Глава 7

Шарлотта посмотрела на наполненную едой тарелку. Желудок противился принятию малейшего кусочка пищи. Слушаялорда Данли, она бесцельно ковыряла в тарелке вилкой.

– И тогда я сказал лорду Хаффингтону...

Она улыбалась, склонив голову в его сторону. К счастью, лорду Данли не требовалось особого понуждения, чтобы продолжать свой монолог. Возможно, ему было приятно для разнообразия послушать собственный голос. Леди Данли не производила впечатления женщины, способной слушать кого-либо, кроме себя самой.

Тинуэй по-прежнему пялился в вырез платья леди Элизабет. Кто бы мог подумать, что девчонка окажется такой легкомысленной? Наверное, почувствовала свободу, как только тетка перестала выступать в роли ее наставницы. Леди Беатрис, похоже, не в состоянии держать ее в узде. Наставница слишком занята поглощением бренди барона.

Тинуэй тоже выступал в своем амплуа. Слава Богу, что она отказалась от его слишком щедрого приглашения разделить с ней постель. Шарлотта подцепила на вилку кусочек оленины и положила поверх приготовленной по-голландски картофелины. А как уговаривал там, в кустах! Ей даже подумалось, что он и впрямь неравнодушен к ней. Хмыкнула. Все не так. Просто завлекал, как любую другую. Готов броситься на каждую юбку. Подобно всем другим мужчинам.

– Простите, ваша светлость, – сказал вдруг лорд Данли. – Вы что-то сказали?

– О нет, милорд. Просто крошку уронила. Ничего такого. Продолжайте, пожалуйста.

Лорд Данли вдруг покраснел.

– Вы уверены, что я не надоел вам? Леди Данли говорит, что меня иногда заносит.

Шарлотте не верилось, что это действительно так. Она взглянула на женщину, что завладела ухом лорда Уэстбрука.

Никому не удавалось вставить хотя бы слово в разговоре с леди Данли.

– Нет, что вы.

Лорд Данли продолжил свой рассказ, а она смотрела на Тинуэя. Барон наконец оторвал взгляд от груди леди Элизабет. Теперь он смотрел на ее губы.

Она нравилась ему. Хотя со стороны это выглядело просто любезным общением. Раз уж девушка вошла во вкус домашнего приема, хозяину необходимо проявить радушие.

Шарлотта воткнула вилку в оленину с такой силой, что та со скрипом протаранила тарелку. Тяжко вздохнув, отложила вилку в сторону.

– Не хотите есть, герцогиня?

– Все в порядке, лорд Данли. Просто нет аппетита. Наверное, немного устала. Пожалуй, вернусь в комнату сразу после ужина.

– Наверное, это правильное решение, особенно если леди Данли заставит дочь развлекать публику. Она хорошая девочка, но петь совершенно не умеет. Я тоже думаю улизнуть и подымить немного.

Именно в этот момент лорд Уэстбрук громко заявил:

– Я предпочитаю спокойно поглощать свой ужин, не беспокоясь о том, что чьи-то пальцы шарят в моей... – И закашлялся.

Лорд Данли издал странный звук, будто давился смехом. Шарлотта заглушила вздох. Неужели лорд Уэстбрук никогда не сидел за столом рядом с леди Фелисити? Она смотрела, как граф пытался загладить свой промах, чем привлек всеобщее внимание.

– Советую смыться, – шепнул ей лорд Данли, как только они встали, чтобы пройти в музыкальный салон.

– Спасибо. Я действительно устала. – Шарлотта оглянулась на стол и перехватила взгляд лорда Питера. Он подмигнул ей и ухмыльнулся.

О Господи! Как она поняла, стоит ей покинуть раньше времени предстоящую музыкальную паузу, и лорд Питер тут же заявится в ее комнату. Хотя, возможно, и уберется раньше.

Она позволила лорду Данли проводить ее до лестницы.

– Спокойной ночи, герцогиня.

– Благодарю вас, милорд.

Ей так хотелось просто отдохнуть, но, к сожалению, предстояло еще пройти через неприятное испытание.

Шарлотте не хотелось принимать лорда Питера в своей постели. Прошлой ночью она не особенно ждала его прихода, но и не боялась этого. Честно говоря, она уже сомневалась, что интимные отношения с молодым мужчиной приносят больше удовольствия, чем с пожилым. В то же время Фелисити восторгалась сексуальными подвигами лорда Питера. Шарлотта усмехнулась. Она уже знала, чего стоили восторги Фелисити, тем не менее надеялась, что они хоть чем-то оправданы.

А зря. Процесс воспроизводства был неудобным и неприятным, независимо от того, кто занял место в ее постели. Лорд Питер хотя и оказался проворнее Хартфорда, но настаивал на новых свиданиях. Так что в итоге все получалось одинаково и по времени. Шарлотта вошла в свою комнату и тут же направилась к ящику, где лежала заветная фляжка с бренди. Сделала изрядный глоток. По телу разлилось живительное тепло, успокаивая нервы.

Она надеялась, что не напрасно потратит время на лорда Питера. Молилась, чтобы его семя пустило корни. У нее оставалось слишком мало времени. У Хартфорда был очень нездоровый цвет лица, когда она оставила его в Лондоне.

Шарлотта отпила еще глоток из фляжки. Есть ведь еще Тинуэй. У нее в ушах весь вечер звучали слова, нашептанные им в саду. Интересно, на самом ли деле это так, как он говорил? Действительно ли жар и желание увеличивают вероятность беременности? Подготовят ли эти факторы благодатную почву для зачатия?

Смешно. Волнение, которое она испытала в саду, не могло помочь. Разве что причинить боль. Лучше вести себя спокойно и выдержанно. Это разумнее. Ведь семена обычно засеивают не в штормовую погоду, а в погожие, спокойные дни, когда больше шансов, что они взойдут.

Шарлотта в последний раз приложилась к фляжке и услышала стук в дверь. Вот и лорд Питер. Она спрятала фляжку в ящик и приготовилась стоически перенести этот визит.


Тинуэй поморщился, как только леди Кэролайн снова попыталась взять высокую ноту. Это была уже ее четвертая попытка.

Стоило Уэстбруку заговорить о пении, и все были обречены. Расчетливые глазки леди Данли загорелись, и она вцепилась в руку графа мертвой хваткой. От нее не отделаться. Пришлось всем тащиться в музыкальный салон. Джентльмены лишились удовольствия насладиться табаком и пропустить по бокалу портвейна. Их ждало музыкальное выступление.

Уэстбрук сидел на почетном месте, впереди всех, рядом с гордой матерью доморощенной певицы. Она готова услужить ему в ущерб всем, но почему решила, что вопли ее дочери подвигнут графа на предложение руки и сердца, Тинуэй понять не мог. Любой мужчина, услышав такое пение, постарался бы улизнуть при первой возможности.

Тинуэй усмехнулся. Уэстбрук явно хотел бы смотать удочки. Он уже несколько раз поглядывал на часы. Хотел сделать это незаметно, но у него не получилось. Леди Данли, как и другие, обратила на это внимание. Наверное, у нее появились сомнения относительно того, достоин ли он ее талантливой дочери.

Возможно, Уэстбрук именно этого и добивался.

В любом случае его положение усугубилось, поскольку леди Фелисити, предпринявшая стремительный бросок, чтобы усесться рядом, припала к его уху, горячо нашептывая что-то. Да, не позавидуешь мужику.

И не только ему. Леди Кэролайн взяла еще одну фальшивую ноту, и Тинуэя перекосило. Ему очень хотелось заткнуть уши, но не позволяло положение радушного хозяина. Робкая мисс Хайд, подруга Нелл, героически, хотя и не очень успешно, пыталась аккомпанировать солистке на фортепиано. Она ежилась от каждой неверной ноты в исполнении леди Кэролайн, в результате чего ошибалась сама, только усиливая какофонию.

Разумнее было бы отвлечься от певческих потуг леди Кэролайн и переключить внимание на что-то другое. Большинство его гостей именно так и поступали. Леди Беатрис втолковывала что-то Флинту. Очевидно, убеждала его принести еще бренди. Эта женщина ненасытна, способна перепить всех его знакомых мужчин. Вокруг леди Беатрис, подобно мошке, увивался виконт Боттон, стареющий ловелас, который был на дюйм ниже и вдвое тоньше ее. Тинуэй нахмурился. Зря он пригласил Боттона. Знал ведь, что леди Беатрис, как и многие другие, терпеть его не могла, но Нелл сказала, что нужно уравнять число мужчин и женщин, а Боттон оказался под рукой.

Нелл сидела рядом с лордом Джорджем Гастоном. Это было понятно, поскольку она согласилась выступить в роли хозяйки его дома только при условии, что он пригласит баронета. Ларсон благополучно скончался, оставив Нелл вдовой. Гастона же вполне устраивал статус женатого мужчины. Леди Гастон была болезненной мегерой, чье состояние усугублялось в присутствии мужа. Похоже, ее мало волновало то, что муж делил постель с Нелл, а не с ней.

Мисс Петерсон была занята оживленной беседой с мистером Паркером-Ротом у окна. Интересно. Тинуэй не был особо знаком с мисс Петерсон, которая недавно объявилась в Лондоне, но Паркс не проявлял интереса к женщинам, с тех пор как несколько лет назад его покинула леди Грейс Доусон.

Мистер Додсуорт пожирал глазами мисс Хайд. Бедная женщина. Наверное, села за фортепиано, только чтобы избавиться от общества Додсуорта. Похоже, он нашел себе очередную жертву.Додсуорт пристал к ней перед ужином, уговорив посмотреть коллекцию рисунков лошадей, выполненных Джорджем Стаббсом по заказу отца Тинуэя. Мисс Хайд покорно проследовала за ним и все время простояла рядом, выслушивая бесконечные россказни о лошадях, пока Флинт не позвал гостей к столу.

Другие его гости, за исключением сидевшей рядом леди Элизабет, благополучно скрылись. Гордый отец леди Кэролайн, лорд Данли, по-видимому, был слишком хорошо осведомлен о музыкальных способностях дочери, поэтому поспешил удалиться с сигарой на террасу.

Тинуэй откинулсяна спинку кресла. Будь он хорошим хозяином, нашел бы тактичный способ прекратить эту пытку музыкой.

Но он слишком ленив. Предпочел бы последовать примеру лорда Данли и исчезнуть. Раз уж нельзя покурить с ним, можно было бы удалиться в кабинет. Там скопились бумаги, над которыми следовало бы поработать.

Вот-вот. Будто он сможет сейчас сосредоточиться на делах.

Шарлотта и лорд Питер тоже отсутствовали. Сразу после ужина Шарлотта пожаловалась на недомогание и ушла в свою комнату. Лорд Питер исчез тут же, едва леди Шарлотта открыла рот, чтобы принести извинения.

Неужели они уже нежатся в постели?

Господи! Никак не отделаться от мыслей о леди Шарлотте. Тинуэй скосил глаза вправо. Леди Элизабет, похоже, испытывала те же мучения, что и он.

Вообще-то он думал, что она сядет рядом с Уэстбруком, но нет, не стала оспаривать место у Фелисити, предпочла устроиться возле него. Он улыбнулся ей. Она растянула губы в улыбке с претензией на кокетство.

Между ней и графом явно что-то произошло. На всех других светских приемах леди Элизабет вела себя так, словно Уэстбрук был единственным присутствовавшим там мужчиной. Однако сегодня вечером они, видимо, повздорили в гостиной. Затем она подошла к нему, чтобы он сопроводил ее к столу, и флиртовала с ним на протяжении всего ужина – от супа до десерта.

Он мог бы потешить свое уязвленное самолюбие, но прекрасно отдавал себе отчет в том, что это только игра. Леди Элизабет следила за Уэстбруком, когда он смотрел на леди Фелисити. Ей не доставляло удовольствия наблюдать голову Фелисити в опасной близости к голове графа, но она расстроилась бы еще больше, если бы знала, где в этот момент находились руки соперницы. Тинуэю приходилось испытывать сомнительное удовольствие – сидеть на некоторых приемах рядом с этой девушкой, и он точно знал, в каких местах могли блуждать ее шаловливые пальчики.

– Что вы находите таким смешным, лорд Тинуэй?

– Ничего, подходящего для ваших ушей, леди Элизабет. – Он плотоядно улыбнулся. – Извините, что позволил себе такие... личные мысли в вашем присутствии. – Затем понизил голос: – Хотя именно ваше общество провоцирует их появление.

Она покраснела и, явно смущенная, ответила неопределенной улыбкой. Тинуэй едва не рассмеялся снова.

Как забавно заигрывать с ней! Провела уже три сезона в Лондоне, а наивна, как зеленая дебютантка.

Собирается ли она что-то предпринять, чтобы спровоцировать Уэстбрука?

И правда забавно.

Возможно, они могли бы помочь друг другу. Во время ужина он отметил, что Шарлотта не придавала значения флирту с ним леди Элизабет. Интересно, она ревновала? Тинуэй улыбнулся. Хотелось бы заставить Шарлотту мучиться от ревности.

Хотя сейчас наверху она раздвигает ноги, принимая лорда Питера.

Слава Богу, леди Кэролайн уже заканчивала выступление. Ах, нет. Решила только передохнуть. Тинуэй закрыл глаза, изображая поглощенного музыкой меломана.

Он должен был бы ненавидеть эту маленькую стерву – Шарлотту. Такая же сучка, как и Фелисити, гоняется за титулом, престижем и фамильными связями. Но не мог. Слишком хотел обладать ею.

Его привлекала ее противоречивая натура. Такая хладнокровная и непреклонная и так боится проявления чувств. Он знал, что она страстная, с того инцидента в саду. Сейчас огонь в ней почти угас, но он раздует его и превратит в неистовое пламя. Губы растянулись в усмешке. Да, ему очень хотелось пробудить пламя страсти в герцогине Хартфорд. Дуть на нее, лизать ее, сосать и...

Тинуэй спохватился и прикрыл руками взбугрившиеся ниже пояса штаны.

Можно ли использовать леди Элизабет, чтобы забраться в постель Шарлотты?

Взглянул на девушку, которая только хлопала ресницами. Может быть. А если Шарлотта все же откажется? У леди Элизабет прекрасные синие глаза. У них был почти тот же оттенок, что и у Шарлотты.

Можно выбрать худший вариант. Ему нужна жена. Если леди Элизабет отказалась от Уэстбрука как от потенциального мужа, возможно, подойдет его кандидатура. Она уже отклонила более выгодные партии – предложения герцога Итона, маркиза Беннингли, графа Кальдера. Перечислять отверженных ею ухажеров – все равно что читать «Дебретт».

Он не становился моложе, а ждать до восьмидесяти, чтобы жениться, как все еще мечтающий о наследнике Хартфорд, не хотел.

– Леди Элизабет, вам нравится прекрасное пение леди Кэролайн? Нам повезло, что лорд Уэстбрук привлек наше внимание к ее таланту.

Леди Элизабет фыркнула.

– Не знаю, что нашло на Робби. Обычно он проявляет больше благоразумия.

Она и впрямь довольно красивая. Изящная, с миленькими грудками. Оглядел ее платье. Прелестные грудки. Раньше она никогда не выставляла их напоказ.

Высоковата, конечно, но при погашенных свечах можно представить себе, что это Шарлотта. Он часто воображал это при общении с проститутками. А она могла бы при желании представлять себе Уэстбрука.

Оба будут спать с иллюзорным любимым человеком. В последнее время в свете многие так поступают. А когда у него появится наследник, перестанет спать с ней и каждый сможет вести себя так, как захочет.

Тинуэй нащупал брошь, которую положил в карман, перед тем как спуститься к ужину.

А может, она совсем не такая наивная, как он думал? Ведь с кем-то она была в том тайном закутке в зарослях.

Интересное кем? Вероятнее всего, с Уэстбруком. Но если [ это был он, уже последовало бы предложение, тем более после странного происшествия в ее спальне. А если не Уэстбрук, то кто? Неужели все, кроме него, уже успели обзавестись партнером в постели?

Может быть, настало время разгадать эту головоломку?

– Не хотите взглянуть на мою оранжерею, леди Элизабет?

Лиззи вышла из музыкального салона с лордом Тинуэем. Какая досада! Робби не видел, как она уходила. Он сидел в передней части помещения, спиной к ней, зажатый между леди Фелисити и леди Данли.

– Знаете ли, я не многим показываю эту комнату.

– Не многим?

Обеспокоится ли Робби ее уходом? Он так и не заметил, как она флиртовала за ужином с Тинуэем. Слишком был занят тем, что развлекал леди Фелисити. У Лиззи чесались руки. Так и хотелось стереть с лица соперницы всезнающую улыбку, сунув в большую супницу с черепашьим супом. А этот идиот, Робби, еще заставил их слушать пение леди Кэролайн. Ведь знал, что у нее ужасный голос. Сама слышала, как сравнивал его с кошачьим визгом.

– Нет. Только особым гостим. – В голосе Тинуэя прозвучали странные нотки. Она наконец внимательнее присмотрелась к нему. Выражение лица у него тоже было непонятным. Какой-то хищный взгляд. Смешно. Ему уже почти сорок лет. Насколько он опасен? Если быть откровенной, то она и выбрала-то его, а не лорда Питера для флирта только из-за его возраста.

Его губы изогнуты в усмешке, глаза прикованы к ее груди. Может, сорок лет – это не так уж много? Вон Хартфорд женился на леди Шарлотте, когда ему было вдвое больше, чем Тинуэю.

– Честно говоря, лорд Тинуэй, я чувствую себя немного усталой.

– Неужели, леди Элизабет? В таком случае успокаивающая обстановка моей оранжереи – это как раз то, что вам нужно.

– Я не думаю...

Тинуэй взял ее руку и положил на свой локоть. Она ощутила пальцами его твердые мышцы.

Ведь он не станет нападать на свою гостью? Нет, это нелепо. Он просто хотел произвести впечатление непредсказуемого человека. Его домашние приемы славились некоторой скандальностью. Даже небезопасностью. Поскольку создавали благоприятную почву для любовных встреч. Именно по этой причине она приняла предложение погостить здесь. Надеялась на романтическое свидание, а может быть, и не одно, с Робби.

Уж чего она точно не собиралась делать, так это участвовать в такой встрече с лордом Тинуэем или любым другим джентльменом.

Лиззи постаралась дышать ровнее. Она ведь решила быть более дерзкой, не так ли? А разве это дерзость – отсиживаться в своей комнате? Искоса взглянула на хозяина дома. Если Тинуэй решил немного поамурничать, почему бы и нет. Ей нужно набираться опыта. Хотя ему уже почти сорок. Волосы поредели, вокруг глаз морщины, да и в поясе широковат.

– Вот мы и пришли.

Он провел ее через порог внутрь и закрыл большую деревянную дверь.

– Разве это мудро, лорд Тинуэй?

– Нервничаете, леди Элизабет?

– Нет, конечно, нет. Просто подумала, что было бы уместнее оставить дверь открытой или хотя бы приоткрытой.

Он усмехнулся. Вид у него был хищным.

– А видите ли, это очень непристойное помещение.

– Понятно. – Лиззи старалась говорить спокойно.

Она огляделась. Две свечи в настенных канделябрах освещали площадку, на которой они стояли. Ее нельзя было назвать просторной. На ней размещались лишь каменная скамья и два небольших столика. Немногочисленные ступеньки вели вниз к заросшей густой листвой основной части помещения. Несколько фонарей служили источниками света и оставляли много затененных уголков. Стены в основном были стеклянными. Сквозь них просматривались луна и темные громады деревьев снаружи. Лиззи набрала полную грудь воздуха и ощутила запах земли, цветов и зелени.

– Что-то не вижу здесь ничего шокирующего. – Она надеялась, что ее голос звучал достаточно уверенно. Пребывание в этом тихом затемненном помещении с человеком, известным своей репутацией устроителя приемов на грани пристойности, нервировало ее. И ведь она уже видела неприличные кусты в его имении.

– Нет? Давайте, я покажу вам. – Тинуэй взял ее за руку. Она хотела было отказаться, но протестовать сейчас несколько неуместно. Нужно было отказаться покидать с ним музыкальный салон. Нет. Она уже не дебютантка. Ей двадцать лет. У нее достаточно опыта и... смелости.

И чем дольше ее не будет в музыкальном салоне, тем более странным это покажется Робби.

Она позволила хозяину свести ее вниз по ступенькам. Однако как только спустилась, отступила от него, чтобы рассмотреть стоявшее в кадке дерево с широкими, будто восковыми, листьями.

– Мэг нашла бы здесь много интересного. Да и мистер Паркер-Рот тоже. Он уже видел это?

Тинуэй стоял очень близко к ней. Почти касался ее. Она слышала его дыхание.

Он все больше внушал ей страх.

Лиззи снова напомнила себе, что решила быть дерзкой. Еще вспомнила, что хотела набраться опыта, а он стар.

– По-моему, я говорил, что приглашаю в эту оранжерею только особых гостей. Мужчины не входят в их число.

– Понятно. – Лиззи почувствовала дыхание Тинуэя на шее. Вздрогнула и, отстранив листья, которые рассматривала, нырнула за дерево.

– Именно. – Он следовал за ней. Она двинулась за кустарник с розовыми цветами. В волосах запуталась лоза. Отцепила. Сердце гулко стучало, ладони вспотели.

Может, не стоит набираться опыта? Проявит дерзость в другой день. С другим мужчиной. С Робби. Быть смелой с Робби было намного безопаснее.

– Уверена, что я тоже не отношусь к числу таких особых гостей.

– Нет? Наверное, стоит проверить. – Тинуэй обошел куст и провел кончиками пальцев по ее ключице. – Это очень милое платье, моя дорогая. Оно намного соблазнительнее, чем те, что вы носили до этого.

– Думаю, мне следовало бы поблагодарить вас. – Она наклонила густую, поросшую иглами ветку, отгородившись от него. Он был слишком шустрым для человека его возраста. – Лорд Тинуэй, по-видимому, здесь какое-то недоразумение.

Он снова потянулся к ней, но она увернулась.

– Очевидно, я совершила ошибку, согласившись покинуть музыкальный салон с вами. Пожалуйста, примите мои извинения. А сейчас я удалюсь в свою комнату. Одна.

Он с усмешкой покачал головой:

– Как же вы хороши! Если бы я знал вас хуже, подумал бы, что вы застенчивая маленькая девственница.

– Я и есть такая. – Лиззи пятилась назад, а Тинуэй надвигался на нее. – Если быть точнее, не совсем маленькая. – Ей представилась грудь леди Фелисити. «Что ж, кое-где действительно слишком миниатюрная». – Но застенчивая определенно. И уж точно девственница.

– Я думал, лорд Уэстбрук был в вашей постели прошлой ночью.

Лиззи споткнулась о корень. Тинуэй протянул руку, чтобы поддержать ее, но она уклонилась.

– Только образно говоря.

– Правда? Хотелось бы узнать, что это означает.

У Лиззи не было желания продолжать объяснения.

– Не желала бы быть грубой, но это совсем не ваше дело, милорд.

– Верно. Давайте не будем говорить о Уэстбруке. Готов согласиться, что это скучная тема. Побеседуем вместо этого о вашем поведении за ужином. Я был польщен, удостоившись такого внимания с вашей стороны.

– Хм... да. – Удастся ли ей добраться до двери и вырваться из этого заросшего растениями болота? Это могло получиться, если бы удалось развернуться, но она не хотела поворачиваться спиной к Тинуэю. Лучше внимательно следить за ним.

А может, стоит проявить твердость и пройти мимо него? Сумеет ли она обвести его вокруг пальца и убедить выпустить ее? А может, пофлиртовать с ним? Она видела, как многие молодые леди водили мужчин за нос, используя искусный флирт и хитрую лесть.

Нет. Никакого флирта. Ее необдуманная попытка в этом направлении уже ввергла ее в теперешнее затруднительное положение. И ей совсем не хотелось прибегать сейчас к тем уловкам, которые она использовала в отношении Робби прошлой ночью. Робби был... приятным. Надежным. А с этим преследующим ее человеком никак не угадаешь, что предпринять. Она ощущала нервозность и страх, а не волнение или желание, как с Робби.

Лиззи нервничала все больше. Она наткнулась спиной на крупную ветку и двинулась вправо. Тинуэй не отставал. Он мог легко преодолеть расстояние между ними, но предпочитал играть с ней, как кот с мышью.

Не могла же она объяснить свое поведение тем, что хотела заставить ревновать Робби. Это было бы слишком оскорбительно.

– А когда вы согласились покинуть со мной музыкальный салон, то разбудили во мне надежды, о которых я уже и думать забыл.

– О! – Лиззи чувствовала себя крайне неловко. Когда решилась на это, она совсем не подумала о его чувствах. – Мне очень жаль. – Нужно все объяснить ему, как бы ни было стыдно. Отступила еще на шаг.

И остановилась. Что-то уперлось ей в зад. Что-то заостренное. Кинжал?

Хорошо хоть Тинуэй тоже встал. Он не собирался вынуждать ее насаживать себя на эту штуку. Лиззи внимательнее посмотрела на него. В полумраке трудно было разглядеть что-либо, но она могла поклясться, что в его глазах промелькнуло озорство.

Лиззи нащупала рукой торчавший сзади предмет. Его конец был закруглен. Провела ладонью вдоль этого предмета. Он был гладким и слишком толстым для кинжала или меча. Нечто цилиндрическое, с двумя шарообразными предметами внизу.

– Ладно, я сдаюсь. – Лиззи уже не нервничала. Преобладающим чувством сейчас было раздражение. У Тинуэя был вид, будто он вот-вот лопнет от сдерживаемого смеха. – Я никогда не умела разгадывать загадки. Что это?

– Посмотрите.

– Вы не наброситесь, если я повернусь к вам спиной?

– Конечно, нет.

Лиззи замерла в нерешительности. Тинуэй сложил руки на груди и уставился на нее с поднятой бровью. Он уже не выглядел угрожающе.

Повернулась... и ахнула.

Она наткнулась задом на очень большой мужской орган обнаженной статуи.


Куда же, к чертям, подевалась Лиззи?

Робби стоял в коридоре дома Тинуэя и старался не создавать впечатления, что хочет убить кого-нибудь, и предпочтительнее всего самого Тинуэя. Возможно, Лиззи просто почувствовала себя уставшей и отправилась спать.

Слушать пение леди Кэролайн было в высшей степени утомительно.

Куда же подевался Тинуэй? Как хозяин приема, он должен был бы находиться с гостями и не покидать, а развлекать их.

Робби оглянулся и двинулся по коридору. Ему еле удалось отделаться от внимания двух женщин, намекнув, что нужно отлучиться по очень личному делу. Если они увидят его здесь, то заподозрят неладное.

– Благодарю вас, лорд Тинуэй, я непременно обдумаю ваше предложение.

Это же был голос Лиззи! Она ни в коем случае не должна обдумывать предложения такого не заслуживающего доверия человека, как Тинуэй. Где же она?

Поспешил на ее голос. Это где-то рядом. Ведь она не кричала, а он слышал ее голос достаточно отчетливо. Он с удовольствием с помощью кулаков объяснит этому подонку, что Лиззи не может быть объектом флирта с его стороны.

Завернул за угол. А вот и она. Что-то стоит слишком близко к Тинуэю, а этот подлец держит ее за руку.

– Лиззи!

Она вздрогнула и повернулась к нему. Он готов был поклясться, что она покраснела. На лице застыло виноватое выражение. Робби присмотрелся. Неужели в ее волосах листья? Чем, черт возьми, она занималась с Тинуэем?

Перевел взгляд на ее собеседника. Тинуэй недоуменно вздернул бровь и слабо улыбнулся. Самодовольный негодяй. Хотелось прикончить его на месте. Сейчас же. Он не достоин вызова.

– А, Уэстбрук. Вижу, вы все-таки вынесли инициированную вами же пытку пением.

– Вы держите за руку леди Элизабет.

Тинуэй демонстративно взглянул на свою руку.

– Ну и что? Держу. Вы имеете что-то против, леди Элизабет?

Лиззи метнула взгляд в сторону Робби и тут же опустила глаза на свою руку. Щеки снова покрылись румянцем.

– Нет, лорд Тинуэй. Я не возражаю. – Ее голос несколько окреп. – Лорд Уэстбрук, видимо, считает себя моим братом, коль так решительно вмешивается в мои дела.

У Робби заволокло глаза красной пеленой. Челюсти непроизвольно сомкнулись с такой силой, что показалось, будто сейчас треснут.

– Я не считаю себя вашим братом.

Лиззи пожала плечами:

– Тогда наставницей.

– Вам действительно нужна хорошая наставница. Судя по тому, что вы находитесь здесь, в этом темном коридоре, с ним, леди Беатрис совершенно не справляется со своими обязанностями.

– Не оскорбляйте лорда Тинуэя. Он наш любезный хозяин, великодушный и внимательный.

– Великодушный? Внимательный? Какого рода внимание он оказывает? – Все, больше он не мог сдерживаться. Сейчас смажет этому уроду по физиономии и будет с удовольствием наблюдать, как тот заливается кровью.

– Лорд Уэстбрук. Вы здесь?

Не было печали! Его выследила леди Фелисити. Неужели она не поверила, что мужчине иногда нужно удалиться, чтобы справить нужду? Ее голос звучал довольно близко. Оглянулся. Пока не видно.

– Может быть, вам следовало бы обсудить ваши разногласия наедине? – Тинуэй усмехнулся. – А я с удовольствием возьму на себя леди Фелисити.

Наверное, Тинуэй все же не такой уж дурной человек, тем не менее если с головы Лиззи упал хотя бы один полос, ему придется заплатить за это.

– Отлично. Пойдем, Лиззи. Лиззи стала совсем красной.

– Я думаю, что не стоит...

– Лорд Уэстбрук? – разнесся по коридору голос Фелисити.

– По-моему, леди Фелисити уже рядом. – Тинуэй махнул рукой в направлении двери позади него. – Не стоит терять времени.

– Правильно. – Робби не хотелось подвергаться риску очередной встречи с Фелисити, и он схватил Лиззи за руку.

– Пусти!

– Не кричи. Хочешь, чтобы Фелисити нашла нас?

– Может, и так. Компания леди Фелисити мне больше по душе, чем твоя.

– Не надо врать. Ты ведь терпеть ее не можешь.

– Лорд Уэстбрук, где вы?

Робби снова оглянулся. Фелисити, очевидно, находилась за углом. Еще секунда, и она увидит их.

– Можешь спрятаться в оранжерее. – Лиззи скрестила руки на груди. – Я останусь с лордом Тинуэем.

– Ради Бога...

– Леди Элизабет, – прервал Робби Тинуэй, – неужели вы забыли о цели... хм... вашего пребывания здесь?

Лиззи снова покраснела.

– Я не могу пойти с ним туда. – Она сопроводила свои слова кивком головы в сторону двери в оранжерею.

– Почему? – В Робби опять проснулись подозрение и злость. – Ты ведь была там с Тинуэем.

– Уэстбрук, у вас нет времени.

Робби опять посмотрел назад. Проклятие! Он увидел край платья Фелисити. Еще один ее шаг, и он точно будет пойман.

Он втащил Лиззи в оранжерею и под хихиканье Тинуэя захлопнул за собой дверь.

«Что скажет Робби, увидев ту статую?»

– Давай присядем и поговорим. – Лиззи указала на каменную скамейку.

– Ты сидела здесь с Тинуэем? – Лиззи почувствовала, как кровь снова прихлынула к щекам. – Хотя нет, не думаю. Ты почему-то не хотела вести меня сюда. Почему? – Робби направился вниз по ступенькам.

Лиззи схватила его за руку:

– Послушай, на скамье тебе будет удобнее.

– Отстань, Лиззи. Не сяду я на эту проклятую скамейку. Лучше покажи, что заставляет тебя так краснеть. Я ведь в любом случае и сам найду.

Нет. Не могла она позволить ему увидеть эту непристойную статую. Ведь можно умереть со стыда.

– Я что, красная? Должно быть, от жары. – Лиззи принялась обмахиваться свободной рукой. – Здесь, наверху, прохладнее. Пошли сядем на скамью.

– Нет. – Он отцепил ее пальцы от рукава и сошел по ступенькам вниз.

Лиззи последовала за ним. А если схватить его за фалды сюртука, удастся ли остановить его или он просто потащит ее за собой?

– Здесь нет ничего любопытного, Робби. Это Мэг или мистеру Паркеру-Роту было бы интересно побродить здесь, посмотреть на растения, но ты ведь никогда не увлекался ботаникой.

– Конечно, мне это безразлично. – Он остановился и снял лист с ее волос. – Мне казалось, что и тебе тоже. Видно, ошибался. – Бросил лист на пол и повернулся. К счастью, он направился в противоположную от статуи сторону.

– О чем ты говорила с Тинуэем?

– Да так, ни о чем. – Как только она убедила барона в том, что не хочет ввязываться ни в какие амурные отношения, он повел себя вполне разумно. Предложил несколько планов пробуждения ревности у объектов их любви. Она, конечно, не одобрила желание лорда Тинуэя разжечь ревность в чужой жене. А некоторые его замечания показались ей довольно рискованными. И неприятными. Если им не удастся подбить Робби сделать предложение, то ей, мол, лучше всего выйти замуж за Тинуэя. Лиззи содрогнулась. Робби повернулся к ней:

– Что случилось?

– Ничего. – Она ни в коем случае не собиралась пересказывать Робби содержание разговора с хозяином дома. – Меня знобит.

– Как тебя может знобить? Ведь только что тебе было жарко!

– А потом зазнобило. – Она знала, как положить конец разговору на эту тему. – Это женские дела.

Робби смутился:

– Понятно. Ладно. – Он сцепил руки за спиной и наморщил лоб. – Ты так и не сказала мне, о чем говорила с Тинуэем.

– Он просто хотел вернуть мне брошь. Нашел ее днем в саду.

– О! И где именно?

– А ты как думаешь? – Как он мог говорить о саде таким тоном, будто обвинял ее в чем-то? Ведь это он позволил себе недопустимые вольности, причем совсем не из благородных побуждений.

Может, и не стоит вызывать в нем ревность? Лучше просто удавить его подходящей лозой? А то вон как сердито буравит ее взглядом.

– Ты сегодня была очень занята, не так ли? Интересно, Джеймс знает, что у тебя вошло в привычку развлекать мужчин в кустах?

– Что? – Боже, дай ей силы. Она готова была убить его. – Ты был единственным мужчиной, с кем я оказалась в кустах, к большому моему разочарованию.

Робби фыркнул.

– Да ладно, Лиззи, я же не совсем тупой. У тебя только что в волосах были листья. Ты отправилась в это очень уединенное место с хозяином дома. Или ты хочешь сказать, что Тинуэй силой привел тебя сюда?

– Конечно, нет. Но это не значит, что...

– Лиззи, если Тинуэй хотел просто вернуть тебе брошь, он мог бы сделать это и в музыкальном салоне. Стоит ли уединяться для того, чтобы сунуть руку в карман? Вот запустить ее в какое-нибудь другое место, тут уж...

– Прекрати! – Ей пришлось сцепить руки, чтобы воздержаться от пощечины.

– Но чего я не пойму, так это почему ты не хотела, чтобы я вошел сюда. Тинуэй удалился. Что ты скрываешь?

– Ничего. – Лиззи шагнула в направлении двери. – Леди Фелисити уже наверняка ушла. Пойду-ка и я наверх, к себе в комнату.

– Минутку. Что это здесь такое? – Робби устремился в проход между большими кустами папоротника.

Лиззи последовала за ним. Все в порядке. Непристойная статуя находилась в другом конце оранжереи.

– Может, пойдем отсюда? А то ты рыщешь здесь, как ищейка какая-то.

– Я не... Ого!

– Что?

Лиззи приблизилась к Робби.

– О Боже!

В оранжерее Тинуэя была не одна необычная скульптура.


Загрузка...