Непокорный

Глава 1

Я медленно вышла из кабинета директора навстречу палящей жаре Южной Калифорнии. Гнев, унижение и ненависть к себе покрывает каждый дюйм моей души, образуя сгусток крайнего отчаяния, от которого я так пыталась избавиться.

Достигнуть. Самого. Дна.

Я только что узнала, что средняя школа «Всех Святых» не собирается продлевать мой контракт учителя на следующий год, если я не соберу всё своё дерьмо в кучку и каким-то волшебным образом не превращу своих учеников во внимательных существ. Директор Фоллоуил сказала, что я показала нулевой авторитет, что занятия по литературе, которые я вела, отставали по всем показателям. Чтобы подлить масла в огонь, в тот же день я узнала, что меня собирались выгнать из квартиры в конце месяца. Владелец решил устроить реконструкцию и въехать обратно.

К тому же, свидание вслепую, которое я устроила через сомнительный сайт знакомств: он просто прислал мне сообщение, что не сможет прийти, потому что мама не даст ему машину на этот вечер.

Ему двадцать шесть.

Как и мне.

Но привередливость — это роскошь для женщины, которая не видела настоящий член уже четыре года.

А на самом деле, кроме нескольких скоротечных интрижек, у меня никогда не было отношений. Совсем. Ни с кем. Балет всегда был на первом месте. Превыше мужчин, и меня самой. Какое-то время я думала, что этого достаточно. До тех пор, пока это не произошло.

Когда всё пошло не так?

Я скажу вам, когда… лето две тысячи девятого. Меня приняли в Джульярд, и я была полна надежд осуществить свою мечту и стать профессиональной балериной. Видите, это то, на что я положила всю свою жизнь. Мои родители вынуждены были взять ссуду, чтобы я могла прокладывать себе дорогу на танцевальных конкурсах. Бойфренды считались нежелательным отвлечением внимания, и я была сосредоточена только на том, чтобы стать примой и присоединиться к Большому.

Танец был моим кислородом.

Когда я распрощалась со своей семьёй и помахала им из охраняемой зоны аэропорта, они пожелали мне сломать ногу. Через три недели после начала моего первого семестра в Джульярде я в буквальном смысле сделала это. Сломала её по глупой случайности на эскалаторе в метро.

Это не только разрушило мою карьеру, мечты и планы на будущее, но ещё заставило меня вернуться в Южную Калифорнию. После года уныния, жалости к самой себе и создания устойчивых отношений со своим первым (и последним) бойфрендом — чуваком по имени «Джек Дэниелс» — мои родители убедили меня стать преподавателем. Моя мама — учитель. Мой отец — учитель. Мой старший брат — учитель. Им нравилось преподавать.

Я ненавижу преподавание.

Это был мой первый, — а если судить по моим достижениям, то и последний, — год в школе «Всех Святых» в Тодос-Сантос, Калифорния. Директор Фоллоуил была одной из самых влиятельных женщин в городе. Эта безупречная сучка была грозной. И она презирала меня с самого начала. Мои дни под её руководством были сочтены.

Когда я подошла к своему двенадцатилетнему «Форд Фокусу», втиснутому между «Лексусом», который принадлежал директору Фоллоуил, и чудовищным «Рэндж Ровером» её сына (Да. Она купила своему сыну старшекласснику грёбаный роскошный внедорожник. Зачем восемнадцатилетнему парню нужна такая большая машина? Может, чтобы она соответствовала размерам его огромного эго). Я думала, что моя ситуация не могла быть ещё хуже.

Но как я ошибалась.

Скользнув в свою машину, я поправила зеркало заднего вида, сделала глубокий вдох и начала сдавать назад, проезжая между двумя дорогими игрушками, символами крохотного члена. И в тот же самый момент Мистер «Я живу со своей мамой» снова написал мне сообщение. Зелёный пузырек вспыхнул со словами «Достал машину, готова заняться в ней сексом?» дополненными примерно тысячью вопросительных знаков.

Я отвлеклась.

Я разозлилась.

Я врезалась прямо во внедорожник сына директора Фоллоуил.

Ударившись прямо о рулевое колесо и задыхаясь от ужаса, я положила ладонь на грудь в районе сердца, чтобы удостовериться, что оно не выпрыгнет из груди. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо! Глухой звук, наполнивший мои уши, не оставлял места сомнениям.

Я сделала с его внедорожником тоже самое, что сделал Киану Ривз с фильмом «Дракула». Я, нахрен, уничтожила его.

На меня действовали внутренняя борьба или выброс адреналина, и я незамедлительно разработала несколько сценариев, должна ли я использовать другое имя или убежать из страны, чтобы спрятаться в какой-нибудь пещере в горах Афганистана.

Как я буду платить за причинённый ущерб? Директор Фоллоуил убьёт меня. Строго говоря, её сын не должен был парковаться в месте, отведённом для учителей. С другой стороны, у Джейми Фоллоуила столько свободы, которой у него не было бы если бы не его внешность, социальное положение и могущественные родители.

Я собралась с духом, чтобы оторвать свою сожалеющую задницу с места и оценить разрушения, которые я нанесла драгоценному черному «Роверу» Джейми.

Я выползла из машины и обошла её кругом, чтобы увидеть, как зад моей дешёвенькой машинки поцеловал заднюю дверь «Ровера», оставив на том месте вмятину размером с Африку.

Скажу только, что теперь всё может стать только ещё хуже.

Но я ошиблась. Снова.

Наклонившись, чтобы одним глазком взглянуть на белые царапины, я совершенно не переживала о том, что моё коричневое летнее платье до колен развевалось по ветру, демонстрируя мои новые шёлковые трусики. Мне было всё равно, что люди могут увидеть их, потому что я не собиралась выставлять их перед мистером Я-Живу-Со-Своей-Мамочкой этим вечером, в конце концов, этой машины не должно быть здесь вообще.

— О, нет. Нет. Нет… — захныкала я.

Я услышала гортанный рык.

— Когда будете нагибаться вот так вот в следующий раз мисс Джи, убедитесь в том, что я не стою у вас за спиной, или это окажется на канале National Geographic в программе «Нападение хищников».

Я медленно обернулась, подтолкнула свои очки к переносице, и хмуро посмотрела на Джейми Фоллоуила, как только нашла его взглядом.

Джейми выглядел как плод любви Ченнинга Татума и Райана Гослинга, и не я выдумала эту хрень[1].

Песочные светлые волосы, собранные в небрежный узел, глаза цвета индиго и тело стриптизёра. На самом деле, «мальчик» был очень мускулистым, его бицепсы были размером с чёртовы шары для боулинга. Он был ходячим, как говорят, образцовым королём выпускного бала из фильмов 90-х. Баловень судьбы, привлекающий всех девочек в школе «Всех Святых».

И прямо сейчас его взгляд был обращён ко мне, пока он шагал к своей разбитой машине.

Он был одет в серую узкую рубашку «Хенли»[2], которая подчеркивала его бицепсы и грудные мышцы, узкие тёмные джинсы и высокие ботинки, которые выглядели так дорого и стильно, что даже сомневаться не стоит в том, что их дизайн разрабатывал Пи Дидди. У него подбит глаз, а на руках несколько синяков. И я знаю, где он получил их. У него и его глупых дружков есть игра под названием «Брось вызов». И это не какой-то там бойцовский клуб.

Сопливые ублюдки ещё используют оружие.

Видно, красавчик не такой и крутой, раз ему надавали как следует. Интересно, его мамочка знает про «Вызов».

Постойте, он спросил что-то про моего бурундука? Или про мои бёдра?

— Твою ж мать, трахни меня до луны и обратно. — Он остановился в паре дюймов от наших машин, расплываясь в злой усмешке. Выглядело так, будто они просто слились воедино. Как будто его внедорожник породил мою уродливую машинку через свой зад, а теперь его «подружка» («Лексус» директора Фоллоуил) требует тест на отцовство.

Я была преподавателем Джейми, и он был одним из тех детей, которые не вопили, не орали, не бросались всяким дерьмом в учеников на уроке английской литературы. Его нельзя назвать хорошим учеником, даже с очень большой натяжкой, он был слишком занят своим мобильным телефоном, чтобы создавать проблемы в моём классе.

— Прости. — Я издала страдальческий вздох, опустила плечи, признавая поражение.

Он приподнял край своей рубашки и потер свои идеальные шесть кубиков пресса, лениво потягиваясь и зевая одновременно.

— Мне кажется, что я угробил вашу машину в хлам мисс Грин.

Подождите… что?

— Ты… — Я откашлялась, оглядываюсь кругом, чтобы убедиться, что это не шутка. — Ты разби… я имею ввиду, ты повредил мою машину?

— Да. Я врезался прямо вам в зад. Простите за каламбур, но это безусловно так. — Он присел на корточки и, нахмурившись, осмотрел то место, где наши два авто впечатались друг в друга. Своей загорелой ладонью он погладил блестящий металл своего внедорожника.

Джейми сказал так, будто это он врезался в мою машину. И я понятия не имела почему. Может он хотел шантажировать меня.

Я рассматривала себя, как уважаемого учителя с моральными принципами. Но, также, я считала, что не смогу мыться в океане и спать в своей машине. Если я соглашусь, что стукнула машину Джейми, то определённо это и буду делать, после разорения.

— Джейми, — вздохнула я, сжимая золотой якорь на своём ожерелье.

Он покачал головой и поднял руку вверх.

— Так что я испортил вашу тачку. Дерьмо случается. Разрешите мне исправить всё.

Что. За. Чёрт?

Понятия не имею, какую игру он ведёт. Я знаю только одно, что, скорее всего, он справляется с этим лучше меня. Поэтому, в духе истинной Мелоди Грин, я развернулась и пошла обратно к машине, по сути убегая прочь от этой ситуации как трусиха, каковой я по сути и была.

— Эй, не так быстро, — усмехнулся он, хватая меня за локоть и разворачивая назад.

Я повернулась, и мой взгляд оказался прикован к его ладоням на моём теле. Он убрал их, но уже поздно. Бабочки запорхали у меня в животе, а кожу начало покалывать от желания. Меня заводил и возбуждал один из моих учеников.

Только Джейми Фоллоуил не был просто учеником. Он был ещё и богом секса.

В школе «Всех Святых» ходят истории длинною с чёртову Библию, доказывающие это. И, если слухи правдивы, то у парня есть кое-что длинное и впечатляющее.

Фоллоуил заставлял меня чувствовать себя также некомфортно, как и его мать. Единственное отличие в том, что его мать внушала мне страх, а он — задевал моё самое чувствительное место. Он делал так, что я ощущала неловкость.

Наверное, это от того, что мой взгляд всегда обращался в его сторону, когда я преподавала ему литературу. Как мотылёк, летящий к пламени, я всегда замечала его, даже если и не желала этого. Меня беспокоило, что ему это тоже было известно. То, что я смотрела на него так, как мне не следовало, пока он придуривался, копаясь в своём телефоне.

Не как учитель.

Как женщина.

— Я сказал, что поцарапал вашу машину. — Его голубые глаза ярко мерцали от напряжения.

Зачем он это делал? И, почему, черт подери, меня это волновало? Этот мальчишка получал больше карманных денег, чем было у меня на всех сберегательных счетах вместе взятых. Если он хотел взять это на себя, тогда я должна просто согласиться.

Он делал это ради хороших оценок? Сомневаюсь, начнём с того, что у Джейми отличная успеваемость, и я слышала, что его богатенький зад уже приземлился в месте под названием Университет Техаса, где он будет играть в футбол и прокладывать себе дорогу в книгу рекордов Гиннесса в номинации мужчина-шлюха.

— Это сделал ты, — я сглотнула. — А прямо сейчас, я опаздываю. Пожалуйста, не преграждай мне путь.

Мы мысленно пожали друг другу руки за эту ложь, пристально глядя друг на друга. У меня сложилось такое ощущение, что я копала яму. Яму, в которую я собиралась свалить тонну дерьма, которое втянет меня же в неприятности. Я заключила сделку с сыном дьявола. Хотя, я и на восемь лет старше, я знаю, кто он такой.

Один из «Четырёх СексиЗасранцев».

Безжалостный привилегированный преступник, который правит этим городом.

Джейми сделал ещё один шаг в мою сторону, и его тело оказалось рядом с моим. Его дыхание доносилось до меня. Мятная жвачка, крем после бритья и горький мужской запах вызвали у меня головокружение.

Я не была готова к такому, поэтому моё лицо дернулось от неловкости.

Я сделала шаг назад.

Он сделал шаг вперёд.

Склонив голову, он сказал мне прямо в губы. К моему ужасу, я чувствовала, как у меня подкосились коленки, и я точно знала, почему.

— Я ваш должник, — мрачно произнес он. — И я позабочусь о том, чтобы вы получили этот долг. Скоро. Очень скоро.

— Мне не нужны твои деньги, — пробормотала я, внутри меня всё покалывало от приятного тепла.

Его завораживающие глаза широко распахнулись, и у него появились ямочки от усмешки.

— То, что я собираюсь дать вам, это не деньги.

Как кто-то такой молодой может быть настолько высокомерным и самоуверенным?

Я почувствовала, как его большой палец скользнул по моему животу из стороны в сторону, едва касаясь, дразня и заставляя меня дрожать сквозь тонкую ткань платья. Словно он просунул в меня свой кулак целиком и атаковал своим ртом мой.

Я облизнула губы и заморгала от удивления.

Чёрт.

Бл*дь. Твою. Мать.

Джейми Фоллоуил подкатывал ко мне. Откровенно. На парковке. У всех на виду.

Я полагаю, что не похожа на тролля. У меня по-прежнему осталось тело танцовщицы, зелёные глаза, калифорнийский загар и мягкие каштановые кудри. Но из-за денег я точно не могу соперничать с толпой черлидерш.

Отступая назад, я проглотила стон, чувствуя пульсацию повсюду, включая веки.

— Довольно, Джейми. Веди аккуратно, и, пожалуйста, обязательно сделай домашнее задание на завтра. — У меня хватило наглости сказать это.

Я залезла обратно в свой «Форд», и нечаянно снова налетела на «Ровер» прежде чем покинула сцену, превращая уродливую вмятину в огромную белую царапину на всю правую сторону. В зеркале заднего вида я заметила, как он с вызовом поднял на меня брови.

Я ехала так быстро, что, могу поклясться, мои кудри превратились в эффектную взрывную укладку, к тому времени как я припарковалась у своего дома.

Дома, сгорбившись на диване с телефоном в руках, я ждала, когда директор Фоллоуил позвонит мне и скажет, что увольняет меня и отсудит каждый пенни, что у меня был (на самом деле, которых не было).

Прошли долгие часы, но звонка всё не было. В 10 часов вечера я заползла в кровать и закрыла глаза, но не могла уснуть, хотя мне это так было нужно. Все мои мысли были о потрясающем засранце по имени Джейми Фоллоуил.

О том, что я в жизни не встречала настолько сексуальных парней, которые бы так хорошо пахли.

О том, что он выглядел как нечто самое вкусное на свете, когда он потирал свои шесть кубиков на загорелом теле.

О том, как он помог мне избежать дерьмовой ситуации, даже глазом не моргнув, наверняка зная, что я, скорее всего, получу за это дубинкой от его матери… а теперь он хотел что-то взамен.

На бумаге он по-прежнему оставался ребёнком, но во всех остальных частях, сегодня днём он был настоящим мужчиной.

Это было непозволительно, и практически выводило из себя, когда я думала об этом.

Этим утром я проснулась с ощущением того, что ненавидела Фоллоуилов.

Но по прошествии дня, нельзя отрицать, что есть, по крайней мере один Фоллоуил, с которым мне хотелось быть очень дружелюбной.