Немного похоже на судьбу

Двадцать восемь

Блюда съедены, и мы уходим. Брайан не оплачивает счёт, но, если они его знают, они найдут, где он живёт, и выяснят, как получить оплату. Наполовину выпитую бутылку вина оставляем на столе. Деньги не проблема.

В лифте мы не одни. Пара выходит на несколько этажей раньше нас, когда двери закрываются позади них, мы остаёмся наедине.

Брайан не теряет ни секунды.

В мгновение ока он рядом со мной, его горячий рот на моём, его язык движется против моего, когда его пальцы опускаются, чтобы схватить меня между ног. Я делаю то же самое с ним, схватив его через штаны, находя его эрекцию и, насколько это возможно, касаюсь его через брюки.

Мои внутренности горят, потому что еще его брат начал разжигать огонь внутри меня. Давления его пальцев достаточно, чтобы предварительно удовлетворить меня без особых усилий, но мне хочется еще. Мне нужно большее. Я жажду этого.

Я игнорирую призыв мозга, который задаётся вопросом, этого ли человека я так жажду?

Двери лифта открываются на нашем этаже, и мы почти не замечаем этого. Двери начинают закрываться, но мы настолько увлечены губами друг друга, телами, исследуя пальцами друг друга, что мы почти застреваем для еще одной поездки. Перед тем, как двери закрываются, Брайан просовывает ногу, и они снова открываются. Он тянет меня к двери 4701, едва позволяя своим губам покинуть мои.

На секунду я задумываюсь: как это выглядело бы, если бы в коридоре сейчас был Марк. Мне не хотелось бы, чтобы он нас увидел, но в то же время это абсолютно естественно, как девушка приветствует своего бойфренда, который на несколько дней покидал город. Я не должна чувствовать себя виноватой, целуя Брайана.

Так почему я это чувствую?

Отступаю с дороги Брайана, когда он открывает дверь. Коридор пуст, мы входим, и я не могу не выдохнуть от облегчения, которое сжало мою грудь.

Брайан проводит меня к своей спальне, захлопнув за нами дверь. Я вдруг благодарна звуконепроницаемым стенам — не потому, что меня волнует шум по другую сторону двери, а потому, что я не хочу, чтобы кто-нибудь слышал, что здесь происходит. В особенности, Марк.

Как и в лифте, мы не теряем времени зря. Брайан хватает меня, грубо сдергивая мою рубашку через голову, и бросает её на пол, одновременно снимая обувь. Моя обувь исчезает следующей, а затем его рубашка. Кончиками пальцев я пробегаю по мышцам, которых недавно касалась, наклоняюсь вперёд и пробегаю языком по животу, пока моя рука тянется ниже, чтобы снова схватить его. Он откидывается назад и рычит, а затем подтягивает меня к себе и быстро освобождает от джинсов и трусиков, прежде чем позаботиться о своих штанах.

Полностью обнажённый, он встаёт на колени на пол, его рот между моих ног. Он хватается за мои бедра и подвигает моё тело к лицу, а затем его язык пробирается сквозь мой жар. Я хватаю его за волосы, потому что удовольствия слишком много, слишком быстро, и я чувствую, что могу упасть, если не буду держаться за что-нибудь.

Выпускаю эротичный стон, звучащий низко и необходимый для моих собственных ушей. Его язык входит в меня первым, а потом присоединяются пальцы. Я хочу прикоснуться к нему, держать его в руке, пока он это делает, но удовольствие настолько жестокое, что я даже не могу нормально думать. Я прижимаюсь к его лицу, когда он трахает меня своим языком, смотрю на него и наблюдаю, как он гладит себя свободной рукой.

Он стонет во мне, и вибрация звука посылает меня в мой первый оргазм за ночь. Я смотрю на него, когда моё тело сжимается вокруг его языка и пальцев, наблюдая, как его движения становятся быстрее и яростнее. Как только моё тело успокаивается, я беру ситуацию под контроль.

Встаю на колени и кладу руку на его, всё ещё двигающуюся вверх и вниз.

— Позволь мне.

Его глаза встречаются с моими, он отпускает себя и встаёт. Ладонью вытирает рот. Он стоит надо мной, яростный и предвкушающий, и моё тело всё ещё до боли хочет его, больше и больше.

Я хватаю его член и беру в рот, его руки находят мою голову. Он движет моим лицом, заставляя меня забирать его глубже, чем мне комфортно, но я делаю это, потому что я хочу порадовать его так же, как он доставил удовольствие мне. Часть меня хочет, чтобы это было слаще, мягче, после того, как мы были вдали друг от друга, но другая часть меня любит похоть.

— О мой Бог, — стонет он, а затем вытаскивает его изо рта и снова хватает себя, чтобы кончить на мою обнаженную грудь.

Он смотрит на меня, задыхаясь. Его глаза вспыхивают похотью, и я чувствую, что это еще не всё. Он уходит и возвращается с мокрым полотенцем. Вытирает мою грудь, и помогает подняться с пола.

— Со мной в душ, — говорит он, и я киваю.

Брайан делает воду слишком горячей, и вокруг нас поднимается пар. Он моет меня и проводит руками по мыльной груди. Его руки скользят по моему телу, останавливаясь, чтобы прикоснуться к соску. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, пока сжимает сосок в хватке, и я стону. Хочу больше его — мне нужен весь он.

Он поворачивает меня и слегка прогибает мне спину, чтобы я наклонилась, а затем он скользит средним пальцем в меня. Стону от этого, а его палец быстро заменяется чем-то большим. Снова стону из-за вторжения, но потом он начинает двигаться ко мне бедрами, и я теряюсь в удовольствии. Хочу поцеловать его, хочу почувствовать близость, но он трахает меня сзади в душе. Когда мы закончим, он обнимет меня в постели. Позже он поцелует меня. На данный момент это всё, что необходимо: и боль, и удовольствие.

Он проникает в меня глубже, подталкивая моё тело ближе и ближе к освобождению. Я чувствую, как его плоть набухает внутри меня, он выпускает серию стонов и выскальзывает из меня.

Снова вставляет палец, вталкивает и вытаскивает его, чтобы подвести меня к краю. Затем Брайан вытаскивает пальцы и массирует, пока я не достигаю второго разрушающего оргазма.

Из глубокого сна меня вытаскивает раздавшееся шепотом проклятие рядом.

— Блядь.

Переворачиваюсь и осматриваюсь. Сотовый телефон Брайана озаряет его лицо.

— Что произошло? — спрашиваю.

— Что-то испортило сделку, которую я только что совершил с Германией. Мне нужно в офис.

Я сажусь. Осознавая, что обнажена, хватаю простыню и подтягиваю ее над своей грудью.

— Прямо сейчас? — Я прищуриваюсь на часы. Немного после полуночи. Мы спали всего час или два.

— Да. — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Прямо сейчас.

Я вроде как ожидала извинений. Понимаю, что это не его вина, но человеческая природа привыкла извиняться, если вы разбудили кого-то посреди ночи с проклятием, или, когда кто-то вырывает вас ото сна после того, как вы получили два оргазма за одну ночь.

Ложусь назад и притворяюсь спящей. Уверена, что он не хочет, чтобы я оставалась здесь, когда его брат рядом, но я не поеду домой только потому, как кто-то разбудил меня посреди ночи, не говоря уже о бокалах вина — даже если они были выпиты несколько часов назад.

— Риз? — тихо спрашивает он несколько минут спустя. Возможно, на пару минут, за которые он оделся, я все-таки уснула.

— Хм?

После паузы Брайан продолжает шепотом.

— Поспи.

Я только засыпаю, чтобы проснуться, кажется, всего пятью минутами позже.

Губы нежно ласкают меня, в то время как тело накрывает. Вес надавливает на меня, но это хорошее чувство — тёплое чувство. Любящее, нежное чувство.

Он вернулся, и относится ко мне по-другому, не так, как лишь пару часов назад. Пальцы убирают волосы со лба, а потом открывается рот. Я все ещё пребываю в беспорядочном состоянии сонливости, но когда его мятный язык начинает свободно скользить против моего, с такой разной и горячей страстью, моё тело начинает пробуждаться.

Обнимаю его руками. Он не такой широкоплечий, чем несколько часов назад.

И вот тогда я ловлю отчетливый запах свежего белья, смешанного с сандалом.

Немедленно отступаю. Я должна была понять сразу. Брайан не такой нежный.

Я в постели Брайана спустя несколько часов после секса с ним. Это неправильно, независимо от того, насколько желанно.

— Ч-что ты здесь делаешь? — Я заикаюсь в темноте.

— Я не могу держаться вдали, — шепчет он. Он зарывает своё лицо в мягкое место между моей шеей и обнаженным плечом, нажимая на кожу поцелуями. Его рот тянется к моей груди, и он целует обе половинки, не втягивая мой сосок в рот. Я хочу этого — хочу, чтобы он засосал, сильно, но сначала ему нужно мое разрешение. Ему нужно, чтобы я поцеловала его, обняла, чтобы показать ему, что всё в порядке.

Это нехорошо.

Это неправильно.

Но когда его ловкие пальцы движутся по моему телу, как раньше, в груди появляются покалывания, проникающие в кровь. Нервы оживают, кровь нагревается, в животе все падает.

Я хочу этого.

Его губы возвращаются к моей шее, а затем к губам, и боюсь, мне не хватит сил, чтобы оттолкнуть его. Я делала так слишком много раз, и я не смогу сделать это снова.

Мне нужно спросить его, почему он здесь. Мне нужно знать, имел ли он какое-то отношение к звонку, который вызвал Брайана посреди ночи. Мне нужно знать, правда ли, что его чувства ко мне являются подлинными, или это просто какое-то большое соревнование между братьями, и я — главный приз.

Но я не задаю ни одного вопроса, потому что Марк Эштон находится на своём месте, и в моей голове только одна единственная мысль. Необходимость. Его губы на моей коже, и его рука медленно скользит по моим бедрам точно так же, как в ту ночь, которая мгновенно вспыхивает в моём сознании.

Каждая клетка в моём теле сгорает из-за него. С момента нашей ночи.

Я переворачиваюсь на спину, подталкивая к себе его бедра, обнимая его за талию, и он стонет надо мной.

— Всё в порядке? — шепчет он. — Мне нужно, чтобы всё было в порядке.

Я не отвечаю словами.

Вместо этого я накрываю его рот своим и тянусь к краю его рубашки.