Неотразимый соблазнитель

Глава 13

На следующее утро в другой части дома Ален Сансуш лежал, растянувшись на диване Изабеллы. Из-под полуопущенных век он наблюдал, как она заканчивает туалет.

— Они смеются над тобой, ma cherie, — сказал он ей по-французски.

Изабелла резко обернулась и бросила:

— Никто надо мной не смеется. Как ты смеешь даже предположить такое? — Ее пальцы с длинными ногтями вцепились в подлокотники кресла.

Сансуш невесело рассмеялся:

— Потому что, моя дорогая, это очевидно, и Лондрингем в последнее время почти не уделяет тебе внимания. Он практически не замечает тебя. Вчера вечером, пока ты занимала гостей в салоне, он наслаждался игрой в карты, а потом ушел спать. Гораздо раньше тебя. Должен напомнить тебе, что твои друзья там внизу ждут, не дождутся услышать, что ваша связь окончена, чтобы первыми принести эту новость в столицу. Думаю, ты могла бы вернуться вместе со мной и угостить знакомых твоей версией правды. Я предпочел бы, чтобы вы с Колетт поехали со мной.

Ее глаза зажглись опасным огнем, когда она кивнула, ее лицо побледнело под яркими румянами.

— Я вернусь в Лондон с тобой, как ты предлагаешь. Но клянусь, граф будет наказан за те неприятности, что причинил мне. — Она вздохнула. — Кроме того, деревенская жизнь мне наскучила. Ты закончил свои дела здесь?

Ее вопрос заставил Сансуша вскочить на ноги, но он холодно ответил:

— Я думаю, будет лучше, если мы все станем играть наши роли более осторожно. Мы решили встретиться в Лондоне. Но мы вернемся. — У двери он обернулся к Изабелле с хитрой улыбкой и спросил: — Кто знает? Возможно, это будет с головой Лондрингема на острие копья?

Когда кузен вышел из комнаты, Изабелла продолжила расчесывать волосы, наряжаться и доводить свой внешний вид до совершенства.

— Колетт? Где эта девчонка? Она отсутствует чаще, чем ей позволено.

Неспешно спускаясь с лестницы, чтобы найти, что бы выпить для начала дня, Сансуш заметил в кабинете Пейшенс. С задумчивым лицом он стал наблюдать за ней из тени. А она оказалась смелой. Его маленькая служанка не появилась в назначенное время. А ведь он был совершенно уверен, что видел ее вчера вечером в саду. Но когда он дошел до террасы, ее нигде не было видно.

Ожерелье в кармане позвякивало в такт его шагам по лестнице. Оно принадлежало ей. Гравировка на гладком металле. Все в свое время. Интересно, нашли ли уже ее брата? Руперт Мендели должен быть где-то поблизости. Его люди найдут Руперта в ближайшее время. И ни одно из его преступлений не останется безнаказанным. Честно говоря, Сансуш не мог понять, почему требуется столько времени, чтобы разыскать исчезнувшего Мендели.

Француз не мог дольше оставаться в стране, однако ему очень бы хотелось остаться — хотя бы для того, чтобы узнать, встретится ли Пейшенс со своим братом. Сансуш в предвкушении потер руки. Это просто вопрос времени. Времени, которое определенно на его стороне.

Брайс беспокойно расхаживал по гостиной, думая о событиях дня. Он был элегантно одет для охоты. Желто-коричневые бриджи и высокие черные сапоги. Белая рубашка и галстук под черным камзолом для верховой езды довершали его наряд. Столько всего нужно сделать, а в отсутствие новой информации он был расстроен из-за того, что приходится искать альтернативный план. Констебль прислал записку, сообщив, что они пока не нашли, где скрывается Руперт, кузен Карстерза. Брайс считал, что молодой человек может знать личность убийцы. Однако Мендели мог скрываться не только от правосудия, он мог также почувствовать угрозу от настоящего убийцы. Он должен быть найден до того, как убийца Карстерза найдет его первым.

Что касается французских шпионов среди них, к несчастью, никто из его местных источников не сообщил никакой новой информации. Ред сообщал, что с той ночи на скалах не было никаких операций на берегу, в церковном дворе или около маяка. Никакая причина для такой бездеятельности не казалась разумной. Но Брайс знал, что они все еще там, планируют нападение на Англию.

Ред должен был следить за Сансушем до Лондона, а Килкенен — в поездке во Францию. Брайс рассудил, что ему придется самому поездить по своим арендаторам, чтобы попытаться что-то разузнать. Брайс доверял лишь немногим.

Пейшенс. Мог ли он доверять ей? Он вспомнил их первый вечер на ярмарке. Была ли она мадонной, или ее преданность принадлежала врагу Англии? Бог свидетель, ему хотелось ей верить. Прошлой ночью на балконе он ей верил. Она знала, как овладеть его мечтами и разжечь его желание, но кто она такая? Что она делает здесь?

Он никогда не знал ни одной женщины, которой можно было бы верить.

Но прошлой ночью Пейшенс пробудила в нем спящие мечты. Он улыбнулся, вспоминая о простодушной страсти, отражавшейся в ее очаровательных ореховых глазах. Сколько она заставит его заплатить и чем? Деньгами? Или чем-то менее привычным… его сердцем?

Долгий взгляд на холодные угли вернул его в ту ночь во французском коттедже, когда он обнимал мертвого Эдварда. Женщина, которая привела Эдварда к смерти. Несомненно, смерть брата должна была его чему-то научить. В каком мире они живут, если убийцы и шпионы свободно разгуливают в светском обществе, доверие нужно заслужить, а не сразу же оказывать?

Килкенен нашел его в передней гостиной и пошел вместе с ним в конюшню, чтобы отправиться на утреннюю охоту.

Выходные наконец-то закончились, и гости графини уехали из Пэддок-Грин. Весь последний день Пейшенс удавалось избегать Сансуша и остальных, и она с облегчением вздохнула, когда все они собрались уезжать. Она устало поднялась с пола, где просидела, согнувшись, несколько часов, разбирая книги лорда Лондрингема, а впереди было еще больше работы. Хотя солнце еще ярко сияло, голодное урчание в желудке и пыльная сухость во рту напомнили ей, что нужно выпить чаю. Она видела его светлость только в полдень, когда он желал гостям благополучного возвращения в Лондон.

Из окна она с огромным интересом наблюдала, как графиня и ее кузен садились в наемный экипаж. Прежде чем они уехали, Брайс спустился с лестницы и подал длинный ювелирный футляр в окошко графине. Пейшенс услышала, как та взвизгнула от удовольствия.

Сон Пейшенс потревожил яростный звон колокола. Она проснулась сразу же, с сильно бьющимся сердцем, и вскочила с постели. Натянув свое серое платье и чепец, она сбежала с лестницы вслед за остальными перепуганными слугами, на бегу заплетая волосы в косу. Во внутреннем дворике уже собрались остальные слуги, их испуганные голоса сливались в тревожный шум. Из глубины холла до Пейшенс долетело страшное слово.

Наполеон высадился. Его войска на британской земле.

Она крепко сжала руки, стараясь унять дрожь. Французы в Англии! Проглотив страх, она бросилась прочь искать Брайса, протиснулась во внутренний дворик, где и обнаружила его. Брайс тихо разговаривал с дворецким. Он выглядел так, будто еще не ложился.

Брайс взглянул на нее, и их глаза на мгновение встретились, его взгляд был ободряющим. Он кивнул ей и исчез за парадной дверью.

Дворецкий Марлоу призвал всех к вниманию, встал на ближайшую скамью и, хлопнув в ладоши, объявил:

— Мы все знаем, что должны делать. Лаки запряг две повозки и ждет снаружи. Сохраняйте спокойствие, не исключено, что это — ложная тревога. Я хочу, чтобы все немедленно сели в повозки. Возьмите с собой как можно меньше вещей, там мало места. Мы поедем по старой тайлерской дороге в Уинчелси, там нас встретит его светлость и скажет, что нам следует делать дальше. К тому времени у него будут для нас новости. И не шумите, мы должны передвигаться в полной тишине.

Прежде чем дворецкий успел закончить свою речь, встревоженные слуги уже бросились к двери, некоторые схватили метлы в качестве оружия, кто в рабочей одежде, кто, забыв о приличиях, в ночной рубашке.

Лем. Пейшенс обшарила взглядом суетившихся вокруг нее слуг, но не увидела его. Пейшенс бросилась в конюшню, считая, что мальчишка мог не слышать предупреждающий колокол.

Она схватила Мертл, садившуюся в повозку, и попросила ее:

— Пожалуйста, не позволяй им уехать без нас. Я должна найти Лема. Мы скоро вернемся. — Пейшенс не стала дожидаться, чтобы убедиться, выполнит ли Мертл ее просьбу.

Лем действительно был в конюшне, искал Гулливера. Они вместе стали звать собаку и наконец обнаружили ее возле курятника. Мальчишка схватил его за ошейник, и они поспешили назад к парадному подъезду. Слишком поздно. Они увидели, как обе повозки, раскачиваясь, катятся прочь по аллее.

Лем изумленно воскликнул:

— Они забыли нас! Французы нас поймают! Что делать? Пейшенс взяла его маленькую руку в свои.

— Лем, ты должен быть храбрым солдатом. Мы не позволим этим ужасным французам захватить нас в плен! Тут еще остались лошади. Мы можем… ммм… знаю, двуколка! Мы запряжем одну из лошадей в двуколку и поедем за ними.

В тревоге, что нужно догнать своих, они лихорадочно работали, несмотря на начавшийся дождь. Лем довольно ловко запряг Каллиопу, спокойную гнедую кобылу, в двуколку, и вскоре они затолкали Гулливера в экипаж и взобрались в него следом за ним.

Пейшенс хлестнула вожжами, и они помчались по дороге. Она отбросила мокрую прядь волос с глаз, во рту у нее пересохло от страха. В любой момент она ждала, что из леса выскочат французские солдаты и начнут стрелять. Она должна доставить их обоих в безопасное место. Лем искал у нее храбрости, которой, она знала, ей сильно не хватает. Она сосредоточилась на том, что нужно добраться до Уинчелси, и молилась небесам за Руперта и за безопасность своей семьи в Сторрингтоне.

Дождь превратился в ливень, впереди ничего не было видно, в том числе и удалявшиеся повозки. Гулливер заскулил.

Пейшенс крикнула Лему:

— Ты знаешь, где старая тайлерская дорога? Лем подскочил на месте.

— Почти уверен, что знаю.

Дальше по дороге Лем, подскакивающий в такт движению, потянул ее за руку, указывая:

— Думаю, это она!

— Что? — крикнула ему в ответ Пейшенс, стараясь объезжать глубокие рытвины.

Каллиопа становилась все более нервной, ею все труднее было управлять, а дождь, грохочущий по крыше двуколки, заглушал разговор.

— Думаю, это тайлерская дорога! — настойчиво выкрикнул он.

— Откуда ты знаешь? Ты уверен?

Надеясь, что он знает, о чем говорит, Пейшенс направила упиравшуюся лошадь на грязную дорогу.

Они свернули на тайлерскую дорогу, и через милю пути Пейшенс прикусила губу, когда экипаж попал в большую колдобину. Вожжи чуть не выпали у нее из рук, когда оба они подпрыгнули на сиденьях.

Пейшенс дрожала и от холода, и от страха. Где они сейчас находятся? Окажется ли человек, встретившийся им на пути, другом или врагом?

Надеясь вскоре добраться до города, Пейшенс не заметила глубокую канаву сбоку и направила двуколку в жидкую грязь.

После нескольких попыток выбраться из ловушки она передала вожжи Лему:

— Погоняй Каллиопу, а я подтолкну сзади.

Когда она выпрыгнула из двуколки, он крикнул ей вслед:

— Осторожнее, мисс.

Она убрала прядь со лба и почувствовала, как грязь с пальцев размазывается по коже. Пейшенс насквозь промокла.

Она пробралась за экипаж, несколько раз упала лицом в черную жижу и тут вдруг увидела, что двуколка выскочила на дорогу.

Грязная и измотанная, Пейшенс в замешательстве смотрела, как двуколка рванула вперед и исчезла в ночи. Пейшенс подхватила юбки, бросилась за двуколкой и, наконец, догнала ее.

Лем изо всех сил пытался сдержать маленькую кобылу. После нескольких попыток Пейшенс все-таки удалось взобраться в дергающуюся двуколку.

— Простите, мисс, я не смог удержать ее. Она вырвалась от меня! — Лем побледнел от страха, лицо его было забрызгано грязью.

Пейшенс взяла у него вожжи, и устало улыбнулась:

— Я знаю. Кобыла испугалась, так же как все мы.

Пейшенс стегнула Каллиопу, чтобы ехать дальше, всей душой желая, чтобы эта ночь наконец-то закончилась.

Неожиданно три разбойника в масках, вооруженные пистолетами, преградили им путь.

— Пожалуйста, отдайте нам ваши ценности, — спокойно приказал тот, что стоял в центре.