Некромаги

Глава одиннадцатая

— За ум взялась?

— Последняя методичка в мозг не влазит, решила здесь поработать, а не в корпусе.

Парень не пришел, а девушки были в субботу к восьми на месте. Элен, судя по улыбке, одобрила мое проявившееся рвение к учебе. Офисные здесь — уже работники, не практиканты как я, а выпускники. Только-только с дипломом и первый год в Инквизе — это их стажировка перед распределением. Сюда на работу не просто попасть даже тем, кто учится специально, отбор сильный, вакансий мало. Можно сказать, что Варита, Элен и парень, имя которого было таким сложным, что я его забывала, самые сливки с университета.

После того, как сухо оговорили вчерашнее, разговор отвлеченно перескочил на цели. Вернее, это я подгадала так, чтобы получилось не нарочно, а на самом деле спросила каждую из девушек — зачем они пошли в Инквиз?

Элен ответила:

— Хочу изучать некромагов. Я изначально с медицинским уклоном направление выбрала, мечтаю продвинуться в исследованиях регенерата.

— А я хочу их ловить. Они страшные и опасные.

На Вариту со вчерашнего дня смотрела с осторожностью. Она сидела лицом ко мне, но в поле зрения все равно попадала призрачная ладошка на плече и макушка у шеи. Было жутко, что покойница шевельнется.

— Они тебе лично что-то плохое сделали? Или ты на убеждениях о чистоте мира?

— Не хочу об этом говорить.

Я быстро кивнула:

— А я по психологии иду. Хочу их узнать: особенности поведения, восприятия, способы общения и адаптации.

— Они грязь, а не люди. Копаться в мозгах — много чести.

— Варита, это для того, чтобы их лучше вычислять. Тебе же в помощь. — Откликнулась Элен. — Памятку учила? Они могут выдать себя поведением.

Немного еще поболтав, девушки ушли с головой в бумаги, а я погрузилась в свои размышления. Через час пришло сообщение с номера «четыре» — «я проведать, не соглашайся». Только оторвала глаза от экрана, как приоткрылась дверь и показался в проеме Вилли. Исчез, но вернулся с тремя стаканчиками кофе из автомата и раздал нам:

— Угощайтесь.

Элен фыркнула:

— Захотел бы угостить, спросил бы кто какой любит — я пью сладкий.

— Ворчунья какая, — он достал из кармана квадратные пакетики с сахаром.

— И долго ты их в штанах мусолил?

— От автомата только что захватил. И сухие сливки тоже, как раз на любой вкус.

Вилли или на самом деле не обижался, или по-настоящему не видел, как неласково с ним разговаривает Элен.

— Обаяшка, я сегодня на внеурочку вышел. День короткий, пойдем гулять?

— А ты можешь за меня тест по электронке сдать со всеми правильными ответами?

— Нет.

— Тогда не соблазняй прогулами. Я не хочу вылететь сразу же после первого теста.

— А, так значит дело в занятости, а не в том, что я тебе не понравился?

— Не дави.

Он хитро подмигнул и исчез.

— Вот ты язва, Элен. Человек кофе принес. — Варита подала голос от своего стола. — Вилли такой безобидный и даже милый, не его вина, что он не обладает харизмой как у господина Нольда.

— У господина Нольда не харизма, а что-то странное. Если к нему долго близко не подходить, влияние спадает, только за пару шагов…

— Ильд, Катто, через час будьте в клинике, вот пропуска. Сегодня оттуда запрос, постажируетесь.

Я уже уши навострила и спину в струнку вытянула, ловя каждое слово, но зашел куратор, и дальше девушка ничего не продолжила.

Клиника находилась далеко, но в черте города. Огромное здание, с огромной территорией всяких низких построек. Не ждала наивно, что Троица будет встречать у входа, но оказалось, что пришлось терпеть больше, чем рассчитывала. Смрад в помещении охраны, скуку в промежуточных передержках, пока оформлялись дополнительные внутренние пропуска, экскурсию сотрудника-консультанта… и только после обеда нас с Элен развели по разным веткам клиники, отправив меня в кабинет для знакомства с молодыми психологами — стажерами третьего года Инквиза.

Через полчаса одного куда-то вызвали, через двадцать минут второго, и когда я осталась в одиночестве, объявился Троица.

Халата на нем не обнаружилось, он по-прежнему был в элегантном сером костюме, при галстуке и дорогих туфлях. Хоть сейчас на симпозиум высоких умов международного медицинского собрания. Мужчина улыбнулся одними глазами и быстро махнул ладонью, одновременно с этим посмотрев на часы:

— Через двадцать минут начнется.

Быстро пройдя по коридору и спустившись в цокольный этаж, Троица завел в неуютную процедурную, вежливым тоном скомандовав:

— Разувайтесь, и одевайте это поверх. Маску, шапку, бахилы — торопитесь. Слушайте внимательно.

Я слушала и облачалась, запоминая нехитрые детали короткой легенды. Но когда он забрал обувь, пояс с телефоном и сигаретницей, и запер снаружи, чуть-чуть обдало страхом. Оказаться в застенке…

Свет вырубился. В потемневшей процедурной, с двумя кушетками, ширмой и шкафом, я могла только слышать, что за дверью шаги. А наблюдательное окошко в коридор замельтешило фигурами. Видно, хоть и очень сумеречно. Там, снаружи, включились красные тусклые лампы.

Засов лязгнул, внутрь завели человека.

— Жди здесь.

Незнакомец в синем балахоне встрепенулся, развернулся обратно, но натолкнулся уже на захлопнувшуюся створку:

— Мне не сюда! Подождите!

Пытка, он прав. Два половозрелых некромага в комнате, мужчина и женщина… и я едва не закашлялась от резкого неприятия. Мы одновременно с ним заняли два угла по диагонали, постаравшись быть друг от друга так далеко, как возможно.

— Изверги… знают же, что нельзя.

Да, но Троица все сделал нарочно — будь невольной сокамерницей женщина, она не поверит на слово, что я сородич. А мужчина — чует это всем своим существом.

Начала врать, стараясь голос сделать повыше, как детский:

— Ты кто? Как тебя зовут? Ты можешь мне хоть чем-нибудь помочь, пожалуйста?

— Чем мы здесь друг другу поможем?.. Я — Алент.

— Иза… я тут неделю, держат без света и воздуха. Только кровь берут и… страшно.

— Привыкнешь.

Всхлипнув, с паузами от рвотных позывов, нашептала: попалась на юге, а привезли сюда. Выявили, что я отличаюсь от остальных наших — регенерат слабый, восприимчива к бактериям. Говорят, что тут жить можно, как в санатории, и скоро переведут, только обследуют тщательно. Но я на волю хочу! Я обратно хочу! Это вот все не может быть правдой!

— Успокойся, Иза. Живем не по-скотски… — передохнул, подышал в косяк. — Что у них там за чп… электричество вырубилось, а мне на тренажер заново потом? Великий Морс… сунули не глядя, еле дышу…

— Алент, до нашего края слух дошел, что здесь особая сестра появилась и она всех нас спасет. Что она настоящая дочка праотца и у нее сверхспособности… Это правда? Скажи, что правда, потому что другой надежды нет.

— Правда.

— Кто она? Где она? Когда освободит?!

— Не ори, дура. Никто не знает, где она — смогла сбежать и исчезла, но… — Алент продышался, а я догадалась, что паузу взял, взвешивая решение — говорить или нет. Зашептал: — Слушай внимательно, и не отчаивайся. К нам недавно собрат попал, новенький, от него новости. Вольные объединяются. Если ты с юга, то до туда могло еще не дойти — это новое становление. А златовласка принесет эволюцию в способностях, понимаешь?

— Нет. Не понимаю — как?

Мы замычали оба, сдерживаясь. У меня закрутило не только желудок, но и кишки — так захотелось вывернуться на изнанку. Алент долго молчал, а потом с сожалением хрипнул:

— Я не знаю много, нас же с женщинами не держат… Иза, переведут на общий режим, найди в санатории Таис. Она лучшая подруга Златы, и расскажет больше.

— А новичков долго держат? Я тут умру… у меня регенерат слабый, некромага, которая болеет… крови выкачали столько, что иногда до обморока. Тебе скажу, что никто не знает — есть еще одна аномалия. Я вижу… как иногда шевелятся и разговаривают духовные трупы… веришь?

Он не удивился:

— Держи рот на замке. Не проколись об этом Инквизорам, иначе на самом деле запытают до смерти, попытавшись изучить. Только этим советом могу помочь — будь дурой. Терпи и верь, что все это ненадолго. И помни: Смерть — это свобода.

Стянула маску, согнулась и, не выдержав, проблевалась на пол. Спазм получился жесткий и разодрал мне гортань желудочной кислотой. Врубили свет. Утерлась рукавом, прикрыла рот маской как платком и посмотрела на хорошо освещенного Алента. Что по нему скажешь? Да ничего. Обезличен здешней робой или балахоном, как ни назови, казенной одеждой. А был кем? Наборщиком, дизайнером, курьером, фермером? Каждый из нас хочет жить как все люди, своей жизнью, а не быть пленником и подопытной крысой только из-за «грязного» рождения.

— Из-за инфекций? Никогда не слышал о слабом регенерате… Правильно говорят — вырождаемся.

Он с сочувствием кивнул на всю меня, и я закивала тоже.

Придумка для того, чтобы потом ни по волосам, ни по фигуре, ни тем более по лицу некромаг не узнал меня, если столкнется в клинике по другому заданию. Я вся в бесформенной защитке, оставившей на виду руки, да глаза.

Секунд через тридцать его увели.

— Я мало что узнала от сородича. Больше рассчитывала от вас, господин Троица, ведь девочка родилась и обследовалась здесь — должны быть отчеты. Расскажете мне?

— Конечно. Но не сегодня и не в этих стенах.

Троица протянул туфли и пояс. Я все сняла, а шапочкой для волос утерла пол:

— Не удержала, простите.

— Это я должен извиниться за неудобство. Сейчас добуду вам воды. На сегодня еще не все… вы готовы увидеть ее жертву?

— Надеюсь, что готова.

Он вывел меня не наверх, а еще глубже — уже в подвальное помещение. Не маскируя ни под кого, провел к одному из отсеков, открыл дверь и пригласил внутрь.

— Этот человек к нам поступил вчера, завтра будут третьи сутки… хм… не люблю слово «зомбирования», но пусть будет оно. Мы обследовали в пределах возможного и просто ждем распыления. Запись отключена, не волнуйтесь.

Все та же процедурная с минимумом мебели и оборудования. Стерильно, светло, пусто — с одним сидящим на кушетке человеком. Мужчину даже не переодевали, боялись что-то задеть и спровоцировать на упокоение раньше.

— Кто он?

— Работник погрузчика, женат, двое взрослых детей. Вы хотите догадаться о причине, по которой Смерть выбрала именно его?

— Я хочу понять, почему он так ужасно выглядит.

— Если я вас оставлю, не испугаетесь? За водой схожу.

— Все нормально.

Но я слукавила — немного боялась. Человек выглядел трупом! Если бы я встретила его хоть где за день до Смерти, я бы уже сказала, что он ходячий мертвец. Больной, желто-зеленый, полысевший и в крайней степени изможденный телом.

Сглотнув горечь, закрыла дверь поплотнее. Замкнула пространство, и вся сжалась в ожидании любого из ударов по восприятию. А получила оглушающую тишину. Осторожно посмотрев на зомби, ничего не увидела — ни духовных трупов на спине, ни шлейфа убийств, ни учуяла ни капли запаха мертвечины.

Приблизившись, даже потянула носом — чистоты тоже нет. Картонка. Уже прах!

— Какая жуть…

Нольд рассказывал, что им можно было измерить температуру и прощупать пульс. Поэтому потянулась к руке мужчины и осторожно дотронулась до запястья: едва теплое и биение было.

Нагретый пепел, не более, и жилка давала сигнал не током по вене, а запущенной электрической цепью. Нет, не реальный ток, а что-то близкое — как в гирлянде мерцание лампочки, или как в четках — «нить, нить, бусинка», и это она толкается через прессованную пыль, имитируя жизнь. Нить, нить, опять бусинка… и это нечто, необъяснимо магическое, и связывало тело воедино, держа прах вместе трое суток. Заряд кончается — иссякает и целостность.

Как только Троица вернулся, я прополоскала рот, напилась воды, сказав те выводы, которые сделала:

— Это — сидит уже не биологическое тело, хоть и чувствуется таковым и глазами видится. Не знаю, как его убили. Не знаю, что за ним было при жизни: убивал ли сам, гнил ли духовно. Для некромага это — слепая болванка, коробочка без улик и следов. Я бессильна.

Троица весь нахмурился, задумавшись.

— Мы показывали их здешним, но никто не признался, что увидел… некромагы хранят молчание, потому что знают — кто это сделал, и защищают девочку всеми силами… Очень жаль. Но даже такие новости — это новости. Как странно. Как невероятно.

— У вас есть данные на жертв? Я бы хотела просмотреть.

— Нет. Но Ян собирает, что может. Не его отделение, поэтому быстро не получается. Идемте наверх, в мой кабинет. У меня есть подарок для вас, Ева.

Пузырек антисептика и распечатка какого-то текста — Троица достал их ящика стола и протянул мне:

— Это отчет о прошедшей здесь практике, его сдадите куратору в понедельник. Разок прочтите, чтобы знать — о чем. А это щит. Дайте руку.

Прыснув на тыльную сторону ладони прозрачную жидкость, пахнущую спиртом, чуть втер пальцем, а потом поднес к коже скребок. Стандартная знакомая пластина для теста, есть при всех патрулях для проверки. Царапнул руку коготками и довольно заулыбался.

Какой же он все-таки «добрый профессор» — типаж, хоть в кино бери. Глаза — лучистые треугольнички с умным и все понимающим взглядом, а улыбка такая мягкая, словно Троица не врач Инквиза, монстр для некромагов, а добрый волшебник.

— Испаряется через три часа, тормозит регенерат. Ваша царапина заживет не через две минуты, а только завтра. Не забывайте обновлять, если находитесь в зоне риска. Пластырь?

— У меня есть. Это тоже выведено из нашей крови и бессмертника?

— Да. Смерть есть смерть, и в данной жидкости она в очень маленькой дозе.

— Как вы сделали это открытие? Всего два вещества… если вы обнародуете рецепт сывороток, вы будете баснословно богаты, всемирно знамениты и войдете в историю.

— Инквиз ничто не будет использовать только во благо. К тому же… такие опыты проводились раньше, я нашел в архивах исследования. При смешении некромагской крови и бессмертника не было никакого эффекта. Это сработало только потому, что…

— Сыворотка на основе ее крови?

Я догадалась быстрее, чем Троица договорил. Старик кивнул и опечалился:

— Представляете, Ева, весь ужас, если бедную девочку сделают живым донором для завода по производству «мнимой смерти»? Во что превратят все ее существование? Какие чудовищные опыты начнут ставить из-за врожденной уникальности? Лучше я сам умру, но никогда не позволю этому случиться.

Троица замолчал, а потом, не скрывая волнения в голосе, попросил:

— Если ваши причины перевесят наши задачи, и вы найдете девушку сами… Не тащите ее к команде на допрос, не пугайте ребенка. Выясните сами — зачем она губит стольких невинных людей? Мы разные, но мы не враги. Живем в том мире, какой есть, и по мере сил стараемся его сдвинуть в лучшую, гуманную сторону. Никто из нас ничего плохого ей не сделает и даже в мыслях не держат, но… ваш Великий Морс, не торопитесь! Обещайте, прошу.

— Обещаю. И буду смотреть по ситуации. А она для вас не просто объект с инвентарным номером, да?

— Не будем об этом сейчас. Готов обсудить то, что вас интересует, но на другую тему. Спрашивайте, пока нет лишних ушей.

— Алент, с которым вы меня заперли, назвал имя Таис — здешняя подруга девочки. Устройте как-нибудь, чтобы я смогла и с ней поговорить.

Старик стряхнул с себя личные чувства, в миг вернув себе строгость и серьезность:

— Я не знал, что она дружила… Таис? Ева, это некромага теперь далеко, только Парис знает где, он эвакуировал.

— Вы хотите сказать, что та подстреленная на юге…

— Да-да, Таис Зольд.

— А история становится все запутанней, господин Троица.