Негасимое пламя

2

Когда они вышли на улицу, Алан после некоторого колебания спросил:

– В какую вам сторону?

– У меня встреча с одним человеком. – И она назвала место, куда ей надо было добраться.

Алан мысленно прокрутил те имена, которые успел запомнить из списка, и пришел к выводу, что она едет на встречу с главой университетского самоуправления.

– Вы поедете электричкой?

– Нет, на машине.

На ближайшей к дому Дейдри площадке стояло много машин. Алану было интересно угадать, на какой машине ездит она. Но потом он просто решил спросить об этом саму Дейдри.

– На чем вы ездите?

– У меня небольшой «фиат».

– Не боитесь, что его угонят?

Дейдри снова рассмеялась.

– Нет, не боюсь. Сейчас я его вам покажу, и вы все поймете.

Они завернули за угол дома. Дорогу им преградили запертые ворота, но Дейдри толкнула калитку, и они прошли во внутренний дворик. Алан увидел длинные ряды бывших конюшен, превращенных в гаражные боксы. Ее бокс был почти на краю ряда. Там стояла канареечно-желтая машина.

Алан рассмеялся.

– Я почему-то решил, что и машина у вас будет ярко-оранжевая.

– В точности как мои волосы? И вы туда же? В конце концов, я обреюсь наголо! – Дейдри ухватилась за свою огненную прядь и сильно рванула ее.

– Перестаньте! У вас великолепные волосы.

По улыбке Дейдри было понятно, что ей пришелся по душе его комплимент, но она предпочла промолчать.

– Вас подвезти?

Конечно, Алан за пару минут мог бы дойти до ближайшей станции метро. Но он не хотел упускать возможности побыть с ней еще несколько минут… и прокатиться на такой машине.

Для маленького «Фиата» он был высоковат. Но ведь и ехать ему предстояло не больше десяти минут.

– Кстати, вы уже достаточно проснулись, чтобы доехать на ней до того места, куда вам надо? Это ведь достаточно далеко. – Алан посмотрел ей в глаза.

Дейдри удивленно усмехнулась:

– Я в полном порядке.

– У меня нет никаких планов на сегодня. Я могу ехать с вами и дать вам возможность отдохнуть от руля. Хотите?

Девушка с пониманием улыбнулась:

– Хорошо. Вы, видно, тоже с первого взгляда влюбились в этот автомобиль.

Алан по ее тону догадался, что она решила немножко поиздеваться над ним, и ответил преувеличенно серьезно:

– Нет, знаете ли, я совершенно равнодушен к машинам. У меня старый, много раз битый автомобиль. Стоит он просто на улице, и его в любой момент могут либо украсть, либо просто разобрать на запчасти.

– Ой, как мне вас жалко, – с иронией протянула Дейдри.

– Да, я достоин самого искреннего сочувствия.

Алан повернулся к ней. Его голос смягчился. Одна прядь ее волос выбилась из прически и красиво обрамляла щеку. Дейдри была в этот момент совсем домашней и близкой, он мог бы при желании дотронуться до нее. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что делать этого не стоит.

– Так вы берете меня с собой или нет? – поинтересовался Алан.

– Нет. – Она покачала головой, хотя в ее голосе он услышал нотку сомнения. – Я кое с кем должна пообедать.

Дейдри подъехала к бровке. Оказалось, что это был вход в метро.

– Ну ладно. Но когда же я смогу увидеть вас снова?

Получить ответ на свой вопрос Алан не успел. Позади них нетерпеливо засигналил двухэтажный автобус, который из-за их машины не мог подъехать к остановке. Сражаться с этим лондонским мастодонтом[5] было бы себе дороже. Алан быстро выскочил из автомобиля, но, наклонившись к Дейдри, требовательно повторил:

– Так, когда же?

Дейдри резко рванула с места, на прощание, взмахнув рукой.

– Если я не уберусь с его дороги, то он меня в лепешку сомнет! – успела крикнуть она.

Алану не оставалось больше ничего, как только тоже помахать ей. Он постоял еще немного на тротуаре, вдыхая бензиновую вонь и глядя ей вслед.

Прошла почти неделя, прежде чем Алану удалось снова увидеться с Дейдри. В воскресенье, помня, что она обещала возвратиться домой пополудни, он стал регулярно звонить ей. Но оказалось, что номер ее подстанции уже поменялся. Дейдри так и не пожелала открыть Алану название компании, в которой она работала. Ему не оставалось ничего другого, как раскрыть свои карты, попробовав узнать телефон Дейдри у Дэйва.

– Ага, тебе нужен телефон Дейдри, – рассмеялся Дэйв, выслушав объяснения Алана, – а почему же она не дала его тебе сама? Может быть, и мне от этого воздержаться?

– Заткнись, Дэйв, и быстренько давай телефон!

– Это тебе в копеечку влетит! Уж я постараюсь найти способ с тобой за это расквитаться…

– Ради бога, перестань идиотничать, – рассердился Алан. – Твое остроумие мне уже надоело. Давай номер, да поживее!

Буквально заржав от удовольствия, Дэйв заявил:

– Ладно, так и быть, помогу тебе. – После небольшой паузы он уже серьезным голосом сказал: – Записывай, Алан, но советую тебе быть осторожнее.

– Что ты имеешь в виду? – изумился Алан.

– Да как тебе сказать… Не забывай, что я тебе сказал о ней тогда… Конечно, я шутил, но в каждой шутке есть доля истины. Дейдри девица с фокусами. Тех, кто потерял от нее голову, было немало, но никто так ничего от нее и не добился. Не исключено, что она вообще…

– Что – вообще? – Алан нахмурился. Что Дэйв имеет в виду?

– Вообще не по этой части. – Дэйв странно хихикнул. – Я же тебе говорил, что она феминистка, помешана на правах женщин и мужской гнусности. Очень может быть, что она, как многие особы этого сорта, предпочитает женщин мужчинам и в постели…

После этого разговора у Алана в душе осталось отвратительное ощущение, точно его сунули головой в помойку. Он не хотел верить тому, что сказал Дэйв, но все-таки тот знал Дейдри куда лучше, чем он сам. Хотя Алан вовсе не был человеком, набитым викторианскими предрассудками, он все же не мог подавить в себе бессознательной неприязни к людям, отличающимся необычными сексуальными склонностями. И ему не хотелось думать, что Дейдри из их числа.

Он позвонил ей, едва закончив разговор с Дэйвом. Но к телефону никто не подошел. Алан продолжал свои бесплодные попытки дозвониться до Дейдри весь вечер и вечер следующего дня. Все было безнадежно. Похоже, в квартире никто не жил.

Поначалу он думал, что Дейдри просто почти не бывает дома, занятая работой – интервью или съемками. Алан пытался придумать ей оправдание и объяснения ее отсутствию. Но через пару дней он стал потихоньку заводиться, пока, в конце концов, не пришел в бешенство. Может быть, она просто дает ему понять, что ей на него глубоко наплевать? – думал Алан. Но он-то знал, что должен обязательно ее увидеть! Проклиная себя за то, что ведет себя как влюбленный школяр, Алан, тем не менее, не мог ни работать, ни думать о чем-то ином и все время с тоской смотрел на телефон, точно пытаясь заставить его наконец зазвонить. Он воображал, как поднимет трубку, лениво произнесет «алло» и услышит ее хрипловатый голос; Дейдри, конечно, станет извиняться за то, что долго не звонила, объяснять, что уехала из Лондона. Но телефон глухо молчал.

В конце концов, не в силах больше сдерживаться, Алан наступил на собственную гордость и решил сам поехать к ней домой. Найти дом было совсем не так просто, как ему казалось вначале. Она по дороге из клуба в тот первый раз не сказала таксисту точного адреса, а только описала, как подъехать к нужному дому, как ориентир, назвав Британский музей. Долго кружив по улицам, он наконец добрался до цели. Собравшись с духом, Алан нажал на кнопку звонка под табличкой с ее именем. Звонок громко звонил, но дверь никто не открывал. Его настроение упало до нуля. Однако Алан все же решил ждать ее до победного конца.

Прошло уже больше трех часов. День приближался к вечеру, когда он увидел маленькую желтую машину, юркнувшую с улицы в местный проезд. Еще через несколько минут из ворот заднего двора появилась и сама Дейдри. Не многие смогли бы ее узнать сразу. Дело в том, что вся верхняя часть фигуры девушки была скрыта большой картиной в раме, которую она тащила. Но для Алана трудностей в этом не было – он отлично запомнил ее прекрасные ноги.

Он хотел было дождаться, пока Дейдри зайдет в свою квартиру, но не смог удержать себя. Алан вышел из такси и быстро перебежал улицу, чтобы встретиться с ней. Дейдри не могла его видеть, поэтому он, наклонившись над рамой, прогудел неестественным голосом:

– Я слышал, что украли Мону Лизу!

– Алан! – Дейдри не смогла скрыть своего удивления, но он отметил, что она не выглядит и разочарованной. – Вы очень вовремя! Я как раз размышляла, как мне донести это сокровище до своей верхотуры.

Она передала ему картину, оказавшуюся современным произведением в кубистском стиле.

– У вас, Дейдри, что, не хватает картин на стенах? А может быть, вы собираетесь устроить у себя галерею? – проворчал Алан. Картина ему совсем не понравилась.

– Я увидела ее в лавке подержанных вещей и не смогла удержаться.

– Это оригинал?

– Увы, нет. Это автолитография.[6] Она вам нравится?

Алан решил не вступать в искусствоведческую дискуссию с Дейдри и тактично промолчал. Тем временем они подошли к входной двери дома.

– Да, пожалуй, небезынтересно, – наконец решился открыть рот Алан. – Не доставите ли вы мне величайшее наслаждение, позволив донести это несравненное произведение по лестнице до дверей вашей квартиры?

Дейдри рассмеялась.

– Конечно, доставлю. Более того, – она бросила на него игривый взгляд, – вы даже будете соответствующе вознаграждены.

– Я понимаю так, что вы сделаете мне искусственное дыхание способом рот в рот, если мне все-таки удастся добраться до самого верха? – Алан произнес это с такой искренней наивностью, что Дейдри не выдержала и опять прыснула.

Когда они наконец вошли в квартиру, она заставила Алана приложить картину к нескольким местам на стенах, выбирая, где она ее повесит.

– Вы, надеюсь, сумеете вбить крюк в стену? – поинтересовалась она у Алана.

Он протянул руку и высокомерно спросил:

– Где молоток?

Когда картина заняла отведенное место, Дейдри отступила на несколько шагов, чтобы полюбоваться ею. Алан пока еще не собрался с духом спросить, где она пропадала все это время. Ему также очень хотелось узнать, как далеко ей удалось продвинуться в реализации своей программы о секс-эксплуатации. Но вместо всего этого он спросил:

– Вы в состоянии понять и принять некоторые мои пожелания?

Дейдри удивленно посмотрела на него. Ее губы сложились в улыбку Моны Лизы, той самой, в похищении которой Алан ее и обвинил.

– Надеюсь, это не вымогательство? – Дейдри явно иронизировала.

– А что произошло бы, если я стал вымогать?

– Ничего.

– Прямо-таки ничего? – Она покачала головой, наблюдая за Аланом, и он не смог удержаться: – Но ведь сейчас ничего и не происходит, правда?

Дейдри приятно поразила Алана, заявив:

– Ну ладно, раз уж вы здесь… – Она подошла к нему, обвила его шею руками и поцеловала. Губы ее были мягкими и равнодушными. Длилось это всего несколько секунд. Потом она отступила на шаг. Ее глаза дразнили Алана. – Это была награда за ваши труды.

– Правда? – Он поймал ее за руку и притянул к себе, пожирая глазами.

На Дейдри был один из ее, по определению Алана, «деловых комплектов». Волосы стянуты на затылке. Затем он нагнулся к Дейдри, чтобы поцеловать ее в ответ. Он не раз вспоминал их первый поцелуй и чувствовал, как жаждут его руки вновь ощутить ее тело. Дейдри не сопротивлялась и не пыталась вырваться. Более того, после минутного колебания она ответила ему. Ее губы уступили натиску его губ, она обняла его за шею. Алан притянул ее к себе еще ближе и даже застонал, когда почувствовал, как тело девушки прильнуло к его груди. Его губы касались нежной кожи ее шеи, он вдыхал удивительно женственный и возбуждающий запах ее духов. Внизу живота Алан ощущал физическую боль от неутоленного желания. Его дыхание стало горячим и прерывистым. Ему очень хотелось сказать Дейдри, как сильно он ее желает, что его чувство похоже на физический голод, но он знал, что это было бы преждевременно. Пока он должен сдерживаться. Но волны возбуждения сотрясали его тело. Алан поднял голову. Глаза его были закрыты…

Наконец Алан, громко вздохнув, открыл глаза, приходя в себя, и посмотрел на нее.

– Скажите, вам нравится дразнить мужчин? Или я не прав? – задиристым тоном спросил он.

– Вы думаете, что я вас дразню? – ответила она вопросом на вопрос.

– Да, именно так я и думаю!

– Но я и не думала вас дразнить.

Алан озадаченно посмотрел на нее, не зная, что и сказать.

– Где вы столько времени пропадали? – Он наконец решился узнать то, что интересовало его больше всего. Дейдри заколебалась и даже попыталась уйти. Но Алан не отпустил и еще крепче сжал ее плечи. – Я прошу все же ответить мне.

Она снова заколебалась, но потом процедила сквозь зубы с явной неохотой:

– Я была в гостях кое у кого. – Алану показалось, что мир рушится у него на глазах и он сам летит в бездонную пропасть. А она продолжала: – Мне надо было поставить его в известность о том, что все закончилось, перед тем как…

– Перед тем как что? – Алан боялся поверить своей догадке.

Дейдри слегка вспыхнула:

– Перед тем, как я могла бы считать себя свободной и встречаться с кем захочу.

Алану показалось, что он после пребывания в кромешной тьме внезапно вышел на яркий дневной свет. Мир снова засверкал чудесными красками. Он оторвал Дейдри от земли и поднял в воздух. Потом стал кружиться с ней по комнате – все быстрее и быстрее.

– Эй, – она старалась говорить спокойно, – я все-таки не кукла, а живой человек. Уймите свои африканские страсти.

Алан опустил ее, но из рук не выпускал. Через некоторое время он посмотрел на нее, боясь прочитать в глазах Дейдри, что он для нее – просто безмозглый идиот.

– Будет ли мне позволено узнать, чем вызван этот бурный приступ восторга? – недовольным тоном заговорила Дейдри. – Почему вы, собственно, решили, что человека, с которым я хочу встречаться, зовут Алан Феллоуз? – Ее голос звучал жестко.

Тогда он пошел в контрнаступление.

– А почему вы решили, что мне самому захочется встречаться с вами?

Пожав плечами, Дейдри невинно произнесла:

– Но вы-то здесь. – Она отодвинулась от Алана. – Хотите бокал вина? – неожиданно спросила она. – У меня в холодильнике есть бутылка «Шардоннэ».

– Да, это мне не повредило бы.

Он последовал за ней на кухню, но остановился в дверном проеме и стал наблюдать, как Дейдри священнодействует. Она притягивала его, кровь стучала в его висках, и Алан, как ни старался, не мог выйти из того возбужденного состояния, в которое впал, целуя Дейдри. Наверное, думал он, она серьезно увлеклась им, если решилась на разрыв со своим нынешним другом. Но сам этот факт удивил Алана. Большинство тех женщин, которых он знал, так не поступили бы. Они с удовольствием водили шашни сразу с двумя, а то и с большим количеством мужчин. Исключением было наличие со стороны дамы особого стратегического плана в отношении одного конкретного мужчины. Эти мысли проносились в голове Алана, пока он неотрывно наблюдал за ее действиями, любовался стройными бедрами и высокой грудью. Все ее прелести отлично обрисовывали узкая юбка и тонкая кофточка. Как он ее хотел и какую ревность ощущал к тому, кто до него прикасался к этому прекрасному телу!

Все же Алан умел владеть собой, и на его лице внутренняя буря никак не отразилась. Взяв высокий бокал, он попросил у Дейдри разрешения произнести тост.

– Конечно, произносите. Я сама говорить их не умею, но с удовольствием послушаю. – Она прошла мимо него в комнату и села в кресло. – А вам и карты в руки, ведь вы писатель.

– Но я пишу только художественные вещи. Вымысел.

Алан сел рядом с ней, и они чокнулись. Он выпил глоток, а потом спросил ее о том, какой сегодня день. Дейдри сказала, что пятница. Он отпил еще немного вина и задал следующий вопрос о том, какое сегодня число.

– Двадцать четвертое. – Дейдри явно была удивлена его вопросами.

Алан снова отпил из бокала.

– А месяц какой?

– Май.

Она увидела, как он в четвертый раз приложил бокал к губам и сделал очередной глоток. Наконец Дейдри не выдержала и спросила:

– Вы что, провозгласили тост про себя и сами же пьете, не сказав мне за что?

– За это вы можете тоже выпить.

– Наверное, могу. – Она покачала бокалом, как бы поддразнивая Алана, а потом добавила: – Я пью за сегодняшний день, двадцать четвертое мая. – И она отхлебнула великолепного охлажденного вина.

– Это – особенный день, – пробормотал Алан и наклонился к ней, чтобы снова поцеловать. Он ощутил сладковатый вкус вина на ее прохладных губах. От его прикосновений они снова стали теплыми. Она была такой приятной, такой сладкой… С явной неохотой Алан оторвался от рта Дейдри и признался ей, что ее отсутствие заставило его поволноваться.

– Во-первых, ничего страшного не произошло, – спокойно сказала Дейдри, – а во-вторых, – в голосе ее послышалась ирония, – немного поволноваться мужчине даже полезно.

– Я начинаю подозревать, что вы скрытая садистка, дорогая Дейдри!

Алан сказал это в шутку, но она, склонив голову набок, стала размышлять над его словами вполне серьезно. Ее взгляд внезапно стал жестким.

– Женщине иногда можно, и даже нужно быть жестокой, – отрубила она.

– В сердечных делах? Когда она хочет с кем-то порвать?

Алану очень захотелось подробнее поговорить на эту тему, хотя он и понимал, что этот разговор может завести его совсем не туда. Ее светлые очень красивые глаза внимательно изучали его лицо, пытаясь прочитать потаенные мысли.

– Ну а вы-то сами неужели никогда не бываете жестоким? – спросила она.

– Надеюсь, что мне это мало свойственно. Во всяком случае, я стараюсь не быть жестоким. – Алан мог бы многое ей порассказать о своей жизни, в которой было немало встреч и с людской жестокостью, и с подлостью, и с предательством. Но сегодня ему этого совсем не хотелось.

Внезапно Дейдри быстро осушила бокал и встала. Настроение ее явно изменилось.

– Надеюсь, вы пригласите меня пообедать? Я просто умираю от голода, – в лоб спросила она.

Алан с удовольствием остался бы пообедать здесь, но немедленно ответил:

– Конечно!

– Тогда я пойду переоденусь. Чувствуйте себя как дома.

– Вы собираетесь надеть то самое красное платье?

При этих словах Дейдри, задержавшись в проеме двери, обернулась и посмотрела на него. На губах ее опять заиграла улыбка Моны Лизы. Она отрицательно покачала головой.

– Нет, я оставляю его для особенных случаев.

В ее словах прозвучало неясное обещание чего-то в будущем. Но чего? Голос ее звучал еще соблазнительнее, чем прежде. По телу Алана пробежала сладостная дрожь предчувствия. Он подумал, что никогда еще ему не доводилось встречать такой по-настоящему роковой женщины.

Для него было очень странным, что Дейдри – такая красивая, яркая, без сомнения, умная – связалась с феминистками и политическими радикалами. Обычно те женщины, которые там подвизаются, не блещут внешними достоинствами и не особенно умны – только дьявольски агрессивны и истеричны. Таких, как Дейдри, среди них практически не было. Что же ее привело к подобным убеждениям? Понять этого Алан не мог.

Злясь на себя за неумение справиться с чувствами, Алан ждал, пока она закончит переодеваться. Ему пришлось подавить в себе желание потихоньку пробраться в ее кабинет и еще раз просмотреть досье с именами сильных мира сего, подозреваемых ею в сексуальной эксплуатации женщин. А может быть, для этого ему не надо было идти так далеко? Дело в том, что Дейдри, войдя в квартиру, бросила на пол кейс с бумагами, которые она брала с собой на работу. Может быть, то, что ему нужно, было как раз в этом кейсе? Не удержавшись, Алан поднял кейс, но оказалось, что он заперт на шифрованный замок.

Пришлось осторожно положить его на прежнее место. Тогда он вновь наполнил свой бокал и потягивал вино, бездумно глядя в окно. Дейдри все еще не было. Он уже начал волноваться. Но оказалось, что ждал он так долго не напрасно. Дейдри появилась перед ним во всем своем великолепии. На ней было бледно-зеленое платье, плечи и руки оставались открытыми, зато бедра были плотно обтянуты. Волосы огненным потоком падали на плечи, именно так, как ему нравилось. У Алана перехватило дыхание от восхищения. Но тут Дейдри заговорила.

– Надеюсь, что у вас такой нетерпеливый вид, потому что вы горите благородным желанием спасти девушку от голодной смерти?

Он несколько смущенно улыбнулся. Позволит ли она когда-нибудь ему высказать все, что он о ней думает? Алан спросил:

– Мы пойдем или поедем? Я не очень хорошо знаю расположение улиц в этом районе.

– Как вы относитесь к китайской кухне? Здесь есть одно неплохое заведение. До него буквально рукой подать.

– Что же, пойдем.

Дейдри взяла свою сумку, и они отправились в ресторан. До него оказалось вовсе не так близко, как она уверяла, и Алан невольно подумал, что Дейдри наверняка бывала в соседних с ее домом ресторанчиках со своим прежним дружком, – поэтому и решила повести его в заведение, где ее никто не знает. Хорошо бы узнать об этом…

Но Дейдри совсем не была расположена рассказывать всю свою подноготную. Усевшись за столик, она с ходу спросила, не смотрел ли он случайно на этой неделе получасовую передачу, в которой рассказывалось о художниках, иллюстрирующих журналы и книги, и моделях, работающих с ними.

Алан отрицательно покачал головой. Передачи он не видел. Потом поинтересовался, не она ли ее автор. Дейдри рассказала, что она участвовала в создании передачи, хотя идея и принадлежала другому человеку. А она провела необходимые исследования. Голос девушки, когда она об этом говорила, звучал удовлетворенно.

– Кстати, у меня дома есть текст этой программы. Если у вас будет на то желание, я могу вам его показать.

Ага, значит, она допускает, что мы возвратимся к ней вдвоем, подумал Алан. Ему пришлось уткнуться в меню, чтобы Дейдри не заметила радостного блеска его глаз. Раз она хочет, чтобы они вернулись к ней домой вместе, то… то она готова и на все остальное. Она желает его так же, как он – ее.

Алан дотянулся до руки Дейдри, и она не отнимала ее у него до того момента, как появился официант с бутылкой вина.

– Как называется компания, в которой вы работаете?

Дейдри назвала и заметила, что он вряд ли о ней слышал. Потом она перечислила не которые передачи, снятые компанией, и спросила, не видал ли он что-либо из них. Кивнув, он подтвердил, что видел большинство этих программ. Тогда Дейдри с откровенной радостью и самодовольством похвасталась, что участвовала в их подготовке.

– Рад это слышать, – искренне сказал Алан. – Эти программы не скоро забудешь.

Дейдри засмеялась и покраснела от удовольствия, и Алан с удивлением понял, что заставить ее радоваться очень просто, – надо только похвалить дело ее рук. Она оставалась равнодушной к комплиментам, касавшимся ее внешности, макияжа или одежды, но расцветала, если речь шла о ее работе.

И он попросил Дейдри рассказать о ее компании, поинтересовался, как она начинала, получила ли журналистское образование. По лицу девушки пробежала легкая тень.

– Нет, специального образования у меня нет. Я работала в офисе и придумала темы нескольких передач. Предложила свои идеи в несколько компаний. Они были приняты. Получился целый портфель задумок. В это время организовалась как раз та компания, в которой я работаю. Они меня приняли сразу после собеседования. Наш босс поддержал мои идеи и после короткого испытательного срока взял в штат.

Алан легко мог себе представить все эти собеседования и несчастных мужчин, которым надо было говорить с Дейдри о деле. Наверное, тем женщинам, у которых она брала интервью, было несравненно проще.

– Как давно вы начинали?

– Три года назад.

– Вы хотели стать штатным сотрудником или предпочитали остаться свободным художником?

– Я, конечно, не хотела в штат, но только до того момента, пока не попала в свою нынешнюю компанию, где мне предложили постоянное место. Быть свободным художником очень заманчиво, но, увы, и весьма рискованно – можешь плотно сесть на мель. А платить за квартиру надо каждый месяц. – Дейдри весело улыбнулась.

– Ну, мне кажется, что вы могли бы снимать квартиру с кем-то на паях, это было бы намного дешевле. – Алан высказал это предположение не без задней мысли. Ему очень хотелось, чтобы она выдала хоть часть своих тайн.

Дейдри посмотрела ему в глаза с очень искренним выражением. Ему показалось, что она читает его мысли.

– Я не люблю делить квартиру с кем бы то ни было.

– Ни с кем и никогда?

– Ни с кем и никогда, ни при каких обстоятельствах, – жестко подтвердила Дейдри.

В ее интонации было что-то насторожившее Алана. Но раздумывать над этим «что-то» ему было некогда – официант принес еду, и они заговорили о китайской кухне и ее особенностях. По ходу разговора Алан вспомнил, что Дейдри два раза проявила совершенно непонятную ему резкость, когда речь зашла о квартире и о профессии журналиста. Глядя прямо ей в лицо, Алан спросил, за что она так не жалует журналистику. Дейдри спокойно пояснила.

– Я не имею ничего против самой профессии. Просто я не люблю журналистов и способы, которыми они добывают информацию.

Алан попробовал осторожно продолжить тему.

– У меня создалось впечатление, что вы относитесь к ним так совсем неспроста.

– Да. Неспроста. Один так называемый журналист подложил мне большую свинью. Он стащил у меня идею, которую я уже предложила в телекомпанию, и быстренько опубликовал ее в своей газете. Естественно, на телевидении на меня посмотрели весьма косо. Мне пришлось возвратить им гонорар, и они больше не хотели иметь со мной дела. И… – Дейдри внезапно оборвала разговор и угрюмо уставилась в свою тарелку.

– Согласен, с его стороны это было подло, – сказал Алан после долгой паузы. – Но, поверьте мне, далеко не все журналисты такие.

– Ну, не знаю. – Лицо Дейдри скривилось, и немного погодя она с горечью произнесла: – Мне довелось встречаться еще с несколькими представителями этой профессии, и я не могу сказать, что им можно было доверять. Для всех них главным было создать сенсацию, и они не думали о том, что ради этого лгут и обливают грязью порядочных людей. Да и способы выуживать нужную информацию у них еще те.

Тут очень кстати появился официант и стал расспрашивать гостей, как им понравилась еда. Когда юноша ушел, Алан постарался перевести разговор на более безопасную тему.

Он умел быть интересным собеседником, и Дейдри внимательно слушала его. Алан знал, когда надо выдержать паузу, и сам умел слушать. Иногда во время разговора Алан бросал взгляд в сторону, но в основном не отрывался от ее лица. Дейдри это нравилось, потому что многие собеседники раздражали ее уже тем, что во время разговора смотрели куда-то поверх ее головы, словно видели там что-то невероятно важное. Неожиданно, к собственному удивлению, Дейдри поняла, что ей не хватало Алана в ту неделю, когда они не виделись. Ей хотелось бы узнать, чем он занимался в это время. Самолюбие Дейдри тешило то, что он, несмотря на ее поведение, забыв про мужскую гордость, все же нашел ее.

Трапеза подходила к концу. Они уже блаженствовали за кофе. Алан взял ее левую руку и хотел поцеловать. Подняв узкую ладонь, он заметил, что на среднем пальце виден след от снятого кольца – светлая полоска кожи.

– Вы возвратили его после решительного разговора? – спросил он.

Легко улыбнувшись, Дейдри решила поддразнить его. Она прекрасно поняла, о чем он хочет узнать, но сделала вид, будто ничего не понимает. Он продолжал молча смотреть на девушку. Тогда она пояснила.

– Я ничего и никому не возвращала. Просто я потеряла кольцо, когда каталась на колесе обозрения. Оно соскочило с пальца и улетело вниз. Искать его было бы бессмысленно.

– Ах ты, деточка! – шутливо пожурил ее Алан и с улыбкой добавил: – Но оно было надето не на том пальце, где полагается. По-моему, после обручения кольца надевают на безымянный палец.

– Я не верю в обручение. А вы?

Алан пожал плечами.

– Честно говоря, я на эту тему не задумывался. И собственной практики у меня не было. Вы, наверное, правы – обручение безнадежно устарело. – Он застенчиво улыбнулся. – Давайте сразу проясним все касательно меня. Я никогда не был ни женат, ни обручен. А вы?

– Я тоже чиста по этим двум позициям. – Дейдри лукаво улыбнулась. – Но вы получили ответ далеко не на все вопросы, которые вас интересуют, правда? Ведь в наше время существуют и так называемые свободные отношения, гражданские браки.

Стараясь, чтобы она не услышала в его голосе разочарования, Алан спросил:

– Так вы сторонница гражданского брака?

– Я этого не говорила. Я имела в виду только вас.

– Правда? Только меня? А почему вы решили, что я сторонник такой формы отношений?

– Сколько вам лет? – Она предостерегающе подняла руку. – Стойте, я хочу определить сама. – Дейдри внимательно разглядывала лицо Алана, как будто видела его впервые. – Вам, наверное, в районе тридцати – тридцати двух лет? – Алан кивнул в знак согласия. А Дейдри продолжила: – Большинство нормальных мужчин вашего возраста или женаты, или имеют постоянную подругу. И уж, конечно, пережили много романов.

– Мне кажется, мы говорили не о романах, а о формах официальных отношений.

– А вы считаете, что это разные вещи?

– Нет, я так не считаю. Да и вы, думаю, тоже.

– Алан, но вы же не можете не отдавать себе отчета, что в этом смысле мужчины и женщины не равны.

Пока Дейдри сохраняла миролюбивый тон, но чувствовалось, что она в любую минуту может сорваться.

– Это справедливо, но не во всех случаях.

– То есть вы хотите сказать, что для большинства мужчин брак – это одно, а чувства – совсем другое?

Алан ухмыльнулся.

– Так, значит, мы добрались до вопроса о принципиальном различии между мужчиной и женщиной, правда?

– Да, речь идет именно о битве полов. – Дейдри нахмурилась.

– Почему о битве? – заметил он, внимательно наблюдая за реакцией девушки и гадая, что же все-таки привело Дейдри к ее нынешним феминистским убеждениям.

Поглядев на Алана, она немедленно поняла, о чем он думает, и тут же оборвала разговор.

– Еда была прекрасной. Благодарю вас. Нам пора идти.

Она отгородилась от меня, подумал Алан, вежливой улыбкой и светскими словами. Я так ничего и не узнал о ее прошлом. И так и не прояснился вопрос о том, почему она столь агрессивно настроена к мужчинам. Может быть, после того как она отдастся мне, она станет более откровенной?

Пока они шли обратно, Дейдри вполне дружелюбно болтала с Аланом. Она даже позволила ему взять ее за руку и переплести пальцы со своими. Но Алан был слегка разочарован, так как рука Дейдри оставалась холодной и вялой. И опять он гадал, в чем же причина этого – в равнодушии к нему лично или же ко всем мужчинам вообще… Вдруг в словах Дэйва была истина? Он очень надеялся на то, что ошибается и Дэйв повторил глупые сплетни, не более. И ему очень хотелось, чтобы время, которое они проведут сегодня в постели, стало бы настоящим пиршеством страсти, а не банальной случкой.

Когда они преодолели показавшиеся ему бесконечными ступеньки и добрались до ее квартиры, Алан почувствовал себя счастливым. Дейдри приготовила ему коктейль и передала листки с текстом сценария передачи, о которой они говорили. Сбросив туфли, она поджала ноги и устроилась на софе рядом с ним. Алан честно пытался вникнуть в суть написанного, но у него это плохо получалось. Все затмевало желание. Однако Алан уже знал, что доставить ей удовольствие на первом этапе он может только обсуждением ее работы. Поэтому он старался читать как можно внимательнее и вдумчивее. Где-то проскочила мысль о том, не устроила ли все это Дейдри с мыслью испытать его. Сценарий был хорош – Алан сразу это понял. Видимо, передача получилась интересной. Может быть, тема и была мелковата, но она так в нее вгрызлась, что ее рассуждения не могли не затронуть зрителей. Во всяком случае, она сумела найти совершенно новые аспекты отнюдь не беззаботной жизни тех, кто делал популярные среди читателей иллюстрированные журналы.

Как только Алан закончил чтение, он совершенно искренне похвалил Дейдри.

– Примите мои поздравления. Все просто замечательно.

– Ну, а если честно? Я очень прошу вас быть искренним, мне не надо дежурной вежливости. Вы же писатель.

– Я и не думал льстить вам. Мне действительно понравился этот сюжет. История изложена доходчиво, без излишнего пафоса. Но главное – вы привлекли внимание непосвященных к тому, что обычно не обсуждается ни в газетах, ни по телевидению, что циркулирует в лучшем случае в виде сплетен. Я не удивлен, что ваш босс предложил вам почти сразу штатную должность. На вашем месте я потребовал бы еще и прибавки к зарплате.

– Но, но! Не берите так круто. – Дейдри произнесла это сердитым тоном, но на ее щеках вспыхнул румянец, и глаза лучились от удовольствия.

– Вы прекрасно сами знаете, что это отличная работа. Так что мои оценки не оригинальны.

– Не скрою, мои коллеги были очень снисходительны в своих отзывах на передачу, – признала Дейдри. – Но ваше мнение особенно ценно для меня. Повторяю, у вас как писателя… у вас может быть на это особый взгляд.

Уже не в первый раз Алан убеждался, что его принадлежность к писательскому клану произвела на девушку особенное впечатление. Ему хотелось думать, что он здесь не только по этой причине, что его мужские достоинства тоже оценены. Алан должен был восхищаться ею уже за то, что она предпочла его другим мужчинам. Ему хотелось крикнуть всем в лицо, что Дейдри принадлежит ему, прочитать на лицах других мужчин ревность, когда они поймут, что она смотрит на него как на своего будущего любовника.

– А над чем вы работаете сейчас? – Алан задал свой вопрос совершенно нейтральным тоном, но он не забывал о тех досье, которые видел у нее в кабинете.

Дейдри опять как будто прочитала его мысли.

– Я уже говорила вам в прошлый раз о том, что тема будущей передачи совершенно секретна. – Она встала с софы и одернула юбку. – Но я очень надеюсь, что смогу пробить ее в эфир. Если она пойдет, то я сделаю на этом имя.

Алан подумал, что это будет палка о двух концах, – она может легко приобрести и могущественных врагов, которым ничего не стоит сжить ее со свету. Он протянул ей руку. Какую-то долю секунды Дейдри колебалась, а потом все-таки пересела к нему поближе. Поначалу ее раздумье разозлило его, но все сразу же было забыто, когда она оказалась рядом. Он обвил ее талию рукой и притянул девушку к себе. Потом поцеловал – медленно, наслаждаясь каждой секундой и надеясь, что нынешняя ночь оправдает его ожидания. Дейдри не осталась равнодушной к его поцелуям. И уже не в первый раз он впал в забытье, обнимая ее податливое тело, поддался отраве ее близости. Но когда его дыхание стало сбиваться с ритма и он протянул руку, чтобы сбросить с ее плеча бретельку платья, Дейдри внезапно резко отодвинулась от него.

– Дейдри? – В его голосе сквозило недоумение, и даже обида.

Дейдри ничего не ответила. Встав, она подошла к проему окна. Вроде бы наблюдая за происходящим на улице, она резко спросила:

– Ты хочешь меня, Алан?

– Ты отлично сама знаешь об этом, Дейдри!

– Признаюсь, что ты произвел на меня впечатление с первого момента нашего знакомства.

– Прекрасно! – обрадовано воскликнул Алан. Я очень рад этому. – Он вскочил с софы и подошел к ней, взял ее руки в свои. Но она предупреждающим жестом остановила его. – В чем дело, Дейдри?

– В том, Алан, что я сторонница другого стиля отношений. Мне, прежде всего, нужен не любовник, а друг, равноправный друг.

Алан поморщился, точно от головной боли.

– Но ты, же сама сказала, что я тебе сразу понравился.

– Да, я это сказала. Пожалуй, так мне не нравился еще ни один мужчина. Могу в этом тебе поклясться!

Несмотря на разочарование, пережитое минуту тому назад, Алан не остался равнодушным к ее признанию.

– Ну и что дальше? – с надеждой спросил он.

– А вот что. Я хотела бы предупредить тебя. Я – сторонница равноправия и не желаю признавать мужского диктата, как некоторые женщины. Все произойдет только тогда, когда я буду к этому морально готова, но не раньше. Но это обязательно произойдет, верь мне, Алан.

Он придвинулся к ней еще теснее и положил руку ей на талию.

– Но ты же хочешь меня, ведь, правда?

– Очень. – Она одарила Алана роскошной улыбкой. – Но я хочу, чтобы у нас все произошло, просто замечательно. – Ее голос стал еще более низким и волнующим. – Понимаешь меня? Правда? – Дейдри обняла его за шею.

– Ты можешь убедиться, как сильно я тебя хочу. – Руки Алана обвили ее талию и потянули девушку ближе.

Дейдри слегка прикоснулась пальцем к его губам.

– Я уступлю тебе, как только наступит нужный момент.

Это обещание заставило Алана возликовать. Воображение рисовало ему самые соблазнительные картины. Она должна быть в постели страстной и необузданной, почему-то решил Алан. Она будет принадлежать только ему, одному ему. Алан даже обрадовался, что она заставляет его подождать. А ее признание в том, что она тоже хочет его, подействовало как мощнейший допинг. Она, такая необычная, нашла и его необычайным и хочет получше узнать как человека, прежде чем улечься с ним в постель. В порыве радости он подхватил ее на руки и поднял в воздух, а потом скомандовал:

– Поцелуй меня!

Смеясь, Дейдри выполнила его приказание и заметила, что он просто настоящий Тарзан. Алан поставил ее на пол и серьезным тоном сказал:

– Хорошо. Если надо подождать, мы так и сделаем. Сколько времени тебе понадобится на то, чтобы лучше узнать меня?

Она сделала вид, что серьезно задумалась.

– Учитывая, что ты очень непростой человек, на это уйдет не меньше трех месяцев.

Алана точно холодной водой окатили.

– Три месяца? – возопил он. Да я за три месяца засохну насмерть!

Дейдри снова рассмеялась, а потом неожиданно посерьезнела и важно изрекла:

– Для того чтобы наши отношения стали такими, как хочу я, требуется определенное время.

Ее глаза глядели так искренне, она была так красива, что Алан забыл о своем разочаровании. Благодаря Дейдри он почувствовал себя исключительным, избранным и был готов на любой подвиг ради нее.

Когда наступило время уходить, и Алан наконец, оказался на улице, у него было предчувствие, что скоро ему предстоит пережить такое, с чем он за всю предыдущую жизнь еще не сталкивался. А когда дома он уже ложился спать, то рассмеялся – еще никогда в жизни никто не отшивал его так сноровисто и ловко!