Нежный тиран

Глава восьмая

Всю дорогу домой Кайлоран пыталась убедить себя, что ее чувства не вышли из-под контроля, что она полностью владеет ситуацией. Адам разбудил ее тело, заставил его ответить на его призыв, но это вовсе не означало, что она уже готова прыгнуть к нему в постель. Пусть только придет! Вот тогда она отыграется и гордо укажет ему на дверь!

Но он не пришел.

В его отсутствие пламя ее страсти не только не погасло, но разгорелось еще ярче. Как ни старалась она забыть Адама, ее мысли были только о нем.

Кайлоран в отчаянии окунулась в работу, занявшись перестройкой в доме. Переоборудованная кухня стала неузнаваемой, холл сиял новыми красками.

Проводя много часов в офисе, она тем не менее заставила себя принимать приглашения и выходить в свет. Кайлоран начала бывать на коктейлях, ужинах и балах, выматывая себя окончательно, чтобы как можно меньше думать об Адаме Блэке.

И вот однажды вечером, примерно через полтора месяца после их последней встречи, возвращаясь из конюшни, она увидела его.

Серебристая спортивная машина была припаркована у самого крыльца дома. Адам стоял, прислонившись к ней, одетый во все черное. У Кайлоран моментально пересохло в горле, когда она встретила красноречивый взгляд серых глаз и увидела напряженное выражение его будто высеченного из камня лица.

Он все-таки пришел.

С сильно бьющимся сердцем она подошла к нему, отчаянно надеясь, что ее лицо не выдает бушующих в ней эмоций. Чувствуя, что ладони становятся влажными и липкими, она изобразила, как ей показалось, непринужденную улыбку и сказала:

— Адам! Вот это сюрприз!

— Я же сказал, что приеду к тебе. — Он сделал долгую паузу. В уголках его рта заиграла улыбка. Он оглядел ее с ног до головы, оценив, как ладно она смотрится в костюме для верховой езды. — Вот я и приехал.

— Я вижу, — неуверенно произнесла она.

Он был в черных джинсах и тонком кашемировом свитере в тон его черным волосам. Вид его был таким самоуверенным, что она задохнулась от злости. Его высокомерие придало ей новые силы.

Она вопросительно подняла брови:

— И зачем же ты приехал?

— Я подумал, что ты, возможно, согласишься поужинать со мной.

— Ты имеешь в виду, что этот ужин станет прелюдией к сексу?

— Кайлоран! — пробормотал он. — Ты шокируешь меня!

— Тебя нетрудно шокировать! — парировала Кайлоран. — Только не говори, что приглашаешь меня на ужин с целью узнать меня поближе и оценить качества моей души.

— Да, — неожиданно заявил он. — Именно такова моя цель. Теперь, вижу, шокирована ты. В чем дело, Кайлоран? Считаешь, что мои намерения ограничиваются лишь тем, чтобы затащить тебя в постель?

— Именно так закончилась наша встреча в прошлый раз.

— Я был немного не в себе, потерял над собой контроль под воздействием момента.

— А если бы я тогда согласилась? Один миг неземного счастья и затем — «прощай навсегда»?

— Я польщен, что ты определила это как «миг неземного счастья», — улыбнулся Адам, потом тряхнул головой и добавил: — Нет, я бы ни за что не согласился ограничиться одной ночью.

— Но и долгая связь тебе не по вкусу, — неожиданно для себя произнесла она. И зачем она это сказала? К чему?

— Конечно, нет, если ты имеешь в виду обязательную в таких случаях свадьбу с колоколами и пожеланиями счастья на всю жизнь, — согласился он.

— Прекрати играть словами, — сказала она. — Я вовсе не предлагаю тебе жениться на мне.

Он засмеялся.

— Я очень рад это слышать. — Его взгляд задержался на ее губах, и ему вдруг очень сильно захотелось поцеловать ее. — Ну так как же насчет ужина, Кайлоран?

Она поразмыслила. Для этого надо ехать в ближайший ресторан. Там будет толпа, много подвыпивших гуляк, официантка не даст поговорить, зеваки будут пялиться на них. А ей так хотелось побыть с ним наедине!

— Я не голодна, — сказала она. Последовала небольшая пауза.

— Да и я не умираю с голоду.

Кайлоран облизала пересохшие губы. Он продолжал смотреть на нее, буквально пожирая ее глазами.

— Знаешь, — продолжала она, сглотнув, — ты со своими манерами никогда не завоюешь звание галантного кавалера.

— Я к этому и не стремлюсь, — не мешкая ответил он. — Галантные манеры не для меня. Предпочитаю прямоту. Если я знаю, чего хочу, я прямо иду к цели. А сейчас я хочу тебя.

Она растерянно улыбнулась. Обычно мужчины такое не говорят, хотя все так думают. Нельзя такое говорить вслух.

— Только и всего? Ты со всеми женщинами так обращаешься?

— Обычно никакого обращения в таких случаях не требуется.

Конечно! Большинство женщин сами напрашиваются на ночь с ним.

— Они действуют сами и избавляют тебя от лишних хлопот? — ехидно предположила она.

— И себя тоже.

— Какое бахвальство! — невольно засмеялась она.

— Это не бахвальство, а правда.

Широко расставив ноги, он стоял у машины, словно приглашая Кайлоран сделать первый шаг. Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Я не хочу быть одной из твоих многочисленных жертв, ждущих своей очереди.

Жертва? Адам подумал, что это не самое подходящее слово.

— Я не до такой степени неразборчив, как ты думаешь, Кайлоран, — мягко заметил он.

— В самом деле? Когда в последний раз у тебя была любовница?

Он наморщил лоб, вспоминая. Заявив, что предпочитает честность, он не мог уклониться от ее прямого вопроса.

— Почти год назад. В Штатах. — Он встретил ее недоверчивый взгляд. — Для человека с укоренившейся репутацией прожженного бабника это звучит немного странно, правда, Кайлоран? Вот что значит репутация! Ты удовлетворена?

Удовлетворена? Да ни капельки! Особенно под чувственным взглядом этих серых глаз. Взгляд был таким зовущим, таким обещающим одновременно все и ничего!

— Я не привыкла к подобному обращению, — сказала она. Ситуация была явно замешена на интриге и расчете. Нежные чувства не предполагаются. По крайней мере с его стороны. Несмотря на это, ее все равно тянуло к нему.

— Ты хочешь, чтобы я прислал тебе цветы? — понимающе спросил он.

— У меня полно цветов, Адам.

— Значит, ты хочешь какое-то время поиграть со мной, дорогая? Подразнить, чтобы соблюсти все условности? Или ты пойдешь со мной и положишь конец нашим обоюдным мучениям?

Он по-хозяйски оглядел ее с ног до головы, и от этого ее сердце забилось еще сильнее. Она хотела броситься к нему в объятия, но ее удерживал инстинкт самосохранения.

— Что ты предлагаешь мне, Адам? — тихо спросила она. — Скажи честно.

— Честно? — Да, он любил честные сделки. Это расставляло все по своим местам. — Я предлагаю тебе интимные отношения. Ведь ты хочешь этого не меньше, чем я. Я правильно понял тебя? Без взаимных клятв в любви, без претензий, без придирок и лишних вопросов!

— А верность?

— Обязательно, — не задумываясь, ответил он.

— А если бы я не явилась на вечеринку к Джулии, что было бы тогда?

Но она уже знала ответ на этот вопрос. И вовсе не самомнение, а здравый смысл подсказал ей, что Адам не стал бы бросаться на первую попавшуюся женщину. У него ведь всегда был большой выбор.

— Нет, Кайлоран, — покачал он головой, словно угадав ее мысли. — Другие не подошли бы. Может быть, позднее, но этот разговор между нами все равно состоялся бы.

— Так и хочется послать тебя подальше, — возмутилась она.

— Но, ты же этого не сделаешь, Кайлоран. Ведь, правда?

Конечно, она этого не сделает! Но и падать в его объятия, как спелая груша, тоже не собирается!

— Не хочешь зайти? — Она сухо улыбнулась ему. — Чашечку чая после долгой дороги.

Она ставила его на место. Незнакомое ощущение зависимости показалось ему приятным.

— За чаем будет прислуживать армия слуг? — спросил он, шагая рядом с ней к дому.

— Какая там армия, Адам, — отозвалась она, открывая перед ним дверь. — С тех пор как дедушка уехал в Австралию, я готовлю сама.

— В самом деле? Я потрясен! — прокомментировал он.

Она наклонилась, снимая сапоги для верховой езды, и он чуть не взорвался от возбуждения при виде ее круглых, туго обтянутых брюками ягодиц. Этот момент показался ему вечностью. Потом они прошли в кухню.

— Какой чай ты предпочитаешь, Индийский? — спросила Кайлоран и начала подвязывать лентой волосы, высоко подняв руки. — Или китайский?

Ее груди качнулись, и он почувствовал, что у него остановилось дыхание. Не дождавшись ответа, она повернулась к нему. Потрясенный, он увидел в ее взгляде то же неутолимое чувство страсти, какое буквально сжигало его заживо. Тот же чувственный голод!

— Ты не хочешь чаю, — сказал он охрипшим голосом. — И ужина ты не хочешь, дорогая! Вот единственное, что тебе необходимо сейчас. — Он заключил ее в объятия.

Да, она хотела этого. Однако внутренний голос продолжал взывать к разуму. Оттолкни его, внушал он. Адам сильный, но он послушается тебя. Он возбужден, но он выпустит тебя. Но Кайлоран не оттолкнула его, напротив, она призывно прошептала его имя:

— Адам!

— Кайлоран, — отозвался он осипшим голосом и накрыл губами ее рот. В свой поцелуй он вложил всю накопившуюся в нем страсть и томление. — Кайлоран, — повторил он, оторвавшись от нее. — Я не могу больше ждать.

Для такого сильного и гордого мужчины голос прозвучал как вопль побежденного, покорившегося, отказавшегося от своей власти. Огонь превратился во всепожирающий костер, объявший пламенем их тела.

Она обняла его за плечи, гладя нежный мягкий кашемир, и только простонала, когда он начал расстегивать пуговицы ее блузки. Расстегнув ее, он обнажил груди, светло-золотистую плоть, обрамленную кремовыми кружевами.

— Ох! — простонал он и, наклонившись, лизнул похожий на земляничку выпуклый сосок. Услышав ее ответный стон, он накрыл сосок губами.

Ее руки, пробравшись под кашемир, с наслаждением гладили его шелковистую кожу, ощущая твердость мускулов. Ее сердце громко стучало, когда он начал языком выписывать круги на ее обнаженной плоти.

— Мы одни? — спросил он, почти не отрывая губ от ее кожи.

Она кивнула:

— Совершенно одни.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Холодную и неприступную Кайлоран было не узнать. Ее огромные бездонные глаза сияли, как изумруды, щеки раскраснелись, а губы стали похожи на пунцовые розы. Он обвел пальцами контур ее скулы и по тому, как она вздрогнула, понял, что может взять ее прямо здесь и сейчас. На этом старом огромном дубовом столе.

Но ему надо взять себя в руки. Он не дикарь, впервые в жизни увидевший женщину. А именно им он себя сейчас чувствовал.

Быстрым решительным движением Адам поднял Кайлоран на руки, ее голова откинулась назад.

— Что случилось? — прошептала она.

— Ты похожа на средневековую распутницу, — задыхаясь, проговорил он. — Я тоже готов сыграть свою роль. Должен ли я нести тебя наверх, чтобы совершить над тобой злодейство?

— Злодейство?..

— Ужасное злодейство! Ты хочешь этого, Кайлоран?

Она не просто хотела, она этого жаждала. Он был ее господином, а она — его слабой и покорной рабыней. В его улыбке таилась опасность, а блеск глаз говорил о том, что он начал терять над собой контроль.

Задыхаясь от страсти, Адам понес Кайлоран наверх, в спальню. В этот момент она принадлежала ему. И ничего нельзя изменить! Он подавлял ее своей властью, мужской силой, напором, обаянием… Кайлоран буквально таяла в огне его страсти.

Он глядел в ее раскрасневшееся лицо, отмечая необычный блеск ее глаз.

— Где? — прошептал он.

— Здесь, — она неуверенно указала на вторую дверь в западном крыле.

Адам открыл дверь ударом ноги и, войдя, уложил Кайлоран на середину огромной двуспальной кровати. Он пожирал ее изголодавшимся, страстным и нетерпеливым взглядом.

— Я твой хозяин? — тихим шепотом спросил он.

— Да, — прошептала она, не владея собой.

— Тогда раздень меня, — потребовал он.

Но Кайлоран так обессилела, что не могла двинуться.

— Не могу, — слабо призналась она. Он улыбнулся:

— Не хочешь подчиниться мне? Вынуждаешь меня раздеться без твоей помощи?

Она кивнула, возбужденно наблюдая, как он снял свитер и отбросил его в сторону, потом расстегнул пояс на джинсах. Он делал все это, не спуская с нее глаз.

Он сбросил туфли, медленным дразнящим движением расстегнул молнию на джинсах, обнажив доказательство своего возбуждения. Щеки Кайлоран стали пунцовыми. Он улыбнулся.

— Я смущаю тебя?

— Немного.

— Значит, ты этого хочешь? — прошептал Адам. Он начал осторожно снимать с нее одежду.

Сначала снял и бросил в сторону блузку, потом расстегнул бюстгальтер, который полетел туда же. Затем снял с нее обтягивающие брюки и кружевные трусики и только после этого приник к ней всем телом.

— Адам…

— Что? — прошептал он, и на его губах появилась слабая, почти беззащитная улыбка.

Никогда прежде Кайлоран не испытывала такой силы сладострастного возбуждения. Когда-то давно при таких же обстоятельствах она сказала человеку, лежавшему рядом с ней: «Я люблю тебя». Но только теперь она поняла, что в тот момент она не могла сказать ничего другого. Слова сами сорвались у нее с губ. Теперь же ей хотелось сказать эти слова Адаму, но усилием воли она подавила порыв. Ведь на самом деле она не любила его… Это лишь возбуждающее действие секса.

— Адам! — воскликнула она.

— Мммм?

Угадал ли он ее чувства? Донесло ли ее тело до него это послание?

Оба почувствовали, как хлынул мощный поток страсти, и мир вокруг них взорвался.

Кайлоран смотрела на спящего рядом с ней мужчину. Он лежал с обнаженным торсом, слегка прикрытый простыней, грудь мерно вздымалась во сне.

Она разглядывала его лицо. Черные густые ресницы отбрасывали тень на смуглую кожу лица, подчеркивая его совершенные черты. Его губы слегка приоткрылись, словно прося поцелуя.

Но она не наклонилась, чтобы поцеловать его. Она подумала, что в этом нет необходимости после всего, что произошло между ними.

Ему на лоб упала волнистая прядь, и ей хотелось отодвинуть ее. Но она не пошевелилась.

Она знала о нем многое: он был умен, скор в решениях, динамичен, всегда добивался успеха. Она также знала, что у него есть спортивная серебристая машина, что он живет в Лондоне, что в молодости он пережил тяжелую потерю и предательство. Возможно, поэтому до сих пор его личная жизнь оставалась неустроенной.

Но все это — крупные детали. Она не знала о нем самых простых мелочей. Раздражает ли его, когда кто-то мешает ему спать? Любит ли он пить чай в постели? Или…

Серые глаза медленно открылись. Он улыбнулся и провел кончиками пальцев вдоль ее обнаженного тела. Потом заговорил, медленно и задумчиво:

— Это было изумительно, Кайлоран. Кайлоран внезапно смутилась и зарделась, словно получила пятерку за хорошо выученный урок.

Он коснулся ее подбородка указательным пальцем.

— Разве не так? — спросил он.

— Ты же знаешь, что так.

— Ты сожалеешь?

— Почему я должна сожалеть?

— Ты выглядишь… настороженной.

В самом деле! Она стала любовницей не простого человека — страстного, хладнокровного, обещающего многое и одновременно не обещающего ничего. Не разобьет ли он ей сердце? Следовало хорошенько подумать, прежде чем безоглядно отдаваться ему. Но неукротимая страсть все решила по-своему. Да и стоит ли теперь жалеть о том, что прошло?

— В самом деле? — нахмурившись, спросила она.

— Ты сама прекрасно это знаешь. Сейчас же перестань хмуриться! Иди сюда!

Он схватил ее в объятия и начал целовать. Она спрятала голову у него на груди, щекоча его спутанными волосами. И тут вспомнила, что он сравнил ее со средневековой распутницей.

— Должно быть, я ужасно выгляжу, — простонала она, встряхивая головой.

— Ты выглядишь потрясающе!

— Лжец!

— Я никогда не лгу! — заявил он.

— От меня пахнет лошадьми? — спросила она. Он потерся носом о ее шею и вздохнул:

— Да, немного.

— Почему ты мне раньше не сказал об этом?

— Именно это меня особенно возбуждает.

— Я могла бы принять душ, — потрясенно возразила она, ощущая на себе его взгляд, под которым она и на самом деле чувствовала себя последней из распутниц.

— Времени не было, — ответил Адам, и его глаза снова затуманились. — Но мы можем принять душ вместе.

Она почувствовала его растущее возбуждение.

— Хорошо, — сказала она еле слышно.

— Потом ты покажешь мне свое кулинарное искусство, и мы снова займемся любовью. — Он погладил розовый сосок, который моментально набух и ожил. — А потом согласуем расписание.

Рука Кайлоран, гладившая его по спине, на миг замерла.

— Какое расписание? — непонимающе спросила она.

— Я хочу знать, когда мы снова встретимся.