Непокорная жена альфы [СИ]

Глава 32 Хелен

Лайнел задерживался.

Еще недавно Хелен была бы этому рада. Но сейчас беспокойство опутывало сердце. И она даже не могла почувствовать мужа через заглушенную нить уз. Удостовериться, что с ним все в порядке, просто котяра загулял в дружественном теперь клане и не торопится обратно.

Узы. Хелен терялась каждый раз, стоило только подумать об их связи. Она продолжала принимать настойку. Машинально, стараясь не колебаться. Потому что сейчас она была уверена в завтрашнем дне. Уверена, что может объективно судить о том что происходит между ними с Лайнелом. Уверена, что сама принимает решения, какими бы они ни были. А что случится, когда организм очиститься от отвара? Хелен не знала. И проверять это сейчас было слишком рискованно.

А может это простое оправдание?

Хелен запуталась. Это она была в состоянии признать. И все, на что она сейчас была способна в этом вопросе — дать себе обещание. Как только она почувствует, что может рассказать мужу о том, что принимает настойку, открыться ему и стать совершенно беззащитной перед ним, глубоко уязвимой — тогда стеклянные бутылочки и полетят в мусорную корзину.

В тот самый момент для Хелен было чудом даже то, что она надеется — этот день придёт.

Постель показалась какой-то огромной и невероятно холодной. Хелен куталась в одеяло, но ей все равно было зябко. Вот тебе и кровь оборотня в жилах — никакого толку. Это у Лайнела тепла бы хватило на обогрев всего их поселения — горячая южная порода.

Запах альфы стал стираться. Хелен сначала даже испугалась, учуяв свой собственный нежный, невинный, сладостный феромон. Подумал, что гормоны шалят раньше срока, но других симптомов у нее не было. И стало понятно — нескольких ночей без мужа хватило, чтобы потерять его запах, ведь они так и не были близки друг с другом.

Хелен ворочалась, мучилась поверхностным сном. Постоянно прислушивалась, пытаясь не пропустить сигнал от ловушек, расставленных по периметру поселения и вокруг их дома.

Только сейчас, в отсутствие альфы, она поняла, что уже рассчитывает и полагается на Лайнела больше, чем себе представляла.

Но даже так, Хелен не собиралась отсиживаться в стороне. Она наравне с Хью и другими львами проверяла границы, ловушки и патрульных. Заходила в домики к оборотням, особенно к тем, кто жил на окраинах и был более уязвим.

Лайнел забрал с собой Шейна, и, к удивлению, остальные три проблемных льва вели себя вполне сносно. И это напрягало. Покладистый с виду Мейсон смотрел Хелен в глаза, и та всем нутром чувствовала исходящее от него недовольство. Львица не помнила, чтобы снова переходила ему дорогу. Пока нет. Но кто знает?

Поэтому Хелен была бдительна, старалась не выпускать их из виду, всюду таскать за собой, и так получалось, что все больше понимала сколько выносливости, силы и мощи в этих львах. Это было понятно ещё с совместной охоты, где Мейсон, Норман и Феликс завалили огромного лося, которого загнал для них Шейн.

Вот если бы перевоспитать, сделать из них достойных львов…но разве ж это реально? Хелен не давала себе глупых надежд.

Ей было с чем сравнить. Лайнел, который старался и шел навстречу и они, те, кто до сих пор пытались подмять под себя стаю, давить на вожака и ни в грош не ставили свободных львиц.

Хелен ковыряла вилкой ужин в своей тарелке. Аппетита не было. Ее инстинкты вопили, раздражали нервную систему, толкали бежать. Но куда? Львица не понимала. Просто чувствовала сердцем — что-то не так. Что-то непременно случится. И это «что-то» ей не понравится.

Оставаться одной было больше невыносимо. Хелен накинула дутую куртку и вышла во двор. На улице стояла тишина. Рёв двигателя пикапа своей пары, Хелен бы услышала задолго, чем он показался бы на территории стаи.

Львица побрела по улочкам к аптекарской лавке. Милли уже должна была закончить с работой. Хелен хотела проводить ее в дом, приготовить тёплый какао, который Милли так любит. Намазать округлый живот кремом, который Хелен тайком заказала в Сарвел и бережно хранила, не тратя на себя. Он хорошо питал и увлажнял кожу, не давал проступить растяжкам, которые не поддадутся регенерации оборотня.

Вот только зайдя в лавку, Хелен так и замерла на пороге. Милли стояла за прилавком и обнимала себя руками, защищая живот. Она даже глаз не могла поднять на пару оборотней, от которых так и веяло злобой и негодованием.

— Что здесь происходит? — громко и четко спросила Хелен, привлекая к себе внимание.

Пара львов развернулась, и в их глазах промелькнула растерянность, но они тут же сосредоточились, желая стоять до конца. Даже перед парой вожака не собирались отступать.

— Приветствуем пару вожака, — синхронно проговорили оборотни, соблюдая порядки.

— Приветствую львов моей стаи, — совсем уж официально ответила Хелен, лишний раз напоминая, кто стоит перед ними.

Воцарилось молчание. Но Хелен не собиралась ждать и давать возможность подобрать слова. Пусть говорят все, как есть.

— Я услышу ответ на свой первый вопрос? — поинтересовалась она, делая свой голос бесстрастным. — Стоило мне войти, как я почувствовала давящую ауру двух сильных львов. Вам стоит объясниться.

— Не стоит вашего внимания, — начал мужчина, крепче обнимая свою жену за плечи. — Мы уже во всем разобрались с этой девочкой, так ведь?

И он обернулся на Милли, ожидая подтверждения своих слов. Львица поджала губы и кивнула. Ее тонкие пальчики нервно теребили пучок сухой травы, выдавая нервозность.

Хелен усмехнулась и уверенно прошла вглубь небольшого магазинчика, смотря только на свою подругу.

— С чем бы вы там не разобрались, — лязгнул голос Хелен, и даже Милли вздрогнула от него. — Этого не будет.

— При всем уважении…

— О каком, интересно, уважении речь? — сразу же перебила львица, не желая слушать эту чушь.

— Хелен, не надо, — тихо попросила Милли, и ухватилась руками за край ее куртки.

— На что ты согласилась, Милли? Я ведь все равно узнаю. И уж точно не позволю притеснять тебя в чем-либо.

Хелен не хотела давить на дорогую сердцу подругу, с этим прекрасно справились и эти двое. Поэтому ее голос зазвучал более мягко. Но ответ она ждала прямо сейчас. И было бы лучше вытащить его из родителей Лестера. На удачу Хелен, они все же не смогли смолчать и уйти.

— Прошу, не вмешивайтесь, — тонкий голос матери звучал надрывно. — Мы лишь хотим защитить нашего сына, вы бы поняли нас, будь у вас с Лайнелом свой ребенок.

— Ваш ребенок давно вымахал во взрослого оборотня! — сквозь зубы процедила Хелен. — Членом пользоваться научился, а все за папкину штанину цепляется! Не стыдно?

— Лестер молод, повелся на симпатичную мордашку, а теперь должен за это расплачиваться?! Мы не позволим сыну встать в пару со слабой львицей! Биться за уже покрытую… вздор!

Было заметно, что она на грани, только обнимающий муж удерживал ее от срыва. Но в Хелен не было ни капли жалости. Она искренне не понимала, что такого ужасного в ее подруге, чтобы заламывать тут руки.

— Ваш сын был тем, кто покрыл ее, — Хелен приподняла брови, уставившись на пару в упор.

— Мы этого не знаем, — отбрил отец семейства, гневно задирая подбородок вверх.

Хелен, услышав это, вцепилась когтями в столешницу и вспорола дерево глубокими бороздами. Милли испуганно ахнула и тут же крепко обняла ее за талию, в надежде удержать от необдуманного нападения.

— Убирайтесь вон, — гаркнула Хелен. Ее всю колотило от негодования.

— Как прикажет пара вожака, — удивительно легко воспринял этот приказ мужчина. — Нам не следовало приходить, она и так не сможет участвовать в церемонии обретения пары.

— Вы в этом хотели ее убедить? И зачем ей это? С чего она должна слушать…

— Она сказала, что любит Лестера, так? — снова подала голос львица. — Если любишь, дай ему жить спокойно. Все равно ведь уже брюхатая, можешь и подождать до следующего раза!

— Вы так трясетесь за сына, а на внука совсем плевать? — нервно усмехнулась Хелен, качая головой. Она набрала побольше воздуха в легкие и так и подавилась им, услышав ответ.

— Да кто его разберет, чей там ребенок?! Львенок ли там вообще? Пузо скоро на нос полезет! И как только раньше не заметили!

— Отец, мама! Что вы тут делаете?

Вот и момент истины. Молодой оборотень ворвался в двери и так и замер, жадно хватая ртом воздух. Взъерошенный, в легкой ветровке на тонкую футболку, видно, что собирался в спешке.

— Выйди! — строго приказал отец, но Лестер не сдвинулся с места.

— Милли…

Парень смотрел только на свою львицу. У него на лице отражалось так много эмоций, что было совсем не разобрать, что на самом деле твориться в его голове.

— Чей львёнок в ее чреве? — прорычала Хелен, смотря Лестеру прямо в глаза.

Ее сейчас совершенно не волновало, что там чувствует этот недоносок. Внутри нее самой клокотала такая ярость и обида, что она едва могла себя контролировать. Лишь Милли, отчаянно цепляющаяся за нее и умоляющая прекратить, сдерживал ее.

Молодой лев замер. Он молчал, поглядывая то на родителей, то в опасный блеск золотых глаз.

— Я спросила, — рокот перешел в шипение, а верхняя губа Хелен поднялась в оскале. — Чей ребенок растет под сердцем у Милли?!

Дальше все смешалось в крики и ругань. Милли удерживала Хелен, а Лестер своих родителей, которые не собирались оставаться в стороне. И все бы закончилось грызней, но в маленький магазинчик, и без того переполненный оборотнями ворвался Лайнел.

— Молчать! — приказал вожак, опасно сверкая золотой радужкой глаз.

Хелен уже почувствовала, как защипало в носу. Ей, как никогда прежде, нужна была поддержка. Только слово Лайнела сейчас будет иметь значение, и потому Хелен смотрела в глаза мужу. Она рассчитывала на него. Пусть потом орет, наказывает за то, что скрыла беременность подруги, за то, что устроила этот скандал. Пусть. Все неважно. Хелен стойко примет последствия, каким бы они не были.

“Только разреши ситуацию по совести” — молила про себя она.

— Что вы тут устроили? — грозно рыкнул Лайнел.

Все, кроме Хелен тут же понурили головы, не в состоянии выдержать тяжелый взгляд вожака.

— Сбавь феромоны, прошу, — подала голос Хелен. — Милли носит ребенка, ей тяжело вынести твою давящую ауру.

— Если так заботишься о ней, — рыкнул Лайнел, но просьбу выполнил, беря феромоны под контроль, — то зачем устраиваешь здесь сцены?!

Хелен будто под дых ударили. Затошнило с новой силой, а руки мелко затряслись.

— Я одна? — тихо спросила львица, смотря мужу прямо в глаза и пытаясь найти там хоть что-то…

— Вы тоже хороши, — альфа перевел свое внимание на прижавшуюся друг к другу пару и молодого оборотня. — В чем дело?

— При всем уважении…

Хелен нервно выдохнул ртом, а Лайнел прожег ее недовольным взглядом.

— Лайнел, твоя жена пытается повесить беременность этой недоросли на нашего сына! — едва не плача начала мать Лестера.

— А, так ей ветром надуло?

Хелен не могла контролировать свое возмущение. Мать тут же перевела на нее взгляд и они обе окрысились и зарычали, скаля друг на друга клыки.

— Тихо! — рявкнул на них Лайнел, а затем перевел свое внимание на отца. — Продолжай, Локер.

— Лестер не возьмет на себя ответственность за чужого ребенка и будет участвовать в церемонии обретения пары. Мы уже нашли ему хорошую львицу в соседнем клане, запрос разрешения на вступление в нашу стаю уже на твоем столе, — спешно говорил мужчина. — Мы были не в праве, признаем, но ради сына пришли просить Милли не участвовать в церемонии в этот раз. А твоя жена…

— Достаточно, — остановил его Лайнел. — Лестер, ты собираешься заявлять права на эту львицу на предстоящей церемонии?

— Нет, Лайнел.

Четкий и ясный ответ. Даже секунды не раздумывал.

— Милли, ты собираешься участвовать в церемонии обретения пары?

— Нет, Лайнел.

Хелен закусила губу до боли и отвернулась от мужа. Ее рвало на куски от всего происходящего, тошнило и трясло похуже, чем после заплыва в той ледяной речке.

— Тогда вопрос исчерпан, все живо разошлись, — спокойно скомандовал Лайнел, будто все действительно разрешилось. — Лестер, уведи родителей немедленно и успокой.

Хелен не видела, но по звякнувшему колокольчику на двери поняла, что трусливый лев послушался и ушел. Вот так просто.

— Хелен, — позвал Лайнел, оказавшись совсем близко.

Но львица не могла не то что ответить, видеть его не желала. Она обнимала Милли так крепко, как только могла, чтобы не навредить ей, и приказывала себе не плакать. Это ведь не достойно и совершенно бесполезно.

— Хелен, не упрямься, вожак зовет тебя, — прошептала Милли. Голос был взволнованным, и было так паршиво осознавать, что это волнение за нее, а не за этот цирк, который они устроили в маленькой лавке. — Давай все обсудим, когда ты успокоишься?

Львица не шелохнулась. Ей было сейчас так больно, как никогда прежде. Не надо было верить, не надо было доверять. Какая же дура.

— Хелен, — повторил Лайнел с нажимом.

— Отвали, — оскалилась она через плечо, но ее взгляд уперся в мощную грудь. Посмотри она сейчас мужу в глаза — накинулась бы в ту же секунду.

Лайнел не выдержал, схватился выше локтя и потянул на себя, но Хелен вывернулась, впиваясь стеклянными глазами, полными застывших слез. Ей были противны прикосновения мужа, его нахмуренный недовольный взгляд. Но больше всего было противно от самой себя. От того, что позволила себе надеяться на него.

— Не трогай! — взвыла Хелен срывающимся голосом.

— Успокойся немедленно! — ошарашенно приказал альфа. У него было такое лицо, будто он не ожидал такой реакции. Будто первый день женат.

— Пошел ты к черту! Отвали от меня!

— Ну хватит!

Лайнел дернул ее на себя и сгреб своими огромными ручищами. Хелен брыкалась изо всех сил, но выпутаться из хватки не удавалось. Альфа поволок ее на выход из аптекарской лавки, а Хелен дергала ногами и мотала головой, стараясь заехать в это наглое лицо.

— Отпусти! — визг и рычание перемешались в глотке и раздирали ее кучей тонких лезвий.

Лайнел не ответил, только зажал ее рот ладонью и продолжал волочить ее прочь. Хелен ненавидела чувство беспомощности и чужой подавляющей силы. Она дернула головой еще раз и еще, а стоило только хватке немного ослабнуть, она вцепилась зубами в ладонь альфы, легко вспарывая кожу.

Угрожающий рык раздался в самое ухо, и мир перед глазами закружился. Хелен оказалась прижатой к стене всем телом. Металлическая цепь блеснула в тусклом свете фонарей и закачалась перед самым носом.

— Не вынуждай меня, — предупреждающе рыкнул Лайнел. — Лучше успокойся и выслушай.

— Трус, — шипела львица, и по щекам побежали злые слезы, она была не в состоянии больше держать их в себе. — Трусливая козлина! Только ошейником и можешь справиться с женой.

— Да что нашло на тебя?! — взревел лев.

Идиотский вопрос.

Хелен вновь забилась под тяжелой тушей мужа, почти смогла скинуть его с себя, но ошейник тут же обжег горло.

Серебряная ринговка, не позволяющая обратиться в зверя. Толстая цепь, проходящая через кольцо и затуживающаяся сильнее и сильнее. Удавка. Один щелчок замка и без чужой помощи ее уже не снять.

Хелен неверяще уставилась в глаза мужу. Она чувствовала, будто захлебывается в обиде и боли. Медленно. Мучительно. Без надежды на спасение. Она будто снова тонула в той ледяной реке, но теперь уже не верила, что выберется на берег.

— Успокоилась? Или мне провести тебя так до самого дома? — спросил Лайнел, тяжело дыша и крепко удерживая львицу на месте.

Хелен повесила голову. Вздохнула пару раз и шмыгнула носом. А после подняла глаза и упрямо посмотрела в ответ.

— Веди, — прохрипела она. — Приму за честь показать всей стае, какими способами ты справляешься со своей парой.

Лайнел зарычал и резко отпрянул. Он рванул львицу вверх и загрузил на свое плечо, унося в первый свободный домик.