой как воздух и свободной как птица. Каким облегчением стало то, что она рассказала Бену всю правду. До этой минуты она не понимала, в каком мучительном напряжении жила, избегая разговоров о прошлом. Петер, как всегда, прав: Анабель позволяла прошлому разрушать настоящее. Яд воспоминаний омрачал всю ее жизнь.

– Может быть, поднос лучше вынести на балкон? – спросил официант. В ответ она кивнула и придержала балконную дверь, чтобы ему удобнее было пройти.

Официант замешкался, расставляя на столике плетеную корзиночку с круассанами и тостами, накрытую салфеткой тончайшего дамасского полотна, маленькие баночки с мармеладом, медом и джемом, хрустальную масленку, бокал с соком, большой серебряный кофейник, молочник и сахарницу. Наконец он поставил чашку с блюдцем и налил кофе. Искусно сервируя стол, юноша рассказывал о кабаре в соседнем отеле, куда он собирался пойти вечером.

– У них выступает поп-группа и танцовщицы. Мой друг, который работает там, говорит, что на девчонках надето лишь несколько перьев! Еще он говорит, что они могут задирать ноги выше головы! И ходят по сцене колесом. У них как будто костей нет, они словно гуттаперчевые. Парень обещал провести меня бесплатно. Да, в соседнем отеле кипит настоящая жизнь, не то что здесь, где у менеджера волосы на голове встают дыбом при одной лишь мысли о том, что можно включить громкую музыку, а уж танцовщицы… У него, наверное, разрыв сердца произойдет, расскажи я ему обо всем этом.

– Ну так расскажи… – Анабель села за стол и с огромным удовольствием сделала большой глоток ледяного, с мякотью, апельсинового сока.

Молодой официант рассмеялся:

– Я? Самое позднее через две минуты окажусь на улице.

Внезапно кто-то распахнул дверь комнаты, которую юноша, входя, оставил приоткрытой. Быстро оглянувшись, официант перестал смеяться.

– Приятного аппетита, синьорина, – быстро проговорил он и повернулся, чтобы выйти из комнаты.

Анабель проводила его взглядом и увидела Бена, стоящего в дверном проеме. Сердце ее чуть не остановилось, она почувствовала невыносимую раздирающую боль в груди, дыхание перехватило.

Бен шагнул к балкону, уступив дорогу уходящему официанту. Лицо его казалось безмятежным. Мальчик пробормотал какие-то вежливые извинения, англичанин снисходительно кивнул и попросил:

– Не могли бы вы принести еще одну чашку и кофе?

– Да, синьор, – ответил официант, с любопытством разглядывая гостя. Он уже видел Ан с Петером. Теперь, должно быть, решает, с кем из двух мужчин у нее роман. Или оба на крючке у этой прелестницы? Анабель смутилась под озорным взглядом – ничего себе репутация у нее!

Когда мальчик вышел из комнаты, Бен встал у стола, пристально изучая серыми глазами Ан, словно пытаясь угадать ее настроение, ее мысли.

Он слишком умен и способен многое разглядеть. Девушка с негодованием ответила на испытующий взгляд. Как неприятно, когда кто-то пытается проникнуть в тайные уголки души.

– Сегодня ты выглядишь гораздо лучше. – Мужчина лениво растянулся в кресле. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, спасибо.

На губах Бена заиграла ироническая улыбка, как будто он не поверил.

– Как спалось?

– Прекрасно. – Вздернув подбородок, Анабель смотрела с вызовом. Зря, наверное, так разоткровенничалась вчера. Больше это не повторится.

– Рад. А я проспал лишь час или чуть больше…

– Очень жаль, – беспомощно пролепетала девушка, не будучи уверенной в том, как лучше ответить. Сложно понять: то ли Бен ее в чем-то обвиняет, то ли просто констатирует факт.

Девушка избегала смотреть на жениха, пытаясь казаться спокойной и безразличной. Если бы так! Удивительно, но, как только Бен появился на балконе, все тело ее, казалось, наполнилось жизнью, кровь быстрее побежала в жилах. Появилось такое ощущение, будто радостный солнечный лучик ворвался в пасмурный день, наполнив все светом и теплом. Так невероятно подействовал на нее мимолетный взгляд этого мужчины – и разве это могло не пугать?

Он был одет по-спортивному: легкие серые брюки, белый свитер – тонкий и легкий, а под ним черная рубашка с расстегнутым воротом. Спортивный стиль Бену очень шел, впрочем, любая одежда смотрелась на нем прекрасно. Как говаривала Катя, мистер Блатт невероятно сексуален даже в деловых темных костюмах с безупречными белыми рубашками и шелковыми галстуками. Когда же он надевал вечерний костюм, то у женщин просто дух захватывало!

Ан взглянула на гостя, впитывая в себя каждую деталь его внешности – зачесанные назад темные волосы, гладко выбритое лицо. Непринужден и элегантен. Не поверишь, что провел бессонную ночь. Вот только душа его всегда скрыта от Анабель. Бен по-прежнему оставался для нее человеком-загадкой.

После вчерашнего разговора он знал о ней почти все, но что Ан известно о своем бывшем женихе?

Бен внимательно изучал ее – умные серые глаза задержались на лице девушки, видимо пытаясь понять, что же происходит в этой хорошенькой головке. Ан сердилась, что они в неравных условиях, – Бен может проникнуть в ее чувства, прочитать мысли, а сам скрыт за семью печатями.

Вдруг она почувствовала, как участился пульс, по телу пробежал озноб, – эта моментальная физическая реакция на присутствие Бена смутила девушку. Совсем по-детски обидевшись, Анабель решила, что это нечестно. Одному дано контролировать свои чувства, а другому, ей, в частности, нет. Видит бог, пыталась, но тщетно. Отдала бы сейчас все на свете, только бы не кружилась ее бедная голова, не учащалось дыхание, не бурлила кровь, не заливалось жарким румянцем лицо.

Каждую минуту, что они проводили вместе, Ан приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы подавить предательскую реакцию своего тела.

Она отвела взгляд и посмотрела на стол, на котором стояли кофейник, корзиночка с круассанами и тостами и недопитый стакан апельсинового сока.

– Я только еще собираюсь завтракать. – Ничего умнее придумать Анабель не смогла.

– И кто же тебе мешает? – спросил Бен с прохладцей в голосе и, подсев к столу, скользнул по нему взглядом. – Выглядит очень аппетитно.

Она облизала сухие губы.

– Ты завтракал? Может быть, съешь круассан?

– Спасибо, я не голоден.

– Да я, в общем-то, тоже.

Неправда. Просто его присутствие лишило Ан аппетита. Без взял стакан апельсинового сока и поднес к ее губам.

– Тебе нужны витамины.

Он оказался слишком близко. Взгляды их встретились. Сердце подпрыгнуло в ее груди. Анабель взяла стакан и, потупившись, поставила его на стол, при этом пролив немного сока. Уж эта предательская дрожь в руках! Но девушка все-таки заставила себя выпить кофе и съесть круассан.

– Какой замечательный вид! – заметил Бен минуту спустя.

Ан рискнула взглянуть на него – элегантный мужчина любовался озером, солнечные лучи падали на его слегка загоревшую кожу и темные волосы. Девушке казалось, что она сейчас расплавится, что кости превратились в желе. Руки задрожали так сильно, что она побоялась разлить и кофе. Пришлось поставить чашку на стол.

Бен слегка наклонился к ней, и пульс Ан опять участился. Когда он заметил, что девушка смущена и пальцы ее дрожат, в его глазах появился хитроватый блеск.

– В чем дело, Анабель? – проговорил он, и Ан почувствовала, что щеки заливаются краской.

Она попыталась ответить, но получилось нечто невразумительное.

– Ничего! Я… обожгла палец – кофейник горячий. Я… ты… О господи, это ты меня заставляешь нервничать! Вот и все.

Насмешливое любопытство, появившееся в его глазах, раздражало, и девушка резко бросила:

–

Насмешливость как ветром сдуло, брови Бена мрачно сошлись на переносице.

– Я вернусь в Лондон, когда буду готов к этому, – бросил он, и Ан нетерпеливо повела плечами.

– Ну конечно, тебе решать… Только, будь добр, не пытайся сокращать дистанцию между нами. Не надо больше видеться. Все кончено.

– Ты уверена? – Он поднялся, и в голове у девушки внезапно зазвенели тревожные колокольчики.

Ан тоже встала и попятилась.

– Ты не… – Он вплотную подошла к балконному ограждению и вдруг покачнулась, едва не опрокинувшись назад.

– Ты что, пытаешься покончить с собой? – заорал Бен, подхватывая ее.

Господи, еще немного, и действительно упала бы! Если бы не он… Рука Бена крепко держала ее за талию. Ан почувствовала сильные пальцы, обхватившие ее так уверенно и нежно, что голова пошла кругом.

Девушка шумно вздохнула. Глаза ее закрылись. В следующее мгновение мужчина подхватил ее на руки, и она прильнула к нему, почти теряя сознание.

– Не надо, поставь меня… Не…

– И позволить тебе все-таки свалиться с этого проклятого балкона? Ни за что и никогда. – Бен отнес ее в спальню, не обращая внимания на протесты. – Перестань дергаться, ты меня все-таки разозлишь, – проворчал он. Лицо мужчины было погружено в ее волосы, поэтому голос звучал глуховато.

Бен крепко прижимал ношу к груди, и Анабель слышала мерные удары его сердца.

Он сел на кровать, и девушка оказалась у него на коленях, совсем как ребенок. Разница, правда, была в том, что чувствовала она себя далеко не по-детски – эмоции были пугающе взрослыми.

– Отпусти меня, – прошептала она, желая только одного – чтобы тело не дрожало так предательски от бурлящего в крови желания.

– Почему же ты согласилась выйти за меня замуж? – спросил этот неудачный кандидат в мужья, удивив ее настолько, что невеста широко раскрыла в удивлении голубые глаз и, ни секунды не раздумывая, выпалила правду:

– Сама не знаю.

Бен сдвинул брови.

– Не валяй дурака, Анабель! – теряя терпение, сказал он. – Что-то же тобой руководило, ведь не идиотка же ты!

– Надеюсь, не идиотка, – ответила Ан покраснев. – Но тот вечер, когда ты сделал мне предложение, я почти не помню. Все произошло слишком быстро. Сначала мы сидели и ужинали, как обычно, а потом… – Девушка запнулась, глаза затуманились от воспоминаний. Она пыталась осознать, что же чувствовала тогда. – Я не ожидала, что ты сделаешь предложение. И не задумывалась над тем, к чему это может привести, ну, я имею в виду наши встречи, свидания…

Рот его сердито сжался, серые глаза сузились:

– А какого черта, ты думала, мне от тебя было нужно? Я не пытался затащить тебя в постель, но продолжал приглашать на свидания. Ты должна была понимать, что мне нужно нечто большее, чем дружба. Я не подросток, а мужчина. Абсолютно нормальный мужчина со всеми естественными потребностями и желаниями и всеми вытекающими из этого последствиями.

Девушку от напряжения била дрожь. Пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она смогла выдавить:

– Я знаю, я… О господи, не могу объяснить… Я была как под гипнозом, как лунатик, гуляющий во сне…

– Как лунатик? – воскликнул он. – Ради всего святого, объясни, что ты имеешь в виду? О чем ты говоришь?

В ее глазах сверкнули слезинки.

– Не кричи на меня! Я ничего не соображаю, когда ты кричишь. – Ан попыталась вырваться, встать на ноги. – Ты выпустишь меня?

Сильная рука еще крепче обхватила ее талию. Бен посмотрел девушке в глаза, его лицо залилось краской.

– Хватит сражаться со мной, – проговорил он тихо. – Извини, если я вышел из себя, постараюсь больше этого не делать, но и ты, в свою очередь, перестань видеть во мне чудовище, иначе я не отвечаю за последствия. И объясни, пожалуйста, что ты имела в виду, когда говорила, что действуешь как лунатик?

Девушка закрыла глаза и расслабилась в мужских крепких руках. Чувствовать тепло его тела, ощущать себя защищенной его объятиями – такое искушение! Она жаждала сдаться, но мешал вечный страх.

– Ну же, Анабель, скажи мне, что ты имела в виду. Как я смогу тебя понять, если ты не хочешь ничего объяснить?

– Это трудно выразить словами, – прошептала она. – Конечно, я не спала, но мое состояние было близко к сомнамбулическому – ведь лунатики не видят, куда идут, не осознают опасности, глаза их закрыты, они двигаются словно в тумане. Так же и со мной: уже не в первый раз такое состояние приводит меня к катастрофе. И тогда такое же произошло…

Ан умолкла, почувствовав, как рука Бена нежно гладит ее волосы. Ан была настолько растрогана его добротой, что захотелось плакать. Она всем телом прижалась к мужчине, жадно вбирая его тепло. Заботился ли о ней Бен? Возможно… Девушка об этом не думала – боялась поверить в него, боялась обмануться. Ее так давно никто не любил! Ан нуждалась в любви, как никто другой, и в то же время опасалась ее. Однажды привязанность уже обернулась кошмаром.

– Тогда? Ты о дяде? – Голос Бена был тихим и мягким.

– Да. Тогда я была словно сомнамбула, должна была понимать, что… он… Но я этого не осознавала, потому что не переставала думать… понимаешь, чувствовала себя счастливой от одного сознания, что я нравлюсь… И не понимала происходящего. Я была слепа, знала, что не должна встречаться с тобой, не должна допускать, чтобы все так далеко зашло, но была словно в трансе. Не могла контролировать ход событий, пустила все на самотек. Сделав мне предложение, ты застал меня врасплох: я этого не ожидала и даже не знала, что сказать, но я… – Девушка внезапно замолчала. Потом вдруг быстро проговорила: – Я думала, что мы могли бы быть счастливы, надеялась… что все будет хорошо, пока… – Она снова задрожала и почувствовала, как Бен прижимает ее к себе.

– Пока?

– Я имею в виду ту вечеринку.

– Наконец-то мы дошли до главного. Ты убежала, потому что я напугал тебя в тот вечер. Это так? Я потерял контроль над собой, и ты вдруг осознала, что после замужества подобное станет для тебя постоянной угрозой, так?

Ее лицо зарделось, сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. От накатившей внезапно паники пропал голос. Бен взял ее за подбородок, притянул лицо к себе и заглянул в голубые, наполненные страхом глаза.

– А тебе не приходило в голову спросить, почему я сделал тебе предложение? – Дрожь не оставляла Ан. – Давай объясню.

У девушки перехватило дыхание, когда она почувствовала, как мужская рука скользнула под полосатую маечку и начала нежно ласкать грудь.

– О, пожалуйста, не надо!

Когда она вскрикнула, Бен наклонил голову и нежно коснулся губами ее век.

– Я знал, что ты стеснительная, знал, что нервная, – прошептал он. – Иначе почему бы я был таким осторожным и не пытался торопить события? Пойми, для меня это было очень непросто.

Анабель чувствовала себя потерянной в наступившей внезапно темноте, веки трепетали, но она не открывала глаза, боясь снова увидеть то выражение его лица, которое однажды так напугало ее. Огонь желания, охвативший мужчину, отозвался в ней дрожью.

– Не бойся. – Бен провел губами по ее лицу. Поцелуи были настолько легки, что Ан казалось, будто бабочка касалась ее ресниц, щеки, шеи. – Позволь мне показать тебе, что может быть между мужчиной и женщиной, когда их не мучает ни страх, ни чувство вины. Анабель, ты не должна бояться.

Бен аккуратно снял с нее серьги, и Ан услышала, как они со звоном легли на тумбочку.

– Я… я не могу… – пыталась сопротивляться девушка, но тут же почувствовала, как его язык ласкает ее рот, и это мягкое, горячее вторжение заставило Ан затрепетать от блаженства.

– Я ведь не пугаю тебя? – прошептал искуситель, в то время как его рука вновь коснулась ее груди. Теплые пальцы обхватили обнаженную плоть, лаская набухшие, возбужденные соски. – Ведь это совсем не страшно?

Чувственная дрожь пробежала по ее телу. Нет, сейчас Бен не пугал ее; это был вовсе не страх, который девушка испытывала прежде, это было возбуждение, близкое к блаженству, чувство настолько пронизывающее, что оно отдавалось почти болью. Но что есть страсть, если не боль? Анабель поняла это давно.

Боль и страх, вина и мука – непременные спутники желания, и Анабель боялась вновь оказаться ввергнутой в этот ужасный водоворот. Разрываясь между желанием и страхом, она со стоном открыла глаза. Вид у нее был измученный.

– Пожалуйста, Бен, не надо. Я не могу…

Он не слушал. Губы его скользнули по коже – медленно, медленно… Бен целовал ее шею, плечи, слегка покусывая.

– О… нет, не надо!

Рот Бена двинулся дальше, и тело ее выгнулось дугой. Девушка почувствовала прикосновение его губ к груди. Нежный рот захватил напряженный сосок в свой горячий плен.

Эта близость настолько шокировала и восхитила ее, что Ан не смогла сдержать тихого вскрика. Губы ее приоткрылись в беззвучном мучительном крике наслаждения. Ошеломляющее тепло разлилось по жилам, ощущение было сильнее всего испытанного ею когда-либо в жизни.

– Отдайся мне, дорогая, – прошептал Бен. Язык его жег огнем прохладную кожу. – Не сопротивляйся. Как только ты перестанешь бороться, то поймешь, что боялась страха внутри себя, а не меня или страсти. Ты все еще не можешь вырваться из пут прошлого, чувствуешь вину за то, что случилось, когда ты была еще ребенком. Но тебе не стоит винить себя. Ты не должна чувствовать себя виноватой и бояться. Расслабься, коснись меня.

Он просунул руку девушки под свой свитер. Анабель почувствовала ткань его рубашки, а потом тепло мускулистой груди. Ощущала, как сильно бьется сердце под ее ладонью, гоня кровь по венам, чувствовала его жизненную силу под своей рукой. Повинуясь какому-то инстинкту, пальцы Ан еще сильнее вдавились в жесткую плоть, кончики их гладили горячую кожу, слегка пощипывая жесткие волоски. Она пробежала пальцами по курчавой поросли на груди, спускаясь все ниже по сужавшейся дорожке волос. Дыхание Бена участилось, и он внезапно наклонился. С изумлением девушка поняла, что лежит на спине, а Бен сверху.

– Нет… – выдохнула она.

Бен тяжело дышал.

– Анабель… ты хочешь меня, скажи, что хочешь меня, умоляю, скажи. Господи, как я хочу тебя, Анабель. Я должен овладеть тобой. Сейчас, Анабель, сейчас.

Голос Бена звучал хрипло, он громко и часто дышал. Девушка сжалась, глаза ее распахнулись, потемнели от шока. В голосе мужчины слышались какие-то странные нотки – резкость, триумф, почти грубость. Голос влюбленного не может быть таким, конечно же нет! Мужчина любящий, заботящийся о женщине, не может говорить так.

Бен нашел ее только для того, чтобы выяснить, почему невеста сбежала, почему покинула его в день свадьбы и бросила одного у алтаря. Без сомнений, он просто одержим желанием понять, что двигало ею. А может быть, жених хотел получить больше, чем только ответ на вопрос «почему»? Или им движет желание отомстить? Паника охватила девушку, во рту пересохло от ужаса. Он соблазнит ее, затащит в постель, а затем уйдет навсегда – и думать о ней забудет.

Разгоряченный мозг перебирал варианты один страшнее другого. А Бен продолжал ласково бормотать:

– Милая, ну же, расслабься. Ан, не сопротивляйся, отдайся этому…

Не сопротивляться? – подумала девушка гневно. Если она права и Бен действительно хладнокровно собирался затащить ее в постель, то здесь нет ничего общего со страстью или желанием – не эти жаркие чувства владеют им в настоящий момент. Это будет не любовью, а холодным завоеванием.

Да, только месть сможет удовлетворить его ярость. Бен цинично использует ее, а потом…

Девушку передернуло от стыда и ужаса при мысли о том, как этот мужчина, надругавшись над ней, откроет наконец свои истинные мотивы и чувства. И тогда ей останется только умереть. С такой болью жить дальше невозможно.

Она почувствовала, что его руки расстегивают молнию на джинсах, и начала яростно сопротивляться, пытаясь вырваться. Ан не заботило, что она причиняет Бену боль, царапаясь и кусаясь как дикая кошка.

– Анабель… в чем дело?.. Прекрати немедленно. – Бен попытался ее успокоить. Мужчина с силой прижимал ее плечи к кровати, навалившись всем весом своего тела, но это только заставило Ан вырываться с утроенной силой, усилило желание освободиться от власти этих сильных рук, бежать от этого мощного тела, которое казалось ошеломляюще притягательным и которого она так боялась.

– Пусти меня… Не хочу, чтобы ты дотрагивался до меня… Я не позволю тебе сделать со мной это…

Бен был потрясен, голос его звучал ошарашено и изумленно.

– Прекрати, Анабель! Что с тобой произошло? Почему ты вдруг стала вырываться как сумасшедшая? Я не собираюсь причинять тебе боль, я никогда не смог бы сделать тебе больно… Успокойся, прекрати биться в истерике…

– Не успокоюсь, пока ты не отпустишь меня!

В это мгновение кто-то подошел к двери, и они услышали резкий настойчивый стук. Бен застыл, приподняв голову и прислушиваясь.

– Кто это, черт побери, может быть?

Девушка воспользовалась тем, что Бен отвлекся, и с силой толкнула его. С удивленным возгласом мужчина, падая, увлек ее за собой. Оба с грохотом свалились на пол.

На какую-то долю секунды Анабель оглушило, сердце ее бешено колотилось, кровь толчками пульсировала в висках. Бен тоже часто дышал, придавив ее к полу своим телом. Руки и ноги их переплелись.

Ан попыталась привстать. Стук повторился снова – еще более настойчивый. В ту же секунду раздался громкий мужской голос.

– Анабель!

При звуке этого голоса девушка громко застонала, широко раскрыв глаза от удивления.

– Анабель, с тобой все в порядке? Это Петер. Что происходит? Что это за шум? Открой дверь немедленно.

– Что он здесь делает? – Глаза Бена налились яростью, и Анабель заметила в них ревность и подозрительность. – Ты его ждала? Вы договорились о встрече?

Мог ли он ревновать, если был к ней равнодушен? В голове у девушки все снова смешалось, и ее охватило хорошо знакомое чувство неуверенности и незащищенности. Если бы только она знала, что творится в душе Бена, если бы могла понять его… Однако до сих пор ей никогда не удавалось понять ход мыслей мужчин. Они оставались для нее загадкой. Интересно, как сильно преуспели в этом другие женщины? Неужели это является проблемой только для нее?

Петер постучал в дверь еще громче.

– Анабель, открой дверь. Что происходит? Блатт там? Он не позволяет впустить меня? Тогда я пойду к портье и возьму запасной ключ.

Бен выругался сквозь зубы:

– Черт его подери, ведь именно так он и сделает.

– Да, – прошептала Ан, соглашаясь.

Петер был единственным мужчиной, которого она понимала; Ан знала, что он делает именно то, что сказал.

Анабель украдкой посмотрела на Бена: тот встал, поправил волосы, неторопливым движением заправил рубашку в брюки.

– Ну так что, звать управляющего? – переспросил Петер.

– Подожди минутку. – Поправляя на себе одежду, приглаживая растрепавшиеся волосы, Анабель быстро направилась к двери.

– Я открою, – пробурчал Бен, но она отрицательно покачала головой.

– Нет, это моя комната. – Девушка обошла его, на ходу застегивая джинсы и заправляя в них футболку. Пока Анабель поворачивала ключ в замочной скважине, Петер, надавив плечом на дверь, почти ворвался в комнату. За его спиной в коридоре собралась небольшая толпа. Девушка увидела изумленные и напуганные лица других обитателей гостиницы, выскочивших из своих номеров и желавших узнать, чем же закончится эта история.