Неожиданная реальность

Глава 23

Ридж

Я, кажется, вечность жду её ответа, и когда, наконец-то, он приходит, улыбаюсь. Две маленькие буквы - ДА. Нокс спит у меня на руках; у него полный животик, и он не смог устоять перед сном. Знаю, что должен положить его в кроватку, потому что потом он захочет, чтобы его всё время держали на руках - так, по крайней мере, говорит моя мама - но он выглядит таким умиротворенным, и если честно, я просто хочу подержать малыша. Для меня до сих пор является шоком, что он мой, что он часть меня. Это всё меняет.

Я использую голосовой набор. Это намного быстрее, чем писать сообщения одной рукой. Как только собираюсь ответить, решаю, что мне необходимо услышать её голос. Нахожу её имя и нажимаю на звонок. Гудки идут дольше, чем мне бы того хотелось, и когда я уже собираюсь повесить трубку и написать ей, почему она не хочет разговаривать, она отвечает.

— Привет, — её мягкий голос звучит на линии.

Я закрываю глаза, позволяю звуку наполнить меня и расслабляюсь на диване.

— Привет, милая, — отвечаю я также тихо.

Нокс спит. Вот моё оправдание, и я за него держусь.

— Итак, расскажи мне о своём дне, — тихо говорит она.

— Да? — спрашиваю я.

— Ммммм.

— У меня был отличный день, — говорю я. — Ты знаешь, есть девушка, она просто ворвалась в мою жизнь, и я смог увидеться с ней сегодня - на самом деле даже дважды.

— Понятно, — отвечает она. Что-то в её голосе подсказывает мне, что она не догадывается, что речь идёт о ней.

Могла ли она ревновать?

— Да, она чертовски красивая и милая, — говорю я, надеясь, что она поймёт подсказку.

— Это хорошо.

— Я почти поцеловал её. Мои руки прикасались к ней, и я чуть не поцеловал её.

Она молчит.

— Думаю, что я пугаю её, потому что она отшатнулась от меня.

— Ты хотел поцеловать её? — спрашивает она.

Наконец-то она поняла.

— Больше всего на свете.

Она снова молчит, но я слышу её тихое дыхание.

— Я не хочу быть твоим утешением, Ридж.

Таким образом, она прекратила нашу игру и вернула нас обоих в реальность.

— Знаю, что тебе больно и одиноко, но я не смогу быть таким человеком для тебя. Во мне этого нет. Я провела слишком много времени в своей жизни с мужчинами, которые просто хотели, чтобы я была рядом, когда это удобно для них. Я больше не могу так делать. И не буду.

— Кендалл, ты не утешение, — чётко говорю я.

— Ты столько всего пережил. Ты, может, так не думаешь сейчас, но так будет потом. Я хочу поцеловать тебя. Я имею в виду, хотела.

Твою мать!

— Что мне нужно сделать? Как я могу доказать тебе, что это не так, как ты надумала в своей прекрасной головке?

— Не знаю.

Нокс шевелиться в моих руках и начинает хныкать.

— Ему нужно поменять подгузник. Он капризничает, только когда голодный или ему нужно снять памперс. Сейчас у него полный животик. — Не знаю, зачем я ей всё это говорю.

— Как поживает малыш? — спрашивает она, и, могу сказать, она действительно хочет знать.

— Хорошо. Просто живём день за днём. Мне нужно поменять ему памперс, а я просто... не хочу вешать трубку, — рядом с этой девушкой я грёбаная размазня. Никогда в жизни такие слова не слетали с моих уст. Она заставляет меня удариться в лирику и в дерьмо.

— Он нуждается в папочке, — говорит она. Я слышу улыбку в её голосе.

— Да.

— Я буду дома всю ночь. В смысле, если ты захочешь поговорить ещё.

Да!

— Да, дай я переодену его и уложу. Ещё мне нужно приготовить сумку на завтра, но я бы хотел. Позвонить позже.

— Поцелуй его от меня на ночь.

— Поцелую. Поговорим с тобой позже, — я вешаю трубку. — Давай, малыш, мы тебя переоденем, — говорю я своему сыну.

После того как я купаю Нокса, собираю сумку на завтрашний день, закидываю бельё в стирку, загружаю посудомоечную машину и убираю в гостиной, приходит время ещё одной бутылочки и укладывания малыша в кроватку. Он засыпает где-то после десяти. Я целую его маленькую щёчку.

— Это от Кендалл, — я целую его в другую щёчку. — А это от папочки. Люблю тебя, малыш.

Я укладываю его в кроватку, включаю радионяню, медленно и тихо выхожу из комнаты, а после несусь по коридору в свою комнату, срываю одежду и прыгаю в душ. После самого быстрого душа в истории я забираюсь в кровать и беру телефон, который заряжается на прикроватной тумбочке. Уже десять пятнадцать. Я колеблюсь, не желая разбудить её, но я же сказал, что позвоню.

Мысль о её сонном голосе, отвечающем мне, заставляет меня набрать её имя и приложить телефон к уху.

— Привет, — её сонный голос приветствует меня.

Он звучит так, как я себе и представлял.

— Извини, я не хотел тебя разбудить.

— Ты не разбудил, но если бы позвонил на десять минут позже, то мог бы, — смеётся она. — Всё в порядке?

Она такая чертовски милая. Не только вкус её кожи - во всяком случае, то малое, что я имел удовольствие попробовать - но также её сердце. Ей действительно не все равно. Она так отличается от всех девушек, с которыми я раньше встречался.

Она первая, кого я так преследую. Да, преследую её. Я могу это признать, что означает очень многое. Хочу, чтобы то, что я сказал ребятам, было правдой. Хочу, чтобы она была моей.

— Да, просто было много дел. Искупать малыша, приготовить вещи на завтра, стирка, посудомоечная машина, бутылочка перед сном, — я болтаю обо всём, что сделал с тех пор, как разговаривал с ней.

— Дети создают много хлопот.

— Да. Итак, как прошёл твой вечер? — я меняю тему, потому что не хочу быть тем парнем, который ноют, чтобы получить девушку. Хочу узнать её - узнать всё, что только возможно.

— Хорошо. Я просто отдыхала и читала книгу.

— Ты тоже читаешь? Мне кажется, что Рейган никогда не выпускает книжку из рук.

— Я тоже. Мне нравится читать.

— Что ещё ты делаешь? Как ты проводишь своё свободное время?

— Ты на самом деле не захочешь слушать о том, насколько скучная у меня жизнь.

— Я хочу. Я хочу всё о тебе знать. — Дерьмо! Мой рот продолжает извергать эти слова сам по себе. Она подумает, что я какой-то маньяк.

— Я и Дон - мы соседки. Мы работаем вместе, поэтому и делаем много чего вместе. В основном, ходим по магазинам, плюс она тоже читает, так что мы разговариваем о наших книжных бойфрендах.

Вымышленные, но мне это не нравится.

— Что ещё?

— Мы много времени проводим у моих родителей. Я вернулась сюда полгода назад, и Дон приехала со мной. Меня здесь не было с тех пор, как я окончила колледж, так что это так замечательно, иметь возможность проводить с ними время. Думаю, что пытаюсь наверстать всё время, что мы потеряли.

— Звучит так, как будто ты очень близка с ними?

— Да, я скучала по ним, когда уехала. Это ещё больше облегчило решение вернуться домой.

— Ты что-то недоговариваешь?

— Ничего особенного, я просто была готова к переменам.

Я не буду давить, чтобы она рассказала мне. Пока нет. Мне нужно узнать побольше о ней, пусть она увидит, что я не ищу утешения. Я опустошён тем, что Мелисса погибла, и моё сердце разбито, ведь мой сын никогда не узнает свою маму, но мне не нужно встречаться с Кендалл, чтобы забыть Мелиссу.

— Так кроме этих книжных бойфрендов, о которых ты говорила, у меня есть соперники? — с таким же успехом можно было сказать, где я хочу, чтобы она оказалась. Я не люблю играть в игры. Мои мысли вернулись к Стефани. Тот полный бардак был игрой, которую я ненавидел и поклялся больше не играть снова. Меня не волнует, что это за вызов будет; если есть ставка, то я не участвую. Никогда больше.

— Больше нет.

Отлично. Не то чтобы это что-то значило, поскольку ему придется доказать мне, что он лучший мужчина для нее, прежде чем я бы отступил. Она поглощает меня без остатка.

— Может, поделишься?

Она раздумывает.

Давай, милая, откройся мне.

— Кэл и я встречались около двух лет. Сначала он был хорошим, милым и внимательным. Ну, ты знаешь, всё о чём девушка может мечтать. — Она мрачно смеётся. — До тех пор, пока не оказалось, что он не такой.

Моё сердце останавливается на несколько ударов от её слов. Если он тронул её хоть пальцем, я убью его.

— Расскажи подробнее, — призываю я, пытаясь себя успокоить, контролируя свой голос.

— Он попал в дурную компанию. Устроился на новую работу, на фабрике, и ребята, с которыми он тусовался, плотно сидели на наркотиках. Оглядываясь назад, я удивляюсь, как они ещё сохраняли свои рабочие места. В любом случае, он изменился. Наркотики изменили его. Поначалу я не знала, что происходит, но когда всё выяснила, то порвала с ним. Ну, во всяком случае, попыталась. Он был груб и зол, когда я ушла от него. Всё было ещё хуже, так как он жил в квартире напротив. И получалось, как будто я не могла уйти от него и от его гнева.

Я стискиваю челюсти.

— Он распускал руки?

— Нет, не совсем. То есть он толкнул меня несколько раз, но это ничего не значит. По-настоящему он ни разу не ударил меня, — она останавливается и тяжело вздыхает в трубку. — Ты не хочешь слушать обо всём этом. Не могу поверить, что рассказываю тебе всё.

— Продолжай говорить, — выпаливаю я.

— Извини?

— Мне нужно знать, Кендалл. Так помоги мне, если ты не расскажешь мне до конца, моя задница будет на твоём пороге через, неважно, сколько времени у меня займёт, чтобы добраться до тебя, и ты мне всё объяснишь.

— Ридж, — удивлённо говорит она.

— Кендалл, — говорю ей в ответ.

— Не думаю, что это твоё дело. Я должна идти.

— Позволь мне сказать тебе кое-что — ты моё дело. Я хочу тебя, Кендалл. Есть что-то между нами, и я хочу быть в состоянии понять, что это означает. Каждый раз, когда ты находишься рядом со мной, меня будто притягивает к тебе. — Я делаю глубокий вдох и смягчаю свой тон. — Я не смогу уснуть, пока не узнаю до конца.

— Однажды. Он ударил меня один раз. Это был последний раз. Он уехал на следующие выходные за город, и Дон и я собрали свои вещи и уехали. Он звонил пару раз, но я игнорировала его звонки. Это была скорее пощёчина, но для меня она стала последней каплей. Я знала, что мне нужно было уйти до того, как всё стало хуже. Дон не близка со своей семьёй, и она сказала, что ничего там её не удерживает, так что она переехала вместе со мной. В течение нескольких недель мы гостили у моих родителей, пока не нашли дом, который сдавался в аренду. Нам повезло найти работу в одном и том же месте. И с тех пор мы просто здесь живём.

Он, бл*ть, ударил её! Я сосредотачиваюсь на дыхании, чтобы успокоить себя. Красный огонь ярости, которой я никогда раньше не чувствовал, бушует во мне.

— Если он приедет, если он будет доставать тебя, ты скажешь. Без всяких исключений и отговорок — ты приходишь ко мне. Поняла?

— Ридж, это безумие, ты не можешь…

Я прерываю её.

— Я могу и буду. Я хочу, чтобы ты пообещала мне, Кендалл. Как только он появляется, ты сразу приходишь ко мне. Ты звонишь мне, присылаешь грёбаного почтового голубя, но обращаешься ко мне.

— Ладно, — говорит она так тихо, что я еле услышал. Затем она зевает.

— Я имел в виду то, что сказал, Кендалл. Я хочу увидеть, куда это всё нас заведет.

— Ридж, я…

— Знаю, что нам нужно поговорить. Мне нужно рассказать тебе о маме Нокса, и я сделаю это, скоро, но хочу это сделать только при личной встрече, не по телефону. Хочу, чтобы ты смогла меня увидеть и понять, что я говорю правду.

— Ладно, — снова говорит она.

— Спокойной ночи, милая.

Она колеблется.

— Сладких снов. — Говорит она, а затем связь обрывается.

Действительно, сладких грёбаных снов.