Не везет так не везет

Глава 28

Купер гонял на мотоцикле, сколько себя помнил, и поэтому решил, что вполне справится со снегоходом. К счастью, так и вышло. От стремительного скольжения по глубокому пушистому снегу под высокими соснами у него захватывало дух. Разве можно сравнить это с движением по перегруженным транспортом магистралям! Такое же ощущение испытывала и Брианна, прижавшаяся грудью к его спине и стиснувшая коленями его бедра.

Настроение омрачал только холодный ветер, пронизывавший их насквозь. Любая непредвиденная задержка в пути не сулила им ничего хорошего.

Они следовали за Патриком, и Купер искренне радовался в душе тому, что снегопад прекратился, поскольку не представлял себе ни где они теперь находятся, ни в каком направлении им надо двигаться. Вокруг простирались ослепительно белый снежный покров и ярко-голубое небо. Снег основательно и плотно накрыл собой все ориентиры, включая дороги. Поэтому им было лучше не терять Патрика из виду. Купер подумал, что если такое, не дай Бог, случится, они смогут вернуться в пансионат по своим следам. Он искренне надеялся на это, так как не хотел пополнить собой статистическую сводку учета лиц, пропавших бесследно в заповеднике Сьерра-Невада.

Неожиданно Патрик преподнес им сюрприз, резко свернув с первоначального прямого пути на пологий склон.

— Пока еще мы движемся правильно! — крикнул он через шлем поравнявшемуся с ним Куперу. — Не волнуйтесь.

— Вы уверены? — спросил Купер, рискуя голосовыми связками.

— Если честно, то я только предполагаю! — обернувшись, прокричал Патрик. — Но интуиция меня еще ни разу не подводила. Снег раньше никогда не покрывал дорожные столбы! — крикнул Патрик. — Я определяю их местонахождение по едва заметным выемкам через каждые десять ярдов. Взгляните сами!

Купер последовал его совету и убедился, что шотландец прав. Именно в тот момент, когда у Купера отлегло от сердца, двигавшийся немного впереди него Патрик остановился перед крутым подъемом в гору, который определенно не являлся дорогой.

— Мне думается, что с вершины холма нам удастся связаться по телефону с каким-нибудь близлежащим населенным пунктом, — объяснил он причину своей внезапной остановки.

И пока Купер осознавал всю гениальность его замысла, он с громким воинственным воплем сорвался с места, чтобы покорить неизвестный ему склон.

Купер похолодел.

— Он же увязнет в сугробе, идиот! — в сердцах воскликнул он. — Чтоб ему провалиться!

Едва только эти слова сорвались с его губ, как машина Патрика нырнула в запорошенную снегом яму и скрылась из виду. Мотор заглох. Из ямы, однако, вскоре появилась голова Патрика. Он помахал Куперу и Брианне рукой и, сложив в кольцо большой и указательный пальцы, показал им, что все в порядке.

— Теперь ему придется выкапывать свой снегоход, — тяжело вздохнув, сказал Купер. — Иначе мотор не заведется.

Разумеется, все попытки Патрика оживить двигатель окончились неудачей, поскольку передок машины глубоко завяз в снегу. Патрик выбрался из ямы и смачно выругался. Купер и Брианна вызвались ему помочь, но он отклонил их предложение.

— Поезжайте дальше без меня, — сказал он. — И попытайтесь дозвониться до города. А я буду копать!

Куперу идея разделиться не понравилась, но терять драгоценное время, остававшееся до наступления темноты, было неблагоразумно. И потому он пожелал незадачливому Патрику успехов и медленно, осторожно продолжил путь. Благополучно миновав участок, густо поросший лесом, они очутились на вершине холма и остановились, чтобы передохнуть, собраться с мыслями и полюбоваться великолепным видом на кристально чистые озера, девственные леса и диких животных.

— Ой! Как он меня напугал! — закричала на ухо Куперу Брианна, увидев зайца, выскочившего внезапно в десятке шагов от них.

Купер оторвался от созерцания величественного ландшафта и вынул из кармана свой мобильный телефон.

— Ну что? Есть прием? — нетерпеливо спросила Брианна.

— Да, — ответил он и закрыл глаза, запечатляя в памяти этот момент.

Она приложила руку в перчатке к его груди, там, где гулко стучало сердце, и произнесла:

— Я раньше заблуждалась.

— В чем именно? — обернувшись, спросил он.

— Заблуждалась; не решаясь честно сказать, что не хочу прерывать наши отношения.

Брианна сняла шлем, ожидая, что он сделает то же самое.

И когда он это сделал, стала целовать его в глаза, нос, щеки и губы, жадно и торопливо, словно наверстывая упущенное.

— Я ведь ужасная трусиха, — с придыханием призналась она. — Я знаю, это звучит глупо, но одна только мысль о том, насколько серьезно я способна влюбиться в тебя, пугает меня даже больше, чем мертвый Эдвард, о которого я споткнулась в подвале. Сильнее, чем ночной сумрак, в котором я блуждала две минувшие ночи, словно лунатик. И…

— Стоп! Я все понял! — сказал Купер, проводя кончиком указательного пальца по ее виску. Порыв ветра качнул сосновую ветку у них над головами, и сверху посыпался искристый снег. — Ты меня боишься.

— Да, жутко боюсь… — Она пристально взглянула ему в глаза. — Но ты пробуждаешь во мне подлинные чувства. И это настолько приятно, что, пожалуй, стоит боли.

— Я никогда тебя не обижу, — охрипшим от крика на морозе голосом произнес Купер.

— Это ты говоришь так, пока не знаешь всех моих недостатков! И скверных наклонностей… — прошептала она.

— Неужели ты такая скверная девчонка? — Он вскинул брови.

— Ты даже не представляешь, насколько я порочна! — прищурившись, ответила Брианна и, запрокинув голову, звонко рассмеялась.

Испуганные необычными звуками, в лесу на разные голоса закричали птички, сверху посыпался не только снег, но и град шишек. Распушив серебристый хвост, перепрыгнула с ели на сосну любопытная белка и, вцепившись в ветку когтистыми лапками, вытаращила на незваных гостей черные глазки-бусинки.

— Если тебе станет от этого легче, я могу рассказать о своих дурных наклонностях и недостатках, — сказал Купер, сделав многозначительную паузу.

— Любопытно! — воскликнула Брианна, заинтригованная готовностью полицейского пооткровенничать.

Купер устроился на сиденье поудобнее, повернулся лицом к своей слушательнице и положил руки ей на бедра.

— Например, я чересчур много работаю. До одурения.

— Это я уже почувствовала, — сказала Брианна, приготавливаясь терпеливо выслушать его исповедь.

И когда он, словно на духу, поведал ей о пережитом и выстраданном, о своих минутах отчаяния и слабости, нервных срывах и даже о постыдных поступках, сердце ее наполнилось нежностью и сочувствием.

— Такое могло случиться с каждым, кто прошел через то, что выпало на твою долю, — задумчиво промолвила Брианна, потерлась своей разрумянившейся щекой о его колючую щеку и добавила: — Однако ты продолжаешь исполнять свой долг честно, изо дня в день рискуя жизнью…

— Ты забыла, что со службы я уволился?

— Нет, Купер, ты вернешься в полицию! Он удивленно посмотрел на нее:

— Ты заявляешь это с такой уверенностью. Почему?

— Потому что я верю в тебя, Купер.

— Даже тогда, когда я сам утратил веру в себя? — Он был до глубины души тронут ее словами. — Должен сказать тебе по секрету, что полицейским, даже бывшим, верить опасно.

— Как это понимать? — насторожилась Брианна. — На что ты намекаешь?

Он тихо усмехнулся и сказал:

— Сдается мне, что я покривил душой, говоря, что порвал с полицией навсегда. Мне так и не удалось убедить в этом даже самого себя. Думаю, что я все-таки вернусь на службу. Тебя это не пугает?

— Пугает? С какой стати, если я люблю тебя таким, какой ты есть?

Глаза Купера затуманились.

— У меня есть и масса других недостатков, — прохрипел он.

— Только не говори, что ты любишь мурлыкать себе под нос мелодии Элвиса Пресли!

— Нет, такой привычки у меня нет.

— Прямо камень с души свалился! Тогда валяй, признавайся в своем самом страшном недостатке. Я знаю, что во сне ты не храпишь, а сиденье стульчака, сходив по малой нужде, опускаешь. — Она рассмеялась.

— Да, таких грехов за мной не водится. Но зато я не глажу одежду. Честно говоря, у меня даже утюга нет.

— Готова поспорить, что ты не ломаешь себе голову над тем, что тебе лучше надеть. Обещай, что не будешь носить мои трикотажные вещи! Как я заметила, ты любишь теплые шерстяные свитера и жакеты.

— Тогда ты будешь вправе надеть что-нибудь из моего гардероба, — не задумываясь ответил Купер. — Мы сможем сэкономить на одежде!

Брианна снова рассмеялась:

— Послушать тебя, у нас может получиться идеальная семья! Посмотрим, как ты запоешь, когда узнаешь, какие у меня недостатки.

— Назови хотя бы один.

— Например, я постоянно делаю ненужные покупки. В моем платяном шкафу уже нет свободного места.

— Правда? А еще одна пара таких сапог в нем имеется?

— Прекрати шутить, Купер! Я говорю о серьезных вещах.

— Извини, продолжай.

— Еще я обожаю нежиться в постели…

— Это для меня тоже не новость, я смогу с этим смириться!

— Еще я люблю добиваться своего, — предупредила его Брианна.

— Я тоже упрям, принцесса! Но мне почему-то кажется, что мы поладим, всегда можно найти компромисс. Я готов терпеть все твои маленькие недостатки, есть на ужин одни макароны с сыром и закрывать глаза на твои капризы. У меня имеются приличные накопления в банке, которые позволят нам ни в чем себе не отказывать, разумеется, в разумных пределах.

— Неплохо было бы еще научиться их придерживаться, — лукаво улыбнувшись, заметила Брианна.

— Ты можешь назвать хотя бы одну вескую причину, мешающую нам продолжить наши отношения?

Брианна прослезилась.

— Причина просто ужасная — я тебя люблю, — шмыгнув носом, пролепетала она.

Купер никак не отреагировал на это, словно бы не видя в этом большой беды.

— Но я действительно влюблена в тебя! — воскликнула Брианна. — А это, как показывает весь мой жизненный опыт, должно закончиться печально.

— Разве ты уже испытывала такое же сильное чувство к кому-то раньше? — помрачнев, спросил Купер.

Брианна растерянно поморгала и поправилась:

— Нет, такого, как к тебе, — никогда! И вообще то, что я чувствую к тебе, нечто совсем иное…

— Какое же? — Купер прищурился.

— Настоящее! Понимаешь? Не фальшивое и не воображаемое!

Он облегченно вздохнул, подхватил ее под мышки и усадил к себе на колени. Поцелуй, которым он наградил ее, нельзя было назвать нежным.

— Знаешь, Брианна, что я хочу тебе сказать? — произнес он, когда они отдышались. — Я ведь и в самом деле разочаровался в жизни. Но потом, увидев тебя в темном коридоре, пытающуюся рассеять ночной мрак с помощью светящегося розового вибратора, понял, что для меня еще не все потеряно. Я не мог не влюбиться в такую уникальную женщину, как ты, Брианна! Поэтому уверен, что мы не должны расставаться, поддавшись своим предубеждениям и предрассудкам. Нам нужно бороться за нашу любовь, постараться лучше узнать друг друга. Иначе мы никогда не простим себе своей нерешительности.

— И что же ты предлагаешь? — с дрожью в голосе спросила Брианна.

— Добраться до полицейского участка и сделать все, что в наших силах, для бедолаг, оставшихся в пансионате.

— Я рада, что их судьба волнует тебя так же сильно, как и меня! — воскликнула она, растроганная до слез. — Ты даже не представляешь, как я счастлива, что встретила тебя! — Брианна стала целовать его, приговаривая: — И ты тоже будешь счастлив, у тебя все наладится.

Купер крепко прижал ее к себе:

— Продолжай! Мне так приятно тебя слушать.

— Это сиденье кажется мне таким пружинистым и удобным, — многозначительно произнесла Брианна и укусила его за мочку уха.

Купер напрягся, кашлянул и набрал на телефоне 911. Брианна удовлетворенно улыбнулась, очень довольная взбадривающим эффектом, произведенным ее словами.

— Так вот, — продолжала она, пока он ждал ответа, — в связи с этим у меня возникла идея… Мороз не такой уж и…

— Стоп! Принцесса, я люблю тебя, но не хочу рисковать своим любимцем. Он обоим нам еще пригодится… Алло! — Поговорив с диспетчером службы спасения, он выключил аппарат и с облегчением сказал: — Работы у них сейчас под завязку, людей не хватает, поэтому экстренную помощь оказывают избирательно. Если бы не старина Эдвард, нам бы пришлось еще долго ее ждать. Этот негодяй сделал нам любезность, соизволив умереть, надо отдать ему должное. Бригада скоро прибудет. Поэтому мы с легким сердцем можем выкопать из снега Патрика и вернуться в пансионат. Надо успеть проинструктировать всех до прибытия полиции. Это запутанное дело будет не так-то просто уладить…

Потрясенная фразой, произнесенной им до того, как он стал разговаривать по телефону с диспетчером службы спасения, Брианна спросила, с трудом выговаривая слова:

— Ты меня любишь, Купер?

— Люблю, — машинально ответил он, обдумывая план своих дальнейших действий. Но, почувствовав ее пристальный взгляд, встряхнул головой, улыбнулся, пригладил ей волосы и добавил, надев ей па голову защитный шлем: — Держись за меня крепче!

Словно во сне Брианна уселась у него за спиной и обняла его за талию, готовая ехать с ним куда угодно.

— Ты готова? — спросил он, прежде чем тронуться с места.

Но она ему не ответила, с мечтательной улыбкой осмысливая задушевный разговор, состоявшийся между ними на вершине заснеженного холма. Еще ни один мужчина не выражал готовности не только смириться с ее крохотными недостатками, но и предоставить в ее полное распоряжение свой гардероб, счет в банке и даже любимый орган, о котором он отныне обещал заботиться особенно и не рисковать им без крайней необходимости. Ну разве такого можно не полюбить?

— Брианна? — окликнул ее Купер, обернувшись. — Ты готова или нет? Надо ехать!

— Честно говоря, Купер, я уже почти приехала, — пролепетала она, ерзая на сиденье.

Пока они откапывали Патрика и добирались до пансионата, прошло два часа. Все оставшиеся дома уже собрались в вестибюле и с нетерпением ожидали новостей.

Угадав в глазах Ларианы главный вопрос — удалось ли им дозвониться в полицию, Патрик молча кивнул, и она отрешенно промолвила:

— Значит, кого-то из нас отправят в тюрьму.

Данте перенес это известие стоически, но Шелли разрыдалась, закрыв лицо фартуком. Он обнял ее за плечи и стал успокаивать, поглаживая по голове и убеждая, что все обойдется.

— Нет, Данте! — воскликнула она, отталкивая его. — На этот раз не обойдется. — И, повернувшись к нему спиной, выбежала из вестибюля.

Брианна кинулась следом, остальные тоже побрели в гостиную, обуреваемые тяжелыми предчувствиями. Возле растопленного камина, уставившись на пламя бессмысленным взглядом, сидела Стейси.

— Отодвинься от огня подальше! — велела ей Шелли. Стейси немного отодвинулась вместе с креслом.

— Я помню, что с огнем шутки плохи. Он обжигает. А еще искры могут случайно попасть в глаза или подпалить волосы, — ответила она.

— Ты умница! — взволнованно воскликнула Шелли и погладила сестру по голове.

Подошедший к ним Купер ободряюще потрепал Шелли по плечу и, присев на корточки рядом со Стейси, сказал:

— Скоро сюда прибудет полиция. Ты понимаешь, что это означает?

— Полиция увезет отсюда Эдварда, — ответила она бесцветным голосом, протягивая ладони к огню.

— Верно, — сказал Купер. — Но полицейские станут задавать разные вопросы о том, что с ним произошло.

Стейси нахмурилась и ничего ему не ответила.

— Мы все уже вам сказали, — раздался у Купера за спиной твердый голос Данте. — Дело сделано.

— Это верно, — согласился Купер. — Вы сказали, что это вы убили его. И Патрик объявил себя убийцей. И Лариана. И даже Шелли. Значит, вы прикончили его сообща?

Ему никто не ответил.

— Мы стараемся вам помочь! — взволнованно воскликнула Брианна. — Так помогите же и вы нам. Расскажите, что произошло на самом деле.

— Пора, — покосившись на Данте, произнесла Шелли.

— Но, Шелли! — в отчаянии воскликнул oil

— Во всем виновата я, — сказала повариха и горячо добавила, прочтя палице Купера сомнения: — Это правда, я готова поклясться!

— Ради Бога, Шелли, только вот этого не надо! — в сердцах воскликнул Данте.

— Нет! — Шелли положила руку на сердце. — Я все расскажу. Как вам уже известно, кроме меня, у Стейси никого нет, мы с ней как одно целое. Раньше мы жили в крохотной квартирке в городе, под магазином скобяных изделий. Ежедневно я отправлялась в пансионат на работу, а Стейси оставалась в группе продленного дня в рекреационном центре, где с ней занимались по индивидуальной программе.

— Там я рисовала! — с мечтательной улыбкой произнесла Стейси. — Мои пальчики рисовали… — Она потрясла в воздухе растопыренными пальцами — дескать, полюбуйтесь на мои талантливые ручки.

Глядя на них, Брианна испытала ужас и похолодела, вспомнив садовые перчатки, найденные под кроватью. Горькими, однако, оказались плоды просвещения по особой программе…

Глядя на Брианну своими большими невинными глазами, Степей добавила:

— Эдварду не нравились мои рисунки. — И потерла свою правую кисть, словно бы она вдруг разболелась.

Данте помрачнел и принялся расхаживать по гостиной.

— И за это ты его невзлюбила? — задушевно сказал, обращаясь к девушке, Купер, глядя на нее своими голубыми глазами, в которых было невозможно ничего прочесть.

Стейси кивнула.

— Месяц назад служба социальной опеки перестала субсидировать лечение и обучение Стейси в связи с сокращением фондов, — сказала Шелли. — Я привезла ее в пансионат. Она увидела рисунки Патрика и под их впечатлением размалевала весь коридор. Эдвард просто взбесился.

Стейси виновато склонила голову и пролепетала:

— Но я же извинилась…

— Да, ты молодец! — Шелли обняла ее и поцеловала в макушку. — Эдвард не имел права бить тебя по рукам, он сам виноват! — в сердцах воскликнула она и многозначительно посмотрела на Купера. — В скором времени владелец квартирки, в которой мы с сестрой обитали, повысил арендную плату. Это оказалось мне уже не по карману. Хозяин этого заведения был очень доволен моей работой и распорядился, чтобы нам с сестрой позволили жить в одной из служебных комнат в полуподвале, пока я не подыщу новую квартиру. Он сказал, что мы не будем ему в тягость.

— Однако позже оказалось, что Эдварду такое соседство не по душе, — добавила Лариана.

— Управляющий тоже жил в одном из служебных помещений, — пояснил Патрик. — Он сразу же ополчился на девушек.

Данте выругался на своем родном языке, перестал ходить взад и вперед и сказал:

— Я же говорил, что он негодяй! Он постоянно пакостил всем, говорил гадости Лариане…

— Я не обращала на это внимания, — перебила его горничная. — Я знала, как поставить его на место.

— Но мне его выпады были небезразличны, — негромко сказала Шелли. — Однако приходилось с ними мириться из-за Стейси.

Растопырив пальчики, ее сестричка шевелила ими, напевая себе под нос какую-то мелодию. А потом принялась раскачиваться в кресле. Зная, что это не сулит ничего хорошего, Брианна насторожилась и отошла от нее на несколько шагов. Не заметив перемены в настроении Стейси, Шелли продолжала рассказывать историю их злоключений:

— Я пыталась ее чем-то занять днем в комнате, чтобы она не шумела и не беспокоила его. Но чтение и рисование в конце концов ей надоедали, и тогда она покидала спальню.

— Ей хотелось быть полезной, — пояснила Лариана. — Но Эдварду ее активность не нравилась. Стремясь избавиться от нее любым путем, он даже украл из моего кошелька деньги, чтобы потом обвинить в краже Стейси. Но из его гнусной затеи ничего не вышло. Я не только не разозлилась па нее, но и позволила ей помогать мне. Она прекрасно подметает пол! И чудесно моет его шваброй. Верно, солнышко?

Стейси расцвела от ее похвалы и с гордостью заявила:

— Я ловко обращаюсь с веником и шваброй! Я молодей.

— Стейси было приятно ощущать себя нужной, она стала даже лучше себя чувствовать, — добавил Данте.

— Но гадкий Эдвард запретил ей это, верно? — спросил Купер.

— Да, но только кто же станет его слушать? — Данте рассмеялся. — Еще за день до вашего приезда к нам она помогала Лариане работать с пылесосом.

Горничная поморщилась при этих словах.

— Наверное, я не должна была позволять ей это. Стейси снова начала что-то бормотать.

— Дело в том, — объяснил Куперу Данте, — что она случайно разбила в столовой несколько безделиц.

— Но Эдвард рассвирепел, узнав об этом, — добавил Патрик. — Он стал орать и размахивать руками, швыряться в Стейси чем попало.

Бедняжка начала громко хныкать, раскачиваясь в кресле. Шелли сказала, с тревогой покосившись на нее:

— Он ее напугал. Она разнервничалась.

— Мне хотелось убить гада, — с ожесточением сказал Данте.

Брианна зябко передернула плечами.

— Он поднял на Стейси руку, — сказала Шелли. — И я подумала, что он ее снова ударит и… В общем, я успела перехватить его руку, занесенную над ее головой. И пообещала, что убью его, если он хотя бы пальцем до нее дотронется. — Она закрыла лицо ладонями. — И еще я предупредила его, чтобы он больше не смел повышать голос. Я говорила это серьезно, я бы точно прикончила его, если бы он снова на нее наорал.

Все замолчали. Брианна подошла к Шелли и сжала ей локоть.

— Он орал так, что мне было слышно даже в гараже, — сказал Патрик. — Но я не стал вмешиваться, зная, что мне лучше не попадаться ему на глаза, иначе оп последний разум потеряет.

— Тогда я поняла, что меня уволят, — продолжала Шелли, — и ушла в свою комнату собирать вещи. Но внезапно услышала, что Эдвард опять орет на Стейси, и побежала на крик. Вбежав в столовую, я увидела там лежавшего на полу Эдварда. Над ним застыла в оцепенении Стейси. Он был мертв. На лбу у него зияла глубокая рана, а вокруг валялись осколки вазы.

— Жалко вазу! — неожиданно сказала Стейси, раскачиваясь все сильнее. — Она была такая большая и красивая! И очень тяжелая… — Бедняжка громко расхныкалась.

Сердце Брианны сжалось, ей стало трудно дышать.

— Так вот, значит, что за осколок она нашла там тогда… — задумчиво произнесла она и побледнела, живо представив себе кровавую драму, которая разыгралась в гостиной в день ее прибытия в пансионат.

Все внезапно помутилось у нее перед глазами. Кресло, в котором сидела Стейси, тревожно заскрипело.

— Я запаниковала, — сказала Шелли. — Боже! Мне никогда не забыть того взгляда Стейси! Она выглядела такой потрясенной и беспомощной… — Шелли смахнула со щеки слезу. — Все слышали, как я угрожала ему убийством. И вот спустя всего несколько минут он уже лежал бездыханный на полу, с запекшейся кровью на лбу, пробитом вазой. Я не боялась попасть в тюрьму, я испугалась за судьбу Стейси! Что стало бы с пей, совершенно не приспособленной для самостоятельной жизни в этом жестоком мире?

Стейси перестала хныкать и уткнулась головой ей в колени.

— Я подумала, что нужно сделать так, чтобы все походило на несчастный случай, — сказала Шелли. — И попыталась волоком оттащить Эдварда к лестнице, ведущей в подвал. Там крутые ступеньки, он вполне мог бы поскользнуться на них и упасть, разбив себе голову. И вот…

— Ты потащила его в коридор, по он оказался слишком тяжелым для тебя, — подсказал Купер.

— Мало того, он застрял в дверях столовой и перепачкал своей кровью стенку, вдобавок потеряв ботинок! — с негодованием воскликнула повариха.

— И тогда ты была вынуждена обратиться к кому-то за помощью, — сказал Купер со свойственной ему проницательностью.

— Нет, Шелли не просила ей помочь! — возразил Данте. — Я сам вызвался. Взвалил подонка на плечи и отнес к лестнице. А потом просто сбросил его вниз.

— А. я смыла кровь, — добавила Лариана.

— После чего засунули окровавленное полотенце в шкафчик под раковиной, — вставил Купер. — А Данте забыл свои перчатки у Шелли под кроватью. Одно только мне в этой истории непонятно: откуда появилась в груди Эдварда дырочка?

— Это моих рук дело, — сказал Патрик, мрачно ухмыляясь. — Когда я увидел, как напугана Стейси… Она даже говорить в тот момент не могла. — Он умолк, не в силах продолжать.

Стейси принялась сжимать и разжимать свои побелевшие пальцы, словно разминая их. Ее била дрожь. Брианна преодолела охвативший ее страх и, подойдя к бедняжке, погладила ее по спине.

Патрик перевел дух и договорил:

— Я тогда стрелял из пневматического пистолета по воробьям в саду, распугивая их. Услышав крик и шум, я прибежал в столовую, увидел искаженное лицо этого подлеца, которого ненавидел всеми фибрами своей души, и выстрелил ему в сердце!

— Но вы же понимали, что пулька убить его не может, — заметил Купер, прищурившись.

— Разумеется, я знал это. Но он говорил гадости Лариане, орал на это бедное создание. — Он кивнул на Стейси. — Короче говоря, этот негодяй заслуживал смерти.

Купер вздохнул и потер рукой лицо.

— Вы так не считаете? — спросил Данте.

— Мое мнение в данном случае не имеет значения, — отрезал Купер. — Всем понятно, что покойный не был приятным человеком. Но не вам было решать, жить ему или умереть. — Купер обернулся и продолжил, обращаясь ко всем присутствующим: — Почему никто не подал на него в суд за неподобающее поведение? Оскорбление подчиненных? Сексуальное домогательство? И тогда бы дело не зашло так далеко!

— Пожалуйста! — прошептала Шелли. — Только не говорите полиции, что его убила Стейси. Умоляю вас!

Купер тяжело вздохнул. Все застыли в мучительном ожидании. У Брианны снова заныло сердце, она понимала, как трудно ему принять решение в такой непростой ситуации. Внезапно раздалась пронзительная трель дверного звонка.

Все даже подпрыгнули на месте.

— Позвольте заняться этим мне, — сказал Купер. — А вы двое, — он выразительно, как это умеют только полицейские, взглянул на Данте и Патрика, — пожалуйста, сядьте. Не волнуйтесь, я знаю, как уладить это дело. Сейчас я не полицейский, а самый обыкновенный отдыхающий.

Данте вздохнул и медленно опустился в кресло, скрестив на груди руки. Вид у него был встревоженный.

— Слушайте меня внимательно, все! — сказал Купер — Улики не лгут. У вас имеются окровавленные перчатки и полотенце. Где разбитая ваза?

Все молчали, дверной звонок снова заверещал.

— Я не ударяла Эдварда вазой, — вдруг громко сказала Стейси, оборачиваясь.

Купер подошел к ней и спросил, присев на корточки:

— Значит, это не ты его ударила вазой?

Она покачала головой, разметав по лицу и плечам волосы.

— Нет, я этого не делала. — И, наклонившись к Куперу, заговорщицки прошептала: — Мне не разрешено драться.

Купер усмехнулся и сказал:

— Ты умница, хорошая девочка. А как же получилось, что Эдвард упал на пол?

— Он сперва сделал вот так. — Стейси встала, схватилась за грудь, выпучила глаза, высунула язык и повалилась на пол, словно бы задыхаясь. Похрипев немного, она села и с улыбкой сказала: — Примерно так все и было.

— О Господи! — вскричала Шелли и, прикрыв рот ладонью, пошатнулась.

Она едва держалась на ногах. Купер подбежал к ней и, подхватив ее под руки, усадил в кресло.

— Но как же объяснить разбитую вазу? — снова обратился он к Стейси.

— Он схватил ее, когда стал падать, но не удержал. Она разбилась с большим шумом! Осколки звенели, прыгая на полу, примерно вот так — дзинь-дзинь-дзинь! — Бедняжка весело рассмеялась и запрыгала, хлопая в ладоши, на месте.

В третий раз настойчиво прозвенел дверной звонок.

— Спасибо, Стейси! — сказал Купер, обняв девушку. — Ты всем нам очень помогла. Молодец!

Стейси просияла.

Купер направился в вестибюль. Бросившаяся следом Брианна окликнула его. Он остановился и обернулся.

— Купер! Я не просто влюбилась в тебя! Я втрескалась в тебя по уши! — воскликнула она и, обняв его, смачно поцеловала в губы.

Он взлохматил волосы и уставился на нее с неподдельным изумлением.

Она ткнула пальцем ему в грудь и добавила:

— Сегодня ночью ты будешь чувствовать себя счастливейшим мужчиной на свете!

— Постарайся не забыть об этом, — с ухмылкой произнес он и пошел отпирать входную дверь.

Спустя три часа полиция покинула дом, забрав с собой труп. Вес снова собрались в большой гостиной. На этот раз прежней тягостной напряженности в помещении не ощущалось. Брианна лучезарно улыбалась обескураженному Куперу.

— Ну кто бы мог подумать? — первым нарушил молчание Данте, также выглядевший чрезвычайно удивленным. — Сердечный приступ!

— Окончательный диагноз будет поставлен только после вскрытия, — помрачнев, поправил его Купер, не терпевший скоропалительных выводов. — Но будем считать, что он умер от инфаркта. Условно.

— Полиция тоже так решила, — сказала Брианна. — По их мнению, картина происшествия была примерно следующая. Эдвард стал орать на Стейси, но почувствовал внезапно сильную боль в груди и, падая, ухватился за вазу. Стейси подумала, что он собирается швырнуть вазу в нее, и с перепугу завизжала. Патрик, вбежавший в столовую на ее крик с пневматическим пистолетом в руке, решил, что медлить нельзя, и выстрелил, защищая бедняжку. По-моему, это выглядит очень правдоподобно.

Она выразительно посмотрела на Купера.

— Мне просто не верится, что никто из нас не попадет за решетку! — воскликнул Данте. — Оказывается, что и среди полицейских бывают порядочные люди. — Он выразительно посмотрел на Купера.

— Благодарю, — с улыбкой промолвил тот и отвесил ему шутовской поклон. — Я тронут.

— Итак, что вы собираетесь делать дальше? — спросила у Брианны и Купера Лариана, — Ваше пребывание здесь оплачено, погода наладилась, самое подходящее время для лыжных прогулок. Так вы остаетесь до конца срока?

Купер и Брианна переглянулись.

— Я бы с удовольствием провела здесь еще несколько деньков, — просияв, заявила она. — А ты?

— Да, мне бы тоже не помешало хорошенько отдохнуть, — сказал он. — Пожалуй, я начну свой отпуск прямо сейчас! — Он подхватил Брианну на руки, к пущей радости обслуживающего персонала, и добавил: — Я слышал, здесь имеется замечательный номер для молодоженов, со всеми удобствами. Уверен, что нам там понравится. А вы, ребята, можете разойтись по домам и тоже насладиться отдыхом. Мы справимся и без вас.

Все обрадовано захлопали в ладоши и разразились ликующими возгласами. Купер поцеловал Брианну и понес ее к лестнице. Обняв его за плечи, она проворковала ему на ухо:

— Смотри не упади и не ушибись! У меня большие планы на твой организм.

— Если бы только ты знала мои планы относительно тебя! — сказал Купер, открывая ногой дверь номера.

— Но чур сначала осуществляю свои задумки я! — воскликнула Брианна и тотчас же охнула, оказавшись на кровати.

Многообещающе улыбнувшись, Купер прыгнул следом. Не дав ему и пикнуть, Брианна перевернула его на спину и с ухмылкой плохой девчонки стала стягивать с пего джинсы.

Купер расслабился, смекнув, что сейчас ему лучше не спорить о том, кто из них главнее. Но когда ее голова очутилась у него между ног, он воскликнул:

— Минуточку! Ответь, пожалуйста, всего на один вопрос!

— Какой? — Не справившись с любопытством, Брианна подняла голову.

— Ты сказала, что втрескалась в меня по уши. Что ты подразумевала под этим? То, что собираешься со мной сделать?

— Какой ты догадливый! Да, именно это. Еще вопросы будут? Или я могу начинать терзать твое тело?

— Да, принцесса! Я в полном твоем распоряжении!