Не забывай ее любовь

Любовный роман — Harlequin — 1168

Глава 1

Конрад Гилберт не был похож ни на одного зверя, которого она видела или представляла себе. Рукава его белой поварской куртки были закатаны, обнажая мускулистые предплечья, покрытые татуировками. Его руки двигались быстро и точно. Когда он поднял голову, чтобы обратиться к зрителям, и Инди Бельмонт почувствовала его взгляд и на себе, она поняла, что слишком много времени прошло с тех пор, как она ходила на свидания. Взгляд его темных глаз так заворожил ее, что она не слышала ничего из того, что он говорил.

Инди хотелось поцеловать его, почувствовать, как большие руки обвивают ее, а он произносит ее имя тем глубоким голосом, который напоминает ей о долгих жарких летних ночах.

— Так что ты думаешь? — спросила Лилит Монтгомери, глава компании «Мейн-стрит», нажав кнопку «Пауза» на пульте. Лицо Конрада застыло на экране, он пристально смотрел на Инди.

— Что? — спросила Инди.

Ее отец закатил бы глаза, услышав такой ответ. Она приехала в Гилберт-Корнерс по приглашению городского совета. Ее шоу «Родной город, снова дома» стало очень популярным в прошлом сезоне, и теперь, когда в городок Лэнсдаун вернулась жизнь, продюсеры шоу искали другой город, нуждающийся в ее умениях.

— Извини. От него просто дух захватывает.

— Да. Он был таким даже в молодости. Так ты можешь заставить его приехать в город и снять проклятие? — спросил Джефф Гамильтон.

Инди улыбнулась и уверенно кивнула. Они работали на одном телеканале, так что заставить Конрада приехать в Гилберт-Корнерс, должно быть, несложно. Ее лучшая подруга была из этого городка, она купила и открыла здесь кофейню. Да и сама Инди неплохо умела готовить.

— Я могу привезти его сюда. При чем тут проклятие?

Лилит покачала головой.

— Это просто грустная история. Компания «Гилберт Интернешнл» закрыла свою главную фабрику, и уже на следующие выходные трое наследников Гилбертов попали в ужасную автокатастрофу. После этого жизнь в городе фактически замерла.

— Когда это случилось? — спросила Инди, не уверенная, что верит в проклятия.

— Десять лет назад.

Примерно в то время, когда инфляция в сочетании с экономическим спадом практически задушила малый бизнес в таких маленьких городках, как этот, откуда студенты уезжали и не возвращались. Она подозревала, что замершая жизнь больше связана с пустующими магазинами на Мейн-стрит, чем с проклятием. Но проклятие привлекло бы больше зрителей, чем экономический анализ.

— Я бы сказала, что проклятие длится уже слишком долго. Что ж, я готова, — сказала она. Хотя конкретного плана действий у нее не было. Она знала, что единственный способ заставить что-то случиться — это поверить, что она может это сделать. — Нам действительно нужно, чтобы он приехал сюда и начал здесь готовить?

Инди переехала в городок Гилберт-Корнерс полтора года назад, когда купила здесь книжный магазин и ветхий викторианский дом недалеко от главной городской площади. Она сделала что-то подобное в своем родном городе после окончания колледжа. Она начинала как блогер с небольшой аудиторией и отчаянно пыталась отремонтировать дом, который унаследовала. Людям нравилось, что она делает, и у нее появилось огромное количество поклонников. Спустя некоторое время она получила приглашение вести собственное телешоу на канале «Жизнь дома». Это было два года назад, и, как только она добилась процветания бизнеса и возвращения жизни в городок, ей понадобился новый проект. Тем более что ее коллега — и мужчина, в которого она была влюблена всю жизнь, — полюбил другую женщину и женился.

Реставрация Мейн-стрит, разрушение проклятия и преодоление своего прошлого казались теперь самой главной задачей в ее жизни. И она знала, что, пока не решит ее, у нее будет работа в таких городках.

Гилберт-Корнерс находился недалеко от Бостона и мог бы стать быстро развивающимся пригородом, но вместо этого он гордился своим славным прошлым и прозябал в нищете.

— Это начало, — сказала Лилит. — Думаешь, ты сможешь это сделать?

Инди, которую называли упрямой и говорили, что она никогда не сдается, не беспокоилась по этому поводу.

— Без проблем.

Она вышла из здания городской администрации и пошла обратно через парк, где сорняки радовались жизни на когда-то прекрасных клумбах. Граффити уродовали основание статуи в честь четырех отцов-основателей Гилберт-Корнерс. Она вошла в свой книжный магазин «Сокровища Инди», помахала своей помощнице Ким и отправилась в свой кабинет.

Конрад Гилберт, знаменитый шеф-повар, известный как Зверь. Она открыла его онлайн-профиль и начала разглядывать его фотографию.

У него были густые темные вьющиеся волосы. Под широкими бровями ледяной голубизной сверка ли глаза. На левой щеке у него был длинный неровный шрам, заканчивающийся над верхней губой. На нем была поварская куртка, но над воротником виднелась татуировка на его шее. Руки он скрестил на груди и с вызовом смотрел в объектив.

«Кто посмеет бросить вызов Зверю в его логове?» — такая подпись красовалась под фото.

Она стала читать дальше и увидела, что он участвует в кулинарных шоу по всей Северной Америке. Можно было написать и пригласить его. Он приезжал в город оппонента, встречался лицом к лицу, готовя известное местное или региональное блюдо.

— Я слышала, ты согласилась пригласить Зверя в город.

Инди подняла глаза, когда Нола Уэстон, ее лучшая подруга, из-за которой она перебралась в Гилберт-Корнерс, вошла в ее кабинет. Когда Инди только начинала свою блогерскую деятельность, к ее команде присоединилась Нола, ее бывшая соседка по комнате в колледже и плотник-самоучка.

— Да. Я хочу показать, что на самом деле он не Зверь, и я думаю, что было бы неплохо пригласить шеф-повара Гилберта в город Гилберт. Эта игра слов еще больше привлечет внимание публики.

— Почему ты не обратишься к Дэшу? Он все время навещает свою сестру в местном санатории.

— У Конрада есть телешоу, которое принесет нам некоторую известность по всей стране, плюс Лилит подумала, что с ним будет легче работать.

— Со Зверем будет проще? Он очень высокомерен и всегда делает то, что хочет. Я не уверена, что он поможет тебе.

— О, он согласится, — заявила Инди.

Нола не скрывала скептического настроя, но Инди была уверена в успехе. «Логово Зверя» было шоу, в котором он принимал вызовы поваров-любителей, и, если они побеждали его, им присуждался приз в размере трехсот тысяч долларов. Эту сумму они предложат и самому Зверю, чтобы заполучить его в качестве звезды шоу.

Она заполнила заявку и воспользовалась рецептом супа своей бабушки, который готовила несколько раз на своем шоу для съемочной группы и всегда получала восторженные отзывы.

Два дня спустя она получила ответ, что ее заявка на участие в шоу «Логово Зверя» была принята.

Закрыв электронную почту, Инди откинулась на спинку кожаного кресла, принадлежавшего ее дедушке, и начала строить планы. Им нужно было навести порядок в парке и стереть граффити со статуи. Она все время сбивалась с мысли, так как была взволнована… что, как она сказала себе, не имело ничего общего с личной встречей со Зверем.

— Нет.

Конрад Гилберт не терпел дураков. Почему он узнает обо всем последним? Его новая помощница будет уволена! Он поставил бутылку с оливковым маслом, которую держал в руках, на стол и повернулся, чтобы посмотреть на Офелию Бернетти, которая была исполнительным продюсером его кулинарного телешоу.

— Ты не можешь сказать «нет». Я уже подтвердила им, что ты приедешь.

— Ну, ты можешь написать, что у меня изменились планы.

Конрад Гилберт терпеть не мог, когда его беспокоили на кухне, и все это знали.

— Кон, не упрямься. Гилберт-Корнерс рядом, и они хотят, чтобы съемки начались через три недели. Это идеально подходит.

Он выпрямился во весь свой гигантский рост, бросив на нее испепеляющий взгляд. Инди посмотрела на него в замешательстве.

Он поклялся никогда не возвращаться в Гилберт-Корнерс, разве только чтобы навестить свою кузину Рори. И он не хотел нарушать эту клятву. Он ненавидел этот город.

— Если я соглашусь, я приеду непосредственно к процессу приготовления блюда, и уеду, как только мы закончим съемку.

— Отлично. Мне нужно всего сорок минут эфирного материала.

Офелия ушла через несколько минут, сказав ему, что отправит всю информацию его помощнице. Конрад последовал за ней в главный офис, где сидела его помощница и что-то смотрела в телефоне.

— Пришли информацию мне! — крикнул Конрад Офелии и повернулся к своей помощнице: — Ты уволена.

Он вернулся на тестовую кухню, но не мог больше сконцентрироваться на блюде, которое готовил. Во всем виноват этот городок, Гилберт-Корнерс! У него не осталось приятных воспоминаний о городе, носившем фамилию его семьи. Его дедушка был холодным и требовательным. Он вырастил Конрада и его двоюродных брата и сестру после того, как их родители погибли в авиакатастрофе. Конраду было десять.

Он никогда не чувствовал, что Гилберт-Мэнор был его домом. Он скучал по своему настоящему дому — особняку из бурого камня, принадлежавшему семье его матери, где жил со своими родителями. Они любили его и относились к нему как к маленькому принцу. А его дед мельком взглянул на Конрада и двух его двоюродных братьев и сестру, когда они появились на пороге его дома, и тут же организовал их отправку в школы-интернаты. Его и Дэша отправили в одно заведение.

Он потянулся к телефону и позвонил Дэшу.

— Гилберт слушает, — раздалось в трубке.

— И Гилберт говорит! — сообщил Конрад.

— Кон, как дела? — спросил Дэш.

— Я должен ехать в Гилберт-Корнерс.

— Ты должен? Я думал, никто не смеет указывать тебе, что делать.

— Я тоже так думал. Но Офелия меня не боится, и нам нужен эпизод, чтобы заполнить пробел в расписании. Зачем кому-то приглашать меня в город? — спросил Конрад.

— Все думают, что нам не везет и мы вечно проигрываем.

— Точно. Что ж, я собираюсь раздавить претендента, а затем уехать. Хочешь присоединиться ко мне?

— Конечно нет. Я и так посещаю дом престарелых в Гилберт-Корнерс раз в неделю, и мне этого достаточно. Как Рори?

Конрад потер лицо. Шрам был постоянным напоминанием о прошлом, но он научился с этим жить. Но правда заключалась в том, что ему повезло больше, чем Дэшу и Рори.

Он часто думал, что авария помогла проявиться его истинному «я». Его дедушка хотел, чтобы пластический хирург убрал шрам, но Конрад отказался. Он устал играть в игры старика. Шрам изменил его. И он не пожалел о своем решении.

— Все так же. Ее врач уходит на пенсию. Мне нужно быть в Гилберт-Корнерс, чтобы поговорить с новым доктором. Когда ты сам туда собираешься?

— Я сообщу, — ответил брат.

Они попрощались, и Конрад вернулся к работе.

Ему хотелось разбить что-нибудь, так его раздражала мысль о возвращении в Гилберт-Корнерс. Не имело значения, что его дед умер почти восемь лет назад. Этот город всегда будет напоминать ему о старике.

Офелия переслала ему информацию о его оппоненте, Розалинде Бельмонт. Он прочитал ее резюме и узнал, что она недавно переехала в город и ведет собственное телешоу «Родной город, снова дома» в той же сети, что и его шоу.

Он нажал на рекламный ролик ее новой программы в Гилберт-Корнерс. У нее были темные волосы и лицо с острым подбородком, напоминавшее по форме сердечко. На фото она была в очках, а в руках держала книгу. Инди прошла через книжный магазин на Мейн-стрит перед вывеской «Сокровища Инди», под вывеской виднелся слоган «Приключение на расстоянии одной книги».

Конрад никогда не шел на вызов неосведомленным, поэтому он переслал ее резюме частному сыщику.

Он посмотрел в ее большие карие глаза и почувствовал сексуальное влечение, любопытство и нежность.

— Вчера кто-то был в городе, спрашивал о тебе, — сказала Нола, когда на следующее утро Инди зашла в «Ява Джус». — Мне это не нравится.

— Ха. Может быть, мои настоящие родители, богатые король и королева, наконец-то вспомнили, где они меня оставили, — сказала Инди, протягивая Ноле термокружку для кофе.

— Твои милые родители были бы огорчены, если бы тебя сейчас услышали.

— Нет, я обещала разделить с ними свое состояние, как только меня найдут, — сказала Инди, подмигивая. Она не слишком беспокоилась о том, что кто-то спрашивает о ней. Ей нечего было скрывать.

Нола приготовила обычный заказ Инди: большой американо с обезжиренным молоком.

— Ты не возражаешь, если я повешу на твою доску объявлений листовку с просьбой о помощи в прополке в парке в субботу? Я хочу привести парк в порядок перед кулинарным поединком. Я понимаю, что это должен сделать городской совет, но…

— Они заняты, потому что оплачивают такие вещи, как ремонт дорог и другие общественные нужды.

Инди повернулась и увидела позади себя Джеффа Гамильтона. Он улыбнулся ей.

— Я знаю, но нам нужно, чтобы это место выглядело красиво.

— Парк есть в списке, но еще так много всего нужно сделать, — сказал Джефф. — У моей жены Джун есть собственный парк на окраине города. Я могу поговорить с ней, чтобы она подарила парку растения. Вы уже нашли спонсора?

— Пока нет, я все еще веду переговоры с одним из спонсоров. Но Конрад Гилберт приедет в город первого мая, чтобы сниматься в шоу. Если я договорюсь, у нас будет приличная сумма, которую можно инвестировать. Это долгий путь, но я справлюсь.

— Я впечатлен. Как вы смогли уговорить его? — спросил Джефф.

— Я связалась с его менеджером и вызвала его на кулинарную дуэль.

Она хотела, чтобы все увидели красоту, которую она навела в Гилберт-Корнерс. Ей нравилась старая викторианская архитектура, украшавшая Мейн-стрит. Когда она шла по этой улице, она видела в городе огромный потенциал.

В беседах со своими клиентами она узнала, что до аварии Конрад Гилберт считался убийственно красивым, избалованным и высокомерным. Один из ее клиентов сказал, что он вел себя так, будто город Гилберт-Корнерс не оправдал его ожиданий. Очень интересно.

Инди не думала, что это произойдет так быстро, но первого мая собрала все необходимое и, набравшись храбрости, направилась в поместье Гилбертов по мощеной дороге, которая шла через причудливый каменный мост через реку.

Она нервничала, неся свой скарб в палатку, в которую ее направили. Она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней. В палатке стоял человек. Когда он вышел из палатки, у нее перехватило дыхание, когда она узнала его. Зверь.

Инди пригладила волосы, прежде чем поняла, что это заставило ее нервничать.

— Здравствуйте, мистер Гилберт! Приятно познакомиться, — сказала она.

— Привет, Розалинда.

Она нахмурила брови, услышав свое имя, но улыбнулась:

— Никто не зовет меня Розалиндой. Я Инди. Инди Бельмонт.

Он стоял не двигаясь и смотрел на нее. Это заставляло ее нервничать.

— Как дела? — спросила она.

— Почему именно я? — поинтересовался он.

— О, я не уверена, знаете ли вы или нет, но люди в этом городе верят, что на вашу семью наложено проклятие. Это губит бизнес и медленно убивает город, — сказала она. — У меня шоу, в котором…

— Я знаю о вашем шоу, — перебил ее Гилберт.

— О, вы смотрите его?

Она успокоилась. Вживую Зверь выглядел еще лучше. Шрам на его лице лишь добавлял ему привлекательности. Он оказался выше, чем она ожидала.

В нем ощущалась первобытная сила, от которой воздух вокруг него почти трещал, и она почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки. Он выглядел как человек, который всегда брал то, что хотел. Он наблюдал за ней так пристально, что она внезапно подумала о том, хорошо ли она выглядит. Так она давно себя не чувствовала.

Она поправила очки на носу и снова улыбнулась ему:

— Хотите выпить кофе, прежде чем мы начнем снимать? Я расскажу вам все подробности.

— Нет. Расскажите мне о проклятии, — проворчал он.

— Вам нравится притворяться занудой? — спросила она, понимая, что следует дать ему отпор, иначе он просто продолжит давить на нее.

— Я предпочитаю думать о себе как о проницательном человеке, а не как о зануде.

— Интересно, разделяет ли кто-то ваше мнение, — сказала она, поворачиваясь и уходя.

Глава 2

Розалинда Бельмонт оказалась более интересной, чем он ожидал. Видеосъемка совсем не передавала ее жизненной энергии. У нее были длинные вьющиеся волосы, которые она собирала на макушке в высокий хвост. Пышную фигуру подчеркивали расклешенные джинсы с высокой талией и футболка с коротким рукавом.

Его все еще раздражало то, как она отмахнулась от него.

— Она милая. Собственно, как весь этот город. Напомни мне еще раз, почему ты его ненавидишь, — спросила его су-шеф Рита, прервав его мысли и сев рядом с ним на скамейку.

Он проигнорировал комментарий, потому что это ее не касалось, и велел ей закончить приготовления, прежде чем он уйдет, чтобы проверить свое рабочее место.

Он ненавидел этот город, потому что напоминал ему о том, кем он был раньше. Как смотрел свысока на горожан, считая их недостойными себя.

Авария все изменила, и возвращение сюда воскресило того человека, которым он был. Ему это не понравилось.

Конрад был знаком с устройством палатки, поскольку они всегда было одинаковыми и соответствовали его предпочтениям. Офелия позаботилась о том, чтобы у него был стол, за которым он мог бы работать один, а Рита стояла бы слева, откуда она могла бы передавать ему необходимые кухонные принадлежности.

Он заметил, что мисс Бельмонт разговаривает с какой-то женщиной с короткими рыжими волосами и круглым лицом. Ее лицо показалось ему знакомым, как будто он знал ее, когда рос в Гилберт-Корнерс. Но он не стремился к возобновлению старых знакомств. Он хотел покончить с этим соревнованием и убраться отсюда.

Она оглянулась и помахала ему. Он стоял у своего стола и точил ножи.

— Извините, что я вышла из себя. Я просто не очень хорошо справляюсь со… зверями, — сказала она с ухмылкой, от которой его окатила волна жара.

— Без проблем. Вы правы — я был ослом. Обычно мои соперники называют меня шеф-поваром Гилбертом, а не Зверем.

Она рассмеялась. Ее смех привлек внимание нескольких членов съемочной группы, что раздосадовало его.

— Вам нужно что-нибудь еще? — спросил он, злясь на то, что она отвлекает его.

— Вы всегда такой резкий?

Он выгнул одну бровь. В ней было что-то тревожащее его.

— Значит, да, — вздохнула она.

— Гилберт-Корнерс пробуждает во мне худшее. На самом деле я был удивлен, что вы захотели провести это соревнование здесь. Почему?

— Из-за проклятия.

Он застонал.

— Конечно. Вы действительно верите в местную легенду о том, что, если Гилберт вернется, город снова расцветет? — сухо спросил он.

— О, ну… да. И я думаю, что ваше участие в шоу тоже не повредит. Я не думала, что вы знаете о проклятии, — сказала она. — Я надеялась, что мы сможем пообедать после и обсудить…

— Позвольте мне прервать вас на этом месте. Я здесь на несколько часов, которые потребуются, чтобы снять шоу, а потом я уеду. В Гилберт-Корнерс меня ничего не интересует.

Она склонила голову набок и прищурила глаза.

— Даже ваша двоюродная сестра из Центра ухода за больными?

Он покачал головой, отложил большой нож, который точил, и наклонился к ней.

— Еще вопросы есть?

Она на минуту нахмурилась, прежде чем упереться руками в бока.

— Вы не очень дружелюбный человек, да?

— Я и не должен им быть, я Зверь.

— Вот что, Зверь, я хочу поспорить на то, что ты будешь помогать в благоустройстве города на выходных, если я смогу победить в этом соревновании.

— И что я буду с этого иметь?

— Благодарность жителей Гилберт-Корнерс.

Он закатил глаза.

— Я имел в виду, что я получу, если выиграю?

Ее руки опустились, и она на мгновение закусила нижнюю губу.

— Что ты хочешь?

Как только она это сказала, в его голове возник ее образ на его кровати, но он знал, что это не то, что он мог сказать вслух.

— Тебя на те же выходные. Только это будут романтические выходные.

Он увидел, как румянец пополз по ее шее к щекам.

— Меня? — взвизгнула она.

— Ага. Либо да, либо нет.

Он не сомневался, что она откажется от своего пари. Она сделала смелый шаг, а он отразил атаку. Он повернулся, чтобы проверить другие инструменты в своем поварском наборе, полагая, что это конец разговора, но почувствовал легкое прикосновение ее руки к своему предплечью.

Еще одна вспышка огня пронзила его тело.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Я принимаю твое пари. Победитель получает выходные. У тебя романтика, у меня работа по благоустройству города, — сказала она. — Договорились?

Он посмотрел в ее большие карие глаза и спросил себя, что такого особенного было в этом городе, что она была готова пойти на многое, чтобы заставить его вернуться сюда.

— Почему Гилберт-Корнерс так важен для тебя? — спросил он.

— Мне грустно смотреть, что такой красивый город сейчас выглядит заброшенным и забытым. Мы должны заботиться о нашем прошлом и нашей истории, — ответила она.

Это не было ответом на его вопрос.

— Это хорошее чувство, но почему именно ты так заинтересована в этом городе?

— Какой ты настойчивый! Мне это нравится. Думаю, тебе придется выиграть пари, если ты хочешь это узнать, — сказала она.

— Ты же знаешь, что за свою карьеру я заработал три звезды Мишлен?

Она кивнула, скрестив руки на груди, словно говоря «ну и что».

— Просто хотел предупредить тебя о том, что ты, вероятно, не выиграешь, — сообщил он.

— А может быть, у меня есть блюдо, которое усмирит зверя, — возразила она.

Интересно. Он собирался выиграть спор и провести с Инди в постели долгие выходные.

Инди не ожидала, что он окажется таким ошеломительным мужчиной.

Его манера разговора вызывала нервную дрожь.

Если на фотографиях в Интернете его глаза были ярко-голубыми, то вживую они были еще ярче. Она не могла перестать смотреть на него. Он завораживал ее.

У нее был план. Она должна была придерживаться этого. Инди работала над своим шоу в течение трех лет. После инцидента в колледже она вернулась домой и стала очень замкнутой, обучалась дистанционно и избегала всех, пока ее родители не купили небольшой книжный магазин и не попросили ее отремонтировать ветхое здание. Сначала она снимала видео и выкладывала в своем аккаунте, чтобы фиксировать этапы ремонта, но потом поняла, что делала это, чтобы снова обрести свой голос.

Поначалу ее аудитория была небольшой, и это было нормально. Она делала видео для себя. Но потом ей поступило предложение от телевидения. И последние несколько лет она ремонтировала каждое здание в своем родном городе.

Если бы она смогла оживить Гилберт-Корнерс и привлечь крупные строительные компании, это было бы еще одной ее победой. Ей нравился книжный магазин, которым она управляла, и многие идеи для города она почерпнула из прочитанных историй. Она видела потенциал в этом городе, и, если ей придется провести выходные с шеф-поваром Гилбертом, чтобы осуществить задуманное, она не станет отступать.

Он посмотрел на нее, подняв бровь.

— Ты уверена? Я готов отказаться, если ты хочешь. Но как только мы начнем готовить, пути назад не будет.

— Я уверена, — сказала она. — Я бы никогда не отказалась. Я не такой человек.

Он склонил голову набок, его взгляд скользнул по ее телу, пробуждая в ней то, что она собиралась игнорировать.

— Я вижу.

— Хорошо. Значит, рукопожатие скрепит сделку?

Он поколебался, а затем неохотно протянул ей руку. Инди коснулась его руки в ответ, собираясь снова прикоснуться к нему. Тепло его тела окутало ее раньше, чем прикосновение его руки. Его рука была больше, чем ее, и на его пальцах были мозоли, когда они скользнули по ее ладони. Конрад держал ее крепко, и она почувствовала предательскую женскую слабость, пробежавшую по ее руке.

Инди отдернула свою руку назад, как будто коснулась раскаленной кочерги.

Он ничего не сказал, только снова поднял брови. Она облизнула губы, а затем повернулась, чтобы пойти к своему рабочему столу.

— Что-нибудь еще? — спросила она, пытаясь обрести спокойствие, которого у нее, честно говоря, никогда не было. Но ей представлялся идеальный шанс заставить его остаться в городе дольше, чем те несколько часов, которые уйдут на приготовление пищи.

— Нет!

— Что ж, удачи тебе, соперник!

— У меня есть навыки. Мне не нужна удача.

— Твое эго… Жду не дождусь начала конкурса, — сказала она.

— Ты так хочешь провести со мной выходные? — хмыкнул он.

Она снова покраснела и проигнорировала его слова.

— Мне не терпится показать тебе город. Я не могу дождаться, когда увижу всеобщее волнение, когда ты устроишь весенний гала-концерт в поместье Гилбертов.

— Мечтай дальше, — посоветовал он.

Она постаралась сохранять хладнокровие, когда посмотрела на вспомогательный стол, где ей нужно было начать нарезать овощи. Нола вопросительно взглянула на нее.

— В чем дело?

— Я…

Теперь, когда Инди смотрела на ингредиенты, которые приготовила для своей версии похлебки из моллюсков, то не была уверена, что сможет победить. Но была полна решимости попробовать. Она несколько раз проверяла блюдо на своей съемочной группе, и все были в восторге. Но они не были шеф-поварами.

Может, ей не стоило заключать пари? Инди снова совершила эту ошибку: приняла решение под влиянием момента!

— Ты? — повторила за ней Нола.

Инди глубоко вздохнула и решила говорить уверенно. В состав судей вошли профессиональный повар из соседнего города Тони Элтон, член городского совета Джефф Гамильтон и трое случайно выбранных людей из аудитории. У нее есть шанс победить, сказала она себе.

— Я поспорила на результат. И если я выиграю, ему придется остаться в городе на все выходные.

— А если он выиграет?

Она махнула рукой в сторону подруги.

— Не имеет значения. Я не собираюсь проигрывать.

Нола кивнула.

— Рада слышать это. Ты же не хочешь провести выходные со Зверем.

— Почему нет?

Нола оглянулась, чтобы убедиться, что рядом с ними никого нет, и даже наклонилась ближе, заставив Инди очень забеспокоиться.

— Ходят слухи, что ему очень трудно противостоять один на один. Я слышала, что у него на каждых выходных новая женщина, и они ни о чем не сожалеют.

— Нола! Я не интересую его в этом плане, — возразила Инди, солгав своей подруге, поскольку он специально упомянул именно романтические выходные. — Он сказал это только для того, чтобы заставить меня отступить.

— Чего ты не сделала. Так что давай посмотрим правде в глаза, Инди, ты следующий лакомый кусочек на его тарелке.

Она покраснела и снова покачала головой.

— Прекрати. Этого не произойдет.

— Посмотрим, — сказала Нола. — Полагаю, нам нужно уже все подготовить, верно?

— Да.

Нола отошла, а Инди посмотрел на холодильник с ингредиентами. Она не позволяла себе думать о том, что произойдет, если он выиграет. Но, конечно же, он понимал, что не может просто требовать от нее близости?

Кто сказал, что он это понимал?

Она проигнорировала свой внутренний голос, когда ее глаза переместились к столешнице, и она увидела его, опустившего голову и нарезающего продукты. Конрад не интересовался ею. Казалось, что мужчины, бросив на нее один взгляд, зачисляют ее в категорию милой соседской девушки. Она не та женщина, которую мужчина просит провести выходные в своей постели. Но в душе она хотела, чтобы он имел в виду именно это. Было бы неплохо быть просто сексуальной, а не умной и надежной. Хотя бы раз.

Офелия помахала Конраду и Инди. Жители Гилберт-Корнерс пришли на конкурс, который Дэш согласился провести на территории поместья Гилбертов. На заднем плане виднелся большой особняк.

Местные жители оставили свои машины на большой асфальтированной стоянке, которая всегда использовалась для подобных мероприятий.

Но Конрад знал, что ни один из них, кроме тех, кто работал в фонде «Гилберт Мэнор», не был здесь с того вечера, когда проходил зимний бал, изменивший его жизнь и заставивший город поверить, что его семейство проклято.

— Прежде чем мы начнем, мисс Бельмонт, я хотела убедиться, что у вас есть все необходимое, — раздался голос Офелии.

Инди улыбнулась, а он не мог не отметить разницу между двумя женщинами. Офелия была высокой и стройной, держалась с холодной утонченностью, из-за которой Инди казалась какой-то провинциальной, но очаровательной. Что только подтвердило, что он думал о пари. Он редко проигрывал при приготовлении блюд — в последний раз это случилось, когда ему было восемнадцать.

— Думаю, у меня есть все. Один из ваших помощников показал мне, как пользоваться скороваркой, которую вы предоставили, так что я справлюсь, — сказала она.

Ему было интересно, для чего она использует скороварку. Они собирались готовить по традиционным прибрежным рецептам. Он знал, что Инди хотела сварить суп по-деревенски, но им нужно было приготовить одно и то же блюдо, поэтому вместо этого продюсеры выбрали традиционную новоанглийскую похлебку из моллюсков. Моллюски были доставлены из соседнего города Калм-Бей. У повара не было ограничений по времени, так что зачем ей нужна была скороварка?

Конрад посмотрел на нее и подумал, не пойти ли ему и дать ей совет. Он взглянул на ее стол и сделал несколько заметок, прежде чем понял, что делает. Он не хотел проводить больше времени в Гилберт-Корнерс, и если он поможет ей…

— Шеф Гилберт? — раздался голос Офелии.

— Я в порядке, — ответил Конрад, преодолевая искушение и отводя взгляд от Инди, Он напомнил себе, что ему не нравится ничего, что связано с Гилберт-Корнерс.

Отвлечься от нее было тяжело, потому что она стояла слишком близко.

— Отлично. Итак, я сделаю вступление с вами обоими, а затем вы отправитесь на свои станции. Ничего не делайте, пока оператор не займет свое место и наш директор не скажет тебе начинать. Я приведу судей, и пусть они задают вам вопросы. Не беспокойтесь о том, что говорите, мы отредактируем отснятый материал позже, — сказала Офелия.

— Что они будут спрашивать? — хотела знать Инди.

Она начинала немного нервничать. Конрад улыбнулся про себя. Он почти забыл, что вернулся в Гилберт-Корнерс.

— Только такие вопросы, как «что вы готовите» и «как вы придумали рецепт», — сказала Офелия. — Не волнуйтесь, мисс Бельмонт, как только вы начнете готовить, вы забудете о камерах, как в вашем собственном шоу. Позвольте мне представить вас обоих сегодняшним судьям, а затем мы начнем съемки.

Офелия махнула рукой местному шеф-повару, с которым Конрад толком не был знаком. Джефф Гамильтон был его ровесником, и они пару раз сталкивались, когда Конрад бывал дома на летних каникулах.

После того, как они были представлены, Офелия проверила все микрофоны, а затем перешла на заранее подготовленную платформу.

— Любовь к традициям и жестокий дух соперничества вернули Зверя в его родной город и поместье Гилбертов. Ставки для Зверя высоки. Он не проиграл ни разу в последних двенадцати испытаниях. Будет ли это его счастливая тринадцатая победа? Или местная жительница Розалинда «Инди» Бельмонт победит Зверя и отправит его обратно в его логово? Давайте выясним это, когда наши участники приготовят традиционный суп из моллюсков.

Толпа снова зааплодировала, и режиссер объявил «снято».

Конрад вышел на платформу, скрестил руки на груди, подождал, пока оператор встанет на место, и грозно взглянул в объектив. Они сделали несколько разных дублей, а затем настала очередь Инди.

— Что я должна делать? — спросила она. — Я обычный, а не телевизионный повар. Я знаю, что у меня есть свое шоу и как я должна вести себя перед камерой, но это… другое,

— Я бы сказал, что твоя сила в твоей очаровательной улыбке и твоей непосредственности. Просто улыбнись. Вообще-то… где Нола?

— Зачем тут Нола?

— Потому что тебе будет неловко просто улыбаться в камеру — поверь, к этому нужно немного привыкнуть. Если она стоит позади оператора, ты можешь улыбнуться ей.

— Спасибо, — сказала она.

— Без проблем. Телевизор — странный зверь.

— Прямо как ты, — усмехнулась она.

— Действительно.

Инди заинтриговала Конрада — отчасти это было связано с тем, что ему не нравилось, что он находится на территории дома своего деда и так много горожан наблюдают за ним. Они обижались на него за то, что он не вернулся? Они назвали это проклятием, но он не мог отделаться от ощущения, что они обвиняют всех Гилбертов в том, что город потерял жителей и бизнес.

Глава 3

Похлебку из моллюсков Инди готовила уже много раз, но сейчас был другой случай. На мгновение она почувствовала начало панической атаки.

В своем шоу Инди всегда могла сосредоточиться на том, что делала, потому что обычно работала только с небольшой командой. А сейчас чувствовала давление горожан, наблюдающих за ней в режиме реального времени.

Нола глубоко вздохнула и кивнула ей. Инди улыбнулась подруге и тоже глубоко вздохнула. Она чувствовала запах чеснока, который нарезала несколько минут назад, и запах тлеющих углей в мангале.

Эти запахи успокаивали ее. Она кивнула сама себе, блокируя все лишние эмоции. Хотя Конрад утверждал, что она забудет о камерах, ей это не удалось.

Нола помогала ей на кухне и деловито чистила и нарезала кубиками красновато-коричневый картофель. Тем временем Инди сосредоточилась на моллюсках. Она считала, что у нее больше шансов на победу, если ей удастся раскрыть свежесть моллюсков, поэтому она готовила их на пару в винно-чесночном соусе.

Как только она почувствовала, что входит в привычный ритм работы, к ней подошли оператор и режиссер.

— Готовы?

— Конечно, — ответила Инди с уверенностью. Это дело по разрушению проклятий оказалось сложнее, чем она предполагала. Но пока дела шли хорошо.

— Все хорошо. Вы естественны на камеру, — похвалил режиссер. — Далее мы пригласим судей. Но продолжайте готовить. Мы получили предупреждение о шторме и надеемся закончить готовку до того, как начнется дождь.

— Когда начнется дождь? — Инди уже привыкла к штормам в этом районе у Атлантического океана.

— У нас есть пара часов, но не больше.

— Понятно. Я закончу вовремя.

Инди подошла к Ноле, которая все еще чистила картошку, чтобы сообщить ей новости.

— Надвигается буря. Так что режь быстрее.

— Конечно, надвигается буря. Зверь вернулся в Гилберт-Корнерс. Все как в ту ночь десять лет назад.

— Перестань драматизировать, — буркнула Инди.

— Хотела бы я перестать. Тогда день начался отлично, как и сегодня, а потом к полуночи случился шторм. Я просто хочу сказать, что, возможно, что-то пытается помешать тебе разрушить проклятие.

— Я думала, ты не веришь в это.

— Конечно, не верю. Но ты должна признать, что погода была довольно спокойной, пока он не появился.

— Может быть, это означает, что мы разрушаем невезение этого города.

Инди вернулась к своему рабочему месту, чтобы начать жарить бекон. Она не думала, что Нола так верила в проклятие, как другие, но, похоже, не только похлебка из моллюсков была здесь традицией.

Она почувствовала, что кто-то наблюдает за ней, и взглянула на Конрада. Их рабочие места были достаточно близко, и она могла видеть его приподнятую бровь и хмурый взгляд, из-за которого шрам на его лице был более заметен. У нее перехватило дыхание от того, как сексуально он выглядел за работой. Конрад мог наблюдать за ней, но его руки все еще двигались по разделочной доске. В его движениях была сила, и то, как он смотрел на нее, заставляло Инди нервничать.

— Работай, — бросил он ей. — Если только ты не хочешь быть моей на выходные.

Инди осознала, что просто смотрит на него и ничего не делает.

Инди вернулась к готовке, а его слова продолжали крутиться в ее голове, пока она пыталась сосредоточиться на своем рецепте. Она почувствовала искру между ними и знала, что и Конрад тоже. Но она пыталась убедить себя, что, когда он попросил провести с ней выходные, на самом деле это не будут интимные выходные. Теперь она не была так уверена.

Конрад готовил на автопилоте, что, как он знал, было плохой идеей, когда ставки были высоки, а на кону стояли выходные с Инди. Но он не мог справиться с рассеянностью. Вероятно, потому, что приехал в тот город, куда поклялся никогда не возвращаться, но он знал, что дело не только в этом.

Проблема была в Гилберт-Мэнор.

В доме уже много лет никто не жил, но лужайка и дом поддерживались фондом, в который они вложили наследство, полученное от дедушки. Он почувствовал всплеск гнева, который всегда с трудом сдерживал, когда был здесь.

А что касается Инди, то она оказалась не такой, какой он ожидал, и это испугало его.

Он бросил ингредиенты в кастрюлю и заметил, что судьи наблюдают за ним.

Среди судей были сестры Хаммонд: Марта и Жан-Мари. Они управляли кухней здесь, в поместье Гилбертов. Конрад знал, что стал готовить после аварии отчасти из-за них.

— Дамы, приятно вас видеть!

— И мы рады видеть тебя, Кон, — сказала Марта. — Прошло слишком много времени с тех пор, как один из Гилбертов приезжал в поместье. Мы скучали по тебе.

— Вы двое — одна из причин, почему я стал поваром.

— Мы польщены, — сказала Жан-Мари, грустно улыбаясь.

Они задали ему несколько вопросов о его блюде, и он рассказал им о некоторых изменениях, которые внес в основной рецепт.

Конрад любил сестер. Они прятали его на кухне, когда его дед был в ярости. А еще они водили его в сад и рассказывали о съедобных растениях и что из них можно приготовить.

Конрад продолжал добавлять ингредиенты и пробовать блюдо по мере приготовления. Хотя игнорировал Инди, ни знал, что хочет победить. Конрад хотел, чтобы она посвятила ему все выходные. И да, мог бы вернуться потом еще раз и пригласить ее на свидание, но этого не сделает. Как только он выиграет это пари, то распрощается с Гилберт-Корнерс навсегда.

В Инди было нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Этот дерзкий характер, эти широкие брюки и облегающая блузка. Она сосредоточенно работала за своим столом. Она очень ответственно подходила к процессу готовки, понял он и задался вопросом, была ли она такой во всех сферах своей жизни.

Он хотел ее.

Его не должна возбуждать женщина, живущая в Гилберт-Корнерс. Но если жизнь чему-то и научила его, так это тому, что будущее непредсказуемо.

Конрад собирался заполучить Инди.

— Так вот за что тебе платят!

— Дэш? Что ты здесь делаешь?

— Он тоже судья, — подскочила к братьям Офелия. — Местные жители очень хотели, чтобы вы оба были на мероприятии.

— Неудивительно, что назревает буря, — сказал Конрад.

Офелия только покачала головой.

— Я рад, что ты приехал, Дэш. Я дам вам двоим немного времени, чтобы поболтать, а затем вернусь с оператором.

Дэш выглядел усталым. Последние десять лет были самыми тяжелыми для него. Хотя у него не было шрамов после аварии, ему пришлось наблюдать, как Конрад и Рори проходят многочисленные операции и реабилитацию. Рори все еще была в коме.

— Я до сих пор ненавижу это место, — простонал Конрад.

— Да, я тоже. Я очень удивлен, что ты согласился на это, — сказал Дэш.

Конрад рассказал Дэшу о слухах про проклятие.

— Значит, если ты выиграешь, проклятие исчезнет? Или если она выиграет? — спросил Дэш.

— Я не думаю, что сами жители что-то об этом знают. Люди любят красивые легенды. Судя по всему, местные предприниматели собираются использовать эту хитрость, чтобы поднять престиж города, а у Инди есть телешоу, в котором она восстанавливает обветшалые городки вроде Гилберт-Корнерс.

— Любопытно. Но все же я думаю, что победить должен ты.

— Я всегда выигрываю.

— Конечно, ты же Гилберт. Я оставлю тебя готовить, а сам пойду посмотрю, что делает конкурентка.

Дэш ушел, но Конрад не мог перестать думать о том, что сказал его кузен. Он был Гилбертом. Следующие сорок минут, пока он заканчивал свое блюдо, были напряженными. Судьи заняли свои места за столом. Соревнование было анонимным, поэтому на их рабочих станциях были установлены перегородки перед тем, как они сервировали свое блюдо по тарелкам.

Он повернулся и увидел, что Инди все еще возится над своим столом. Но затем она закончила и повернулась к нему лицом.

— Думаю, теперь все, — сказала она, вытирая руки о пышные бедра.

— Да! Теперь все в руках судьбы, — ответил он.

— Судьбы? Ты кажешься мне слишком циничным, чтобы верить в судьбу. — Она одарила его своей игривой улыбкой и склонила голову набок, изучая его.

В ее позе или вопросе не было ничего сексуального, но он почувствовал возбуждение. Он хотел Инди. Она не принадлежала к тому типу женщин, которых он обычно предпочитал. Это сочетание уверенности и нервозности обычно казалось ему слишком раздражающим, но в случае с Инди это, казалось, заставляло его хотеть ее еще больше.

— Да, но это как раз в твоем духе, не так ли?

— Возможно, — ответила она с дразнящей улыбкой.

— Да. Но мне не нравится, что ты считаешь, что, раз я не верю в судьбу, я ничего не понимаю в жизни.

— Я так не думаю.

— А что же ты думаешь, Инди? Ты же веришь в разрушение проклятий и волшебство. Но это не делает тебя хуже в моих глазах.

Ну вот! Вот почему он не должен быть здесь. Зачем он сказал это? Это была правда, но все же… напрасно он произнес эти слова вслух. Чем скорее это соревнование закончится и он уберется отсюда, тем лучше.

Инди знала, что он хотел сделать ей комплимент, и восприняла это как должное. За перегородкой стояли только они вдвоем, пока их блюда выносили на стол.

— Что сейчас происходит?

— Нервничаешь?

— С самого начала, — призналась она. — А ты?

— Не очень.

— Конечно нет, — пробормотала она. — Можно я попробую твою похлебку?

— Конечно, А я твою. Я сомневаюсь насчет твоего рецепта.

— Э-э, это рецепт моей мамы, Зверь, так что смотри!

Конрад налил себе немного супа и начал есть. Он медленно жевал, и Инди заметила, что смотрит на его губы и рот. Какой у него красивый рот!

— Неплохо.

— Неплохо? Да он прекрасен! Позвольте мне попробовать твой, — сказала она, потянувшись за тарелкой.

Его блюдо было прекрасным. Она зажмурилась, а затем взглянула на него:

— Неплохо.

Он расхохотался:

— Вы просто нечто, леди.

Она покачала головой. Она была просто женщиной, решившей иметь будущее, которого она хотела. И город Гилберт-Корнерс был ее шансом стать такой женщиной и найти свое место. Она не сказала ему, что, если она потерпит здесь неудачу, ей, вероятно, придется вернуться домой к жизни, которую она не хотела. Жизнь в Лэнсдауне для нее не вариант. Инди всегда мечтала уехать. Но после учебы она использовала все возможности, чтобы проложить себе путь. Путь из Лэнсдауна. И она не собиралась возвращаться.

— Скоро объявят победителя? — поинтересовалась она. Облака сгущались над поместьем Гилбертов.

— Вероятно. Приближается шторм.

— Да. Я и не думала, что здесь бывают такие штормы, когда переехала сюда.

— А почему ты здесь? — спросил он.

— Из-за Нолы. Она занимается резьбой по дереву и стала участвовать в моем шоу три года назад. Мы закончили работу в Лэнсдауне, и продюсеры попросили нас найти другой город, нуждающийся в нашей помощи, и Нола предложила Гилберт-Корнерс, — сказала она.

— Значит, вы хорошие друзья?

— Да. Мы жили в одной комнате в колледже и отлично ладили. И снова судьба вмешалась, чтобы помочь мне. Может быть, тебе стоит бояться.

— Тебя или судьбы? Судьба уже повернулась ко мне спиной, и я сказал ей, что не нуждаюсь в ее помощи.

Он выглядел так, будто мог справиться со всеми невзгодами. Ничто, казалось, не беспокоило его.

— Это интересная мысль. Думаю, если бы я выжила в такой автомобильной аварии, как твоя, я тоже чувствовала бы себя так же.

Он пожал плечами.

— Надеюсь, ты не работаешь на этих выходных, потому что мы с тобой встретимся.

Инди придвинулась ближе, ее голова откинулась назад, а глаза начали закрываться, прежде чем она поняла, что делает. Она отпрянула назад. Казалось, между ними пронеслась электрическая искра. Она была очарована выражением его глаз и воспоминаниями о том, как двигались его губы, когда он пробовал ее суп.

Конрад оказался первым мужчиной после колледжа, который привлек ее внимание. Или, может быть, это было потому, что он был так тесно связан с ее планами в отношении Гилберт-Корнерс. Но нет, она знала, что все дело в его соблазнительных губах. И этих широких плечах, и татуировках, покрывавших его тело.

Конрад Гилберт был воплощением искушения, и независимо от исхода сегодняшнего поединка она знала, что разрушение проклятия больше не было причиной, по которой она интересовалась им.

Инди охватило сумасшедшее желание. Она всегда гордилась тем, что любит мужчин за их юмор и интеллект. А Конрад не был просто красавчиком — он был по-настоящему хорош собой, и это представляло опасность.

Одна из причин, по которой она уехала из Лэнсдауна, заключалась в том, что она не желала жить как ее мать. Женщина, которая по уши влюбилась, а затем отказалась от своей мечты.

Но Инди знала, что, когда она влюбляется в парня, она обычно начинает ставить себя на второе место, и она не собиралась повторять эту ошибку.

— Судьи готовы! — объявила Офелия.

Инди глубоко вздохнула и последовала за Конрадом на открытое пространство перед судейским столом.

— Пусть победит лучший повар, — сказала Офелия.

Инди поняла, что затаила дыхание, пока они ждали результатов. Тарелки были переданы судьям для дегустации.

Конрада объявили победителем, и Инди не особо удивилась, хотя и была немного разочарована. Не задумываясь, она повернулась к нему с широкой улыбкой.

— Поздравляю! Я уверена, что все жители Гилберт-Корнерс обрадованы тем, что ты вернешься в следующие выходные, чтобы помочь с проектом весеннего благоустройства.

Она видела удивление на его лице и знала, что за ее смелость ей придется заплатить высокую цену. Он мог опровергнуть ее слова перед всеми, и был момент, когда их взгляды встретились, и она была почти уверена, что так и будет.

— Это верно! Я помогу навести порядок в парке, а потом заберу мисс Бельмонт в свое логово!

Глава 4

Логово. Его логово.

Инди бы солгала, если бы сказала, что не вспоминала эти слова по нескольку раз в день с тех пор, как Конрад их произнес.

Надвигающаяся буря заставила всех быстро уйти. А Конрад только бросил на нее тяжелый взгляд и сказал, что свяжется с ней.

О чем она думала? Она задавала себе этот вопрос несколько раз, но ответ был все тот же. Она чувствовала себя загнанной в угол, поэтому поддалась мгновенной идее.

Конрад не выходил на связь, несмотря на свое обещание. И она не была уверена, что он появится сегодня на уборке парка.

Она оказалась в парке первой со своими садовыми перчатками и инструментами. Если он не появится, она скажет всем, что он был здесь раньше, но ему пришлось уехать.

Инди застонала от этой мысли. Как говорил ее отец, однажды начав лгать, перестать невозможно.

Когда она полола грядку, услышала звук мотоцикла и, оглянувшись, заметила, что Конрад Гилберт припарковался, снял шлем и направился к ней. Инди почти перестала дышать, когда увидела его широкие плечи, обтянутые футболкой. Она была рада, что на ней солнцезащитные очки, так что, возможно, он не заметил, что она следила за ним, пока шел к ней.

Однако чем ближе он подходил, тем больше она начинала понимать, что не может успокоиться. Инди отряхнула колени, когда встала, догадываясь, что будет лучше стоять, чем сидеть, съежившись, у его ног, когда он подойдет к ней.

— Привет, Конрад! Так приятно видеть тебя здесь.

Он огляделся, как будто только что заметил усердно трудящихся горожан.

— Да, держу пари, ты беспокоилась, что я не появлюсь? — спросил он.

Она убеждала себя, что в его низком, резком голосе нет ничего сексуального, но это была ложь, и она знала это.

— Да. Спасибо, что пришел. Я знаю, это не то, о чем мы договаривались, но я должна была кое-что сделать для горожан.

— Обещаю, если ты снова вспомнишь о проклятии, я сильно расстроюсь, — сказал он.

Конрад шутил, но пришло время подвести черту. Конечно, он был нужен ей в городе, но она не собиралась позволять ему запугивать ее.

— Договорились. Но в Гилберт-Корнерс все верят, и мы должны уважать мнение граждан.

Конрад издал рычащий звук, запустил руки в свои густые волосы и хотел было отвернуться, но тут к нему подошел мэр:

— Конрад, я не был уверен, что ты действительно собираешься приехать в город ради уборки территории! Я разговаривал с твоим двоюродным братом Дэшем в пятницу. Спасибо за ваш вклад в фонд Гилберта.

Инди смотрела, как Конрад разговаривает с мэром. Она была удивлена, узнав, что он закупил все средства для сегодняшней уборки. В городском совете просто сказали, что финансирование найдено. Она робко надеялась, что уже сняла проклятие. Конечно, она проиграла пари, заключенное с Конрадом, и не сомневалась, что он будет очень требователен во всем, о чем бы ни попросил ее.

— Я помогу Инди. — Голос Конрада вырвал ее из раздумий.

— Отлично, — сказала она, поняв, что слишком долго смотрела на двух мужчин. — Мне может понадобиться помощь на этой грядке. Тут полно сорняков.

— Я имел в виду организацию. Обычно я этим не занимаюсь, — сказал он, кивая на землю и заросшие клумбы.

— Я рада помощи в обеих частях проекта. Я могу показать тебе, что нужно сделать здесь. У вас есть лишние перчатки, Джефф?

— Вот, берите мои. Если подумать… тебе, наверное, нужны очень большие, — сказал он, вынимая пару из своей брезентовой сумки и передавая их Конраду. Затем мэр махнул им рукой и вернулся к главной парковке.

— Я не занимаюсь черновой работой.

Инди посмотрела на него свысока.

— Это благотворительность.

Конрад хмыкнул.

— Ты от меня не отделаешься. Мне нужна твоя помощь, чтобы вырвать эти сорняки. Я недостаточно сильна.

Затем она отвернулась и опустилась на колени на землю. Мгновение спустя он тоже опустился на колени рядом с ней. Инди глубоко вдохнула его одеколон, воспоминания о котором дразнили ее чувства с тех пор, как он уехал неделю назад.

— Вот здесь, — сказала она, указывая на сорняки.

У Конрада все получилось быстро для человека, который заявлял, что не занимается такой работой. Пока он трудился, она не могла не рассмотреть татуировки на его руках, а в солнечном свете заметила шрамы под ними.

Конрад сильно пострадал в аварии. Она читала отчет в газете о его несчастном случае, когда проводила свое расследование, но вид шрамов десятилетней давности произвел на нее впечатление. Инди почти потянулась, чтобы коснуться его, но вовремя отстранилась.

И чем больше времени она проводила с ним, тем больше он ее интриговал. Он был как сокровище на чердаке, спрятанное под горами пыли, подумала она. Она понятия не имела, что обнаружит, вытащив его на свет.

По сути, Конрад был незнакомцем, и она не хотела подавать ему никаких сигналов, кроме того, что ей нужно было его присутствие, чтобы убедить город в том, что проклятие снято.

Он заметил, что она наблюдает за ним, и поправил солнцезащитные очки на голове.

— Что?

— Неплохо для первого раза. Если ты хочешь начать с этого конца, мы можем встретиться на середине грядки. Как только мы прополем ее, мы сможем посадить розовые кусты.

— А если нет?

— Просто поли грядку дальше, — заявила она с милой улыбкой.

Инди отвернулась, но не раньше, чем заметила легкую ухмылку на его лице.

Конрад не хотел признаваться себе, что Инди начинает ему нравиться. Она была забавна со своими маленькими колкостями, а когда забывалась, то пела себе под нос отрывки из песен, в которых явно не знала слов.

Но это не меняло того факта, что он все еще злился на нее, потому что она заставила его вернуться в Гилберт-Корнерс. Однако на ее месте мог бы сделать то же самое. И уважал ее поступок. Неохотно, но все же. Он уважал ее.

Конрад вытащил из кармана телефон и заметил, что пропустил звонок от Дэша. Он встал и отошел от грядки.

— Эй, ты куда?

— Я должен позвонить. Я вернусь, — сказал он. Конрад не привык ни с кем объясняться, да и не особенно любил это. Он отошел подальше от толпы горожан. Некоторые из них, казалось, искренне радовались ему. Несколько человек остановили его, чтобы поздравить с победой в шоу. — Привет, Дэш! Что случилось?

— Просто проверяю, все ли с тобой в порядке, — ответил Дэш. В его голосе была нотка, которую Конрад давно не слышал. Что-то, что напомнило ему о детстве.

— Почему?

— Увидел в социальных сетях твою фотографию в Гилберт-Корнерс. Я почти уверен, что ад еще не замерз…

— Перестань. Знаешь, она всем говорила, что я приеду, — пробурчал Конрад. Он был счастлив слышать, как Дэш смеется. Его двоюродный брат делал это не очень часто.

— Да, просто обычно ты не позволяешь собой так манипулировать.

— Ну, я не мог не появиться после ее комментариев и твоего пожертвования на благоустройство.

— Я просто расплывчато говорил о том, что кто-то из нас появится, чтобы помочь. Итак… Инди Бельмонт? Она тебе нравится?

— Я не знал, что попал на твое ток-шоу на радио, доктор Дэш, — сказал Конрад.

— Значит, да.

— Я вешаю трубку и скажу мэру, что тебе не терпится приехать помочь на следующих выходных.

Он повесил трубку и сунул ее в карман.

— Хочешь кофе со льдом?

Он повернулся и увидел, что Инди стоит на достаточном расстоянии от него и держит перед собой два стакана.

— Я подумала, что тебе может понадобиться прохладительный напиток, прежде чем мы начнем сажать.

— Пытаешься меня задобрить?

— И у меня это получилось?

— Нет!

Конрад взял у нее стакан, и их пальцы соприкоснулись. Руки у нее были ухоженные и необычайно красивые, заметил он. Он хотел взять ее пальцы в свои, но она быстро отдернула руку. Инди покраснела, сунув руку в задний карман джинсов. В ней было что-то невинное, а он этого не понимал. Ведь она всегда была такой смелой и решительной!

Но каждый раз, когда они касались друг друга, она смущалась.

— Итак… расскажи мне о себе, — сказал он.

Она склонила голову набок, изучая его.

— Почему ты хочешь что-то обо мне знать?

— Я хочу иметь возможность предоставить полиции как можно больше информации о моем шантажисте, — иронично заметил Конрад. — Вообще это называется беседовать друг с другом.

— О, ты просто не кажешься мне человеком, который любит светские беседы.

— Ты заставляешь меня сожалеть, что я спросил.

Она откинула голову назад и рассмеялась, и его пронзила волна желания. На первый взгляд в Инди Бельмонт не было ничего, что должно было бы его привлечь, но он возбудился.

— Ты знаешь о моем шоу «Родной город, снова дома». У меня есть книжный магазин через дорогу, а также дом в викторианском стиле на Мэйпл-стрит. Я думала, что Гилберт-Корнерс будет прекрасным местом для жизни и работы в течение следующих нескольких лет, — сказала она.

— И это так?

— Ну, потом я узнала про проклятие… Конрад покачал головой. Она одарила его застенчивой улыбкой.

— Мне нравится здесь. Конечно, мой дом требует большей работы, чем я ожидала, а жизнь в городе не такая оживленная, как мне бы хотелось, но я веду хороший бизнес в Интернете, так что у меня все хорошо. Мы уже снимали, как я работаю над книжным магазином и кафе. Затем мы сосредоточимся на моем викторианском доме.

Конрад допил кофе со льдом и поставил стакан на землю.

— Так ты останешься здесь после того, как закончишь все ремонтировать?

— Я не знаю.

Она отвечала так, как будто не хотела говорить всю правду. Ее шоу было успешным. Когда он вернулся домой после кулинарного конкурса, то посмотрел несколько серий и убедился в ее таланте. Так что она скрывала?

— Почему ты уехал из Гилберт-Корнерc? — спросила Инди.

Она могла ему нравиться, и Конрад планировал заполучить ее в свою постель. Но он никогда не обсуждал свое прошлое.

— Это не тема для пустой болтовни, — ответил Конрад.

— Почему нет? — спросила Инди мягким, нежным тоном. Если бы она требовала, он бы ушел, но в ее вопросе была искренность, которую он не мог игнорировать.

— Это сложно, — сказал мужчина наконец.

— Из-за аварии? Я слышала, что твой дедушка умер сразу после того, как ты выздоровел. Это затрудняет твое возвращение сюда, — сказала она.

Инди сама назвала ему причину, по которой он не желал возвращаться сюда. Конрад мог просто улыбаться и кивать, но на самом деле не хотел лгать ей.

— Нет. Это из-за самого моего дедушки. Я не хочу иметь ничего общего со всем, что он любил.

Она мгновение смотрела на него, потом кивнула.

— Прости. Давай посадим эти кусты роз.

Конрад пожал плечами и принялся за работу.

Меньше всего ему хотелось обсуждать своего деда или этот проклятый город. Как бы Инди его ни возбуждала, ему нужно закончить эту работу и уехать из города.

Солнце припекало, и Конрад слышал, как дети смеются и играют, но все, что он помнил, — это то, каким тихим и мрачным было поместье Гилбертов, когда он впервые прибыл туда.

Инди начала лучше понимать, почему Гилберты покинули Гилберт-Корнерс. Если Конрад ненавидел своего дедушку… может, и другие его родственники испытывали те же чувства. Но теперь он умер, и у Конрада не было причин не приезжать сюда. Конечно, она не смогла заставить себя вернуться в кампус после… произошедшего с ней. Так что она знала, что место часто может хранить воспоминания, о которых мозг хотел бы забыть.

За исключением того, что Конрад всегда излучал оптимизм. Да, он был иногда мрачен, и Инди вначале думала, что это произошло из-за аварии, но теперь ей стало интересно, не была ли авария лишь верхушкой айсберга. Она сказала себе, что хочет помочь Конраду, потому что он был связан с Гилберт-Корнерс и проклятием.

Но Инди знала, что это ложь. Она хотела помочь ему, потому что он ей нравился. Каким бы угрюмым он ни был, под этой маской скрывался порядочный мужчина.

Они молча посадили три розовых куста, работая вместе как единая команда.

Когда они закончили, она спросила:

— Как насчет того, чтобы я приготовила тебе обед в качестве благодарности за работу?

— Прежде чем я заберу тебя на выходные, которые я выиграл? — сухо уточнил он.

— Идет. Заедешь за мной? — ответила Инди.

— Конечно, я только верну лейку и лопату, — ответил он.

— Я живу в доме восемь по Мейпл-стрит.

— Увидимся там, — сказал он.

Ее дом еще не был достроен. Пригласить Конрада казалось правильным поступком, но теперь она сомневалась, согласится ли он обедать посреди стройки. Она нервничала из-за того, что он увидит всю работу, которую она проделала с этим домом. Для нее это было все равно что позволить ему увидеть ее обнаженной…

Инди поблагодарила всех за помощь, намеренно задержавшись, прежде чем отправиться домой. Когда она пришла, мотоцикл Конрада уже стоял у ее подъездной дорожки, а его нигде не было видно. Подойдя ближе, она заметила, что он сидит на крыльце дома Хаммондов и разговаривает с мисс Мартой и мисс Жан-Мари. Он помахал ей рукой.

Инди долго возилась со своим замком, и наконец ей удалось открыть дверь. Внутри было прохладно. Пол в холле был покрыт плиткой терраццо, а высокие потолки создавали открытое пространство. Рядом с дверью стоял стол, на который она положила ключи. Затем она сбросила туфли и повернулась, услышав, как в дом входит Конрад.

— За этой дверью ванная, если хочешь освежиться. Кухня внизу слева. Я пойду в главную ванную.

Конрад ничего не сказал, но она уже знала, что он не болтлив. Ей было интересно узнать, что он думает о ее доме, а также узнать о нем больше. Он упомянул своего дедушку, и, учитывая, что местные предания обвиняли в проклятии именно старого Гилберта, возможно, угрюмый старик был на самом деле ответственен за то, что все так вышло.

Инди нравился Конрад, но в то же время она чувствовала исходящую от него опасность.

Ей нужно было быть осторожной. Она не думала, что он причинит ей вред, но она знала себя, и существовал вполне реальный риск, что она позволит себе влюбиться в него. А Конрад Гилберт был не из тех мужчин, которые хотят, чтобы женщины в него влюблялись.

Ей не мешало бы помнить об этом. Но когда Инди пришла на кухню и обнаружила, что он уже собирает ингредиенты для обеда, то поняла, что это будет сложнее, чем она планировала.

Глава 5

Кухня не была еще отремонтирована, но в ней была электрическая плита, и этого было достаточно. Конрад решил, что сам приготовит ей обед. Он знал, что был груб с ней, но это его не беспокоило. Он осознавал, что большинство людей ожидало от него такого — либо потому, что он родился с пресловутой серебряной ложкой во рту, либо потому, что его прозвище Зверь было не просто милым маркетинговым ходом.

Но увидел настоящую боль в ее глазах и…

Нет, он не собирался копать глубже.

Судя по содержимому холодильника, он мог с уверенностью сказать, что у Инди были ужасные привычки в еде. Он нашел забытую пачку сливочного масла, а также кусок сыра и белый хлеб. В ее шкафчиках не было никаких приправ. Он нашел в ящике стола только несколько пакетиков с солью и перцем из местной забегаловки.

— Что ты делаешь? — раздался ее голос.

— Готовлю обед, — сказал он.

— О, хорошо, спасибо. Извини, что заставила тебя прийти сегодня. Я просто… мне нет никаких оправданий, иногда мой рот как-то открывается без предупреждения, — сказала она с ухмылкой, от которой ему захотелось притянуть ее в свои объятия и целовать, пока они оба не сбросят с себя одежду.

Он снова посмотрел на кухонный стол. В холодильнике у нее был недозрелый помидор и немного увядшего салата. Вместе с остатками курицы-гриль.

— Салат из курицы или жареный сыр?

— У меня нет майонеза, — ответила Инди.

— Конечно нет. А чем ты собиралась меня угостить?

— Пиццей. Ее можно заказать.

Конрад ничего не ответил, просто продолжал рыться в ее кладовой и холодильнике, пока не собрал все, что, по его мнению, могло пригодиться. Девушка выдвинула один из табуретов, села за стол и наблюдала за ним.

Мужчина забыл, что находится в Гилберт-Корнерс, и сосредоточился только на Инди. Он хотел произвести на нее впечатление. Он восхищался работой, которую она проделала в своем доме, и тем, как ей удалось сплотить местное общество.

— Ты когда-нибудь участвовал в кулинарном шоу, где тебе дают только несколько ингредиентов? — спросила Инди.

— Нет, я не такой повар.

— А какой ты? У вас нет ресторана, не так ли?

— Уже нет.

— Так все же у тебя был ресторан?

— Да.

— Фу! Ты серьезно собираешься отвечать на все одним словом?

— Вероятно.

Она покачала головой.

— Так как же ты начал готовить?

Конрад сделал вид, что не слышал ее вопроса. Последнее, чего он ожидал, так это попасть в послеаварийный Конрад. На самом деле он не хотел говорить о себе. Может быть, только о том отрезке времени, когда ему было восемь-десять лет и его жизнь была счастливой.

— Ты сказала, что у тебя есть книжный магазин?

Инди потянулась, чтобы взять кусочек сыра.

— Да. Я люблю книжные магазины. Раньше я тратила все свои деньги в книжном магазине в Лэнсдауне… Там я выросла. Поэтому, когда я закончила учебу и вернулась домой, мои родители предложили мне выкупить этот книжный магазин, который как раз был выставлен на продажу. Так я и сделала. Но город умирал, поэтому я начала снимать видео для социальных сетей, а затем пригласила друзей помочь мне восстановить разные заброшенные магазины. Я уговорила Нолу приехать в город и открыть пекарню. Что она и сделала. Затем мои родители использовали свои связи, чтобы уговорить больше семей либо вернуться в город, либо заманить туда своих детей. А потом я получила свое шоу.

— Звучит впечатляюще. Почему ты уехала оттуда?

Она на секунду закусила нижнюю губу, привлекая его взгляд к своему рту. Ему захотелось ее поцеловать.

— Я не могла понять, был ли мой успех моим или моих родителей. У меня есть собственное шоу, но большая часть моего успеха была связана с контактами моих родителей, а небольшие кредиты использовались в качестве стимула, чтобы побудить людей вернуться и начать бизнес.

— И поэтому ты приехала сюда? — спросил Конрад, не отрывая глаз от соблазнительных губ.

— Да. Мне нужно доказать себе, что я могу сделать это без их помощи. Я знаю, как это звучит, — ответила Инди, слегка пожав плечами.

— Это круто — я понимаю.

— А ты? Как ты стал шеф-поваром, а не генеральным директором, как твой кузен Дэш? — спросила она.

Молодой человек мог бы рассказать ей красивую сказку, заготовленную для всех незнакомцев, интересующихся его жизнью.

— Ну, я бросил колледж отчасти из-за аварии. Я был в медикаментозной коме, а затем в реабилитационном центре, так что я не вернулся к учебе. Я поехал в Европу и устроился мыть посуду, чтобы позлить дедушку, и научился готовить.

— Ты стал поваром, чтобы позлить его? — осторожно спросила она.

— Отчасти. Я просто полюбил это дело. У меня был действительно хороший наставник, и как только я прошел путь от су-шефа до шеф-повара, я понял, что попался на крючок, — сказал он, улыбаясь и вспоминая некоторые кухни, на которых он работал, и людей. В конце концов он заработал звезду Мишлен, а затем почувствовал, что достиг вершины. Именно тогда он передал управление кухней своему су-шефу и начал делать свое телешоу.

Он видел, как она положила кусок сыра в рот и медленно его прожевала. Внутренне он застонал. Ему нужно было переспать либо с Инди, либо с кем-то еще. Он был возбужден как подросток.

— А ты? Разрушать проклятия — твоя страсть? — спросил он, чтобы облегчить ситуацию.

Она покачала головой и бросила на него застенчивый взгляд.

— Я не уверена, что действительно что-то разрушила.

Она что-то скрывала. По опыту он знал, что страсть приходит только тогда, когда стоит перед безнадежным выбором. Только тогда человек найдет дело, к которому у него есть призвание. Для него призванием была кулинария. Но Инди не казалась той женщиной, которой когда-либо приходилось сталкиваться с таким выбором.

Наблюдая за Конрадом на кухне, Инди начала лучше понимать его. Сегодня в парке он вел себя как аристократ в своей вотчине, но здесь, на кухне, он был другим. В нем и его движениях была гармония, и она изо всех сил пыталась не смотреть на него.

Девушка хотела расспросить Конрада о его прошлом и о том, как автомобильная авария изменила его. Но это было бы навязчиво, а она хотела оставаться холодной и неприступной.

— Скажи, твои татуировки имеют особое значение?

— Да.

Инди ждала, пока он расскажет больше, но было ясно, что он не собирается этого делать.

— Шипы — не типичная татуировка, что это значит?

Она перегнулась через стойку и коснулась стилизованного символа на его левом предплечье.

— Это кельтский символ, означающий брата, — сказал Конрад.

— У тебя есть брат? Я думала, у тебя нет родных братьев.

Он закончил нарезать сыр и начал смешивать в миске травы, о существовании которых она даже не подозревала. Мужчина потянулся над ее головой к решетке для кастрюль, где стояла сковорода, подаренная ей бабушкой.

— У меня есть Дэш. Мы оба сделали себе такие татуировки.

— Он твой двоюродный брат, верно?

Он бросил на нее насмешливый взгляд.

— Ты же это сама знаешь.

— Да, знаю. Я подумала, что продолжу задавать подобные вопросы и посмотрю, не раскроешься ли ты хоть немного.

Конрад отнес кастрюлю к раковине, помыл ее и поставил на плиту, чтобы она нагрелась.

— Я не собираюсь этого делать.

Он не разговаривал, пока готовил бутерброды, а она просто смотрела на его обтянутые джин сами бедра. С трудом оторвав взгляд, Инди поднялась и начала накрывать стол на две персоны.

— Что ты хочешь выпить?

— Я не видел ничего, кроме молока, в твоем холодильнике.

— Я сделала лимонад. Я схожу и принесу кувшин.

Инди вышла на улицу и взяла кувшин, который оставила сегодня утром на крыльце перед тем, как уйти в парк.

Она вернулась внутрь, наполнила два стакана льдом, налила в них лимонад и села рядом с ним.

— Так…

Конрад повернулся, изогнув одну бровь.

— Спасибо за обед!

— Без проблем. Я был груб с тобой раньше.

— Ты был груб? — Ей стало интересно, когда это произошло. Он был резким человеком, но не оскорбил ее.

— Да. И я таким образом приношу свои извинения.

Инди переключила внимание на свою тарелку, попробовала жареный сыр, который он приготовил, и чуть не застонала вслух. Это был буквально самая вкусная еда, которую она когда-либо ела.

— Тебе нравится?

Она уже собиралась проглотить бутерброд, но потом повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Очень!

Он подождал немного, а затем запрокинул голову и рассмеялся. Больше ничего не сказал, но она чувствовала, что между ними что-то изменилось. Может, достаточно просто попросить его сделать ей одолжение?

Нет, еще слишком рано. Конрад мог быть немногословным человеком, но она начала понимать, что на самом деле он много говорил своими жестами. То, что он готовил для нее, было для него личным решением. Он сделал это, чтобы извиниться. Под шипами, которыми он покрыл себя, скрывался мужчина, которого… она хотела узнать получше. Инди не думала о том, что произойдет, если она проиграет пари, но дело близилось к тому, что ей придется «заплатить». Что ожидает ее на свидании со Зверем?

— Хочешь прокатиться на моем мотоцикле? — спросил он.

— На выходных, которые ты выиграл?

— Нет, свой выигрыш я заберу на следующих выходных, мы и так потратили впустую половину дня.

— Это не то, на что мы спорили!

Но Конрад просил ее провести с ним время, и он был сексуален и нравился ей. Инди хотела узнать его получше. И он все еще намеревался получить свой выигрыш.

— Нет, но я и не должен быть при выигрыше. Итак… мотоцикл?

Почему-то мысль о поездке на его мотоцикле была одновременно и волнующей, и пугающей. Кроме того, ей, вероятно, придется прикасаться к нему, действительно прикасаться к нему, а не просто фантазировать об этом.

— Леди! Ответ должен быть «да» или «нет».

Она повернулась к нему лицом, закусив нижнюю губу, пытаясь найти ответ.

Он протянул руку и провел большим пальцем по ее нижней губе. Ее пронзила дрожь, Конрад стоял к ней так близко, что она могла видеть зеленые и золотые блики в его глазах. У него были густые ресницы и, несмотря на резкость, добрые глаза.

Инди облизала губы, тяжело вздохнув.

Затем он приблизил свой рот к ее губам. Он не прикасался к ней, только скользнул пальцами по ее подбородку и прижался губами к ее губам. Но она чувствовала его повсюду. Жар, о котором она мечтала, когда смотрела, как он работает за ее кухонным столом, распространился по ней. Она задрожала и открыла рот. Его язык коснулся ее языка. Ей хотелось притянуть его ближе.

Но воспоминания внезапно нахлынули на нее, и она вернулась к той отвратительной ночи в Джорджии. Внутри у нее все замерло.

Она отстранилась, а затем попыталась встать и отодвинуться от него, но опрокинула стул и поняла, что все зашло слишком далеко. Пути назад не было.

Конрад откинулся на спинку стула. Он не должен был целовать ее. Он знал это, но не мог ничего поделать с собой. Инди стояла и смотрела на него.

— Извини, я неправильно понял сигналы. Я не хотел доставить тебе неудобство. Кто-то обидел тебя когда-то? — спросил он.

Он хотел утешить ее и сделать все возможное, чтобы помочь ей. Но ему это не всегда удавалось. В голове всплыли воспоминания о Рори. У нее был навязчивый поклонник. Настолько навязчивый, что Конраду приходилось защищать ее.

Ее глаза на секунду расширились, и она кивнула.

— Да. И извини меня. И эта моя реакция была совершенно неуместной.

Конрад медленно отодвинул стул, пока она продолжала говорить; сейчас он даже не слушал, так как был почти уверен, что она не понимает, что говорит. Просто подошел к ней и прислонился к стене рядом с ней. Он был в ярости из-за того, что кто-то причинил ей боль, как тогда Рори.

— Тебе не за что извиняться.

— Тем не менее. Прошли годы. Мне следует уже…

— Все в порядке. Не извиняйся.

Инди кивнула.

— Просто я до сих пор не понимаю, чего ты хочешь от меня, и я не могу поцеловать тебя — как бы мне ни хотелось, — если это только из-за того, что ты выиграл меня, как приз. Я знаю, я сказала, что готова провести с тобой выходные… но не так. Близость должна произойти не из-за того, что я проиграла пари.

О, как она ему нравилась!

— Я согласен. Я увлекся. С того момента, как я встретил тебя, твои губы сводят меня с ума. На выходные я не собирался требовать от тебя ничего сексуального. Я назвал их романтичными, чтобы заставить тебя отступить.

— Я никогда не отступаю, — заявила Инди.

— Я знаю! И это одна из вещей, которые мне в тебе нравятся, — признался Конрад.

— Только одна? — кокетливо уточнила она.

— Мне понравилось тебя целовать, — сказал он.

— Мне тоже понравилось, — призналась она с застенчивой улыбкой. Она понимала, что он не знает, что сказать дальше.

— Так что ты планировал на наши выходные?

— Немного бесплатного труда. Заставить тебя работать на моей кухне моим су-шефом, резать лук или мыть посуду.

— О, мне крайне неудобно, но я не занимаюсь физическим трудом.

Конрад знал, что она подыгрывает ему.

— Жестко! Но ты проиграла и должна заплатить.

Справедливо.

— Мне понравилось тебя целовать, так что есть хороший шанс, что, если мы проведем больше времени вместе, я попробую еще раз. Мне сейчас уйти?

Она закусила нижнюю губу и покачала головой.

— Не уходи вот так.

— Как насчет того, о чем я спросил раньше? Покататься на мотоцикле?

Она облизнула губы, а затем расправила плечи.

— Я согласна.

Они убрались на кухне, а затем пошли к его мотоциклу. Он мог видеть, что она нервничает.

— Ты не обязана этого делать.

— Я хочу сесть позади тебя, — сказала Инди.

Она снова покраснела, а затем легонько положила руку на его руку, проведя пальцем по шраму. Он почувствовал возбуждение. Не мог поверить, что все это происходит с ним в этом ужасном городишке.

На мгновение ему захотелось быть другим человеком. Человеком без прошлого. Надо постараться забыть обо всем хоть ненадолго. Прямо сейчас он собирался прокатить Инди. И ни о чем не думать!

В воздухе витал запах весны, но ветерок, который обдувал их, все еще нес собой легкую прохладу. Конрад заметил тюльпаны в полном цвету вокруг ее почтового ящика и вспомнил, как его мама давным-давно сажала их у них в саду. Он никогда не позволял себе думать о своих родителях. Было легче скрывать эти эмоции.

Инди будила в нем воспоминания о событиях, о которых он предпочел однажды забыть. Он приехал сюда с намерением напомнить ей, что он главный, но после того, как причинил ей боль… После того, как увидел себя Гилбертом, каким он всегда был в Гилберт-Корнерс, он изменил свое мнение.

Конрад многое узнал о себе после аварии. Прежде всего, он понял, что не хотел быть похожим на своего деда.

Он вручил ей шлем и сказал ей садиться за ним на сиденье. В шлемах были микрофоны, чтобы они могли слышать друг друга.

Они сели, и он почувствовал ее руки на своей талии. Девушка явно дрожала.

— Ты когда-нибудь ездила на мотоцикле?

— Нет. Я всегда боялась.

— Ты не обязана этого делать.

— Я думаю, я должна сделать это для себя.

Конрад поехал прочь из города к извилистой кольцевой дороге, подальше от прошлого. Он не хотел приближаться к поместью и своим воспоминаниям.

Дорога была извилистой, и, когда он ускорился в повороте, почувствовал, как Инди придвинулась ближе и крепко обхватила его руками. Ее прикосновение подействовало на него, как обычно, возбуждающе, и он знал, что больше не сможет сопротивляться ей. Но пытался сохранять хладнокровие. Он хотел устроить для нее день приключений, так как чувствовал, что она ограничивает свои приключения теми, что находит между страницами своих книг.

Они ехали сорок пять минут, прежде чем он остановился на обочине. Рядом с границей земли, которой он и его кузены владели. Недалеко отсюда протекал небольшой ручей. Конрад решил, что Инди здесь понравится.

Глава 6

Инди не ожидала, что ей понравится езда на мотоцикле.

Ее ноги все еще тряслись, когда они остановились. Конрад предложил ей руку, и теперь, когда она стояла рядом с ним, ей снова стало неловко.

Он снял шлем, и она сделала то же самое.

— Эта территория граничит с владениями Гилбертов.

— У вас наверняка много земли, — сказала она.

— Сейчас землей управляет траст, — ответил он.

— А не ты? — спросила девушка, когда он снова протянул ей руку, чтобы помочь перебраться через ручей.

Они начали подъем по склону.

— Мы с Дэшем обеспечиваем надзор, но не управляем сами, — сказал он.

С того места, где они встали на вершине холма, она видела цветы, цветущие в ухоженных садах поместья Гилбертов. Была видна восьмигранная башня с куполом. Ей было трудно представить, каково это — расти в огромном доме.

— Вот оно. Лучший вид в Гилберт-Корнерc.

Глядя на то, как его джинсы обтягивают его бедра, а затем переведя взгляд на его плечи, она не могла не согласиться. Все в Конраде было отточено до совершенства.

Молодой человек отступил в сторону и протянул ей руку, приглашая ее подойти ближе к краю. У нее перехватило дыхание. За волнистой зеленой лужайкой поместья Гилбертов она увидела реку, извивающуюся по долине, и отсюда Гилберт-Корнерс не выглядел проклятым или захудалым. Здания с викторианскими башенками и шпилями смотрелись живописно.

— Думаю, ты не можешь ненавидеть все в городе.

Конрад положил руку ей на плечо и близко наклонился к ней.

— Скажи это кому-нибудь, и я буду отрицать это.

Инди рассмеялась.

— Ты смеешь смеяться над Зверем? — спросил он с притворным гневом.

— Если бы ты действительно был зверем, сомневаюсь, что я бы смеялась. Но правда в том, что ты не зверь. Я думаю… Я думаю, ты ненавидел Лэнса Гилберта, а не Гилберт-Корнерс.

— Все еще ненавижу, — сказал он.

— Почему? Он же умер, — ответила она, пытаясь понять причины гнева Конрада. Она тоже испытывала гнев и ненависть к одному человеку, но это не был близкий член семьи.

— Мне так и не удалось разобраться с ним. Я никогда не говорил с ним, когда повзрослел. Мы подрались в ночь аварии. После того как я ударил этого сопляка — Деклана Оуэна, который напал на Рори, — дед набросился на меня. Я был так зол, что ударил его в ответ, но Дэш оттащил меня… и мы ушли.

Инди повернулась и положила руку на его мощные бицепсы. И почувствовала, что под его силой прячется его уязвимость.

— Он умер до того, как ты выздоровел? — осторожно спросила она.

— Дед? Нет, как раз перед тем, как я поумнел и повзрослел, — ответил Конрад.

— Трудно представить тебя глупым.

— О, леди, видели бы вы меня тогда, когда я был хорош собой. Я был воплощением эгоизма и самоуверенности. Я думал, что мир вращается вокруг меня.

— Ты все еще хорош собой, — сказала она.

— Не позволяй щетине и татуировкам обмануть тебя. У этого тела есть пробег. Инди покачала головой.

— Что ж, и у моего тоже. Просто это не так заметно.

Конраду приходилось сдерживать себя. Он не мог понять, что именно в Инди заставило его так сильно хотеть ее. Поездка только обострила его желание к ней. Но намек на ее уязвимость и дерзкий дух заставил его хотеть большего, чем просто ее тело.

Конрад никогда в жизни ни в ком не нуждался. Он взял за правило держать всех на расстоянии вытянутой руки, и Инди не должна стать исключением. Учитывая ее привязанность к городку Гилберт-Корнерс, он должен был бежать от нее в противоположном направлении. Вместо этого приобнял ее за плечо, пытаясь притвориться, что она просто его приятельница, хотя у него не было никаких друзей. Он никогда не прикасался к женщинам, кроме как во время случайного секса.

С той ночи, когда Деклан Оуэн погнался за ними по обледенелой дороге и спровоцировал автомобильную аварию, Конрад держал себя в руках. Авария помогла. Первые несколько месяцев его руки почти не действовали. Но, постепенно восстанавливаясь, он дал себе обещание держать свой гнев под контролем.

Инди повернула голову, и он заметил вблизи, насколько большими были ее карие глаза. У нее были густые черные ресницы и маленькое родимое пятно под левым глазом. Девушка выглядела такой чопорной и сдержанной, когда он впервые встретил ее, то ему было трудно увидеть шрамы, о которых она упомянула. Но они у нее были.

Да, он знал, что так бывает. Его двоюродный брат Дэш не пострадал в автокатастрофе физически, но в душе он страдал больше, чем Конрад.

— Почему ты считаешь нужным казаться суровым и злым? — спросила Инди. — Я вот не разозлилась, когда впервые встретила тебя.

— А ты не знала, какой я?

— Ты определенно пытался запугать меня, но на самом деле ты же не такой, — сказала она.

— О, я должен запомнить эти слова!

Инди покачала головой, и выбившаяся прядь волос коснулась его руки.

— Так почему злость? — спросила она снова.

Он не был уверен, что хочет быть с ней настолько честным, но в то же время не хотел лгать.

— Так легче. Когда я такой, люди интересуются мной и, соответственно, шоу.

— Как и я прямо сейчас. Извини, — сказала она. — Я знаю, что мне не следует так много говорить, но я ничего не могу с собой поделать.

Инди вздохнула, и Конрад знал, что она продолжит говорить. Она была так близко, и этот неудачный поцелуй на кухне не утолил его желания. Он медленно наклонился, давая ей время отстраниться, и убрал руку с ее плеч, чтобы она не чувствовала себя в ловушке.

Конрад попытался заставить себя остановиться. Сказал себе, что, если Инди будет выглядеть испуганной, он не поцелует ее, но потом ее глаза закрылись, и он понял, что не остановится. Он отдал бы что угодно только за один поцелуй. Поцелуй, который закончится так, как и должны заканчиваться поцелуи. Он хотел этого. Не только для нее, но и для себя.

— Я хочу поцеловать тебя, — прошептал он.

— Я знаю, — сказала она. — И я этого хочу… Ее слова уничтожили остатки его сопротивления. Он наклонился, и на этот раз его губы коснулись ее губ. Понимая, что она боится, просто задержался там на секунду, а затем ее губы приоткрылись.

Конрад открыл глаза и заметил, что ее глаза все еще слегка прикрыты. Почувствовал, как руки Инди коснулись его тела.

Он поднял голову. Ее губы были влажными от его поцелуя, слегка припухшими, а веки приоткрылись. Инди долго смотрела на него. Затем как бы кивнула, больше себе, чем ему.

— Это было не то, чего я ожидала, — призналась она.

— Я тоже, — ответил он.

Конрад понял, что, если он не пошевелится и не уйдет отсюда прямо сейчас, у него будет искушение целовать ее снова и снова, пока они оба не обнажатся. Ему казалось, что это было бы слишком быстро. Он хотел узнать ее лучше. И не для этого он приехал в Гилберт-Корнерс. Но ему нужно было как-то помочь ей преодолеть этот страх. И поцелуй был единственным, что он мог сделать после того, как привез ее сюда, в единственное место в городке, где он всегда чувствовал себя комфортно.

Здесь, на вершине холма, было неважно, что он был богат, избалован, красив. Здесь он понимал, что ничуть не лучше остальных. Здесь, наверху, его дед не доставал его. Здесь, наверху, его родители все еще гордились им.

Теперь у него появилась новая мысль об этом месте, которое он не посещал более десяти лет. Здесь, наверху, Инди считала себя лучшей версией себя, чем когда-либо.

— Готова вернуться?

— Да, думаю, да.

Это был безопасный ответ. И прямо сейчас, когда она чувствовала всю эту хаотичную нервную энергию, это было единственное, что могла сказать.

— Спасибо, что привел меня сюда.

Конрад ничего не ответил, просто протянул ей руку, пока они спускались по склону к его мотоциклу. Он вручил ей шлем, но, прежде чем его надеть, она сказала:

— Сверху Гилберт-Корнерс выглядит идеально. Я хочу, чтобы люди испытывали то же чувство, когда они в городе.

Он покачал головой:

— Совершенство — это не то, что вам всем нужно.

— Ну, граффити нам не нужно совершенно точно, — усмехнулась Инди.

— Я знаю. Вам нужна какая-то золотая середина. Мне нравится твой магазин и кофейня, но на Мейн-стрит слишком много заброшенных зданий. Я думаю, именно поэтому ты делаешь свое шоу здесь.

Он был прав. Инди обращалась за помощью к предпринимателям, но их финансовых вливаний было недостаточно. Она знала, что, как только начнет восстанавливать еще несколько зданий, привлечет в город больше розничных торговцев. Она хотела, чтобы Гилберт-Корнерс соответствовал картинке в ее голове. Той, которую она создала бы с помощью своего шоу и собственного воображения.

Инди улыбнулась, заметив его пристальный взгляд.

— Теперь я не хочу говорить, как все в городском совете, но я думаю, что это из-за проклятия.

— Слишком поздно — ты уже говоришь, как они. Но я знаю, что ты имеешь в виду. Мы с Дэшем не должны были поворачиваться спиной к городу, — сказал Конрад.

— Значит, ты собираешься вернуться сюда?

Он покачал головой.

— Нет. Может быть, мы сможем открыть еще несколько магазинов на Мейн-стрит и предложить компенсации специалистам, работающим удаленно, чтобы они поселились в городе.

Конечно. Несмотря на то что он сказал, когда показывал ей город со своего любимого наблюдательного пункта, Конрад не хотел быть его жителем. Возможно, когда она узнает его лучше, поймет почему.

— Думаю, я смогу помочь с этим, когда ты будешь готов. У меня появилось много знакомых после восстановительных работ в Лэнсдауне.

— Я обязательно сообщу Дэшу.

Они поехали обратно в город, и он остановился у ее подъездной дорожки. Как только она сошла с мотоцикла, кивнул ей, а затем дал задний ход и уехал.

Она знала, что это к лучшему. Действительно не планировала ничего из того, что произошло сегодня, и чувствовала себя эмоционально истощенной.

Решила позвонить Ноле и спросить, могут ли они поболтать.

— Дай мне десять минут, и я приеду к тебе, — сказала Нола.

Пятнадцать минут спустя они обе сидели на террасе кафе, и у каждой была большая порция мороженого.

— Итак, я хочу поговорить о Конраде Гилберте.

— Ага, я видела, как вы двое работали вместе. Что случилось?

Инди, не колеблясь, рассказала Ноле все. Эта женщина была ей как родная сестра.

— И он ушел просто так? — спросила Нола после того, как Инди закончила.

— Да. Но я не просила его остаться. Я не знаю, хотела ли я, чтобы он остался, — сказала Инди, зачерпывая большую ложку мороженого, надеясь, что оно заморозит ее мозг, чтобы она могла думать о чем угодно, кроме как о том поцелуе.

Затем она вспомнила, что не стала стирать рубашку, когда вернулась домой, потому что на ней остался запах его лосьона после бритья.

— Может, он понимал это и поэтому ушел, — предположила Нола. — В своем телешоу он всегда мрачный и недовольный. Но он другой по характеру. Не такой, каким он был раньше, но и не такой, каким его показывают по телевизору.

— Я именно это и имею в виду, но я думаю, что этот его образ «Зверя» — это игра на публику. На самом деле он может быть даже милым.

— Он нормальный парень, ведь его двоюродный брат Дэш тоже очень милый. Я слышала, что старый Лэнс был порядочным мерзавцем, но это говорили фабричные рабочие, которых он уволил.

— Может быть. Как Конрад и его родственники оказались здесь?

— Я не могу вспомнить подробности, потому что я была ребенком, но родители Конрада и Дэша погибли в авиакатастрофе. Их привезли сюда, чтобы они жили в поместье Гилбертов. Они ходили в нашу школу примерно две недели.

Инди хотела узнать больше об этой истории. Она вспомнила, что Конрад сказал о том, что не может поговорить со своим дедушкой во взрослом возрасте. Что, если он хотел поговорить не только с дедом, но и с родителями?

— Ты была на той вечеринке в ночь аварии? — спросила она.

— Да. Деклан Оуэн, чья семья вела дела с Гилбертами, был пьян и приставал к Рори, а потом что-то случилось, и Конрад нокаутировал его. Лэнс сказал Конраду и Дэшу, что он должен отречься от своих внуков за то, что они устроили сцену. Конрад бросился за стариком, а Дэш оттащил его и что-то сказал, я была далеко и не могла расслышать. Затем они уехали на большой скорости. Деклан отправился за ними. И мы услышали звук аварии.

— Где это произошло?

— Прямо на мосту через реку в центре города. С дорогами все было в порядке, но мост обледенел, и они скользили по нему. Машина несколько раз перевернулась. Это было ужасно.

Сердце Инди колотилось от одной мысли о том, каково было Конраду в той машине. Он рассказал ей о последствиях, но теперь она понимала его немного лучше. Он был так добр к ней. Может быть, он пытался обращаться ней так, как с ним никто никогда не обращался.

Глава 7

Ночью на ее телефон пришло сообщение. Инди читала книгу и очень не хотела прерываться, но взглянула на свой телефон на тот случай, если сообщение пришло от ее родителей. Но это был неизвестный номер с кодом Нью-Йорка. Заинтригованная, она пододвинула телефон ближе.

«Это Кон. Не могу спать, думаю о тебе».

Она перечитала сообщение. Он написал ей по ошибке? Она ответила:

«Это Инди, ты точно мне пишешь?»

«Да».

Инди была удивлена.

«Хорошо. Я подумала, ты написал мне по ошибке».

Она увидела маленькие точки, сигнализирующие о том, что он печатает, и быстро сохранила его номер в своем телефоне.

«Этот город заставляет меня нервничать. Теперь мне постоянно хочется вернуться туда, чтобы увидеть тебя».

«Я хотела бы… быть другой».

Она заложила страницу в своей книге и от ложи ла ее в сторону. Внезапно на ее телефон раздался сигнал видеовызова от Конрада. Она секунду колебалась, прежде чем ответить, а затем натянула одеяло повыше, чтобы не демонстрировать ему свою ночную рубашку.

— Привет! Просто подумалось, что будет приятно поболтать. Ты что, в больнице?

— Хм… Я… Дай мне минутку…

Что бы она ни собиралась сказать, это прозвучало бы нелепо. Ей надо было что-то накинуть на свою ночную рубашку.

Она вернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, что камера Конрада направлена на пол, а он идет по длинному коридору.

— Я только что пришел домой, — раздался его голос.

На самом деле ее не касалось, чем он занимался, но…

— Что ты делал?

— Как я уже сказал, леди, я не мог перестать думать о вас, пока я проводил семинар на кухне.

— Ты готовил?

Он вздохнул и, судя по резко приблизившемуся полу, сел. Потом он протянул руку, включил свет, и она поняла, что он в спальне.

— Да, я всегда готовлю, когда начинаю чувствовать беспокойство, — сказал он.

— А я читаю. От навязчивых мыслей меня спасает книга, — сказала она. — Так что, готовка помогла?

— Нет! Я хотел бы, чтобы ты была здесь со мной.

Ей тоже этого хотелось. Но одно дело — фантазировать о встрече с ним… Поцелуй на улице сегодня днем потряс ее до глубины души, пробудил в ней такую страсть, о которой, как ей казалось, она давно забыла.

— Я слишком прямолинеен?

Она покачала головой.

— Я просто не верю, что это осуществимо. Я имею в виду, что я живу в месте, которое ты ненавидишь.

— А, я думал, ты говоришь о том, кто будет сверху, — сказал он.

Сразу же ее мысли обратились к тому, что это, вероятно, произойдет. Она у него на коленях, его руки на ее теле, ее руки на его бедрах или на его груди.

— Я не уверен, что это хорошая идея.

Он вздохнул.

— А что было бы хорошей идеей?

— Я не думала. Я ведь должна провести с тобой выходные, верно? Нам нужно поговорить об этом.

— А что, если я отменю это и мы пойдем на свидание?

— Свидание?

— Да, это такое мероприятие, когда встречаются два человека, которые нравятся друг другу…

— О! Я знаю, что такое свидание, я просто удивлена. Ты не кажешься мне парнем, который ходит на свидания.

— Каким парнем я тебе кажусь? — спросил он.

— Подходящим кандидатом для страстного свидания, — сказала она.

— Ну ладно, я могу быть таким, если хочешь.

— Нет. Я хочу… — Она замолчала, пытаясь сообразить, чего ей от него нужно. Все. Но в то же время она не была уверена, как это получится и сможет ли она вообще быть с ним близка.

Он одарил ее улыбкой.

— Я тоже хочу тебя, но подозреваю, что ты не это имела в виду.

— Так и есть, — вздохнула она. — Я просто не знаю.

— Тебе нужна близость, — сказал он.

— Я уверена, что нет.

— Я звоню вам в полночь, леди. Мне это кажется очень интимным.

— Извини. Мне легче повесить трубку, чем признать то, что я хочу от тебя.

— Я знаю. Итак, давай поговорим о моих выходных.

— Я буду резать овощи у тебя на кухне?

— Или что-то другое.

— Или мы будем делать что-то другое… Он задумался на несколько минут.

— Ты можешь приехать в город, и я покажу тебе свой район, а потом приготовлю тебе ужин.

— Хорошо. Я приеду на поезде, — сказала она.

— Я могу прислать за тобой машину.

— Нет, спасибо. Где ты живешь?

— На Бликер в старом особняке, принадлежавшем моим родителям. Он занимает половину квартала. — В его голосе слышалась задумчивая нотка. — Мне повезло, что он остался в семье моей матери. Я напишу тебе адрес.

— Нола сказала мне, что твои родители погибли в авиакатастрофе. Это так ужасно.

— Нола Уэстон?

— Да. Ты помнишь ее со школы? — спросила она.

— Не совсем, но она дружила с Рори, — сказал он. — У меня нет друзей в Гилберт-Корнерс.

— Теперь есть, — возразила она.

— Ты говоришь о себе?

— Да, если ты не против…

— Я звоню тебе в полночь… Кажется, я не против.

Она сморщила нос.

— Похоже, ты не уверен.

— Леди, если бы вы были здесь со мной, вы бы знали, как сильно вы мне нравитесь.

В его голосе звучала нотка необузданного желания, от которого жар разлился по всему ее телу, ее груди напряглись, а соски затвердели. Она пожалела, что они с Конрадом не в одной комнате.

Ей нравилось целовать его. Он пробудил в ней желание жить, о котором она уже давно забыла.

Он не был человеком, привыкшим отказывать себе, когда хотел женщину, но Инди была другой. Честно говоря, если бы он смог забыть о ней, это сделало бы жизнь проще. Но он постоянно думал о ней.

Вероятно, потому, что он сумел увидеть ту женщину, которой она была. Она дала ему почувствовать вкус своей страсти, когда прикоснулась к нему и поцеловала его на своей кухне.

Он восхищался ею. Он не собирался этого отрицать. Он просто чувствовал, что если бы смог заполучить ее, то, может, он перестанет думать о ней. Он хотел ее так, как давно не хотел женщину.

Глава 8

Конрад оторвался от утреннего кофе, когда в его дверь дома в Нью-Йорке позвонили. Через несколько минут на кухню вошел Дэш.

— Доброе утро!

— Доброе утро! — ответил Конрад, наблюдая, как его кузен готовит себе кофе. Затем Дэш взял утреннюю газету, уселся напротив Конрада и принялся читать.

— Я должен поинтересоваться, почему ты здесь? — спросил Конрад, когда прошло еще несколько минут.

Дэш отложил газету.

— Нет. Мы можем сделать вид, что это нормально?

— Нет.

— Врач Рори уходит на пенсию, — сказал Дэш, забарабанив пальцами по столу. — Я пытался повлиять на правление, чтобы нанять специалиста, которого я нашел. Я думаю, он действительно мог бы помочь ей выйти из комы, но они не послушали меня.

— А мы не можем перевезти ее туда, где находится специалист?

— Он в Швеции, — сообщил Дэш. — Нам будет затруднительно присматривать за ней.

— Хочешь, я попробую их убедить? — спросил Конрад, откладывая свою газету и выпрямляясь.

— Нет. Это только усугубит ситуацию. Судя по всему, больница в Гилберт-Корнерс, которая владеет и управляет реабилитационным центром, не хочет, чтобы Гилберты вмешивались в их решения.

— Это они тебе сказали?

— Да. Совет сказал мне, что они дадут мне знать, когда будет найдена замена нашему врачу. Уже почти десять лет она в этой проклятой коме. Я не знаю, что делать. Найти другую больницу? Возможно, я мог бы сделать пожертвование хорошей частной больнице.

Дэш искал решения, но, честно говоря, Конрад знал, что у него их нет.

— Можно взять одно из старых зданий в городе, пришедших в упадок, и превратить его в частное учреждение. Привози своего эксперта, и пусть эта клиника будет в его ведении. Дай ему карт-бланш.

Дэш откинулся назад и задумчиво уставился в окно. Конрад оставил своего кузена наедине со своими мыслями.

— Да, знаешь, мне нравится эта идея. Спасибо, Кон.

— Без проблем. Что ты думаешь о старой фабрике? — спросил Конрад. — Мы можем просто использовать помещения в ней. Я мог бы открыть там кулинарную школу. Это глупо?

Дэш пожал плечами.

— Я подумаю об этом. Твое имя наверняка привлечет людей из близлежащих районов. Но ты должен жить в Гилберт-Корнерс. А мы оба знаем, как ты ненавидишь этот город.

Конрад усмехнулся. Ситуация была непростая. Пойдет ли ему на пользу возвращение туда? Он будет жить под гнетом поместья Гилбертов и воспоминаний о своем властном деде, которые никогда не пробуждали в Конраде положительных эмоций.

— Я не знаю.

Дэш положил руки на стол и наклонился вперед.

— Я не собираюсь отказывать тебе, но, если ты начнешь что-то, а потом забросишь, ты будешь не лучше деда, когда он закрыл эту фабрику. Мы не можем играть по-крупному и начать строить что-то только для того, чтобы уйти.

— Я понимаю. Я бы не стал этого делать, — сказал Конрад. Возможно, Дэш был прав.

Он провел руками по волосам и сел на стул.

— Так что это должно быть что-то, что не потребует использования моего имени. Позволь мне поговорить с телевизионной сетью. Может быть, мы придумаем какой-то новый формат шоу.

— Хорошее начало. Я думаю, ты был прав насчет того, что город нуждается в нашем внимании, и это тот проект, который поможет местным жителям. Мне неприятно в этом признаваться, но я всегда смешивал город и дедушку в одну кучу.

Конрад испытывал те же чувства, и только благодаря Инди он понял, что горожане на самом деле были порядочными и совсем не похожими на его деда.

— Я согласен. Пришло время помириться со своим прошлым.

— Никогда не слышал от тебя таких слов раньше!

— Честно говоря, никогда не думал, что такое скажу. Но недавно я встретил кое-кого, кто заставляет меня смотреть на вещи по-другому.

— Девушку из книжного магазина? Хочешь рассказать мне о ней?

— Нет, — помотал головой Конрад. Он не хотел никому говорить об Инди. Но внезапно он решил, что Дэш может что-то услышать в его рассказе, что поможет ему лучше понять девушку.

Поэтому он рассказал Дэшу о ней. Он ничего не упустил, потому что они были близки и не имели секретов друг от друга.

— Мне нравится, что ты о ней рассказываешь. Она не похожа на женщин, которых ты обычно предпочитаешь, — сказал Дэш.

— Ты прав. И в этом проблема, — ответил Конрад. — Или я чего-то не понимаю?

— Время покажет. Ты должен думать об отношениях с ней так же, как об открытии кухни в Гилберт-Корнерс. Делай это только в том случае, если решишь довести дело до конца. В противном случае вы оба будете страдать.

В книжном магазине по воскресеньям обычно было много посетителей. Нола установила кофейную стойку перед магазином, а Инди организовала час чтения детских книг с двух до трех, чтобы родители могли заглянуть в ее магазин или другие магазины на Мейн-стрит.

Ей всю ночь снился Конрад. Она не могла дождаться выходных. Казалось, что она провела большую часть своей взрослой жизни в ожидании чего-то, и до вчерашнего дня не понимала, чего именно. Она как будто замерла после того ужасного свидания и последовавшего за ним нападения. Даже Уэйн не смог справиться с этим.

Он был ее бойфрендом в старшей школе, и, когда она вернулась домой после учебы, то снова попыталась встречаться с ним. Он был надежным парнем и любил ее. Но она никогда не могла расслабиться с ним.

Инди знала, что ей повезло: она отделалась лишь несколькими царапинами, синяками и боязнью близости. Она так сильно ударила нападавшего Бена в горло, что он не мог говорить несколько недель. Царапины на его лице заживали еще дольше.

Всякий раз, когда девушка видела Бена в кампусе, то чувствовала отвращение к нему и иррациональное чувство гордости за травмы, которые она ему нанесла. В конце концов она бросила учебу и перешла на домашнее обучение.

Этот случай убедил ее в том, что она обладает способностью проявлять насилие по отношению к другому человеку. Инди знала, что, если ее подтолкнуть, она отреагирует именно так. А до прошлой ночи не осознавала, что в ней так много страсти. Она старалась избегать любых эмоций и на людях изображала дружелюбие, которое не соответствовало ее внутреннему настроению.

Девушка знала, что сказала Конраду не всю правду о том, почему она здесь. Не имело смысла упоминать старого бойфренда, который женился на другой в ее родном городе.

Когда Уэйн отверг ее и так быстро нашел себе другую невесту, она перестала себя чувствовать в Лэнсдауне как дома. Ее продюсеры предложили провести восстановительные работы в другом городе, и она ухватилась за шанс оказаться в новом месте.

В Гилберт-Корнерс.

Ей искренне нравились здешние люди, и даже городской совет, хотя они часто не соглашались с ее идеями. Инди знала, что по большей части ее привлекал образ маленьких городков. Ее шоу помогало ей узнать лучше саму себя.

Она взглянула на свой телефон. Прошлой ночью она украдкой сделала скриншот видеозвонка, и сейчас, убедившись, что никто ее не видит, нажала на сохраненную фотографию Конрада.

В тусклом свете его спальни одна сторона его лица была в тени. Девушка провела пальцем по неровному шраму на его щеке и увеличила масштаб, чтобы поближе рассмотреть его глаза, пытаясь прочитать его эмоции. Трудно было сказать наверняка, но она видела в них страсть и желание. Она вздохнула.

— Что ты делаешь?

Инди подпрыгнула и вскрикнула:

— Нола, ты меня напугала!

— Да, я вижу. Ты даже не слышала, как я зашла, — ответила подруга, вытягивая шею, чтобы увидеть экран.

Инди быстро отключила телефон и сунула его в карман.

— Как дела?

— По пути сюда я заехала в продуктовый магазин, и оказалось, что его владельцы хотят поговорить с тобой о съемках его ремонта. У них есть хорошие идеи. Я осмотрела магазин, сделала несколько фотографий. Так что можешь взглянуть!

— Отлично! Нам предстоит большая работа. Этот магазин будет хорошим местом для съемок.

Они зашли в кабинет Инди и созвонились с ее продюсером, чтобы обсудить варианты. Производственная группа хотела встретиться на следующих выходных, но Инди пообещала их Конраду, и впервые с тех пор, как она начала шоу, она решила оставить этот день для себя.

— Что ты делаешь в эти выходные? Я буквально никогда не слышала, чтобы ты говорила «нет», — сказала Нола.

— Я знаю. Но Конрад повезет меня к себе в Нью-Йорк и приготовит мне ужин, — ответила Инди.

— Подожди-ка, когда он успел тебя пригласить?

— Вчера вечером. Он позвонил мне около полуночи.

— О, это интересно. Значит, между вами двумя что-то большее, чем просто поцелуй?

Инди скрестила руки на груди, пытаясь сдержать волнение. Это было не так просто, как ей хотелось.

— Честно говоря, я не знаю. И не знаю, чего ожидать. Но я хочу провести с ним время.

— Я не отговариваю тебя. Он такой привлекательный мужчина! Все Гилберты очень красивые. Почему богатые люди еще и красивые? Мне это кажется несправедливым распределением ресурсов.

Инди рассмеялась.

— Он классный. В реальной жизни меня еще ни один парень так не заводил с тех пор, как… Уэйн.

— Это нормально, если ты думаешь о нем иногда, но не позволяй этому чувству полностью поглотить тебя. Ты сказала, что снова нашла себя. И я это вижу. Это как… ну, как будто ты снова та женщина, с которой я познакомилась в общежитии. Тогда ты была в состоянии перевернуть мир с ног на голову.

Инди улыбнулась.

— Я тоже это чувствую. Я думала, что приду в себя, как только получу шоу, но, оглядываясь назад, я думаю, что все еще плыла по течению, а не жила по-настоящему. Разве не забавно, сколько времени занимают внутренние изменения?

— Я думала, что в двадцать один год я способна на многое, и вот мне тридцать, я все еще не замужем, все еще работаю в кофейне…

— Нола! Во-первых, у тебя есть кофейня, и ты чрезвычайно популярная участница нашего телешоу, и ты прекрасный резчик по дереву, — перебила Инди подругу.

— С точки зрения карьеры я добилась того, к чему стремилась. Но что касается личного… Я могла бы пообщаться с парочкой парней в городе, если бы захотела. Но секс сам по себе не помогает мне.

— Я тебя прекрасно понимаю. Но я думаю, что ты довольна своей жизнью и занимаешься любимым делом, — сказала Инди.

— Спасибо. Но, вообще, мы говорили о тебе, — напомнила ей Нола.

— Я пока не знаю этого чувства — быть довольной своей жизнью. Мне очень нравится мое шоу, которое в настоящее время делает меня счастливой. Но чего-то все же не хватает.

— Знаешь, Инди, иногда достаточно просто чувствовать себя комфортно.

Когда Нола ушла, Инди не могла перестать думать о том, что сказала подруга. Будет ли ей достаточно просто чувствовать себя комфортно?

Когда Дэш ушел, Конрад отправился на тестовую кухню. Она располагалась на старом складе в нескольких кварталах от его ресторана, удостоенного звезды Мишлен. Он прошел большую часть своего кулинарного обучения во Франции, и все его рецепты были вариациями на тему классических французских блюд.

В последнее время, однако, он больше склонялся к стилю «фьюжн», который, как он знал, не по душе судьям Мишлен. Но он любил рисковать, а его средства к существованию не были связаны с успехом или неудачей ресторана.

Он хотел создать блюдо, которое помогло бы ему понять Инди. Прошлой ночью он увидел ее по-другому: темные кудри на фоне ее светлой кожи напомнили ему о щавеле и грибах в густом сливочном соусе. Было что-то домашнее и приятное в этом сочетании.

Так что он начал с ингредиентов в качестве базы. Инди пробудила в нем огонь и страсть, поэтому он склонялся к чесноку и, возможно, чили или имбирю. Он доставал специи, прогуливаясь по кухонной кладовой и пытаясь придумать что-то еще. Она была нежной, а для сливочного соуса как раз требовалось что-то нежное… не курица, которая была бы слишком банальна для Инди. Ему нужно было что-то более захватывающее и опьяняющее. Он продолжал перебирать в голове ингредиенты, но, прежде чем он успел сделать свой выбор, дверь в тестовую кухню открылась, и вошла Офелия.

— Я была удивлена, увидев перед входом твой велосипед, — сказала она. — Но рада тебя видеть. Нам нужно поговорить о съемках конкурса.

Она выглядела, как всегда, сдержанно и утонченно. На ней была юбка-карандаш и футболка с блестками. Он никогда не знал, чего ждать от Офелии. Она любила экспериментировать с модой, и он давно понял, что ее одежда является показателем ее настроения. Он просто никогда не был уверен, какое именно это настроение.

— Что насчет съемок?

— Я редактировала отснятый материал. Хочешь, я уберу часть о том, что ты примешь участие в благоустройстве города? А еще я нашла тебе нового соперника. Ты свободен в эти выходные? Шеф-повар, который хочет соревноваться с тобой, — это тот, кому телеканал тоже хочет предложить свое шоу. Так что это будет хороший пробный запуск.

У него было искушение сказать «да». Может, это была судьба, как полагала Инди, вмешавшаяся, чтобы спасти ее от Зверя. Но он хотел Инди, и был готов приложить еще больше усилий.

— Извини, но я не могу. Мое обещание про участие в благоустройстве не вырезай. Я думаю, что горожане уже разместили видео об этом в своих соцсетях. Дэш следит за этим, если хочешь, можешь добавить кадры в конец шоу. Я буду сниматься и с другим твоим парнем, но только не в эти выходные.

— У тебя никогда не бывает планов на выходные.

Офелия и он провели не один вечер вместе, выпивая и рассказывая истории о своем прошлом. Оба они происходили из мира, отличного от мира гастрономии и ресторанов, и были рады оставить тот мир позади.

Он проигнорировал ее замечание.

— Над чем ты вообще работаешь?

— Пока не уверен. Что-то, что было в моем уме и неуловимо на моем языке. Я знаю вкус, которого хочу достичь, но еще не понял, что мне нужно, — сказал он.

— Удачи тебе! Я пришлю расписание съемок сегодня вечером, чтобы ты мог подготовиться. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, — сказала она, прежде чем уйти.

Вчера, разговаривая с Инди, он понял, что ненависть, которую он питал к деду, начала ослабевать. Может быть, это произошло из-за того, что он нашел жизнь, которая ему нравилась. Гастрономия подходила ему так, как ничто другое. А проекты, в которых он принимал участие, давали ему возможность воплощать свои фантазии. Он нашел способ укротить своего внутреннего зверя на кухне.

Теперь ему просто нужно было придумать, как сделать при общении с Инди. Пригласить ее в дом, в котором он вырос, было чем-то вроде азартной игры. Там ему будет труднее сдерживать свои инстинкты. Но ему придется.

Он не хотел рисковать, отпугивая ее, не сейчас, когда она была так близко.

Когда он думал о ней, то в первую очередь размышлял об отношениях с ней. И хотя он был человеком, который не позволял себе ничего бояться, что-то в Инди пугало его. Он избегал личных привязанностей, но ничто из этого не помешало ему начать мечтать о ней.

Это казалось более опасным, чем все, что он испытывал раньше.

Глава 9

Когда перед ее домом в восемь утра в субботу остановилась машина, Инди очень удивилась. Водитель подошел к двери, а она, посмотрев на свои сандалии и на большую кожаную сумку на плече, которую она упаковала на выходные, подумала, не слишком ли мало вещей она с собой взяла.

— Мисс Бельмонт, вы готовы?

— Да, сэр, — сказала Инди, закрывая и запирая за собой дверь.

Шофер открыл заднюю дверь, и она с удивлением обнаружила, что сиденье пусто. Она ожидала увидеть Конрада. Экран между задним сиденьем и водителем был опущен, и она вспомнила, что этикет требует от пассажира решать, хочет ли он уединения или нет.

Она подождала, пока он сядет, прежде чем наклониться вперед.

— Мистер Гилберт присоединится к нам?

— Он попросил меня сопроводить вас в поместье Гилбертов, где он вас ждет.

Очевидно, что-то изменилось с тех пор, как они говорили в последний раз. Он хотел показать ей свой район в городе. Она откинулась на спинку кресла, пока машина проезжала через Гилберт-Корнерс, а затем свернула за город налево и поехала вверх по извилистым холмам, ведущим к поместью Гилбертов.

Они проехали мимо дорических колонн, поддерживающих мраморную именную арку. Обсаженная деревьями подъездная дорога уступила место дороге из кирпича, ведущей к входу в здание. У входной двери стоял мужчина в темном костюме.

Опять же не Конрад.

На этот раз дом ее немного пугал. Сейчас она чувствовала себя иначе, чем тогда во время конкурса. Сейчас она была здесь гостьей.

Машина остановилась, и мужчина протянул ей руку, помогая выйти.

— Добро пожаловать в поместье Гилбертов, мисс Бельмонт. Я Уортингтон, управляющий. Мистер Гилберт попросил, чтобы я проводил вас в вашу комнату.

— Я не уверена, что останусь на ночь, — сказала Инди, хотя приготовила для этого все вещи.

— В вашей комнате вы можете освежиться после поездки.

Она просто кивнула. Когда она вошла в дом, у нее перехватило дыхание, и она перестала беспокоиться о Конраде и о том, что происходит.

Холл был просторным и элегантно обставленным. Уортингтон рассказал ей историю дома, пока шел вверх по лестнице, но она почти не слушала его. Вместо этого ее взгляд был прикован к портретам на стенах. Между Конрадом и его предками было поразительное сходство.

Уортингтон остановился в левом коридоре перед дверью.

— Вот ваша комната. Когда вы будете готовы, вы можете вызвать меня, и я провожу вас в библиотеку к мистеру Гилберту.

Она вошла в комнату, достала телефон и позвонила Конраду.

— Да?

— Конрад, что происходит? Я думала, ты ненавидишь поместье Гилбертов и все, что связано с этим местом.

— Я не все здесь ненавижу. Это место, вероятно, оказало на мой характер большее влияние, чем дом, в котором я жил с родителями.

Она оглядела элегантную комнату с кроватью с балдахином. На кровати она увидела легкое, как воздух, платье из тюля и атласа и подошла поближе, чтобы рассмотреть его.

— А платье для чего?

Она провела по нему рукой. Она никогда не носила такие вещи. Ей никогда не приходилось ходить по красной ковровой дорожке, и ее никогда не приглашали на бал. Это было… слишком для нее.

— Это как-то чересчур для дневного свидания.

— Это для ужина. Мы всегда одеваемся к ужину в поместье. К тому же, возможно, это то, что нам нужно, чтобы снять проклятие.

— Ты сказал, что не веришь в него, — заметила она.

— Нет, но допустим, оно существует. Вероятно, оно возникло в вечер бала и автокатастрофы, — сказал он. — Думаю, мне придется покинуть бальный зал с великолепной женщиной, чтобы разрушить его. Но мы начнем с другого. В шкафу есть одежда для верховой езды. Ты умеешь сидеть на лошади?

— Не занималась этим со времен лагеря для девочек-скаутов, да и тогда лошадь вели под уздцы.

— Ты доверяешь мне? — спросил он.

Она доверяла ему. Ее бы здесь не было, если бы это было не так.

— Да. Но твой управляющий говорил про библиотеку. Я могу попасть туда перед тем, как мы поедем кататься?

— Да. Если хочешь, мы можем пропустить верховую езду и устроить пикник на террасе рядом с библиотекой, — сказал он.

— О да! Очень хочу!

— Тогда приходи как есть, — улыбнулся он.

Она направилась к двери, но вдруг остановилась.

— А в чем ты сам?

— Почему ты спрашиваешь?

— Я имею в виду, ты в смокинге или обычной одежде?

— Я буду в обычной одежде, — ответил он.

Она положила свою сумку на кровать, освежила прическу и макияж и отправилась искать Конрада.

Она вгляделась в его лицо со шрамом на одной стороне, его растрепанные волосы вокруг головы… Его улыбка была неуверенной. Он не был так уверен в себе, как прежде. Зачем он позвал ее сюда? Что он пытался доказать самому себе?

У нее возникло ощущение, что отчасти его неуверенность в себе происходила оттого, что сейчас он был другим человеком. Он сильно изменился с тех пор, как уехал отсюда. Она подумала, что, вероятно, и у Конрада, как и у нее самой, было две жизни, которые он пытался соединить вместе, чтобы создать одно целое.

Ее прежняя жизнь закончилась в тот вечер, когда она подверглась нападению на свидании. Две женщины, которыми она была — одна до и одна после, — постепенно становились одной, более сильной. Конрад, судя по всему, был высокомерным и очень заносчивым до аварии, а потом он стал тем человеком, которого она увидела сегодня. Пытался ли он соединить эти две части своей жизни?

Она бы постаралась помочь ему. Нет, она не была экспертом, но у нее был опыт преодоления собственных страхов.

— Мне здесь нравится. Ты здесь на своем месте, — сказала она.

Конрад долго думал над тем, что сказал Дэш. Он не мог обращаться с Инди так, как со всеми остальными своими женщинами. Прошлым вечером ему пришло в голову, что если он это сделает, то пожалеет об этом. В ней было что-то особенное, а он никогда не отказывался от нового опыта.

Так что он пошел ва-банк. Инди хотела проводить больше времени в Гилберт-Корнерс, а ему нужно было бороться с демонами из своего прошлого. Хотя он и думал, что городская вера в проклятие была полной чушью, в этом что-то было. Возвращение в дом напомнило ему о событиях, которые он спрятал глубоко внутри себя.

Конрад улыбнулся стоящей рядом с ним Инди. Он ошеломил ее, изменив их планы в последнюю минуту. Молодой человек часто менял свои планы, когда нервничал. Он хотел посмотреть, не напугает ли это ее.

Ему понравилось выражение ее глаз, когда она сказала, что ей нравится здесь, в этой роскошной усадьбе.

— Хочешь, я проведу тебе экскурсию по дому? — спросил он.

— Уортингтон уже рассказал кое-что, но я невнимательно слушала его, — призналась она.

— Мы никуда не спешим. Ты обещала мне все выходные, — сказал Конрад.

— Твоя правда! Тогда давай начнем с портретов в холле, — предложила она. — Кто все эти люди? Ты похож на некоторых из них.

Ее интересовало его прошлое, и он понял, что ему придется рассказать ей о себе, может быть, чуть больше, чем он хотел. Портреты в холле были хороши, но галерея над бальным залом была более впечатляющей.

— Позволь мне показать тебе, где мы держим портреты важных людей, — сказал он, кладя руку ей на спину и направляясь с ней по коридору в галерею.

Галерея находилась на большом балконе с позолоченными перилами. Балкон размещался над бальным залом.

Потолок зала представлял собой фреску, написанную в двадцатых годах прошлого века художником, который смешал абстракцию с современным кубизмом.

— Ничего себе! Что изображено на потолке? Я плохо разбираюсь в абстрактных рисунках.

Он рассмеялся.

— Я тоже. Мы с Дэшем в детстве решили, что на темной части фрески живут злые драконы, а на светлой — добрые силы.

— На светлой части должно быть небо?

— Да. Очевидно, это взгляд художника на небо Гилберт-Корнерс во все времена года. Рори в этом хорошо разбиралась.

— Тебе ее не хватает? — спросила она.

Конрад не любил говорить о Рори. Но именно поэтому привел сюда Инди. Ему нужно было понять, сможет ли он говорить о себе. И хотел открыться ей.

— Да.

— Хочешь поговорить о ней?

— Нет.

Она вложила свою руку в его и сжала. Жар разлился по его руке, а затем сквозь него, и, хотя поклялся себе не торопиться, знал, что хочет ее. Он хотел заключить ее в объятия с того момента, как она вышла из своей комнаты.

— Это нормально. Так кто же эти люди на портретах позади нас? — спросила она, опуская его руку и поворачиваясь к картинам в рамах.

Он встал позади Инди и положил руку ей на плечо, притягивая к себе.

— Это первая семья Гилбертов, поселившаяся здесь. Они приехали из Англии, чтобы помочь благоустроить эту колонию.

Конрад обнял ее за плечи и повел по балкону, показывая портреты своих предков. Затем остановился перед портретом, на котором были изображены его родители и он сам. Молодой не смотрел на него годами. На самом деле, когда он и Дэш здесь дурачились, они всегда избегали смотреть на новые портреты.

Она обняла его за талию.

— Это твои родители?

— Да.

Инди взглянула на него.

— Ты скучаешь по ним. Ты выглядишь так же, как твой отец, но у тебя мамины глаза.

Конрад обнял ее в ответ, одновременно утешенный и возбужденный ее прикосновением. Наконец он поднял глаза на картину. И почувствовал, как его глаза наполнились слезами, когда он впервые за несколько десятилетий посмотрел на своих родителей. Они выглядели такими молодыми! В детстве они казались ему старыми, но сейчас Конрад был почти в том возрасте, когда умер его отец.

Как ему их не хватало!

Инди крепко обняла его, а затем поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Он повернул голову и нашел ее губы.

Конрад почувствовал, как она напряглась, когда ее губы коснулись его губ.

Она помедлила секунду, затем придвинулась ближе, и ее руки скользнули вниз по его спине, чтобы обхватить его ягодицы.

Он отбросил все мысли и поддался страсти, которую старательно подавлял, когда рядом была Инди. Конрад слегка приподнял ее, обхватив одной рукой за бедра, и еще сильнее впился в нее губами. Он сделает все, что в его силах, чтобы она осталась с ним и оказалась сегодня ночью в его постели.

Она не собиралась целовать его, но его боль была почти ощутимой в тот момент, когда он смотрел на семейный портрет. Сердце Инди пронзило сострадание к маленькому мальчику. Конрад улыбался с портрета невинной и чистой улыбкой счастливого ребенка.

Она предупредила себя быть с ним осторожной. Он скрывал внутри себя огромную душевную боль. Она видела ее признаки, потому что каждый день чувствовала ее и внутри себя. Она не думала, что их боль может объединить их. Она пыталась быть реалистичной.

Кроме того, она не была уверена, что готова к физической близости с Конрадом. Инди хотела его, но в нем было еще столько всего, что не поддавалось разгадке. Пока она была полностью уверена только в его непрестанной душевной боли из-за несчастного детства. Инди подозревала, что Конрад что-то чувствует к ней, но мог ли он выразить это? Как будто он каким-то образом пытался показать ей то, что не мог сказать прямо.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она хотела бы сохранить хладнокровие, хотела бы притвориться, будто это был просто горячий поцелуй, а не миллион других эмоций, охвативших ее. Но она знала, что не справилась, когда он провел большим пальцем по ее нижней губе и понимающе улыбнулся ей.

— Думаю, мы достаточно насмотрелись на мою семью, — сказал Конрад. — Следующая остановка зависит от тебя. Библиотека или сад?

Она была удивлена, что испытала облегчение от его такой простой фразы. Как будто они только что не целовались… Но в то же время это было одной из причин, по которым ей было трудно не влюбиться в Конрада. Ее разум посылал ей сигналы тревоги, но ее сердце и душа чувствовали эту связь, которая казалась совершенно естественной.

— Сначала библиотека, — решила Инди. — И я буду разочарована, если там не будет полок от пола до потолка и приставной лестницы.

— О, тебе придется набраться терпения, — сказал Конрад, уводя ее с балкона.

Прежде чем они вышли, она остановила его.

— Здесь проходил тот самый бал?

Казалось, он на секунду замер. Затем Конрад молча кивнул.

— Здесь так мило. Готова поспорить, в тот вечер здесь было очень мило, — осторожно сказала она.

— Да, здесь было красиво. Если присмотришься, то можешь увидеть, что в потолке есть много лампочек, которые делают его похожим на небо с мерцающими звездами, — указал он.

— Звучит волшебно, — заметила девушка. — Как идеальная ночь для рождения проклятия.

— Возможно, — ответил он. — Думаю, это делает моего деда чем-то вроде злого волшебника.

— Может быть, а может быть, ревнивая ведьма заколдовала замок и всех в нем.

— Это не замок, а особняк, — поправил ее он.

— Какое значение это имеет в случае волшебства? Этот дом больше похож на замок, чем любой другой дом, который я видела, — сказала Инди и слегка ударила его по плечу, восхищаясь его крепкими мышцами. Потом отдернула руку: — Ты занимаешься спортом?

Он рассмеялся и покачал головой.

— Да. Если я не буду этого делать, у меня появятся плохие привычки.

— Например?

— Потакать твоим вопросам, — улыбнулся он.

— Я знаю, что ты даешь такие ответы, чтобы я замолчала, но это не сработает, — сказала она. — Твой отец вырос здесь?

— Да. Отец Дэша и Рори был его братом-близнецом, — подтвердил он.

— Когда умерла твоя бабушка? — спросила она. — Мне интересно, может, ее смерть изменила характер твоего деда.

— Не пытайся придать ему человеческие качества.

Девушка глубоко вздохнула. Она должна была оставить эту историю в покое. Но ей нравился Конрад, он заставлял ее думать о вещах, о которых она уже давно не мечтала. Это означало, что ей придется пойти на некоторый риск.

Но пока она сделает паузу.

Ей было интересно узнать о его бабушке. Судя по всему, его отец был хорошим, любящим человеком. Это означало, что раньше в этом доме существовала любовь. У нее в голове крутилось много вопросов, но она держала их при себе.

— Итак, библиотека?

— Сюда, — указал он, ведя ее к лестнице.

Конрад установил некоторую физическую дистанцию между ними, и она задумалась, не жалеет ли он, что пригласил ее сюда.

Но она не спросила, а когда они пришли в библиотеку, то забыла об этом. Здесь было много книжных шкафов от пола до потолка с лестницами, ведущими к верхним полкам. В комнате были расставлены мягкие стулья, а из окна открывался вид на сады в задней части дома.

— Ты не разочаровал меня, Конрад, — произнесла она.

— Подожди. Все только начинается.

Глава 10

Конрад не привык сомневаться в себе. Раз и навсегда он запретил себе любые сомнения в своих силах. Он шел вперед, оставляя сожаления позади себя. Но присутствие здесь Инди было не самой удачной идеей. Она вызывала у него сильные эмоции, такие как привязанность и забота. Он изо всех сил пытался справиться с этими эмоциями, так как в течение десяти лет не позволял себе заботиться ни о ком, кроме Рори и Дэша.

Инди вошла в библиотеку, большие французские двери которой выходили во внутренний дворик, и подошла к книжным полкам.

Конрад не удивился, что она любит книги. Библиотека не была его любимой комнатой в доме, и обычно он избегал ее, но ему хотелось, чтобы она улыбнулась. И он этого добился.

Девушка стояла перед книжным шкафом, в котором хранились одни из самых старых и редких коллекций его семьи, например, генеалогия Гилбертов, которая восходила к манускрипту конца тринадцатого века и велась до наших дней.

Конрад подошел к книжной полке в углу, где хранились любимые книги его отца.

Если только он не был пьян, он редко позволял себе думать о своих родителях. Но их портрет напомнил ему сегодня об этом уголке. Он наклонился и достал с нижней полки экземпляр «Трех мушкетеров» Александра Дюма. Держа его в одной руке, он потянулся к образовавшемуся пространству. На ощупь ухватился за корешок старой книги.

И вытащил его как раз в тот момент, когда Инди подошла к нему.

— Что тут у тебя? — спросила она.

— «Три мушкетера». Это была любимая книга моего отца.

— А это? — Она указала на маленькую переплетенную стопку бумаг, которую держал в другой руке.

— Это написали мой отец и его брат, когда они были моложе. Дэш и я нашли эти записки одним дождливым летним днем. А потом я забыл о них.

Инди подошла ближе и положила руку ему на плечо. Прикосновение пронзило его, как огонь, и он начал было отстраняться, но потом остановился. Что, если Инди ничем не отличалась от других женщин? Что, если это была просто его реакция на нее? Что, если ему была нужна именно она?

И если это так, может быть, ему стоило перестать сторониться ее? Он обнял ее за плечи и притянул к себе. Сначала она казалась пораженной, а затем обняла его за талию.

— «Приключения Блондина и Брюнета»… Не самое лучшее название в мире, — сказала она.

— Да. Дело в том, что папа и дядя Хэмм были близнецами и у них были волосы разного цвета. Отсюда и название, — разъяснил он.

— Почитаешь мне? — предложила Инди, снова взяв его за руку и подведя к подоконнику.

Он последовал за ней, прекрасно осознавая, что не чувствует себя уверенно. Будто стоял на пороге каких-то изменений в своей жизни. Это не было похоже на гнев, ведь гнев был самым привычным и самым комфортным его чувством. Это было нечто другое, и он не собирался отрицать, что это его пугало.

Она села рядом с ним, подтянула ноги к груди и выжидательно посмотрела на него.

Ему было трудно дышать, и он чувствовал легкую дрожь в теле. Ее прикосновения и эта близость не давали ему возможности думать о чем-то другом. Они были одни, их никто бы не побеспокоил, и они могли бы заниматься любовью на большом подоконнике.

— Подожди. Я сяду позади тебя, — сказал он.

Инди кивнула и подвинулась вперед. Через мгновение он уже сидел позади нее. Его ноги обхватывали ее ноги, ее спина прижималась к его груди, а ее ягодицы упирались в его член. Он обнял ее и открыл самодельную книгу.

— Приключения Блондина и Брюнета начались в холодную сырую среду, когда повар приготовил черничный пирог.

Он прочитал ей историю о двух мальчишках, замысливших украсть пирог с кухни, и о том, что кто-то постоянно мешал им осуществить задуманное, как только они приближались к кухне. Они не могли пройти прямо на кухню, так как им нужно было прокрасться мимо кабинета отца, а он как раз работал. История заканчивалась на том, что их позвали ужинать, а мать дала им обоим по кусочку пирога.

Он никогда не знал свою бабушку. Она умерла, когда его отец учился в старшей школе. Но, читая этот рассказ, он понимал, почему его отец был таким добрым человеком.

— Забавная история, — сказала она. — У тебя прекрасный голос для чтения. Я думаю, тебе следует подумать о том, чтобы сделать что-то вроде аудиокниги.

— Ты так считаешь?

— Хм, — задумалась она, поворачиваясь так, чтобы встать на колени между его ног. — Зачем ты привел меня сюда?

Он посмотрел на вырез ее декольте, а затем снова на ее лицо. Зачем? Он не был уверен. Но понимал, что должен что-то сказать.

— Я не знаю. Я хочу тебя, — честно ответил он. — И ты любишь этот город, а не случайный человек в нем. А я ненавижу его… Поэтому я решил попробовать, понравится ли мне здесь.

— И что ты чувствуешь? — спросила она.

Он не был в этом полностью уверен.

— Я все еще хочу тебя.

— Я тоже хочу тебя, — призналась она. — У меня был секс только с одним парнем… до того свидания, которое пошло не так.

Он понимающе кивнул.

— Ты хотела бы обсудить это?

— А что тут обсуждать? Я не чувствовала желания и сказала «нет», а он… не остановился.

Несмотря на то, в чем Конрад пытался убедить себя ранее, она не была похожа на других женщин. Он знал это. Она была страстной и искренней. И это заставило его хотеть ее еще больше.

Он не мог признать это до тех пор, пока Инди не заставила его увидеть себя и это место по-другому. Он не был полностью уверен, что ему это нравится, но он осознавал, что не может перестать общаться с ней.

— У меня было много секса и разных женщин, но ни одна из них не была такой, как ты, — признался он.

Инди смотрела в большие голубые глаза Конрада, и ей казалось, что она легко может заглянуть в его душу. Но правда была сложнее. Он был закрытым человеком. С тех пор, как она приехала сюда, — на самом деле с тех пор, как его машина подъехала к ее дому, день пошел не так, как она ожидала. И видела, что Конрад открылся больше, чем обычно.

Было приятно видеть, что не так сильно контролировал себя. Она не лгала о его великолепном голосе. В нем была чувственность, которую он тщательно скрывал. Она мельком заметила это, когда он готовил для нее. Он был человеком, который всегда начеку.

Он сидел рядом с ней, пока читал, и она обнаружила, что его голос теперь был такой же частью ее, как сердцебиение или дыхание. Она хотела его.

— Есть ли что-то в твоей истории отношений, что мне следует знать?

Конрад покачал головой, улыбаясь ей.

— Нет. Совсем ничего.

— Извини, что я спрашиваю, но было бы безответственно не спросить. Я знаю, что такие вопросы не способствуют увеличению желания, — сказала она.

— Не беспокойся, твоя прямолинейность сексуальна. И прежде, чем ты спросишь, да, у меня есть презерватив, — ответил Конрад.

Инди почувствовала, что краснеет, но кивнула в знак благодарности. Возможно, дальше этого дня в поместье Гилбертов дело не пойдет. Ни одному из них не нужны проблемы в виде неожиданной беременности.

— Отлично!

— Пойдем! Я хочу приготовить для тебя. Что ты больше всего любишь есть? — спросил он, поднимаясь.

— Мы можем вернуться сюда позже? Я не успела просмотреть все книги, — сказала она.

— Конечно. Твое любимое блюдо?

Инди попыталась вспомнить свое любимое блюдо, но он был шеф-поваром со звездой Мишлен и своим телевизионным шоу, поэтому ей не хотелось получить на ужин какие-нибудь макароны с сыром. Она попыталась вспомнить самое вкусное блюдо, которое когда-либо ела, и это было либо барбекю ее отца, либо оладьи ее мамы.

— У меня нет никаких предпочтений, — призналась она.

— Хорошо! Я люблю готовить разную еду.

Она была уверена, что говорит об экзотических вещах, которые ей, вероятно, придется заставлять себя есть. Она просто не была гурманом.

— Конрад, а какое твое любимое блюдо?

— Почему ты нервничаешь? — спросил он. — Я же чувствую это.

Она остановилась.

— Боюсь, я не вписываюсь в твою жизнь.

Он положил одну руку на стену за ее головой, а другую на ее плечо и наклонился.

— Я тот, кто тебе не подходит. Вот почему я здесь.

Девушка потянулась, чтобы коснуться его лица, потому что ей очень хотелось сделать это с тех пор, как он перестал читать.

— Может быть, мы подходим друг другу, потому что мы такие разные?

— Может быть. Еда — это то, как я… Ну, как я лучше всего общаюсь. Даже Дэш сказал это, и, честно говоря, он самый близкий мне человек.

— Мои любимые блюда — барбекю моего отца, оладьи моей мамы и макароны с сыром, — сказала она. — И еще я фанат сэндвичей с курицей из фастфуда. Все эти продукты связаны с моими самыми счастливыми воспоминаниями. Иногда это было последствием разочарования, но эти блюда…

— Я понимаю. Еда — это любовь, — сказал он.

— Я шокировала тебя своими предпочтениями?

— Нет. Я тоже люблю барбекю и оладьи. Единственное, что я на самом деле не ем, — это фастфуд, — сказал он.

У нее был друг в Нью-Йорке, который никогда не ел фастфуд, так что это ее не удивило. Она даже не могла представить, чтобы Конрад ел в подобном месте.

— Так что ты собираешься готовить?

— Я еще не уверен, — ответил он. — Но у меня есть несколько идей.

— Например?

— Что-то простое.

— Простое?

— Не реагируй так, как будто это оскорбление. Лучшие блюда просты. Сделаны из свежих продуктов.

— Как те бутерброды, что ты для нас приготовил? — спросила она. — Я понятия не имела, что продукты из моего холодильника могут быть такими вкусными.

— Но сейчас я приготовлю что-то повкуснее, — съязвил он.

— Я не понимаю, как ты это делаешь, — ухмыльнулась Инди, когда он привел ее на кухню и жестом пригласил сесть на длинный стол.

Это был настоящий мир Конрада, и она верила, что здесь многое о нем узнает. Инди сказала себе, что именно этого и хотела, и он уже ей нравился больше, чем раньше, и что, возможно, это была не самая умная ее идея.

— Я думаю о пасте со сливочным соусом. Может быть, с привкусом копченостей.

— Звучит здорово. Где у тебя макароны? Я могу их отварить.

— У меня нет готовых макарон, — сказал он. — Я сам их сейчас сделаю. Хочешь посмотреть?

Она кивнула.

— Я не очень хорошо готовлю.

— Ты приуменьшаешь свои способности. Я думаю, ты просто притворяешься, а готовишь ты на самом деле отлично.

— Спасибо. Я намеренно готовила вполсилы во время конкурса и позволила тебе победить.

Он громко рассмеялся и покачал головой. Она знала, что никогда не достигнет его уровня. Наблюдая за тем, как он орудует на кухне, она поняла, сколько страсти и радости он испытывает, занимаясь любимым делом. Кулинария, казалось, разрушала все его барьеры. Она хотела, чтобы этот день стал одним из ее лучших воспоминаний, и надеялась, что так оно и будет.

Еще она надеялась, что сможет найти способ сохранять хладнокровие и максимально использовать свое время с ним. Он пробудил в ней желание. Было невозможно смотреть на Конрада на кухне и не возбудиться.

Конрад искушал ее, сам того не осознавая. Наблюдая за движением его рук, когда он брал пучок трав, ей захотелось почувствовать его руки на своей коже. Это было медленное соблазнение ее чувств.

Еда была единственным, что могло отвлечь его от Инди.

Он всегда готовил один. Приготовление пищи для нее было для него самым безопасным способом быть самим собой. Он хотел, чтобы она увидела его здесь, где он чувствовал себя наиболее комфортно. Работать для других с ним на кухне было настоящим кошмаром, потому что у него были строгие стандарты. Но он хотел показать ей, как надо готовить. Хотел продлить то чувство, которое он испытал в библиотеке, когда держал ее в своих руках и думал о ее обнаженном теле.

Он показал ей, как отмерить муку, а затем сделал то же самое на своем рабочем месте. Они не смогли бы съесть столько макарон сами, но остальное он отдаст сотрудникам.

— Потом разбей яйцо в середину лунки в муке.

Он сделал это одной рукой и повернулся к ней, услышав, как она трижды постучала по яйцу о край стойки. Затем она разбила его и вылила в центр. Он взял у нее скорлупу и, не оглядываясь, бросил ее в раковину.

— Теперь пришло время смешать яйцо и муку.

Мука и яйцо прилипли к ее пальцам. Он встал позади, прежде чем обнять ее. Он взял ее руку в свою и показал правильное движение. Она пахла летними цветами, отвлекая его. Он почувствовал возбуждение и прижался к ее бедрам.

Он знал, что она была напугана мужчиной, знал, что это было частью ее прошлого, но он начинал думать, что, возможно, наказывает себя самого, закрываясь от нее. Он наклонился и прижался губами к ее шее. Здесь запах цветов был сильнее. Их пальцы переплелись на столе, когда она повернула голову и посмотрела на него.

Их взгляды встретились, и он понял, что сдерживался так долго, как только мог. Он хотел ее. Он хотел большего, чем просто готовить или пытаться медленно соблазнить ее.

— Ты хочешь этого?

Она кивнула.

Но ему нужно было услышать, как она это скажет. Она слишком много значила для него, чтобы сейчас потерпеть поражение.

— Да?

— Да, — подтвердила она.

Он поднял ее на стойку и встал между ее ног, раздвинув их. Он положил руки на ее талию и потянул ее вперед так, чтобы ее ноги оказались по обе стороны от его тела. Она прижалась своим лбом к его лбу, и он почувствовал ее дыхание на своих губах, а затем прикосновение ее языка.

Он напрягся еще больше, когда ответил на поцелуй, которого хотел весь день. Он был долгим и глубоким. Ее руки скользнули вверх по его спине, и он почувствовал одну руку в своих волосах, когда она подвинулась вперед, обвивая бедрами его бедра, пытаясь приблизиться к нему.

Он положил одну руку позади нее на стол и приподнялся, чтобы коснуться своим членом ее промежности. Он поднял голову, понимая, что ему нужно больше места. Он хотел, чтобы она была обнажена и лежала под ним.

— Обхвати меня ногами, — сказал он.

Она сделала, как он просил. Он поднял ее и понес ее вверх по лестнице в спальню, в которой она раньше оставила свои вещи. Она гладила его по плечам, пока он нес ее. Когда они оказались в комнате, он поставил ее на ноги и закрыл за собой дверь.

Ее руки нетерпеливо расстегивали пуговицы его рубашки, ее пальцы касались его груди. Он позволил Инди расстегнуть свою рубашку, а затем скинул ее. Он чувствовал, как ее пальцы скользят по его телу.

Конрад стоял неподвижно. Обычно, когда он занимался сексом, он делал это в одежде и стоя, максимально скрывая себя от своей партнерши. Ранее секс был для него потребностью, а не желанием. Но он хотел соприкасаться с обнаженной Инди всем своим телом. Он не хотел ничего скрывать.

Ее пальцы прошлись по узорам его татуировок, а затем она наклонилась вперед, и Конрад почувствовал ее губы на своей шее. Инди осыпала легкими поцелуями всю его шею, грудь, а затем спину, где были самые большие шрамы.

Она обернулась и посмотрела на него. То, что он увидел в ее глазах, он не хотел слышать. Поэтому он снова поднял ее на руки, крепко прижавшись губами к ее губам, а затем поставил ее на край кровати с балдахином.

Конрад хотел уложить ее, но Инди отпрянула, и он понял, что она не готова. Поэтому он расстегнул штаны и сел на кровать, опершись спиной на спинку.

— Садись ко мне на колени, — сказал он.

Она кивнула и двинулась вперед, оседлав его.

— Извини, я…

— Не надо ни в чем извиняться! В этом нет необходимости.

Слова не могли помочь ни одному из них. Но, возможно, секс мог бы. Может быть, секс даст им обоим то, что им нужно. И может быть, он освободится от этой одержимости ею.

Глава 11

Нервозность и желание боролись в ней. Невозможно было видеть тело Конрада, покрытое татуировками, и думать о чем-то другом, кроме как о его объятиях и желании чувствовать его внутри себя. Инди наклонилась вперед и остро ощутила его сильную эрекцию между своими ногами. Она начала снимать с себя одежду, наблюдая за ним. Сколько раз ее поражало сходство между ними, но теперь она отмечала различия в них.

Было что-то успокаивающее в том, что Конрад так хорошо контролировал себя. Он хотел ее, но, если она передумает, она знала, что Конрад не будет настаивать.

Инди опустила голову и провела языком по шрамам на его груди. На вкус его кожа была теплой и немного солоноватой. Она услышала его прерывистое дыхание, когда откинулась назад и опустилась ниже.

Она почувствовала его руку в своих волосах, а затем его другая рука лениво обвила ее, очерчивая, казалось бы, случайный рисунок на ее спине и плече. Затем его рука переместилась к ее ключице. Она затаила дыхание, когда он приблизился к ее груди. Его большой палец погладил ее сосок, и она почувствовала, как он затвердел, а ее груди стали тяжелее и полнее от желания. Заметив его напряженный член, она повернулась, чтобы коснуться его языком, и сомкнула на нем руку.

Он слегка выгнул бедра, и она взяла в рот только его кончик. Затем она втянула его глубже, одновременно поглаживая его. Другая ее рука двинулась к его яичкам, слегка сжимая их, в то время как его большой палец продолжал тереться вперед и назад по ее соску.

Она продолжала ласкать его член, но он отвлекал ее внимание, коснувшись своими пальцами ее самой интимной плоти. Она раздвинула ноги немного шире, но он все еще ласкал ее кожу вокруг влагалища.

Он переместился на кровати, и она почувствовала, как он поднял одну из ее ног и скользнул между ними. Его язык нашел ее клитор. Она выгнула бедра, пытаясь получить от него как можно больше.

Но он просто продолжал лизать ее, будто у него было все время мира. Она хотела большего. Но Конрад не торопился. Она сильнее ласкала его член, и его бедра начали двигаться под ней, всего за два толчка, прежде чем он отстранился и освободился от ее рта. Он перевернул ее на спину, его руки легли ей на бедра, чтобы удержать на кровати, а его рот был по-прежнему между ее ног.

— Конрад…

— Ш-ш-ш… позволь мне любить тебя, — прошептал он.

Она вздрогнула от жара его дыхания на ее клиторе, и звук его слов отозвался в ее теле, посылая в нее глубокую струю желания.

Она выгнула спину, запустив руки в его густые волосы и прижав его голову к себе. Она больше не могла выносить поддразнивания, когда он протолкнул палец в ее влагалище.

На пике оргазма она выкрикнула его имя, запустила пальцы в его волосы и прижала его к своему телу.

Его пальцы все еще были внутри ее лона, он повернул голову и посмотрел вверх. Когда их взгляды встретились, она поняла, что между ними происходит что-то, к чему она не была готова. Не секс. Не близость, связанная с тем, что она дарила ему свое тело, а что-то еще. Что-то более глубокое, что она чувствовала всей своей душой.

Что-то, что, если быть честной, она не могла определить. Но когда она потянулась к его плечам и попыталась поднять его, она поняла, что какая-то часть ее никогда не захочет его отпускать.

Даже если он не может быть ее.

Несмотря на то, что он был забавным, и это казалось началом чего-то нового, они оба были слишком осторожны, чтобы начать отношения друг с другом. Ему нужен был кто-то, кто мог бы помочь обрести невинность, которую он потерял, а ей было нужно… В тот момент, когда его руки ласкали ее грудь, она не могла точно определить, что ей нужно. Конечно, она хотела думать, что ей нужен был он. Но, будучи умной и недоверчивой женщиной, она понимала, что этого не может быть.

Конрад почти достиг оргазма, чего он так быстро не планировал, поэтому он отстранился от нее. Она была такой приятной на вкус, и, когда она испытала оргазм под его губами, это снова подорвало его самообладание. Но у него был большой опыт самоконтроля. Обычно в сексе ему не приходилось бороться с самим собой, но Инди была совершенно особенной женщиной.

Она была такой вкусной. Как блюдо, в котором содержались все лучшие ингредиенты. Он жаждал ее и признался себе, что может никогда не насытиться ею. Умный мужчина отвел бы эту женщину в постель только один раз, иначе он рисковал бы стать одержимым ею на всю жизнь.

Он должен был сделать так, чтобы секс с ней больше не повторялся.

Он хотел исследовать каждый сантиметр ее тела и оставить себе воспоминание на всю оставшуюся жизнь.

Единственной проблемой был он сам. Он держался за прошлые обиды и травмы. Он знал, что должен, наконец, забыть их, но пока не мог.

Он знал, что джентльмен начал бы с ее губ и опустился бы вниз, но он этого не сделал. И он не собирался отказывать себе ни в одной части ее тела. Сейчас она лежала на кровати, а он все еще был между ее ног, его руки лежали на ее маленькой, но пышной груди. Он продвигался медленно, потому что не хотел, чтобы она чувствовала себя в ловушке.

Ее руки снова были на его торсе, ее пальцы двигались ниже. Он лег рядом с ней, положил одну руку ей под голову, приподняв ее плечи, наклонился и взял в рот темно-розовый сосок. Его другая рука рисовала узоры на ее животе.

Он чувствовал ее руку вокруг своего члена и знал, что долго не продержится, если она продолжит в том же духе. Он научился контролировать свои реакции на боль, но удовольствие… такое удовольствие было редкостью. Когда он занимался сексом, он гордился своей выносливостью… что, как он теперь понял, было совершенным заблуждением. Инди околдовала его, и он не хотел сопротивляться.

Почему он отказывал себе в том, что она так хотела ему дать? Потому что он понимал, что они опасны друг для друга. Казалось, что они могут быть друг другу спасением или разрушением.

Она прижалась к нему, и, хотя ее прикосновение не могло сдвинуть его с места, он позволил ей перевернуть себя на спину, и она оседлала его, положив руки ему на плечи. Он ласкал ее грудь, пока она поднималась на него. Их взгляды встретились, и что-то невысказанное пронеслось между ними. Он ощутил это, как глубокую привязанность и заботу. Две вещи, которые, как он думал, он выжег из своей души на вечеринках много лет назад.

Но Инди доказала ему, что это не так. Она облизнула губы и робко улыбнулась ему, расположившись над его членом. Он сел, заставив ее обхватить ногами его бедра, и скользнул в ее киску.

Она задыхалась, как и он. Их взгляды снова встретились, и на этот раз он заставил свой разум остановиться и просто насладиться этим моментом с ней. Он передвинул бедра и глубже вошел в нее. Он вонзался в нее снова и снова, пока они оба не закричали, охваченные оргазмом.

Она поцеловала его в плечо.

— Почему у тебя такие татуировки, как будто ты весь в шипах?

— Чтобы удержать боль внутри, — честно ответил он.

— Почему…

Мужчина прижался к ее губам, чтобы остановить вопросы, потому что в этот момент мог сказать ей что угодно и знал, что потом пожалеет об этом.

Он хотел забыть обо всем этом. Но затем почувствовал ее пальцы на своей груди, скользящие по старым шрамам, и вспомнил ее вопрос. Его шипы. Это была его версия власяницы. Его способ напоминать себе каждый раз, когда он смотрит в зеркало, что он должен держать свою ярость под контролем.

Ее мягкое прикосновение показало ему, что на этот раз его контроль может оказаться недостаточно надежным.

Инди казалось, что она увидела в глазах Конрада что-то похожее на то глубокое чувство, которое испытывала она, когда они занимались любовью. Ей не нравилось, что он обернул свое тело этими колючими ветвями, и она хотела понять его лучше.

Он сказал, что они нужны ему, чтобы удержать боль внутри.

— Какую боль ты держишь внутри?

Она не осознавала, что сказала это вслух, пока не услышала свой голос в полуденной тишине. Он перестал гладить ее по спине, и, поскольку она лежала на нем, то почувствовала внезапное напряжение в его теле. Она положила подбородок ему на грудь и посмотрела на его лицо, но увидела только его подбородок, где был еще один рваный шрам.

У него были когда-то серьезные физические травмы. Видимо, его эмоциональные шрамы были не менее глубокими.

— Я не хочу это обсуждать.

Она старалась быть сильной, чтобы его слова не причинили ей боль, но это все же случилось. Она чувствовала себя такой открытой и… заботливой по отношению к нему, она ожидала, что он почувствует то же самое.

— Хорошо.

Теперь она чувствовала себя глупо и хотела немного отстраниться. Она прижалась к его груди, чтобы встать, но он положил руки ей на поясницу и прижал к себе.

— Не уходи, — сказал он. В его голосе была нотка, которую она не слышала раньше. Что-то в его тоне заставило ее расслабиться рядом с ним.

— Извини, что задаю слишком много вопросов.

— Ты просто очень любознательная.

Она смеялась, потому что это было правдой. А если бы она не засмеялась, то могла бы и заплакать. Она ненавидела плакать, и в то же время была рада, что снова может испытывать подобные эмоции. После того случая с изнасилованием на свидании в колледже она старалась скрывать свои истинные чувства и эмоции.

Ей нужен был мужчина, с которым она могла бы поговорить, чтобы ей не приходилось постоянно прокручивать все эти мысли в собственной голове.

Ей хотелось просто лежать в его объятиях и наслаждаться этим моментом, но она не хотела привыкать к этому ощущению.

Его руки снова начали ласкать ее спину. Она взглянула на него, и на этот раз опустил голову, наблюдая за ней.

— Я всегда буду задавать вопросы, на которые ты не захочешь отвечать, — сказала она.

— Я знаю.

— И?

— Что «и»? Я промолчу или скажу какую-нибудь глупость. Ты сама знаешь, что я так поступлю, — сказал он.

Она улыбнулась. Его честность вкупе с самоуничижением подкупала. Ее сердце подсказывало ей, что это потому, что он был по своей природе хорошим человеком, достойным любви. Но разум постоянно посылал ей тревожные сигналы, предупреждая, что он снова может пострадать от своих чувств. За то короткое время, что они знали друг друга, она была с ним более откровенной, чем с кем-либо в Гилберт-Корнерс, включая Нолу.

— Я знаю. Ты меня тоже знаешь. Почему мы оба так честны друг с другом? — спросила она.

— Потому что мы знаем, что это не продлится долго.

Она замерла от его слов. Но потом расслабилась. Он был прав. Они оба это знали. Ей было грустно слышать это, но, как он сказал, он не был тем, кто лжет. И она тоже. Как бы она ни притворялась, что хочет услышать что-то, что смягчило бы правду, она бы раскусила ее и расстроилась, если бы он солгал ей.

— Я знаю. Если бы…

Она замолчала. Что она хотела? Она не могла сказать ничего, что было бы правдой.

— Я тоже хочу, — хрипло сказал он. — А пока давай жить этим днем и притворяться, что мы оба не реалисты.

Она задумалась на несколько мгновений. Она сможет это сделать? Почему нет? Как он сказал, они оба не собирались притворяться, что их отношения — прелюдия к вечной любви. Они оба знали, что их жизни не сольются воедино внезапно и волшебным образом. Наступит момент, когда им придется оглянуться назад. С любовью, пообещала она себе.

— Без сожалений.

— С вами не может быть никаких сожалений, леди, — сказал он, перекатываясь набок и отстраняясь от нее. — Я пойду в душ в другой комнате и встретимся на кухне.

Она покачала головой.

— Прими душ со мной. Этот день не будет длиться вечно, и я не хочу терять ни минуты без тебя.

Он коротко кивнул. Затем встал на ноги, притянул ее к себе и взял ее на руки.

— Меня еще никто не носил на руках.

Он изогнул одну бровь.

— Тебе нравится?

— Очень. Это заставляет меня чувствовать себя принцессой, — ответила она.

— Жаль, что у тебя нет рыцаря на белом коне!

— У меня есть ты.

— Я же не рыцарь.

— Сегодня ты мой рыцарь, — сказала она.

Она хотела, чтобы у них было больше времени, чем эти выходные. Тогда бы она могла показать ему человека, которого она видела за шипами. Но времени у них не было, поэтому она просто брала от него то, что ей было нужно, пока он был здесь, в ее объятиях.

— Только сегодня.

— Это все, что мне нужно, — сказала она, но, даже когда слова слетели с ее губ, она знала, что это ложь. Она гордилась своим умением говорить начистоту, но сейчас не могла. У нее остался только один день с Конрадом, и она не собиралась портить его правдой.

Глава 12

Оставив попытки готовить, Инди села на табурет. Она наблюдала, как он делает пасту, и болтала о своих любимых книгах. Как будто, поняв, что у них есть только один день, она пыталась рассказать ему о себе как можно больше.

— Так о чем же книга? — спросил он.

Она пыталась пересказать сюжет «Кренящейся планеты», третьей книги Мадлен Л'Энгл из серии «Излом времени». Он читал эту книгу, когда был подростком. Они с Дэшем прочитали ее после Рори, потому что ей нравилось говорить о книгах. У него было ощущение, что Рори и Инди отлично поладят. Или та Рори, которую он знал. Конечно, теперь она была тенью той девушки, которую он знал прежде.

Но сейчас перед ним сидела настоящая женщина и рассказывала ему о своих мечтах и любви к сказкам и книгам; это давало ему надежду, что однажды Рори присоединится к их беседе. Он подумал о прошлом Инди. Она была таким сильным человеком! Временами он благоговел перед ее силой и открытостью.

Его сила была крепостью, которую он использовал, чтобы держать всех в страхе. А ее сила была теплым очагом, приглашающим к себе тех, кого она выбрала, подойти ближе и утешиться.

Он не был уверен, что достоин приглашения. Сегодня, когда он был с этой женщиной, которая вывернула его чувства наизнанку, он гордился собой — и он все еще не мог просто выдохнуть и позволить себе быть с ней.

Она глубоко вздохнула.

— Мне нравится история братьев и сестер в книге. Я единственный ребенок в семье.

— И я тоже, — сказал он. — Но, как ты знаешь, я вырос с Рори и Дэшем. В детстве я читал ее. Мне понравилось. Но если тебе хочется прочесть действительно хорошую научно-фантастическую книгу, тебе нужна «Дюна».

— У меня есть эта книга. Да у меня голова начинает болеть, когда я это читаю. Мне очень нравятся книги, в которые я могу просто погрузиться, и мне не нужно… ну, так много думать… — протянула она. — А тебе?

— Я больше не читаю так много. Я иногда включаю аудиокнигу, когда катаюсь на велосипеде, — сказал он.

Она покачала головой, улыбаясь ему.

— Что не так?

— Я просто представляю, как круто ты выглядишь, когда едешь на велосипеде и слушаешь «Дюну».

Он тихо рассмеялся.

— Ты надо мной смеешься, Инди. Ну а какая книга тебе нравится? Из тех, что ты прочитала недавно?

— Не уверена, что смогу назвать только одну. Я предпочитаю исторические романы.

Он избегал подобного чтива.

— Что тебе в них нравится?

Она склонила голову набок, закусив нижнюю губу, что, как он заметил, она делала, когда тщательно подбирала слова.

— С одной стороны, просто обстановка, и роскошные балы, и все поместья того времени. Но, с другой стороны, романтика. Это просто находка для тех, кто не любит влюбляться.

— То есть для меня.

Она взглянула на него.

— Это правда?

— Может быть.

Честно говоря, он никогда по-настоящему не думал о любви. В своей взрослой жизни он не позволял себе никого любить. Он любил своих родителей и чувствовал себя потерянным после их смерти.

— Почему? — спросила она.

Он посмотрел на стол, где нарезал макароны на длинные полоски, и сделал вид, что должен снова посыпать их мукой, но, по правде говоря, ему было трудно об этом говорить. Конечно, сам себе он мог объяснить причины своего желания или даже боязни влюбляться. Но он никогда ни с кем не говорил об этом. Даже с Дэшем.

— Ты можешь рассказать мне. Ведь ты сказал, что это, вероятно, последний раз, когда мы вместе таким образом, — сказала она.

— Я не уверен, что смогу. Жизнь просто кажется более разумной без любви. Даже ты должна признать это.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, во-первых, ты здесь со мной, и раньше ты скучала в Гилберт-Корнере, — сказал он.

— Я не скучала. И то, что я не ищу любви активно, не означает, что я не хочу ее когда-нибудь найти.

— Когда-нибудь?

— Да. Я не знаю, когда это произойдет. Точно так же, как ты не знаешь, что этого не произойдет, — ответила она.

— Я не могу представить, что влюблюсь в кого-нибудь.

— Почему нет? Думаешь, никто не сможет оправдать твоих ожиданий?

— Вовсе нет, — ответил он, понимая, что Инди, вероятно, соответствует всем ожиданиям, которые он возлагает на спутницу жизни. — Более того, я не могу себе представить, чтобы позволю себе быть настолько уязвимым из-за другого человека.

Она встала со стула, подошла к нему и обняла его за талию.

— О, Конрад…

Он стоял там, не зная, что сделал, что вызвал у нее такую реакцию, и не понимая, как ему следует реагировать.

Ему нравилось чувствовать, как она прижимается к нему, и он хотел ее снова. Но он уже был слишком увлечен ею. Ему пришлось отстраниться, поэтому он удовлетворился похлопыванием по ее рукам, а затем отвернулся, разорвав ее объятия.

Она закусила нижнюю губу и смотрела на него, пока их взгляды не встретились.

— Ты так стараешься держать все в себе, но не можешь.

— Что я держу в себе?

Она пожала плечами.

— Тебе не понравится то, что я скажу.

— Как ты верно заметила, у нас больше не будет свиданий после сегодняшнего дня, так что не сомневайся, — сказал он.

— Отлично. Ты покрыл свое тело колючими татуировками, как будто они каким-то образом удерживают людей от сближения с тобой или не позволяют тебе подпустить их ближе. Но ты все время ищешь контакта с людьми.

— Как? — спросил он.

— С помощью еды. Ты выбрал карьеру в той области, которая создает связь между тобой и другими людьми. Еда — это любовь, это знают все. Просто ты готовишь для незнакомых тебе людей, чтобы контролировать саму любовь. Дело не в том, что ты не любишь любить. Ты боишься этого.

Инди знала, что она провоцирует Конрада, но сдержаться было трудно. Она сидела и смотрела, как он готовит, и поняла, что все это время чувствовала. Она не хотела, чтобы это было их единственное свидание. Она не была той, кому в жизни был нужен мужчина, хотя в этом не было ничего плохого. Просто она всегда была отчаянно независимой и застенчивой. А после того, как пережила насилие, она еще глубже ушла в себя.

Она увидела, как его лицо стало каменным. Он остановился и упер руки в бока, глядя на нее. Возможно, она зашла слишком далеко.

Кому было бы приятно, когда о его страхах и переживаниях заговорил бы посторонний человек?

— Ты боишься?

Ей хотелось дать задний ход. Это был бы самый простой способ выбраться отсюда, вот только она не хотела уходить. Ей нужно было знать, что удерживало его от желания большей близости. Возможно, это помогло бы ей понять, почему единственный человек, которому она рискнула открыться, этого не хотел.

— Да! Я именно так и сказала. Послушай, нет ничего плохого в том, чтобы бояться любви, — продолжила она.

— Спасибо, — саркастически сказал он. — Я полагаю, это говорит твой собственный страх?

— Ты уклоняешься от ответа! — воскликнула она.

— Ты тоже.

— Я просто… Я хотела бы, чтобы мы лучше понимали друг друга. Я хочу, чтобы все было по-другому, чтобы мы могли проводить больше времени вместе. Вот.

Казалось, он расслабился, услышав ее слова. Напряжение оставило его тело, и он подошел ближе к ней. Протянув руку, Конрад погладил Инди по щеке так, что она едва не поверила, что он ответил на ее чувства. Но тогда она уже знала, что она ему нравится. Однако этого было недостаточно. Просто нравиться ему она не хотела.

Она знала, что сейчас он обращается не к ней, Инди Бельмонт, а к своему страху. Хотя она подозревала, что он никогда в этом не признается.

— Пусть этого будет достаточно, — сказал он. — Я не люблю долгоиграющие проекты. Это касается даже ресторанов.

Он не любит долгоиграющие проекты.

Он не любит любить.

Он говорил ей эти вещи, чтобы она потом не страдала. Чтобы она не сделала чего-то импульсивного и страстного и не совершила ошибку, о которой потом пожалеет.

— Я тоже, — сказала она.

— Врушка, — возразил он. — Возможно, ты так думаешь, но все, что касается тебя и твоего переезда в Гилберт-Корнерc, говорит об обратном.

— Я не понимаю.

— Ты пытаешься разрушить городское проклятие. Ты хочешь привести бизнес в город — ты пытаешься наладить в нем жизнь так же, как пытаешься наладить мою жизнь.

Она закусила нижнюю губу.

— Я этого не говорила.

— Тебе и не нужно было, — улыбнулся он. — Я знаю, что мне нужно взяться за свою жизнь. Я не пытаюсь притворяться, что нет. Вот почему я этого не делаю.

Он указал на них двоих, и она поняла. Он имел в виду, что не хочет дальнейших отношений с ней.

Он снова повернулся к столу, где готовил макароны. Она глубоко вздохнула. Она знала, что может спасти ситуацию, просто сказав что-нибудь бойкое и сменив тему, что она почти и сделала.

Почти.

Она вдруг заметила колючую ветку шиповника, которая поднималась по его шее, и поняла, что не может. Она хотела быть принцессой, которая срывает шипы и находит путь к принцу, уже не надеющемуся на спасение.

— Я тебе нравлюсь, — произнесла она. — Возможно, ты этого не хочешь. Возможно, ты хотел бы, чтобы это была просто похоть и секс, но это нечто большее.

— Ты права, я хотел бы, чтобы ты была такой же, как и все другие женщины, с которыми я занимался любовью, но это не так. Думаю, именно поэтому я сомневаюсь в своих решениях, хотя на меня это не похоже. Я сейчас говорю о том, чтобы привезти свое шоу и, возможно, ресторан в Гилберт-Корнерс. Я не говорил тебе еще об этом.

— Почему?

Он опустил голову, и она увидела, как он с трудом подбирает слова. Но ей нужно было знать.

Он ничего не ответил, а она обошла кухонный стол и встала напротив него. Он поднял взгляд, и она увидела, как на его лице отразились какие-то непонятные ей эмоции. На секунду показалось, что надежда смешалась с сожалением.

— Ты научилась психоанализу в книжном магазине, где ты прячешься от мира?

Она знала, что он пытался разозлить ее. Но вопрос был для нее слишком важен, и она сдержалась.

— Нет. Я поняла это, разговаривая с тобой. Во время езды позади тебя на мотоцикле и во время прогулки по дому твоего детства, полному призраков. Ты можешь думать, что держишь свои эмоции под замком, но это не так. Во всяком случае, от меня ты их не скроешь.

Он положил обе руки на стол и наклонился так, что их разделяло всего несколько сантиметров.

— Ты видишь только то, что хочешь видеть.

Никто не задевал его так, как Инди сегодня. Он был раздражен, и в то же время его восхищала ее настойчивость. Он боялся признаться ей в своих страхах. Он так долго жил один, что решил, что так ему будет лучше. Но Инди заставила его сомневаться в выбранном им однажды образе жизни. Становилось все более очевидным, что он не может контролировать ее или ее реакции.

Почему она не могла просто съесть макароны, снова заняться с ним любовью и оставить этот день счастливым воспоминанием?

Вероятно, по той же причине, по которой он пытался следовать своему плану. Оба они видели друг в друге то, что им было нужно. Они дополняли друг друга. Ему нужен был этот день счастливых воспоминаний в доме, который все еще заставлял его внутренне съеживаться от горя, а ей нужна была целая жизнь счастливых воспоминаний, чтобы забыть свидание, которое украло у нее невинность.

— Я понимаю тебя, — сказала она. — Но я перестану настаивать, если ты приедешь в город и откроешь свой ресторан. Я буду держать дистанцию. Я знаю, каково это — каждый день сталкиваться с кем-то, кого ты не хочешь видеть.

Инди отступила назад, подошла к своему стулу и села на него.

Конрад хотел быть другим человеком. Способным подарить ей то, что она хотела от него. Хотя он знал, что если сделает это, то причинит ей боль. Он разочарует ее, и Инди будет сожалеть об отношениях с ним. Он не любил лгать самому себе, даже если это было бы проще.

Рядом с ним было трудно и тяжело. Даже Дэш так говорил, а Дэш был единственным человеком на планете, который действительно знал его.

— Я не хочу причинять тебе боль, — признался он.

— Я знаю.

Эти тихие слова обескуражили его.

— Ну вот. Ты тоже это понимаешь.

Она покачала головой.

— Я понимаю нас. Мы выдержали такие испытания, которые сломили бы других, но вместо этого стали сильнее. Я знаю, что тебе нужен кто-то, кто не будет тебя мучить своими проблемами и заставит тебя смеяться…

— То есть такая, как ты!

— Может быть, когда-нибудь я стану такой, — сказала она.

Он не понимал, к чему она клонит.

— О, леди, это проблема Конрада, а не Инди.

Она покачала головой.

— Забудь. Итак, что нам нужно еще сделать? Приготовить какой-нибудь соус?

Инди встала и подошла к нему. Конрад закрыл глаза, когда уловил аромат летних цветов. Она была так близко.

Она не просила его быть идеальным и не ожидала, что он удовлетворит ее потребности. Он мог взять ее на руки и снова уложить в свою постель. Инди не отказала бы ему.

Но он ее разочарует. Он уже сделал это.

Его сердце забилось так громко, что он мог слышать его стук в ушах.

— Я не хочу причинять тебе боль, — повторил он.

— Я знаю, это замечательно. Забудь, что я…

— Я не могу. Я не могу забыть, что ты это сказала. Я не хочу разочаровывать тебя… — Остальные слова застряли у него в горле.

— Ты не разочаровываешь меня. Я сама вынуждаю тебя обнажать душу. Я не могу обещать, что больше не буду этого делать. Ты установил границы, я согласилась с ними, а потом решила, что хочу большего. И это не по твоей вине.

Он притянул Инди к себе и накрыл ее рот своими губами. Он пытался доказать ей все, что не мог сказать, своими поцелуями. Она обвила его руками и прижалась к нему.

Буря эмоций утихла. Он все еще держал женщину, которую хотел, в своих объятиях. Он посмотрел ей в лицо и понял, как и в тот раз, когда позвонил ей ночью, что не сможет ограничиться одним днем с ней.

— Я хотел бы попытаться встретиться с тобой снова.

Его голос был хриплым и тихим, но она услышала его. Она коснулась его лица, и он понял, что никакие шипы, вытатуированные на его теле, не смогут защитить его.

Она прочно заняла свое место в его голове, и он понятия не имел, что с этим делать.

Глава 13

Представить себе, к чему приведет новое свидание с ним, она не могла. Они оба не были опытными в этой области романтических отношений. Увидев его стоящим в дверях возле ее магазина неделю спустя, она едва смогла сдержать волнение.

На Конраде был темно-синий костюм, классическая рубашка без галстука, и она увидела эти колючие татуировки на его шее, когда подошла к нему.

— Если жители Гилберт-Корнерс думают, что я проклят, мне, вероятно, не следует сюда приходить, — сказал он.

— О, я уверена, что они ничего подобного не подумают. Почему на тебе современный костюм? У нас же тематическая вечеринка!

— Я решил оставить это тебе, куколка, — прошептал он, притягивая ее к себе и целуя.

Его поцелуй унес прочь все ее сомнения и робость.

Она отстранилась, провела руками по своему платью, расшитому бисером, подмигнула ему:

— Спасибо, красавчик!

Он рассмеялся.

— Так где же это место?

— Это как раз самое интересное — нам нужно распутать подсказки, чтобы найти его, — сказала она, доставая телефон.

— Ты состоишь в Деловом альянсе Мейн-стрит — разве ты не знаешь, куда мы идем?

— Э-э… может быть, — сказала она.

Она знала, потому что сейчас все предприниматели вокруг городской площади ищут подсказку на сайте городской администрации. Она хотела найти подсказки. На вечер были приглашены известные люди и высокопоставленные чиновники из соседних городов.

— Хорошо, что я заручился помощью, — сказал он, поднял руку и махнул кому-то рукой.

Она повернулась посмотреть. Она угадала: это был его двоюродный брат Дэш Гилберт, которого она никогда не встречала, но видела его фотографию на сайте его компании. На нем был костюм, похожий на тот, что был на Конраде, но Дэш не выглядел в нем так сексуально.

— Привет! — воскликнула она, когда он присоединился к ним.

— Привет! Я Дэш, — сказал он, протягивая руку.

— Инди, — ответила она. — Итак, нам нужно следовать подсказкам, чтобы найти бар.

— Да, глава комитета не знает, где он, — с иронией в голосе произнес Конрад.

Она повернулась и слегка ударила его по руке.

— Это должно быть секретом.

— Какая первая подсказка? — спросил Конрад.

— «Без глютена или с полным содержанием жира, это место, где можно купить выпечку и начать свое путешествие», — прочитала она вслух.

— Это точно кафе Нолы Уэстон, — сказал Конрад. — Пойдем.

— Нола? Она ведь дружила с Рори? — спросил Дэш.

— Да. Она моя лучшая подруга и работает со мной над моим телешоу, — кивнула Инди.

Конрад заметил, что она идет позади него и его кузена, и остановился, чтобы взять ее за руку. Дэш заметил этот жест и подмигнул ей. Она улыбнулась в ответ, приняв это за хороший знак.

Татуировки Конрада были не единственной его проблемой. Проблемой был он сам. Казалось, каждое их свидание начиналось медленно, как будто они оба пытались понять, что им делать. Ей нравилось заниматься с ним любовью, но у нее было ощущение, что он пытался свести каждую встречу к сексу, а она хотела — нет, нуждалась — в большем. По его собственному признанию, большинство его «отношений» в прошлом носило сексуальный характер, и у нее возникло ощущение, что он оберегал свои чувства, чтобы защитить себя.

Они следовали за подсказками, которые привели их к городской площади.

— Мне очень нравится видеть, что жизнь возвращается в город, — сказал Дэш. — Члены совета проделали хорошую работу.

— Их нужно было лишь подтолкнуть. Как только я убедила их, что есть способ снять проклятие, они согласились, — сказала Инди.

— Этот способ — пригласить сюда Конрада? — спросил Дэш.

— Да. Кажется, я самый важный Гилберт.

— Тебе было проще всего добраться сюда, — возразила Инди.

Дэш начал смеяться.

— Значит, мой приезд в город заставил всех подумать, что проклятие снято? — спросил Конрад, когда они подошли к бару.

— Вроде бы. Хотя они больше склонны думать об этом как об оттепели. Пока мы не запустим фабрику и все предприятия на Мейн-стрит снова не откроются, я не уверена, что проклятие будет снято, — сказала она.

Охранник впустил их в бар, который был оформлен в стиле двадцатых годов прошлого века.

В середине был танцпол. А рядом с баром — сцена, где выступала певица. Дэш отправился за напитками, пока они с Конрадом искали столик.

— Так ты привел своего двоюродного брата на наше свидание? — спросила она. — Не знаю, хороший это знак или нет.

— Я знал, что ты откажешься остаться дома со мной, — подмигнул он. — Я хотел, чтобы Дэш увидел, что ты делаешь здесь, в городе.

— Почему?

— Потому что я горжусь твоей работой. — Он, наклонился, чтобы поцеловать ее.

Инди почувствовала, как искра страсти прошла сквозь нее, и ее сердце забилось быстрее от мысли, что они стали по-настоящему близки.

— Почему ты не танцуешь? — спросила Нола, садясь рядом с Конрадом. Сегодня вечером она была одета как гангстер — в широкие темные брюки с подтяжками и белую рубашку.

— Я плохо улавливаю ритм, а чарльстон заставляет меня слишком много думать о том, куда сделать следующий шаг.

— Со мной та же история.

— Сомневаюсь. Дэш пригласил Инди, а мы не можем танцевать с ней вдвоем, — сказал он.

— Очень благородно.

— Да, я такой, Нола.

— Твоя репутация говорит об обратном.

Он поднял обе брови, глядя на Нолу.

— Для этого есть причина?

Она пожала плечами.

— Инди — одна из моих немногих подруг. Я не хочу видеть, как она страдает. При этом я рада снова видеть Гилбертов в городе.

Он тоже не хотел причинять Инди страданий. Он надеялся, что не сделает этого никогда.

— Город начинает преображаться.

— Спасибо твоей девушке.

Его девушка.

Был ли он готов к этому? День за днем он впускал ее в свою жизнь, и были времена, когда он сдерживался, потому что боялся. Но правда заключалась в том, что уже несколько недель он знал, что хочет большего от Инди и от самого себя.

Свидания как таковые раздражали их обоих. Им не нравилось сидеть в ресторане или ходить в кино. Поэтому они устраивали пикник у него. Или она заставляла его читать ей вслух книгу стихов лорда Байрона. Два человека, которые оба привыкли быть в центре внимания, когда дело касалось их телешоу, тщательно охраняли свою частную жизнь.

Удивительно было встретить женщину, которая так ему подходила. Она давала ему возможность открыть в себе те качества, которые он долгое время игнорировал. Он хотел бы двигаться вперед. Но чувствовал, что страх сдерживает его.

— Итак, твое шоу… тебе нужны зрители? — спросила Нола. — Моя мама — твоя большая поклонница.

У него возникло ощущение, что именно поэтому Нола подошла к нему.

— Я свяжу вас с моим продюсером. Дай мне свой номер.

Она вытащила из кармана визитную карточку и протянула ему.

— Спасибо. Я собираюсь пригласить твоего кузена на танец, чтобы освободить Инди.

Он поднялся, но не последовал за Нолой. В последний раз он танцевал с кем-то на зимнем балу десять лет назад.

Воспоминание пришло как будто из ниоткуда. Может быть, возвращение в это место пробуждало старые воспоминания. Или, может быть, это Инди подталкивала его к тому, чтобы как-то покончить со своим прошлым. Ему нужно выбраться отсюда и подышать воздухом.

Но когда он повернулся, чтобы уйти, Инди схватила его за руку.

— Потанцуй со мной. Всего один танец. Мы можем стоять в углу и топтаться на месте, если ты не умеешь танцевать. Я просто хочу быть в твоих руках.

Сегодня он не откажет ей. Она хотела быть в его объятиях, и он хотел, чтобы она была там.

Но он не собирался потакать себе и своим эмоциям. Он знал, насколько это может быть опасно, и должен был положить этому конец.

Но не сегодня, потому что сегодня он обнимал Инди, которая фальшиво пела и путала слова, а ее рука гладила его по затылку. Он знал, что никогда не верил в такие отношения, и, по правде говоря, боялся их.

Он чувствовал, что влюбляется в нее. Он никогда не позволял себе быть таким открытым или уязвимым по отношению к другому человеку, и он боялся, что превратится в настоящего зверя, если потеряет ее. Ничто никогда не могло заполнить пустоту, которую он чувствовал при мысли о том, что Инди не будет рядом с ним и в его объятиях.

Далеко за полночь Конрад провожал Инди до дома.

Она знала, что влюбляется в него. Она игнорировала эту мысль до сегодняшнего вечера, до того момента, когда он взял ее за руку и притянул к себе. Она не осознавала, что искала кого-то, кто мог бы идти рядом с ней по жизни.

Но теперь, когда она это знала, она не могла отступиться от этого.

— Я видел, как ты разговаривал с Нолой.

— Она хочет угостить съемочную группу кофе и закусками, когда мы приедем в город, а кроме того, не хочет, чтобы ты пострадала от общения со мной.

— Ты не можешь причинить мне боль, — проговорила она.

— Хорошо, — легко согласился он.

Кем он был на самом деле?

Инди знала, что Конрад не из тех, кто любит проигрывать. Поэтому он здесь с ней? Он хотел что-то доказать себе или ей?

— Мы действительно не думали, что последует за нашими свиданиями, — резко сказала она.

Он выгнул обе брови, как делал иногда.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

Напряжение, которое она носила в себе, немного ослабло, когда он заговорил с ней тем мягким тоном, которым говорил только тогда, когда они были наедине.

— Думаешь, у нас все в порядке? — усомнилась она.

Он только хмыкнул.

— Конрад, перестань так делать. Я серьезно.

Он остановился и обнял ее.

— Я знаю.

Она обняла его за шею и посмотрела на него. Он был крупным мужчиной с мускулистым сильным телом, который не нуждался в чьей-либо защите, и все же случались такие моменты, когда она чувствовала его уязвимость.

— Итак?

— Нам обязательно это обсуждать? — прищурился он.

— Думаю, нет. Я заставляла тебя встречаться со мной?

Он рассмеялся.

— Леди, вы не могли заставить меня что-то сделать. Я здесь потому, что хочу быть здесь.

Эти слова успокоили ее, и она обвила его руками и поцеловала.

Она любила его. Инди ничего не могла с собой сделать.

А Конрад был… самим собой. Она чувствовала в нем глубокий источник любви, но он десять лет был один и давно привык к этому. Инди знала, если она не заставит его признаться в своих чувствах, Конрад никогда этого не сделает.

Он отстранился, и они молча дошли до ее дома. Ее мозг гудел от вопросов и желания получить на них ответы, а ее тело стонало от желания.

Из двух вариантов она выбрала более безопасный и повела его вверх по лестнице к своей кровати.

Глава 14

Конрад прислонился к стене в холле за пределами ее спальни. Их жизнь стала слишком похожа на жизнь настоящей пары. Сегодня вечером возник момент, когда он должен был признать, что позволил этим отношениям затянуться.

Он притянул ее к себе. Она приподнялась на цыпочки, положив руки ему на плечи, а он приподнял ее, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза. Ее глаза все еще искрились безудержным весельем из-за пары бокалов шампанского, но он видел, как в них проступает серьезность. Он знал, что им обоим не нужно было произносить это вслух, но они думали об одном и том же.

Это должно было закончиться. Он видел, чего Инди хотела от него. Он тоже этого хотел. Но было слишком много шансов, что что-то пойдет не так.

Инди открыла рот, чтобы заговорить, но он не дал ей такой возможности. Конрад наклонил голову так, чтобы поцеловать ее медленно и глубоко. Он не торопился, желая, чтобы этого поцелуя ему хватило на всю оставшуюся жизнь. Хотя знал, что одного поцелуя никогда не будет достаточно.

Ее руки скользнули вверх по его плечам, ее пальцы зарылись в его волосы. Она пахла тем особым ароматом, который он ощущал только тогда, когда целовал ее. Он пытался воссоздать этот аромат в своих блюдах, но это было невозможно.

Ни с одной другой женщиной он не испытывал подобных чувств.

Он повернулся так, что она оказалась между ним и стеной, прежде чем понял, что делает, и начал отступать.

— Извини. Я не хотел заманивать тебя в ловушку.

Она положила руку на его лицо, провела пальцем по линии подбородка.

— Я не чувствую себя в ловушке с тобой. Все нормально.

Она не могла прочесть в его глазах ничего, кроме страсти и желания… Но знала, что Конрад чувствовал нечто большее. Что-то изменилось между ними. Если бы она верила в сказки, то сказала бы себе, что это начало вечной любви.

Но она жила в реальном мире, где их прошлый багаж не мог бесследно раствориться в воздухе, а эмоциональные раны детства нельзя было вылечить новой любовью. Она сползла по стене и села на корточки.

Он посмотрел на нее, но ничего не сказал. По выражению его лица она поняла, что сейчас он думает только о сексе. Она видела эту страсть в его глазах и не могла спутать ее с чем-то еще.

Она встала на колени, нашла язычок его молнии и начала ее расстегивать. Но он отвел ее руки в сторону и сделал это сам. Она внимательно смотрела на него, пока он не снял брюки и нижнее белье, а затем снова опустилась на пол у стены.

— Просто садись на меня и займись со мной любовью, Инди.

Он никогда не называл ее по имени, когда они были близки, и ей казалось, что он сделал это только сейчас, потому что планировал, что это будет в последний раз.

— Да, Конрад.

Он запустил руки в ее волосы, вынимая шпильки, которыми она закрепила пучок на затылке. Затем притянул ее лицо к своему. Их губы встретились.

Ему было так хорошо, когда он ласкал ее. Его рот нашел ее грудь, она положила руки ему на плечи, глядя на него сверху вниз. Его голова у ее груди, его член у входа в ее лоно… все было идеально.

Она не могла дышать от переполняющего ее волнения. Но затем его руки двинулись к ее ягодицам, один палец провел по ее влагалищу, заставив ее вздрогнуть и забыть обо всем, кроме предстоящего наслаждения.

Она медленно опустилась на него, пока он полностью не проник в нее. Он был таким большим, что ей всегда требовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что он находится внутри ее. Он поднял голову с ее груди, и их взгляды встретились. Он запутался рукой в ее распущенных волосах и притянул ее голову к своему плечу, его рот нашел то место, где основание ее шеи встречалось с плечом, а затем лизнул ее кожу… Он прижал ее к себе, и они почувствовали себя единым целым, найдя свой ритм.

Она чувствовала, как приближается кульминация, и хотела продлить ее, но это было слишком приятно. Он двигался под ней все быстрее и быстрее, а затем перевернул ее так, что она оказалась под ним. Она обхватила его руками и ногами, пока он входил еще глубже, и она испытала оргазм. Дрожь пронзила ее тело, и в ее глазах заплясали звезды, когда она выкрикнула его имя. Он вошел в нее еще несколько раз, прежде чем достиг кульминации.

Он оторвался от нее, опустив голову ей на грудь. Она обняла его и прошептала про себя правду, в которой больше не отказывала себе.

«Я тебя люблю».

До этого момента она никогда не думала, что любовь не может все исправить.

Конрад поднялся на ноги и протянул Инди руку. Она начала собирать одежду с пола.

— Ты останешься?

— Да. Мне не помешал бы душ. Хочешь присоединиться ко мне?

— Как насчет того, чтобы принять ванну вместе? — спросила она. Она была такой хрупкой, когда стояла у стены, прижимая платье к груди.

— Хорошо. Давай примем ванну.

Она вошла в свою спальню и, бросив одежду на пол, направилась в ванную комнату. Он бросил свою одежду рядом с ее.

Та его часть, которая боялась любви и связанных с ней эмоций, заставляла его уйти прямо сейчас, пока она готовила ванну. Но это было признаком трусости, а трусом он не был.

Он не мог так поступить с ней. Когда он уйдет утром, она будет знать, что он не вернется, кроме как для выполнения своих обещаний в отношении города. Да, иногда он ненавидел себя.

Он встал в дверях ванной комнаты. Инди наполняла ванну водой.

— Мой дед связался со мной после того, как я выписался из больницы.

Она обернулась, ее волосы упали ей на лицо.

— И что ты ему сказал?

— Я сказал ему, чтобы он забыл обо мне.

— Конрад!

— Да. И он умер через три месяца. Я просто… Я знал, что веду себя как сволочь, но я просто не был готов его простить. Я не знал, что он умрет, — на самом деле я готов поспорить, что он проживет много лет из чистого упрямства, но он умер и…

Он хотел, чтобы она знала все его отрицательные черты. Она знала о драке и о том, как он чуть не убил человека, напавшего на Рори.

— Все в порядке, — сказала она. — Я хочу сказать, что для него, возможно, достаточно было связаться с тобой, чтобы он почувствовал себя лучше. Он сказал себе, что пытался наладить с тобой контакт. Что наверняка дало ему возможность умереть спокойно.

— Может быть.

Конрада не заботило прошлое, за исключением того, как оно влияло на его отношение к Инди. Он подошел к ванне и сел в нее первым, когда она выключила кран.

— Ты прощаешься со мной?

— Ты так хорошо понимаешь меня?

— Да. Я почувствовала это еще на улице. Что случилось? — спросила она.

— Ты.

— Я? Клянусь, тебе лучше объяснить, что ты имеешь в виду! — воскликнула она.

Его руки зудели от желания притянуть ее к себе. Он хотел, чтобы она была в его сердце и в его жизни, но он не был уверен, что его сил хватит на это. Что он сможет стать мужчиной, в котором она нуждается.

— Хорошо, правда в том, что я ненавижу себя в этом городе. Я не против быть Гилбертом в остальном мире, потому что это просто моя фамилия. Я наблюдал за тобой сегодня вечером, и тебе нравится та, кто ты здесь. Это город…

— Не важнее тебя, — сказала она, перебивая его.

Она придвинула свои ноги к его ногам и улыбнулась ему. Улыбка получилась грустной.

— Ты потерял бдительность вместе со мной. Не всегда, но я видела намеки на то, кем бы ты стал, если бы твои родители не умерли, а твой дед не был тем, кем он был, и…

— Если бы я не прожил свою жизнь?

— Это ирония судьбы, я знаю. Но за этим высокомерием и той силой, которую ты используешь, чтобы запугать людей и не дать им подойти слишком близко, скрывается очень добрый человек. Мне показалось, что я увидела, как ты пытаешься выпустить эту сторону себя наружу, но потом я поняла, что ты просто уже не можешь.

Он не понимал, куда она клонит. Он и не подозревал, какой наблюдательной она была и как много смогла о нем узнать. Но ему не следовало удивляться. С самого начала она разглядела мужчину под маской зверя.

— Тот человек не справился бы со всеми твоими проблемами. Тебе нужна эта жесткая колючая оболочка — это единственное, что позволяет тебе не сломаться и жить своей жизнью.

— Я не собираюсь ломаться.

Она наклонила голову.

— Не в том смысле, в каком это происходит с большинством людей. В тебе есть мягкость. Я думаю, что я одна из горстки людей, которые поняли это. Это то, что я увидела, во что мне захотелось поверить.

— Я не два разных человека, леди. Я один. Обе эти части меня существуют вместе. Мы не можем измениться так, чтобы угодить кому-то другому.

Она положила голову на колени.

— Я бы не хотела менять себя. Я нравлюсь себе. Ты мне тоже нравишься, Конрад. Я не хочу менять никого из нас.

— Даже того, кто уйдет утром?

— Даже того. Это твой выбор. Мне это не нравится, но я не могу тебя изменить.

Она опустила голову на колени, пряча лицо от него, и он увидел, как ее плечи вздрогнули. Затем подняла голову.

— Если бы…

— Нет. Ты никогда не лгал мне. Пожалуйста, не начинай сейчас. Если ты захочешь уйти, я не буду тебя останавливать.

Он вылез из ванны, вышел из комнаты и ушел из ее жизни, не сказав больше ни слова.

Глава 15

Конрад скучал по Инди. Он пожалел, что ушел в тот момент, когда вышел из ее дома. Он думал, что поступает правильно ради нее. Он все еще не знал, что правильно для Инди.

Инди была права, когда сказала, что он защищает себя с помощью шипов, которые он вытатуировал по всему телу, скрывая шрамы прошлого и человека, которым он был. Он спрятался на кухне, нашел мир, в котором грубость, злость и гнев были нормальным явлением. Шеф-повар на кухне был королем, и все должны были ему подчиняться. Только это была ложная реальность. Он прятался на кухне подальше от реального мира и боли, которую это мир ему доставлял.

Он отказался от примирения со своим дедом, потому что не хотел ничего больше знать о человеке, который превратил его жизнь в ад. Он хотел, чтобы старик умер с этим на совести. И он держался за свою ненависть. И с этим городом его связывала только ненависть. До недавних пор…

Ведь Инди, с ее хаотичной энергией и добрым сердцем, каким-то образом нашла путь среди шипов и гнева, которые он всегда использовал, чтобы защитить себя. Он ушел от нее, потому что верил, что так она будет в безопасности. Но это была иллюзия, которая рассеялась в воздухе Гилберт-Корнерс. Инди была сильнее, чем он, несмотря на его высокий рост, мускулы и крутой нрав. Ей хватало сил, чтобы создать безопасную, счастливую гавань для других людей.

Свое шоу она делала, чтобы понять, в каком направлении должна двигаться дальше. Это шоу было сущностью той женщины, которую он полюбил.

Это был ее способ показать миру, что даже в несовершенном мире дом — это то, что его обитатели из него делают. И он хотел создать дом с Инди. Она показала ему, что тоже этого хочет. Теперь ему нужно было совершить то, во что он никогда не верил. Он должен был открыть свое сердце и довериться кому-то другому. Никогда еще он не хотел этого.

До Инди.

Поэтому он устроил вечеринку в ее честь и надеялся, что она придет.

Он хотел ее вернуть. Не на одну ночь или несколько выходных, а навсегда.

Он не стал бы винить ее, если бы она отвергла его. Она может больше не хотеть его. Прошло две недели с тех пор, как он ушел от нее. Две недели, когда он притворялся, что она ничего для него не значит.

— Ты собираешься просто стоять здесь? — спросил Дэш, подходя к нему на балконе.

— Отстань!

— Нет. Этого больше не произойдет. Я позволил тебе держать всех в страхе своей репутацией и грубостью, но теперь этому придет конец. Ты не такой человек. Я не уверен, что ты когда-либо им был.

— Я избил человека в этом самом доме, — напомнил Конрад двоюродному брату.

— Чтобы отомстить за сестру. Кон, ты никогда не был тем чудовищем, каким тебя изобразил дед. Он думал, что видит в тебе себя, но правда в том, что ты не он. Ты никогда им не был.

Конрад обнял своего кузена за плечи.

— Я не уверен, что ты прав. Я обидел Инди, а все, что она сделала, — это попросила меня быть с ней честным.

— Ты хотел защитить ее, — сказал Дэш.

— Да. Я просто не хочу, чтобы те, кого я люблю, пострадали.

— Кого еще ты подвел?

— Рори, — вздохнул Конрад.

— Сейчас легко говорить о той ночи и пытаться понять, что мы могли бы изменить. Но мы должны признать, что Рори была упряма и хотела встречаться с Декланом. Ничто из того, что мы говорили ей, не убедило ее. Виноват Деклан, который не послушал, когда она сказала «нет». Я бы хотел, чтобы это было неправдой. Но ты не виноват в том, что произошло.

— Я очень похож на нашего старика, — наконец вымолвил Конрад.

— Наш старик никогда бы не подумал устроить торжество, чтобы вернуть свою женщину.

— Ей нравятся такие большие жесты, — сказал Конрад. Он понял, что единственный способ вернуть Инди — это вернуться в Гилберт-Корнерс и стать частью города, который она любила.

Это было самое трудное, что ему когда-либо приходилось делать, но Инди того стоила. Ему было трудно убедить управляющий совет Мейн-стрит согласиться на торжество здесь, в поместье, и скрыть это от Инди. Но он хотел, чтобы весь праздник была для нее сюрпризом.

Итак, он это сделал. В ближайшие шесть месяцев Конрад собирался открыть ресторан в городе, и он уговорил Офелию использовать часть помещений старой фабрики в качестве студии для съемок своего шоу «Логово Зверя». Кроме того, он освободил место для шоу Инди «Родной город, снова дома». Но все это ничего не будет значить, если Инди не простит его и не примет обратно.

Он знал, что она любит его. Но даст ли она ему второй шанс? Рискнет ли она снова?

Ему придется покинуть балкон и посмотреть, пришла ли она на вечеринку.

Прошло две недели, и по мере приближения праздника по случаю Дня труда Инди потеряла всякую надежду на возвращение Конрада в Гилберт-Корнерс. Управляющий совет Мейн-стрит был доволен увеличением пешеходного движения в городе. Старая фабрика должна была снова открыться как совмещенное торгово-развлекательное пространство, что вселяло в бизнесменов оптимизм.

На самом деле город Гилберт-Корнерс был на пути к тому, чтобы стать всем, чего Инди хотела. Ну, она все еще хотела этого, но ей это не нравилось. А сегодня она чувствовала себя еще хуже, потому что ее пригласили на официальный благотворительный вечер в поместье Гилбертов. Она не появлялась там после выходных с Конрадом.

Ей было тяжело. Куда бы она ни шла, она невольно искала его в толпе. Когда она бывала в магазине, она представляла себе, как его широкие плечи заполняют дверной проем. На самом деле каждый раз, когда звенел колокольчик и открывалась дверь, она поднимала глаза с надеждой в сердце, что он вернется.

Но он не возвращался.

Он был не из тех, кто делает что-то наполовину. Когда он вышел за дверь, это был конец. Она это знала. Он вернул ей надежду и уверенность в себе как женщине. Теперь она могла оглянуться назад, вспомнить свое свидание с Уэйном и понять, что использовала его образ в своей жизни, чтобы спрятаться от необходимости снова доверять.

Только после встречи с Конрадом она смогла понять, как она была так сосредоточена на боли и застряла в своем страхе, чтобы действительно двигаться дальше.

— Нам совершенно не обязательно идти туда, — сказала Нола, когда они обе смотрелись в зеркало в туалете книжного магазина.

Инди наклонилась, чтобы подвести глаза.

— Я думаю, я не могу не пойти. Я должна отблагодарить Конрада за его возвращение в Гилберт-Корнерс.

— Да, ты права. Хотя лично тебе это не очень помогло.

Инди покачала головой перед зеркалом и повернулась лицом к подруге.

— Так получилось. Ты не должна злиться на него, потому что он не хочет отношений со мной.

— Девочка, я всегда буду защищать тебя, — сказала Нола.

— Ты моя лучшая подруга. — Инди обняла Нолу, чувствуя, как грусть переполняет ее. Оказалось, она не похожа на свою маму. Любовь заставляла ее решительно следовать за своей мечтой. У нее был шанс на любовь, но он ушел. Ей не нужно было беспокоиться о том, что она потеряет себя из-за Конрада, потому что он не хотел впускать ее в свою жизнь.

Что было полностью его решением. И она уважала его решение. Но она все еще любила его. Ей казалось, что одна из величайших несправедливостей Вселенной заключается в том, что любовь не была автоматически взаимным чувством. Почему она была готова рискнуть, а он нет?

Она выдавила из себя улыбку и закончила наносить макияж. Она собиралась притворяться, что все в порядке, хотя это не было так. Она притворно обрадовалась снятию проклятия, хотя это принесло ей душевную боль.

— Я удивлена, что Дэш согласился устроить торжество в поместье, — сказала Нола.

— Я тоже. Но это прекрасное место, и оно очень подходит для проведения праздников.

Инди заставила себя не идти снова в этот бальный зал. Даже в мыслях она все еще возбуждалась от воспоминания о том, как она стояла на балконе и целовалась с Конрадом. Эти моменты навсегда останутся в ее памяти.

— Сегодня ты выглядишь как принцесса! — восхитилась Нола. — Я никогда не видела тебя так хорошо одетой.

— Я же южанка и умею хорошо выглядеть, — возразила Инди.

Сегодня вечером она сделала все возможное, заказав у швеи в Лэнсдауне платье, которое идеально подходило ей. Плотно облегающий ее фигуру лиф переходил у талии в фатиновую юбку со шлейфом, который заканчивался на полу. Ее туфли были от Маноло, и она надела тиару, которую ей подарила мать, когда ей исполнилось шестнадцать.

Нола была одета в смокинг с ярко-розовым галстуком. Она покрасила одну прядь своих рыжих волос в цвет яркой фуксии и нанесла подводку для глаз и тушь. Нола никогда не скрывала свой внутренний свет, она позволяла ему сиять.

И Инди хотела бы быть такой же. Возможно, ей было грустно, что Конрад не смог ее полюбить, но она не была сломлена.

— Да я не хотела сказать ничего плохого. Просто я привыкла к тебе в очках и вязаной кофте. Это твой следующий уровень. Рядом с тобой я чувствую себя какой-то дешевкой.

— Не будь смешной. Ты всегда выглядишь великолепно. Я не сомневаюсь, что люди даже не заметят меня, когда мы обе войдем в зал, — сказала она подруге.

— Готова штурмовать поместье?

— Меня ничто не пугает — я разрушительница проклятий.

Нола рассмеялась, и, когда такси подъехало ко входу в поместье Гилбертов, они вышли и взялись за руки.

— Спасибо, что пришла со мной сегодня вечером.

В фойе играл струнный квартет. Звучала «Весна» Вивальди из цикла «Времена года». Официанты разносили подносы с шампанским, и Нола взяла два бокала и передала один Инди.

Инди подняла свой бокал, чтобы выпить за подругу, когда почувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Оглянувшись, она увидела Конрада, стоящего на балконе и смотрящего вниз. Она попыталась спокойно улыбнуться ему, но не смогла. Она все еще любила его, и ей было тяжело увидеть его снова так скоро.

Он положил руку на перила и начал спускаться по лестнице как раз в тот момент, когда она подняла голову. Их взгляды встретились, и его сердцебиение участилось, а все мысли вылетели из головы. Она была великолепна!

Он так скучал по ней и думал, что помнит каждую деталь ее лица и тела, но теперь понял, что забыл о той крошечной родинке рядом с ухом. И насколько полными были ее губы.

Чего бы это ни стоило, он собирался вернуть ее. Он был Зверем, и это было его логово, и он не собирался проигрывать. Не сейчас, когда ставки были так высоки, а он нашел любовь, о которой даже и не знал, что жаждал ее всю свою жизнь.

Пока Конрад шел вниз, Инди повернулась к нему спиной и взяла Нолу за руку, чтобы уйти.

— Инди!

Она остановилась, оглянулась через плечо и высоко подняла подбородок, когда смотрела на него.

— Да?

— Могу я поговорить с тобой наедине?

Она закусила нижнюю губу, что вселило в него надежду, а затем кивнула и отошла от Нолы.

Конрад протянул ей руку и повел ее обратно вверх по лестнице, к балкону над бальным залом. Он так хорошо выглядел в смокинге, что у нее возникло искушение просто притвориться, что все в порядке. Но так поступила бы прежняя Инди, и новая больше не могла так жить.

Она остановилась и высвободила свою руку.

— Что ты здесь делаешь?

— Я живу здесь, — улыбнулся он.

— С каких пор?

— Со среды. Я вернулся сюда ради тебя, Инди.

Что? Она почувствовала удивление, за которым быстро последовало волнение, а затем сомнение.

— Почему?

Он покачал головой.

— Ты имеешь полное право сомневаться в моих мотивах. Ты пойдешь со мной в бальный зал? Я хотел бы объяснить тебе это там.

У нее было искушение сказать «нет», но она знала, что это всего лишь ее затянувшаяся обида из-за того, как он ушел.

— Да, но сначала ты должен рассказать, что происходит.

— Я…

Впервые он потерял дар речи. Это поразило ее. Что происходило? Что означали его слова о том, что жил здесь?

— Конрад…

Он приложил палец к ее губам, чтобы она замолчала. От волнения она задрожала и на мгновение закрыла глаза, уговаривая себя быть сильной.

— Ты была права. Я притворялся, что защищаю себя, используя свой гнев на деда, чтобы держать всех в страхе.

Она улыбнулась ему.

— Я рада, что ты это понял. Ты знаешь, что не обязан мне этого говорить. И я надеюсь, ты понимаешь, что есть много людей, которые любят тебя.

— Мне совершенно не нужно, чтобы много людей любили меня, леди. Мне просто нужна одна ты, — сказал он. — Я знаю, что ошибся, и, учитывая твой прошлый опыт и доверие, которое ты мне оказала, я осознаю, что сильно подвел тебя. Хотя я этого не хотел!

Она поняла, что уже несколько мгновений не дышит. Она не понимала, что происходит. Да, перед ней стоял Конрад, и она любила его, но она не могла не надеяться, что он, возможно, понял, что тоже любит ее.

— Я знаю, что ты не хотел меня обидеть, — успокоила его она.

— Спасибо за это. Я тебя люблю. Я вел себя как полнейший идиот — вот кто я. Но я вернулся сюда. Я живу здесь сейчас. Я открываю ресторан. И я хочу получить шанс начать снова. Ты готова к серьезным отношениям?

Инди не была полностью уверена, что правильно расслышала его слова. Да, он говорил что-то, но она видела лишь любовь, сияющую в его глазах, и слышала искренность в его голосе.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Я не думаю, что буду идеальной для тебя, но я уверена, что отношения не должны быть идеальными. Я думаю, что любящие люди просто должны быть вместе. Чтобы посмеяться, поделиться страхами и любить друг друга.

Конрад подхватил ее на руки и крепко поцеловал. Она услышала, как вдалеке заиграл оркестр. Конрад поставил ее на пол и провел на балкон бального зала.

— Помнишь день, когда мы познакомились? Помнишь бурю, наш спор и пари?

— Да, — сказала она.

— Инди, ты выйдешь за меня замуж и проведешь со мной остаток своей жизни?

Она посмотрела на него, на шрам, идущий по одной стороне его лица, на его полные губы, а затем перевела взгляд ниже на шею, где были видны колючие ветви его татуировок. Удивленная, она наклонилась ближе, заметив то, чего раньше не видела. На ветвях были крошечные бутоны роз.

— Ты сделал это для меня?

— Да, розы для Розалинды! Я решил, что с тем же успехом мог бы написать тебя чернилами, раз уж ты уже живешь в моем сердце.

— О, мой дорогой Зверь!

— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил он ей, притягивая ее в свои объятия, а затем прижимаясь своим лбом к ее лбу.

— Да. Я выйду за тебя замуж!

Он поцеловал ее, и она услышала звуки аплодисментов из бального зала внизу. Когда через несколько минут Инди подняла голову, уже играл оркестр и все танцевали. Она и ее Зверь спустились по лестнице в бальный зал праздновать начало совместной жизни.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.