Непокорная невеста

Глава 7

Крис настаивал на том, чтобы они пообедали в гостинице, прежде чем отправляться осматривать достопримечательности. Но у Джуди не было времени на еду, и она так ему и заявила.

— Но мы все равно поедим, — твердо возразил тот, и они пошли в ресторан.

Выйдя, Джуди остановилась в холле и уставилась на могучего швейцара.

— Должно быть, в нем не меньше семи футов роста, — прошептала она мужу.

— Ни дюймом меньше.

Рост Криса заметно превышал шесть футов, но ему тоже пришлось поднять глаза, чтобы посмотреть на красавца нубийца. Тот улыбнулся Джуди, и она подумала, что никогда не видела более привлекательного мужчины… за исключением Криса, конечно, который почему-то с каждым днем казался ей красивее и обаятельнее.

— Твои манеры, детка! — Крис произнес это строгим шепотом, предупреждая Джуди.

Она еще раз улыбнулась швейцару и последовала за мужем, который уже вышел на улицу.

Нил, священная река египтян с незапамятных времен, переливался на жарком солнце, освещавшем бурлящий город. Сине-зеленая вода оставалась спокойной. Даже в конце лета, во время приливов, эту реку можно было покорить — в отличие от другой великой реки — яростного и ненасытного арабского Тигра. К сожалению, он выходил из берегов весной, когда в воде не нуждались. Но спокойный Нил всегда разливался летом, даря жизнь томимой жаждой земле. Сейчас речные воды сдерживались дамбами. Дамбы на плотине поблизости от Каира помогали пережить безводные месяцы засухи. Кроме того, Нил прекрасно годился для судоходства. Течение в северном направлении позволяло кораблям доплыть до Средиземного моря, а ветер, почти постоянно дувший с этого моря, способствовал их скорому возвращению.

— Мы можем поплыть на фелюге? — взволнованно спросила Джуди, когда они перешли через дорогу и остановились, глядя на реку.

Темнокожий лодочник терпеливо ждал, когда наберется достаточно пассажиров и он сможет отплыть. Джуди очень осторожно ступила на шаткую доску, Крис крепко держал жену за локоть. Они сели рядышком. Паруса захлопали, и фелюга поплыла в направлении Аль-Гамии, Университетского моста.

Они плыли в течение часа. Джуди, разгоряченная, волновалась, пристально следя за кипевшей на берегу жизнью, рассматривала красивые здания, мечети и минареты, пальмы у кромки воды и красивые бугенвиллеи с ярко-красными и пурпурными прицветниками. Рослые и крепкие фигуры местных жителей напоминали массовку на переполненной сцене. Некоторые носили просторные белые хлопчатобумажные халаты, другие — полосатые одеяния. Все они обувались в кожаные туфли, а на голову повязывали белые тюрбаны — восточная картина, бодрая и живая, и при этом таинственная и приводящая в недоумение.

В далеком прошлом, когда из глубины Африки ждали августовские наводнения, весь Каир выходил, чтобы отпраздновать wafaa al-Nil — верность Нила. Однако Нил иногда медлил, и тогда длинная процессия не благодарила, а молила. Султан в усыпанных драгоценностями одеждах шел впереди священнослужителей ислама. Жрецы призывали реку проявить великодушие. В очень древние времена совершали языческий обряд, в соответствии с которым в реку бросали прекрасную девушку — «невесту Нила» — в качестве жертвы, чтобы умилостивить реку. Во времена фараонов дающие жизнь воды могучей реки, выходящей из берегов, считались слезами Изиды, богини земных плодов, оплакивающей Озириса. Позднее Нил, подобно Босфору, считался темницей оставленной надежды, в которую бросали связанных грешников.

— Ну как? — спросил Крис, как только они вышли из лодки и снова двинулись по берегу реки.

— Это было чудесно! — Джуди взглянула на него и с жаром добавила: — Спасибо за то, что ты привез меня сюда, Крис. Я уверена, что никогда не побывала бы в Египте, если бы не ты… — Она замолчала, и ее прекрасное лицо слегка порозовело.

Ее муж приподнял брови.

— Значит, от брака действительно бывает толк, — сухо заметил он, явно поддразнивая Джуди, чтобы окончательно выбить ее из колеи.

— Думаю, дедушка вряд ли когда-нибудь привез бы меня сюда, — охотно подтвердила она, поняв, что уклониться от ответа не удастся. — Когда я вышла за тебя, то стала… свободнее, чем раньше.

— Ты чувствуешь себя со мной свободнее, чем с дедушкой? — с любопытством переспросил он.

— Кое в чем — да, — призналась Джуди. — Как я только что сказала, я бы никогда не увидела Египет, если бы не вышла за тебя замуж.

— Скажи мне, — произнес Крис, глядя на нее, — ты рада, что согласилась выйти за меня, или жалеешь об этом?

— Согласилась?

Джуди не сразу ответила на этот вопрос. Она вежливо напомнила Крису, что не соглашалась. Ее мнения не спрашивали. И он, и ее дед забыли, что она британка. С ней обошлись, как с девушкой-киприоткой, обязанной повиноваться своему опекуну, принять мужа, которого тот ей выбрал, и не возражать.

— К тому же мне было всего пятнадцать лет, — добавила она. — Меня слишком рано заставили обручиться.

Повисла пауза. Они молча шли дальше, будто просто гуляя, но Джуди постепенно начала жалеть о своей откровенности. Она никогда не жаловалась раньше — и совсем не собиралась жаловаться сейчас, — что смирилась с жизнью, которую уготовила ей судьба. А теперь ей казалось, что она огорчила Криса, и появившаяся между ними холодность наверняка испортит им отдых… если только она не сумеет исправить свою ошибку.

— Значит, как я понимаю, ты хочешь мне сказать, что тебя бы не заставили обручиться со мной, если бы ты была постарше?

Джуди не ответила, ответ оказался бы слишком сложным. В ее мыслях давно царила сплошная неразбериха. Иногда она пыталась представить себе семейную жизнь с Ронни, но чувствовала, что эта картина полностью утратила все обаяние, потому что с каждым днем Джуди сильнее и сильнее привязывалась к Крису. Она то твердила себе, что он женился на ней просто из-за желания, то недоумевала, почему, если его желание было таким сильным, он сумел устоять, послушавшись ее. Да, Джуди объяснила ему свою позицию, но она прекрасно понимала, что он не так уж сговорчив и кроток, — еще до того, как увидела изумление и недоверчивость, с какими Джордж выслушал дерзкое признание Криса в том, что жена заставила его взять ее с собой в круиз. Флорию тоже поразило это признание, так что вполне разумно было предположить, что та считала брата человеком с сильной волей, который не подчиняется никому, тем более жене. К тому же сама Джуди не раз признавала, что, если бы муж захотел, он мог бы с ней справиться, хотя при этом она каждый раз неизменно возвращалась к доводу Лефки: мужчины в основном все одинаковы, «если ты не спасуешь, то с тобой начнут полностью соглашаться, потому что постоянные споры утомляют сильнее».

Джуди сделала глубокий вдох, жалея, что никак не может разобраться в собственных мыслях. Ей не давало покоя маленькое подозрение, что Криса часто веселят их взаимоотношения и что он развлекается на ее счет. Кроме того, оставалась еще Коринна, которая была для Криса больше нежели подруга и до сих пор любила его. Джуди не сомневалась, что Крис не влюблен в Коринну. Но она была уверена и в том, что он может не устоять и снова воспользоваться ее благосклонностью.

— Я задал тебе вопрос, Джуди. — Мягкий голос мужа прервал ее размышления, и ей снова захотелось исправить то, что она натворила необдуманным ответом о своей вынужденной помолвке с ним.

Но ей надо было сказать правду, а значит, откровенно признать, что, будь она постарше, наверняка бы стала возражать. Помолчав, Джуди вернулась к его первому вопросу:

— Если честно, я не жалею о том, что вышла за тебя, Крис. — Но это признание, которое Джуди произнесла просто и искренне, оказалось красноречивее и трогательнее всего, что она только могла сказать.

Крис обнял ее за плечи, потом ласково положил ей руку на талию.

— В пятнадцать лет ты была юной, моя дорогая, — негромко сказал он. — Как ты заметила, тебя слишком рано заставили обручиться.

Его слова, разумеется, удивили Джуди. Она быстро подняла глаза. Крис пристально смотрел на дорогу перед собой, и Джуди не могла понять выражение его лица. Но он выглядел печальным, подумала она… или, может быть, жалел о чем-то? При мысли, что он сейчас мог о чем-то жалеть, Джуди совершенно растерялась. Она заговорила заикаясь, машинально накрыв рукой его руку, нежно обнимавшую ее за талию:

— Могу я задать тебе тот же вопрос, что ты задал мне? — И когда он вопросительно повернул к ней голову, спросила: — Ты рад, что женился на мне… или… или жалеешь об этом? — Ее милое лицо побледнело, губы дрожали.

Крис заметил это, и в его глазах вспыхнуло удивление.

— Как только я тебя увидел, я понял, что хочу на тебе жениться, — и я не передумал, Джуди. Я не такой человек. — Он произнес это серьезно, как всегда по-английски, красивым низким голосом. Но Джуди мало устроил такой ответ, хотя она и не могла бы объяснить почему.

— Почему ты ко мне посватался, когда я была такой юной, как ты только что признал?

На его губах появилась легкая улыбка, бровь еле заметно приподнялась… и Джуди угадала ответ еще до того, как Крис заговорил.

— Я боялся, что если позволю тебе вырасти, то опоздаю, — боялся, что к тебе посватается кто-то другой.

У нее упало сердце, и из груди вырвался глубокий вздох. Она всегда знала, почему он к ней посватался, прекрасно понимала, что у него на уме было только желание. И вот всего несколько секунд назад он ей во всем признался, и она убедилась в своей правоте. Так почему же у нее упало сердце, когда она услышала его ответ? Какого ответа она ждала?

Джуди нисколько не сомневалась в том, что жаждала услышать. И все же как глупо она себя вела. Прожив на Кипре столько лет, разве она хоть раз слышала о мужчине, который посватался к девушке, потому что полюбил ее? Мужчина видел, потом желал, потом оценивал по достоинству и, наконец, начинал решать вопрос о приданом. Интересно, спросила себя Джуди, какое приданое дед дал за ней Крису. Для Джуди все это было так унизительно, что она не хотела думать на эту тему и ни разу не обсуждала с дедом свое приданое.

Только что совершенное открытие подействовало на Джуди невероятно сильно. Она в жизни не могла себе представить, что влюбится в этого смуглого грека, мужчину, который поначалу внушал ей такой страх! Она вспомнила, в какую ярость Крис пришел, когда узнал о ее свиданиях с Ронни. Каким собственником он тогда оказался! И как испугал ее. И может быть, он снова поведет себя так же, пришло ей в голову, стоит возникнуть похожей ситуации. Но было маловероятно, что Джуди снова встретится с Ронни…

— Малышка, — наконец сказал Крис, — о чем ты думаешь?

Она очнулась от своих мыслей и подняла глаза. От его улыбки у нее заколотилось сердце. Джуди решила вести себя осторожнее, но не хотела холодно обращаться с Крисом. Ведь она была здесь — в этом чудесном городе, где всегда мечтала побывать, — и ничто не должно умалить ее долгожданного счастья. К тому же на самом деле ведь ничего не изменилось. Крис не любил ее, но она знала это раньше и принимала это. Между ними еще могла возникнуть привязанность, и этого-то Джуди и хотела, предлагая Крису «общаться».

— Я думала об очень многом, — откровенно ответила она, улыбаясь ему в ответ. — Но сейчас — конкретно о том, где хотела бы побывать.

— И где же ты хочешь побывать?

— Хочу купить подарки в Старом городе, а потом — обязательно отправиться в мечеть Ахмеда ибн Тулуна, ведь ее осматривают все, кто сюда приезжает. Тогда к обеду мы успеем вернуться в гостиницу, но… — После некоторого колебания она застенчиво продолжила: — Мы можем поехать в ночной клуб? — Джуди слышала о танцовщицах, исполняющих танец живота, и хотела на них посмотреть, потому что на Кипре девушки не танцевали в ночных клубах. Это делали иностранки — француженки, англичанки и другие.

Может быть, Крис догадался, о чем она думает. Хотя он и был очень «западным», но не собирался выполнять это желание Джуди. Ни в Греции, ни на Кипре он не повел бы свою жену в подобный ночной клуб — и здесь не поступил бы так.

— Нет, Джуди, не можем.

Тишина. Следует ли ей настоять на своем? Лефки так бы и сделала…

— Но я хочу поехать. Я никогда не была в таком…

— Разумеется, и вряд ли когда-нибудь будешь, — мягко перебил он. — До обеда у нас много времени. Потом мы еще погуляем и ляжем спать. Если завтра мы собираемся целый день осматривать достопримечательности, значит, должны встать рано. — На следующий день у них были намечены две главные цели: пирамиды и сфинкс в Гизе и Музей фараонов на площади Освобождения.

— Нам не обязательно оставаться там надолго, — начала Джуди, но Крис остановил ее взглядом.

— Осторожно, Джуди, — посоветовал он и загадочно добавил: — Не заходи слишком далеко, а не то все испортишь. Ты рассказала мне о своих завтрашних планах, и я собираюсь делать то, что хочешь ты. — Он на миг замолчал и убрал руку с ее талии. — А сегодня вечером мы будем делать то, что хочу я, а значит, мы не поедем в ночной клуб.

Джуди молчала, опустив голову. Она догадывалась, что сейчас неблагоразумно настаивать на своем.

Ей хотелось снова почувствовать на спине его теплую, нежную ладонь, хотелось, чтобы он обнял ее за талию. Она была сама виновата, но все равно чувствовала себя несчастной. Наконец Джуди спросила, близко ли мечеть.

— Мы возьмем такси, — последовал довольно резкий ответ.

Они ехали в такси несколько минут. Джуди кротко сказала:

— Прости меня, Крис. — Она не хотела говорить это кротким и виноватым тоном, ведь это значило, что в борьбе за равенство она делает шаг назад, но пришла в такое отчаяние, что была готова на все, лишь бы убрать это напряжение, вставшее между ними.

Он взглянул на ее профиль. Джуди сидела склонив голову и разглядывала свои руки, сложенные на коленях. Она выглядела невообразимо несчастной, и на смуглом, красивом лице ее мужа появилась мягкая улыбка. Он потянулся к Джуди и похлопал ее по руке. У нее мгновенно поднялось настроение.

— Я вовсе не хотела быть сварливой. — Джуди посмотрела на ладонь Криса, накрывшую ее пальцы, и с трудом подавила желание прижать ее к своей щеке.

— Я прекрасно понимаю, что ты не хотела быть сварливой. — Крис удивил ее таким ответом. Но он говорил несколько сухим тоном, и Джуди инстинктивно поняла, что он помнит о ее намерении самоутвердиться и постоянном стремлении поступать по-своему.

Да, она не сомневалась, что Крис знал, к чему она стремится, — с самого начала. Но почему же он не сопротивлялся? Джуди не могла понять его поведение, поэтому решила выбросить все из головы и подумать об удовольствиях, которые ее ожидали.

На огромной торжественной площади, на которой высился фонтан омовения мечети ибн Тулуна, было тихо. У каждого здесь возникало чувство благоговения. Это был оазис мира и безмятежности среди буйства и безобразия переполненных городских улиц. Безобразие как по волшебству заканчивалось у самых ее ворот. И как только Джуди вошла в них, ей показалось, что на нее снизошла сама вечность. Ноги Джуди ступали по земле исламского Каира. В древности кочевники ставили здесь палатки, и здесь они жили и умирали, свободные от уз современной цивилизации, время которой было еще далеко.

— Здесь так… мирно, правда? — Джуди говорила шепотом, потому что иначе не могла себя вести.

Крис только кивнул, не отрывая пристального взгляда от минарета необычной формы.

— Интересно, что там произошло? — наконец заметил он. Привыкший к изящным минаретам турецких мечетей на Кипре, он смотрел на это замысловатое сооружение с явной неприязнью.

Джуди подняла глаза и еле слышно ахнула:

— Это не минарет?

— Конечно, минарет, но он скорее похож на испорченный зиккурат. Должно быть, этот ибн Тулун был большим оригиналом.

В это время в воротах появились туристы, только что прибывшие на автобусе. Крис и Джуди обменялись сокрушенными взглядами.

— Ничего, — пытаясь утешить Криса, сказала Джуди. — Гид нам пригодится.

— Мы не заплатили, — начал Крис, но ему не дали договорить.

— Ну и что? Пойдем за ними следом и попробуем остаться незамеченными.

— Из-за тебя я чувствую себя совсем старым, — пошутил Крис. Он взял Джуди за руку и направился к толпе, окружившей гида.

— Старым? С какой стати?

— Потому что ты такая юная… и такая раскованная… — Он замолчал и рассмеялся. — Раскованная кое в чем, — уточнил Крис.

Джуди тут же покраснела, и он понял, что ему удалось ее задеть.

— Я говорила, что мы должны получше познакомиться друг с другом. — Джуди не удержалась и напомнила о своем природном инстинкте самообороны.

Услышав это, муж посмотрел на нее так, что она порозовела до корней волос.

— Милая, — засмеялся он, — чтобы обсуждать такие вещи, надо найти соответствующие время и место! Идем, а то что-нибудь пропустим.

«Милая…» Конечно, это не значило ничего. Так часто называли кого-нибудь и мужчины, и женщины. Нет, это не имело особого значения… верно?

Гид, полный, темнокожий и с тюрбаном на голове, был в белоснежном одеянии, и Джуди, подойдя к нему у входа в мечеть, почувствовала, что оно пахнет свежестью и чистотой только что выстиранной одежды. Она поняла, что теперь этот будто прохладный запах всегда будет напоминать ей об Али-Бабе — именно так он представился туристам, хотя в ответ послышались смешки и недоверчивые возгласы. Однако с серьезным видом и невозмутимым взглядом он заверил туристов, что именно так его и зовут, так что им оставалось только гадать — правда это или антураж экскурсовода. Али-Бабе было свойственно дружелюбие, типичное для гидов всех национальностей, и очень скоро воцарилась атмосфера счастья и беззаботности. Туристы смеялись каждый раз, когда он шутил или рассказывал какой-нибудь забавный случай, произошедший во время другой экскурсии.

Он уже рассказал, что минарет такой формы был построен потому, что однажды приближенные увидели, как ибн Тулун, прославившийся нетерпимостью к бездельникам, развлекался, причудливо складывая листок бумаги. Он устыдился того, что его застали за этим праздным занятием, но быстро нашелся и объявил, что именно такую форму хочет придать минарету. В то время строили великую мечеть и в соответствии с пожеланиями великого владыки возвели этот минарет из известняка. Он действительно выглядел очень необычно, потому что его основание было квадратным, а верхняя часть — круглой. Но поскольку этот минарет относился не к девятому веку, — когда шло строительство мечети, — а появился значительно позже, эта история вряд ли могла быть правдой.

Внутри было прохладно. Как и в любой мечети, здесь чувствовалась атмосфера духовного созерцательного спокойствия. Али-Баба сел по-турецки на один из красивых ковров, покрывавших пол, а его слушатели, проникаясь духом возвышенных переживаний, в той же позе расселись вокруг него.

Али-Баба рассказал им историю мечети. Слушатели узнали, как ибн Тулун приехал в Египет из великого города Самарры, в Ираке, и построил новый город с великолепной мечетью, дворец для себя и, конечно, ипподром, потому что все турки и арабы любили лошадей.

Выйдя из полутемной мечети, все снова обулись и разбрелись по двору, делая снимки. Потом Али-Баба вежливо сообщил им, что пора возвращаться. За несколько минут до этого Крис отвел его в сторону и предложил расплатиться, объявив, что они с женой приехали отдельно от группы, но Али-Баба наотрез отказался принять деньги.

— Вы остановились в «Семирамиде», — сказал он, как будто этой причины было достаточно для того, чтобы пользоваться его услугами.

— Да… но при чем здесь это? — Крис озадаченно посмотрел на него.

— Эти туристы тоже остановились в «Семирамиде». — На миг он замолчал. — Конечно, я не знаю ваших дальнейших планов, но утром я буду сопровождать эту группу к пирамидам в Гизе. Разумеется, вы с женой можете присоединиться к нам, если захотите.

— Да, — вмешалась Джуди. Ее голос звучал весело и восторженно. — Можно, Крис?

Взгляд темных глаз Али-Бабы остановился на ее лице, и прежде, чем Крис ответил на ее вопрос, гид заговорил мягко и с вечной мудростью и проницательностью, присущими только восточным людям.

— Это сочетание английского и греческого… какую красоту оно создает. — Гид перевел взгляд на Криса, и ему пришлось поднять глаза, хотя он был высокого роста. — Ведь ваша изящная жена отчасти гречанка?

— Ее мать была гречанкой-киприоткой. — Крис улыбнулся жене, пристально глядя в ее лицо.

— Я знаю. А вы, сэр? Вы из Греции, а не с Кипра. — Он сказал это с уверенностью, и Крис кивнул. — Вам действительно повезло. — Он сделал паузу и с огоньком в глазах добавил, скользя взглядом по стройной фигуре Джуди: — Легко понять, почему вы ее выбрали… — В его словах прозвучала искренность, также свойственная Востоку. Внезапно он на миг прижал к губам пухлые пальцы. В глазах Али-Бабы появилось мечтательное, отсутствующее выражение. — Какое удовольствие она вам должна доставлять! Какое счастье быть мужем такого божественного создания!

Кровь прилила к щекам Джуди. Она не смела взглянуть на мужа, но хорошо представляла себе насмешливое, веселое выражение его лица, почти видела, как изогнулись его губы, когда он непринужденно ответил на восторженную похвалу.

— Как вы правы, Али-Баба. Моя жена дарит мне невыразимое удовольствие.

Услышав это, Джуди все-таки подняла взгляд — и гневно посмотрела на Криса. Он широко раскрыл глаза, как будто предупреждая ее, но Джуди заметила в них озорное веселье. Неожиданно и он и Джуди расхохотались.

— Хотел бы я знать, над чем вы смеетесь? — сдержанно пробормотал Али-Баба. — Интересно… — На миг он замолчал, а потом спросил: — Вы поедете с нами утром?

— Разумеется… и большое спасибо за приглашение.

— Ты, — с жаром напала на Криса Джуди, когда последний турист исчез за воротами, — ты вел себя просто ужасно!

— А-а, у тебя нечиста совесть, да? Так тебе и надо!

— Почему ты позволяешь мне поступать по-своему? — совершенно неожиданно вырвалось у нее.

Он вздрогнул, но тут же справился с собой, должно быть поняв, что Джуди говорила, поддавшись порыву.

— Я должен склониться перед твоей волей, — без всякого выражения ответил Крис, и Джуди сжала губы. — Что я могу об этом сказать?

«Я должен склониться перед твоей волей…» Джуди прищурилась. Почти те же самые слова она написала Лефки… «Спасибо за то, что ты рассказала мне, что делать. Это явно действует… Крис почти всегда склоняется перед моей волей…»

И она оставила это письмо, неоконченное, в спальне на несколько дней… Лишь потом она его запечатала и отослала.

— Я и подумать не могла, что ты станешь… станешь, э-э, мне помогать.

— Помогать? — засмеялся Крис. — Ты хотела сказать что-то другое.

Да, она хотела сказать «станешь таким кротким», но внутренний голос посоветовал ей этого не делать.

— В ту, первую ночь, — пробормотала она, не в силах ответить на его последнее замечание, — кажется, ты не хотел… склоняться перед моей волей, как ты выражаешься.

— В первую ночь? — Крис задумчиво нахмурился, и она сурово на него посмотрела. Он прекрасно знал, что она имела в виду, и Джуди почувствовала соблазн заявить, что понимает: муж только притворяется, что не помнит. Но она передумала. Ей не хотелось возвращать ту холодность между ними, что еще час или два назад так мучила ее.

— Ты так насмешливо спросил меня тогда, не следует ли тебе… э-э… откланяться!

Они стояли возле фонтана омовения с куполом. Он работал, но был очень декоративным. Именно здесь входящие в мечеть должны были сначала совершить омовение. К посетителям это, конечно, не относилось, но многие туристы тоже совершали омовение в этих фонтанах. Палило жаркое солнце, воздух был влажным и душным. Джуди зевнула, прикрыв рот маленькой загорелой рукой, и в глазах ее мужа появилось выражение нежности. Но его голос прозвучал решительно и слегка надменно, когда Крис наконец произнес:

— Наверное, твое решение потрясло меня. Жениху нечасто указывают на дверь в брачную ночь.

— Я не указала тебе на дверь! — негодующе возразила Джуди, не обращая никакого внимания на отсутствие логики в своих словах, которые явно показались ее мужу забавными, потому что в его глазах мелькнул веселый огонек. — Я хотела бы знать, Крис, что тебя так развеселило? — Она хотела задать этот вопрос прохладным и несколько скучающим тоном, с чувством достоинства, какое так часто демонстрировал ее муж, но у нее почему-то ничего не вышло.

Крис запрокинул голову и от души расхохотался. Потом взял Джуди за обе руки и прижал к себе.

— Ты меня развеселила! — Он перестал смеяться и посмотрел ей в лицо. — Помнишь, как я сказал, что у нас получится прекрасный брак? — Она нерешительно кивнула, широко раскрыв глаза. Ее юные губы мягко и соблазнительно приоткрылись. — Что ж, Джуди, так и есть, — и я думаю, это случится очень скоро. — После этих довольно непонятных слов он ее обнял и нежно поцеловал в губы. На площади не было никого, кроме них, кругом царила тишина. Они оба почувствовали мир и покой. Джуди робко ответила на поцелуй мужа. — Али-Баба оказался кое в чем прав, — прошептал тот ей на ухо, — ты очень красива… и изящна.

Его дрогнувший голос, нежность, ласковое прикосновение рук и еле заметно пульсирующая жилка на шее… Джуди заметила это и, озадаченная, попыталась перевести увиденное на понятный ей язык, но не сумела. Крис слегка отстранил ее от себя. На его красивом лице появилось серьезное выражение. Они стояли рядом со зданием, тень от купола которого падала на них, и Джуди не могла понять по лицу Криса, о чем тот думает. Наконец Крис покачал головой, как будто пытаясь стряхнуть опьянение и собраться с мыслями.

— Идем, дорогая, — спокойно позвал он, — нам надо торопиться, если ты все еще хочешь сделать покупки.

Джуди была в восторге от магазинов. Типичные для Востока, они буквально ломились от всевозможных товаров. Витрины, если и были, не отличались порядком, товары лежали на них как попало. С другой стороны, Джуди очень нравилось внимательно и пристально смотреть вокруг, потому что товаров было невообразимо много.

— Я хочу вот это. — Джуди указала на серебряный медальон на цепочке. Он лежал в стеклянном ларце.

Крис знаком попросил продавца в белом халате показать ему медальон.

— Тебе нравится? — Она вопросительно посмотрела на мужа. Тот внимательно взглянул на медальон и кивнул.

— Очень красивый. Да, мы его берем, — сказал он продавцу, который тут же принялся заворачивать покупку. Медальон был прекрасной ручной работы. Филигранные деревья и миниатюрных серебряных животных окружала волнистая серебряная рамка. В декоративную петлю была продета тонкая цепочка, тоже из серебра.

— Сколько он стоит? — поинтересовалась Джуди, когда они подошли к очередному прилавку.

— Не вмешивайся не в свое дело.

Джуди засмеялась и оставила эту тему. У следующего прилавка они купили бронзовую инкрустированную брошь с изображением Нефертити и еще одну, с изображением Тутанхамона и его царицы.

— Одна из них — для Флории, — объяснила Джуди, когда Крис указал ей на сходство брошей и предложил купить другую, с деревянной резьбой, которую настойчиво протягивал ей продавец. — Они мне нравятся больше деревянных.

— Что бы ты хотела получить от меня? — вдруг спросил он, когда они опять вышли на улицу и посмотрели на другие магазины.

Вокруг было полно народу. Многие носили длинные халаты, но немало человек было и в европейской одежде. Посередине дороги стояли киоски, и туристы добродушно торговались с их владельцами. Солнце еще оставалось жарким, несмотря на то что близился закат, воздух до сих пор дышал зноем, и по лицам туристов, не привыкших к жаре, градом лил пот. Джуди и Крис были здесь своими, жара на них не действовала, когда они шли в толпе, то и дело останавливаясь, если Джуди на что-нибудь обращала внимание.

— Ты уже купил мне медальон, — напомнила она. — Больше я ничего не хочу. — Джуди искала что-нибудь для Криса, но понятия не имела, что может ему понравиться.

— Я слышал, что ты говорила с Флорией о кольце с александритом.

— О да, я чуть не забыла! Такое есть у Лефки, оно очень красивое. Может менять цвет, ты об этом знал?

Он кивнул:

— Александрит действительно может менять цвет. Иногда он красный, а иногда — пурпурный.

— Да, и все промежуточные оттенки, — добавила она. — Как ты думаешь, здесь такие продаются? — Джуди нерешительно оглянулась по сторонам. — Наверное, были в том первом магазине, но ведь туда слишком далеко возвращаться?

— Вообще-то да. Но мы найдем что-нибудь здесь.

Они вернулись в гостиницу около семи часов.

Джуди вертела на пальце красивое кольцо и несла маленькую фигурку Будды из слоновой кости, с изящной резьбой и очень старую. Она нашла ее по чистой случайности в маленьком магазинчике на одной из улочек и купила ее для Криса. Он пришел в такой восторг, что тут же прижался губами к виску Джуди и поблагодарил ее слегка охрипшим голосом.

— Я поставлю ее на письменный стол и буду ее видеть каждый день, — серьезно пообещал он.

Джуди почувствовала, как у нее потеплело внутри, когда она увидела взгляд Криса и улыбку, с которой он произнес эти слова.

Сделав покупки, они сели в такси и проехали несколько миль по улочкам Каира, любуясь всевозможными домами — от многоквартирных baladi до более просторных, предназначенных для среднего класса, — frangi, как их называли. В их садах росли цветы, знакомые и Крису, и Джуди, — гибискусы, бугенвиллеи, пуансеттии и другие экзотические растения, ароматом которых был напоен мягкий неподвижный воздух. Они посетили еще одну мечеть, потом остановились и некоторое время наблюдали за уличным движением. Джуди пожалела одного уличного торговца, потому что все туристы проходили мимо него, но покупали у другого, несколькими ярдами дальше. Крис развеселился, но примирился с желанием Джуди и приказал шоферу такси остановиться на обочине. Джуди вышла и вернулась несколько минут спустя с целой охапкой безделушек — ожерелий, брошей, сережек и браслетов.

— Всего пятьдесят пиастров! — воскликнула она. — Как тебе эта сделка?

— Пятьдесят? И ты считаешь это сделкой?

Джуди сложила безделушки на колени и начала по очереди их рассматривать:.

— Два кольца со скарабеями, четыре серебряных ожерелья…

— Каких?!

— Из металла цвета серебра, — поправилась она, глядя на Криса одновременно с весельем и раздражением. — Одна… две… три… семь брошей с красивыми камнями. — Она покосилась на него, ее глаза сияли. — Камни цвета рубинов. Еще две пары сережек. Да, конечно, я считаю это сделкой!

— Это все мусор, — мягко ответил Крис, взяв одну из брошей и, нахмурясь, посмотрев на нее.

— Декоративная бижутерия, — настаивала Джуди, но потом добавила: — Я могу ее кому-нибудь подарить, когда мы вернемся домой. Маленьким девочкам в деревне такие вещи понравятся.

— Зачем же ты их купила, если они тебе не нужны?

Она слегка покраснела и развела руками:

— Ему больше нечего было продать.

— Значит, тебе просто необходимо было хоть что-то у него купить? — И совершенно неожиданно он взял Джуди за руку и мягко сжал. — Да, малышка, — тепло, почти нежно прошептал Крис, — жизнь с тобой будет прекрасной.