Некоторые девушки кусаются

ГЛАВА 10 Ночная стража

— Пора вставать, соня!

Я слышала голос, но сунула голову под подушку и натянула одеяло.

— Уходи.

— Эй, Мерит, поднимайся. Сегодня у тебя особый день!

Я глубже зарылась в одеяло.

— Не хочу сегодня быть вампиром.

Послышалось сердитое фырканье, и сорванное с меня одеяло полетело на пол.

— Черт возьми, Мэллори! — Я села на кровати и смахнула с лица упавшие черные прядки. — Мне двадцать семь лет, и я вполне могу проснуться самостоятельно. Убирайся из моей комнаты. Иди издевайся над Катчером.

— Как раз сейчас он занят очень важным делом. — Она наклонилась, чтобы подобрать конец простыни, но сразу же выпрямилась. — Ты слышала о той, другой девушке? Еще одной жертве?

Я закончила протирать глаза и кивнула:

— О ней говорили прошлой ночью.

— Чертовски неподходящее время, чтобы стать вампиром.

— Можешь мне об этом не напоминать. Я сообразила уже на следующий день.

Мэллори принялась вынимать из шкафа одежду и бросать ее на пол. На мой возмущенный взгляд она просто не обратила внимания.

— Что ты делаешь?

— Ищу, во что тебя одеть для этого торжественного события.

Хоть Мэллори и утверждала, что равнодушна и к своей наружности, и к одежде, случались моменты, когда в ней просыпалась женственность. Ее коллеги по женскому клубу могли бы ею гордиться.

Я спустила ноги на пол.

— Это не торжественное событие. Это испытание. Вампирское испытание. Не хочу наряжаться, чтобы снова выслушивать унизительные замечания от Этана.

— Ты права. Он унижал тебя, когда ты появлялась в джинсах и футболках. — Мэллори, обернувшись через плечо, метнула в мою сторону быстрый взгляд — достаточно едкий, чтобы прогнать подступившие слезы. — Но ведь тебе предстоит показаться — как ты говорила? — в обществе одиннадцати новых вампиров? Ты должна продемонстрировать, чего ты стоишь. Сегодня у тебя начинается новая жизнь. Надо перестраиваться.

Я вздрогнула, когда Мэллори достала из коробки пару черных туфель на высоченных каблуках и белую блузку с пуговицами от шеи до самого низа. Вместе с черными брюками все это было разложено на моей кровати.

— Это не тот стиль, которого я обычно придерживаюсь.

Она ухмыльнулась:

— Именно поэтому ты все это наденешь сегодня вечером. — Она повелительным жестом указала на дверь ванной комнаты. — Марш мыться!

После того как я приняла душ и высушила волосы, Мэллори принялась за меня снова. Я была надушена, брови выщипаны, каждый дюйм моей кожи припудрен, а мои длинные волосы она расчесывала до тех пор, пока они не приобрели зеркального блеска. Затем она упаковала меня в элегантные тонкие брюки и облегающую белую блузу с манжетами на рукавах в три четверти. Блуза надевалась навыпуск, и Мэллори, немного подумав, обвила мою талию черным кожаным ремнем, а потом расстегнула две верхние пуговицы на блузке.

— Остановись, когда увидишь соски, — предупредила я ее.

— Вот и отлично, — бросила она в ответ. — В этом весь смысл. Сегодня вечером ты изображаешь соблазнительную одинокую вампиршу.

Я посмотрела на свое отражение в зеркале — из умеренно привлекательной аспирантки я превратилась в более энергичную и агрессивную личность. Мэллори обмотала мне правое запястье тремя нитками крупных серебряных бус и добавила несколько штрихов к макияжу, придав, как она пояснила, «глазам загадочную дымку, а губам — жар недавних поцелуев». После этого заставила надеть туфли.

— Все в порядке, — заявила она и покрутила в воздухе пальчиком. — Повернись.

Я подчинилась, словно дрессированный пудель, и медленно развернулась, давая ей возможность оценить меня со всех сторон.

— Отлично, — похвалила она меня. — Ты выглядишь просто великолепно.

Я пожала плечами, позволяя Мэллори поправить отвороты брюк и воротник блузки, а также проверить, не осталось ли на зубах следов губной помады.

— Порядок. А теперь финальный тест. Пошли.

Я не привыкла передвигаться на таких высоких каблуках, так что ей пришлось поддерживать меня на ступеньках. Но у подножия лестницы Мэллори остановила меня, а сама распахнула дверь гостиной:

— Джентльмены, разрешите мне представить нового члена Дома Кадогана, прекраснейшую из вампиров Чикаго — Мерит!

Я была несколько разочарована тем, что она не представила меня как самую сексуальную из всех вампирш Чикаго, но смирилась и, повинуясь приглашающему жесту Мэллори, вошла в гостиную. На диване сидели Катчер и Джефф; который при моем появлении буквально взвился в воздух.

— Bay! — завопил он. — Какая красотка! Так бы и съел!

Я оглянулась на Мэллори:

— И это ты называешь тестом? Ему понравится каждая, у кого есть хоть какой-то намек на грудь.

— Поскольку ты не высказала никаких пожеланий, я решила пригласить и его тоже.

Я изобразила невинность и прикрыла ладонями грудь. Мой бюст не отличается особой пышностью, но он мой, черт побери. Джефф, сияя мальчишеской улыбкой, остановился передо мной, и я опустила руки.

— Ты выглядишь такой соблазнительной. Ты уверена, что не хочешь бросить своих вампиров и присоединиться к нашей стае? У нас… страховка получше.

Я усмехнулась, понимая, что Джефф имел в виду, но он резко изменил свои намерения после того, как Катчер ткнул его пальцем в спину между лопаток. Тем не менее я поблагодарила его и подошла к Катчеру.

— Удачи тебе! — произнес он после непродолжительного объятия. — Ты уже решила, как поступишь в момент принесения клятвы?

— Еще нет, — призналась я, вздрагивая при одном упоминании о клятве.

Словно по сигналу, раздался стук в дверь. Джефф щелкнул замком, и на пороге появился водитель в униформе, с фуражкой в руке.

— Мисс Мерит, прошу, пора ехать в Дом Кадогана.

Я медленно выдохнула, стараясь прогнать страх, сжавший желудок ледяной хваткой, и тревожно взглянула на Мэллори. Она с улыбкой распростерла руки, заключая меня в пылкие объятия:

— Моя маленькая девочка становится взрослой.

Я прыснул от смеха, чего она, по всей видимости, и добивалась.

— Какая же ты язва!

Едва я ее отпустила, подошедший Катчер по-хозяйски обнял Мэллори за плечи:

— Постарайся сегодня ночью вести себя хорошо.

Я кивнула и схватила маленькую черно-белую сумочку, подготовленную для меня Мэллори. В ней, как она проинформировала меня раньше, лежали губная помада, мобильный телефон (выключенный, чтобы не раздражать хозяев торжества), ключи от машины, деньги на непредвиденный случай…

И, гм… презерватив.

Мэллори, наверное, решила, что церемония завершится оргией. (Интересно, а вампиры могут заразиться СПИДом? Держу пари, в «Каноне» ничего об этом не сказано).

Сумочку я повесила на плечо, дрожащей рукой помахала провожающим и в сопровождении шофера прошла к ожидавшему у тротуара блестящему лимузину. Преодолевая путь до предупредительно открытой водителем дверцы, я все свое внимание сосредоточила на сохранении равновесия — трехдюймовые шпильки, как-никак, однако в какой-то момент я все же вспомнила тот день, когда такой же автомобиль остановился у нашего дома. Это было всего неделю назад, когда меня привезли сразу после превращения, в чужом коктейльном платье и слегка оглушенную последствиями нападения и воскрешения.

За эти несколько дней я узнала, что Чикаго наводнен сверхъестественными существами, что дедушка взял на работу вампира, моя подруга стала спать с волшебником, а я — учиться владению самурайским мечом.

Да, жизнь бьет ключом.

Лимузин остановился перед празднично украшенным и освещенным особняком Дома Кадогана. От самого тротуара до входной двери ярко горели факелы, и в каждом окне горела свеча. Один из охранников открыл дверцу лимузина и понимающе улыбнулся, когда я выбралась из машины. Стоило мне сделать первый шаг, как я поняла, что факелы настоящие, а не обычные игрушки для садовых газонов. Кроме того, это были настоящие произведения кузнечного искусства. И, что еще более важно, их держали в руках вампиры — мужчины и женщины в элегантных черных костюмах, выстроившиеся плечом к плечу в две шеренги вдоль дорожки.

От волнения у меня подвело живот, но я заставила себя пройти сквозь этот строй. Я не знала, чего ожидать, — может, презрительных взглядов или насмешек? Каких-то намеков на то, что они видят меня насквозь и знают, что я не так сильна, как полагают некоторые?

Но их реакция оказалась еще более пугающей. Каждая пара, мимо которой я проходила, склоняла головы и негромко приветствовала меня: «Сестра». Это слово сопровождало меня на всем пути до двери.

Значение их приветствия постепенно проникло в мой мозг, вызвав мурашки на коже. Они предлагали мне свою поддержку, родственное отношение, предлагали стать членом их семьи. Дорожка заканчивалась крытым двориком, и там я оглянулась и наклонила голову в знак благодарности. Оставалось только надеяться, что я оправдаю их доверие.

У открытой двери меня встретил Малик и жестом пригласил войти.

— Он сам поставил это шоу, — негромко произнес он, когда я вошла. — Ты найдешь женщин в маленькой приемной перед бальным залом. — Малик кивком показал на лестницу. — Поднимайся наверх и налево.

Я снова кивнула и ухватилась за перила, поскольку отлично понимала, какое опасное сочетание представляют собой мраморные ступени, высокие каблуки и закаменевшие от выброса адреналина мышцы ног. Одолев лестницу, я свернула в коридор, ведущий к левому холлу.

Оттуда доносились женский смех и болтовня, и, пройдя на эти звуки, я остановилась перед открытой дверью. Около десятка женщин собрались в зале, обстановка которого вполне соответствовала царившему здесь оживлению: огромные зеркала, много света и произведений искусства. Половина из присутствующих вампиров были одеты в традиционные для Дома Кадогана черные костюмы. Это были молодые члены сообщества, помогавшие в подготовке к церемонии пяти девушкам-новичкам, пришедшим в самых различных туалетах: платьях для коктейлей, блестящих топиках на бретельках, брюках с атласными вставками по бокам. Этим тщательно подкрашенным и причесанным молодым женщинам вместе со мной предстояло принять участие в церемонии, и я в своем черно-белом ансамбле внезапно ощутила себя старой и скучной.

После внимательного осмотра я обнаружила, что все они улыбаются, а глаза горят оживлением и радостью, словно они готовились к самому волнующему моменту в своей жизни. Эти женщины, как я поняла, были приглашены вступить в Дом. Они сознательно предпочли отказаться от мира людей ради ночной жизни и крови, ради политических интриг вампиров.

Я невольно ощутила укол зависти. Насколько мне было бы легче, если бы я сама пришла в Дом Кадогана с просьбой принять меня или имела возможность смотреть бы на коммендацию как на результат упорных усилий. Эти женщины, еще недавно бывшие людьми, действительно готовились к торжественному событию, они искренне верили, что сделали правильный выбор.

— Они как львицы, готовые наброситься на газель.

Я невольно улыбнулась, на мгновение позабыв о своих страхах. Обернувшись, я увидела рядом с собой светловолосую вампиршу. Она была в традиционном черном костюме, а длинные прямые волосы были аккуратно собраны в хвост.

— А под газелью подразумевается Этан?

— Да, конечно. — Она кивнула в сторону группы новичков, увлеченно обсуждавших достоинства нового оттенка помады, и покачала головой. — Хотя у них нет ни единого шанса. Он не прикасается к неоперившимся новичкам. Но я не собираюсь им об этом говорить. — Ее улыбка стала шире, а я постаралась не вспоминать о том, что сама являюсь таким же новичком, а он ко мне определенно прикасался. — Я оставлю их в приятном возбуждении, — добавила женщина. — Это развлечет некоторых старших членов Дома.

— Торжество поражения?

— Точно. — Она протянула мне руку. — Линдси. А ты — Мерит.

Я сдержанно кивнула и пожала руку, гадая, что еще ей известно обо мне. Или о моем отце.

— Ничего, что могло бы тебя напугать, — ответила она. Заметив мой удивленный взгляд, она пояснила: — Я довольно проницательна. Ты держишься очень напряженно, и у меня создалось впечатление, что причина твоего беспокойства лежит где-то глубоко, может быть в отношениях с семьей. Но мне абсолютно все равно, кто твои родители. Кроме того, мой отец был королем свинины в Айове, так что обычаи высшего общества мне знакомы, детка.

Я громко рассмеялась и этим привлекла внимание собравшихся у зеркала женщин. Они обернулись посмотреть, в чем дело. И оценить меня. В мою сторону было брошено немало пристальных взглядов, и приподнялась не одна тонкая бровь. Затем они снова занялись своим макияжем и прическами. Я почувствовала себя аутсайдером — я уже была знакома с Этаном и Домом, поэтому утратила блеск новизны, хотя, конечно, не стала одним из постоянных членов, которые в данный момент присматривали за кандидатами, оказывали всяческую помощь и успокаивали их.

Внезапно Линдси захлопала в ладоши:

— Леди, приготовьтесь. Прошу следовать за мной.

Она подошла к двери. Все мои внутренности сплелись в один тугой узел. Я с трудом сглотнула и встала в ряд позади всех.

Мы опять вышли в коридор, но на этот раз миновали лестничную площадку и подошли к группе мужчин, выстроившихся в ряд перед высокими двойными дверями. Их было шестеро, все в отлично сшитых черных костюмах, и все они одновременно повернулись в нашу сторону. Это были еще шесть кандидатов, шестеро вампиров-мужчин, которые через несколько минут станут полноправными членами Дома Кадогана.

Мы присоединились к их строю, а сопровождавшие вампиры образовали замыкающую группу. Поскольку я шла последней, Линдси заняла место рядом со мной.

Некоторое время мы стояли молча, и каждый бессознательно поправлял или прическу, или свой костюм или нервно переступал с ноги на ногу в ожидании, пока откроются двери зала, чтобы принести клятву верности тому, кто взял на себя ответственность за наше благополучие, здоровье и безопасность. На мгновение я ощутила прилив сострадания к этому человеку, взвалившему на свои плечи такую тяжелую ношу. Но постаралась побыстрее отделаться от этого чувства. Мне хватало собственных причин для беспокойства.

Двери с негромким шорохом распахнулись, открывая бальный зал, залитый ярким светом и музыкой.

По телу пробежала судорога, и я приложила руку к животу, чтобы успокоить дергающиеся мышцы.

— Все будет хорошо, — прошептала Линдси. — Я войду в зал следом за тобой. А поскольку ты идешь последней, тебе остается только смотреть, что делают другие. А потом сделать то же самое.

Я кивнула, не сводя глаз с короткой стрижки темноволосой женщины, идущей впереди. Строй начал двигаться, и мы вошли в зал, сопровождаемые старшими вампирами.

С двух сторон бального зала мерцали огромные зеркала, обрамленные белой тканью. Дубовый пол соперничал с ними блеском, стены отливали белым золотом. В люстрах горели сотни свечей, распространявших повсюду свои теплые блики.

Одетые в черное, вампиры составляли странный контраст с интерьером зала. Они стояли двумя плотными колоннами, словно солдаты по стойке «смирно». Мы прошли по узкому проходу между этими колоннами; Линдси и я замыкали шествие.

Впереди на приподнятой платформе стоял Салливан, по бокам от него — Малик и Эмбер, а Люк сзади. Этан выглядел как настоящий пират. Черная трикотажная рубашка плотно облегала тело, обрисовывая все его мускулы, на тонких черных слаксах не было ни единой морщинки. На ногах поблескивали черные ботинки с квадратными носами, светлые волосы убраны за уши. Этан стоял расставив ноги на ширину плеч, словно на палубе корабля, и скрестив руки на груди, точь-в-точь капитан, проводящий смотр своему экипажу. И, как всегда, он излучал уверенность — плечи широко расправлены, челюсть слегка выдвинута вперед, а изумрудные глаза сверкают энергией.

Он обвел взглядом строй вампиров, ненадолго останавливаясь на каждом новичке, и лицо его слегка помрачнело, когда он увидел меня. Наши взгляды встретились, и я, как и неделю назад при нашей первой встрече, ощутила исходящую от него силу. А потом почти незаметно, так что впоследствии я гадала, не привиделось ли мне это, он наклонил голову.

Я кивнула в ответ.

Я настолько была поглощена созерцанием Этана, что едва не наткнулась на идущую впереди женщину, когда строй остановился, поравнявшись со стоящими вокруг помоста вампирами.

Музыка в зале стихла. Этан распростер руки и шагнул вперед:

— Братья. Сестры. Вампиры Дома Кадогана.

Зал взорвался оглушительными аплодисментами, вампиры закричали и засвистели, но Этан успокоил их легким движением руки.

— Сегодня мы принимаем в наши ряды двенадцать новых вампиров Кадогана. Двенадцать вампиров, которые станут вашими братьями, вашими сестрами, вашими соседями и друзьями… — Он сделал паузу. — И вашими союзниками.

Вампиры вокруг утвердительно закивали.

— Этой ночью двенадцать вампиров присягнут на верность Дому Кадогана, мне и всем вам. Они станут членами нашего сообщества, будут работать вместе с нами, смеяться и любить и, если возникнет необходимость, драться вместе с нами. — Этан помолчал, потом сделал еще шаг вперед. — Друзья мои, мои вассалы, согласны ли вы принять их?

Вампиры ответили без слов. Все, как один, повернулись к нам лицом. А потом почти синхронно, сохраняя торжественное выражение на лицах, они преклонили колени. Кроме группы на подиуме и нас, все присутствующие в зале встали на колени. Они предлагали нам свою дружбу и выражали свое согласие и доверие Этану.

Мое тело опять покрылось мурашками.

Вид сотни вампиров, смиренно опустившихся на колени, вызывал настоящий шок. Моя нервозность мгновенно рассеялась, уступив место уверенности и инстинктивному пониманию того факта, что я оставила прошлое позади.

Я стала другой.

Мой взгляд свободно скользил вдоль рядов стоящих на коленях вампиров, и внезапно я ощутила нечто странное — медленно нараставший гул энергии, словно электрическое поле надвигалось на нас, подобно отекающим скалы волнам.

Магия.

У меня рука поднялась сама собой, и пальцы зашевелились, ощупывая завихрения воздуха. Ощущение было похоже на то, что испытываешь, когда высовываешь руку из окна движущейся машины, чтобы ощутить порыв ветра; воздух, казалось, обрел определенную плотность. Если верить Катчеру, вампиры не могут творить магию, а только концентрировать имеющуюся и направлять ее. И что бы ни говорил Этан, сущность вампиров определяется не только генетическими изменениями.

Вдруг я поняла, что стою среди сотни вампиров и как идиотка помахиваю пальцами. Я резко опустила руку и большим пальцем потерла ладонь, прогоняя остаточные покалывания. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что больше никто не заметил присутствия магии. Кандидаты, слегка приоткрыв от удивления рты, уставились на вампиров Дома, беспокойно переводя взгляд с коленопреклоненных хозяев на своих товарищей.

Я украдкой взглянула на Этана, все также стоявшего на платформе. Его лицо оставалось непроницаемым, но его внимание и взгляд были прикованы ко мне. Можно было только гадать, заметил ли он мою поднятую руку и не сделала ли я ошибки, прикасаясь к магическому потоку.

Спустя несколько мгновений Этан обратился к своим подданным:

— Встаньте, друзья. Мы приветствовали наших новых товарищей, и настало время выслушать их клятву верности нашему Дому.

Вампиры поднялись одновременно, словно они много раз репетировали эту сцену. Они двигались с той же синхронностью, что и стая птиц в полете, и для новичков это было завораживающее зрелище.

Все снова повернулись к Этану, и напряженность в зале заметно возросла, кандидаты тревожно переступали с ноги на ногу. Что-то должно было произойти.

Линдси наклонилась ко мне:

— Когда он произнесет твое имя, вызовет к себе, иди вперед. Его зов может тебя напугать, но это естественно. Так он призывает каждого из нас.

Вдруг без какого-то видимого сигнала первый в ряду кандидат — молодой мужчина лет двадцати пяти — устремился вперед. Стоявший рядом вампир взял его за локоть и проводил до ведущих на подиум ступеней, где юноша опустился на колени. Провожающий тотчас отступил в сторону. В зале стало совершенно тихо, и все взоры были обращены на мастера и кандидата. Этан наклонился вперед, что-то сказал юноше, и тот кивнул, а потом ответил.

Их диалог продолжался недолго, а потом вперед вышел Малик и протянул что-то Этану. В лучах свечей блеснул медальон на тонкой золотой цепочке, и вампир наклонил голову. Этан слегка нагнулся и застегнул цепочку на шее юноши. Затем он что-то прошептал, и парень поднялся.

— Джозеф, кандидат Дома Кадогана, я провозглашаю тебя полноправным членом Дома, со всеми правами и обязанностями, сопутствующими новообращенному вампиру.

Все окружающие энергично захлопали в ладоши, а Этан и Джозеф обнялись. С подиума спустилась Эмбер. Она взяла Джозефа за руку и отвела в сторону, откуда он смотрел на нас с видом финалиста конкурса красоты.

Тот же ритуал был выполнен при участии остальных стоявших передо мной десяти вампиров — преклонение коленей, диалог, объятия, аплодисменты. Уорнер, Эдриен, Майкл, Томас и Коннор по очереди вступали в ряды членов Дома Кадогана и присоединялись к Джозефу. За ними последовали и пять женщин — Пенни, Дженифер, Дакота, Мелани и Кристина. Не успела я оглянуться, как осталась перед Этаном одна, Линдси стояла сбоку и чуть сзади, все новички — прежние и сегодняшние — смотрели в мою сторону. Я ожидала вызова, ощущая, как в крови накапливается адреналин.

В бальном зале стало тихо. Я заставила себя поднять глаза и на мгновение встретила взгляд Этана. Затем он опустил голову.

И вот тогда я услышала тихий отзвук его голоса у себя в голове, словно шепот из глубины туннеля. И вдруг меня втянуло в этот туннель, я понеслась на звук и зажмурила глаза, стараясь унять неожиданно возникшее головокружение. Голос стал отчетливее, он произнес мое имя. Полное имя — первое, среднее и фамилию. Из его уст оно звучало совсем неплохо.

Но я уже не была той девочкой. Я давно ею не была, с тех пор как стала достаточно взрослой, чтобы осознать свою личность. И стала просто Мерит, не желая быть призраком кого-то еще.

Так я размышляла о своей личности, не открывая глаз, пока Этан сам не подошел ко мне. Я не слышала его шагов и не знала о его приближении, пока его пальцы стальными тисками не сжали мои руки.

Я открыла глаза. Этан смотрел на меня сверху вниз, ноздри у него гневно раздувались, а по краям радужной оболочки появился серебристый ободок. Я вдруг поняла, что в зале повисла мертвая тишина и все глаза обращены на меня. Я оглянулась на Линдси. В ее лице смешались ужас, изумление и благоговение. Я так и не поняла, что я натворила.

Мой взгляд снова вернулся к Этану. На его челюсти дернулась мышца, и он немного наклонил голову:

— Какую еще игру ты затеяла?

Я открыла рот, но не могла выдавить ни слова. Тогда я энергично тряхнула головой, стараясь дать ему понять, что на этот раз не хотела его подводить.

— Я не… — выдохнула я, отчаянно пытаясь ему все объяснить.

Этан моргнул, слегка ослабил хватку и пристально всмотрелся в мое лицо:

— Ты не вышла вперед, когда я тебя позвал.

— Ты не звал меня.

— Но ты слышала, как я произнес твое имя?

Я кивнула:

— Я тянул тебя вперед, как тянул и всех остальных. Но ты не пошла. — Внезапно он приоткрыл рот и широко раскрыл глаза, в его взгляде блеснуло понимание. — Ты не сопротивлялась мне?

Я тряхнула головой:

— Нет, конечно. Только не сегодня. Не во время церемонии. Я… не всегда бываю покладистой, но у меня достаточно сильный инстинкт самосохранения. Я не стала бы оскорблять тебя на глазах у твоих подданных. — Я позволила себе чуть-чуть улыбнуться. — Больше не позволю себе этого.

— Этан, — к нам шагнул Малик, — мы можем отпустить остальных?

Этан покачал головой. Он разжал пальцы, освобождая мои руки, и развернулся:

— Следуй за мной.

Я без колебаний шагнула следом, остановилась перед платформой. Я не стала опускаться на колени, не понимая, чего он от меня ждет. Малик встал рядом с Этаном, и, как только все снова повернулись в их сторону, глава Дома обратился к толпе:

— Друзья.

Единственное слово заставило вампиров замолчать и прекратило шепотки, которые поползли по залу: «Почему она не вышла вперед?», «Это опять какой-то мятеж?», «Накажет ли он ее на этот раз?».

— Мир в наше время очень хрупок, — произнес Этан. — Нам необходимы союзники. Нам необходима сила. Я позвал ее. Но ничего не произошло.

В зале снова загудели приглушенные голоса.

— Она преодолела зов, — продолжал Этан, повышая голос. — Она преодолела чары. В ней есть сила, друзья мои, которая будет очень полезна нашему Дому. Потому что она — одна из нас. Она вампир Дома Кадогана.

В третий раз я почувствовала, как по коже побежали мурашки.

Этан посмотрел на меня и слегка кивнул, и тогда я встала перед ним на колени. Он шагнул вперед и заглянул мне в глаза своими ярко сверкающими из-под длинных светлых ресниц чистыми изумрудами.

Вот оно. Пришло время окончательного решения — клясться ли в верности этим вампирам или отказаться.

Дому Кадогана.

Этану.

— Мерит, обращенная в Доме Кадогана, перед лицом своих братьев и сестер клянешься ли ты в верности и преданности Дому Кадогана, клянешься ли уважать и чтить его мастера? Клянешься ли ты быть искренней и честной по отношению ко всем его членам? Клянешься ли ты оберегать свободу своих братьев и сестер?

Я не отвела взгляда и одним-единственным словом приняла на себя вечный долг:

— Да.

— Клянешься ли ты, Мерит, без колебаний служить Дому Кадогана и его мастеру и никогда ни словом, ни делом, ни помыслом не причинять вреда Дому и мастеру? Клянешься ли защищать своих собратьев от любых врагов, живых или мертвых? Даешь ли ты клятву по доброй воле, обязуешься ли держать слово до конца своей жизни?

Я открыла рот, чтобы ответить, но Этан остановил меня, слегка приподняв бровь:

— Бессмертие — это очень и очень долго, Мерит, и клятва дается на веки веков. Подумай хорошенько, прежде чем отвечать.

— Я клянусь, — ответила я без колебаний, уже приняв решение, что к худу или к добру, но я стала вампиром Кадогана.

Этан кивнул:

— Быть по сему. Дочь Джошуа и любимая внучка Чарльза, — (при упоминании имени дедушки я улыбнулась), — ты поклялась в своей верности и преданности, и мы с радостью и благодарностью принимаем твою клятву.

Он взял у Малика последний медальон, наклонился и застегнул цепочку на моей шее. Мне показалось, что его рука задержалась на моем плече, но не успела я удивиться, как его голос снова загремел над бальным залом:

— Мерит, вампир Кадогана, я провозглашаю тебя… стражем этого Дома.

Толпа ахнула. Этан посмотрел на меня, ожидая реакции.

Я невольно прикоснулась пальцами к плоской подвеске, и моей реакцией стали широко распахнутые глаза, устремленные на Этана, и полуоткрытый от изумления рот. Я была потрясена, поскольку уже знала, что означает это звание, и выбор Этана меня ошеломил.

Титул стража, как и большинство титулов в Доме, уходил корнями во времена феодализма, и в современных Домах, как правило, был давно упразднен. Поскольку во главе небольшой армии охранников стоял капитан гвардии — в нашем случае это был Люк, — страж отвечал за сохранность Дома в более широком смысле этого слова. Мне предстояло отстаивать не только интересы всего сообщества, но и сам символ Дома.

На меня возлагалась обязанность заботиться о престиже. Данная клятва теперь обязывает меня служить Дому, несмотря на личную неприязнь к Этану.

В сущности, он самым изощренным способом привязал меня к Дому Кадогана, назначив меня его защитником. Блестящая идея, достойная аплодисментов. Этан мог гордиться своей стратегией, этот поступок был вполне в его духе.

Не поднимаясь с коленей, я взглянула ему в лицо:

— Отличный ход.

Он едва заметно усмехнулся и протянул мне руку. Я приняла помощь и поднялась.

— И опять, — сказал он, сверкая глазами, — мы наблюдаем твою способность создавать беспорядки.

— У меня и в мыслях не было ничего подобного. Я не виновата, что я такая… ненормальная.

Этан улыбнулся.

— Ты не ненормальная, — возразил он. — Ты уникальная. И я уверен, мы приспособимся к твоим особенностям.

Он был удивительно добродушен. Наверное, присягнув на верность Дому, я переступила какой-то очень важный порог и удостоилась доверия Этана. Возможно, теперь, когда я официально стала вампиром Кадогана, подданной мастера, когда обязалась выполнять требования «Канона», принимать все его правила и взыскания, Этан мог рискнуть довериться мне.

Но его взгляд все так же был прикован к моему лицу, словно он чего-то искал или чего-то ждал. И я понимала, что, несмотря на некоторые успехи, разногласия у нас еще остались.

— Что?..

— Я хочу убедиться в твоей преданности. Я удивленно нахмурилась:

— Я только что поклялась в ней. Я принесла аж две клятвы — защищать тебя и твоих подданных от любых врагов, живых и мертвых. Слабо себе представляю, что это означает, но, тем не менее, я поклялась. Он покачал головой:

— Дома скоро узнают о твоей силе, узнают о твоей ловкости и стремительности. Узнают о способности противостоять чарам.

Он умолк, приподняв брови и явно ожидая подтверждения. Я кивнула.

— Когда они узнают о том, как ты начинала, они примутся испытывать твою верность, будут сомневаться, так ли ты… послушна. Возникнут подозрения, по своей ли воле ты признала мою власть. — Его голос стал жестче и глаза стали похожи на бездонные темные морские омуты. — Я хочу, чтобы все Дома знали, что ты принадлежишь мне.

Собственнический тон снова насторожил меня, но я понимала, что на этот раз в его словах нет ничего личного, — он просто опасался, что меня может переманить какой-нибудь другой Дом. А Этан не намерен ни с кем делиться своей новой игрушкой. Помимо того что его влекло ко мне физически, я была еще и оружием, секретным инструментом, которым стоило дорожить ради защиты Дома. Ради защиты его вампиров.

Однако он сам дал мне в руки оружие против себя. Да, я стала вампиром Кадогана, его подданной, но, хоть у меня и не было пока конкретных планов противиться его власти, стражем Дома была я, а не Этан Салливан. Мои планы по защите Дома оградят меня от его личных планов относительно меня. Забавно, но, желая меня привязать еще крепче, он сам дал мне ключ к независимости.

— Как бы тебе ни хотелось похвастаться новым приобретением, — сказала я, — для Дома Кадогана будет лучше, если в других Домах пока не узнают о моей силе, разумнее оставить их в неведении и предоставить мне заниматься моей работой. Если никто не узнает о моей силе, я ни у кого не вызову подозрений. Особенно если не распространяться о моем иммунитете к чарам. Неожиданность может стать нашим дополнительным оружием.

Мой тон не предполагал никаких обсуждений, я просто излагала свою стратегию, надеясь, что он ее примет.

Я подождала его ответа, но Этан, казалось, глубоко задумался над моим предложением, и тогда я продолжила:

— Если только ты не намерен сделать из меня номинального руководителя, а не использовать мои способности для обеспечения безопасности Дома.

Этан мрачно покачал головой:

— Нет. Ты останешься стражем. И тебя будут испытывать и провоцировать. Хотим мы этого или нет, но слухи о конфликте уже распространились.

— Тогда мои заверения о верности Дому Кадогана и готовности служить тебе не произведут никакого эффекта. Они будут судить по делам, Этан, а не по словам.

Его глаза одобрительно блеснули.

— Это справедливо.

Этан окинул взглядом толпу вампиров, и я вдруг поняла, что все внимательно наблюдают за нашей беседой. Тем более что мы и не пытались укрыться, а так и стояли посреди зала, под взглядами собравшихся.

— Давай продолжим нашу дискуссию завтра, страж.

Я мысленно отметила, что в угоду титулу лишилась своего имени, и кивнула Этану. Повинуясь жесту его руки, я заняла место в ряду других новоиспеченных членов Дома Кадогана и встала напротив Эмбер. Я чувствовала на себе ее взгляд, но старалась не подавать виду и смотреть на стоявших поодаль вампиров. Их подозрительные взоры были ничуть не лучше, но они хотя бы не так открыто выражали свои чувства.

Этан снова обратился к своим подданным:

— Друзья, мы выслушали клятву верности двенадцати наших новых членов, и наш Дом стал больше, сильнее и безопаснее. Прошу вас приветствовать новых братьев и сестер распростертыми объятиями.

В ответ послышался возглас одного из вампиров:

— Да, откройте ваши объятия! Только не забудьте запереть двери своих спален!

Этан рассмеялся вместе со всеми остальными:

— И на этой несерьезной ноте я объявляю церемонию коммендации закрытой. Спокойной ночи! Можете расходиться.

Вампиры ответили дружным: «Спасибо, сеньор», нарушили строй и стали собираться небольшими группами. Слева от меня радостно защебетали молодые женщины и стали обниматься, вероятно радуясь, что наконец-то приняты в Дом. Я не ощущала никакого эмоционального подъема. К счастью или к несчастью, я была не такой, как они. Отыскав взглядом Этана, я обнаружила, что он опять стоит в позе пирата, проводящего смотр экипажу. Интересно, испытывает ли он такую же отчужденность, — он тоже вампир Дома Кадогана, но вместе с тем его глава, мастер, а не просто один из членов.

Я направилась к нему, сознавая, что уже достаточно испытывала его терпение, но хотела кое в чем убедиться.

— Этан?..

— Да? — откликнулся он, не отрываясь от созерцания своих подданных.

— Что ты думаешь о «Медведях»?

Он озадаченно приподнял бровь и перевел взгляд на меня:

— Это опасные звери, впадающие зимой в спячку, а что?

Я уже хотела объяснить, в чем дело, но сочла его ответ исчерпывающим.

— Ничего, это не важно, — сказала я и отступила в толпу.

У дверей бального зала собрались новоиспеченные вампиры. Они оживленно обсуждали церемонию, хлопали друг друга по спине и радостно обнимались. Я наблюдала за их ликованием, но сомневалась, стоит ли к ним подходить.

Вдруг кто-то тронул меня за локоть. Обернувшись, я увидела Линдси, в руках которой была стопка скоросшивателей и объемистых папок, на верхней из которых лежала небольшая коробочка. Я взяла всю стопку и вопросительно взглянула на Линдси.

— Документы, — пояснила она. — Страховые полисы, правила Дома и прочее. Да, у Дома Кадогана имеется свой сайт. Протоколы системы защиты составлены Люком, доступ к ним ограничен. Зарегистрируйся и просмотри их, как только представится возможность. Тебе надо ознакомиться со всеми материалами за неделю или две. Это твой пейджер. Всегда держи его при себе. Даже если принимаешь душ, пейджер должен быть в ванной комнате. Люк требует, чтобы весь персонал был на связи двадцать четыре часа в сутки. И это касается даже высокочтимого стража.

Я саркастически усмехнулась и не удержалась от вопроса:

— И тебя тоже?

Она кивнула.

— Я состою в охране. — Она легонько толкнула меня бедром. — Так что теперь, когда ты стала стражем, мы будем встречаться довольно часто. Значительное продвижение. Можно задать вопрос?

Я невольно оглянулась, чтобы убедиться, что мы достаточно далеко от остальных вампиров и я не выдам никаких секретов, если даже отвечу со всей откровенностью. Новички, казалось, все еще упивались своим торжеством.

— Спрашивай.

Линдси наклонилась поближе:

— Ты спишь с Этаном?

Господи, ну почему это так всех интересует?

— Нет. Нет, конечно нет.

Первого отрицания было бы вполне достаточно, но я не могла остановиться. Не слишком ли энергично я выражаю свой протест?

— О, это потому…

— Почему?

Она похлопала меня по плечу:

— Не петушись. Я вовсе не хочу получить трепку в зале для схваток.

Я удивленно заморгала, а она рассмеялась в ответ. Эта женщина определенно начинала мне нравиться.

— Просто иногда кажется, что между вами существует связь. — Она пожала плечами. — Впрочем, все равно. У него темперамент как у сына шлюхи. — Линдси бросила взгляд в зал как раз в тот момент, когда к дверям подошли Этан и Малик, увлеченные разговором. — Высокий, светловолосый и тело как у бога.

— И самомнение как у бога, — добавила я, наблюдая, как эти двое миновали группу новичков и прошли к лестнице. Похоже, Этану наскучила роль гостеприимного хозяина Дома, и он снова стал отчужденным и холодным. — Безусловно, он красив.

Линдси рассмеялась, но достаточно добродушно:

— Я знала, что между вами что-то есть. У тебя в его присутствии глаза плавятся.

Я возмущенно подняла брови:

— Мои глаза не плавятся.

— И становятся серебристыми.

— Но не каждый раз, — согласилась я после недолгой паузы.

Линдси хихикнула, но на этот раз менее доброжелательно:

— Ты попалась, дорогая.

— Ничего я не попалась. Нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом? — Линдси открыла рот, но я поспешно добавила: — О чем-нибудь, кроме моих отношений с клыкастыми парнями?

Когда она закрыла рот, я порадовалась, что вовремя перешла от защиты к наступлению.

Прикосновение к моей руке помешало нам продолжить разговор на более приятные темы.

— Пойдем с нами.

Я оглянулась и обнаружила рядом с собой одного из новеньких, но не сразу смогла вспомнить его имя. Высокий, молодой, с волнистыми каштановыми волосами, в целом довольно симпатичный. А, это Коннор.

— Что? — переспросила я.

— Мы хотим отпраздновать это событие. — Он кивнул в сторону группы спускавшихся по лестнице новичков. — И ты должна пойти с нами.

Я уже открыла рот, подбирая уклончивый ответ вроде «Ну, я не знаю», что подразумевало бы, что я сознаю свою отчужденность. Но парень не дал мне возможности отказаться от приглашения:

— Я не приму отказа. Для нас это первая ночь после принятия в члены Дома Кадогана. И мы идем в «Темпл-бар». На церемонии нас было двенадцать, и не годится, если праздновать будут только одиннадцать. — Он добродушно улыбнулся Линдси. — Ты не возражаешь?

— Ничуть, — сразу же согласилась она и взяла меня под руку. — Встретимся в баре.

Коннор по-мальчишески открыто улыбнулся:

— Заметано. Увидимся позже. А я возьму для вас напитки. — Он отступил на шаг назад, подбоченился и окинул меня взглядом с головы до ног. — Джин и тоник?

Я кивнула.

— Я так и знал. По тебе сразу можно сказать, что ты предпочитаешь джин с тоником. Мы будем тебя ждать, — сказал он и слегка-слегка сжал мой локоть. С этими словами он забросил на плечо свой пиджак, сбежал по лестнице и скрылся из виду.

Линдси громко вздохнула:

— Он симпатичный.

— Он еще совсем ребенок. — Биологический возраст был ни при чем — парню, наверное, двадцать пять или двадцать шесть лет. Но в нем еще заметен тот здоровый оптимизм, присущий большинству детей, с которыми я росла. — Я для него слишком цинична. Слегка пресыщенный и много повидавший мужчина подошел бы мне больше.

— Да, немного избалованный, — уловила самую суть Линдси. — Но это не помешает ему заплатить за напитки. — Она шагнула к лестнице и потянула меня за руку. — Пойдем. Давай хоть на несколько часов притворимся, что жизнь вампиров состоит только из веселых вечеринок, и что мы всегда остаемся молодыми.

Мы спустились вниз и прошли через гостиную, где Этан и Малик все еще продолжали свой разговор. Малик что-то объяснял, а Этан, заложив большие пальцы за ремень и изогнув одну бровь, внимательно его слушал. У выхода мы немного задержались, и я успела заметить, как Этан тряхнул головой, потом стал что-то говорить Малику, а тот послушно забарабанил по клавиатуре покетбука.

— Леди, пойдемте с нами. Выпивка ждет!

Бесстрастный взгляд Этана переместился на Коннора, потом на Линдси и на меня.

Завтра. В моем кабинете.

Церемония коммендации едва успела закончиться, а он уже вовсю пользуется мысленной связью, установившейся между нами.

— Мерит, идем же! — воскликнула Линдси и потянула меня за руку.

Я кивнула Этану на прощание и вышла вслед за Линдси.

«Темпл-бар» располагался в длинном и узком здании, приютившемся на углу Ригливилля. Заведение принадлежало Дому Кадогана и сегодня было забито молодежью; во время бейсбольного сезона выручка здесь была немалая.

Мы пришли вскоре после полуночи, и свободных мест почти не было. Узкий зал был битком набит вампирами и людьми, ничуть не возражавшими против общества ночных хищников. Всю правую стену занимал внушительный бар и витрины с различными сувенирами, а вдоль левой стены тянулся ряд ниш и столиков. В торце имелась небольшая галерея-антресоль, откуда немногочисленным избранным клиентам открывался прекрасный обзор.

Коннора и остальных новичков мы обнаружили у стойки бара. Все они уже держали в руках бокалы с коктейлями.

— Мерит! — окликнул меня Коннор, как только уловил мой взгляд. Он быстро пробрался через толпу нам навстречу. — А я уже боялся, что ты не появишься.

Я только хотела заметить ему, что мы расстались всего несколько минут назад, как получила от Линдси толчок локтем в бок. Сердито оглянувшись на нее, я улыбнулась Коннору.

— Но мы же пришли, — весело ответила я, принимая из его рук бокал с джином и тоником.

Второй бокал он вручил Линдси. Она сразу же сняла с ободка ломтик лайма и сделала большой глоток. Я спрятала улыбку; коль скоро придется провести вечер с самыми молодыми вампирами, порция успокоительного ей не помешает.

Совершенно случайно на ум пришли слова Катчера о моих физических и психологических способностях, и мне стало интересно, смогу ли я установить мысленную связь, как это сделал Этан. Я уставилась на Линдси, пытаясь достучаться до нее и образовать между нами ментальный туннель, но все мои попытки закончились приступом пульсирующей головной боли и настороженным взглядом Линдси.

— Что ты так внимательно разглядываешь? — спросила она.

— Скажи, каким образом Этан устанавливает мысленную связь? — ответила я вопросом на вопрос.

Мы все еще пробирались вслед за Коннором сквозь толпу, тщательно приподнимая бокалы, чтобы не вылить их содержимое на окружающих.

— Мне неизвестен принцип действия этой связи, если тебя интересует именно это, — сказала Линдси. — Это дело мастеров. Они могут устанавливать связь с теми, кого превратили в вампиров.

— Ребята, — провозгласил Коннор, воспользовавшись относительным затишьем, — я привел стража Дома Кадогана. — Он поднял бокал. — Мерит, за твое здоровье!

Все посмотрели в мою сторону. Они разглядывали меня, оценивали, примерялись. В ожидании результатов и суждений я подняла свой бокал и скромно улыбнулась:

— Привет!

Женщина с коротко стриженными черными блестящими локонами обменялась взглядом со своей соседкой-блондинкой, потом обернулась ко мне:

— Рада тебя видеть, Мерит. Ты произвела сильное впечатление.

У нее была очень правильная речь и выговор, а глубокий V-образный вырез прекрасно сшитого костюма открывал жемчужно-белую кожу. Женщина показалась мне смутно знакомой, и через мгновение я поняла, где я ее раньше видела. Кристина Дюпри, дочь Дэша Дюпри, одного из самых известных адвокатов Чикаго, специализирующегося на защите представителей крупного криминалитета. Наши отцы поддерживали дружеские отношения, а с Кристиной мы познакомились в приемной одной из частных школ, куда хотел меня отправить отец. Я умоляла его записать меня в обычную общественную школу, и он в конце концов сдался — отчасти из-за моего нытья, отчасти из-за объявленной мной двухдневной голодовки. (Я же не говорила ему, что дедушка каждый день подбрасывал мне в комнату несколько пачек печенья).

— Привет, Кристина. Мы с тобой уже встречались. Ты знакома и с моим отцом.

Она нахмурилась, так что ее тщательно выщипанные брови сошлись на переносице. Но спустя секунду широко улыбнулась:

— О господи, та самая Мерит! Дочка Джошуа! Конечно!

Она тотчас обернулась к своим соседкам и объяснила, как мы с ней познакомились.

— Боже, садись же! — воскликнула Кристина, показывая Уорнеру на свободный стул за его спиной. — Уорнер, подвинь стул даме.

Уорнер послушно передвинул стул и отвесил вежливый поклон:

— Миледи, прошу!

Садиться или не садиться? Я оглянулась на Линдси, но она оживленно болтала с Коннором и заливисто смеялась какой-то его шутке. Решив, что она не будет скучать, я села к стойке и начала знакомиться с остальными.

С новоиспеченными вампирами Дома Кадогана я проболтала несколько часов. Они рассказывали, почему решили стать вампирами, и причины, побудившие их к этому шагу, были весьма различны: болезнь, восхищение, бессмертие, возможность карьерного роста и даже родственные связи. (Один из предков Майкла, как оказалось, погиб в поединке во время войны между двумя соперничающими Домами, одним из которых был Дом Кадогана.) Я рассказала свою историю, опустив некоторые постыдные детали, и после этого ощутила, как разделявшая нас стена стала рассеиваться. Особенно их поразил мой поединок с Этаном. Парни заставляли меня повторять рассказ раз за разом, пока не выучили наизусть все подробности. Этан, как они мне потом сказали, был прославленным воином и почти во всех схватках против вампиров одерживал победу. Брошенный мной вызов привел их в восхищение, равно как и тот факт, что я еще и продержалась какое-то время.

Честно говоря, их реакция меня удивила. Не интерес к моему рассказу, а то, что меня выслушали, несмотря на невольное нарушение церемонии коммендации. Я ожидала возмущения, презрения, но никак не дружеского участия.

Мы проболтали почти до утра, пока все другие посетители уже не разошлись, и тогда Шон и Колин — оставшиеся официанты и тоже вампиры Кадогана — благодушно выставили нас из бара. Мы разошлись к своим машинам, и я еще подбросила Линдси к Дому Кадогана. Всю дорогу она перечисляла достоинства и недостатки связи с молодыми вампирами. Под конец ночи, за несколько минут до рассвета, я вышла из машины и расхохоталась, увидев гигантский транспарант, вывешенный между окнами моей и Мэллори спален.

На полосе черной пластмассы крупными белыми буквами было выведено:

С одной стороны красовался череп со скрещенными костями, с другой — могильное надгробие.

Об авторстве приветствия гадать не приходилось. Охранники у дверей стояли с теми же бесстрастными физиономиями, с какими я их оставила. Думаю, шутка не произвела на них особого впечатления. Я прошла между ними, отперла замок, вошла в дом и снова заперла дверь.

В гостиной было пусто и тихо, но на столе лежала адресованная мне записка.

Под запиской Мэллори имелись еще и каракули Катчера.

Я с улыбкой сложила записку, сунула в карман, прикоснулась пальцами к медальону и за мгновение до восхода скрылась в своей спальне.