Нечаянный подарок богов

Глава 1

Я стояла на площадке Машиного дома и держала лифт. Вернее, стояла одной ногой на площадке, а другой — в лифте. Каждые тридцать секунд железные створки норовили закрыться, но, наткнувшись на препятствие, мою ногу то есть, снова с лязганьем раздвигались. И так уже пять минут.

«Хорошо, что лифтов два, не то бы соседи уже прибежали ругаться», — вздохнув, подумала я. — «Где там Маша с Серегой застряли?»

Настроение, такое радужное с утра, неумолимо портилось. Мысль плюнуть на все и сбежать домой, к компьютеру, тапочкам и припасенным на черный день шоколадным конфетам с каждой минутой ожидания становилась все более привлекательной.

В лифте, который я так упорно караулила, стояли многочисленные сумки и пакеты — самое необходимое для празднования дня рождения за городом в большой компании. И еще то, что Маша, вопреки нашим с Сережкой совместным уговорам, посчитала таковым. Для чего, например, ей понадобились три зонта, мы так и не поняли, а отвечать она отказалась. Только улыбнулась хитро и многозначительно, а нам не оставалось ничего другого, кроме как смириться.

На то, чтобы занести все в лифт, потребовалось несколько заходов. Под конец мы с Серегой уже чуть не подпрыгивали от нетерпения, мечтая, наконец, отправиться. Еще бы! Машка — известная хлопотунья и вокруг нее всегда, каким-то мистическим образом, рождается суета. С ней даже поход в магазин за парой батонов и майонезом становится событием. Вот и сегодня. Кутерьма со сборами началась часов в восемь, а сейчас время на часах неумолимо приближалось к двенадцати. И это несмотря на то, что продукты, в большинстве своем были куплены заранее, а мясо — замариновано еще с вечера!

Так вот, когда все было загружено в лифт, мы с Серегой, не скрывая вздохов облегчения, одновременно потянулись к кнопке первого этажа, и… тут Машка вспомнила, что забыла положить газеты. «Я быстро!» — воскликнула она и, выпорхнув из лифта, метнулась обратно в квартиру. Через пару минут, когда «быстро» в общепринятом смысле закончилось, Сережа, скрипнув зубами, решил сходить проверить «куда она провалилась» и до сих пор не вернулся. Выждав немного, я вытащила телефон, нашла его в списке имен и нажала кнопку. Звонить Машке не стала, потому что желание высказать дражайшей подружке все, что думаю о ней и ее методах организации, было слишком сильно, а ссориться не хотелось.

Трубку сняли после третьего гудка.

— Идем уже! — рявкнул Серега и отключился. Не знаю, что заставило их задержаться, но терпение парня было на исходе.

«Долго продержался», — мысленно хмыкнула я.

Обычно парни-помощники сбегали от Машкиного хозяйственного террора уже через полчаса. При этом они были столь обескуражены ее напором, что не всегда находили в себе сил придумать благовидный предлог. Сергей побил все рекорды терпения, потому что хотел мне понравиться. Я знала об этом: замечала взгляды, которые он бросал украдкой, «случайные» прикосновения, которых было слишком много для случайностей…

«Извини», — подумала я.

Сергей был очень симпатичен и мил, но представить его своим парнем я не могла. К тому же еще слишком свежи были воспоминания о Роме и его предательстве.

Промаявшись у лифта еще пару минут я, наконец, дождалась Машку с Серегой. Парень тащил штук пять туго набитых пакетов. На мой вопросительный взгляд он только скривился. Подружка же продолжала щебетать, как ни в чем не бывало:

— Звонили Валера с Юлей, говорят, что немного задержатся — им мелкую к бабушкам завезти надо.

Я только вздохнула и взмолилась, чтобы высшие силы, кем бы они ни были, ниспослали терпения. Много, много терпения.

Собственно, всему виной была традиция, появившаяся еще когда мы в школу ходили. Почти как в том «новогоднем» фильме: каждый год, на Машин день рождения, мы всей компанией выбирались за город, к Маше на дачу. Хотя, какая дача! Смешно звучит, право слово. Просто участок в шесть соток на окраине огородного массива, маленький домик, банька и прудик в сотне метров. В конце августа — лучшее место для отдыха. К тому же, там мы никому не могли помешать громкой музыкой: в соседях у подружки числилось несколько молодых семей с детьми, которые в конце лета уже перебирались обратно в город, готовить чад к школам и садикам.

В любом случае, планировать событие начинали недели за две: состыковывали расписание, выходные, количество машин и людей. Если учесть, что в нашей компании человек 15 (плюс периодически меняющиеся «вторые половинки», минус — катастрофически занятые), то можно себе представить весь этот организаторский геморрой. А уж если помножить его на Машку… Вообще тушите свет.

До огорода мы добирались долго — а как иначе? вечер пятницы, пробки — но обошлось без приключений.

Приехали, выгрузились. Машка обнаружила, что забыла какую-то важную мелочь и тут же объявила Сереге, что он возвращается в город. А раз он все равно туда едет, то заодно…

Дальше я не прислушивалась.

«Как же давно я не была за городом!»

Бесконечная зелень вокруг, бесконечная синь неба над головой. Мерный шорох листвы, ласковое дуновение ветра… Воздух, напоенный смешанными ароматами влажной земли, травы и поздних цветов. Я вдохнула его полной грудью. Проблемы, раздражение, обида, боль и страх… все это отступило, стало неважным. Сердце защемило от странного чувства. Я бы назвала его счастьем, но разве может такое быть? Разве могу я быть сейчас счастлива? У меня интересная, перспективная работа, но пока очень ненадежная — денег постоянно катастрофически не хватает; у меня курсовая, с темой которой я встряла по самое «не могу» (руководитель подкинул, а я, святая простота, и не сообразила поначалу, какой по ней объем работы предстоит, и не отбрыкалась сразу); у меня паранойя из-за того, что сделал Рома — от людей шарахаюсь, стоит им хоть ненадолго задержать на мне взгляд… Так разве могу я?

Чуть в отдалении, словно потешаясь над моими мыслями, пронзительно закричала какая-то птица.

— … Даша со мной поедет, — услышала я голос Сереги.

— А? — переспросила, с трудом возвращаясь к реальности.

— Нет уж! — вмешалась Маша. — Она мне здесь нужна. А тебе я список напишу, чтоб ничего не забыл и не перепутал.

Спорить с ней было бесполезно. Я это знала давно, а вот Серега, похоже, только что осознал и прочувствовал на своей шкуре. Парень бросил на меня умоляющий взгляд, но я только улыбнулась сочувственно.

«Машка-командирша. Бедный ее будущий муж», — в который раз подумалось мне.

В том, что таковой появиться, сомневаться не приходилось. Несмотря на Машины закидоны, парней вокруг нее всегда было много. Да и замуж ее уже звали несколько раз, только она отказывалась.

Подружка унеслась в домик, писать обещанный список. Мы с Серегой остались наедине.

— Всегда она так? — спросил он.

— Ага, — кивнула я. — Просто ты обычно занят был, в помощники не попадал.

— Точно, — рассмеялся он. — А сегодня встрял по полной. Как ты ее терпишь?

Я нахмурилась, направление разговора мне не понравилось. Терпеть не могу сплетен. Симпатия, которую к нему испытывала, моментально испарилась.

— Маша хорошая подруга.

— Так я ж ничего не говорю, — стушевался Серега. — Просто…

Но тут вернулась Маша, избавив меня от необходимости выслушивать и отвечать.

— Держи, — сказала она, протягивая парню тетрадный листок, плотно исписанный убористым почерком.

«Пока писала, еще что-то придумала. Он теперь до вечера ездить будет», — позлорадствовала я.

Серега, не глядя, схватил листок и, бросив на меня еще один несчастный взгляд, направился к машине.

— Достает? — спросила Машка, как только парень отъехал.

— Да нет… — пожала плечами я.

— Нравится?

— Ну… он неплохой парень.

— Так в чем дело? Встречайся с ним.

— Не могу, — покачала головой я.

— Глупости! Вы с Ромкой давно расстались. Целых три месяца прошло.

— Не могу.

— Мне не понять, — скривилась Маша. — Тебе всего двадцать один, внешностью природа не обидела — вылитая актриса из той вампирской саги. А ведешь себя, как столетняя бабуся! Кого ждешь? Принца на белом мерседесе? — распаляясь все больше с каждым словом, вопрошала подружка.

— Машка, не начинай, — поморщилась я.

Никакого принца я не ждала и шикарная тачка меня не интересовала. Да и принцам всем поголовно либо золушки, либо принцессы положены, а я ни на ту, ни на другую не тянула. Никаких мачех и королей-отцов. Только мама — рядовой бухгалтер в маленькой частной фирмочке, и папа — инженер на заводе; воспитание — классическое, доходы не впечатляют… как ни крути, самая обыкновенная девушка.

Да и до внешности Машиной любимой актрисы мне далеко: волосы русые и гораздо короче, едва уши прикрывают, глаза светло-серые, а нос и вовсе курносый. А еще я «счастливая» обладательница целой россыпи разнокалиберных веснушек и не имею хищного вампирского шарма. Если на то пошло, я больше похожа на какую-нибудь героиню из русской народной сказки, чем на красавицу-вампиршу.

— Все равно не понимаю.

— Машка!

— Ладно, ладно. Пошли лучше, еще кучу всего сделать надо и еду приготовить.

На следующие три часа я забыла обо всем, кроме насущных проблем. Машка, глаза которой горели от предвкушения, скинула на меня всю работу по кухне и исчезла на чердаке, появлялась только набегами. Если вспомнить, что дело происходило на огороде, где нет горячей воды, а холодная очень мягкая (моешь, моешь, а все равно кажется, что тарелки мыльные); нет нормального водопровода, нормальной плиты, духовки и достаточного количества посуды, умаялась я — будь здоров.

«Чтоб еще раз? Да ни в жизни!»

Ага, в прошлом году — как и в позапрошлом, и в позапозапрошлом, и четыре года до этого — я об этом уже зарекалась, но вот снова стою у плиты в гордом одиночестве. А все почему? А все потому, что из нашей компании я единственная работаю по свободному графику (главный для меня на сегодняшний день плюс в работе дизайнера-фрилансера) и умею готовить что-то сложнее супов и котлет.

Уж сколько мы убеждали Машку, что закатывать пир горой вовсе не обязательно, достаточно шашлыков, печеной картошки и пары салатов, девушка стояла на своем: еда должна быть «праздничной».

«Можете не помогать!» — со слезами в голосе крикнула она, когда мы в последний раз подняли эту тему. — «Сама все сделаю!»

Не привыкшие видеть Машу в слезах, мы дружно устыдились, и уверили ее, что в час «икс» кто-нибудь обязательно будет ей помогать. Первые несколько лет помощники менялись, а потом «почетная» обязанность как-то незаметно, но прочно закрепилась за мной.

«Гр-р-р…», — мысленно зарычала я, в третий раз за последние пять минут, отмывая единственную глубокую миску. В прошлом году их хотя бы было три.

Я возилась на кухне, перекрикиваясь время от времени с Машкой, которая бодро хозяйничала на чердаке. Там что-то падало, гремело, скрипело, шуршало… Пару раз я слышала звуки молотка и пилы, перемежаемые ядреными подружкиными ругательствами, и боялась даже представить, что она там творит.

Внезапно через открытое окно до меня донеслись звуки подъезжающих машин.

— Приехали! — крикнула я Маше и, торопливо вытерев руки, выскочила встречать.

Праздник начался.

Это было нечто, Машка превзошла сама себя. Мы хохотали до упаду, когда увидели, во что она превратила чердак, а уж когда дело дошло до конкурсов!..

Пили немного, да это было и не нужно. Сильнее всякого вина пьянило общение с друзьями. В какой-то момент я почувствовала себя по-настоящему счастливой. Проблемы отошли на дальний план и перестали казаться такими уж неразрешимыми.

Ближе к ночи, когда кто-то расчехлил привезенную с собой гитару, и бурное веселье сменилось романтическо-ностальгическим настроем, на подъездной дорожке зашуршали шины еще одной машины.

— Это к нам? — спросила я у сидящей рядом Машки.

— Аг-га, — многозначительно закатив глаза, хихикнула она в ответ.

«Странно», — подумала я. — «Все вроде здесь. Чья-то половинка?»

— А кто?

— Сейчас увидишь, — напуская еще больше таинственности, прошептала подруга.

И точно, увидела. Пару минут спустя в дверном проеме показалась до боли знакомая фигура… Рома.

— Всем привет! — с порога крикнул он. Нестройный хор голосов отозвался на приветствие.

Я посмотрела на Машу, не в силах поверить в происходящее.

— Ну… — избегая смотреть в глаза, забормотала она. — Он так извинялся… Я подумала… Вы же такая красивая пара…

Я не верила своим ушам.

— Ты рехнулась? — спросила ее едва слышно.

— Н-не… Ты просто поговори с ним, ведь…

— Сама с ним говори! — прошипела я, резко поднимаясь со своего места.

Народ заметил неладное. Разговоры и гитарный перебор стихли и все уставились на нас.

— Что случилось? — спросил Боря.

— Ничего, — буркнула я, не желая вдаваться в подробности.

— Даша, ну что ты, в самом деле! Я же поговорить хочу! Извиниться! — вмешался Рома, приближаясь ко мне.

— Засунь свои извинения!

— Даш, да остынь ты! Ничего же… — завел он снова и положил руку мне на плечо, чтобы успокоить.

— Не трогай меня! — крикнула я, освобождаясь от его хватки.

— Эй-эй, — раздался предостерегающий голос Валеры. — Что за дела?

— Да он просто… — начала Машка.

— Заткнись! — потребовала я.

— Да что ты, в самом деле! — пьяно хихикнув, протянула та. — Подумаешь, голой увидели…

«Машка, молчи!» — мысленно взмолилась я, но это не помогло. Подружка, которой алкоголь развязал язык, продолжала болтать. Гости заинтересованно прислушивались.

— Даш, ну, правда, извини… — снова завел Рома.

При этом у него было лицо доброго человека, совершившего ерундовый глупый поступок и теперь искренне раскаявшегося… Словно он чужую конфетку съел. Ерунда, глупость, он не думал, что из-за этого можно так расстроиться, но раз это произошло, то он сожалеет. Сожалеет не о том, что сделал, а о том, что расстроил.

«Тварь!» — мысленно взвыла я.

А Машка все говорила. Рассказывала в подробностях, почти смакуя детали, о том, что я считала своим кошмаром, что хотела забыть и никогда больше не вспоминать.

«Зачем она это делает? Почему?» — крутились в голове беспомощные мысли.

Народ вокруг заволновался. Я слышала голоса, но не разбирала слов. Мне просто не хотелось ничего и никого слышать, настолько сильно было потрясение от неожиданного и незаслуженного предательства. Перед глазами замелькали белые мушки, и я поняла, что если сейчас, сию же минуту не уйду отсюда, то банально упаду в обморок.

— Да-а-аш? — как сквозь вату доносился до меня голос Ромы, не оставлявшего попыток объясниться и извиниться. — Послушай, ну что ты, в самом деле? Из-за такого пустяка…

— Уйди с дороги! — рявкнула я, присовокупив к словам яростный толчок, пришедшийся парню в бок. — Отвали!

Рома в растерянности отступил на шаг и я, воспользовавшись моментом, рванула вон из комнаты.

«Прочь! Прочь отсюда!»

По крутой лестнице почти скатилась на первый этаж. Сунула ноги в первые попавшиеся шлепанцы, схватила с вешалки свою ветровку и выскочила в темноту августовской ночи.

«Ни секунды больше с ними рядом не останусь!»

Зачем же Машка его позвала? По-пьяни? Но это ведь сейчас она лыка не вяжет, а звала наверняка трезвая… Зачем? Чего хотела добиться? Помирить надеялась? Но она же прекрасно знает, что между нами произошло! Знает, как я переживала, когда прочитала все эти комментарии под роликом. Как боялась из дома выходить. Как хотела даже в блондинку перекраситься, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не узнал.

«А если она это специально?» — мелькнула подленькая мыслишка. — «Нет. Нет, не может быть», — я постаралась отогнать ее. — «Это же Машка, она не могла!»

«Или все-таки?..»

Слезы навернулись на глаза и я, шмыгнув носом, поспешно стерла их тыльной стороной ладони.

Позади хлопнула дверь. Я замерла, прислушиваясь. Бросятся догонять? Раздались голоса. Слов слышно не было, но общий тон улавливался без труда — беспокойство и раздражение. Прекрасно! Теперь я же во всем и виновата? Еще скажут: напилась и устроила истерику на ровном месте.

Ну, и черт с ними! Пусть я истеричка, не хочу никого видеть. Я накинула капюшон, поплотнее запахнула ветровку, и зашагала прочь от домика, украшенного для создания праздничного настроения новогодними гирляндами. Вслед неслись приглушенные звуки бодрой танцевальной музыки: даже без меня веселье продолжалось.

У тропинки, ведущей через лес к автобусной остановке, я остановилась и задумалась, что делать дальше. Глухая ночь, до города больше пятидесяти километров, а всех вещей при себе — телефон (хорошо, что сегодня я держала его в кармане джинсов, а не в сумке, как обычно) и двести рублей — сдача, которую в суматохе я забыла переложить в кошелек…

«Может попроситься к кому-нибудь из соседей переночевать? А утром на первом автобусе уеду…»

Кого-нибудь из наших попросить отвезти не получится. Сегодня все пили много и проспятся в лучшем случае к обеду, а я так долго ждать не могу. Просто не выдержу: все эти жадные выспрашивания подробностей, пьяные утешения, разговоры по душам… И все это на глазах у Ромы, который будет ходить за мной по пятам, чтобы извиниться и Маши, в искренности дружбы которой я начала сомневаться.

— Да-а-а-ша-а-а! — послышался в отдалении голос Маши.

Мысли заметались, как перепуганные белки. Я бросила быстрый взгляд на ближайшие домики и не увидела ни одного светящегося окошка. Спят хозяева или их нет дома — не определить. Стучаться наугад?

«Не пойдет».

С другой стороны, я точно знаю, что напрямик, через лес, можно выйти к трассе. Тропинка четкая, местные только по ней и ходят, так что не заблужусь. Только дальше-то что?

«Машину поймаю!» — решила я. — «Автостопом доеду».

Решение в большей степени было продиктовано выпитым алкоголем, а отнюдь не здравым смыслом. Наверно, я это все-таки понимала, потому что засомневалась.

«Какой может быть автостоп?! Да я и пары километров не проеду — изнасилуют и выкинут на обочине».

Я топталась на месте, не зная, на что решиться. В голове крутились услужливо подкинутые памятью кадры из криминальной хроники.

«Лучше не рисковать. Ночь я как-нибудь выдержу, наверное», — подумала я, и повернула было к домику…

— Да-а-а-ша-а-а!

Крик раздался неожиданно близко — метров сто, наверное — заставив меня испуганно вздрогнуть.

— Ты тоже давай! — услышала я приглушенный, но явственно сердитый голос Маши. — Зови!

— Да-а-ашка!

Рома. Меня захлестнула волна холодного бешенства. Они что, ничего лучше не придумали, чем отправить его за мной? Он, типа, извинится, я его сразу же прощу и мы, взявшись за руки, будем дружно играть в одной песочнице, как раньше? Черта с два. Мало того, что он тайно снял на видео, как мы занимаемся сексом, так он еще и в сеть это выложил, на один из самых популярных сайтов, не удосужившись хотя бы мое лицо зацензурить…

Я такое простить не смогу, пусть он хоть на коленях прощения просит.

— Да-а-а-ша-а-а!

Снова Маша и уже гораздо ближе. По голосу было слышно, что волнуется.

Отчаянно не желая встречаться с ними, я торопливо, но стараясь не шуметь, сошла с дороги на тропинку. Трава, хоть и довольно высокая — чуть выше колена — спрятаться не позволяла. Стоило поторопиться.

В считанные секунды, то и дело переходя с шага на бег, чувствуя себя не то шпионкой, не то партизанкой, я добралась до кромки леса. Обернулась. Машка и Ромка, не заметив меня, благополучно прошли мимо — мерцающие в темноте огоньки фонариков выдавали их местонахождение. Они рассчитывали найти меня поблизости, и им даже в голову не пришло хотя бы проверить тропинку.

«Ну и отлично», — подумала я, углубляясь в лес.

Трусостью мне такое поведение не казалось. Скорее радостно было, что смогла перехитрить «преследователей». Даже настроение немного улучшилось.

Теперь следовало решить, что все-таки делать дальше. Посидеть немного, и, успокоившись, вернуться к своим, или ехать в город? Здесь, несмотря на темень, сидеть было не страшно: и дорогу видно, и до людей рукой подать… Но стоило только подумать о лесной ночевке, как в носу отчаянно засвербело и я, не удержавшись, звонко чихнула. И тут же испуганно замерла: услышали? Секунда, другая…

«Вроде все тихо».

Я облегченно перевела дух. Не-е-ет, от ночевки в лесу лучше отказаться. Все-таки конец августа, ночи уже довольно холодные, а я в тонкой ветровке, под которой только футболка с коротким рукавом и шлепки, надетые на тоненькие носки. Злость, выпитый алкоголь и адреналин еще греют, но надолго этого не хватит, да еще и роса наверняка выпадет… Схлопочу такую простуду, что месяц с температурой проваляюсь.

«Значит, пойду до дороги», — с мрачной решимостью подумала я. — «Ничего со мной не случится. Девчонки же как-то ездят автостопом…»

С Машкой мы — если она действительно позвала Ромку из лучших побуждений, а не для того, чтобы столкнуть нас лбами и полюбоваться бесплатным цирком — помиримся, а на остальных наплевать. Не так уж я к ним и привязана — встречаемся-то раз в год, а в остальное время практически чужие друг другу люди. Вот и пусть думают, что хотят. Постараюсь просто с ними больше не пересекаться.

…но смс-ку Машке все-таки надо отослать. Я достала из кармана ветровки мобильник. Семнадцать пропущенных вызовов, ну надо же! Четыре от Маринки и тринадцать от Машки. Хорошо еще, что на беззвучный поставила сразу, как приехали. Маринка, моя соседка по комнате в общаге — замечательная во всех отношения девушка, но уж о-о-очень навязчивая! — едва заслышав, что я иду развлекаться, имеет дурную привычку названивать каждые полчаса в надежде, что ее тоже пригласят. Невесело усмехнувшись, я набрала короткое сообщение «Уехала домой», выбрала Машкин номер и нажала кнопку «отправить».

Мелькнула мысль позвонить Маринке, попросить забрать меня… Но в душе внезапно поднялось жаркое чувство протеста. Захотелось вдруг доказать — кому? да хотя бы самой себе! — что никто мне не нужен, что я и сама прекрасно со всем справлюсь.

Высокие, таких в городе не встретишь, деревья стояли тихо, словно выжидали чего-то.

Я глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду. Поколебавшись немного, достала телефон и включила режим фонарика. Заряжала недавно, батареи должно хватить. Одно плохо — меня теперь издалека видно.

«Может за светлячка примут?» — мрачно хмыкнула про себя.

Идти по лесу было неожиданно страшно. То и дело я останавливалась, прислушиваясь к странным звукам, доносящимся из чащи. Шорохи, птичьи вскрики… Только тропинка напоминала о том, что здесь бывают люди.

Я шагала вперед уже минут десять, как вдруг экран телефона подозрительно замигал. Тревожный взгляд на индикатор батареи подтвердил опасения — заряда осталось минут на пять, не больше. Меня захлестнула волна паники. Может вернуться? Сейчас, выбирая между хождением по темному лесу с перспективой добираться до города автостопом и дурацкими претензиями подвыпившей компании, я ни секунды не колебалась.

«Назад!»

Ничего никому доказывать уже не хотелось.

Я повернулась назад, чтобы вернуться тем же путем, что и пришла, но не успела сделать и пары шагов, как телефон, бодренько тренькнув, выключился. Не веря самой себе, повертела его во все стороны, понажимала кнопки… Бесполезно. Что могло случиться? Телефон почти новый, трех месяцев не прошло со дня покупки, использовался бережно (ни в унитазе его не купала, ни из окна не роняла, ни в истерическом припадке не швыряла), батареи обычно надолго хватает…

Где-то совсем рядом хлестнула ветка. Я испуганно замерла и всмотрелась по направлению звука, но не увидела ничего. Только темнота вокруг.

«Даже позвонить теперь не могу!» — начиная паниковать, подумала я. — «Может покричать? Вдруг услышат?»

Я открыла рот и тут же закрыла, не сумев произнести ни звука. Иррациональный, нелогичный страх, что «нечто», живущее в ночном лесу, тоже услышит меня, был сродни страху маленьких детей, которые боятся засыпать без света.

«Успокойся. Успокойся. Сегодня ясно, на небе должны быть звезды. Они же светят! К тому же и лес не хвойный, а лиственный… Пусть немного света, но он есть! Я не видела его, потому что телефон светил слишком ярко. Надо просто закрыть глаза и подождать… Я привыкну…»

Уговаривая себя таким образом, я закрыла глаза, села на корточки и обхватила колени руками, стараясь стать как можно меньше.

«Надо просто привыкнуть», — как мантру, повторяла я про себя.

Никогда в жизни мне не было так страшно. Даже когда меня, семилетнюю, по ошибке на целых полчаса закрыли в погребе деревенского дома, который родители сняли на лето, я и то так не боялась. Пусть было темно, пахло сырой землей, и на крики никто не отзывался (потом узнала, что мама с папой за эти полчаса в панике несколько раз оббежали всю деревню), но тогда я точно знала, что меня найдут. Надо только подождать немного.

Я, как могла, оттягивала момент, когда надо будет открыть глаза. Сидела, скорчившись в неудобной позе, и напряженно вслушивалась в окружающий мир. Сколько прошло времени, не знаю. От долгой неподвижности начали затекать мышцы. Откладывать решающий момент дальше смысла не было.

Я медленно открыла глаза и огляделась. Чуда не произошло: ночь осталась ночью, темнота — темнотой. Разве что в окружающей тьме стали смутно различимы силуэты ближайших деревьев. И тропинку я теперь видела не на полшага вперед, а на полтора.

Облегченно переведя дух, торопливо двинулась в сторону массива. Вскоре между деревьями мелькнул огонек.

«Ура! Дошла!» — возликовала я и прибавила шаг.

Через пару секунд остановилась. В тот момент я еще не испугалась, нет. Это было просто недоумение, ощущение чего-то неправильного. Нахмурившись, я пыталась сообразить, что меня так насторожило.

«Это же костер… Не свет в окне домика, а костер», — дошло до меня пару секунд спустя.

Костер, ну и что? Подумаешь. Мы и сами костры жгли — так романтичнее. Песни под гитару, объятия в темноте, одна куртка на двоих… И тут наверное то же самое: кто-то из отдыхающих развлекается.

«Слишком тихо», — шепнул внутренний голос. — «И костер очень маленький. Словно тот, кто его разводил, не хотел, чтобы со стороны заметили».

«Хватит на сегодня приключений», — подумала я, делая осторожный, чтобы хозяин костра не услышал, шаг назад.

Тропинки не было.

«Когда я успела с нее сойти?!»

Я сделала еще пару шагов, в надежде, что увижу ее неподалеку. Ничего. Ни примятой травы, ни даже прохода сквозь спутанные ветви кустов. Как я вообще сюда пришла? Мне не пришлось продираться через них — уж это-то я бы точно запомнила! Тогда как?

В голову полезли некстати вспомнившиеся сказки про леших, оборотней и прочую нечисть. Как там бабушка моя деревенская говорила? «Леший водит»? Похоже на то. Вот только что сделать надо, чтобы выбраться из его ловушки, вспомнить не удавалось.

Костерок гостеприимно мерцал среди деревьев теплым желтым светом и словно приглашал подойти поближе. Поколебавшись немного, я все-таки решилась. Деваться все равно было некуда, только в лес.

Шаг, другой. Осторожно, пригнувшись, стараясь не шуметь. Хорошо, что ветровка болотного цвета — в темноте не видно. Будь она белой, меня бы заметили почти сразу, а так удалось подобраться очень близко. До меня донеслись обрывки разговора и запах чего-то съестного. А вот видно было плохо. Пришлось пригнуть пару веток, чтобы разглядеть, что происходит.

На небольшой полянке горел маленький, едва с ладонь размером, костерок. Возле него, прямо на земле, устало сгорбившись, сидел мужчина. В мощных руках, сплошь покрытых шрамами, он бережно держал маленькую голубую чашечку. Ее я почему-то заметила в первую очередь и так удивилась такому странному несоответствию, что на несколько мгновений забыла, почему прячусь.

Мужчина тем временем поднес чашечку к губам и сделал осторожный глоток. Это напомнило мне о насущных проблемах. Затаив дыхание, я вгляделась в его лицо. Опасен? Стоит ли подходить?

На вид ему было лет пятьдесят. Высокий, насколько можно судить. Скорее всего, очень сильный — одни руки чего стоят! Седые, небрежно подстриженные, растрепанные волосы. Сурово сжатые губы. Одежда… непонятная. Какая-то куртка, штаны. Похож на простого рабочего с завода, но… было что-то в его позе, движениях. Никто из моих, даже молодых, знакомых так не двигался.

Несмотря на видимое отсутствие опасности, я все еще колебалась и не торопилась обнаруживать свое присутствие. Мужчина был силен, и, интуиция просто вопила об этом — опасен, но целиком поглощен своими проблемами, какими бы они ни были. Ему просто не до меня.

«Лишь бы не прогнал», — мелькнула мысль.

Пару раз глубоко вздохнув, я отпустила многострадальные ветки и осторожно выпрямилась в полный рост.

Мужчина резко вскинул голову. Наши взгляды встретились.

— Извините, можно к вам? Я, — тут выдержка мне изменила, и я нервно хихикнула. — Заблудилась и теперь не знаю, что делать, куда идти. Так глупо получилось…

Я тараторила, как заведенная, чувствуя на себе тяжелый, немигающий взгляд мужчины. Нервы были напряжены до предела. Готовая в любой момент броситься бежать, краем сознания я отмечала каждое его движение: вот он медленно поставил чашку, из которой пил, на землю; вот несколько раз встряхнул руками, словно стряхивая невидимую воду…

— Знаете, с друзьями поссорились, решила в город уехать…

Говорила и мысленно ужасалась самой себе. Зачем я это рассказываю? Я же сейчас прямым текстом говорю незнакомому мужику, который неизвестно почему сидит ночью один в лесу, что искать меня никто не будет! В пору самой себе рот затыкать!

Внезапно мне показалось, что за спиной кто-то есть. Я замолчала и порывисто оглянулась. Никого. Только ветка на ближайшем кусте едва заметно качнулась.

— …? — спросил мужчина. — …?

Я растерянно уставилась на него. Язык, на котором он заговорил, не имел ничего общего с теми языками, которые я когда-либо слышала. А таких было много: телевидение, Интернет… так или иначе, я могла бы узнать большую часть существующих языков. Этот же язык был незнаком. Совсем.

— ….? ….? ….!

На этот раз тон мужчины мне очень не понравился. К тому же он начал вставать и оказалось, что он гораздо выше, чем я представляла

— Не понимаю, — я мотнула головой, машинально делая шаг назад.

— …? …. … …..? …!

— Не понимаю! — в отчаянии воскликнула я, отступая еще на пару шагов.

Мужчина мучительно медленно, словно имел дело с пугливым животным, двинулся в мою сторону.

— Не подходи! — крикнула я, инстинктивно вскидывая руки в защитном жесте.

В тот же миг раздался оглушительный рев. Я даже не успела понять, что произошло. Только почувствовала сильнейший толчок в левое плечо, короткое мгновение полета и жесткое приземление на спину.

Вероятно, от удара я на несколько секунд потеряла сознание, потому что когда открыла глаза в следующий раз, то увидела стоящего над собой, хмуро разглядывающего меня, мужчину. Я дернулась было встать, и тут же услышала приглушенное рычание. Скосив глаза на источник звука, я увидела…

«Не может быть! Так не бывает!», — мелькнула в голове истерическая мысль.

Рядом стояло чудовище, которое ни при каком раскладе нельзя было спутать ни со странного вида собакой, ни с другим известным науке животным. Массивная черная голова находилась в каких-то десяти сантиметрах от моей щеки, так что я разглядела его во всех подробностях. Особенно внушительные, влажно поблескивающие клыки и странные, насыщенного фиолетового цвета глаза, которые в упор смотрели на меня. Смотрели осмысленно.

«Странно… Серой не пахнет. И тухлятиной тоже», — машинально отметила я и совсем уж некстати вспомнила необычайно дружелюбную соседскую дворнягу. Здоровенная животина, в которой килограмм почти в два раза больше, чем в среднестатистическом человеке, при добродушном попустительстве хозяев, не допускавших и мысли, что кому-то подобное может не понравиться, очень любила «здороваться»: вставала на задние лапы и пыталась вылизать лицо тому несчастному, что встретился ей на пути. Из пасти у нее воняло отвратительно…

— …? — ворвался в мое, оцепеневшее от потрясения, сознание требовательный голос мужчины.

Я с трудом отвела взгляд от стоящего в опасной близости монстра и сосредоточилась на говорившем.

— …? — повторил он вопрос. А потом, с явной угрозой в голосе добавил: — … … ….

— Не понимаю, — в который раз повторила я. — Кто вы? Что это за язык? Чего вы хотите?

Лицо мужчины помрачнело. Он встряхнул руками — я уже видела это движение, но снова, как в первый раз, мимолетно удивилась — и приблизился. Черный монстр, напротив, отступил на пару шагов, сел и выжидающе уставился на нас. Мне стало не по себе. Я снова дернулась, пытаясь встать, и тут же оказалась прижата к земле мужским телом.

— Пусти меня!

Я забилась с удивившей меня саму яростью. Пиналась, кусалась, щипалась, царапалась… Незнакомец только шипел сквозь зубы, пытаясь меня утихомирить, но ни разу не ударил, словно это даже не пришло ему в голову. Он и держать меня старался так, чтобы не поранилась, напоровшись на торчавшие вокруг острые ветки.

Через несколько минут бесплодной борьбы я выдохлась и затихла. Мужчина выругался вполголоса, бросил быстрый взгляд на монстра, который за все время нашей схватки так и не шевельнулся, и сменил положение так, чтобы одна рука оказалась свободной. Он отвел ее чуть в сторону, как для удара или пощечины. Я напряглась всем телом, готовясь дорого отдать свою жизнь, если понадобится.

Должно быть, что-то такое мелькнуло в моих глазах. Мужчина наклонился и хрипло произнес:

— … …!

Явное предостережение и совет вести себя смирно.

— Иди к черту! — выпалила я. Дыхание почти восстановилось. Еще немного…

Тут я заметила, что мужчина отвлекся. Взгляд его стал отсутствующим. Он смотрел прямо на меня, но явно не видел. Хватка на моих запястьях немного ослабла.

«Сейчас!»

Я рванулась всем телом, рассчитывая одновременно освободить руки и лишить мужчину равновесия. Не тут-то было! Он даже не дрогнул, словно на мне сидел не живой человек, а каменная статуя.

— … - нараспев произнес он. Даже голос его стал другим… будто застывшим.

Его свободная рука дрогнула, и на кончиках пальцев светлячками вспыхнули ослепительно яркие голубые огоньки. Я, как зачарованная, уставилась на них и даже не подумала сопротивляться, когда мужчина положил руку мне на лоб.

«Приятно», — как во сне, подумала я.

Окружающий мир исчез. Нет, я продолжала чувствовать холод и сырость земли, на которой лежала, внушительный вес чужого тела, прохладный ночной воздух на своем лице, но все это было как-то смутно. Будто я одновременно находилась в двух местах одновременно: в своем, привычном мире, и в мире, сплетенном из иллюзий и… воспоминаний? Перед глазами быстро-быстро замелькали какие-то размытые картины. Застывшие кадры чужой жизни. Какие-то были мне знакомы, какие-то нет. Странное ощущение… словно смотрю кино, состоящее из воспоминаний. Моих собственных и чужих.

«Что происходит?», — вяло подумала я.

«Мне нужно знать, кто ты», — ответил голос незнакомца.

И в тот же миг мужчина появился перед моим мысленным взором, оттеснив на задний план продолжающие мелькать картины.

«Теперь мы сможем нормально поговорить», — сказал он.

Хотя, «сказал» — это сильно сказано. Губы мужчины не шевелились, но я отчетливо слышала его голос.

Я хотела ответить, объяснить, попросить и уже открыла было рот… но внезапно в этот хрупкий полуиллюзорный мир ворвался дикий, наполненный отчаяньем, крик, срывающийся то на рев, то на визг. Небытие сменилось дикой болью, пронзившей все тело. Одно мгновение, пока контакт окончательно не разорвался, я чувствовала, что тот, кто был со мной в этом царстве воспоминаний, испытывает ту же — если не большую! — боль, что терзала и меня.