Нежданная жена Стального Дракона

Глава 1

Я с ужасом смотрела на своего счастливого сына, что скакал по столу, разбрызгивая вокруг себя сияющие собственным светом капли воды.

«Дракон. Он дракон. Прабабкины гены все-таки сыграли!»

Мне было страшно до слез. До боли. До замирающего сердца и рвущего горло крика.

Мой малыш – дракон.

То, что было бы счастьем в любой другой ситуации, сейчас убивает нас обоих.

– Когда ты собиралась сообщить мне, что мой сын пошел в леди Мальгару торн Тревис?

Мерзкий, отвратительный голос бывшего мужа вкручивался в виски.

– Я не была уверена, – солгала я, не отводя взгляда от сына.

– Да что ты? Мои люди сообщили, что ты уже три недели не выводишь ребенка на прогулку.

– А ты интересуешься нами? – с горечью спросила я. – Мне казалось, после развода ты забыл и обо мне, и о сыне.

«И это было таким счастьем», – пронеслось у меня в голове.

– Я женился на тебе только из-за твоей прабабки. Ты родила – и что? Мальчишка был обычным . В то время как мне нужен дракон. – Мой бывший супруг, лорд Льорис, старший королевский дознаватель, сел в кресло и, вытянув ноги, продолжил: – Я пытался зачать с тобой нового, но ты… Ты подвела меня. Твое слабое тело больше не удержало ни один плод.

Я вздрогнула и съежилась. Вспоминать тот страшный год не хотелось от слова «совсем». И если иные женщины нашего королевства рыдали, умоляя мужей не оставлять их, я молилась. Молилась Ласковому Небу и Крылатой Матери, молилась Темному Господину и его Тени – лишь бы не передумал. Лишь бы не…

– Сегодня ты останешься здесь. – Лорд Льорис с нескрываемым удовольствием наблюдал за дракончиком, что наигрался и, забравшись в круглую корзинку, уснул. – Завтра сюда прибудет стряпчий – наш брак будет возобновлен. Ты не безнадежна, а твое тело… Что ж, есть ритуалы, и неплохие, – ты родишь мне много, много драконов.

– Да, милорд, – тусклым, сломленным голосом прошелестела я.

– Собери вещи, – лорд Льорис шлепнул себя по ноге, – и не медли.

Он встал, а после, повернувшись, ожег меня темным предупреждающим взглядом.

– Не вздумай бежать, Катарина. Ты принадлежишь мне. Я купил тебя.

Лорд Льорис бросил последний взгляд на спящего драконенка и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Своим обострившимся чутьем я ясно ощутила, как вокруг моей маленькой комнатки воздвиглись мощные щиты. Нам не уйти.

– Прости, малыш, – сдавленно прошептала я, едва сдерживая слезы. – Прости, маленький.

Но мой дракончик, свернувшись в калачик, сладко спал. Он не знал, что существо, недостойное зваться его отцом, задумало страшное.

Три недели назад

– Гели, солнышко, что с тобой? – Я сидела подле кроватки бледного сынишки, на чьих щечках полыхали ярко-красные пятна.

Такие же пятна покрыли все его тело, а приглашенный целитель просто пожал плечами и велел обтирать ребенка настоем трав.

– У вас все равно нет монет на полноценное магическое исцеление. Молитесь и просите у Крылатой Матери помощи.

За свою «консультацию» он забрал три монеты. Мои последние монеты. Те, которые он сам же мне и заплатил за помощь в удалении проклятья с руки одного из городских стражников.

– Не сверкайте глазами, экс-леди Льорис, и придержите свое мнение при себе, что бы вы сейчас ни сказали, уже завтра-послезавтра вы вновь будете в больнице. И вновь будете делать то, что я скажу: никто иной просто не позволит вам подработать.

Смирив гнев, я пожала плечами и спокойно ответила:

– Мой сын – моя жизнь. Не будет его – не будет меня.

Целитель Верран только фыркнул и, забрав свой саквояж, покинул нашу маленькую комнатушку. И вот уже третий день я молюсь Крылатой Матери и обтираю тонкое, истощенное тело Гели травяным отваром. Вот уже третий день из городского дома исцеления приходят бумажные птицы-вестники, но я не прочитала ни одну: мне все равно. Пусть вся стража зарастет проклятьями, для меня это несущественно. У меня больше нет диплома, мои клятвы были обращены вспять. У меня больше нет ничего и никого. Кроме сына.

– Мама, – слабо, едва слышно прошептал малыш. – Мне так жарко.

Усилием воли подавив горестный вой, я взяла чистую свежую тряпицу и в очередной раз опустила ее в травяной отвар.

– Сейчас будет легче.

– Мне жарко, – прошептал малыш. – Не хочу.

И его тело внезапно засветилось! Чистый голубой свет скрыл под собой Гели, а через мгновение на его месте оказался крошечный дракончик с водяными полупрозрачными крылышками.

– Нет, – выдохнула я, – нет-нет-нет, мой малыш!

Великое счастье для любой другой семьи – дракон. Старые гены набрали силу и явили миру редчайшего дракона воды.

Великое несчастье для меня, ведь я точно знаю, зачем Верридану Льорису была нужна жена из рода торн Тревис.

«Мы должны бежать. Бежать так далеко, как только сможем», – подумала я.

Подумала и горько рассмеялась: ни денег, ни лошади, ни друзей. Банки с крупами и те показали дно.

«Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Я не дам ему погасить твой свет, малыш».

Малыш же лишь пофыркивал и перелетал с предмета на предмет. А я, плотно зашторив окна, зачеркивала даты в календаре. Но… Гели не вернется в человеческую форму как минимум полгода. Максимум – год. Этот небесно-голубой малыш не мой сын, а новорожденный дух воды, водяной дракон. На дне его души спит мой сын. За полгода они станут единым целым.

Если только не вмешается злой рок.

Мой бывший муж уничтожил мою жизнь. Вначале вскружил мне голову, а после, не получив желаемого, растоптал и выбросил. Мои документы, мои вещи, личные артефакты – все это было сожжено на моих глазах.

Наше королевство жестоко к слабым – женщины без колдовского дара и слабые магианы не имеют никаких прав. За нас решают отцы, братья и мужья.

И бывшие мужья.

Я пыталась устроиться на работу в дом исцеления, мой слабый дар идеально подходит для тонких плетений. И они были готовы принять меня даже без документов – достаточно внутренних экзаменов! Но лорд Льорис наложил вето.

Подавальщицей в трактир – вето. Продавцом в лавку зелий – вето. Я пыталась вновь и вновь, но каждый раз натыкалась на одно и то же: он не давал мне встать на ноги.

При этом он оплачивал эту крохотную мансардную комнатушку, а его слуги приносили крупы и вяленое мясо. И то, и то было отвратительного качества.

Каждый день я корила себя за то, что вышла за столь мелочного и жестокого человека. И каждый день я радовалась тому, что гены Мальгары торн Тревис спят мертвым сном. Жизнь моей прабабушки-драконицы оборвалась на алтаре. Ее принесли в жертву во время войны, чтобы укрыть поместье непроницаемым щитом. Прадед лично убил свою обожаемую супругу и после завершения войны покончил с собой на ее могиле.

Многие его за этот поступок осуждали, ведь мой дед был ребенком, как и его младшая сестра. Их воспитали чужие – слабые и жадные – люди. А потом они воспитали моего отца, который отдал меня во власть Льориса.

Нет, я и сама радостно бежала навстречу своей судьбе. Но… Но если бы отец хотя бы намекнул на непорядочность моего будущего мужа! Я бы послушалась, я уверена.

«Плевать на прошлое, если бы он принял нас в настоящем». Я покачала головой и вздохнула, проговорив вслух:

– Все письма от твоего дедушки возвращаются невскрытыми. На первом конверте он написал: «Ты уже давно Льорис, а не торн Тревис».

Малыш, курлыкая, подкрался ко мне и вцепился зубками в большой палец. Но я даже не дрогнула: про кровную привязку мне было прекрасно известно. Учитывая, кем была моя прабабка, нас всех учили обращению с новорожденными духами драконов.

Беда лишь в том, что, как я и говорила уже, законы нашего королевства не защищают слабых. Вот такие вот драконята не считаются живыми. Не считаются людьми. Драконами они тоже не считаются. Из-за этого нас ненавидят все Драконьи Пики. Но пока ничего не изменится, пока Лькариной правят дракононенавистники. И пока у них есть драконит – ядовитый сплав, убивающий сильнейших существ нашего мира одним прикосновением.

"Страдания бесконечны, вернуть ясное время может лишь труд, помноженный на время" – так когда-то писала моя драконья прабабушка.

И я, утерев слезы, села шить подушечку для малыша. Сейчас дракончик помещался на моей ладошке, и я могла бы брать его с собой. Увы, у меня нет иной тайной подработки, кроме той, что дает этот мерзавец-целитель.

Время слез прошло, настало время действий. Драконьи духи любопытны, но пугливы – малыш не улетит далеко от меня. И если я смогу накинуть на него иллюзию не слишком здоровой химеры, то смогу взять его с собой в дом исцеления. Главное – приладить плетеную крышечку на корзину, чтобы никто не мог его полностью рассмотреть. Увы, моя магия слаба и для иллюзий не слишком-то годится.

«Не сверкайте глазами, экс-леди Льорис, и придержите свое мнение при себе, что бы вы сейчас ни сказали, уже завтра-послезавтра вы вновь будете в больнице. И вновь будете делать то, что я скажу: никто иной просто не позволит вам подработать».

Через несколько часов работа была закончена и я, посадив дракончика внутрь, вышла на прогулку. Пока что просто вокруг дома.

И первой, кого я встретила на лестнице, была соседка снизу. Довольно бесцеремонная, хоть и не злая.

– Утречка, на рынок идешь?

– Нет, приучаю химеру к корзинке.

– Интересно люди живут: нигде не работаешь, а на химеру деньги имеешь, – проворчала соседка.

– Если бы, – фыркнула я, – ливень был, помнишь? Малыш попал под колеса кареты, и его с переломанными лапами тут же выбросили. А я подобрала. Думала, подлечу, найду хозяина. Но сын к нему привязался, так что…

– Ох, эти богатеи, – соседка сменила пластинку, – вечно у них все так. Мужа моего так же выкинули, как только не нужен стал!

Поболтав немного, мы разошлись. И я понимала: к завтрашнему дню все будут знать, что у меня полудохлая химера, брошенная хозяйкой. Главное, что никто себе такую не захочет: сломанные лапы у химер не срастаются.

– Тише, – я погладила корзинку, прикрытую крышечкой, – наблюдай сквозь щелки.

Мы обошли дом, и я вернулась к крыльцу. Где столкнулась с гонцом из дома исцеления. Точнее, с его сыном – чтобы никто ничего не заподозрил.

– Вам письмо, – шепнул он, – в доме исцеления большой скандал: кто-то проклял благородную леди, и теперь у нее все лицо покрыто курчавыми волосами. Ее отправили к целителю Верридану, а он не справляется.

– Спасибо.

– Вы придете? Что сказать целителю?

– Что вначале я прочитаю его письмо, надо же понять, что именно он мне предлагает, – усмехнулась я.

И, прижав к себе корзинку, прошла мимо мальчишки в дом.

Что ж, деньги на побег будут. Остается лишь придумать, куда именно бежать!

«Или не будут», – подумала я, прочитав письмо.

Верридан, понимая, что деваться мне некуда, предлагал четыре золта. Четыре золта – этого не хватит даже на самый дешевый портальный переход! Без стабилизатора и без проверки надежности канала! А я не могу рисковать ребенком…

«Но рискнула бы, – честно признала я. – Вот только цены на портальные переходы начинаются от семи золтников».

Присоединиться к обозу не получится, я не маленькая девочка и понимаю, что с одинокой женщиной в пути могут произойти самые разные вещи. И что самое противное, никто с этими самыми «вещами» разбираться не будет. «Что произошло на дороге, остается на дороге», – вспомнила я хвастливую фразу одного из своих пациентов.

И да, в тот раз проклятье я не сняла. Повинилась перед Верриданом, напомнила о своей слабосильности и посоветовала обратиться к Совету Старших.

До вечера нас никто не беспокоил. А вот едва лишь дело пошло к полуночи, в мою дверь постучались.

Но я была готова – детская постель был скрыта плотным балдахином, за которым стояла и корзина со спящим дракончиком. Брось туда поисковое заклятье – и почувствуешь отклик живого человека.

– Вы с ума сошли? – прошипела я, открывая дверь и пропуская Верридана в комнату. – Вас не смущают соседи?

– Ваш сын болен, и я прибыл его осмотреть, – усмехнулся целитель.

– Моя благодарность так велика, – я скопировала его усмешку, – травы помогли, да и на новый осмотр у меня нет ни единой монетки.

– А могли бы быть, – Верридан зло прищурился, – я ждал вас весь день.

– Вы хотите, чтобы я оставила больного ребенка за четыре золтника? Хочу напомнить, что худо-бедно, но его отец не дает нам умереть с голоду. И деньги я зарабатываю на свои нужды. А они подождут.

Целитель молча смотрел на меня. А я понимала, что сейчас у меня либо получится его продавить, либо…

«Получится, – зло сказала я самой себе. – Теперь это вопрос жизни и смерти».

Подойдя к шкафу, я вытащила из него свои единственные туфли и поставила их на стол.

– Вам нравится?

Туфли выглядели отвратительно: разбитые носы, сношенные каблуки и, что самое худшее, отошедшая подошва.

– У меня слишком маленький размер ноги, и обувь приходится заказывать, а это шесть золтников.

Следом на стол лег вытертый плащ.

– Маленький рост, полная грудь и тонкая талия – в дешевых лавках шьют на другие фигуры. Ну да боги с ним, можно и подпоясаться, да только всесезонный плащ – это семь монет.

На стол встали банки с крупами.

– Как вам мои запасы, целитель Верридан? Знаете, я склоняюсь к мысли, что пора идти к храму, просить милостыню. Быть может, это образумит лорда Льориса.

– Десять монет, – бросил целитель. – И вы идете сейчас .

– Шесть плюс семь – это уже тринадцать, целитель. И еще хотя бы две сверху – на крупу.

– Хо-ро-шо. Но больше вы от меня работы не получите, – бросил он.

– А я, целитель, уже давно живу одним днем, – усмехнулась я.

Обув те самые страшенные туфли и взяв плащ, я мягко проговорила:

– Подождите снаружи. Я заберу химеру сына, чтобы не разбудила ребенка.

– Я спущусь вниз, – кивнул целитель.

Подхватив корзинку с дракончиком, я поспешила вниз. Пятнадцать злотников – на переход со стабилизатором и пара монет на первое время. Это лучше, чем ничего!

До дома исцеления добрались быстро. Небольшой проблемой стала охрана, выставленная у палаты молодой леди. Но с ними разбирался целитель, что-то шепнул, сунул по монетке и поманил меня к себе.

– Она спит, – коротко произнес целитель, – насколько я помню, вам это не мешает. Да уберите вы свою химеру!

– Эта химера мне дороже вашей пациентки, – равнодушно ответила я. – Жизнь моего сына зависит от этой химеры, так что я буду носить ее с собой везде и всюду.

Целитель мои слова истолковал примерно так, как и предполагала:

– О, он заякорился на ней? Что ж, первые полгода стоит присмотреть за тварюшкой, а после я бы советовал ее уничтожить, это укрепляет психику.

Я подняла на него полный недоумения взгляд:

– Укрепляет?

– Утрата детского якоря способствует скорейшему взрослению и стремлению к обретению силы, а что еще нужно будущему мужчине?

– Крепкая, неискалеченная психика, например, – буркнула я.

И, подойдя к постели, откинула балдахин.

– Ох-х.

– История любви молодой леди и ее будущего супруга не нашла доброго отклика в сердце бывшей лучшей подруги оной леди, – хмыкнул целитель. – Девица намешала проклятье на собственной крови и смерти, после чего шагнула с моста.

Лицо молодой женщины, лежавшей в постели, было покрыто жесткой кудрявой шерстью. Но не полностью, а клочками. На островках кожи бугрились фиолетово-красные нарывы, а дыхание… Вырывавшееся из ее рта дыхание было до того зловонным, что мне стало дурно.

«Пятнадцать монет, Катти».

– Деньги вперед, – проговорила и подняла ладонь вверх, – после работы с таким проклятьем у меня не будет ни капли силы, а вы… Как уже не раз показала жизнь, вы весьма вольно относитесь к своим обещаниям.

– Половина сейчас и половина потом.

– Нет, – я усмехнулась, – все сейчас, или я ухожу.

– Вас не пропустит охрана.

– Но и разобрать проклятье вы меня заставить не сможете.

– Как вы можете торговаться? – всхлипнула внезапно проклятая. – Как вы можете?

Подумав, что она говорит обо мне, я коснулась ее руки и спокойно ответила:

– Я Катарина Беллатрис Льорис, вы, полагаю, слышали о моей истории? Сейчас только от меня зависит, будет у моего сына каша на молоке или на воде.

– Я узнала вас по голосу, – тихо ответила девушка, – и спрашивала не вас. Целитель так бахвалился перед моим отцом, а в итоге ничего не сделал. Просто положил меня здесь и поил сонным зельем. А меня и так на нем держат уже несколько дней! Леди Льорис, умоляю, если он не заплатит, посидите со мной до утра. Прибудет мой отец, он заплатит. Это отцу нужна помолвка, а не мне.

Целитель вытащил мешочек и бросил его на стол.

– От вас одни проблемы, Катти.

– Не соглашусь. – Я подхватила мешочек и спрятала его в свой зачарованный пояс. Теперь его достать смогу только я.

У каждого целителя свое видение проклятья. Никто не может объяснить, от чего это зависит, но кто-то видит себя счищающим грязь с чего-то светлого, кто-то разделяет разноцветные крупинки, а я… Я расплетаю узлы. В моих руках появляется тонкий крючок, и я сижу и кропотливо, узелок за узелком, разбираю переплетенные магические нити. И без ложной скромности скажу, что это самая близкая к правде визуализация. Правда, это только мое мнение, которое никого, если честно, не интересует.

Тем не менее первой осыпалась шерсть, затем нарывы чуть потеряли цвет и объем, и, когда был распутан последний узелок, кожа юной леди стала чистой.

– Леди Льорис, леди… Я…

– Лучшее, что вы можете сделать, – забыть о том, что я была здесь, – грустно проговорила я. – Мой бывший супруг возненавидел меня, и если он узнает, что у меня есть заработок… Боюсь, что я лишусь и этого.

– Я буду молчать, – кивнула девушка. – Позвольте лишь сказать вам спасибо. Спасибо-спасибо-спасибо. Он бы ведь и так на мне женился, держал бы запертую в подвале или еще где… Там ведь слияние двух капиталов, а я так, придаток. Янней такая дурочка, она была так сильно влюблена… Не поверила ни единому моему слову! А он как будто специально ей улыбался, подогревал ее чувства.

Юная леди, которую я так и не смогла вспомнить, плакала, трогала свое чистое лицо и, стирая слезы, улыбалась, рассказывая о своей единственной подруге.

– Я бы простила ее. Она точно мертва?

– Нити были черными, с серым отливом, – вздохнула я, – тот, кто наложил проклятье, мертв. Прощайте.

– Прощайте, леди Льорис. Я… Я дважды у вас в долгу. Если бы вы не тратили свое время на нас, первогодок, мы бы так и не освоили азы.

И тут я вспомнила ее:

– Вы больше не носите банты?

– Ох, матушка не позволяет, – смутилась девушка. – Вы меня все-таки помните?

– Леди Ларрина Онтрега, первый курс факультета артефакторики. Вы нашли способ останавливать время?

Девушка поникла:

– По настоянию семьи меня перевели на кафедру изящных наук. Я умею создавать световые фигуры, виртуозно владею магией иллюзий и прочими глупыми и неинтересными вещами.

– Примите мои соболезнования, – я склонила голову, – и попробуйте отстоять себя при заключении брачного контракта. Иначе вы рискуете оказаться на моем месте. Кто знает, как оно все повернется? Разочаруется ваш супруг в слиянии и отыграет вспять.

Ларрина прикусила губу:

– Я… Я поняла вас. Вы спасаете меня в третий раз.

– Вам пора, – целитель, внимательно прислушивавшийся к нашему диалогу, начал поторапливать меня.

И в целом он был прав. Ларрина Онтрега – кусочек моего счастливого прошлого. Веселая первогодка с пышными бантами на рыжей макушке. Наивная, смешливая, обещавшая создать артефакт, останавливающий время, чтобы можно было прочитать все книги мира.

Я тоже чего-то хотела и о чем-то мечтала. Как забавно нами распорядилась жизнь.

– Тц, черный ход перекрыт.

– Пройду через парадный выход, – пожала я плечами, а после громко проговорила: – Доброго здоровья вам, целитель, спасибо за помощь, за слова добрые. Век вас помнить буду!

Он усмехнулся:

– Завтра все будут спрашивать, с чего я начал нищим помогать.

– Ну а вы можете сказать, что на нищенке было схожее проклятье и вы сначала на ней потренировались, а после уж за леди взялись.

Верридан хмыкнул:

– Умно.

Он остался на лестнице, а я спустилась вниз. Отметила краем глаза большую доску объявлений – там, приколотые булавкой, болтались приглашения для целителей и колдосестер. Маленькие города и села звали к себе специалистов, но… Судя по всему, мало кто хотел переселиться к подножию Драконьих Пиков. А то и на сами Пики.

«А я бы переселилась, – мелькнуло у меня в голове, когда я заметила напитанную силой бумагу с вензелем Стального дракона. – Только вот диплом мне не восстановить, а на честное слово никто не поверит».

И пусть здесь, в столице, меня были готовы принять на основе внутренних экзаменов, там, в фактически чужом государстве, об этом не могло быть и речи. В конце концов, я из года в год проходила практику под руководством то Верридана, то Клоттиры. Последняя и пыталась меня устроить официально, но…

«Хватит, сейчас не об этом думать нужно. Бежать. Бежать, и как можно дальше, а там… Там можно хоть в лавку зелий устроиться, за прилавком стоять».

Ускорив шаг, я не заметила вывороченный из мостовой булыжник и, запнувшись, полетела на землю!

Дракончик, сладко спавший в корзинке, возмущенно застрекотал, когда неведомая сила выбросила его наружу. По счастью, он не ушибся – сразу завис в воздухе, вот только… Вот только химеры так ярко светиться не могут. И я, искренне надеясь, что все уже спят и никто не смотрит на улицу, попыталась усадить его обратно в корзину.

Вот только малыш захотел играть, и минут десять мы носились по всей улице, и он, то и дело стрекочущий, рассыпал вокруг себя светящиеся капельки воды.

Когда мне все-таки удалось его поймать, переливалась искорками вся улица.

Смаргивая слезы, я прижимала к себе корзинку и быстро-быстро семенила к дому. Боль от пораненной ноги накладывалась на страх разоблачения.

Сейчас я просто ненавидела себя: что стоило создать светлячка?! Силу экономила, дура?!

«Дура-дура-дура, – по щекам заструились слезы. – Ну и что, что огонек бы сожрал половину оставшейся силы. На что она пойдет, если он узнает про оборот сына?!»

Я не была точно уверена, что именно грозит Гели, но тот подслушанный разговор…

«– Тебе отдали одну из самых перспективных девиц, но у вас лишь один ребенок – и тот для нас бесполезен, – холодно процедил тот, кто буквально полчаса назад целовал мне руки и рассыпал комплименты.

– Геллерт обратится, – высокомерно фыркнул лорд Льорис, – чем дольше оттягивается момент перехода во вторую форму, тем сильнее будет дракон. Так что не стоит переживать, милорд, сил Геллерта будет достаточно для… Что за шум?! Ретренде !»

Поисковые заклинания никогда на мне не работали – спасибо драконьей прабабушке. Но к интересующему меня разговору они так и не вернулись. Глава Совета Магов покинул наш дом, а через год мой муж со мной развелся и взял себе сразу трех наложниц. Конечно, все это было не так явно, он взял трех юных леди под патронаж, вот только одна из них уже беременна.

Была.

Ее тело также не удержало в себе ребенка. Как будто что-то наказывает лорда Льориса. Как будто его кто-то проклял. Жаль только, что страдают нерожденные малыши. Лучше бы это существующее или несуществующее проклятье ударило по самому мерзавцу!

«Я никому не желаю смерти, но если бы он слег в постель и больше никогда не смог подняться – о, я бы непременно заходила его навещать».

Влетев домой, я захлопнула дверь и выдохнула: добрались. Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. Надо только выждать немного: порталы, как и всегда в конце весны, закрыты на обновление чар. Но это всего неделя. Деньги на дорогу есть, как раз остатки крупы подъедим, а там… Там видно будет. На периферии в любом случае не так дорого, как в столице!