Нелюбимый босс (СИ)

Глава 2

Демьян

До сих пор не могу привыкнуть, что я — отец. Не просто папаша, но тот, у кого есть взрослая дочь, которой исполнился двадцать один год!

О существовании дочери я узнал совсем недавно, с легкой подачи мужа моей двоюродной сестры — Савицкого Александра. Он посчитал, что я слишком глубоко сую нос в их семью и отношения, основательно покопался в моей биографии.

Для меня до сих пор остается загадкой, как Савицкий смог нарыть то, о чем я сам не подозревал. Жил себе спокойно, почти до сорока одного года дожил, не зная, что где-то у меня растет дочка…

Но факт остается фактом. У меня есть взрослая дочь Алина. Наше родство было подтверждено генетической экспертизой, но даже без нее, при одном взгляде на Алину, у меня бы не осталось сомнений в родстве. У нее такие же глаза и губы, как у меня, даже мимика… Дочь вся в отца!

С ее мамой Мариной, я учился в одной школе, но в параллельных классах. Мы переспали на выпускной, потом еще несколько раз тусили летом в одной компании.

Тем же летом я впервые сбежал из дома и отправился в путешествие по городам, примкнув к одной из начинающих музыкальных групп. Тогда я был тем еще раздолбаем, Марина не была особенной, она стала для меня одной из многих девчонок, которых я менял и укладывал в койку пачками. О ее беременности я и не подозревал!

Даже не интересовался ее жизнью, у меня была своя жизнь — бурная, очень разнообразная и, чего греха таить, не всегда праведная!

Чего я только не творил, до сих пор иногда вспоминать и смешно, и стыдно.

Оказывается, Марина забеременела от меня и оставила ребенка. В то время она начала встречаться с парнем из состоятельной семьи и, недолго думая, решила выдать, что беременна от него. Это сыграло ей на руку, родители быстро поженили парочку… Однако долго брак не продержался, обман Марины раскрылся. Семья мужа после развода переехала в другой город, оставила большой двухэтажный дом Марине.

С тех пор ухажеры Марины менялись со скоростью света, она надеялась встретить обеспеченного мужчину…

Так на свет появилась вторая дочка — Соня. Марина не смогла создать крепкий брак, она выходила замуж и разводилась много раз….

Последняя попытка сойтись с мужчиной окончилась плачевно, ссора с пьяным водителем авто привела к трагедии. Ни она, ни водитель не выжили.

Алина и Соня остались совсем одни…

Можно сказать, я появился в их жизни вовремя. Сестры пытались отстоять имущество матери, которое с упорством термитов хотели растащить по капле бывшие ухажеры их мамаши.

Алина — моя родная дочь, а Соня не приходится мне совершенно никем. Но я решил взять шефство над обеими.

Алина, дочурка, была рада моему появлению, мы быстро нашли общий язык. Я не жалею на нее ни сил, ни времени. Я подарил дочке машину, даю денег на одежду и развлечения, оплачиваю учебу в универе, коммунальные счета и поездки…

Алина не отказывается от моей помощи, зовет меня «папуля», с удовольствием проводит время в моей компании.

Она приветливая и всегда мне рада, чего не скажешь о ее младшей сестре — Соне. Разница между сестрами всего два года, Алине двадцать один, Соне недавно исполнилось девятнадцать лет.

И это… ежик, настоящий кактус, а не девушка!

Она настроена ко мне враждебно, и я не могу понять причин такого отношения. Ведь я ее ни в чем не ущемляю, оплатил учебу в хорошем универе, даю денег на личные расходы…

Словом, я иду навстречу, как только может идти навстречу человек, оказавшийся в моей ситуации, а в ответ получаю лишь враждебные взгляды.

Хуже того, оскорбления!

Старым пнем меня еще никто не называл…

Старый? Да пожалуйста!

Виси на дереве, сколько тебе угодно.

Однако взгляд то и дело возвращается к упрямой девчонке, намагничиваясь на ее упругую, круглую попку в красных трусиках.

Кажется, Соня делает все, чтобы только меня позлить. Уверен, и трусы красные лишь для этой цели надела, а они действуют на меня, как тряпка на быка!

— А-а-а-а-ай!

Вниз летит, что ли?!

Черт! Ну не дурочка ли?!

Срываюсь с места, чтобы поймать строптивую малышку.

Она приземляется в аккурат на меня, разместив попку на груди. Мои ладони автоматически оказываются на ее узких бедрах. Круглые колени расставлены по обе стороны от моей головы.

Поза более чем фривольная, словно она оседлала меня и хочет сесть на лицо, чтобы…

Нужно думать не о том, кретин!

Однако роковая случайность заставила меня посмотреть на Соню другими глазами, глазами мужчины, который не прочь затащить в постель такой лакомый кусочек.

Очень лакомый… Она полностью в моем вкусе. Как некстати.

— Ты не ушиблась?

— Нет. Кажется, не ушиблась, — всхлипывает.

— Тогда вставай. Встать сможешь?

— Не знаю.

— Давай посмотрим. Приподними попу…

Всего лишь подсовываю ладони под полушария, подталкивая вверх, но как сильно этот невинный жест дружеской помощи глушит разумные мысли, приливая возбуждением к паху. Черт…

Вместо того, чтобы просто встать, Соня скользит попкой вниз, с моей груди, на пресс, а оттуда совсем недалеко от причинного места. Не могу же я так тупо спалиться и обнародовать внезапно, ни к месту возникшее мужское желание.

— Встань поживее! — говорю как можно строже, резким тоном. — Хватит по мне елозить!

— Пффф! Да больно надо! Зря ты под меня кинулся, я бы и сама справилась!

Несносная девчонка встает.

Видок у нее плачевный. В темно-русых волосах запутались желтые листья, которые совсем скоро облетят, на руках полно ссадин и заноз, даже на животе красуется глубокая, красная царапина. Вскочив, она убегает прочь, забыв, что платье задралось неприлично высоко.

— Ты остаешься дома! — кричу ей вслед.

Сажусь на сухой траве, стряхивая пыль с брюк.

— В таком виде я точно никуда не пойду!

— И платье на зад натяни! — добавляю неожиданно зло.

Натяни его как можно ниже, от греха подальше, добавляю мысленно.

Как оказалось, я сам к грехопадению невероятно близок, раскручивая фантазию.

Черт…. Когда в последний раз у меня был интим? Два-три дня назад?!

Надо срочно снять девушку и оторваться с ней в постели, чтобы не пялиться на молоденьких девочек, которые… срань господня, младше даже моей дочери.

Табу, мой друг. Намек понял?

В ответ тишина. Думаю, мой друг ничего не понял. Абсолютно. На своем стоит. Твердо. Этот скот вообще на редкость бессовестный и с большими аппетитами.

Соня

Доковыляла до дома кое-как, в зеркало взглянуть страшно — я словно половину сеновала измяла, собрала все занозы и ссадины. На длинную, окровавленную царапину на животе даже смотреть боюсь, она очень глубокая, и поднимается до самой груди.

Черт… Как можно было так влипнуть?

Во всем виноват Демьян. Если бы он не тиранил меня так усердно, ничего не случилось.

Тоже мне, папочка!

На вечеринку пойти не смогу. С трудом стягиваю с себя платье, принимаю душ, смывая размазанную косметику с лица и лак для волос с длинных локонов. Теперь нужно как-то обработать ссадины, но я до чертиков боюсь всего, что связано с медициной, даже вид простой перекиси и зеленки вызывает у меня сильный мандраж, до икоты.

Внезапно я слышу резкое жужжание…

Сильный, громкий звук вкручивается в уши, исходит со стороны окна. Отдернув в сторону занавеску, ахаю.

Демьян забрался на дерево с небольшой, ручной бензопилой.

Стучу по окну, привлекая внимание. Демьян выключает адски громко рычащий инструмент и машет мне ладонью. Я распахиваю окно.

— Что ты творишь?

— Спиливаю соблазн.

— Какой еще соблазн?

— Очевидно, эта ветка для тебя, как соблазн для побега. Для неудачного побега!

— Я раньше сто раз так делала! Удачно!

— Наверное, в детстве. Но с тех пор ты выросла, набрала вес и…

— Намекаешь, что я толстая?!

Офигеть… Я еще и толстая!

Не выслушав ответ, я хлопаю окном, задергиваю шторы и кусаю губы от обиды.

Запасной телефон начинает вибрировать. Звонит Макар. Блин… Что мне ему ответить?

Не ответить тоже нельзя. Едва подношу телефон к уху, как слышу требовательный, раздраженный голос парня:

— Бейб, ты где? Я уже полчаса на соседней улице торчу. Тащи свою попку скорее!

— Макар, у меня ЧП.

— Че-че у тебя?

— Я поранилась и не смогу пойти на вечеринку.

— Поранилась?

— Упала очень неудачно. Может, приедешь? — спрашиваю с надеждой.

— Зачем?! — удивляется он. — Смотреть на твои битые коленки?

— Вдруг у меня кое-что посерьезнее? Перелом или вывих?

— Тогда вызови скорую, Соня. Я в этом деле не помощник.

Ахаю. Как можно быть таким козлом?

Парень усердно клеился ко мне, но как только узнал о неприятностях, сразу смылся.

— И вообще, знаешь, по голосу не похоже, что у тебя стряслось что-то, — продолжает Макар. — Я сделал из-за тебя такой крюк, приехал в эту дыру… Ты че, динамщица?

— Я не такая.

— Динамщица! — повторяет Макар. — Понятия не имею, в какие игры ты играешь, бейб, но меня, Соколова, лучше не разводить. Себе дороже, — в последних словах Макара мне почудились нотки угрозы. — Так ты едешь, бейб? Или не едешь? Если едешь, у тебя еще три минуты!

— Не могу! — говорю со слезами. — Я реально не могу.

— Ну что ж. Тогда пока. Заеду за Кирой, она так, как ты, не кидает.

— Кира? — от возмущения чуть не подавилась. Эта Кира переспала со всеми парнями… — Но ты же хотел пойти со мной!

— Перехотел. Чао, Ставрина!

Пипец… Еще и по фамилии назвал. Точно между нами все кончено, а ведь Макар — еще самый нормальный из тех парней, кто оказывает мне знаки внимания. Но и он потерян. Из-за Демьяна!

Я яростью подлетаю к окну. Демьян прибирается под деревом, собирает спиленные ветки, потом тащит бензопилу обратно в гараж. Со злостью смотрю на его широкие, мускулистые плечи. Обязательно быть в такой хорошей форме, привлекательным даже с бензопилой?!

Задергиваю шторы плотнее.

Злая настолько, что решаю даже позвонить сестре. Снова! Хотя мы сегодня уже разговаривали, но пусть она знает, чем промышляет ее папаша и уговорит его не лезть в мою личную жизнь.

Дозвониться до Алины непросто, но потом, когда я слышу ее вальяжный, томный голос, услышала кое-что еще — приглушенную музыку на заднем фоне, мужские голоса.

Значит, сестра не скучает. Более того, она не сидит в номере санатория, веселится в баре!

— Соня? Говори, что хотела или ты там уснула?

— Привет, Лин. Уснешь, как же. Когда по дому шныряет твой папаша!

— Он там? Какой молодец, — посмеивается Алина.

— Зачем ты попросила его смотреть за мной? Я взрослая!

— Все просто, малыш. Потому что меня нет, а ему просто жизненно необходимо о ком-то заботиться!

— Не понимаю! Я сама могу о себе позаботиться и ты это прекрасно знаешь.

— Так дело и не в тебе, Сонь. Дело в нем.

— В твоем папочке?

— Угу… Не хочу, чтобы он чувствовал себя ненужным.

— Знаешь, мне на его чувства плевать! Так о нем печешься, вот бы и полетела вместе с ним на отдых.

В ответ Лина булькает изумленно, как будто коктейлем едва не поперхнулась.

— Демьян появился в нашей жизни совсем недавно, но я хочу, чтобы он задержался в ней как можно дольше, — говорит Лина. — И ты мне в этом поможешь!

— Я?!

— Пока меня нет, он будет заботиться о тебе. Нельзя позволить ему соскочить с роли папаши, в котором нуждаются! — неожиданно цинично говорит Алина.

Проглатываю ее слова изумленно. Когда Алина практически с первого же дня начала сюсюкаться со своим отцом, я заподозрила неладное, ведь она совсем не такая наивная и добренькая. Но потом… поверила, что ли? Поверила в ее чувства и желание родства, поверила в искренность! Неужели зря?

— Я не понимаю, — шепчу.

— Чего тут понимать, Соня? — немного злится Алина. — Вспомни, как мы жили последние два года до смерти мамы. Долгов куча, мама вообще не просыхала, в доме постоянно отирались ее хахали, один другого хуже! У нас коллектор отжал машину, нам электричество грозили отключить, банк едва дом не отобрал! Демьян все это разлулил, оплатил все долги, отремонтировал дом, подарил мне крутую тачку, денег нам дает и на учебу, и на карманные не жалеет. Золотце, а не папа! Неужели ты хочешь всего этого лишиться?!

— Я не хочу играть в беспомощность и терпеть его тиранию. Сегодня он меня на вечеринку не отпустил, ветку спилил. А завтра что? Он моим внешним видом займется, заставит форму носить, в угол поставит?!

— Может быть, и поставит. Он мужик со стержнем. Уверена, он хорошо умеет управляться с ремнем, — хмыкает. — А ты, как миленькая, туда пойдешь.

— И не подумаю! Сама в это играй.

— Ты сделаешь, как я скажу. Поняла?

— С чего это?!

— Соня, ты не забыла, от чего я тебя спасла? Забыла, как в твою спальню ввалился обдолбанный дружок мамаши и напал на тебя, начал раздевать! Он был невменяемый, мне самой было страшно, но я не позволила пьяному хахалю мамаши над тобой надругаться, спасла тебя от изнасилования. За это ты мне по гроб жизни будешь обязана.

От слов сестры все внутри сжимается. Готова разрыдаться. Больше двух лет с той ужасной ночи прошло, но воспоминания возвращаются по щелчку пальцев и накатывает дурнота, страх сковывает… Я словно чувствую на лице противное мужское дыхание с привкусом алкоголя и травы, чувствую жадные, липкие пальцы, лапающие всюду.

— Вспомни хорошенько того урода! Тебе до сих пор страшно. Ты спишь со светом и с ножом под подушкой, Соня. Лишь благодаря мне дело только этим и ограничивается. Не рискни я ударить этого мужика по башке вазой, кто знает, что бы с тобой стало…

— Не напоминай, прошу.

— Хорошо, не буду. Если ты пообещаешь больше не выводить из себя папулю.

Всхлипываю, едва не плача. Алина дает мне минуту, чтобы успокоиться.

— Не зли Демьяна! — наказывает строго.

— Ты говорила с ним?

— Нет, не говорила. Только с тобой говорю, но по голосу слышу, как ты кипишь. Перестань! Умерь пыл….

— Мне его на фиг послать хочется!

— Придется проглотить свое «нафиг», Соня. Не вздумай лишать нас хорошего будущего и состояния. Ты меня поняла? — напирает злым голосом.

— Хорошо, я все поняла.

— Умница. Теперь пойди, извинись за свое поведение и попроси у него что-нибудь. Небольшое одолжение. Папуле будет приятно оказаться полезным…

Отложив телефон в сторону, скручиваюсь эмбрионом на большой кровати. Рука сама ползет под подушку, чтобы проверить, на месте ли нож. Кажется, он на месте. Немного отпускает страхом, но все равно мне тошно…

Еще этот приказной тон Алины и необходимость встречаться с ее отцом изматывает нервы.

Идти навстречу с ним?! Еще чего!

— Соня, открой, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Ха, он сам пришел. Поговорить…

Впустить настойчивого папашу или нет?