Немного желания

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Брук Блейн

"Немного желания"

Серия: Южная гавань (книга 2)

Автор: Брук Блейн

Название на русском: Немного желания

Серия: Южная гавань_2

Перевод: levengo

Редактор: Eva_Ber

Обложка: levengo

Оформление:

Eva_Ber

Аннотация

Что, если у тебя есть всё, чего только можно хотеть в этой жизни... кроме мужчины, в котором ты нуждался, не осознавая этого?

Шоу Дженнингс, соблазнительный, таинственный владелец салона татуировок «Бади Электрик», упорно работает, а играет ещё упорнее. Он построил жизнь, которой гордится, и хоть это не включает в себя вторую половинку, его кровать ночью может согреть куча сексуальных мужчин. Но никто из них никогда не заставлял Шоу сесть и надолго обратить на них внимание. Но всё это меняется, когда через его дверь проходит знаменитая рок-звезда.

Трент Нокс держал в руках весь мир, будучи солистом «ТБД», одной из величайших рок-групп в истории... до тех пор, пока не ушёл. Побег на остров Южного Хэйвена кажется идеальным вариантом, чтобы Трент снова нашёл себя и вернул свою страсть к музыке. Но чего он никак не ожидает, так это найти свою музу в двухметровом татуировщике, чью порочную улыбку он не может выкинуть из головы.

Единственная проблема? Трент знатный ловелас, а Шоу не заинтересован в том, чтобы быть чьим-то экспериментом - музой или кем-то ещё. Но в таком маленьком городе Шоу всё сложнее и сложнее держать настойчивого рокера на расстоянии вытянутой руки.

Пока напряжение между ними растёт, может быть, пора наконец сдаться и увлечься чем-то, в чём есть немного... желания.

Глава 1

Шоу

— Ну, ну, ну. Разве это не мой любимый качок явился на вечеринку, — произнёс мой давний лучший друг Баш (коротко от Себастиана), открыв дверь в свой особняк и выйдя на крыльцо.

На сегодняшний праздник — простое сборище ненасытных одиночек, или так я один думал — Баш полностью перешёл в режим Виктор/Виктория (прим. отсылка к комедийному музыкальному фильму «Виктор/Виктория» (1982) о певице Виктории, притворяющейся мужчиной-трансвеститом). Его иссиня-чёрные волосы были разделены пополам и смазаны до блеска. На правой стороне его тела был идеально сидящий чёрный смокинг; левую сторону его стройной фигуры украшало обшитое серебром платье, а миндалевидные глаза были обведены тенями и подводкой.

Я тихо присвистнул от его вида.

— Не знал, что это костюмированная вечеринка. Мне стоит пойти домой и взять свою тогу?

— Нет, если только ты не вернулся в колледж, — Баш обошёл меня с оценивающим взглядом, слегка проводя рукой по моему приталенному тёмно-синему пиджаку, пока проводил полный осмотр. — Как ты влил себя в этот костюм, Шоу? Думаю, если ты чуть сильнее вздохнешь, эта ткань треснет.

Снова встав передо мной, он игриво сжал мой бицепс.

Я чувствовал дьявола на своём плече, бросая ему озорную ухмылку.

— Я определённо на это надеюсь, но всё зависит от того, кого ты привёл со мной поиграть.

— Хмм. Я подумал, что сегодня вечером мы можем попробовать кое-что немного... другое.

— Это как?

Блеснули белые и острые зубы Баша, когда на его лице появился волчий оскал.

— Сегодня у меня есть для тебя сюрприз, мой друг. Такой, которым ты можешь безмерно насладиться.

С этими словами он достал из кармана брюк повязку и покрутил её в руках.

— Что это? Ты хочешь закрыть мне глаза?

Он цыкнул и покачал головой.

— Ладно. Ты хочешь закрыть мне глаза и...? — я затих, чтобы он мог закончить моё предложение, но он только хохотнул.

— Если я скажу тебе, зачем это, сюрприза не будет.

По моей спине пробежала дрожь предвкушения, и мой член дёрнулся под тонкой, лёгкой тканью моих брюк. Я не потрудился сегодня надеть бельё. Невозможно было сказать, что он запланировал — или кого — но это всегда было лучшей частью этих тайных сборищ, доступных только по приглашениям. У Баша был неограниченный арсенал сюрпризов в его дизайнерских рукавах.

— Тогда, пожалуйста, делай, что нужно, и веди, — сказал я, готовый зайти внутрь и выплеснуть напряжение прошедшей недели на горячем желающем теле.

— А-а, — Баш покачал изящным пальцем, и голубой свет на террасе заставил кристаллы Сваровски, украшающие его ногти, заблестеть. — Прежде чем сможешь войти, ты должен сказать волшебное слово.

— Серьёзно?

— Нет, прости, это неправильное. Но можешь попробовать ещё раз.

— Баш...

— Тоже не то.

«Кое-кто сегодня в настроении поиграть». Скрестив руки на груди, я сузил глаза, глядя на изысканно накрашенное лицо Баша, ища намёк на то, какое он хочет услышать слово. Сторона его губ, которая была накрашена алым цветом, слегка изогнулась, пока он ждал моего ответа, и я отвёл время на то, чтобы прочитать его. Конечно, он был в беззаботном настроении, но я искал любые намёки, любые маленькие движения, которые показали бы мне, о чём он думает.

Его руки скрестились, копируя мою позу, и пока он ждал, его указательный палец стучал по его губам.

Вот, очевидный знак. Понимал он это или нет, его палец у губ был универсальным знаком «шшш», так что слово могло быть... «тайна»? Но ещё он хотел завязать мне глаза... «Уединение? Конфиденциальность? Неизвестность?»

После долгого мгновения я понял:

— Секретность.

Тёмные глаза Баша блеснули в ночи, когда он сделал шаг вперёд на каблуках, которые поднимали его ближе к моему двухметровому росту.

— Очень хорошо. А теперь закрой глаза.

Я был в особняке Баша достаточно раз, чтобы знать, куда он меня ведёт, даже с закрытыми глазами. Через входную дверь, по прихожей, вверх по бесконечной лестнице. Идя по коридору, я слышал приглушённые звуки, будто люди разделились на пары и уже находились за закрытыми дверьми, и чем дальше Баш меня вёл, тем громче становились голоса. Но не было никаких различимых слов — это были скорее напряжённые вскрики мужчин, которые дарили и получали удовольствие, и это сделало меня твёрдым как чёртов камень.

— Похоже, вечеринка началась без меня, — сказал я, приподнимая губы в улыбке.

— Не там, куда ты идёшь, — ответил он. Я слышал, как опустилась ручка, затем лёгкий поток воздуха, когда дверь открылась, и меня провели внутрь, а затем щелчок закрывающейся за нами двери. В какую бы комнату он меня ни привёл, здесь было мертвецки тихо. Мы были одни.

Баш легко постучал по повязке на моих глазах.

— Оставь это, пока не зайдёшь внутрь, — сказал он тихим голосом, будто не хотел, чтобы его кто-то услышал.

А значит я пройду через ещё одну дверь. Я задумался, зачем вся эта секретность, так как обычно эти вечеринки были неформальными, и если мы хотели с кем-то уйти, мы это делали. С широко раскрытыми глазами и включённым светом.

Но я доверял Башу свою жизнь и знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что у него была хорошая причина делать всё так, как есть. Так что я не думал дважды, когда услышал, как открылась вторая дверь, и почувствовал на спине его нежную руку, которая вела меня вперёд, а затем услышал, как он с улыбкой в голосе произнёс:

— Наслаждайтесь, друзья мои.

Затем он ушёл, и всё же я был не один.

Я снял повязку, но трудиться не стоило. В комнате была кромешная тьма. Ни окна, ни щели света через дверь. Я ничего не видел, но чувствовал присутствие другого человека, будто он стоял рядом со мной. Я ждал, пока он заговорит, но тянулась тишина. Он не говорил ни слова и не двигался, хотя должен был знать, что я пришёл.

Я подумал, что это, должно быть, часть игры. По какой-то причине нам нельзя было видеть друг друга, и я рискнул предположить, что разговоры тоже исключены. Что-то говорило мне, что игра состояла в чём-то большем, чем просто в темноте, которая обостряла наши ощущения и устанавливала настрой, и от этого по моей спине пробежала дрожь.

«Если он хочет такой игры, он её получит».

Открыв свои чувства, я стоял идеально ровно и ждал намёка на то, где находится мужчина, который меня ждал. Долгое мгновение я слышал только своё колотящееся сердце, пока справа от меня не раздался лёгкий звук, может, тихий вздох, и я медленно пошёл в том направлении, позволяя своей добыче услышать моё приближение. Он сбежит и вынудит меня за ним гоняться? Или он хотел, чтобы я нашёл его?

Слегка выставив перед собой руки, я шёл вперёд, пока кончики моих пальцев не коснулись гладкого материала с холодной зубчатой линией, которая тянулась вертикально — молния. Мой нос заполнил запах кожи, когда я скользнул руками вверх по мужской куртке. Он не двигался, но я слышал его судорожное дыхание, когда добрался до его плеч и скользнул руками под куртку, чувствуя там обнажённые напряжённые мышцы. Может, он был на три или четыре дюйма ниже меня, и, спустив куртку, я понял, что под ней ничего нет. Никакой майки. Ничто не прикрывало твёрдые мышцы его сильных рук и груди.

Кожаная куртка упала на пол, и тогда мужчина потянулся ко мне, его ладони прошлись вверх по моим рукам, плечам, шее, оставляя по пути мурашки. Было нечто такое соблазнительное в том, что ко мне прикасался незнакомец, хотел меня, пока мы стояли лицом к лицу в неосвещённой комнате. Я понимал, как загадочность всего этого могла помочь кому-то робкому чувствовать себя смелым и сильным, хотя у меня никогда не было с этим проблем. Я без проблем мог сказать кому-то, чего хочу и когда, что означало, что сегодняшние тайные действа — это инициатива мужчины, который в данный момент ласкал моё тело — но для меня это будет определённо чертовски забавно и сексуально.

Когда его грубые пальцы добрались до моих губ, я схватил его за запястье и задержал на месте. Затем я поцеловал кончики его пальцев и втянул глубоко в рот указательный и средний пальцы, лаская их языком, и до моих ушей донёсся его вздох.

Этот звук был таким эротичным, солоноватый вкус его кожи на моём языке был таким головокружительным, что мне пришлось накрыть ладонью свой уже готовый-ко-всему член, чтобы успокоить его к чёртовой матери. Будто почувствовав моё возбуждение, он вытащил пальцы из моего рта и дёрнулся бёдрами вперёд. Я хрипло простонал от контакта. Его стояк соответствовал моему, хотя больше выделялся через его обтягивающие джинсы.

Жаждая большего, я схватил его за узкую талию и позволил своим рукам опуститься на его зад. Его плечи прижались к стене, и крепко сжимая его задницу, я притянул его бёдра к себе, потираясь о выпуклость напротив своей. Всё это время его пальцы ловко расстёгивали пуговицы моей жилетки, а затем он вытянул мою рубашку и начал расстёгивать и её тоже. Моя грудь тяжело вздымалась, пока он одним движением снимал мой пиджак, рубашку и жилетку, и я откинул их, ни капли не переживая о том, как найду их позже.

От его прикосновений на моей обнажённой коже выступили мурашки. Вниз по шее, а затем на груди, где он щипал мои соски так сильно, что я вскрикнул от болезненного удовольствия и накрыл его руки своими.

Он замер, будто пересёк негласную линию. Но если он считал, что зашёл слишком далеко, или что я собираюсь его остановить, он смертельно ошибался. Я опустил наши руки на свой дрожащий пресс, а затем дальше, дальше, пока мы не просунулись под пояс моих брюк к моему...

— Чееерт, — его голова ударилась о стену, когда на выдохе с губ сорвалось ругательство.

Я улыбнулся в темноте. Он нарушил правила собственной игры. Одним словом он изменил всё, а теперь? «Все средства хороши».

Но прежде чем я смог сделать свой шаг, он оттолкнулся от стены, его руки с лёгкостью нашли моё лицо, когда он слегка притянул меня ниже и удержал на месте. Я знал, что так будет, но ничего, и я имею в виду совсем ничего, не могло приготовить меня к тому, что произошло, когда его губы накрыли мои.

Боже. Проклятье. Мир вокруг нас будто внезапно взорвался, в ушах разорвалась бомба, в голове всё плыло, ноги не держали. Ощущение его языка, который двигался вместе с моим, это было просто нечто, и я целовал его в ответ так, будто у него был воздух, в котором я нуждался, чтобы выжить. Будто я умру, если не смогу проглотить его всего.

Не осознавая этого, я прижал его к стене, сжав его запястья в своей хватке, пока наши тела тёрлись друг от друга, нуждаясь в этом восхитительном трении. Каким-то образом я расстегнул его джинсы, и когда опустилась его молния, я упал на колени.

Я зацепил пальцами пояс его джинсов и боксеров и не спеша стянул их, дюйм за дюймом. Мой загадочный мужчина надо мной неровно дышал, и хоть он не видел меня, а я не видел его, я чувствовал тяжесть его взгляда.

Я не позволил ему сбросить джинсы. Я оставил их на его лодыжках, что удержит его именно там, где я хотел. Затем, очень медленно, я провёл руками вверх по его икрам, его кожа была тёплой на ощупь и становилась всё горячее, чем выше я поднимался. Мышцы его бедра сжались от предвкушения. Я задумался, как долго он пробыл здесь, ожидая меня. Задумался, знает ли он, кто я, или я для него был таким же незнакомцем, как он для меня. Я почти надеялся, что это последний вариант, и, зная Баша, наверняка так и было.

Низ живота незнакомца был напряжён, его тазовые кости давали мне опору, когда я опустил голову, и жёсткие кудряшки его таза защекотали мне нос. Я вдохнул его запах, позволяя ему окутать меня. Нет, я никогда раньше не был с этим мужчиной. Я запомнил бы кого-то такого аппетитного.

Чёрт, я мог бы кончить в тот же момент. Прямо у его ног, пару раз подрочив, и я мог кончать днями. Но я не хотел лёгкого облегчения. Я думал, что ненасытен, когда зашёл в комнату, но теперь понимал, что изголодался, и только член этого мужчины между моих губ мог удовлетворить мой голод.

Я обвёл основание его члена и обнаружил, что его стояк указывает на меня, толстый, длинный и гордый, его жар обжигал мои руки. Его возбуждение было очевидным на головке его члена, и я измазал губы его предсеменем, срывая стон с его губ.

«К чёрту медленность и смакование», — подумал я, почувствовав на языке его вкус. Мне хотелось, чтобы его глаза закатывались от наслаждения, чтобы он снова нарушил правила, сказав мне, как это приятно.

Всё решив, я одним движением заглотил его всего до задней стенки горла, и, должно быть, шокировал его, потому что он схватил меня за затылок в попытке оттянуть назад.

Но не в этот раз, потому что его твёрдый член пульсировал между моими губами, и я ни за что не собирался останавливаться, пока не высосу каждую последнюю каплю из его тела.

Он снова выругался, когда я отстранился и подразнил его, щёлкнув кончиком языка по его набухшей головке, прежде чем заглотить его снова и снова. Его ноги дрожали, будто ему было тяжело стоять на ногах, и я знал это ощущение — но будучи дьяволом, которым я и был, я хотел толкнуть его ещё дальше за грань.

По-прежнему обхватывая одной рукой его член, я удерживал незнакомца на месте, пока облизывал указательный палец на другой своей руке, хорошенько его смачивая. Затем я снова взял в рот его член и на этот раз потянулся и прижался пальцем к горячему отверстию между его ягодицами. Поначалу он дёрнулся от контакта, но затем удивил меня, когда сам опустился на мой палец.

Вот чёрт. Он хотел этого и не скромничал.

Игра. Началась.

Ощущений был избыток — он так крепко сжимал мой палец, и низкие стоны, которые он издавал, заполняя мой рот, были самым сексуальным, что я когда-либо слышал. Я всегда считал себя любителем всё видеть, но это? Да... Я мог бы пойти на это снова.

Со своей стороны я продолжал молчать, хотя каждая частичка моего естества хотела спровоцировать его и подробно рассказать ему, какой эффект он оказывает на моё тело. Я думал, что поступил умно, не надев ничего под брюки, но то, как мой член пропитывал спермой всё ещё застёгнутую ткань, доказывало, что моя теория ошибочна. Но к чёрту. Мне было плевать. Мена заботило только удовольствие, которое я вырывал из него, пока мы крали этот момент.

Я протолкнул ещё один палец, заполняя его, уже растягивая на случай, если позже он захочет мой член. Невозможно было сказать, как всё обернётся. Не было никаких правил, никаких временных рамок. Я мог сосать и трахаться всю ночь, будь всё по-моему — и давайте на чистоту: в спальне всегда всё было по-моему.

Когда мои пальцы коснулись его простаты, задержка в его дыхании и движение его бёдер были единственными предупреждениями, которые я получил, прежде чем почувствовал во рту его оргазм. И будучи жадным сукиным сыном, я… Проглотил. Всё.

Я сел на свои ноги, пока он восстанавливал дыхание, и схватился за его голень с задней стороны, чтобы удержаться за него, пока расстёгивал свои брюки и наконец-то провёл рукой по своему проигнорированному члену. Но мужчина, которому я только что тщательно отсосал, не собирался принимать это. Он потянулся вниз ко мне, и когда я поднялся на ноги, одна из его сильных рук обвилась вокруг моей талии, притягивая меня к нему. Затем в моём ухе раздался его хриплый голос:

— Твоя очередь.

Прежде чем я смог задуматься, почему его голос прозвучал так знакомо, я уже стоял лицом к стене со спущенными по бёдрам брюками. Чёрт. Подумать только, что после этого вечера я никогда не узнаю, с кем провёл эти часы. Восторг устремился прямо к моему члену, и я улыбнулся.

Мне придётся не забыть позже поблагодарить за это Баша.

Глава 2

Шоу

Три дня спустя

— Подожди, подожди, — блондин двадцати с чем-то лет подо мной положил ладонь мне на руку, останавливая меня от дальнейших действий.

— Ты в порядке? — спросил я, опуская взгляд по гладкой обнажённой коже под моими руками.

— Да. В смысле, нет. Просто... Будет ведь не больно, да?

Я бросил взгляд вниз, а затем приподнял брови, глядя на него.

— А ты как думаешь?

— Думаю, на вид это очень похоже на опасное оружие.

Усмехнувшись, я покачал головой.

— Я могу обещать, что это не слишком опасно. Я серьёзно отношусь к безопасности, но также не хочу толкать тебя на что-то, что ты не хочешь делать.

Его голубые глаза стали огромными, пока он смотрел мимо своего тела на меня. Паника исказила его тонкие черты, узкий вздёрнутый нос и сжатые тонкие губы.

Я убрал от него руки.

— Подожди, — произнёс он, поднимаясь на локтях. — Что ты делаешь?

— Кажется, ты начинаешь передумывать.

— Ну...

— Слушай, как только ты это сделаешь, пути назад не будет. Мне понадобится, чтобы ты на сто процентов был здесь.

— Я-я здесь. Правда, здесь.

— Ну не знаю. Ты был готов сбежать при виде этого.

Он тяжело сглотнул, и на его щеках расцвёл румянец.

— Просто он намного... больше, чем я ожидал.

— Я это слышал, — на самом деле, постоянно. — Но это не так больно, как ты ожидаешь. На самом деле, тебя может удивить то, как сильно ты этого хочешь.

— О боже, — произнёс он, кусая губу.

— Так что? — я снова склонился над ним. — Хочешь, чтобы я продолжил? Или хочешь, чтобы я остановился?

— Нет. Пожалуйста, не останавливайся.

— Уверен? Мы можем сделать это в другой раз...

— Сейчас. Это должно быть сейчас, — его тон был умоляющим, и я спрятал улыбку, которая хотела проявиться. — Я хочу этого. Просто... действуй, — он лёг обратно и зажмурил глаза.

— Просто дыши, — сказал я, наблюдая за ним, читая подсказки на его лице, на котором была видна нерешительность. Сотня баксов на то, что сегодня этого не произойдёт. Чёрт, я буду в шоке, если это вообще когда-нибудь произойдёт.

Пока он лежал, и его грудь быстро вздымалась и опускалась, он дёргал край своей майки, которая была наполовину задрана вверх.

— Просто это огромный шаг, понимаешь?

Моя спина хрустнула, когда я выпрямился; день был длинный, и мне не нужно, чтобы он оправдывал свои действия — или скорее бездействие. Я постоянно слышу один и тот же монолог — чёрт, обычно я его произносил. В любом случае, мне нужно, чтобы он принял решение, потому что от травмы шеи у меня кружилась голова, и лучше было оборвать всё сейчас, чем пройти полпути и доставать затычку. Плюс, мои мысли находились где-то далеко с той чертовски жаркой ночи у Баша несколько дней назад. Я по-прежнему понятия не имел, кем был тот незнакомец, и Баш не давал мне никаких подсказок, но, чёрт возьми, я умирал от желания попробовать его снова. Повторения обычно не для меня, но в этом случае я сделаю исключение — если смогу выяснить, как его найти.

— Это не для всех, — сказал я, снова сосредотачиваясь на своём клиенте и пытаясь успокоить тревогу, которую видел в его глазах, прежде чем она превратится в полноразмерный приступ.

— Я имею в виду, что это обычно довольно постоянно. Ты знаешь?

— Да, — сказал я, а затем усмехнулся на его пустое выражение лица. «Бедный парень. Мысли могут быть такими сучками». Затем, на случай если он не полностью понял, во что ввязывается, я добавил: — Татуировки постоянные. Это не то, что ты должен делать ради интереса. Так что, если ты не уверен...

Глаза мальчика распахнулись.

— Но... Я всегда могу её убрать, если не захочу больше. Верно? — он снова закусил губу. — Но тогда у меня останется какой-то огромный шрам, что будет отстойно. Такое было с моим другом Томми, и теперь он отказывается даже снимать майку...

Пока он болтал, я ждал, что он поймёт, что это ошибка, и поднял взгляд на часы. Через десять минут у меня был назначен приём, индивидуальный дизайн, на который я потратил недели. Единственная причина, по которой я согласился поработать с этим парнем в моём кресле, это то, что я ожидал, что он быстро придёт и выйдет. «И вот мы здесь, спустя тридцать минут...»

На рабочем месте рядом со мной Кайн поднял взгляд от набедренной татуировки, над которой работал, и фыркнул, качая головой, засранец. Он ничуть не завидовал моему нерешительному клиенту, судя по самодовольному выражению его лица, и я почесал лоб средним пальцем, чтобы донести свой ответ.

«Напомните мне подкинуть ему следующего клиента, пришедшего без записи», — подумал я, когда над входной дверью раздался звон.

— Добро пожаловать в «Бади Элек... трик».

Я заикнулся в своём приветствии, чего никогда не бывало, поймав взглядом мужчину, который вошёл в мой салон. Высокий, может метр девяносто или около того, он обладал аурой уверенности, которая украла кислород в комнате. От того, как его тёмные джинсы и бордовый свитер обнимали его тело, подчёркивая мышцы, над которыми он явно упорно работал, и от того, что он остановился в центре моего салона, я не смог сдержаться и облизнул губы. На его каштановых волосах длиной до подбородка была шляпа, и хоть она была низко опущена, чтобы скрыть его лицо, я готов был поставить деньги на то, что если её снять, лицо будет подходить его утончённой фигуре.

«Чёрт возьми. Пожалуйста, пусть это будет мой восьмичасовой клиент».

Я прочистил горло, пока мужчина оглядывался в поисках того, от кого послышалось приветствие, и когда он посмотрел в мою сторону, я произнёс:

— Я могу вам помочь?

— Да, — тембр его голоса в одном простом слове был таким поразительным и почему-то знакомым, но я не мог понять, как и почему. — У меня приём у Шоу.

«Чёрт. Да».

— Это я, — сказал я. — Подожди, и я сейчас примусь за тебя.

Казалось, что моё терпение будет вознаграждено этим сексуальным сюрпризом, что означало, что пора мечтателю в моём кресле убираться к чёртовой матери.

Я повернулся обратно к блондину.

— Хорошо, я скажу прямо: ты готов?

— Эм... да?

— На самом деле ты не хочешь этого делать.

— Не хочу?

— Нет. Не хочешь. По крайней мере, не сейчас и определённо не здесь, — сказал я, кивая на его обнажённый низ живота и бедро.

— Почему нет?

— Потому что это главная зона расширения.

Он смотрел на меня пустым взглядом, прежде чем до него дошли мои слова.

— Думаешь, я потолстею?

— Или это, или можешь залететь. Здесь татуировка растянется до размеров твоей головы.

Потребовалось несколько долгих секунд, но затем он начал посмеиваться.

— Ха, это смешно, — он потряс передо мной пальцем. — Ты забавный парень, Шоу. Но я не планирую залетать.

— Нет? — я изобразил шок. «Ладно, пора менять тактику». — Полагаю, тогда тебя ничего не сдерживает.

— Именно. Давай сделаем это.

— Идёт, — я включил тату-машинку, и когда она загудела, я произнёс: — О, но просто чтобы напомнить, ты не можешь двигаться, пока я работаю. Я знаю, что как только иголка коснётся твоего бедра, покажется, будто я пронзаю тебя ножом мясника снова, и снова, и снова, но постарайся дышать, и мы закончим через несколько минут.

— Эм... что?

— Не переживай, если ты потеряешь сознание, я вызову «скорую».

— «С-скорую»?

— О, они милые ребята, не беспокойся. Это в приёмной приходится потратить вечность, и они, наверное, захотят оставить тебя на ночь и сделать несколько дюжин анализов крови, но завтра ты сможешь вернуться в кресло, чтобы всё закончить, не велико дело. Но постарайся не терять сознание, ладно?

Его глаза чуть не выпали из орбит, когда я снова наклонился над ним с машинкой, но прежде чем я коснулся его кожи, он вскочил с кресла и сказал:

— Воу, воу, воу. Стой на месте.

Я откинулся назад и попытался изобразить беспокойство.

— Что-то не так?

Блондин спрыгнул с кресла так быстро, что споткнулся, а затем схватил свою куртку и прижал её к груди.

— Мне очень жаль, Шоу. Я не могу этого сделать.

— Нет? — произнёс я, выключая машинку, а затем поднимаясь на ноги.

— Ни за что. Н-но дело не в тебе, а во мне. Правда.

Мне пришлось закусить улыбку, кивая.

— Я понимаю. Ты поступаешь так, как для тебя лучше.

— Спасибо, Шоу. Мои друзья были правы. Ты правда лучший, так что, может быть, в другой раз, — он начал подходить ко мне, будто чтобы обнять, а затем передумал и поспешил через салон так быстро, как его могли нести его тощие ножки.

Звон раздался снова, когда он поспешно вышел, и рядом со мной Кайн не смог сдержать смех, который у него вырвался.

— Серьёзно, приятель? Нож мясника?

Я пожал плечами, начиная убирать своё рабочее место.

— Было либо это, либо мачете. Я рискнул.

Глава 3

Трент

Я приподнял бровь, когда парень, который сидел в кресле Шоу, пробежал мимо меня, чуть не спотыкаясь в спешке уйти. Какую фразу всегда в шутку говорят южане, когда чувствую к нему жалость? Ах да. Благослови господь его сердце.

Пока я оглядывал салон, в кармане моих джинсов раз в двадцатый за последний час завибрировал мобильник. Я не потрудился проверить экран; я не глядя знал, кто обрывает мне телефон. Мне следовало выключить его к чёрту или оставить в своей комнате, но я обнаружил, что постоянные звонки только подогревают мою решительность отстраниться от прошлого подальше.

Телефон продолжал вибрировать, когда я остановился у стойки регистрации салона татуировок «Бади Электрик» и стал листать один из фотоальбомов с названием «Индивидуальные заказы Шоу» на обложке. Я слышал от нескольких друзей, какой Шоу талантливый, а его внимание к деталям было бесподобным, и судя по их татуировкам, а также по дизайнам на страницах фотоальбома, они не преувеличивали.

— Трент, верно? — раздался передо мной глубокий голос.

— Верно.

Я закрыл альбом и поднял взгляд. И выше. И выше. Вот там стоял Шоу, мужчина, с которым я неделями переписывался насчёт индивидуального дизайна и которого я представлял совсем не так. Не что чтобы у меня были ожидания — мне было более чем плевать, как он выглядит, — но боже. Этот парень был огромным, в плане поднимет-меня-как-штангу-и-даже-не-вспотеет огромный. Минимум метра два или около того, покрытый татуировками от шеи и ниже, включая руки. Не то чтобы это было удивительно, учитывая его работу, но меня поразило то, во что он был одет, что резко контрастировало с его внешним видом. Строгие чёрные брюки, белая рубашка, две верхних пуговицы которой были расстёгнуты, а рукава закатаны, и чёрная жилетка в тонкую полоску. Он выглядел готовым к свиданию, а не к тому, чтобы склониться на стуле, работая над моим дизайном. Я даже не собирался позволять себе думать о том, какой он чертовски привлекательный, иначе пришлось бы развернуться и сразу же уйти.

Когда он хорошо присмотрелся к моему лицу, я увидел, как он складывает два и два, судя по тому, как его глаза слегка расширились, и я напрягся. Он знал меня. Он знал мою группу. Ну, уже бывшую группу. Но так же быстро, как в его тёмно-карих глазах промелькнула вспышка осознания, она исчезла, и Шоу снова вернулся к делу.

Это было впервые.

— Спасибо за ожидание, — сказал он. — Мой клиент без записи был немного... нерешительным.

— Для тебя это стандартная практика — отговаривать клиентов от татуировок?

Шоу улыбнулся, делая пометку в своём календаре.

— Только когда это ради их блага, — он протянул мне папку-планшет и ручку. — Прочитай это и подпиши. Ещё мне нужна будет копия твоих документов.

— Конечно, — я вытащил из бумажника свои права и протянул ему, прежде чем прочитать обязательство об освобождении от ответственности, медленно, строчка за строчкой. Да, это выглядело как стандартное обязательство, но никогда не знаешь, сколько там может быть скрытого дерьма, если не проверишь каждое слово.

Прошло пару минут, а я всё ещё читал, и Шоу тихо хохотнул.

— Ты, наверное, первый человек, который всё читает, прежде чем подписать.

— Меня достаточно разводили на плохие контракты, так что теперь я более осмотрительный, — я поставил подпись, дойдя до конца, и подвинул документ в его сторону.

— Готово. Хочешь копию?

— Нет необходимости.

Он положил договор в папку, а затем сделал копию моих прав. Через плечо он произнёс:

— Ты будешь некоторое время сидеть в кресле, так что уборные сзади, если нужно. Ещё у нас есть кофе и холодильник, полный напитков, если чего-то хочешь.

— Нет, спасибо. Всё в норме.

— Хорошо, — сказал он, протягивая обратно мои права и тепло улыбаясь мне. — Так тебя по-прежнему устраивает дизайн? Есть какие-то изменения, которые ты хотел бы обсудить, прежде чем мы приступим?

— Дизайн отличный.

Шоу ждал, что я продолжу, но когда этого не произошло, он понял намёк, что я не особо настроен разговаривать, и кивнул.

— Ну, я рад, что ты им доволен. И просто чтобы повторить, что мы обсуждали по переписке, я буду бить дизайн от руки, а не по трафарету, так что могут быть некоторые художественные вольности, в зависимости от размещения, но всё будет как можно ближе к тому, что ты просил. Тебя это устроит?

— Ага.

— Хорошо, тогда давай начнём, — он кивнул, чтобы я пошёл за ним через открытый салон. Всю левую часть занимали прямоугольные рабочие места, которые были разделены только чёрными ширмами, достаточно высокими, чтобы скрыть интимные части тела клиента, но достаточно низкие, чтобы татуировщики видели друг друга так же, как и остальной салон. В отличие от большинства салонов, в которых я был, стены этого не были испещрены фотографиями работ художников или серийных татуировок. Вместо этого под лампами сверкали замысловатые серебряные скульптуры, контрастируя с тёмно-синими стенами. Результат получался творческим, но чистым и свежим, показывая, что мужчина, за которым я шёл, очень гордился своим делом.

Шоу жестом указал в сторону большого чёрного кресла сзади.

— Садись и расслабься, пока я всё подготовлю.

Когда я сел, мой мобильник зазвонил снова. Я игнорировал его, пока Шоу прикреплял распечатку татуировки в стиле хайда к раме рядом с креслом (прим. Обрядовое тату. Хайда — это индейский народ, проживающий в США и Канаде), чтобы легче было смотреть, и стал искать то, что ему нужно. Закрыв глаза, я постарался сделать то, что он сказал — расслабиться — но сказать это было легче, чем сделать, когда мои мысли разбегались, а тело оставалось таким взвинченным, что я задумался, смогу ли сидеть на месте.

Большинство того, из-за чего я переживал, оставалось одним и тем же последние шесть месяцев: принял ли я правильное решение, какого чёрта я буду теперь делать со своей жизнью и смогу ли когда-нибудь снова написать чёртову приличную песню?

А ещё недавно ночью появился кто-то неожиданный, о ком я не мог перестать думать...

Мой телефон снова завибрировал в кармане, и на этот раз мне захотелось кинуть его через зал.

Ради бога.

Садясь на стул рядом со мной, Шоу произнёс:

— Тебе нужно ответить?

— Нет.

— Хмм, — он натянул перчатки, пока жужжание продолжалось. — Он будет звонить всё время, пока ты в моём кресле?

Я пожал плечами.

— Возможно.

— Тогда, может быть, ты можешь его отключить.

Внезапная серьёзность в его голосе дала понять, что он не спрашивает, и моим первым инстинктом было сказать ему не лезть не в своё чертово дело. Но это была машинальная защитная реакция, которая не имела никакого отношения к мужчине, который собирался оставить на мне постоянный след, а относилась к тому, кто был на другом конце звонка.

Без слов, я достал мобильник из кармана, чтобы его отключить, и, делая это, я взглянул на экран, прежде чем тот стал чёрным. Этот быстрый взгляд подтвердил мои подозрения по поводу звонящего, но серьёзно? Больше двадцати чёртовых звонков?

Я засунул глупую штуковину обратно в карман, пока Шоу продолжал готовиться. Он не говорил ни слова, не обязан был, но что-то в серьёзности его расправленных плеч вызывало у меня чувство, что я веду себя как придурок. Не лучший образ действий перед тем, как тебя начнут колоть.

— Прости. Это по работе, — пробормотал я, хоть уже давно не имел ничего связанного с работой. На самом деле, в последнее время у меня не было никаких дел, верно? Я убегал от проблем и стал в этом чертовски хорош. Я сбежал из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, в Остин, а затем в Нэшвилл, прежде чем отправиться в Южный Хэйвен. Я даже не был уверен, что привело меня сюда, помимо того факта, что я проводил здесь лето в детстве. И это было так далеко от музыкального мира, как только было возможно.

Шоу открыл упаковку со спиртом, и я поднял руку, чтобы он смог протереть незапятнанную кожу моего предплечья.

— Я знаю, как всё бывает. Значит, можешь считать эти следующие несколько часов перерывом.

Я фыркнул.

— Похоже, у меня сейчас бесконечный перерыв.

— И это плохо?

— Плохо, когда твоя жизнь переворачивается с ног на голову.

— А, — кивнул Шоу, но больше ничего не сказал. Очевидно, этот парень не был сплетником, но он узнал меня, так что ему должно было быть интересно. Верно?

— Полагаю, ты что-нибудь об этом слышал, — сказал я, выманивая ответ, что угодно, что дало бы мне намёк на то, о чём он думает. Я даже не знал, почему мне вообще есть до этого дело.

Его глаза на мгновение поднялись к моим, прежде чем он кивнул в сторону татуировщика, работающего с женщиной рядом с нами. Я понял предупреждение: «Не говори ничего, что не хочешь выдать». Затем он слегка понизил голос, чтобы сказать:

— Я никогда не слушаю сплетни.

Я чувствовал искренность его слов, и впервые за долгое время мои губы растянула маленькая улыбка.

— Спасибо.

Он подмигнул мне, прежде чем переключить внимание обратно на мою руку.

— Значит, голова гитары начнётся примерно... здесь, — сказал он, проводя пальцем по месту в нескольких дюймах от моего запястья, а затем поднимая его выше по моей руке, чтобы показать мне, что он представляет. — Затем гриф в этой области, и корпус закончится примерно вот тут.

— Да, — произнёс я, игнорируя то, что по моей коже пробежались мурашки от его прикосновения. Какого чёрта? — Так хорошо.

Когда он включил машинку, и её жужжание стало соответствовать тому, которое раздавалось рядом с нами, я перестал двигаться. Татуировки никогда меня не беспокоили, наверное, поэтому у меня и были пару дюжин различных форм и размеров по всему телу, и когда иголка проколола мою кожу, я не поморщился. Отключившись, пока Шоу делал своё дело, я сосредоточился на роке, звучащем из динамиков. «The Nothing», группа, у которой мы выступали на разогреве миллион лет назад, когда были маленькими амбициозными никем. Было сумасшествием думать, как всё это быстро изменилось. В течение года мы прошли путь от выпуска своего первого альбома до собственного тура. И после этого всё просто пошло в гору.

Захваченный музыкой и воспоминаниями, я обнаружил, что смотрю на татуировку, которая обвивала горло Шоу, и задумался, почему он выбрал этот конкретный дизайн для такого уязвимого выделяющегося места, и было ли это чертовски больно.

— Да, было больно, — сказал Шоу, не поднимая взгляда.

— Что?

— Татуировки на шее, — он вытер лишние чернила с моей руки и тихо хохотнул. — Я вижу, о чём ты думаешь. Они доставили хлопот, так что если ты не решил всё смертельно точно, я бы не советовал этого делать.

— И ты снова отговариваешь клиента от татуировки.

Шоу усмехнулся.

— Полагаю, да. Но, эй, это твоё тело.

Свободной рукой я инстинктивно потёр чувствительную кожу своей шеи.

— Я хорошо справляюсь с болью, но это может быть слишком.

— Да, они тебе не нужны.

Этот комментарий разжёг моё любопытство.

— А тебе были нужны?

— О да, — он остановился и наклонился ко мне, склоняя голову в сторону. — У меня есть родимое пятно, которое тянется на всю шею. Выглядит как сыпь и никого особо не привлекало, если ты понимаешь, о чём я.

От моего внимания не укрылось, что Шоу был привлекательным парнем, и я почувствовал, как по моим щекам крадётся румянец от его комментария, пока я в такой близи рассматривал следы на его коже. Я сомневался, что даже что-то заразное удержало бы кого-то вдали от него, но как только эта мысль промелькнула в моей голове, я заткнул её обратно куда подальше. «Это последнее, о чём мне нужно сейчас думать».

— Я, эм, ничего не вижу, — сказал я. — Кто бы это ни сделал, работа потрясная.

— Спасибо тебе большое, — самодовольно произнёс татуировщик рядом с нами, и Шоу покачал головой, глядя на меня.

— Пожалуйста, не подпитывай его эго, — сказал он.

— Это не эго — говорить, что я лучший, — ответил парень.

Шоу закатил глаза, но веселье на его лице говорило, что такой спор происходил часто. Это было забавно — обычно, когда я сидел в таком кресле, я не говорил и двух слов, но с этим парнем я чувствовал себя совершенно расслабленно.

Глава 4

Шоу

Трент. Нокс.

Трент чёртов Нокс сидел в моём кресле. Бывший фронтмен одной из моих любимых групп, «ТБД», и серьёзно сексуальный мужчина.

Кто-то где-то сверху улыбался мне.

Мне удалось взять своего внутреннего фаната под контроль, что было не тяжело, учитывая, что а) я был не таким, и б) он не казался разговорчивым человеком. Я серьёзно говорил о том, что не воспринимаю сплетни. Но я был удивлён обнаружить, каким сдержанным Трент был в моём кресле по сравнению с неистовым рокером, которого я видел на сцене. Моему мозгу было трудно объединить этих двоих, но в этом не было сомнений — позже вечером я буду дрочить на обе версии этого парня.

Но на данный момент я сосредоточился на том, чтобы не испортить его татуировку. Казалось, ему было комфортно молчать, так что я, в свою очередь, собирался делать то же самое. По крайней мере, пока не прошло добрых полчаса и не заиграли первые ноты баллады даунтемпо (прим. даунте́мпо (англ. downtempo — заниженный темп) — стиль в современной электронной музыке).

«Более, чем достаточно» был один из величайших хитов «ТБД», и когда трек заиграл по радио, которое мы включили через динамики, Трент застонал.

— Я тебя понимаю, приятель, — пробормотал рядом с нами Кайн, сосредоточив взгляд на бедре клиентки, которой бил татуировку последний час. Двумя пальцами он нанёс толстый слой вазелина на свежий рисунок, который только что набил, а затем потянулся за бандажом. — Если мне придётся послушать это дерьмо ещё хоть раз, мой мозг вытечет через уши.

Трент удивлённо моргнул, и я почувствовал на лице жар.

«Заткнись, долбанный придурок». Но, конечно же, когда Кайн затыкался?

— По какой-то причине, босс любит эту хрень. «ТБД», — фыркнул Кайн. — Это название — первый намёк на идиотизм. Они даже не смогли выбрать название, так что выбрали шаблон.

К его чести, Трент не стал тут же вскакивать с места, чтобы устроить Кайну взбучку, которую тот заслужил. Вместо этого его губы дёрнулись.

Будто ему на самом деле было весело.

— Ты с ума сошёл, — сказала клиентка Кайна. — Эти парни просто звери. Я два раза видела их в Шарлотт, и оба раза копам пришлось всё прикрывать из-за непристойного обнажения, — она мечтательно вздохнула. — Это было потрясно.

Теперь Трент вовсю сдерживал смех.

— Я тебя умоляю, — сказал Кайн. — Они, наверное, постоянно ходят везде с торчащими из штанов членами для всех группи, которые сидят у них на коленях (прим. поклонница поп- или рок-группы, сопровождающая своих кумиров во время гастролей).

— Ладно, достаточно, — сказал я, прежде чем всё вышло из-под контроля. Он уже засунул ногу так глубоко себе в горло, что давился ею.

— Стой, подожди. Слышишь? — Кайн сделал паузу и указал на потолок, когда раздалась высокая нота, которую не смог бы вытянуть даже Себастьян Бах (прим. канадско-американский вокалист, наиболее известный как фронтмен группы «Skid Row»). — Похоже, его яички прищемило молнией. Или, может быть, кто-то использовал зубы.

Взрыв хохота Трента был неожиданным.

— Ни за что. В гримёрку не пускают никаких группи.

Клиентка в кресле Кайна ахнула, и как только Кайн закончил накладывать бандаж на её новую татуировку, она села, устремив взгляд на рокера рядом с собой.

— О боже, о боже, — сказала она, её голубые глаза чуть ли не вывалились из орбит.

— Какого чёрта ты пищишь? — произнёс Кайн, но когда его взгляд переключился с клиентки на меня, и он хорошо рассмотрел лицо Трента, у него отвисла челюсть. Наверное, впервые в жизни не мог ничего сказать.

— Не переживай, — подмигнул Трент. — Я буду рад передать комментарии остальным парням.

Кайн выругался, в то время как девушка вскочила с кресла, врезаясь в него, и быстро натянула штаны. Затем она как шальная бросилась прямо к Тренту.

— Воу, — произнёс я, поднимая руку, чтобы не дать ей прыгнуть на него сверху, что она без сомнений собиралась сделать. — Как насчёт того, чтобы оставаться прямо там?

У неё отвисла челюсть, будто она не могла поверить, что я посмел остановить её от получения желаемого, а затем её щенячьи глазки переключились на Трента.

— Я не собиралась ничего делать. Я просто огромная, огромная фанатка. Ну, самая большая.

Трент бросил мне признательный взгляд, прежде чем подозвать её.

— Всё нормально, просто...

— О боже, — провизжала она, обходя барьер из моей руки и обхватывая руками шею Трента. — Я просто не могу поверить, что это ты. Где ты был? Ты правда ушёл из группы, или это перерыв? Ты возвращаешься? Ты теперь живёшь здесь?

— Полегче, — произнёс Трент, посмеиваясь, пока она крепко сжимала его, а затем потянулся к её рукам и мягко оттолкнул её. — Что ты набила? — спросил он, отвлекая её от вопросов, многозначительно посмотрев на повязку на её бедре, где была поднята её майка.

— Хочешь посмотреть? Я тебе покажу...

— Не смей трогать этот бандаж, — крикнул Кайн.

Девушка вздохнула и опустила майку.

— Это бабочка. А у тебя? Это... — она нахмурилась, глядя на предплечье Трента, и сморщила нос. — Что это?

— Это будет хайдская татуировка в форме гитары, как только мы закончим.

— Оу. Да, это совсем не похоже.

— Потому что это набросок, — отрезал я.

— Ну, со странной татуировкой или без, ты всё равно такой чертовски горячий, — сказала она, снова пуская слюни на Трента. — Можно мне автограф? Подожди... нет. Можно сфотографироваться? — она не ждала его ответа, достала телефон из ложбинки между грудями и сунула его мне.

Я поднял свои руки в перчатках.

— Прости, нет.

— О, верно. Плевать; всё равно селфи получается лучше, — она подняла телефон повыше и сделала снимок, прижавшись щекой к щеке Трента. — Так чем ты занят позже? Хочешь потусоваться?

— Эй, Келс, может перестанешь домогаться этого парня и подойдёшь со мной к кассе, чтобы уже мог пойти в бар? — произнёс Кайн.

— Вот, — она написала свой номер на бумажном полотенце маркером для татуировок и протянула его Тренту. — Звони мне в любое время.

В ответ Трент одарил её улыбкой, которая осветила комнату.

— Конечно. Приятно познакомиться...

— Келси. Чёрт, наверное, надо было это записать.

Трент постучал по своему виску.

— Я запомнил.

Снова хихикнув от восторга, Келси быстро помахала ему и поскакала к стойке у входа.

Как только она вышла из зоны слышимости, улыбка Трента исчезла, как и харизматичный мужчина, которым он был последние несколько минут. Будто вес всего мира рухнул обратно на его плечи.

— Прости за это, — сказал я. — Большинство людей в этом городе намного более сдержанные, честно.

— Всё нормально. Мне не следовало ничего говорить, но это было чертовски забавно.

— Такое часто бывает?

— Что? — его губы приподнялись в намёке на улыбку. — Что крутят мои песни, люди меня узнают, или что я получаю чей-нибудь номер?

— Все перечисленное.

Он накрутил на палец кусок бумажного полотенца, на котором девушка написала свой номер, и опустил руку с кресла, позволяя пальцам опуститься к мусорке рядом с ним.

— Зависит от территории. Обычно, в шляпе я не привлекаю особого внимания, но, полагаю, сегодня я сам напросился.

— Наверное.

— Можно задать тебе вопрос?

— Конечно, — сказал я. — Только если я смогу задать один в ответ.

— Достаточно справедливо, — он потёр свою нижнюю губу, когда в глазах появилось озорство.

— Тебе действительно нравится та песня, или он просто так болтал?

Его вопрос меня удивил, и я закашлял, чтобы скрыть своё первоначальное смущение. Затем я решил... к чёрту. Вместо того чтобы ответить «да», я напел отрывок из «Более, чем достаточно», что заставило Трента запрокинуть голову назад и рассмеяться.

— Это отвечает на твой вопрос? — поддразнил я.

— Мхмм. Но, Шоу? — произнёс он, с широкой улыбкой на лице. — Не бросай свою основную профессию.

— Эй, я спел не так уж плохо, — когда он посмотрел на меня взглядом, который говорил обратное, я закатил глаза. — Да, ладно. Я останусь заниматься татуировками, а высокие ноты оставлю тебе.

— Спасибо уж. Хорошо, твоя очередь.

Твоя очередь...

Мой разум вдруг бросил меня обратно в тёмную комнату... сильная рука обвивала мою талию... хриплый мужской голос, который прошептал мне на ухо: «Твоя очередь...»

Твоя очередь...

Твоя очередь...

Вот чёрт. Моё сердце запнулось, и по венам разлился огонь, и на несколько секунд я подумал, что могу потерять сознание. Этого не могло быть.

— Шоу? Эй, приятель, ты в норме?

Я покачал головой, пытаясь обдумать всё это, но воспоминания меня не покидали, будучи сейчас такими же яркими, как и три ночи назад.

— Мне кого-нибудь позвать? — Трент подвинулся вперёд и смотрел на меня так, будто понятия не имел, кто я. Но это была реальность — он не знал. Он не имел ни малейшего понятия, что только что выдал себя, что эти два слова перенесли меня обратно в нашу совместную ночь, и что я по-прежнему чувствовал на губах его вкус и ощущал под руками его обнажённую кожу. Осознание того, что мы сделали, накрыло меня резкой волной.

Чтоб я сдох.

Мужчиной из тёмной комнаты... был Трент Нокс.

Глава 5

Шоу

— Баш. Ты не хочешь мне ничего рассказать? — произнёс я в качестве приветствия следующим утром, пока мы сидели с Лукасом и Джексоном на нашем еженедельном воскресном бранче. Джексон стал новейшим дополнением к нашей компании, переехав к Лукасу несколько месяцев назад, и я ценил изменения, которые он внёс в нашу динамику. Лукас определённо был намного менее мрачным в присутствии Джексона.

Баш положил руки себе на грудь, и я заметил, что кристаллы на его ногтях сменились более скромным тёмно-синим цветом.

— Прошу прощения?

— Ты точно знаешь, о чём я говорю.

Он фыркнул, задирая нос высоко в воздух.

— Уверяю тебя, я не знаю. Я невиновен.

— Чушь. Ты думал, я не узнаю?

— Обычно в этом и смысл. Если бы я знал, про что ты, конечно же.

— Прекрати эти игры... — начал я, но Ванда, наша обычная официантка в «Оверлук», решила в этот момент поставить огромный поднос, заваленный тарелками с едой.

— Хорошо, мальчики, дайте дорогу пиру, — сказала она, ставя каждую тарелку перед её хозяином, а затем заново наполняя наши бокалы мимозой.

— Спасибо, Ванда, дерзкая шалунья, — сказал Баш, поднимая бокал в её сторону, и она покраснела.

Я не мог не заметить, что перед ним она тарелку не поставила, и нахмурился.

— Где твоя еда?

— Я на соковой диете, — сказал он, отмахиваясь от меня.

— Ты уже исхудал к чёртовой матери. Держи, — сказал я, утыкаясь в свою тарелку, — возьми один из моих блинов.

— Уф. Я бы предпочёл сосиску.

— Тогда возьми одну из них.

Баш драматично вздохнул.

— Девушка должна сохранять свою фигуру великолепной.

— Баш, если ты что-нибудь не съешь, я засуну этот кусок мяса так глубоко тебе в горло, что отрыгнуть его будет невозможно.

— О боже, — Баш положил руку на сердце и похлопал ресницами. — Ты со всеми парнями так разговариваешь? Не удивительно, что они называют тебя злюкой в постели.

Я закатил глаза, положил блин и связку сосисок на одну из тарелок с закусками и подвинул в его сторону. Он снова заворчал, но наколол сосиску и поднял её, чтобы понюхать, прежде чем чуточку откусить.

Через стол мне усмехнулся мой давний друг Лукас Салливан.

— Ты чертовски пугающий, когда становишься требовательным, ты это знаешь?

— Это правда, — согласился Джексон. — Чёрт, я бы тоже лизнул твою сосиску, если бы ты так приказал.

Мы все замерли и повернулись посмотреть на Джексона, и когда он понял, что сказал, его симпатичные щёчки покраснели от жара.

— Я... я не имел в виду твою сосиску, — сказал он. — Я имел в виду ту сосиску, которая у тебя на тарелке, потому что ты сказал... Уф, не бери в голову.

Лукас фыркнул и закинул руку на спинку стула Джексона.

— Ты смущаешь моего парня, Шоу. Снизь на нотку устрашение.

— Не я виноват, что твой мужчина хочет лизнуть мою сосиску, — сказал я.

— Я не это сказал! — Джексон выглядел запуганным, и я не мог не рассмеяться.

— Почти так и сказал, — ответил Баш. — Но не переживай, красавчик. Ты не обязан ничего лизать, если не хочешь, — он подмигнул Джексону, пока я игнорировал их всех, решив вместо этого засунуть в рот половину блина. Будь я проклят, блины здесь были лучшие. Идеально пышные и сбрызнутые маслом макадамии сверху. Наверное, я мог бы есть их каждый день, но тогда никогда не смогу выйти из тренажёрного зала.

Доев один, я сузил глаза, глядя на Баша.

— Кстати о лизании. Не хочешь сказать мне, что было в четверг?

— Нет, не хочу, — сказал Баш.

— Что случилось в четверг? — спросил Джексон, переводя взгляд между мной и Башом, и когда никто из нас не ответил, он произнёс: — Алло?

Лукас усмехнулся.

— Одна из легендарных вечеринок Баша, могу представить. На такое мы не приглашены.

— Что? Почему нет? — Джексон переключил внимание на Баша. — У тебя была вечеринка, и ты нас не пригласил? — выражение боли на его лице было таким очаровательным, что я чуть не почувствовал себя плохо из-за того, что вообще поднял эту тему.

— Поверь мне, малыш, — произнёс Лукас, поглаживая бедро Джексона, — ты не хочешь ходить на такие вечеринки.

— Или, может, захотел бы, но ты не спустишь его с поводка, — сказал я, не так уж серьёзно, но мне понравилось, как Лукас зарычал в мою сторону.

— Если я правильно помню, ты тоже когда-то был их фанатом... — Башу просто обязательно было пойти на провокацию, потому что затем они втроём начали говорить одновременно.

— В любом случае, — перекрикнул я их, пытаясь вернуться к начальной теме, — четверг. У тебя такие адские проблемы из-за этого, Баш.

— Уверен, это у тебя проблемы. Нет?

— Что я должен делать с этой информацией? Притвориться, что не знаю?

— Именно. В этом смысл тёмной комнаты.

— Это было слишком. Ты это знаешь, да?

— Ты не должен был никогда узнать. Ты это знаешь, да? — парировал он.

— Господи боже, если вы двое не собираетесь рассказывать всё остальному столику, может, поговорите об этом в следующий раз? — произнёс Лукас. — Я не фанат чтения между строк.

Я долгое мгновение удерживал взгляд Баша, а затем кивнул.

— Ладно.

— Ага, ладно, — повторил Баш, а затем сделал глоток своей мимозы, пока остальные из нас ели в тишине. Лукас отделил половину своей вафли и положил оставшееся на тарелку Джексона, в то время как Джексон положил половину своей яичницы и бекона на тарелку Лукаса. От того, как они двое были влюблены, почти тошнило, или могло бы стошнить, если бы они мне так чертовски не нравились. Но, по правде говоря, я был счастлив за Лукаса. У него были тяжёлые несколько лет, и было приятно видеть его с другой стороны, рядом с отличным парнем.

— О, Шоу, я хотел у тебя спросить... — Баш промокнул свои губы льняной салфеткой, — как думаешь, ты мог бы как-нибудь на этой неделе зайти в соседний дом и починить петли двери в главной ванной? Думаю, последняя вечеринка, которую мы там проводили, сбила дверь на бок. Упс.

— Ты серьёзно? — произнёс я. — Думаешь, это я тебе что-то теперь должен?

Глаза Баша сверкнули.

— Я знаю, что должен.

— У тебя нет кого-нибудь на быстром наборе, чтобы исправить эту штуку?

— Ну, есть, но ты не потребуешь у меня сотни долларов в час за что-то, на что может уйти пять минут.

— А стоит, — сказал я.

— Тогда я с радостью тебе заплачу. Пожалуйста?

— Зачем тебе чинить их на этой неделе? Ты тем домом не пользуешься.

— На самом деле, я собираюсь его продавать.

— Что? — произнёс я. — Зачем?

— Поэтому тебе нужно хотя бы его проверить, — продолжал Баш, будто я ничего не говорил. — И если на это потребуется больше пяти минут, то я кого-нибудь вызову.

— Ты не можешь продать тот дом.

— Почему нет? Ты хочешь его себе?

— Да, я внезапно стал зарабатывать за ночь миллионы.

Баш приподнял тонкое плечо.

— Я сделаю тебе особую скидку для друзей и родственников, если ты заинтересован.

Зная его, я не сомневался, что скидка для друзей и родственников была скорее крутой уценкой, чтобы соответствовать моему скромному доходу — дела в моём салоне шли хорошо, но не настолько, чтобы прибыль была семизначной — но я никогда так не воспользовался бы им. Не упоминая, что «дом» вовсе не был «домом». Огромное сооружение запросто преодолевало отметку в четыреста шестьдесят квадратных метров.

Я смиренно вздохнул.

— Ладно. Я заскочу утром.

Баш наклонился и смачно поцеловал меня в щёку, отчего я поспешно вытер влагу.

— Спасибо, мой сладкий, — сказал он.

— Вы закончили? — спросил Лукас. — Потому что у меня есть новости?

— Вы женитесь? — одновременно произнесли мы с Башем.

Брови Джексона поднялись до линии его волос, и он повернул голову в сторону Лукаса.

— А?

— Это так? Это не так, верно? — произнёс Баш. — Мне нужно больше времени, чтобы найти наряд.

Лукас бросил злой взгляд в нашу сторону.

— Нет. Но вам обоим уж точно лучше быть в большем восторге, когда мы это сделаем.

Баш схватился за мою руку.

— О боже, он сказал «когда».

— Шшш, дай ему сказать, — сказал я.

— Это и близко не так волнительно, как свадьба, — продолжил Лукас, — но теперь, когда вы разрушили моё большое вступление, я слышал, что Трент Нокс в городе.

Мы с Башем оба полностью замерли.

— Чёрт возьми, — вилка Джексона со звоном упала на тарелку. — Ты только что сказал Трент Нокс? Который солист «ТБД» Трент Нокс?

— Бывший солист, — кивнул Лукас. — И да.

Когда челюсть Джексона отвисла ещё больше, Лукас потянулся и закрыл её.

— А я думал, что я единственный, кто вызывает у тебя такую реакцию. У тебя здесь слюнки, малыш.

— Всё не так, — сказал Джексон. — Он просто отличный певец.

— А ещё он чертовски великолепен, — отметил Лукас.

— Я этого не говорил. Это ты сказал.

— Ну, это правда. Он великолепен, — Баш посмотрел на меня весёлым взглядом. — Разве ты не считаешь его сексуальным, Шоу? Совершенно в твоём вкусе, ты бы так не сказал?

— Нет, я так не думаю, — сказал я. — Этот парень натурал.

И теперь, без ведома Лукаса и Джексона, мы добирались до корня моей проблемы. Трент Нокс не был чёртовым геем — он всегда встречался только с женщинами. Я никогда не увлекался натуралами, потому что, по моему мнению, в мире было слишком много готовых мужчин, чтобы тратить время на беготню за кем-то, кто хотел быть со мной только в темноте.

«Вот оно», — подумал я. Именно поэтому я был наполовину польщён, наполовину раздражён, узнав, что той ночью это был Трент. Хоть это было чертовски горячо, в свете дня это заставляло меня чувствовать себя немного... использованным.

— Э... — Джексон бросил взгляд на Лукаса.

— Что? — произнёс я.

— Трент — бог рока, — сказал Джексон, будто это должно было всё объяснить.

— И что?

— И то, что истории о том, что происходит за сценой с этой группой, легендарны.

Я нахмурился.

— Я бы не подумал, что ты придерживаешься стереотипов.

— Я упоминал, что половина членов группы открытые геи? — Джексон съел кусок своей яичницы и медленно вытащил изо рта вилку, его глаза сияли радостью.

— Я хорошо знаю про открытую половину, — сказал я. — Мне нравится эта группа.

Баш взял свой телефон.

— Думаю, мне нужно заценить этих ребят. Сири, покажи мне фотографии группы «ТБД», — когда виртуальная помощница подчинилась, и Баш пролистал фотографии, он начал одобрительно кивать. — О да. Даааа, сладкий.

— Верно? — произнёс Джексон. — Как думаете, где мы можем пересечься с Трентом? В смысле, «случайно».

— На самом деле, — Лукас сцепил пальцы и посмотрел прямо на меня. — Ходят слухи, что он прошлым вечером сделал татуировку у нашего местного художника.

— Что? — голова Джексона повернулась в мою сторону. — И ты до сих пор не думал упомянуть об этом?

Попался.

— Я забыл, — сказал я, пожимая плечами.

— Забыл? Ты с ума сошёл? — Джексон покачал головой. — Ну, теперь, когда ты вспомнил, какой он?

Ошеломительный. Возбуждающий. В жизни ещё более красивый.

— Он был довольно тихим, но милым. Не особо разговаривал.

Вот. Это не обязательно была ложь.

— Ого, — Джексон покачал головой. — Ты везучий ублюдок. Если он вернётся, я жду звонка.

Баш перегнулся через стол и протянул Джексону свой телефон.

— Посмотри на обтягивающую кожу на этом парне. Он кто?

— Это новый певец. Который занял место Трента, — сказал Джексон, а затем указал на другую фотографию. — Видишь, это Трент.

— Ох, он аппетитный. Они оба, — промурчал Баш, будто понятия не имел, кто такой Трент. Чёртов паршивец.

— Верно? — произнёс Джексон. — Я не могу решить, кто из них горячее.

Рядом с ним простонал Лукас.

— За это идите к чёрту, парни. Теперь я буду переживать, что он дрочит на каких-то козлов, когда меня нет рядом.

Джексон отклонился назад и прикусил нижнюю губу Лукаса.

— Тебе виднее.

— Это уж точно, — пробормотал Лукас ему в губы, прежде чем углубить поцелуй.

— О, пока я не забыл... — Баш снял ключ со своей связки и толкнул его в мою сторону. — Ты помнишь код?

— Ага. Помню, — сказал я, убирая ключ в карман и задумываясь, что всегда позволяю ему уговорить меня на всякое дерьмо. Не то чтобы сломанные петли были большим делом, и честно говоря? Ему никогда не нужно было даже просить. Мне просто нравилось его доставать.

— Я очень тебя ценю. А теперь, где Ванда...? — Баш повернулся на своём стуле и поднял свой пустой бокал. — Ванда! Милая, я здесь сохну как павлин.

Глава 6

Трент

Стоя под душем, я мычал под падающую воду, позволяя ей омывать меня. Не важно, что я был практически мечтателем. Я почти помнил начало оригинальной песни и не собирался выходить, пока не вспомню и не буду готов.

Стуча ногой в такт биту в своей голове, я напел несколько нот и медленно начал улыбаться. «Я по-прежнему... не нашёл...»

Ох, чёрт побери.

Я выключил воду и открыл душевую занавеску, невероятно раздражённый, что, наконец, оказался на грани чего-то, но в итоге только напел песню «U2», которая уже была защищена авторским правом.

— К чёрту их. К чёрту эту песню. К чёрту меня, — бормотал я, грубо вытирая своё тело — осторожно избегая свежей татуировки — а затем обкрутил полотенце вокруг талии, выходя на коврик. Видимо, не важно, сколько раз я пытался стараться — ничего не получалось. Ни сейчас, ни когда-либо.

Я вытер запотевшее зеркало, и мужчина, который смотрел на меня в ответ, хмурился. Чёрт, я не отказался бы сейчас побриться, подстричься и написать пару сотен песен. А лучше тысячу.

— Отличный способ выбрать не ту дорожку, придурок, — сказал я, выдавливая на щётку зубную пасту, а затем стал чистить зубы. Я просыпался всё позже и позже, всё это отсутствие-плана-жизни, очевидно, пока шло мне на пользу. С тех пор, как я ушёл из группы, я игнорировал телефонные звонки, прятался в этом арендованном доме на реке и притворялся, что меня не беспокоит, что я мог принять худшее решение в своей жизни.

Правда состояла в том, что всё это казалось сном. Я даже не чувствовал себя привязанным к мужчине, с которым был больше десяти лет. За шесть месяцев я вернулся к состоянию тридцатилетнего человека, который пел в группе и заработал на свой банковский счёт много денег. Много денег. Чёрт, это было единственное, что сейчас хотя бы у меня осталось.

Это и обжигающее воспоминание грешной связи в четверг ночью.

Меня сотрясла дрожь при мысли о мужчине, с которым я был заперт, казалось бы, часы, когда на самом деле это были всего минуты. Тёмная комната была восхитительно грязной идеей — выдумка моего друга Баша. Когда я упомянул небрежную интрижку, Баш предложил вечеринку без обязательств, с изворотом для того, чтобы я сохранил анонимность. Так как я доверял ему свою жизнь, я сказал ему удивить меня. Мужчина или женщина, для меня это было не важно, и до тех пор, пока руки парня не оказались на мне, я не знал, что он действительно мужчина.

Половина причины, по которой я не мог ничего написать на этой неделе, была связана с этими чертовски сексуальными воспоминаниями. Я думал, что предложение Баша поможет мне выпустить немного пара. Я не ожидал, что через несколько дней всё ещё буду думать о той близости.

«Сосредоточься, Трент. Тебе нужно спасать карьеру».

Я прополоскал рот, а затем осторожно протёр насухо татуировку, прежде чем нанести на неё тонкий слой мази. Шоу проделал феноменальную работу над красно-чёрным рисунком, и он получился даже лучше, чем шаблон.

Схватив с тумбочки свой телефон, я зевнул и пролистал пропущенные вызовы и сообщения.

«Всё по-старому, всё по-старому», — подумал я, бросая телефон на матрас и вытягивая руки над головой. В конце концов, я доберусь до них всех. Может быть.

Краем глаза я увидел, как что-то двигается в коридоре, и когда моя голова повернулась в ту сторону, в мою спальню вошёл мужчина.

— Воу, какого хрена... — я попятился назад так быстро, что ударился о край кровати, и моё полотенце упало на пол, оставляя меня совершенно обнажённым.

— Вот чёрт, прости, — непрошеный гость вышел в коридор и отвернулся, прежде чем я смог хорошо его рассмотреть. — Я не знал, что здесь кто-то есть.

«Подождите...» Я знал эти торчащие волосы с выбеленными кончиками. Даже джинсы и чёрная майка с длинным рукавом, которая растянулась на его широкой спине, никак не маскировали похожего на гору татуировщика, с которым я недавно виделся.

— Шоу? — произнёс я. — Это ты?

— Эм, да.

— Господи, приятель, ты напугал меня до чёртиков. Что ты здесь делаешь? Как ты вошёл?

Он поднял вверх ключ.

— Баш сказал, что ему нужно что-то починить, и попросил меня зайти. Я думал, этот дом пустой.

— Эм, нет. Он сдаёт его мне, — пока он стоял ко мне спиной, я натянул первые джинсы, которые нашёл, и поношенную футболку с «Led Zeppelin», которую вытащил из отцовского шкафа много лет назад. — Можешь повернуться.

Шоу потёр лоб, поворачиваясь лицом ко мне.

— Он не подумал сказать мне, что у него гость.

— Всё в порядке. Я просто не ожидал тебя увидеть, — я зачесал назад свои всё ещё мокрые волосы, связал их резинкой и кивнул на ящик с инструментами в его руке. — Ты ещё и мастер на все руки?

— Иногда.

— Так все эти слова про «золотые руки» распространяются за пределы татуировок, а? — пошутил я, вытирая шею влажным полотенцем, а затем бросая его на сундук в конце кровати.

Брови Шоу поднялись бесконечно высоко, и я понял, как это, должно быть, прозвучало.

— Верно. Ну, эм, что ты пришёл чинить?

— Петли двери в главной ванной, — сказал он, указывая за мою спину.

— Что с ними не так?

— Они не сломаны?

— Э... я так не думаю.

Шоу моргнул, глядя на меня.

— Ты шутишь.

— Можешь сам проверить, — сказал я, указывая жестом в сторону спальни, и пройдя мимо меня, он только покачал головой. Он поставил инструменты, потянул дверь на себя, а затем снова открыл её и, сделав это, выругался.

— Что-то не так? — спросил я.

— Ни черта подобного, — он пробормотал что-то ещё, но я смог только разобрать имя Баша и ещё несколько неприличных слов.

— Может, он имел в виду другую ванную? Я пробыл здесь пару недель и ничего не заметил, но дом большой...

Шоу схватил инструменты и пошёл вниз по коридору, проверяя по пути каждую дверь. Я потерял им счёт, пока шёл за ним, и когда мы вернулись обратно к входной двери, он поднял взгляд на лестницу, по которой мы ещё не поднимались, и цокнул языком.

— Я его убью.

— Может, он имел в виду свой дом?

Губы Шоу сжались в тонкую линию.

— Да. Может быть.

По какой-то причине он казался расстроенным, и хоть я не знал этого парня, и почему Баш его прислал, я не был против визита. И не хотел, чтобы он уходил злым. Не считая вечера, когда сделал татуировку, я не особо взаимодействовал с внешним миром. Может, я изголодался по человеческому общению.

— Знаешь, — сказал я, опираясь на перила, — если ты хотел поздороваться, не обязательно было идти на все эти хитрости.

Его губы приоткрылись, пока он смотрел на меня.

— Думаешь, я сделал это, чтобы увидеть тебя?

— Нет, не думаю. Я дразнился.

— Оу, — Шоу заметно расслабился и ущипнул себя за переносицу. — Слушай, прости, что потревожил тебя. Очевидно, это была ошибка.

Когда он потянулся к дверной ручке, я произнёс:

— Подожди, тебе не обязательно уходить. В смысле, у меня редко бывают гости, так что если ты не занят, можешь... я не знаю... остаться ненадолго.

Он склонил голову на бок.

— И чем займёмся?

— Мы могли бы... Эм, — я выглянул в окно на речку и сказал первое, о чем подумал: — Ты мог бы научить меня рыбачить?

— Я похож на парня, который умеет рыбачить?

— Ну, нет, — сказал я, оценивая его взглядом. Он был похож на грех, доставленный к моей входной двери, но я не собирался говорить ему это. Я даже не должен был замечать его в таком плане. — Может, скорее подойдёт, если ты покажешь мне, как прочистить унитаз.

— Ты... — прежде чем Шоу смог закончить это предложение, которое оказалось бы не лестным, он закрыл рот и скрестил руки на груди. — Ты меня подкалываешь, да?

— Да, — усмехнулся я.

— У меня есть чувство юмора, знаешь ли.

— Ах да, я вижу. Оно приходит, когда ты отрываешь людям головы или после этого? — когда его губы дёрнулись, будто он хотел рассмеяться, я наклонил голову в сторону кухни. — Голоден? Я собирался соорудить завтрак.

— Уже время ланча.

— Тогда я собирался соорудить ланч.

— Слушай, я пойду...

— Эй, ты ворвался в этот дом и напугал меня до чёртиков — хотя бы повесели меня несколько минут.

— Трент Нокс, ты... умоляешь?

— Нет, и отказываюсь начинать сейчас. Что ты будешь? Бекон? Яичницу? Французский тост? — я открыл холодильник, и на меня в ответ смотрела китайская еда на вынос и упаковка из шести банок пива.

Что ж, дерьмово. Где-то это называлось неформальным общением.

Шоу усмехнулся за моей спиной.

— У нас на острове есть супермаркет. Не нужно бедствовать.

— Хочешь сказать, ты слишком хорош для трёхдневных остатков еды и пива?

Захлопнув дверь холодильника, Шоу произнёс:

— Вот, что я тебе скажу: бери свою шляпу.

Глава 7

Шоу

Если бы несколько дней назад мне сказали, что я буду ходить за продуктами с Трентом Ноксом в понедельник днём, я бы сказал, что вы обдолбались.

Наверное, всегда бывает первый раз. Опять же, я никогда бы не подумал, что буду сосать его член, так что... пусть будет дважды.

«Ради Бога, не думай об этом прямо сейчас. Держись легко. Дружелюбно. Ему совсем не обязательно знать, что это был ты».

— Боже. Кто знал, что бывает так много грёбаного бекона? — Трент остановился перед длинной стеной мяса для завтрака и с виду был явно не в своей тарелке, ошеломлённый взгляд, которым он посмотрел на меня, балансировал на грани уморы и... ну, уморы.

— Ты будто никогда раньше не покупал еду, — сказал я.

— Не покупал.

— Никогда?

Трент пожал плечами.

— Для этого мы нанимали людей.

— Но ты давал им списки, верно?

— Наши ассистенты давали.

— Дай угадаю — люди для тебя и готовили тоже.

— Бинго.

— Что ж, — произнёс я, махая рукой на варианты выбора, — всё работает так: ты выбираешь любое, что хорошо звучит.

— Эм... — Трент смотрел. И смотрел. И смотрел.

Наконец, я схватил упаковку бекона в кленовом сиропе и бросил его в полную тележку.

— Это тебе понравится.

— Спасибо, — сказал он, выдыхая. — Это дерьмо вызывает стресс.

Усмехнувшись, я схватился за заднюю стенку тележки и потянул её за собой, пока Трент ею управлял.

— Тебя разбаловали, богатенький мальчик. Пора научиться жарить себе бекон.

— Что было не так с китайской едой? — проворчал он и опустил взгляд на кучи еды. — Я даже не знаю, как что-то из этого готовить.

— Хорошо, что на обратной стороне есть инструкции.

— Не думаю, что Баш оценит, если я устрою в его доме пожар.

— Нет, для этого у него есть страховка.

Последние полчаса мы ходили по всем отделам, бросая в тележку всё, что на тот момент казалось хорошим, и у меня создавалось странное ощущение, пока мы шли, шутили и спорили, будто делали это годами. Это казалось таким... нормальным. Естественным. У меня никогда не было настоящих отношений, но я представлял, что, наверное, оно очень на это похоже.

Я свернул налево и остановил нас перед отделом с напитками.

— Каков твой яд? Кола? Чай?

— Пиво.

— Пиво и...?

— Водка.

Я боролся с желанием взять несколько бутылок воды, чтобы убедиться, что у него не будет грёбаного обезвоживания, но, наверное, он так долго сидел на алкогольной диете, что его тело может не знать, как принимать что-то другое.

— Хорошо. Значит, пиво и водка, — сказал я.

Когда Трент наклонился, чтобы поставить упаковку из двенадцати банок пива на дно тележки, мимо медленно прошла женщина, краем глаза наблюдая за ним. Я подвинулся к Тренту. Я едва знал этого парня, но будто инстинктивно защищал его от любопытных глаз или от того, чтобы кто-то подошёл слишком близко. Взаимодействие с визжащей фанаткой только приведёт к массовому хаосу, если кто-то узнает, кто прячется под этой бейсболкой. Но вместо того, чтобы смотреть на лицо Трента, женщина просто восхитилась его задом, прежде чем пойти дальше, и я выдохнул.

«Ого. Завёлся из-за ничего, Дженнингс».

С низко опущенной кепкой и убранными волосами Трент выглядел как обычный Джо — с отличной задницей. Если он не начнёт перед всеми горланить одну из своих песен, нет причин, чтобы он не мог выходить куда-то в свободное время. Но жаль, что ему приходилось скрывать лицо. В жизни этот мужчина выглядел ещё лучше. Но я не замечал этого. Или его задницу. Нет.

— Это всё? — спросил Трент. — Нам нужно пойти куда-то зарезать корову? Собрать клубнику?

Мне хотелось поцеловать этот остроумный рот. Поцеловать его и трахнуть — опасное сочетание для мыслей.

— Теперь будем расплачиваться, — сказал я, выбирая не слишком большую очередь. Когда мы выложили содержимое тележки на конвейерную ленту, я достал из заднего кармана свой бумажник.

— Воу, ты что это делаешь? — спросил Трент, выхватывая бумажник из моих рук.

— Это я заполняю твой холодильник против твоей воли. Я разберусь.

— Не-а. К чёрту это дерьмо, — Трент достал кредитку и собирался протянуть её кассиру, но тот указал на терминал перед ним. Трент провёл карточку, но когда аппарат пикнул в ответ, он нахмурился. — Какого чёрта?

Я взял у него карточку и медленно вставил в считыватель.

— Нужно вставить её внутрь, чтобы она хорошо и плотно вошла.

Губы Трента приоткрылись от моего скрытого подтекста, а затем он встряхнулся и протянул мне обратно мой бумажник.

— Я это знал, — сказал он.

— Я вас знаю? — произнёс кассир, глядя на Трента. — Вы выглядите так знакомо, — он наклонил голову на бок, будто это даст ему искомые ответы.

Трент держал голову опущенной, чтобы козырёк его кепки закрывал большую часть его лица.

— Даже не представляю, почему.

— Я вас знаю. Я знаю, что я вас знаю, — кассир постучал пальцами по краю сканера. — Вы кто-то знаменитый, да?

Я мог только закусить губу, чтобы сохранить серьёзное выражение лица, но Трент, к его чести, не колебался.

— Думаете, будь я знаменитостью, я бы ходил за покупками сам?

— Это правда. Да. Оу! — кассир щёлкнул пальцами. — Я понял. Вы работаете в рекреационном центре, верно?

— Нет. Просто приехал в гости, — Трент достал свою карточку из терминала и растянул губы в улыбке. — Хорошего дня.

Я быстро поставил пакеты в тележку, когда кассир крикнул:

— Да, вам тоже.

Но как только мы вышли на парковку, мы оба расхохотались.

— Бедный парень. До него дойдёт, когда он будет глубоко спать, — сказал я, открывая машину и багажник.

— Нет. Он не похож на того, кто слушает «ТБД». Плюс, ты его слышал. Я работаю в рекреационном центре.

— Не могу представить, чтобы ты играл в вышибалы с кучей детей.

— Я люблю детей. Отчасти.

— Достаточно, чтобы позволить им бросать мяч тебе в лицо и повредить то, что приносит деньги? — поддразнил я.

— Нет, — он схватил пиво из-под тележки и положил его в багажник. — И что по поводу того, что карту нужно вставить «хорошо и глубоко»? Это ты виноват, что он вообще меня заметил.

— Плотно. Я сказал вставить плотно.

— Плотно, глубоко. Одно и то же.

— Только если повезёт, — сказал я, смеясь и закрывая багажник, а он толкнул тележку к стойке.

Но как только мы вернулись в мою машину и поехали обратно к его дому, Трент замолчал, его тело было повёрнуто к двери, а глаза сосредоточились на пролетающих

за пассажирским окном магазинах. Я не любил неловкую тишину, так что включил радио, чтобы услышать из динамиков «Run Like Hell» от «Pink Floyd». Сделал громкость потише.

— Если ты скажешь, что не фанат «Pink Floyd», я тебе не поверю, — сказал я.

— А? — Трент дёрнулся, будто глубоко задумался, а я выскочил перед ним.

Я нахмурился.

— Всё нормально?

— Да.

— Ладно, — я посмотрел на него искоса, а он по-прежнему выглядел далёким. — Никакого давления, но если ты когда-нибудь захочешь о чём-то поговорить, я удержу всю хрень под замком.

— Без обид, но я едва тебя знаю, — затем его глаза расширились. — Чёрт побери. Я в машине с мужчиной, которого едва знаю. Хах. Как в тот раз, когда я попробовал ЛСД, — он вздрогнул, и когда я посмотрел на него взглядом «ты издеваешься?», он рассмеялся. — Шучу. Ты хороший друг Баша. Это говорит всё, что мне нужно знать о том, какой ты надёжный.

Мою грудь согрело тепло. Моя мама всегда вбивала нам в головы, как важно окружать себя хорошими людьми, и слышать, как хорошо относятся к Башу люди вне его круга? Это только подтверждало, что мне в этой жизни повезло с друзьями.

— Я ценю это, — сказал я. — Как вы двое познакомились?

— С Башем? — он вытянул перед собой свои длинные ноги и откинулся назад. — Я вырос в Нэшвилле, и мои родители привозили меня сюда каждое лето. Однажды — когда мне было лет восемь, может быть? — я увидел на пляже паренька в ярко-розовых плавках, который наблюдал за всеми этими детьми, которые строили большой замок из песка. Я предположил, что это потому что он властный паршивец, но по какой-то причине всё равно туда подошёл. Но этот паренёк, Себастиан, как он тогда себя называл... он совсем не был таким. Те дети позволили ему взять на себя руководство потому, что хотели от него этого. Он им нравился.

Я улыбнулся.

— Похоже на Баша. Его тяжело не любить.

— Но он вроде как вынуждает тебя, знаешь? Когда я поехал обратно домой, он прислал мне открытку, где было сказано, чем мы займёмся во время моего следующего визита.

— Похоже, ты правильно предположил, что он властный. Мало что изменилось.

— Нет, это не так. Я всегда знал, что он добьётся в жизни чего-то большого. За годы мы вроде как потеряли связь, но приятно видеть, что у него всё хорошо. Я рад.

— Уверен, он сказал бы о тебе то же самое.

Губы Трента изогнулись в грустной улыбке.

— Может быть, — он поставил локоть на выступ окна и потёр губы, на его лицо вернулся этот задумчивый вид. — Раньше ты сказал что-то... про повреждение того, что приносит деньги, вроде бы ты так выразился.

— Я шутил. Наверное, ты и со сломанным носом зажжёшь.

— Наверное, меня задело, когда ты так сказал. Иногда я думаю, что это всё, на что я способен.

Я опешил.

— Что? Ты имеешь в виду в «ТБД»?

— Да. Мы все попали в группу… сколько лет прошло? Уже двенадцать лет назад? Боже, это было так давно? — он покачал головой, будто не мог в это поверить. — Поначалу я нормально относился к тому, что Килл и Вайпер пишут песни и помогают продюсировать треки. Я был молод, попал в музыку позже, чем они, и ещё учился. Я был просто счастлив быть в чёртовой группе. Понимаешь?

Я кивал, внимательно слушая.

— Но чем больше успеха мы получали, тем больше они брали на себя контроль. Никакие мои идеи не были для группы правильными; никакие мои песни не были достаточно хороши. Они использовали все чёртовы связи. Дошло до точки, когда я задумался, почему они ещё держат меня при себе, и однажды ночью мы просто разговорились об этом. Я высказался по поводу их дерьма, и ты знаешь, что сказал Вайпер?

Остановившись на светофоре, я взглянул на Трента. На поверхности бурлил огонь, смешались боль и злость.

— Он сказал, что я нормальный певец, который выглядит на сцене довольно хорошо, и они имеют со мной дело потому, что я делаю всё, что они скажут. Что они нужны мне больше, чем я им, и что они держат меня рядом потому, что будет напряжно искать себе нового певца.

Чёрт... вот, что обрушилось на этого парня. Это одновременно разозлило меня и вызвало желание рассмеяться от иронии. Разозлило потому, что они заблуждались, если считали, что люди не станут бушевать из-за ухода Трента. Смеяться хотелось потому, что люди бушевали, по-прежнему.

— Слушай, Трент, — сказал я, — я могу не знать, что произошло между вами на самом деле, но могу сказать тебе одно: ты чертовски талантливый.

— Как ты это понял? Я каждый вечер пел песни других людей. Я мог чертовски психовать из-за этого, но всё равно делал это.

— Больше не делаешь.

— Нет. Нет, не делаю, — на его лице отразилась смесь облегчения и страха.

— Ты ещё не решил, хорошо это или плохо, да? — произнёс я. — Что ты ушёл?

Это подтвердил практически неуловимый кивок.

— Я не могу ничего написать с тех пор, как ушёл. Ни грёбаного слова.

Ну, это объясняло страх, но у меня было ощущение, что это временный всплеск.

— Можно тебе кое-что рассказать? — спросил я. Он снова кивнул. — Скажу как фанат, потому что ты знаешь, что я люблю вашу группу. Есть причина, по которой ты был впереди и в центре, и не важно, писал ты песни или нет. Ты вдыхал в них жизнь. Люди приходили посмотреть, как ты поёшь песни, которые что-то для них значили. Дело было в тебе. Поверь мне.

Когда он тяжело сглотнул, я съехал на обочину и ждал, пока он на меня посмотрит.

— Ты можешь быть бывшим певцом «ТБД», — сказал я, — но это не всё, кто ты есть.

Трент смотрел на меня стеклянным взглядом, его губы приоткрылись. У него не было слов. Я держал его взгляд, надеясь, что он увидит искренность того, что я ему сказал. Я не выдумал это. Каждое слово было правдой, но ему действительно нужно было услышать это и не проигнорировать.

Но чего я не ожидал, так это что благодарный взгляд в его глазах вдруг превратится в жар. Я не мог двигаться, когда жгучее напряжение, которое исходило от Трента, прожгло меня до костей. Боже. Я не думал, что он вообще знает, какой силой может обладать над бедной невинной душой, не говоря уж обо мне. Находиться с ним в такой близи было плохой идеей. Очень чертовски плохой идеей.

Но так же быстро, как это произошло, момент ушёл, и Трент снова перевёл взгляд за окно. И когда я выехал на дорогу, он прошептал:

— Спасибо, Шоу.

Я кивнул, не в силах найти свой голос.

Как кто-то мог отрицать, что мужчина, который только что оказал на меня такой эффект, стоит золота? Для меня было сумасшествием думать, что Трент не считает себя больше, чем просто симпатичным лицом. Дичь. Без сомнений, продажам не вредил певец, который выглядит как Трент, но «ТБД» никогда не добились бы успеха, если бы не его вокал. Ради бога, он был в списке ведущих вокалистов прошлого века в журнале «Роллинг Стоунз», и я гарантирую, что это не потому, что он трахал взглядом толпу под песню «Ложь любовника».

Напряжение в машине ослабло, будто груз подняли, и Трент снял свою кепку, бросив её на колени, чтобы провести руками по своим волосам. Каштановые с проблесками золота и прямые, только немного закрученные на концах. «Они не были распущены в ночь в тёмной комнате», — в смятении подумал я. Я с удовольствием запутался бы в них пальцами... направляя его голову...

Кровь прилила прямо к моему члену, и я мог только поёрзать на сидении, чтобы моё растущее напряжение не стало очевидным.

«Даже не думай об этом, Дженнингс. Можешь смотреть, но трогать это больше не можешь».

Когда я свернул на дорогу, которая приведёт нас на сторону болота, Трент сказал:

— Когда я приезжал сюда в детстве, мы всегда оставались на стороне пляжа. Я даже не знал, что существует эта часть.

Благодарный за смену темы, я кивнул.

— Да, сюда приезжает не особо много туристов, пока не записываются на туры с аллигаторами.

Трент повернулся на сидении лицом ко мне.

— Ты надо мной смеёшься. Здесь есть аллигаторы?

— Ты их не видел? Ты живёшь на реке.

Он закатил глаза.

— Ага, ладно. Хорошая попытка.

— Я серьёзно.

— Ты тянешь меня за хрен.

Я прикрыл смех кашлем, скрывая тот факт, что теперь очень хорошо вспомнил, как делал именно это.

— Уверяю тебя, это не так.

«На данный момент. Но только скажи слово...»

Повернув на дорогу, которая вела к арендованному дому, я взглянул на Трента и мог поклясться, что на его щеках румянец. Нет, должно быть, я это выдумал. Проецировал на него свои мысли. Да, именно так.

— Что мне делать, если я его увижу? — спросил Трент, к счастью вытягивая меня из мыслей.

— Надеюсь, не увидишь.

Он нерешительно хохотнул, и когда я не присоединился к этому, глаза Трента расширились, и он переключил внимание за окно. Наверное, искал доисторических на вид уродцев.

Перед нами возник современный стеклянный фасад особняка Баша, настоящая крепость, которая ярко выделялась среди других домов вдоль реки, почти так же, как сам хозяин выделялся в толпе. Через пару сотен футов вперёд по дороге я свернул на подъездную дорожку жилья Трента, каменно-деревянного огромного дома, который стоял ближе к реке, чем дома Баша, и от которого к этой реке тянулась большая веранда, занимающая всю длину дома. Баш купил этот дом годы назад, в качестве вложения, и держал его для гостей или вечеринок время от времени.

Пока я помогал Тренту разгружать багажник и заносить покупки внутрь, всё, что проскочило между нами в машине, по-прежнему оставалось — по крайней мере, с моей стороны. Он переключился так быстро, что я не мог угнаться. Моя интуиция обычно была права, точно зная, что думают или чувствуют люди вокруг меня, когда они не говорили и слова. Я ведь не выдумал тот момент между нами в машине, верно? Трент сбивал меня с игры, и я не был уверен почему. Потому что я знал, что это он был в тёмной комнате, так что проецировал это знание на наше взаимодействие за пределами той ночи?

И кстати о той ночи, почему он был там? Я ведь не мог спросить напрямую, не выдав себя. Так много вопросов, на которые я никогда не получу ответ. Может, так было лучше.

— Хорошо, — сказал я, как только помог ему разгрузить последние пакеты и всё разобрать. — Думаю, ты готов. Дай знать, если какая-то дверь чудесным образом слетит с петель.

Я не сделал и двух шагов, прежде чем Трент крикнул:

— Подожди, какого чёрта ты, по-твоему, делаешь? — когда я вопросительно приподнял бровь, он усмехнулся. — Ты должен показать мне, как включать чёртову плиту.

Глава 8

Трент

— Как там дела? — Шоу достал из холодильника упаковку яиц и посмотрел на меня, поставленного готовить бекон. Я уже не был фанатом этого дела.

— Чтоб меня, — пробормотал я, когда жир на сковородке стрельнул, и несколько обжигающих капель упали мне на кожу. — Так и должно быть?

— Держи, — сказал Шоу, закрывая сковородку какой-то крышкой из нержавеющей стали с ручкой. — Это должно помочь. Но да, бекон бывает жутким.

— Не уверен, что это стоит ожогов.

— Я могу показать тебе, как готовить его в духовке, если хочешь. Я считаю, что это не так вкусно, но сойдёт.

Я оторвал бумажное полотенце и вытер жир с рук.

— Или я мог бы купить уже готовый бекон в ресторане неподалёку.

— Обманщик, — сказал он, но улыбался. С закатанными рукавами, чтобы были видны его мощные руки, Шоу выглядел на кухне так же хорошо, как и в своём салоне татуировок.

«В смысле, естественно. Он выглядит так же естественно...»

Шоу выключил плиту, убрал сковородку с беконом, а затем снял крышку.

— Итак, когда он вот так скукожится с обеих сторон, тогда ты будешь знать, что он готов. Ты просто берёшь щипцы... Это щипцы, — сказал он, щёлкая ими. — А затем кладёшь бекон на бумажное полотенце и даёшь жиру впитаться, а бекону остыть.

— Ты отлично справляешься, — сказал я. — Продолжай в том же духе.

Он усмехнулся.

— Хорошая попытка.

Я неохотно взял щипцы, которые он протянул, и перенёс бекон на накрытую бумажным полотенцем тарелку.

— Красиво, — сказал он. — Теперь займёмся яичницей. Какую ты любишь?

Это был сложный вопрос.

— Самую простую.

— Полагаю, яйца-пашот не в счёт. Будет болтунья, — Шоу достал из шкафчика железную миску и взял из упаковки яйцо. — Разбей яйцо о миску и вот так раскрой, — показав, как это делать, он отошёл, чтобы я мог попробовать, но когда я не сдвинулся с места, он схватил меня за руку и подтащил к миске. Моя кожа горела там, где он до меня дотронулся, и когда он убрал руку, я жалел о потере. Мне пришлось сделать тяжёлый вздох, чтобы мой голос не дрожал.

— Ты зря теряешь время, — сказал я ему, хотя правда была в том, что я не готов был отпускать Шоу. Можете сказать, что я слишком долго был сам по себе, но я жаждал компании, так что если это значило учиться готовить бекон и яйца, значит я соберусь и сделаю это. Они сгорят, как только останутся под моим наблюдением, но было мило со стороны Шоу попытаться меня научить.

— Трент, ты научишься готовить стандартный завтрак, чтобы мне не пришлось переживать, что ты здесь умрёшь от голода. Плюс, ты можешь использовать эти умения, чтобы впечатлить всех твоих друзей и любых... ночующих гостей.

«Это предложение стать ночующим гостем?» — была моя первая мысль. Второй было то, что мне понравилось слышать своё имя на его губах. Очень.

— Ты для этого научился так готовить? — не подумав, спросил я, разбивая яйцо о край миски и позволяя содержимому вылиться внутрь. Я не особо хотел слышать, как он развлекает ночующих гостей, но реальность состояла в том, что никак не могло быть такого, чтобы через него не проходил стабильный поток женщин. От этого мужчины сексуальность исходила так, как я не видел долгое время. Я определённо годами не чувствовал такой эффект от кого-то, похожего на него.

Губы Шоу приподнялись в озорной улыбке.

— Единственный человек, который завтракает у меня дома, это мой брат, когда врывается и крадёт еду.

Я чуть не вздохнул от облегчения.

— У тебя есть брат?

— Есть. Близнец.

— Вас двое? Боже.

— Нет, его зовут Кевин, но все зовут его Кев.

— Вы двое близки?

— Он заноза в моей заднице. Но да, мы близки. Он живёт в том же здании, так что приходит ко мне как к себе домой, когда ему захочется.

— Я всегда думал, что хочу брата или сестру, но затем понял, что меня и на половину не так бы баловали в детстве, так что теперь я отношусь к этому хорошо.

Фыркнув, Шоу протянул мне ещё одно яйцо.

— По крайней мере, ты честный.

Честный? Может быть, в некоторых вещах. Но казалось, что я намного больше держу в себе, чем было бы, не будь я на глазах у общества.

Я прочистил горло и указал на полную миску.

— Что теперь?

— Теперь будем взбивать, — Шоу показал, что имеет в виду, прежде чем заставить меня этим заняться. — Ты можешь сильнее этого. Задай им трёпку.

Смех, который вырвался из моего горла, был хриплым, и я сглотнул его. Я не хотел думать о том, чтобы задать чему-то трёпку. Не своему члену. Определённо не его члену.

Проклятье, теперь я думал про его член. Судя по тому, какой Шоу большой, наверное, он с чёртов фут длиной...

— Что с фут длиной? — спросил Шоу.

«Я только что сказал это вслух?»

Моё лицо горело, пока я взбивал яйца ещё сильнее.

— Я думал о... — «Что может быть с фут длиной, помимо члена Шоу? Не говори про член Шоу. Не смей говорить это». — «Сэбвэй» (прим. сеть ресторанов быстрого обслуживания). Сэндвич с ветчиной и индейкой с фут длиной звучит чертовски хорошо, и работы меньше.

«Что? Ты идиот».

Шоу хохотнул, и если и увидел меня насквозь, то не подал виду.

— Думаю, в тебе говорит голод. Давай закончим с этой яичницей и затем тебя покормим.

Он вылил яйца на горячую сковородку, а затем показал мне, как их мешать, чтобы они были «лёгкими и воздушными». Мне было плевать на лёгкость и воздушность, пока они съедобные.

Через пять минут наши тарелки были наполнены с трудом заработанным беконом, печеньем и яичницей, а вместо пива, которое я обычно пил в это время дня, Шоу налил...

— Апельсиновый сок? Когда я это купил? — спросил я.

— Я положил его в тележку, когда ты не смотрел.

— В нём есть водка? — я понюхал стакан, а затем сделал глоток. Нет, это был чистый сок, ладно. Я поставил стакан обратно и подхватил вилкой кусок яичницы с хрустящим куском бекона.

Ого. Это было довольно убийственное комбо для моего рта.

— Ну? Что ты думаешь? — спросил Шоу. — Лучше, чем платить за это в каком-то ресторане, верно?

— Я бы не зашёл так далеко, — но я полагал, что чуть приятнее есть что-то, ради чего я получил ожоги от горячего жира. Затем я заметил, что, наверное, это прозвучало неблагодарно, так что вытер рот салфеткой и сказал: — Но это очень вкусно. Спасибо, что научил меня это готовить.

На лице Шоу расцвела большая улыбка.

— Пожалуйста. В любое время.

В любое время, ха? Я не думал, что он продумал это предложение. Если «в любое время» было на повестке дня, ему придётся научить меня готовить ланч, ужин и, самое важно, десерт.

«Можешь уже прекратить», — сказал я себе, откусывая большой кусок своего печенья с маслом — ооо, это было вкусно. Чертовски вкусно.

Мы ели в лёгкой тишине, пока я думал обо всём платоническом и глотал свою еду, даже возвращаясь за добавкой. Я не осознавал, что голоден, так что было хорошо, что Шоу подумал приготовить более, чем достаточно для нас двоих.

Наконец, я отодвинулся от стола, мой желудок был переполнен, и Шоу рассмеялся.

— Думаю, тебе нужно чаще есть домашнюю еду, — сказал он.

— Нет, если я хочу влезать в свои штаны, то не надо, — сказал я, держа руки на животе. — Не знаю, как кто-то на юге остаётся в форме. Печенье, соус и сладкий чай... и я даже не говорю о кобблерах (прим. традиционный американский и британский десерт). Бог хочет измучить меня кобблерами.

— Дело в сдержанности. Ты тренируешься? — затем, знал он это или нет, взгляд Шоу опустился на мою грудь и руки... будто он оценивал меня, но это было невозможно, потому что Шоу не подкатывал в мою сторону. Он просто вёл себя дружелюбно. И он смотрел на моё тело любопытным взглядом, а не похотливым.

Но если это была правда, то почему я чувствовал его взгляд так, что моему члену хотелось подняться в боевую готовность.

Я выкинул из головы эти мысли. Что там был за вопрос? Тренируюсь ли я?

— В подвале есть спортзал. Я хорошо его использую, — сказал я, вытягивая руки, чтобы осмотреть их, а не смотреть, как Шоу смотрит на меня. Без диеты из водки и бесперебойного графика, я набрал немного веса и занимался пару часов в день, таская вес, чтобы набрать свою мышечную массу. Может, протеиновые коктейли или сырые яйца помогут с этим, но я не собирался становиться бодибилдером. Я просто не хотел растолстеть.

Без предупреждений, Шоу взял меня за запястье и притянул к себе, заставляя меня резко вдохнуть, пока мои мысли разбегались в те секунды перед тем, как он опустил взгляд на татуировку на моём предплечье.

— Хорошо заживает. Но я представляю, как она чешется.

Она чесалась, но я едва помнил об этом, пока палец Шоу обводил контур рисунка, пока он разглядывал каждый дюйм татуировки. Для мужчины, который работал руками, его пальцы не были грубыми, как мои после долгих лет игры на гитаре. И они не были мягкими, как прикосновение женщины. Они были просто... правильными.

Я едва мог дышать, пока он продолжал поглаживать мою кожу. Как он мог постоянно оставаться таким спокойным и собранным, пока я здесь пытался не потерять сознание?

— Мне очень нравится этот рисунок, — пробормотал он. — Может, я сужу предвзято, но он хорошо на тебе смотрится.

Меня охватил трепет, и я вздрогнул.

— Мне тоже нравится.

Я поднял лицо одновременно с Шоу, и когда наши взгляды встретились, никто из нас не стал двигаться. Между нами происходило какое-то общение, которого я не понимал, но и которое не хотел отпускать. Если бы не знал лучше, я бы подумал, что Шоу чувствует ток между нами так же, как и я. Что тёмные радужки доминировали в его карих глазах из-за его возбуждения, что он схватил меня за руку потому, что хотел прикасаться ко мне.

Без намерения, я приблизил свою голову к нему, и взгляд Шоу опустился на мои губы.

«Чёрт возьми... Он меня поцелует? Я его поцелую?» Мои губы приоткрылись, когда язык Шоу прошёлся по его нижней губе. Эта пухлая нижняя губа, которую мне внезапно захотелось укусить и втянуть в свой рот.

Каково было бы целовать такого мужчину, как Шоу? Его поцелуй будет грубым или таким же тёплым, как его пальцы, рисующие невидимые линии на моей руке...

— Мне пора, — резко сказал Шоу, отпуская мою руку и отодвигая стул. Он поднялся на ноги и схватил свои ключи с кухонной тумбочки. — Прости за беспорядок. Просто... закинь всё в посудомойку или оставь тому, кто придёт сделать это за тебя.

Он помчался через кухню так, будто у него зад подгорел.

— Подожди, Шоу...

— Хорошо поработал над завтраком, — сказал он, распахивая входную дверь, и прежде чем захлопнуть её за собой, он крикнул: — Увидимся, Трент.

В ошеломлённой тишине после его ухода, я мог только сидеть на месте, потеряв дар речи. Шоу ушёл так быстро, что я ломал голову над тем, почему он почувствовал необходимость умчаться.

Он смотрел на меня так, будто хотел поцеловать. Но это было нелепое мнение, потому что если такой мужчина, как Шоу, хотел кого-то поцеловать, я не сомневался, что он возьмёт и сделает это. В прошлом я чертовски точно был таким, кто сделал бы это. Я без сомнений чувствовал желание, но не стал бы навязываться Шоу. Он действительно нравился мне так, что я был бы не против проводить с ним больше времени, даже если только в качестве друзей, потому что только на это и мог рассчитывать, верно?

Поднявшись на ноги, я собрал наши пустые тарелки и насвистывал, пока ставил их в раковину.

Когда в моей голове начала образовываться мелодия, на губах появилась улыбка, потому что, вау, прошло так чертовски много времени с тех пор, как такое было. Я почти забыл, какой получал восторг, когда появлялось что-то блестящее, новое и волнующее, и вдруг обнаружил, что не расстроен из-за того, что Шоу оставил меня с кучей грязной посуды. Также он оставил мне возможность чего-то нового на горизонте.

Глава 9

Трент

Позже на той неделе я рассеянно перебирал струны своей гитары, сидя на веранде и глядя на солнце, садящееся за реку. С первого взгляда на этот дом я понял, что найду на этом свежем воздухе вдохновение, особенно с таким убийственным видом. Здесь я снова найду себя. Снова найду музыку. Потерявшись на острове, окружённый только природой. Никаких переживаний, никто у меня ничего не просит, никаких обязательств. Только я и моя гитара.

— Чёрт, — пробормотал я, пока мои пальцы стучали по струнам. Да, слишком плохо, что мгновение вдохновения после завтрака с Шоу был просто... мгновением. С тех пор мне на ум ничего не приходило. В душе ничего не работало, и солнце тоже не оказывало эффект.

Вздохнув, я отложил гитару в сторону и провёл рукой по лицу. Я искал то, что ускользало от меня уже много месяцев. Если я не смогу найти вдохновение здесь, в этом прекрасном месте, то я по-настоящему и крайне облажался. Я подумал, что если уйду из группы, то получу возможность размяться. Выбраться из-под ограничений Киллиана и Вайпера, проявить себя как равным им автор песен, способным создать собственное дерьмо.

Но, может быть, я ошибался.

Я откинулся на спинку садового стула и вытянул ноги, наблюдая, как день перетекает в ночь. Здесь было так мирно, но странно быть отрезанным от динамичного мира, в котором я так долго обитал. Когда последний раз я останавливался на достаточно долгое время, чтобы посмотреть на закат? Или не занимался по восемнадцать часов в день звонками агентам или интервью, саундчеками (прим. процесс настройки звукового оборудования и аппаратуры, а также проверка звука перед началом мероприятия) и шоу? Десять лет моей жизни смешались вместе, пока я не перестал быть уверен, как долго проживу в этой бешеной погоне за успехом.

Я снова взял гитару и на этот раз не пытался играть что-то новое. Вместо этого я тихо наигрывал песню, которую написал для нашего альбома «Рассвет». Это была печальная мелодия, отражающая страдания от ядовитых отношений и рассказывающая о том, стоит ли всё продолжать и пытаться наладить, или начать всё заново с кем-то новым. Теперь, когда я думал об этом, эта песня говорила многое о моих мыслях в то время. Я застрял в беличьем колесе, без шанса выбраться до того момента, полгода назад, когда сорвался. Мы были в звукозаписывающей студии, отрабатывали начало нового альбома, который я ненавидел каждой фиброй своей души. Дубль за дублем одного и того же куплета, и я попросил пятиминутный перерыв. Только когда вырвался через двери студии, я продолжал идти... и идти... пока каким-то образом не оказался на самолёте, который направлялся на запад.

Мыча под музыку, я снова стал играть песню, мой взгляд поднялся на первые мерцающие звёзды, которые начинали появляться на небе. И впервые с тех пор, как остался один, я захотел разделить с кем-то этот вид.

Не удивительно, мои мысли тут же вернулись к Шоу.

Шоу, интригующий татуировщик и иногда рабочий, который на этой неделе занимал всё больше моих мыслей. Тот же Шоу, которого я так искусно спугнул от желания иметь со мной что-либо общее. Я не видел его с того дня, как он так внезапно умчался после нашего позднего «завтрака», и не ожидал, что увижу его снова. У меня не было его номера, у него не было моего, так что если я не зайду в его салон за очередной татуировкой, или Баш не пришлёт его сюда по очередному «делу», то у нас не было повода увидеть друг друга снова, верно?

Секундочку... Почему Баш его прислал? С дверьми всё было в порядке, даже с теми, что наверху — я проверил. Это была не случайность, я готов был поспорить, но это не объясняло, почему он это сделал. Мне следовало пойти в соседний дом и спросить. Да. Может, сделаю это завтра. Невзначай скажу, что заходил его друг, пока я принимал душ...

Вот чёрт. Верно. Шоу видел меня голым. Не было достаточно того, что я чуть не поцеловал его, но ещё ему нужно было справляться с тем изображением меня, и ладно, я понимал, почему парень-натурал может немного распсиховаться и уйти.

Я встряхнулся от своих мыслей и снова забренчал на гитаре. Такой парень ни за что не примет меня, если я сделаю шаг.

Если я увижу его снова, то буду относиться к Шоу как к другу, которым он был всего несколько часов, а затем перестану думать о его губах и сильных руках, или о размере его... Ну, обо всём этом. Я не буду об этом думать, потому что друзья не хотят, чтобы их друзья оказались теми, кто дрочил им в темноте на вечеринке.

Но, боже, если бы я только мог снова встретиться с тем парнем, это наверняка помогло бы мне отвлечься от Шоу. Та ночь в темноте никогда не уходила далеко из моих мыслей, и я переживал её заново каждый раз, как закрывал глаза. Только теперь я думал о том, что в той комнате был Шоу. Тот парень был больше меня, и было легко представить, что сильное тело Шоу прижимало меня к стене, и что он спускал мои штаны до лодыжек.

Чёрт.

Я расстегнул пуговицу своих джинсов и спустил их достаточно, чтобы легко проскользнуть рукой под свои боксеры. Я не переживал, что кто-то меня увидит. Свет на крыльце был выключен, и когда солнце полностью село, здесь стало кромешно темно. Абсолютное уединение... прямо как было в тёмной комнате...

Обхватив рукой свой стояк, я притворился, что пальцы, обвившие меня, принадлежали не мне, а мужчине, о котором я не мог перестать думать. Я трахал свой кулак — его кулак — пока с моих губ срывался стон, а затем подумал о том, как таинственный мужчина заглотил мой член целиком в своё горло. Я был в таком шоке, что чуть сразу же не кончил, но каким-то образом сдержался. Но в моих мыслях не было никаких сомнений, что если бы я увидел, как это делает Шоу, то вовсе не смог бы сдерживаться. Ни за что, чёрт возьми.

— Да... твою мать, соси меня, — мой член был твёрдым как камень, и я уже жаждал сладкого облегчения, которое даст мне горячий рот Шоу. Я двигал кулаком быстрее, другой рукой сжимая свои яйца, от сочетания чего у меня закатывались глаза.

Я приближался. Очень близко. Задрав свою майку до груди, я дрочил свой член быстрыми, крепкими движениями.

— Чёрт... вот чёрт. Шоу.

Мои бёдра поднялись со стула, когда наступил оргазм, горячие брызги спермы упали мне на руку и живот, пока я представлял, как Шоу стоит на коленях и высасывает всё, что я ему дал, жадно надеясь на большее. Моё облегчение казалось нескончаемым, вылилось всё накопившееся желание, пока я не почувствовал опустошение, и моё тело не стало вдруг вялым, но счастливо сытым.

Подняв одну руку, я снял майку через голову и вытер живот и руки, откидываясь обратно на спинку стула, моё дыхание всё ещё выходило тяжёлыми вздохами.

Почти сразу же, я почувствовал вину, что так использовал Шоу, такую же вину я чувствовал после того, как кончал на его изображение каждый день этой недели. Я должен был забыть о том, что бы это ни было.

Не считая ночи на вечеринке Баша, прошло слишком много времени с тех пор, как был хорошо и по-настоящему удовлетворён, а в ту ночь я даже не трахнул того таинственного парня. Зовите это воздержанием, но ночи в дороге принесли с собой так много безымянных лиц, что последние несколько месяцев я нуждался в каком-то нейтрализаторе вкуса.

Но может быть, пора было пойти и найти кого-нибудь случайного, чтобы привести сюда. Согласную на всё женщину, которую я мог представить в такие времена вместо мужчины, которого едва знал, который уж точно не оценил бы то, что я использовал его в своих вечерних фантазиях.

Это была хорошая идея. Я пойду в бар, найду горячую женщину и сниму номер на ночь вместо того, чтобы приводить её сюда. Затем я продолжу так, как делал раньше.

Да уж... Отличный план.

Глава 10

Шоу

Я должен был перестать думать про Трента. С тех пор, как недавно убежал из его дома, я продолжал вспоминать то, как он смотрел на меня и как его голова приблизилась к моей. Не было сомнений, что он был в нескольких секундах от того, чтобы меня поцеловать. Все признаки были на лицо — теперь я никак не мог это отрицать.

Трента Нокса влекло ко мне.

Я чувствовал это по тому, как он смотрел на меня на кухне, когда думал, что я не вижу. Он дрожал, когда я проверял прогресс заживления его татуировки — и это было не от щекотки. А ещё был тот факт, что я видел это. Это было прямо в его глазах, и мне пришлось бы только последовать за ним и сократить последние несколько дюймов, которые нас разделяли.

Но я не так проживал свою жизнь. Я не трахал мужчин в тёмных комнатах или тайно, чтобы быть их грязным секретиком.

Что означало, что я должен был выкинуть Трента из головы. К счастью для меня, я знал отличный способ это сделать.

Джим Бейтман был настолько далёк от рок-звезды, насколько только было возможно. Блондин, весь на стиле, в вельветовых брюках и свитере-безрукавке, он был идеальным выбором для случайной ночи в городе, без обязательств. Ещё помогало, что у него хорошая репутация в постели, так что я подумал, что ночь с ним может хорошо отвлечь.

Джим выставил шары на бильярдный стол в «Элли», где мы сделали первую остановку, чтобы выпить, прежде чем приступить к шалостям. Громкая музыка, крепкие напитки и тусклое освещение, которое заставляло всех выглядеть хорошо — о чём ещё можно было просить?

— Я очень рад, что ты мне сегодня позвонил, — сказал Джим, хватая со стойки кий. — Ты ведь не против, если я разобью?

— Вовсе нет.

Встав прямо передо мной, Джим наклонился над столом и бросил намекающий взгляд через плечо. Кстати о ложной рекламе. Это был не добряк в свитере — он чертовски дразнился.

Я позволил ему наблюдать, как мой взгляд прошёлся по всему его телу, и я должен был признать, что от того, как эти брюки обтягивали его упругую округлую задницу, я закусил губу. Сильно.

Кажется, этой реакции Джим и хотел, потому что широко улыбнулся мне, а затем сосредоточился на ударе. Биток ударился о другие шары с громким стуком, и я ждал, останусь ли я с полосатыми шарами или со сплошными. Но когда ни один из шаров не упал в лузу, я занял позицию и подмигнул Джиму.

— Не можешь загнать свои шары в лузу? — цыкнул я. — Как жаль.

— О, я могу загнать их в лузу. Только подожди.

— Да? Посмотрим, — я нацелился на полосатый шар и забил его прямо в верхний правый карман. Меня никогда не принимали за акулу бильярда, но я умел обращаться со столом достаточно, чтобы выйти из положения, и забил ещё три шара, прежде чем промахнуться мимо бокового кармана.

Джим поник и повесил голову.

— Ты не должен вытирать мною пол.

Смеясь, я сделал глоток пива — и чуть не подавился.

«Вы, наверное, издеваетесь надо мной...»

Какого чёрта здесь делал Трент Нокс?

Должно быть, он проскользнул в бар, пока я стоял к входу спиной. На нём не было солнечных очков. На нём не было шляпы. Он ни от кого не прятался. На самом деле, в кожаных штанах, тёмно-красной рубашке, расстёгнутой на груди, с распущенными волосами и кожаными браслетами на запястье, он выглядел абсолютно феноменально. Феноменально в стиле он-должен-быть-на-сцене-и-петь-толпе.

«Чтоб меня со всех сторон...» Я позабыл о своём спутнике, наблюдая, как Трент уверенно прошёл к бару, вокруг него уже собиралась толпа. И да, именно такой была его походка. Чертовски горячей и самоуверенной. Даже если бы он не был знаменитым, этот мужчина обладал этим магнетизмом — чем-то особенным, что заставляло людей обращать на него внимание. И я определённо обратил внимание — наряду со всеми остальными, с кем он вступал в контакт.

— Шоу? Твой ход.

Я неохотно оторвал взгляд и натянул на лицо улыбку. Внезапно, Джим перестал казаться таким уж хорошим отвлечением.

Следующие два шара дались легко, и, намеренно промахнувшись третьим — я не был готов так быстро заканчивать игру — я встал так, чтобы бросить несколько взглядов на Трента, притворяясь, что обращаю внимание на удары Джима. Трент не заметил, что я здесь, но как он мог заметить, окружённый со всех сторон? Он будто изменился на сто восемьдесят градусов по сравнению с тем мужчиной, которого я недавно видел. Он улыбался, делал селфи и в какой-то момент я увидел, что он раздаёт напитки. Я задумался, что его сегодня сюда привело и заставило петь по-другому.

Только когда Трент закончил раздавать третью порцию напитков, наши взгляды, наконец, встретились через зал. Воздействие было незамедлительным. Воздух между нами вспыхнул, и на мгновение все в баре исчезли. Затем Трент поднял свой шот и, не отрывая глаз от моих, выпил содержимое одним глотком.

— Готов идти в «Аргос»? — голос Джима за моей спиной заставил меня подскочить.

— Конечно, — сказал я. — Куда ты, туда и я.

— Отлично. Я сейчас вернусь, — сказал он, а затем удивил меня, коснувшись быстрым поцелуем моих губ. Что обычно было бы не большим делом, если бы я не думал сделать то же самое с другим мужчиной, на другом конце бара. — Никуда не уходи.

— Не уйду. Я просто, эм, расплачусь, — я указал большим пальцем в сторону бара, когда Джим кивнул и направился в сторону задних уборных.

Чёрт. Трент стоял в центре бара, и я никак не мог его избежать, чтобы это не было очевидно. Я вышел в город, чтобы отвлечься от мыслей о нём, а теперь он будет всем, о чём я буду сегодня думать, особенно когда мой член был наполовину твёрдым от взгляда на него. «Прости, Джим».

Я поставил кий обратно на стойку, а затем прошёл через толпу к бару.

Глава 11

Трент

Шоу был здесь. Шоу был здесь, и парень, с которым он играл в бильярд, только что поцеловал его. В чёртовы губы.

«Какого хрена?» Он не должен был целовать этого парня, или любого парня. Если он собирался кого-то целовать, это должен был быть...

Я.

Но я думал, что это невозможно, потому что Шоу натурал... только он им не был, теперь это было совершенно очевидно, и каким-то образом я понял всё это очень-очень неправильно.

У меня кружилась голова, но я не мог оторвать взгляд, пока прилизанный парень что-то шептал на ухо Шоу, а затем улыбнулся ему практически неприличной улыбкой, прежде чем пойти к заднему коридору. Я ждал, что Шоу пойдёт за ним, но когда он не пошёл, я выдохнул от облегчения.