Неторопливо, бережно, всецело

— Да? — также шёпотом отвечаю я.

— Завтра я хочу снова тебя поцеловать, — тихо произносит она.

И хихикает, отчего моя грудь трясётся. И это самый красивый звук, который я когда-либо слышал.

Я тоже хочу завтра её поцеловать. И не раз.

Во сне я бегу на звук голоса Рейган. Я очень хорошо её слышу, но не могу разглядеть. Знаю, что это сон, а присниться может какая угодно хрень, поэтому не паникую. В отличие от неё. Очевидно, что она расстроена, и я пытаюсь разыскать её в тумане. Но у меня не получается. Внезапно что-то выдёргивает меня из сна, и я прихожу в себя, лёжа позади Рейган в амбаре, где мы уснули. Из её горла вырывается тихий всхлип. Я смотрю на неё и понимаю, что она спит. Её глаза крепко зажмурены, а сама она свернулась калачиком. Когда мы засыпали, Рейган прижималась ко мне. Когда она успела отодвинуться?

— Рейган, — зову я тихо. Она вздрагивает и бьёт меня по руке. Ей всё ещё снится сон, и я не знаю, как вернуть её к реальности.

— Рейган, — повторяю я, но уже громче.

Её глаза распахиваются, и она постепенно просыпается. Хлопает ресницами, когда видит, что я смотрю на неё. Она тяжело дышит, но быстро успокаивается.

— Мне приснился сон, — говорит она. Оглядывается вокруг, а потом откидывается назад на одеяло, и её тело расслабляется.

— Плохой? — спрашиваю я.

Рейган кивает. Я ложусь на бок, подперев голову рукой, чтобы видеть её. Она придвигается ближе ко мне, и я кладу руку на её талию.

— Прости, — бормочет она.

Обнимаю её за талию и притягиваю к себе.

— Не стоит извиняться, — отвечаю ей.

— Раньше я принимала лекарства, чтобы избавиться от сновидений, но от них голова казалась ватной, поэтому я перестала.

Она смотрит на меня, и её зелёные глаза медленно моргают.

— Иногда я плохо сплю.

Убираю прядку волос с её лица.

— Тебе снится то, что случилось той ночью? — спрашиваю я.

— Иногда.

Рейган смотрит в сторону, избегая моего взгляда. Очевидно, не очень хочет об этом говорить.

У меня много вопросов, но я не хочу ворошить эти воспоминания, тем более если она старается похоронить их в глубине сознания.

— Ты снова переживаешь всё это во сне? — интересуюсь я.

Она качает головой.

— Не само изнасилование, — она произносит это как самое обычное слово. А у меня внутри всё сжимается. — Мои сны скорее о чувствах. Чаще всего, о сожалении.

— О чём ты жалеешь? — спрашиваю я.

Рейган смотрит на меня, как будто ищет невидимую связь между нами, и мне это нравится. Чертовски нравится.

— Я жалею, что вообще пошла на ту вечеринку, — отвечает она. — Мне нужно было остаться в общежитии и заниматься.

— Ты знала его? — снова задаю вопрос. — Или это был незнакомец?

— Я никогда раньше с ним не встречалась. Вот почему чувствую себя такой идиоткой. Мне не стоило идти с ним в ванную. И оставаться наедине с незнакомым мне человеком. — Она тяжело выдыхает. — Вот он целует меня, а спустя минуту я прошу его прекратить, потому что мне неприятно. Но он не останавливается.

Рейган вздрагивает, а мне хочется накрыть её всем телом и защитить. В уголке её глаза появляется слеза и катится вниз по виску.

Она шмыгает носом.

— Прости, я не собиралась плакать при тебе.

Рейган усмехается, но это больше похоже на смех сквозь слёзы.

— Ты кончила, сидя на моём колене, — спокойно отвечаю я. — Думаю, поплакать при мне ты тоже можешь.

Её лицо краснеет, но она улыбается. А потом шепчет:

— Я раньше никогда такого не делала.

— Никто никогда не доводил тебя до оргазма? — спрашиваю я.

Я и так знаю ответ, но хочу услышать это от неё. Не знаю почему, просто мне это нужно. Перекидываю ногу через её бёдра и оказываюсь сверху, но она вроде бы не против. Мне очень хочется расстегнуть её платье, чтобы прикоснуться руками к её животу. Но я довольствуюсь тем, что сейчас имею.

Рейган качает головой.

Провожу пальцем по её носику и задаю вопрос:

— А сама ты никогда так не делала?

Она снова качает головой.

— Нет. — Смотрит мне в глаза и произносит: — Спасибо тебе.

— Всегда пожалуйста, принцесса, — посмеиваясь, отвечаю я. — Я в вашем распоряжении.

— Да ты сама щедрость, — язвит она, толкая меня в плечо.

— Моя цель — угодить клиенту, — смеюсь я. Боже, благодаря ей я чувствую себя так легко и свободно.

— Думаю, у меня могли появиться к тебе настоящие чувства, — выпаливаю я. И сразу же хочу прикусить язык и забрать свои слова обратно.

— Хорошо, — отвечает Рейган и улыбается, прижимаясь к моей груди и обнимая меня, а потом прячет лицо в моей футболке. Думаю, я её смутил.

— Я открыл тебе сердце, а ты говоришь «хорошо»? — Сжимаю её в своих объятиях.

— М-м-м… — бормочет она. Я чувствую, как её губы касаются моей футболки, а дыхание согревает ткань. Она смеётся. — Ты ведь не серьёзно говоришь, что открыл мне своё сердце, Пит. — Она передразнивает меня, изображая мой низкий голос. — Думаю, у меня могли появиться к тебе настоящие чувства.

Рейган смеётся, и, чёрт побери, это такой прекрасный звук, что он просто не может раздражать.

Она приподнимает край моей футболки, и её пальцы скользят по моему животу. Накрываю её руку своей, чтобы прекратить эти исследования. Я слишком возбуждён. Не думаю, что моя эрекция вообще спадала после того, что произошло, и теперь упирается в «молнию» брюк.

— Почему я не могу к тебе прикоснуться? — шепчет она.

— Потому что сейчас я практически на грани, — тоже шёпотом отвечаю я.

Рейган садится, чтобы видеть моё лицо:

— Что это вообще значит?

Я прижимаюсь губами к её лбу, оттягивая момент:

— Это значит, что я — парень. А ветер-то всё дует.

Она хмурит брови:

— Что?

Я смеюсь.

— Ничего. — Но уже не могу перестать хохотать. И получаю от неё толчок в грудь.

— Ничего весёлого в том, чтобы смеяться одному.

Примерно минуту она молчит, а потом произносит:

— Со сколькими женщинами ты спал?

Я закрываю глаза и морщусь.

— Я давно перестал считать. Когда уже не хватало пальцев.

— Больше, чем десять? — тихо говорит она.

— Ага, — ворчу я. Сам не в восторге от своего ответа, поэтому не жду, что ей он понравится.

— Больше, чем пальцев на руках и ногах? — спрашивает Рейган.

— Возможно, — выдыхаю я. — Чёрт, я не знаю.

— Ты знаешь, как их зовут? — Она выпрямляется и садится передо мной, скрестив ноги в позе лотоса, потом одёргивает платье, прикрывая им колени.

Я тоже сажусь, чтобы видеть её лицо. Кладу руку на её колено и большим пальцем вырисовываю на нём круги.

— Некоторых из них. — Я поднимаю вверх палец, когда вижу, что она хочет спросить что-то ещё. — Но у меня уже достаточно давно никого не было. Ещё до того, как меня посадили.

Я украдкой смотрю на неё.

— Это хоть что-то значит?

Выражение её лица смягчается, и она выдыхает:

— Я не хотела осуждать, Пит. Просто пытаюсь узнать тебя.

Я киваю, не в силах поднять на неё взгляд.

— Ты когда-нибудь был влюблён? — спрашивает она, искренне мне улыбаясь. И этот вопрос кажется не таким сложным, как предыдущий.

До этого момента — нет. Но этого я не произношу, потому что, сделав так, лишь напугаю её.

— Возможно, — я ухожу от прямого ответа.

— Как это понимать? — задаёт Рейган вопрос. — Возможно? — Её глаза прищурены.

— Не знаю, — отвечаю я. Мои чувства к ней отличаются от всего, что я испытывал к кому-либо прежде. Это любовь? Я не знаю. Слишком рано об этом говорить. Мне нужно время, чтобы разобраться, прежде чем смогу это объяснить.

— А что насчёт тебя? — спрашиваю её. — Ты когда-нибудь была влюблена?

Она качает головой.

— Нет. — И широко улыбается.

— Что? — Я вытираю нос. — У меня козявка торчит?

Она хохочет:

— Нет, — и убирает мою руку. — Я никогда не влюблялась.

Примерно секунду взгляд её зелёных глаз устремлён вдаль, а затем возвращается ко мне.

— Ты бы понял, если бы полюбил? — интересуется она.

Я качаю головой из стороны в сторону, как будто взвешиваю её слова.

— Думаю, да.

Рейган улыбается.

— Можно ещё кое о чём спросить? Или я тебя уже достала?

Если честно, я так долго был взаперти. Сидеть в тюрьме одиноко, и мне нужно с кем-то поговорить. И я хочу разговаривать именно с ней. Только с ней.

— Но я тоже буду задавать вопросы.

— Справедливо, — говорит она.

А потом долго обдумывает следующий вопрос.

— Наш первый поцелуй, — шепчет она. — Он был эпичным.

— О да, — соглашаюсь я.

— Он всегда такой эпичный? С каждой девушкой, с которой ты был?

Я провожу рукой по затылку.

— Большинство девушек не испытывают оргазм, когда я их целую. — Я смеюсь. — Ты это хотела узнать?

Рейган качает головой.

— Нет, в смысле… — Она краснеет. — Знаю, для тебя он был не особо запоминающимся, но для меня — по-настоящему эпичным.

Я придвигаюсь ближе и прижимаюсь губами к её губам, потому что сейчас мне это просто необходимо.

— Знаю. Я почти кончил в штаны, когда смотрел на тебя.

Снова её целую, и она мурлычет от удовольствия. Но когда смотрю ей в глаза, она закрывает лицо.

— Ты говоришь так, будто это всё ерунда. — Она стесняется.

Я поднимаю её подбородок, чтобы она взглянула на меня.

— То, что я делал раньше с другими девушками — вот это было ерундой. А то, что случилось сегодня? Это далеко не ерунда. — Я щёлкаю её по носу, потому что собираюсь перевернуть собственный мир и хочу разрядить обстановку на случай, если она меня отвергнет.

— У меня есть к тебе чувства, Рейган, — тихо говорю я. — Не могу объяснить какие. Да и не хочу. Но даже не думай, что произошедшее сегодня между нами было чем-то непримечательным. Потому что это не так. Это было грандиозно. И я хочу продолжения. Хочу, чтобы мы узнали всё друг о друге. Хочу познакомить тебя с моей семьёй. Хочу пойти с тобой на свидание. — Я оглядываюсь вокруг. — Это местечко милое, но… серьёзно?

Она смеётся и спрашивает:

— Ты хочешь, чтобы я встретилась с твоей семьёй?

— Если уверена, что сможешь это выдержать. Нас пятеро. И все мужики.

— Мужчин как таковых я не боюсь, — объясняет Рейган.

— Только того, кто прикасается к тебе.

Я провожу костяшкой пальца по её скуле, а она тянется к моей руке и целует ладонь.

— Вы с братьями внешне очень похожи, — произносит Рейган.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я.

— Я видела их, когда тебя выпустили из тюрьмы, — тихо отвечает она.

— Ты была там?

Она кивает.

— Отец сказал мне ждать в машине, пока разговаривал с тобой по поводу лагеря. — Она покусывает нижнюю губу, словно беспокоится, как я отреагирую. — Прости. Надо было раньше рассказать, — вздыхает она. — Вроде как это я попросила, чтобы тебя сюда пригласили. И мы могли встретиться.

— Рад, что ты это сделала.

Никогда не чувствовал себя счастливее.

— Твои братья тоже все в татуировках, — говорит Рейган, изучая рисунок на моей руке, посвящённый маме. Приподнимает мою руку и обводит татуировку, тянущуюся по предплечью до края рукава. — Я бы хотела увидеть их все, чтобы понять, почему ты их делаешь.

Рейган обводит кружком американский флаг.

— Эта — на память о друге, который погиб в Афганистане.

Её шёлковые пальчики скользят по дракону на внутренней стороне руки.

— А эта? — мягко спрашивает она.

— Результат одной чересчур бурной ночи, — со смехом отвечаю я.

Её рука скользит по краю моего рукава.

— Полагаю, дальше мне нельзя, — говорит она.

Я хватаюсь за ворот футболки и стягиваю её через голову, как обычно это делают парни. Она широко улыбается, а в глазах пляшут дьявольские огоньки. Но я меняю положение — спиной прислоняюсь к двери стойла, а её усаживаю к себе на колени.

— Если ты собираешься изучать меня, то я буду делать то же самое с тобой, — предупреждаю её. И легонько провожу пальцами вверх по её ноге.

А потом её губы касаются фразы на моей ключице. И она нежно посасывает мою кожу. Я издаю тихий стон, а руками провожу по внутренней поверхности её бёдер. Её кожа очень мягкая и шелковистая, но я понимаю, что скоро мне придётся остановиться. Я не могу получить всё сразу за одну ночь. Она наклоняется, чтобы прочесть слова на моей груди, к которым только что прикасалась языком.

— «Один за всех, все за одного», — тихо зачитывает Рейган. — Это о твоих братьях?

Я киваю.

— Я живу ради них. Когда я думал, что Мэт умирает, то хотел умереть вместе с ним.

— Твой брат мог умереть? — спрашивает она. Её руки больше не изучают мои татуировки, и она смотрит мне в глаза.

— У Мэта был рак. Лечение стоило очень дорого, и Логану даже пришлось бросить колледж и вернуться домой. У нас не было ни гроша, и мы очень боялись, что он умрёт. — Я смотрю ей в глаза. — Ты действительно хочешь об этом услышать? — спрашиваю её.

Она кивает и устраивается поудобнее в моих объятиях.

— Я хочу услышать всю историю.

— Сэм и я взялись за подработку у одного мужика в нашем районе, чтобы заработать немного денег. Не то чтобы это было незаконно…

Я делаю паузу и ругаюсь. Не могу её обманывать.

— Мы знали, что это незаконно, но нам нужны были деньги для Мэта. Вот так меня и арестовали.

Я не горжусь этим, но и прошлое изменить не могу. Это всё равно, что пытаться засунуть зубную пасту обратно в тюбик.

— Отчаяние может заставить людей поступать так, как им не свойственно, — тихо говорит Рейган. — Как сейчас Мэт?

Я улыбаюсь.

— У него ремиссия.

— О, хорошо, — выдыхает Рейган. — Расскажи мне об остальных.

— Пол — самый старший. У него есть дочка Хайли, и она половину времени живёт с нами. И Логан, о нём я уже говорил, он учится в Нью-Йоркском университете.

Она загибает пальцы.

— И есть ещё один, да?

Я киваю.

— Ага.

— А где он?

— Он уехал в колледж, получив футбольную стипендию.

Воплощает мечту в жизнь. Мою мечту. Сэм просто хотел печь торты. Но Пол говорит, что мы все должны получить образование, вот он и уехал.

— Вы близки? — спрашивает она.

— Не так близки, как раньше.

— Но вы же можете вернуться к былому общению?

Можем ли?

— Я хочу попробовать.

И попробую. Как только вернусь домой.

Рейган крепче прижимается ко мне и остаётся в такой позе. Через несколько минут её дыхание становится размеренным, и она расслабляется в моих объятиях. Я смотрю на неё и понимаю, что она уснула, но не хочу её отпускать. Так что я укрываю нас обоих одеялом и крепко-крепко прижимаю её к себе.

Рейган

Я просыпаюсь от негромкого лязгающего звука. Сажусь и ощущаю влагу там, где спала на плече Пита. Похоже, нам было очень жарко от прикосновения кожа к коже. И, кажется, я его ещё и обслюнявила. Фу. Я вытираю рот и сажусь. Пит шевелится рядом со мной, а потом замирает. Он поднимает голову и оглядывается по сторонам. После чего издаёт стон и откидывается назад на одеяла.

— Вот дерьмо, я облажался, — ворчит он.

— Твоё счастье, если это окажется не так, — подаёт голос мой отец. Он стучит крышкой о ведро с кормом, когда зачерпывает сладкую еду для лошадей. Линк помогает ему. Но в отличие от него, отец создаёт намного больше шума.

Я закрываю глаза. Отец в бешенстве. А я ведь просто спала в амбаре с Питом. И он это знает.

— Вот дерьмо, — говорю я.

— Вот дерьмо, — повторяет Линк.

Пит закрывает глаза и ухмыляется.

— Прекрати подавать дурной пример, — смеясь, шепчет он.

— Доброе утро, Пит, — с фальшивой радостью в голосе произносит отец, когда проходит мимо нас с вёдрами в руках. Я поднимаюсь, но когда стаскиваю с Пита одеяло, понимаю, что он всё ещё без футболки. Он снял её прошлой ночью, чтобы я могла рассмотреть его татуировки. Всё это выглядит очень плохо.

— Где твоя футболка? — шёпотом спрашиваю я, пытаясь найти её в ворохе одеял, но безуспешно.

— Вот дерьмо, — снова произносит Линк. Он выныривает откуда-то позади меня, держа в руках синюю футболку Пита.

— О, синяя футболка, — говорит Пит.

— О, синяя футболка, — повторяет Линк.

Пит забирает её и надевает через голову. Он протягивает руку к Линку, чтобы потрепать его по голове, но тот уклоняется.

— По крайней мере, он больше не говорит «дерьмо», — произносит Пит.

— Дерьмо, — повторяет Линк.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам.

— Линкольн! — орёт отец. — Принеси мне то ведро.

— Принеси мне ведро, — говорит Линк. И мчится с ведром к отцу.

— Доброе утро, — тихо произносит Пит. Он поворачивается, опускает ноги на пол, а потом встаёт и потягивается, демонстрируя небольшой кусочек своего пресса, и мне хочется наклониться и лизнуть его. Боже, откуда взялись такие мысли?

— Доброе, — бормочу я и облизываю губы.

— Прекрати так на меня смотреть, — шепчет Пит.

— Как? — тоже шёпотом отвечаю я. Но уголки губ всё равно изгибаются в улыбке, и я ничего не могу с этим поделать.

— Словно я леденец, который ты хочешь лизнуть, — говорит он. А потом поправляет спереди свои штаны, и я не могу не заметить там выпуклость.

— Прекрати на него смотреть, — шипит он.

Я ищу взглядом отца, но тот уже ушёл из амбара.

— Я даже не знала, что смотрю на него! — возмущаюсь я.

Пит берёт мою руку и прижимает её к своей выпирающей эрекции. Из него вырывается вздох, когда я провожу по ней кончиками пальцев.

— Рейган, — стонет он. Поворачивает бедро и коленом закрывает мне доступ. — Не могла бы ты перестать? Я бы хотел сегодня отсюда выбраться.

— Лизать как леденец? — спрашиваю я, не в силах выкинуть эту мысль из головы. — Ты так можешь?

Он ухмыляется и почёсывает затылок.

— Ну, я-то нет. А вот ты бы могла.

Его голос мрачный и немного неразборчивый от того, что он только проснулся.

— Забудь, — говорит он. А потом ставит меня на ноги и оставляет на моих губах лёгкий поцелуй.

— Эй. — Я отталкиваю его. — Несвежее дыхание.

— Мне всё равно, — отвечает он и тянется, чтобы быстро меня поцеловать. Но я подставляю щёку. — Ну пожалуйста, — умоляет он.

Я вытягиваю губы и быстро чмокаю его, стараясь не дышать.

— Уже лучше, — мурлычет Пит. А после спрашивает: — Может, мне лучше пойти и поговорить с твоим отцом?

Так мило, что он вообще об этом подумал.

— Сомневаюсь, что это хорошая идея.

Я слышу ржание лошади и вспоминаю, почему мы вообще остались ночевать в амбаре. Встаю на тюк сена, чтобы взглянуть на Текилу. Она уже на ногах, и, по всей видимости, мне не стоило так переживать. Моя девочка справилась.

Пит кладёт руки мне на плечи и прижимает меня к себе. Отец врывается в амбар, хлопнув дверью. Я подпрыгиваю, но Пит меня не отпускает.

— Пит, тебе никуда не нужно идти? — спрашивает отец. — Например, в свой домик, в свою кровать?

Пит кивает.

— Да, сэр, — отвечает он и поворачивается ко мне. — Ещё увидимся?

Я киваю. А желудок делает сальто, когда он прикасается своими губами к моим.

— До встречи, мистер Кастер, — говорит он.

— Иначе и быть не может, — отвечает отец.

Он ещё несколько минут грохочет где-то в амбаре, пока я кормлю Текилу морковкой. Я пропустила весь процесс рождения малыша. Но счастлива, что всё прошло без осложнений.

— Хорошо спалось? — рявкает отец, не поднимая головы от своего занятия.

Я киваю. От одной только мысли об этом мой желудок устремляется вниз.

— На самом деле, да.

— Рейган, — вздыхает отец.

— Да, папа, — отвечаю я сладким голоском. Он в бешенстве, но я его не успокою. И, наверно, я этого заслуживаю за то, что провела всю ночь в амбаре с Питом.

— Не вынуждай меня убивать этого мальчика, — предупреждает он.

— Да, сэр, — отвечаю я, опустив голову, чтобы он не заметил мою улыбку. — Хотя тебе следует знать, что мы не делали ничего плохого. Он вёл себя как джентльмен. Он просто… — Я расправляю плечи. — Он просто обнимал меня.

Отец резко вздыхает. Я не позволяю никому к себе прикасаться, и он это знает. В этой ситуации я с тем же успехом могла бы сказать «он всю ночь трахал меня». Не сомневаюсь, с точки зрения отца это было бы примерно одно и то же.

— Хорошо, — бормочет он. И продолжает бросать сено лошадям, по одной охапке каждой.

— Папа, — зову я. Он останавливается и поворачивается ко мне. — Это ведь нормально, что я, возможно, влюбилась в него?

Глаза отца расширяются, и он вздыхает.

— Рейган, — спокойно произносит он. — Тебе стоит поговорить об этом с мамой.

— Хорошо… — отвечаю я.

— Если ты хочешь обсудить, как лучше дать ему по яйцам, — говорит он и показывает пальцем на свою грудь. — Тогда я к твоим услугам. Но если ты хочешь поговорить о чувствах, эмоциях, контрацепции и прочем, то иди с этим к маме.

— Как это ты так быстро перешёл от чувств к контрацепции? — Я просто обязана спросить.

— Потому что так всё и происходит, Рейган. Люди очень быстро переходят от сильных чувств к контрацепции. Для мужчин это естественно. — Он снимает свою кепку и проводит рукой по волосам. — Когда-то и мне было двадцать один год.

— Именно тогда ты встретил маму, — говорю я с улыбкой. Видно, что ему неловко. Поэтому я напираю дальше: — И вы перешли от глубоких чувств к контрацепции? — спрашиваю я, щёлкая пальцами. — Вот так?

— Нет, — отвечает он, отводя взгляд. — А как, по-твоему, появилась ты?

Теперь он улыбается и кивком указывает в сторону дома.

— Иди и поговори с мамой.

— Слишком много информации, папа, — напеваю я. — Слишком много информации.

Поворачиваюсь и иду в сторону дома.

— Рейган! — зовёт отец.

Я оборачиваюсь.

— Пит — хороший парень, — говорит он. — Но он всё-таки парень.

— Мы не будем торопиться, папа, — отвечаю я. Чувствую, как краска приливает к моему лицу.

— М-м-м… хм-м, — бормочет он и возвращается к работе.

— Не торопись, — говорит Линк.

— Я люблю тебя, Линк, — кричу я.

— Я тоже тебя люблю, — отвечает он.

Я захожу через заднюю дверь и вижу, как мама наливает себе кофе.

— Пит всё ещё жив? — спрашивает она и садится за стол.

— Пока что да, — вздыхаю я. — Мы уснули. Клянусь, ничего не было.

Ну, на самом деле было. Но мы не делали ничего такого. Ничего, что могло бы перевернуть весь мой мир.

— Тогда почему ты вся светишься? — спрашивает она. — От того, что ничего не произошло?

Она легонько хлопает по столу рядом с собой и говорит:

— Присядь-ка.

— Мам, — ворчу я, и это звучит так по-детски.

— Садись, — уже строже повторяет она. Я плюхаюсь на стул.

— Он был нежным?

Я киваю.

— Он был внимательным?

Я киваю и кусаю нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку.

— Он был осторожен? — Она выгибает бровь, задавая последний вопрос.

— Боже, мама, — возмущаюсь я. — Мы ничего не сделали. Он просто поцеловал меня.

— Я запишу тебя на приём к моему гинекологу, если тебе нужны противозачаточные, — произносит она и смотрит на меня.

Я понимаю, что киваю в ответ, и мама улыбается, похлопывая меня по руке.

— Хорошая девочка, — говорит она и вздыхает с облегчением.

Пит

Я присматриваю за группой ребят с нарушением слуха, а они выстраиваются в очередь вокруг манежа, чтобы покататься на лошадях. Глухие дети стремятся общаться в своей компании, практически не взаимодействуя с другими ребятами из лагеря. Посмотрим, смогу ли я что-то с этим сделать. С тех пор, как мой брат потерял слух, я кое-что понял — глухие дети не считают себя неполноценными. У них есть своя собственная культура, и они могут жить в обществе с минимальной посторонней помощью или вообще без неё. Но объединяются, поскольку у них есть кое-что общее — язык жестов.

Раньше я не проводил особо много времени рядом с лошадьми. Сказать по правде, вообще не проводил. Это великолепные, крупные, сильные монстры, и одна из них, которую я веду вокруг манежа, постоянно подталкивает меня, тыкая носом мне в плечо.

— Может, хватит уже? — спрашиваю я, но в ответ она лишь шумно выдыхает и нюхает мой затылок, при этом скинув с моей головы бейсболку. Я наклоняюсь, чтобы поднять её. И тут же, получив по заднице, падаю руками в грязь.

Я отряхиваю руки и озираюсь по сторонам. Эдвард, которого я больше не называю Тик-Таком, после того как узнал его историю, ведёт ещё одну лошадь. И громко смеётся надо мной.

— Чувак, похоже, тебя отчехвостили. Снова.

Он издаёт смешок, и я показываю ему средний палец. Эдвард смотрит куда-то мне за спину и тихонько присвистывает. Я оборачиваюсь и вижу, что к нам приближается Рейган. Должно быть, она приняла душ, потому что её волосы всё ещё влажные. Она заплела их в две косички, которые достигают её плеч. На ней футболка и обрезанные джинсовые шорты, а на ногах — коричневые кожаные сапоги, доходящие до середины икры. Чёрт, она прекрасна.

Рейган подходит ближе и похлопывает лошадь, которую я веду.

— Джульетта задала тебе жару? — спрашивает она.

А затем тянется к уху лошади и что-то ей шепчет. Волоски на моих руках встают дыбом, а ведь её нашёптывания даже не предназначаются мне. Джульетта трясёт головой, и Рейган смеётся. Чёрт, какой восхитительный звук.

Она проходит мимо меня с ведром в руках.

— Ты куда? — кричу ей вслед.

Она оглядывается, улыбаясь через плечо.

— Собираюсь привести Ромео к Джульетте, — отвечает она. — Вот почему она такая недовольная. Её бойфренд тусуется с коровами.

И кивает в сторону пастбища.

— Хочешь мне помочь? — спрашивает она.

С ней Линк, и он идёт рядом практически так же близко, как и Мэгги, её собака. Сомневаюсь, что собака хоть когда-то от неё отходит. Чёрт, я хочу превратиться в щенка и тоже следовать за ней по пятам. Отдаю поводья, которые держу, одному из парней из программы для несовершеннолетних. Он ухмыляется и качает головой. Это именно он вчера назвал меня подкаблучником. Ага. Наверно, так и есть. Но это меня волнует меньше всего.

Я бегу за Рейган, и когда догоняю, она смеётся.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — говорю я. И так сильно хочу её поцеловать, что почти ощущаю её вкус.

Она краснеет.

— Спасибо, — отвечает она и смотрит себе под ноги.

— Я соскучился, — признаюсь я.

Рейган широко улыбается.

— Ты видел меня час назад, — напоминает она. Как будто я не знаю. Я могу думать лишь о том, как прекрасно держать её в объятиях и прижимать к груди.

— Твой отец разозлился? — спрашиваю я. Это на самом деле важно. Я хочу понравиться её родителям, но боюсь, что всё делаю неправильно. Никогда раньше не знакомился с родителями девушки. Просто не было необходимости. Но с Рейган… всё по-другому.

Она пожимает плечами.

— Немного. — И смеётся. — Мы поговорили о том, как дать тебе по яйцам; что мужики хотят только одного; а потом он поделился чересчур откровенными подробностями о контрацепции.

Я останавливаюсь. Ничего себе. Тут есть о чём подумать.

— Ты говоришь на подобные темы с отцом?

Она пожимает плечами.

— Не на все. С остальным он отправил меня к маме.

— С чем это — остальным?

Её щёки ещё больше розовеют.

— С разговором о контрацепции и всем прочем.

— Ох, — выдаю я. Это звучит по-идиотски. Но Рейган и в самом деле меня ошарашила.

Она подходит к изгороди и наклоняется, чтобы пролезть между балками. Я следую за ней, и Линк тоже. Он в своём собственном мире и, кажется, напевает какую-то песенку. Но настолько тихо, что я не могу понять какую.

— Так ты… э-э… думаешь об этом, да?

Рейган закусывает нижнюю губу и кивает.

— Ага.

— Я… э-э… не знаю, что сказать по этому поводу.

Я снимаю бейсболку и почёсываю затылок.

— Тебе и не нужно ничего говорить, — пожимая плечами, отвечает она. — Я просто хотела, чтобы ты знал, что я об этом думаю.

О боже. Моё сердце бьётся в груди как сумасшедшее. Вот засада.

Рейган прищуривается, глядя на меня, хотя, возможно, это от солнца.

— Можешь прямо сказать мне, если я не интересую тебя в романтическом смысле, Пит. — Она тяжело вздыхает. — Со мной всё будет в порядке.

Она отворачивается и подносит к губам два пальца. Воздух разрезает пронзительный свист. Линк затыкает уши и ухмыляется. Внезапно лошадь срывается с места и несётся в нашу сторону, словно осколок чёрно-белой молнии. Рейган взвизгивает, когда я толкаю её себе за спину, и одновременно смеётся. Лошадь останавливается буквально в шаге от моих ног и фыркает мне в лицо.

— Твою мать, — выдыхаю я.

— Твою мать, — повторяет Линк.

Вот чёрт. Это плохо. Мне нужно научиться следить за языком, когда этот паренёк поблизости.

— Милая лошадка, — произношу я и наблюдаю за Линком.

— Милая лошадка, — повторяет он.

— Так-то лучше, — тихо говорю я. Линк кивает и поднимает ведро повыше, чтобы лошадь могла до него дотянуться.

— Это Ромео, — говорит Рейган, накидывая на него узду. Она похлопывает его по боку. — Он постоянно убегает, чтобы потусоваться с коровами. А Джульетта расстраивается и вымещает свою злость на всех подряд.

Девушка похлопывает жеребца, но его интересует только возможность засунуть голову в ведро. Она ведёт его обратно к амбару.

Я следую за ней и внимательно смотрю под ноги, когда мы идём рядом. Рейган молчит. Чёрт, может, она думает о предохранении. Я не знаю. В этом плане я подготовлен. Всегда подготовлен, но она не готова к тому, чего хочу я. Даже близко.

Когда мы подходим к амбару, Рейган протягивает поводья Линку и говорит:

— Отведёшь его к Джульетте?

Он кивает и уводит лошадь, а Рейган знаком зовёт меня за собой. Мы идём позади амбара, и я не могу не думать о том, сколькими способами её отец кастрирует меня, если увидит нас здесь.

Она прищуривается, глядя на меня, а уголок её губ приподнимается.

— Помнишь, этой ночью ты сказал, что у тебя могли появиться ко мне какие-то чувства? — негромко спрашивает она.

Я киваю.

Рейган откашливается и так чертовски мило смущается, что я хочу немедленно её поцеловать.

— Ну вот, хочу, чтобы ты знал, что я знаю, что что-то к тебе чувствую, Пит. В этом нет никаких сомнений. И я боюсь. Меня пугают эти чувства, а мама есть мама, и отец есть отец. Они в первую очередь думают о том, как бы я не забеременела.

Проклятье. Я мечтаю переспать с этой девушкой, но хочу большего, чем просто заняться с ней сексом.

— Рейган, — произношу я. Протягиваю к ней руки, и она впервые не вздрагивает. Позволяет мне обнять её за бёдра и притянуть к себе.

— Я парень, — начинаю я, стараясь не улыбаться. — И когда придёт время, я позабочусь о предохранении.

Она кивает.

— Я знаю.

Рейган прижимается лбом к моей груди, и я ощущаю её дыхание на своей коже, горячее и согревающее.

— Просто ты спрашивал, что сказали мама с папой. Это они и сказали. — Она пожимает плечами. — Вот я тебе и ответила.

Рейган поднимается на носочки и прикасается губами к моей щеке, задержавшись в таком положении на достаточно долгое время, чтобы я уловил аромат её мятной зубной пасты.

— Не переживай, Пит. Обещаю, что не буду тебя развращать.

Она усмехается. Но, учитывая, что с ней произошло, это ни разу не смешно.

Я издаю стон и откидываю голову назад, закрывая глаза, чтобы подумать. Не могу соображать, когда она смотрит на меня.

— Что-то не так? — спрашивает она, делая шаг назад, и я сразу ощущаю, что потерял её. — Мысль о сексе со мной вызывает у тебя отвращение? — шепчет Рейган. — Да? — Она трясёт головой. — Мне стоило догадаться.

— Нет, — начинаю я, но не знаю, что сказать.

Рейган отходит на несколько шагов, а я дотрагиваюсь до кончиков её пальцев. Она оглядывается, и я хватаю её за футболку. Она разворачивается лицом ко мне, но на этот раз не ударяет меня. Лишь смотрит на мою руку и улыбается. Вот только эта улыбка полна грусти. Не такую я хотел бы видеть на лице моей девушки.

— Я хочу тебя.

— Всё в порядке, Пит, — тихо говорит она. — Может, я всё неправильно поняла. — Рейган жестом показывает на себя, потом на меня. — Я думала, мы хотим одного и того же.

— Я зашёл намного дальше в своих желаниях, чем ты, — выпаливаю я.

Она останавливается и смотрит мне в глаза.

— Неужели?

Её зелёные глаза медленно моргают.

— Да. Я потерял голову. Не могу перестать думать о тебе. Хочу находиться рядом постоянно. Ощущаю твоё прикосновение к моей коже, даже когда ты не со мной. Так что да, я зашёл намного дальше.

Её дыхание учащается.

— Ох, — выдыхает она и кладёт ладони на мою грудь.

— Но, полагаю, я ушёл намного дальше, чем ты. — Наклоняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. — Ты собираешься разбить мне сердце, Рейган? — спрашиваю я. — Ты уже думаешь о контрацепции, а меня до чёртиков пугает одна только мысль о том, чтобы оказаться внутри тебя. Потому что я хочу тебя, Рейган. Каждую частичку тебя.

— Даже разбитые осколки? — спрашивает она.

Я беру её лицо в ладони и притягиваю к себе.

— Я буду клеем, который соберёт тебя воедино, — выдыхаю я. И тут же продолжаю: — Я так долго был взаперти.

— Я жила взаперти намного дольше, чем ты, Пит, — отвечает Рейган, в её голосе слышится столько эмоций… Она сглатывает.

— Не давай мне ложную надежду, если на самом деле не уверена, — умоляю я.

— Я никогда и ни в чём не была так уверена, — говорит она. Руками обвивает мою шею, притягивая меня к себе, и целует. Её губы мягкие, тёплые и настойчивые, и когда её язык касается моего языка, я почти кончаю в штаны. Отстраняюсь от неё, потому что больше точно не выдержу. Она смотрит мне в глаза.

— Я пока не готова к сексу, Пит, — произносит Рейган. — Но теперь я намного ближе к этому. Такое чувство, будто ты открыл передо мной дверь в будущее. И мне нужно, чтобы ты вошёл в неё вместе со мной. Так что, чёрт побери, перестань бояться сделать мне больно, Пит. Просто хорошо относись ко мне. И, может, когда-нибудь ты меня полюбишь.

Мне смешно, но я ничего не могу с этим поделать. Издаю сдавленный смешок.

— Я рад, что ты поговорила о контрацепции со своей мамой, — говорю я. — Мой брат Пол всучил мне презервативы, когда я уже почти вышел за дверь, направляясь сюда. Не знаю, кого, по его мнению, я должен был подцепить в лагере для парней.

Её лицо окрашивается румянцем.

— Я не имел в виду «подцепить». Ну, ладно, если бы на твоём месте был кто-то другой, то это был бы перепихон. — Проклятье. Я всё порчу. С ней это было бы чем-то большим, чем просто случайный секс. — Вот этого-то я и боюсь, принцесса. Я никогда не делал того, чего хочу сделать с тобой.

— Ты делал это много раз, — помахивая рукой, отвечает Рейган.

Я качаю головой.

— Нет, никогда. — Смотрю ей в глаза. — А теперь подумай, что это значит, и будь уверена, что готова к этому.

Я поворачиваюсь, иду обратно к Джульетте и беру её поводья. Мои чёртовы ноги подкашиваются, и я едва могу дышать. Если именно так чувствуешь себя, когда любишь, то я рад, что подождал, пока повзрослею, прежде чем это понять.

Рейган

Мэгги снова неважно себя чувствует, и я слышу её, бедняжку, через всю комнату.

— Мэгз, — зову я.

Но уже слишком поздно. Она раскидала свой корм по всей комнате. Я глажу её по голове. Она всё ещё достаточно активна для своего возраста, но последние несколько недель её периодически тошнит. Похоже, мне придётся отвезти её к ветеринару, чтобы выяснить, в чём проблема. Убираю устроенный ею беспорядок и опускаюсь на колени, чтобы влажной тряпкой очистить ковёр. Но в этот момент кто-то стучит в дверь.

— Входите, — рассеянно отвечаю я.

Дверь открывается, и моё сердце подскакивает до самого горла, когда я вижу, что там стоит Пит. Уже поздно.

— Пит, — говорю я, отводят взгляд от пятна рвоты. — Я просто…

А вы бы предпочли поговорить с мужчиной о рвоте? Вероятнее всего, нет.

— Мэгги заболела, — наконец произношу я.

— Нужна помощь? — спрашивает он, а потом подходит ко мне и опускается рядом.

— Думаю, с полом я более-менее закончила.

Смотрю на свою пижаму и скрещиваю руки на груди. На мне ведь даже нет лифчика.

Пит ухмыляется, но, как джентльмен, отводит взгляд. На мне майка и крошечные шортики, увидев которые, мой отец пришёл бы в ужас. В них я не могу даже из комнаты выйти. Я направляюсь в ванную и быстренько мою руки. А когда возвращаюсь обратно, вижу, что Пит изучает мою комнату. Он касается музыкальной шкатулки на моём комоде. Поднимает крышку, и появляется балерина, которая кружится под музыку. Он улыбается и смотрит на меня через плечо.

— Симпатичная, — говорит он. — И чем-то напоминает тебя.

Его взгляд путешествует вниз по моему телу, и он облизывает губы.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

На секунду он замирает.

— Мне хотелось тебя увидеть. Твоя мама сказала, что я могу подняться.

Его ответ вызывает у меня улыбку.

— А мой папа знает, что ты здесь?

Он качает головой.

— Его внизу не было.

У меня такое чувство, что отцу не понравилось бы, что Пит находится в моей комнате. Особенно учитывая мой наряд.

— Если бы я знала, что это ты, то оделась бы, — оправдываюсь я.

Мой взгляд устремляется к кровати, где валяется толстовка, в которой я обычно сплю. Надеваю её через голову и натягиваю до самых бёдер.

Пит прищуривается, глядя на меня.

— Эта кофта кажется мне знакомой, — произносит он. А затем его глаза расширяются. — Это её я дал тебе той ночью? — спрашивает он.

Я киваю.

— Ага. — Я сохранила её. И она мне очень нравится. — Хочешь её забрать?

Пит ухмыляется.

— Если это означает, что ты её снимешь, то, чёрт возьми, да, я хочу её забрать.

Моё лицо начинает пылать. Я закрываю глаза и уже собираюсь стянуть толстовку через голову, как внезапно Пит жестом останавливает меня.

— Я пошутил, — говорит он. — Оставь её себе.

Я киваю и снова натягиваю её на бёдра.

— Я удивлён, что она всё ещё тебе нужна, учитывая то, как она у тебя оказалась.

Пит хмурится, и между его бровями появляется складка.

— Ты — единственное хорошее, что произошло со мной той ночью, Пит, — отвечаю я.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает.

— Я в ней сплю. — Поднимаю ворот к носу. — От неё пахло тобой, пока мама не заставила меня её постирать.

В моей комнате стоит небольшой диванчик, и я иду к нему.

— Хочешь присесть? — предлагаю я.

Он кивает, но продолжает изучать мою комнату. Кончиками пальцев проводит по медалям за победы в конных соревнованиях, которые висят на зеркале. Я сажусь, скрестив ноги, кладу на них подушку и опираюсь на неё локтями. Пит идёт к ванной и заглядывает туда.

— Думаю, твоя комната больше, чем вся наша квартира, — говорит он.

Не знаю, что на это ответить, поэтому молчу.

— Когда ты вернёшься в колледж, то будешь жить в общежитии?

Он садится на другой конец дивана, поворачивается ко мне лицом и своим коленом задевает моё. Я это чувствую и медленно придвигаюсь ближе.

— У меня квартира недалеко от кампуса, — отвечаю я. — После случившегося папа не желал, чтобы я жила в общежитии, а я хотела взять с собой Мэгги. — Собака слышит своё имя, бредёт ко мне и утыкается носом в мою руку. И я, не задумываясь, глажу её по голове. — Не люблю ночью быть одна.

Пит издаёт чмокающий звук, и Мэгги направляется к нему. Она ведёт себя настороженно, но его не боится. Он позволяет ей обнюхать руки и осторожно гладит её по голове. Она утыкается в его ладонь, и он чешет ей за ушками.

— Пытаешься завоевать расположение моей собаки? — спрашиваю я. Но по правде говоря, мне нравится, что она ему доверяет. Её инстинкты намного лучше моих.

— Пытаюсь? — усмехается он. — Да я уже, — широко улыбаясь, говорит он.

Мэгги встаёт на задние лапы, намереваясь устроиться на его коленях. Пит откидывается назад и похлопывает по ноге, и она запрыгивает к нему. Он гладит её по голове.

— Тебе идёт моя толстовка, — говорит он мне.

Моё лицо уже, наверно, ярко-красное, учитывая то, как он заставляет меня смущаться.

— Спасибо, — выдыхаю я.

— Мне нравится мысль о том, что моя толстовка облегает твоё тело, когда ты спишь, — произносит Пит. Внезапно его голос становится скрипучим и хриплым. Его взгляд скользит по моим ногам, но он не прикасается ко мне и не просит придвинуться ближе. Он просто продолжает гладить мою собаку, которая теперь перевернулась на спину, подставив ему живот.

Я проглатываю комок в горле, моё сердцебиение прерывистое и тяжёлое. Откашливаюсь, а он просто наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц.

— Ну, и чем бы ты хотела заняться? — спрашивает он.

Если честно, я хочу его поцеловать.

— Это свидание? — отвечаю я вопросом на вопрос.

Пит качает головой.

— Это я зашёл на несколько минут, чтобы повидаться с тобой, но решил задержаться.

Мэгги снова переворачивается, и Пит смеётся.

— А ты лёгкая добыча, — говорит он моей собаке.

— Она опасный зверь, — со смехом отвечаю я.

— Пока она защищает тебя, пусть будет опасной.

— Прямо сейчас она прекрасно справляется со своей задачей, — ворчу я.

— Собаки любят меня. Потому что я хороший человек.

Он прикрывает глаза и снова облизывает губы.

Я натягиваю толстовку ещё ниже на бёдра.

— Прекрати так на меня смотреть, — шепчу я, и мой голос ломается.

— Я бы так и поступил, если бы думал, что ты действительно этого хочешь, — отвечает Пит. Потом дёргает головой и тихо произносит: — Иди ко мне.

Я качаю головой, но губы расползаются в улыбке.

— Не-а, — отвечаю я.

Он снова дёргает головой.

— Иди сюда, — повторяет Пит. — Пожалуйста.

Я улыбаюсь ему — ничего не могу с этим поделать.

— Что я получу, если подойду к тебе? — спрашиваю я.

— Подойди и узнаешь, — отвечает Пит.

Моё сердце делает кульбит. Что мне делать? Остаться на месте? Или подойти? Я чувствую, будто между нами есть невидимые нити, и он тянет за них, когда поднимает руку и манит меня к себе пальцем.

Я легонько толкаю Мэгги, чтобы она слезла с его коленей. Потому что вдруг понимаю, что хочу быть на её месте. Хочу прижаться к нему и окунуться в его тепло. Мэгги спрыгивает на пол и вздыхает, когда приземляется на его ноги. А я на четвереньках ползу к нему.

Пит

Ещё мгновение назад у меня на коленях лежала собака, а теперь ко мне приближается Рейган. Она так чертовски сексуально ползёт по дивану, что у меня перехватывает дыхание. Одна её ладонь ложится на моё колено, другая — на бедро. Она прикусывает нижнюю губу и поднимает на меня взгляд. Убираю её волосы со лба и смотрю на неё. По-настоящему. Она дрожит. Её рука трясётся на моём колене, и я накрываю её своей. Её глаза находят мои.

— Я в порядке, — шепчет Рейган.

— Знаю, — отвечаю я, а потом медленно и аккуратно переворачиваю её так, что её попа оказывается у меня на коленях, а ноги вытянуты на свободной половине дивана. Стараюсь не двигаться слишком быстро, потому что всё это ново для неё, и я это понимаю. — Думаю, это я напуган, — признаюсь дрожащим голосом и прочищаю горло.

Её брови сходятся на переносице.

— Почему? — шепчет она и кладёт голову на моё плечо, а её пальцы теребят волосы у меня на затылке. И когда она ко мне прикасается, я теряю способность мыслить.

— Честно говоря, не ожидал, что ты сдашься так быстро, — говорю я.

Её лицо вспыхивает, так что я не сомневаюсь: она поняла мои слова немного по-другому. Из моего горла вырывается смешок.

— Я имел в виду, подойдёшь ко мне с другого конца дивана, дурочка, — поясняю я и протягиваю руку, чтобы щёлкнуть её по носу. Наклоняюсь к ней и оставляю лёгкий поцелуй на её щеке. — Хотя, — продолжаю я. Но мне приходится остановиться и снова прочистить горло. Мой голос опускается до шёпота: — Когда ты кончила с моей рукой в твоих трусиках, я тоже очень удивился.

Её дыхание звучит не совсем естественно. Оно немного быстрее обычного, а щёки покрыты румянцем. Я провожу рукой вверх по внешней стороне её бедра, по всей длине ноги, потому что на ней надеты эти безумно крошечные шортики.

— А как, думаешь, я себя чувствовала? — спрашивает Рейган со смехом. И это самый красивый звук во всём мире. Она настолько близко ко мне, что я щекой чувствую слова, которые она произносит. Они жаркие, и влажные, и такие в стиле Рейган.

Я пихаю её коленом.

— Расскажи, что ты чувствовала, — прошу я. Мне хочется узнать обо всём.

Её брови взлетают вверх.

— Ты имеешь в виду, когда мы занимались этим? — спрашивает она.

Я киваю и поглаживаю рукой верхнюю часть её бедра, проводя линию по краешку этих самых шортиков, а по сути практически ласкаю её попу. Её ноги слегка раздвигаются, и моё сердце безумно радуется её реакции.

Буквально секунду Рейган что-то обдумывает, а затем начинает рассказывать:

— Я разозлилась, — говорит она. — Весь вечер Чейз вёл себя как придурок, а потом он прикоснулся ко мне, и у меня реально возникло желание развернуться и уйти, но он был чертовски самоуверенным. Так что, когда я его ударила, это была не совсем защитная реакция. Меня всё это достало, и я врезала ему просто потому, что могла. Просто потому, что он это заслужил. А потом я взяла его машину и приехала домой, а он — за мной. Но дома был ты. Я знала, что ты прячешься в кустах. Знала, что увидишь, как я возвращаюсь домой, а моя одежда в беспорядке, и боялась, что ты подумаешь, что случилось худшее.

— Худшее? — спрашиваю я.

Её ноги раздвигаются ещё чуть шире, а рот со вздохом приоткрывается, когда я провожу рукой чуть ниже попы. Мне хочется сорвать её шортики и стянуть трусики. А потом прикоснуться губами к её влажным девичьим прелестям и ласкать её до тех пор, пока она не кончит на моё лицо. Но её родители внизу.

— Ты не боялся, что я его поцелую? — спрашивает Рейган.

Я не реагирую, потому что увлечён тем, как мои пальцы скользят под её шортики и проводят линию по краю трусиков.

— Боялся, — бормочу я.

— Я думала об этом, — говорит она. — Вроде как хотела со всем этим покончить.

Я поднимаю глаза. Она на самом деле только что это сказала?

— Покончить со всем этим? — переспрашиваю я.

Рейган морщится.

— Благодаря тебе я испытываю эти… чувства, Пит. И не понимаю, что с ними делать, и откуда они взялись. Меня до чёртиков пугает то, что я вот так запросто могу находиться рядом с тобой, не успокаивая себя и не заталкивая свои чувства в дальний уголок сознания. Так что я вроде как хотела проверить это с Чейзом. Но когда он прикоснулся ко мне, я не почувствовала ничего.

— Он тебя напугал?

Она качает головой.

— Да нет. Он придурок. И я знала это ещё до того, как пошла с ним на свидание. И когда он стал лапать мою грудь, по коже побежали мурашки. Но совсем не такие, как от твоего прикосновения. Так что я задумалась над этим и захотела вернуться к тебе. Но решила, что стоит всё-таки дождаться окончания вечера. А потом он снова прикоснулся к моей груди и рассмеялся, и я ему врезала. Это не было защитной реакцией. Я ударила его вполне сознательно. — Она опять морщится. — И мне вроде как стыдно за это.

Только сейчас я понимаю, что, когда Рейган начала всё это рассказывать, я перестал поглаживать её трусики и сейчас смотрю ей в глаза.

— Так ты не перепугалась. А специально его ударила?

Рейган даже не представляет, насколько я, чёрт побери, счастлив.

— Ага, — соглашается она, но не улыбается. Она о чём-то задумалась. — А потом ты пришёл в амбар и спросил, целовалась ли я с ним. И я не могла соврать. — Рейган поворачивает моё лицо к себе и смотрит в глаза. — Ты единственный, кого я хочу целовать, Пит. Единственный, с кем я хочу быть. Хочу, чтобы только ты обнимал меня и прикасался ко мне. — Она обмахивает лицо рукой, словно веером. — Боже, здесь становится жарко, — говорит она.

Я снова приподнимаю Рейган, и её глаза расширяются, когда я укладываю её спиной на диван. Потом очень медленно развожу её колени и провожу руками по внутренней поверхности её бёдер, раздвигая их, чтобы иметь возможность лечь на неё сверху.

Когда меня окутывает её тепло, я замечаю, что она снова дрожит.

— Всё нормально? — спрашиваю я, удерживая свой вес на локтях. Моя голова находится на уровне её подбородка.

— Ага, — выдыхает она.

Рейган обнимает меня за шею и притягивает к себе, так что моя голова опускается на её грудь. Я поворачиваюсь, утыкаясь в неё лицом, и понимаю, что вершинки её груди находятся прямо у моего рта. Её руки легко и игриво пробегают по коротким волосам на моей голове.

— Так вот, прошлой ночью… — начинает она. А потом останавливается. Я поднимаю голову, чтобы взглянуть на неё. Рейган прикусывает нижнюю губу, а затем произносит на выдохе: — Мне правда понравилось то, что мы делали прошлой ночью.

Я усмехаюсь.

— Не сомневаюсь. — Боже, я ощущаю и лёгкость, и тяжесть одновременно. Толкаюсь в неё бёдрами, и она приподнимается мне навстречу, прижимаясь своими мягкими, тёплыми, невероятно розовыми прелестями прямо к моему члену. Проклятье! — Мне тоже.

Рейган тянет меня за волосы, побуждая снова посмотреть на неё.

— Всё происходит слишком быстро? — шепчет она.

Я опускаю взгляд туда, где мой член и её тёплое местечко разделяют только мои джинсы и те крошечные тряпочки, которые она называет шортами.

— Мои штаны всё ещё на мне. Клянусь.

Она вздыхает.

— Я говорю не об этом. — Рейган жестом показывает на меня, потом на себя и снова на меня. — Между нами. Всё происходит слишком быстро? — спрашивает она.

Моё дыхание становится рваным.

— Не знаю, — отвечаю я. — Для тебя это слишком быстро?

Она качает головой.

— Мы лишь пару дней назад встретились.

Как будто мне нужно об этом напоминать.

Тогда почему у меня такое чувство, что моё сердце искало её целую вечность?

— Ммм-хмм, — бормочу я, меняя своё положение, чтобы прикоснуться к её губам своими. Она отвечает на поцелуй, её рот мягкий и требовательный. Я отстраняюсь, а она широко улыбается. — Что? — спрашиваю я. Её улыбка такая заразительная, и я чувствую, как уголки моих губ тоже приподнимаются.

— Этот поцелуй не был таким же эпичным, как предыдущий, — замечает Рейган.

Я снова прижимаюсь к её губам, нежно и неторопливо, язык проскальзывает в её рот, и моё сердце ликует, когда её язык, бархатистый и горячий, встречается с моим.

— Нам придётся над этим поработать, — поднимая голову, отвечаю я.

Она кивает. Её рот находится рядом с моим ухом, когда она произносит:

— Я хочу, чтобы он был таким же эпичным для тебя, каким был для меня.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, и я бёдрами прижимаюсь к её центру. Чёрт. Это выше моих сил.

— Ты позволишь мне это сделать? — спрашивает Рейган.

Она выглядит такой неуверенной в себе, что становится понятно, насколько для неё это сложно. Рейган не любит спрашивать. И не стала бы, если бы это не было для неё так важно.

— Не тогда, когда внизу твои родители, — тихо отвечаю я.

— Я не имела в виду прямо сейчас, — говорит она со вздохом.

— Ой. — Мысли вслух и всё такое.

Рейган смеётся, а потом спрашивает:

— В другой раз? Когда мои родители будут дальше, чем в десяти метрах от нас?

Я киваю. Проклятье. Во что я вообще ввязался?

Слышу, как поблизости хлопает дверь и вскакиваю. Она сводит ноги вместе и садится, натягивая толстовку ещё ниже на бёдра. А все мои мысли только о том, какая нежная у неё кожа, и как сильно я хочу к ней прикоснуться. Но по лестнице кто-то поднимается. Я подзываю собаку, и она запрыгивает мне на колени. Слава богу.

Шорох шагов по ковру — единственное предупреждение перед тем, как её отец появляется в дверном проёме.

— Чем вы занимаетесь? — рявкает он. Его глаза устремляются ко мне, потом к собаке, а затем встречают мой взгляд. Но спустя мгновение я обрываю зрительный контакт. В конце концов, я только что лежал на его дочери.

— Разговариваем, — бодро отвечает Рейган, проводя рукой по затылку. — Ты что-то хотел?

— Мы с твоей мамой собираемся посмотреть кино. Хочешь с нами?

— А Питу можно к нам присоединиться? — спрашивает она. Он внимательно смотрит на меня, но всё моё внимание приковано к собаке.

Он кивает.

— Ну, если так надо, — странно отвечает он.

Признаюсь, если бы у меня был отец, я бы хотел, чтобы он был таким, как мистер Кастер. Я бы хотел, чтобы он старался оберегать меня от всего и заботился обо мне больше всех на свете. В моей жизни такого нет, по крайней мере, со стороны отца. Вместо него это делают братья, но это не одно и то же.

— Хочешь посмотреть фильм? — тихо спрашивает Рейган. И улыбается. Я замечаю, что она не встаёт.

Я киваю:

— Конечно.

Она поворачивается к отцу и спрашивает:

— Через десять минут?

Её отец кивает и ещё несколько секунд изучает меня, а затем уходит.

— Твой отец очень крутой, ты знаешь это? — говорю я.

Она закатывает глаза.

— Если бы у меня был отец, я хотел бы, чтобы он поступал точно так же.

На этот раз я избегаю её взгляда, потому что не хочу показывать ей слишком много. Рейган и так уже видела достаточно.

— Твой брат, тот, с которым ты не общаешься, — начинает она. — У него в общежитии есть телефон?

Я киваю. У него есть мобильник, который дал ему Пол, когда Сэм решил уехать. У Пола есть ещё один. Я знаю номер Сэма наизусть, хотя ни разу ему не звонил. Миллион раз набирал номер, но в последний момент вешал трубку, потому что я трус.

Рейган протягивает мне свой телефон.

— Пришло время позвонить ему, Пит, — говорит она. Затем берёт джинсы и натягивает их, а я наблюдаю за ней. Рейган даже одевается чертовски сексуально, и у меня снова встаёт. Она поворачивается и быстро меня целует. — Пойду сделаю попкорн. Спускайся вниз, когда будешь готов.

Она уходит и закрывает за собой дверь. А я смотрю на телефон. Когда я перестал общаться с Сэмом, то почувствовал, будто потерял частичку себя. Может, пришло время её вернуть. Набираю номер и прикладываю телефон к уху, моё сердце бьётся быстрее, чем тогда, когда я лежал на Рейган.

Гудок.

Гудок.

Гудок.

Гудок.

Меня перекидывает на голосовую почту. «Это Сэм. Я занят, так что оставьте сообщение, и я вам перезвоню, если захочу».

Слышу «бииип» и замираю. Не могу ничего с собой поделать. Но всё же откашливаюсь. Пришло время начать сначала. И пока Сэм со мной не поговорит, я не узнаю, хочет ли он того же или нет.

— Сэм, это Пит. — Я останавливаюсь и обдумываю следующие слова, уткнувшись лбом в ладони. — Я просто хотел поговорить с тобой и убедиться, что ты в порядке. Мне тебя не хватает, Сэм. Вот так. Мне просто тебя не хватает. — Я тяжело вздыхаю, потому что понятия не имею, что ещё сказать. — Сэм, как думаешь, у тебя получится приехать домой на эти выходные? Я хочу тебя увидеть. Это телефон моего друга, так что ты не сможешь мне перезвонить, хотя я бы очень этого хотел… очень-очень. Я люблю тебя, Сэм. Просто хотел тебе об этом сказать.

Нажимаю кнопку завершения вызова и таращусь на телефон. Наверно, я всё испортил. Но мне стало легче. Я рад, что позвонил ему. Мне его не хватает. Безумно.

Кладу телефон Рейган в карман и спускаюсь вниз. Нахожу её на кухне, она перекладывает попкорн в миску. Когда подхожу ближе, она кидает мне зёрнышко, и я ловлю его ртом. Она смеётся и прислоняется бедром к столешнице.

— Удалось поговорить? — спрашивает она.

В кармане жужжит её телефон.

— Думаю, тебе пришла эсэмэска, — говорю я и протягиваю ей мобильник. Мне любопытно, поэтому я смотрю на него. Рейган мельком просматривает сообщение и ухмыляется.

— Похоже, это тебе, — отвечает она. — Ты ведь по этому номеру звонил?

Рейган показывает на экран. Там номер Сэма, а текст его сообщения гласит:

Я тоже тебя люблю.

Я широко улыбаюсь.

— Ага, это Сэм.

— Сэм? — нахмурившись, спрашивает она и показывает себе на затылок. — Сэм, чьё имя вытатуировано у тебя на шее? Речь идёт о твоём брате?

— Ага, отец сделал нам татуировки, потому что всё время нас путал.

Она хмурится.

— Тогда почему у тебя написано «Сэм»?

Я ухмыляюсь и пожимаю плечами.

— Он нас не различал, так что когда он посадил Сэма делать тату, тот сказал, что он — Пит, а я сказал, что я — Сэм. Вот так у нас появились имена друг друга на шее.

— Он вас не различал? — Рейган перестала улыбаться и выглядит немного грустной.

Я качаю головой.

— Мы близнецы. Выглядим как две капли воды.

— Ничего себе, — говорит она.

— Наша мама так разозлилась, — продолжаю я со смехом.

— А она вас различала? — спрашивает Рейган.

Я пожимаю плечами.

— Любой, кто знал нас, мог различить.

Это не очень-то хорошо говорит о моём отце, но что есть, то есть.

Я притягиваю её к себе, схватив за шлёвку джинсов, и она падает в мои объятия. Её руки обвивают мою шею. И я быстро её целую.

Но тут её отец кричит:

— Пит, пора смотреть фильм, так что кончай заниматься сексом с моей дочерью на кухне!

Рейган смеётся.

— Даже я не настолько быстрый, — шепчу ей, и она снова краснеет. Я целую её в лоб. — Спасибо, что разрешила воспользоваться твоим телефоном, — говорю я.

Она кивает и берёт меня за руку, держа в другой руке попкорн. Я сажусь на край дивана, Рейган устраивается рядом, близко, но не касаясь меня. Её отец наблюдает за нами, сидя в обнимку с её мамой на диване напротив нас.

— Рад видеть тебя, Пит, — произносит он.

— Взаимно, мистер Кастер, — отвечаю я. — Спасибо, что пригласили.

Я устраиваюсь удобнее, так что нога Рейган теперь касается моей, и когда начинается фильм, она сжимает мою руку. Чёрт, мне так хорошо. Завтра пятница, и завтра вечером я еду домой. Но я не хочу уезжать. Хочу всегда быть рядом с ней. Вот как сейчас.

Рейган

Сегодня Пит уезжает домой. Я почти всю ночь не могла заснуть, размышляя об этом. Не хочу, чтобы он уезжал. От одной только мысли об этом у меня внутри всё сжимается.

Я смотрю на маму, сидящую по другую сторону стола.

— Тебя что-то беспокоит? — задаёт вопрос она.

Я качаю головой.

— Ничего, о чём ты хотела бы поговорить? — спрашивает она. Её голос мягкий, но она не допытывает. Просто это мама.

— Пит сегодня уезжает, — тихо произношу я.

— Хм-м, — бормочет она в ответ.

— И я подумала… — медленно начинаю я.

Мама улыбается и смотрит на меня взглядом любопытного щенка.

— О чём ты подумала?

— Я серьёзно задумалась о том, чтобы вернуться в город на неделю раньше, — тихо и неуверенно говорю я. Мои занятия начнутся только на следующей неделе.

Она подносит чашку кофе к губам и смотрит на меня поверх ободка, пока делает глоток.

— Это имеет какое-то отношение к Питу? — спрашивает она.

Я не могу лгать своей маме. Даже если бы попыталась, всё равно не получилось бы.

— Самое прямое. — Я ухмыляюсь, глядя на выражение её лица. Она широко улыбается, и так заразительно. — Хочу вернуться и провести с ним некоторое время. — Я пожимаю плечами. — Посмотреть, что из этого получится.

— Он тот самый, да? — спрашивает она.

Я киваю.

— Думаю, да.

Мой голос тихий, но на душе так легко, как не было уже очень давно.

— Хочешь, чтобы я позвонила и узнала, получится ли записать тебя сегодня к врачу? — спрашивает мама. К врачу? Зачем он мне? — Остался ещё один малюсенький вопрос о контрацепции, — говорит она.

— Ох. — Я совершенно об этом забыла. Мои щёки начинают гореть. — Думаешь, у тебя получится? — спрашиваю я, внутренне вся сжавшись. Это так неловко. Но с кем ещё обсуждать подобное, если не с мамой?

Она берёт свой телефон.

— Посмотрим, что я смогу сделать.

— Пойду наверх собирать вещи, — отвечаю я.

У меня голова идёт кругом. Это очень важное решение. Надеюсь только, что когда мы приедем в город, между нами с Питом ничего не изменится. Что если мы вернёмся, а на нас обрушится реальная жизнь? Что если волшебство закончится? Что если я нравлюсь ему не так сильно, как он мне?

Я не могу найти свои шлёпанцы, поэтому подхожу к верхней ступеньке лестницы, намереваясь позвать маму. Но она разговаривает с отцом. Я слышу её голос, тихий и неуверенный. А потом отец произносит:

— О чём, чёрт побери, ты думаешь, поощряя это?

Я замираю. Мне не стоит подслушивать, но я ничего не могу с собой поделать.

— Я поощряю её стремление повзрослеть, дорогой, — отвечает она. — Только и всего.

— Она не поедет в город. Не сейчас. Это исключено. — Я слышу грохот посуды и морщусь от каждого звука.

— Она едет. Уже собирает вещи. — Мамин голос звучит тихо, но твёрдо.

— Почему тебя это так волнует? Ей нужна семья рядом, а не этот мальчик.

Мама встаёт, и я могу видеть, как она кладёт руку папе на грудь, пытаясь успокоить его.

— На данном этапе жизни ей нужны не мы, дорогой, — говорит она. — А этот мальчик.

— Почему он? — рычит отец.

— Пит — хороший парень, — отвечает она. — И ты это знаешь.

Отец снова рычит, и мама смеётся.

— Мне не обязан нравиться какой-то парень, что хочет забраться в трусики моей дочери, — ворчит он.

— Разве ты не видишь, как она ожила с тех пор, как он здесь появился, Боб? — спрашивает мама. Её голос полон решимости. — Рейган не подскакивает при виде любой тени и позволяет людям прикасаться к себе. Она смеётся. И хочет большего, чем просто сидеть взаперти в своей комнате. Она снова живёт, Боб. Так что прекрати. Это к лучшему. — Словно предупреждая, она указывает на него пальцем. — И не говори ей ничего об этом.

Я возвращаюсь в комнату и заканчиваю собирать вещи. Мне жаль папу, но внезапно в моей жизни появляется надежда. И мне это нравится. Не хочу ничего менять. Я проделаю весь путь до Нью-Йорка, чтобы сохранить это. И дело не только в Пите. Это будущее, которое меня ждёт. И оно станет реальностью, с ним или без него, но впервые за долгое время я полна надежды.

Пит

Пришло время начинать собирать вещи и загружать их в автобус, хотя ещё не все мероприятия в лагере закончились. Но нам нужно выехать до темноты, чтобы к полуночи добраться до города. Я оглядываюсь по сторонам и начинаю ненавидеть саму мысль об отъезде. Когда вернусь в Нью-Йорк, то снова окажусь под домашним арестом и снова встречусь со своими братьями. Хотя я наслаждался своей свободой здесь, и теперь знаю, чем буду заниматься дальше. Понятия не имею, какое расписание у Рейган, но надеюсь, она захочет встретиться со мной, когда приедет в город.

Ко мне подъезжает Гонзо и останавливается, преграждая мне путь в амбар. А я надеялся найти там Рейган. Хотел поговорить с ней до нашего отъезда. Мне очень не хочется покидать её, но другого выхода у меня просто нет. Впервые со дня нашего знакомства Гонзо мне не улыбается. Он выглядит так же мрачно, как я себя чувствую.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Небо, говорит он, показывая на небеса.

— Ха-ха, очень смешно, — отвечаю я. Но он не смеётся со мной. — Тебя что-то беспокоит? — спрашиваю.

Только ты, говорит он.

— Я? Что я такого сделал?

Я иду обратно, чтобы составить стулья, потому что это стоит сделать до отъезда. Он следует за мной. Потом мне нужно будет помочь пацанам погрузить вещи в автобус.

Ты собирался уехать, не попрощавшись? Он внимательно смотрит на меня.

— Мы только через несколько часов уезжаем, — напоминаю я, поглядывая на часы. — А ты надеялся, что я не забуду поцеловать тебя на прощание? — Я подхожу к нему и аккуратно обхватываю его голову рукой, награждая щелчком по лбу. Он отпихивает мою руку. Он правда разозлился? — Ты серьёзно? Думаешь, я смог бы уехать, не попрощавшись? — Опускаюсь на колени и смотрю ему прямо в глаза. Он серьёзен. Даже слишком.

Я думал, что мы стали друзьями, но последние несколько дней ты где-то пропадал, говорит он.

Бросаю взгляд на главный дом. Я довольно много времени провёл с Рейган, но не оставлял Гонзо в одиночестве. Я убедился, что есть ребята, с которыми он мог поболтать и потусоваться.

— Ты здесь с кем-нибудь подружился? — спрашиваю я, а затем засовываю руку в карман и достаю оттуда свёрнутый листочек бумаги. — Я собирался отдать тебе его попозже, но, думаю, могу сделать это и сейчас, — говорю, протягивая листок. — Это мой номер телефона и адрес. Надеюсь, мы ещё увидимся.

Он ухмыляется. А ты меня любишь, показывает он жестами.

Чёрт возьми, да, я люблю этого маленького засранца. Он просто не может не нравиться.

— «Люблю» — это сильно сказано, — отвечаю я. — «Терплю» — больше подходит.

Он снова улыбается. Я тоже тебя терплю, говорит он жестами. И рисует в воздухе кавычки у слова «терплю». Раз ты так говоришь людям, что их любишь. Он смотрит мне в глаза. Спасибо за всё, что сделал для меня на этой неделе. Я это ценю. И ценю тебя.

— Я тоже ценю тебя, парень, — отвечаю я. — И хочу, чтобы ты связался со мной, если что-то понадобится. Что угодно, хорошо?

Его глаза вспыхивают, и он показывает слово «да». Мать зовёт его обратно в домик, где собирает вещи, и он намеревается ей помочь.

— Эй, Гонзо, — зову я.

Он оборачивается.

— Ты хороший парень, и я рад, что познакомился с тобой, — произношу я.

Ага, ага, жестами отвечает он. Хочешь, чтобы я поверил в то, что ты меня обожаешь. И смотрит куда-то мне за спину. Кстати, об обожании, показывает он. А потом кивает в сторону и подмигивает. Ещё увидимся.

— Надеюсь, что нет, — кричу я ему в спину. Он только отмахивается, даже не оглядываясь.

Я смеюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, куда он показывал. Но это не Рейган. Это её отец, и он направляется ко мне, держа в руках чёртов топор. Я скрещиваю руки перед собой и делаю шаг назад.

— Пит, — произносит он, тяжело дыша. Такое чувство, что ему пришлось побегать, чтобы найти меня.

— Мистер Кастер, — говорю я. И смотрю на топор, а он приподнимает его, удовлетворённо оценивая, как будто наслаждаясь моим дискомфортом. — Всё в порядке? — спрашиваю.

— Нет, чёрт побери. Ничего не в порядке, — отвечает он. Потом проводит рукой по лицу и тычет пальцем в меня. — Я нянчился с тобой всю неделю, но с меня хватит этих игр.

— Я и не знал, что мы во что-то играли, — начинаю я.

Он поднимает руку и останавливает меня.

— Ты очень нравишься моей дочери, и это единственная причина, почему я терпел тебя всю неделю.

— Э-э-э, — начинаю я. Но он шикает, заставляя меня замолчать.

Мистер Кастер поднимает топор, и я делаю шаг в сторону.

— Но клянусь богом, если ты посмеешь обидеть мою дочь, я тебе голову оторву, но сначала отрежу твои яйца.

— Я бы никогда её не обидел, сэр, — говорю я.

Он снова на меня шипит.

— И когда вы вернётесь в город, где не будет отца с топором, горящего желанием тебя кастрировать, помни, что один её звонок — и я приеду. Тебе всё понятно?

— Так точно, — отвечаю я.

— Это всё, что я хотел сказать. — Он делает глубокий вдох, а потом выдыхает. — Было приятно познакомиться с тобой, Пит. Надеюсь, тебя ждёт прекрасная жизнь — вдруг я никогда больше тебя не увижу.

И он уходит, размахивая топором. Проклятье. Этого я не ожидал.

Насвистывая, из-за дерева выходит Фил.

— Думаю, ты ему был нужен только на минуту, — выдыхает он. Потом ухмыляется и качает головой.

— Не в курсе, что это вообще было? — спрашиваю я, указывая большим пальцем в сторону мистера Кастера.

— Хм-м, — бормочет он. — Возможно.

— Не хотите поделиться? — спрашиваю я.

— Он отец, а ты — молодой парень, которому нравится его дочь. Он это понимает, но ему больно от того, что приходится с кем-то делить внимание дочери. Он защищал её всю свою жизнь, а теперь она начнёт искать на эту роль другого. Может, даже тебя. — Он прищуривается, глядя на меня. — А что бы ты чувствовал, если бы этим «другим» стал ты? — спрашивает он, делая вид, что вместе со мной составляет стулья, но я знаю, что он наблюдает за мной.

— Чёрт побери, я был бы в восторге, — отвечаю я.

— Ты планируешь встретиться с ней, когда вернёшься в город? — спрашивает он. Я приподнимаю штанину, напоминая о браслете на моей ноге. Он ухмыляется. — У меня такое чувство, что её это не остановит.

— Надеюсь, нет. — Я делаю глубокий вдох. — Она мне нравится, Фил, — признаюсь ему. — Возможно, я даже влюбляюсь в неё.

Он останавливается и смотрит мне в глаза.

— Тебя это пугает? — спрашивает он.

Я смеюсь и отвечаю:

— На самом деле, как раз наоборот.

Я полон надежд. Ведь прошло очень много времени с тех пор, как я чувствовал что-то подобное.

— Что ты собираешься делать, когда вернёшься, Пит? — спрашивает он.

Я достаю из кармана листочек бумаги. Он сказал записать свои планы, чтобы их осуществить. Я так и сделал и теперь зачитываю ему:

— Первое — наладить отношения с Сэмом. Второе — решить, каким будет моё будущее. Поступить ли мне в колледж? Или найти работу? В общем, мне нужно определиться, чем я хочу заниматься, — сворачиваю листок и кладу его обратно в карман.

— Хорошо, — кивнув, говорит он.

— Как думаете, я мог бы заниматься тем же, чем и вы? — спрашиваю я. — Вы помогаете многим ребятам.

Фил кивает.

— По-моему, ты бы прекрасно справился с этой работой.

— Может, мне бы удалось оградить кого-то из ребят от той ситуации, в которой оказался я.

Он снова кивает.

— Это отличная цель. Я с радостью помогу тебе решить, хочешь ли ты этого на самом деле. Можешь как-нибудь прийти ко мне на работу и посмотреть, интересно ли тебе это. — Он бросает взгляд на лагерь. — К сожалению, в основном моя работа не такая гламурная. Приходится много времени проводить в тюрьме и в колонии для несовершеннолетних.

Я киваю. Может, мне это и понравится.

— Ты знаешь, как связаться со мной, когда доберёшься до дома.

Да, знаю, и обязательно с ним свяжусь. Я продолжаю составлять стулья, пока не замечаю Рейган, которая направляется в мою сторону. Девушка улыбается, а её распущенные волосы развеваются на ветру. Она отводит их от лица и широко мне улыбается.

— Привет, Пит, — здоровается Рейган, шаркая ногами и нервно поглядывая вниз. — Мой отец только что разговаривал с тобой? — спрашивает она. — С топором в руках?

Я плотно сжимаю губы, изо всех сил стараясь не улыбаться, но она выглядит такой милой, что это удаётся с большим трудом.

— Твой отец до чёртиков меня напугал, — признаюсь я.

Она хихикает.

— Думаю, именно этого он и добивался. — Рейган прищуривается, глядя на меня. — Папа говорил с тобой обо мне? — спрашивает она.

Я киваю.

— Он с большим энтузиазмом вызвался лишить меня некоторых частей тела.

Она выглядит разочарованной.

— Нет, я имею в виду, он говорил с тобой по поводу планов на Нью-Йорк?

Я качаю головой.

— Каких планов? — Прекращаю составлять стулья и поворачиваюсь к ней.

Рейган сцепляет пальцы и старательно избегает моего взгляда. Она чувствует себя неловко, и мне становится жаль её. Я подхожу ближе и касаюсь её лица, побуждая посмотреть на меня.

— Каких планов? — повторяю я свой вопрос.

Она кладёт ладони мне на грудь и смотрит в глаза.

— Пит, — начинает она. Но останавливается и качает головой, а затем зарывается лицом в мою футболку и стонет. — Я чувствую себя такой идиоткой, — признаётся Рейган, уткнувшись в мою грудь, так что я едва её слышу. Прижимаю её к себе и крепко обнимаю, поглаживая пальцами её спину. Приподнимаю край её футболки и прикасаюсь рукой к коже. И она позволяет мне это. Каждый раз, когда я к ней прикасаюсь, это поражает меня и заставляет моё сердце таять. Наконец она поднимает глаза. — Итак, сегодня ты возвращаешься в город.

Я киваю и закрываю глаза. Не хочу даже думать о том, чтобы уехать от неё. Но, полагаю, другого варианта у меня нет.

— Ага, — со вздохом говорю я.

— Так вот, — неуверенно продолжает Рейган, поднимая голову, чтобы смотреть мне в лицо. Её зелёные глаза медленно моргают. — Я думала о том, чтобы тоже вернуться в город сегодня.

Моё сердце подскакивает в груди. Я хватаю её за плечи и немного отстраняюсь, чтобы взглянуть на неё.

— Чёрт возьми, ты серьёзно? — спрашиваю я, не в силах сделать очередной вдох.

По её лицу пробегает тень.

— Ты не хочешь, чтобы я ехала, — тихо говорит она.

Я смеюсь. Притягиваю её к себе, крепко обнимаю, поднимаю в воздух и кружу так быстро, что ей приходится схватить меня за плечи.

— Конечно, я хочу, чтобы ты поехала! Ты смеёшься? Я безумно переживал, что никогда снова тебя не увижу, или, если мы будем вдали друг от друга в течение нескольких недель, то всё, что есть между нами, исчезнет.

— А что есть между нами, Пит? — спрашивает она, но при этом улыбается.

— Ты не знаешь? — отвечаю я вопросом на вопрос.

Рейган качает головой.

— Я не всегда хорошо понимаю людей, Пит, — краснея, признаётся она.

Щипаю её за нос и, набравшись смелости, произношу:

— Я думаю, что влюбляюсь в тебя, Рейган.

Тяжело сглатываю, потому что внезапно чувствую комок в горле. Не знаю, откуда он взялся, но, несмотря на все мои усилия, он не исчезает. Я жду. Она ведь должна что-то ответить, правда?

— Хорошо, — наконец произносит она.

Хорошо? И только?

— Спасибо, что сказал. — Рейган широко улыбается и поворачивается с намерением уйти.

Я хватаю её за руку и тяну обратно к себе. Моё сердце переполняется чувствами, потому что она не пытается меня ударить: ни кулаком, ни ногой с разворота, ни коленом по подбородку, когда я прижимаю её спиной к дереву.

— И это весь ответ? — спрашиваю я. Моё сердце бьётся с сумасшедшей скоростью. Может, я неправильно её понял. Может, я заблуждаюсь. Может, я просто идиот.

— А чего ты хочешь? — шепчет она.

Я провожу ладонью по её щеке и внимательно смотрю на неё. Рейган так чертовски красива, что когда я нахожусь так близко к ней, то едва могу нормально соображать.

— Хочу, чтобы ты тоже меня полюбила, — признаюсь я.

— Уже, — произносит Рейган. На её щеках появляется румянец. Минуту назад я думал, что она не может быть ещё красивее, но теперь понимаю, что ошибался.

— Уже? — повторяю я. Боже, я начинаю говорить, как Линк.

Она тяжело вздыхает.

— Да. Я потеряла голову. Не хочу расставаться с тобой. Задыхаюсь от одной только мысли о том, что ты уезжаешь. Хочу постоянно быть рядом. Точно потеряла голову. Да. — Рейган моргает, а затем произносит: — Ты в моём сердце, Пит. И я хочу, чтобы так было всегда.

Чёрт. Это самое потрясающее, что я слышал за всю свою жизнь. Не могу даже двух слов связать, чтобы что-то ей ответить.

Внезапно я слышу звук приближающихся шагов и отскакиваю от Рейган, когда вижу её отца, направляющегося к нам с топором в руках. Он останавливается и сердито смотрит на меня.

— Пит, можешь сделать мне одолжение? — спрашивает он. При этом выглядит не особо счастливым, хотя это его нормальное состояние, когда я рядом.

— Что вам нужно, сэр? — спрашиваю я.

— Рейган решила уехать в город сегодня вечером, и, когда она доберётся до дома, будет уже достаточно поздно. — Большим пальцем он показывает туда, где стоит Фил. — Так что я попросил Фила разрешить тебе поехать с ней, а не на автобусе, на случай, если машина сломается или ещё что-то.

Рейган широко улыбается, и мне хочется ответить ей тем же, но я всеми силами подавляю улыбку.

— Фил согласился? — спрашиваю я, глядя на Фила, который подходит к нам.

— Ты должен появиться в своей квартире до полуночи, — отвечает Фил. — Если нет, я узнаю. — Он кивает в сторону браслета на моей лодыжке.

— Я отвезу его домой, — щебечет Рейган. Она улыбается, и мне хочется открыто радоваться вместе с ней.

— А что с остальными ребятами? — спрашиваю я.

— Ты сможешь встретиться с ними завтра на собрании. В одиннадцать, если, конечно, захочешь прийти.

Он выгибает бровь.

— Я приду, — отвечаю ему. Хочу увидеть этих ребят. Если я смогу помочь хотя бы одному из них, мне будет легче примириться со своим прошлым.

— Спасибо, Пит, — произносит мистер Кастер. Он хлопает меня по плечу, сжимая его чуть сильнее, чем требуется. Я расцениваю это как предупреждение, чего, думаю, он и добивался. Он уходит, оставляя нас с Рейган наедине.

— Когда ты высадишь меня, будет очень поздно, — говорю я.

Она кивает.

— Я знаю.

— Не хочу, чтобы ты ехала одна в пустую квартиру. Я попрошу кого-нибудь из братьев поехать с тобой. — Жаль, что я не могу поехать сам и проводить её до двери, проявив себя истинным джентльменом, чего раньше мне никогда не хотелось.

— Со мной будет Мэгги, — напоминает она.

— Всё равно, — отвечаю я, убирая её волосы назад. — Может, останешься на ночь у меня? — спрашиваю я.

Её глаза расширяются, и она облизывает губы. Не сомневаюсь, ей понравилась эта идея.

— Я буду спать на диване, — говорю я. Чёрт побери, это убьёт меня, но я согласен.

Она качает головой.

— Я не останусь, если ты будешь спать на диване.

Сердце в груди замирает.

— Я не выгоню тебя из твоей собственной постели, — говорит она с нервным смешком. Её глаза находят мои, и я надеюсь, что она не заглянет слишком глубоко, потому что понятия не имею, что она там увидит. — Я останусь, если ты будешь спать со мной, — произносит Рейган дрожащим голосом.

— Хорошо, — тихо отвечаю я. Но мой желудок в это время делает сальто. Она приподнимается на носочки и оставляет на моих губах лёгкий поцелуй.

— Мне ещё нужно кое о чём позаботиться, — говорит она шёпотом. И снова меня целует, на этот раз чуть медленнее. Рейган будет ночевать у меня. Она и её собака.

— Мэгги тоже может остаться, — выдаю я. Это тупо, но прямо сейчас я с трудом соображаю.

— Я ей передам, — игриво шепчет Рейган. — Она обрадуется.

Но не так сильно, как я.

Рейган

По пути домой Пит не особо много разговаривает. Он возится с радио и гладит Мэгги. Время от времени тянется рукой к моей ладони и сжимает её, тем самым успокаивая меня.

— Уверен, что твоя семья не будет против, если сегодня я останусь у вас? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Да. Сэм в колледже, а Логан живёт с Эмили в её квартире, хотя не понимаю почему. По словам Мэта, они проводят больше времени у нас дома, чем у неё. Мы с Сэмом делим одну комнату, но раз его нет, ты можешь спать на моей кровати, а я посплю на его.

Вот блин. А я вроде как надеялась, что мы будем спать вместе.

— Или мы можем лечь в комнате Логана — там двуспальная кровать. Я просто не хотел давить на тебя, предлагая спать со мной. — Пит не смотрит на меня, когда это произносит, напротив, его внимание приковано к уху Мэгги.

— Мне нравится второй вариант, — тихо говорю я, делая вид, что занята чисткой лобового стекла, хотя оно совсем не грязное.

— Даже так? — негромко отвечает он и ухмыляется. — Я надеялся, что ты так скажешь. — Он слегка морщится. — Но должен предупредить, что наша квартира совершенно не похожа на твой дом. Район не самый хороший. Да и квартира маленькая.

— Всё это не имеет никакого значения, Пит, — говорю я. И это правда. Я просто хочу быть с ним. Живи он хоть в картонной коробке, с ним это место было бы прекрасным. Я показываю большим пальцем в сторону собаки. — А вот Мэгги может быть немного снобом. Так что тебе придётся довольно много её гладить, чтобы она была счастлива.

— С Мэгги проблем не будет, — отвечает он. В машине ей стало плохо, так что нам пришлось остановиться, чтобы всё вычистить. Но Пит вполне нормально к этому отнёсся. — Думаю, она меня любит.

Его так легко любить.

Он широко мне улыбается.

— А ты спишь обнажённой? — спрашивает Пит. В его глазах появляется искорка.

Чувствую, как жар поднимается по моему лицу.

— Нет! — выкрикиваю я. — Конечно нет.

Пит откидывается назад на сиденье и наклоняет голову, словно любопытный щенок.

— Как думаешь, мне удастся тебя уговорить? — Должно быть, выражение моего лица очень забавное, раз он смеётся.

— Возможно, — тихо отвечаю я.

Он шумно втягивает воздух. Мой ответ его удивил.

— Не уверен, что смогу всю ночь держать руки при себе, — негромко, но твёрдо предупреждает он. Его голос более хриплый и глубокий, чем был минуту назад.

— А кто сказал, что я этого хочу?

Пит откидывает голову назад и издаёт стон. Гладит рукой по своей груди и тяжело дышит.

— Моя добродетель под угрозой, мисс Кастер? — спрашивает он.

— Я бы ответила «да», если бы было чему угрожать, — ворчу я в ответ. Но он такой забавный, что у меня не получается сдержать улыбку.

— Мы на месте, — говорит Пит, указывая на парковку на этой стороне улицы. Я заезжаю туда и делаю глубокий вдох. Понятия не имею, как вести себя теперь, когда мы приехали.

— Уверен, что хочешь, чтобы я осталась? — спрашиваю его.

Пит кивает.

— Тебе стоит написать отцу и сообщить, что ты добралась до города. — Он хватает поводок Мэгги и помогает ей выбраться из машины. — Спишись с ним, а я пока быстренько выгуляю Мэгги. А потом заберу твои сумки.

Я киваю и начинаю набирать сообщение отцу. Пит причмокивает, и Мэгги бежит за ним.

Я: Мы приехали.

Папа: Ты добралась до своей квартиры? Всё в порядке?

Не хочу его обманывать.

Я: Нет, я у Пита. Хочу немного пообщаться с его семьёй.

Папа: Уже половина двенадцатого ночи, Рейган.

Я: Папа, всё нормально.

Папа: Стоит ли мне приехать и убить этого парня?

Я: Не сегодня.

Папа: Тогда скажи когда.

Я смеюсь.

Я: Хорошо.

Папа: Напиши мне завтра, чтобы я знал, что ты жива.

Я: Люблю тебя!

Папа: И я тебя люблю.

Пит открывает водительскую дверь и облокачивается на неё.

— Привет, — произносит он. — Готова идти наверх?

Я широко улыбаюсь — ничего не могу с собой поделать. Начинаю вылезать из машины, но Пит меня останавливает.

— Ты ведь знаешь, что я ничего не жду от сегодняшней ночи? — спрашивает он.

— Да. — Я знаю. Он никогда бы не стал заставлять меня делать что-то против моей воли. — Мне всё ещё можно остаться?

Он вытаскивает меня из машины и идёт к багажнику, чтобы достать мою сумку. Но она очень-очень большая. В конце концов, я ведь возвращаюсь домой.

— Только эту, — говорю я, забирая небольшую сумку с косметикой. — Остальное я заберу завтра, когда приеду к себе. Нет смысла тащить всё это наверх на лифте.

Пит усмехается.

— Ты правда избалованная, да? — спрашивает он.

— В смысле? — Я не понимаю.

Он перекидывает мою сумку через плечо вместе со своим рюкзаком и берёт меня за руку.

— Мы живём на четвёртом этаже. И здесь нет лифта.

— Ну, я сильная. Так что выдержу.

Он указывает кончиками моих пальцев в сторону своего дома.

— Уверена, что будешь чувствовать себя комфортно в компании моих братьев? — спрашивает он. Видно, что он нервничает как никогда.

— Прекрати волноваться, — отвечаю ему. — Я ведь не стеклянная, Пит.

Это место совсем не похоже на мой дом, и я подпрыгиваю, когда рядом с нами кто-то проходит. Но Пит прижимает меня к себе.

— Я рядом, — произносит он негромко, но спокойно. И я чувствую себя с ним в полной безопасности. Стены местами разрисованы, и я останавливаюсь, чтобы получше рассмотреть их. — Идём, — говорит он. — Хочу познакомить тебя со своей семьёй.

Мы проходим четыре лестничных пролёта и оказываемся в длинном коридоре. Пит поворачивает ручку и жестом зовёт меня за собой. Я захожу, ведя рядом Мэгги, и сразу слышу звук телевизора. По всей комнате штабелями лежат мужчины. Кто-то ставит телевизор на «паузу», и все поворачиваются в нашу сторону.

— Привет, — произносит Пит.

Он ставит мою сумку позади себя, и мы вместе заходим в комнату. Мужчины поднимаются, и самый высокий из них подходит к нам.

— Я думал, ты приедешь позже, — говорит он. И осматривает меня с головы до ног, но в его взгляде нет ничего пугающего. — А кто твой друг? — спрашивает он, протягивая мне руку, и я её пожимаю. — Я Пол, — представляется он. Пол просто огромный, и у него даже больше татуировок, чем у Пита.

За ним стоит другой парень. Он худой, с длинными светлыми волосами, собранными в хвостик на затылке.

— Мэт, — говорит он, протягивая руку для приветствия.

Я замечаю парня и девушку, сидящих на диване. Это та самая блондинка, которую я видела у тюрьмы, и она смотрит на меня взглядом продавца антиквариата — словно пытается разглядеть все мои недостатки.

— Эмили, — произносит она, слегка махнув рукой. — Логан, — добавляет, пихая Логана в грудь. Тот протягивает мне руку, и я её пожимаю.

Но есть ещё один, и когда он выходит из-за спины Логана, у меня перехватывает дыхание. Он так похож на Пита. Должно быть, это Сэм. Я перевожу взгляд с Пита на Сэма и обратно.

— Из нас двоих я симпатичнее, — говорит Сэм. И тянется ко мне, как будто хочет обнять, но я уклоняюсь. Не могу себя заставить. У меня большой прогресс, но не настолько.

— Приятно познакомиться, — кивая, говорит он. Я протягиваю ему руку, но вместо того, чтобы пожать, он подносит её к губам. Небольшая щетина щекочет тыльную сторону моей ладони. Я освобождаю пальцы от его хватки, а Пит внимательно смотрит на него.

— Убери руки от моей девушки, — ворчит он. А потом раскрывает объятия и заключает в них Сэма. Они обнимаются как все мужчины — хлопая друг друга по спине и что-то бормоча. — Я рад, что ты здесь, — говорит Пит.

— Ты позвонил — я приехал. Как хороший старший брат.

— Восемь минут, — в шутку ворчит Пит, положив руку мне на плечи. — Сэм родился на восемь минут раньше, и теперь думает, что он круче, потому что старше.

Тот покашливает в кулак.

— Ну извини. Я правда круче.

Сэм ухмыляется. Они с Питом так похожи, что это сбивает с толку.

— Думаю, вы оба крутые, — говорит Пол, подходит к холодильнику и достаёт пиво.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — тихо спрашивает меня Пит.

Я качаю головой.

Он берёт моё лицо в ладони.

— Ты выглядишь немного уставшей. Хочешь пойти в постель?

Я киваю.

— Нам и правда лучше лечь спать.

Пит широко улыбается. Думаю, ему понравилась часть про «нас».

— Ничего, если сначала я приму душ? — спрашиваю я. После нескольких часов в машине мне кажется, будто я вся покрыта пылью. А я бы предпочла быть чистой, когда впервые прижмусь к Питу обнажённой.

Он кивает и ведёт меня в ванную, где включает свет. Потом достаёт полотенца и кладёт их на раковину передо мной.

— Помочь тебе снять одежду? — поигрывая бровями, спрашивает Пит.

— Да, — отвечаю я и закрываю за нами дверь.

Пит

Чёрт. Рейган сказала «да».

Она закрывает дверь позади меня, и я замираю. Хочу прикоснуться к ней, но за стеной в трёх метрах от нас моя семья.

— Тебе нужен шампунь или ещё что-то? — снова спрашиваю я, протягивая руку ей за спину и отодвигая занавеску душа. Там стоят всякие девчачьи бутылочки, оставшиеся ещё с тех пор, как Эмили жила у нас.

— Мне нравится твоя семья, — говорит она, а потом её руки обвивают мою талию. Она кладёт голову мне на грудь и утыкается в меня носом, и, как и всегда, когда она прикасается ко мне, моё сердце начинает таять.

— Я рад. — Прижимаю её ближе к себе. Я беспокоился, что они её напугают — слишком много тестостерона в одной комнате. К счастью, Эмили тоже была здесь.

Наконец Рейган отстраняется от меня.

— Ладно, — выдыхает она. — Иди. — И махнув рукой, прогоняет меня за дверь.

Я целую её, задерживаясь на её губах слишком долго, но она меня не останавливает. Издаю стон и отстраняюсь от неё, поправляя себя в штанах. Выскальзываю за дверь и закрываю её за собой, а затем слышу щелчок замка. Прижимаюсь головой к двери и примерно минуту пытаюсь успокоить дыхание. А потом поворачиваюсь и вижу, что рядом стоит Сэм.

— Это та девушка, о которой я думаю? — осторожно спрашивает брат. Он опирается плечом о стену и стоит, скрестив ноги.

— И кто она, по-твоему? — спрашиваю я, потом иду к бельевому шкафу и достаю чистые простыни, чтобы постелить их на двуспальную кровать в старой комнате Логана.

— Девушка, которую ты встретил той ночью, — отвечает он тихо, очевидно, не желая, чтобы кто-то его услышал. Я просил братьев присмотреть за ней. Неудивительно, что он знает, кто она. Пол или Мэт рассказали ему.

Я киваю. Сэм идёт за мной в спальню, помогает расправить кровать, и мы начинаем стелить чистые простыни.

— Как ты оказался с ней? — спрашивает он.

— Она нашла меня, когда я вышел из тюрьмы, — говорю ему. Лучшего объяснения мне не найти. В конечном итоге, именно из-за неё я оказался в лагере. Это правда.

— Она тебе нравится? — спрашивает он, заправляя уголок простыни.

Я киваю и признаюсь:

— Очень.

— Ого, — вздыхает он, выгибая бровь. — Да ты её любишь.

Я киваю, и на моём лице появляется широкая улыбка.

— Очень, — повторяю я.

Мэгги заходит в комнату и ложится у моих ног.

— Милая собачка, — говорит он.

— Её тренировали убивать, — отвечаю я.

Он смеётся.

— Ага, рассказывай.

— Рискни приблизиться к Рейган, и увидишь, что будет, — предупреждаю я. И это не шутка. Однажды из-за этой собаки я чуть в штаны не наделал.

— Я лучше не буду, — говорит он. А затем спрашивает: — Так у тебя всё хорошо?

— Прости, — выпаливаю я. Он удивлённо смотрит на меня.

— За что? — Его брови нахмурены.

— За то, что избегал тебя. Не отвечал на твои письма. Злился на тебя, когда сам же сказал тебе убегать.

Он открывает рот, как будто не знает, что ответить.

— Я должен был остаться.

— Я не хотел, чтобы ты оставался. — Делаю глубокий вдох. — Я завидовал. — Чертовски больно признаваться, но это правда. — Ты уехал в колледж и начал воплощать свои мечты в реальность. А меня рядом не было. — До этого мы никогда не расставались.

Он присаживается на край кровати.

— Мы здорово сглупили, когда стали работать на Боуна, хотя знали, что это незаконно.

Я киваю.

— Грёбаные идиоты.

— Нам стоило хорошенько подумать, — говорит он.

— Ага. — Я сажусь рядом с ним.

— А теперь давай поцелуемся и помиримся, — ухмыляясь, говорит Сэм.

Я наклоняюсь к нему и обнимаю, в процессе ударяя его о кровать, и он обхватывает меня руками. Его объятия очень быстро превращаются в захват, и он целую минуту прижимает меня к простыням. Но наши силы примерно равны. Я изворачиваюсь, освобождаясь от захвата, и опрокидываю его так, что оказываюсь сверху. Он что-то бурчит, понимая, что я его сделал, но потом перекидывает меня через голову. Я ожидаю этого, но затем слышу Мэгги. Сэм замирает, сидя на мне, и опускает взгляд вниз.

Проклятье. Мэгги оскалилась на него и щёлкает зубами.

— Ты, наверно, захочешь отпустить меня, — предупреждаю я.

— Она собирается меня укусить? — спрашивает он.

— Чёрт. Понятия не имею.

Он поднимает руки и отходит на другую половину комнаты. Мэгги запрыгивает на кровать, вставая между ним и мной, и рычит.

— Мэгз, — говорю я, стараясь повторить манеру Рейган. Мэгги поворачивается и просовывает голову под мою руку. Из моего горла вырывается смешок. — Вот теперь это стало забавным, — говорю я.

Судя по хмурому виду Сэма, он не согласен.

— Ты жульничал, используя чёртову собаку, — говорит он, но на его лице появляется широкая улыбка.

Я почёсываю Мэгги за ушами. Она любит меня. Теперь.

— Девочка, он хороший, — говорю я. Она утыкается носом в мою руку, а её взгляд перемещается с меня на Сэма и обратно. — Она нас различает. Не офигеть бы, да? — спрашиваю я.

Сэм выходит из комнаты, и мы с Мэгги идём за ним. Я сажусь на диван, а она устраивается у моих ног, положив голову на лапы.

Фильм всё ещё стоит на «паузе», так что, судя по всему, они собираются меня помучить.

— Вы двое помирились? — спрашивает Пол, закидывая одну ногу на другую. Он пытается вести себя непринуждённо, но мы оба знаем, что, когда он серьёзен, о непринуждённости говорить не приходится. А сейчас он очень даже серьёзен.

— Мы пытались, но Пит натравил на меня свою собаку, — ворчит Сэм. Он сидит на подлокотнике дивана. Эмили — на коленях у Логана, который устроился в кресле, а Мэт и Пол — на соседнем диване.

— Кто эта девушка? — спрашивает Пол, указывая большим пальцем в сторону ванной.

Я смотрю туда. И от одной только мысли о ней внутри меня всё смягчается.

— Её зовут Рейган. Вы ведь не против, что она останется ночевать у нас, правда?

Сэм поднимает руку, словно школьник, которого спрашивает учитель.

— Она может спать в моей комнате.

Я кидаю в него подушку, но он уклоняется, и та пролетает мимо.

— Та самая Рейган? — спрашивает Мэт. Он протягивает руку к банке с орешками, стоящей на кофейном столике, и кладёт в рот целую горсть.

— Ага, — отвечаю я. — Но не упоминайте об этом при ней, хорошо? — Все они знают об изнасиловании. — И не показывайте ей свою жалость, ладно? Она не особо распространяется на эту тему.

— Я не испытываю к ней жалости, — говорит Эмили. — А чертовски ею восхищаюсь. — Она крадёт орешки Мэта, забравшись к нему на колени и вытащив их у него из рук. За это в шутку получает от него по пальцам. Он просто обожает Эмили. Как и все мы.

— Ну, думаю, я люблю её до безумия, так что ведите себя хорошо.

Мои братья замирают. Все, кроме Сэма, однако он слишком занят, пытаясь отобрать у Эмили банку с орешками. Но она ударяет его этой банкой по голове, и он, надувшись, сдаётся.

— Ты её любишь? — тихо спрашивает Пол.

Я не могу сдержать улыбку.

— Ага.

— У него болезненная тяга к вагине, — говорит Сэм. — Ну, знаете, когда попробовал раз, а потом постоянно думаешь о том, что хочешь ещё и ещё.

Я кидаю в него ещё одну подушку.

— Мы ещё даже не занимались этим, — тихо отвечаю я, оглядываясь на дверь. Не хочу, чтобы она меня услышала.

— Ещё нет? — спрашивает Мэт. Он проходит мимо и садится сверху на Эмили, которая снова расположилась на коленях у Логана, и отбирает у неё орешки. Та верещит под его тяжестью, но в итоге сдаётся. Он находит для неё кешью, и она, словно птенец, открывает рот, чтобы он положил туда орешек. После этого Мэт встаёт.

— Не-а. — Боже, они такие любопытные. — У неё квартира на другом конце города, в том районе, где живёт Эмили.

— О, тогда мы можем отвезти её домой, — щебечет Эмили и снова нападает на Мэта в попытке захватить банку с орешками. Он прижимает её локтем к дивану, не давая встать, а сам в это время уплетает орехи.

— Логан! — Она хнычет и смеётся одновременно.

Логан лишь улыбается. Она всё это начала, вот пусть сама и разбирается.

— Я хочу, чтобы она осталась здесь, — качая головой, отвечаю я Эмили. Мэт отпускает девушку, и она прижимается к нему, положив голову на его плечо. Ему нравится её обнимать. Для всех нас она как сестра, и, надеюсь, однажды и Рейган так же хорошо впишется в нашу компанию. Хотя не могу представить, что она, так же как Эмили, будет устраивать потасовки с моими братьями.

— Что случилось с твоим глазом? — спрашивает Пол. Синяк, оставшийся после её удара, ещё немного заметен.

— Рейган врезала мне, — признаюсь я. А Логан ухмыляется.

— Женись на ней, — говорит он. — Женись немедленно.

Я киваю.

— Думаю, я мог бы, — отвечаю тихо и смотрю на их лица. Они все уставились на меня, и тут Логан начинает хохотать. Он встаёт и даёт мне «пять».

— Спасибо, боже, — говорит он. — А то я начал думать, что Эмили всегда будет единственной девушкой в нашей семье.

— Эмили не девушка, — отвечает Мэт, морщась от одной только мысли об этом. Она прожигает его взглядом. Но мы не воспринимаем её как девушку. Ни один из нас.

— Так что, ребята, ведите себя повежливее, хорошо? — спрашиваю я.

— Ага, — усмехаясь, говорит Сэм и идёт на кухню, чтобы взять пиво. Он и мне приносит, но я качаю головой. Сегодня я буду впервые держать Рейган в своих объятиях и хочу в этот момент мыслить ясно.

Слышу, как открывается дверь ванной, и встаю. Рейган заходит, останавливается рядом со мной и шепчет:

— Какая комната наша?

Её волосы, распущенные и немного влажные, опускаются ниже плеч. На её лице нет макияжа, и она пахнет чем-то чертовски приятным, вызывая у меня желание её облизать. Я поправляю свою эрекцию, а Мэт сдавленно хихикает. Увидев мой хмурый взгляд, он кивает в сторону спальни. Это тонкий намёк, и я его понимаю.

— Было приятно познакомиться с тобой, Рейган, — говорит он.

— Взаимно, — отвечает она, но я уже веду её в комнату. Жду, когда Мэгги тоже зайдёт, а потом закрываю и запираю дверь.

Она осматривается и быстро произносит:

— Я немного нервничаю.

Рейган кладёт сумку, и я замечаю, что на ней та же одежда, в которой она приехала.

— Найти тебе что-нибудь, в чём можно спать? — спрашиваю я.

Она качает головой и застенчиво улыбается, избегая при этом моего взгляда.

— Ты не мог бы отвернуться на секундочку? — спрашивает она.

Я ухмыляюсь. Почему-то её вопрос делает меня очень счастливым. Слышу за своей спиной шуршание одежды и постельного белья, а когда оборачиваюсь, вижу, как она забирается под одеяло. И, чёрт возьми, совсем без одежды.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Ложусь в постель, — отвечает она, глядя на меня, как будто я спятил. Потом перекатывается на свою половину и кладёт голову на ладони так, что локти направлены на изголовье кровати. После чего похлопывает по матрасу рядом с собой. — Ты идёшь?

Её голос дрожит, и я понимаю, что ей не так весело, как она хочет показать.

Указав на её тело под одеялом, я спрашиваю:

— На тебе что-нибудь надето? — Не уверен, что смогу спать, если она, обнажённая, будет лежать рядом. Знаю, что сам попросил её попробовать, но моя нервная система может этого не пережить.

Рейган приподнимает край одеяла и заглядывает туда.

— Мои трусики всё ещё на мне, — отвечает она шёпотом.

Господи боже. Провожу рукой по волосам и медленно произношу:

— Хорошо.

Я снимаю обувь и присаживаюсь на край кровати, чтобы стащить носки. Потом быстро освобождаюсь от джинсов и снимаю футболку через голову. Забираюсь под одеяло в одних боксёрах, стараясь отвернуться от неё, чтобы она не заметила, насколько мой член твёрдый. Меньше всего я хочу её напугать.

Чувствую её пальчики на моей руке и тяжело вздыхаю.

— Господи, — выдыхаю я.

Её пальцы замирают.

— Что случилось? — спрашивает она.

— Ничего, — хриплым голосом отвечаю я.

Она садится, прижимая одеяло к груди.

— Ты уверен?

— Ага, — отвечаю я, и она снова начинает водить пальчиками по моим татуировкам.

— Как думаешь, ты сможешь сделать и мне татуировку? — спрашивает Рейган.

Наконец-то безопасная тема.

— А что ты хочешь? — спрашиваю я и переворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в глаза.

Она пожимает плечами.

— Не знаю.

Я перекатываюсь к прикроватной тумбочке и открываю ящик. Раньше это была комната Логана, а он художник, так что в ящике полно разных ручек и маркеров. Достаю несколько и кладу их на кровать.

— Перевернись, — говорю я.

— Зачем? — Она хмурится.

— Просто доверься мне, — отвечаю я. И жестом снова прошу её перевернуться. Она подчиняется и ложится на живот, поглядывая на меня через плечо. Одеяло закрывает её почти до самых плеч.

— Можно мне немного спустить одеяло? — спрашиваю я.

Рейган кивает, обнимает руками подушку, положив на неё голову, и мягко улыбается.

— Да, — тихо отвечает она. Но её дыхание становится более резким, а на руках и шее появляются мурашки.

Я открываю ручку и провожу ею по спине Рейган, быстро рисуя небольшую бабочку.

— Мы можем сделать, например, такую бабочку.

Девушка оборачивается, изгибаясь, чтобы посмотреть на мой рисунок, и я замечаю край её обнажённой груди. О боже. Я провожу рукой по лицу.

— Мне нравится, но я думала о чём-то более изящном, с виноградной лозой. Может, на боку. — Она опускает одеяло ещё ниже, и моему взгляду открываются изгибы её попы и эластичный пояс трусиков.

— Ты хочешь шипы? — начиная рисовать, спрашиваю я.

Она качает головой и хихикает, когда я провожу ручкой по её рёбрам.

— Так щекотно, — смеётся она.

— Что бы ты ни выбрала, мы попросим Логана это нарисовать, и получится просто потрясающе. А потом я сделаю саму татуировку. — Я рисую виноградную лозу по всему её боку, а потом добавляю цветочек на той части груди, которая мне видна. Я парень. И не могу не прикоснуться к ней. Ведь она прямо передо мной. И я этого хочу.

— Можешь ещё немного повернуться? — говорю я и слегка её подталкиваю.

— Зачем? — спрашивает Рейган. Но переворачивается, прикрывая грудь руками. Чтобы закончить рисунок, я немного смещаю её пальцы, лежащие на левой груди. И шумно втягиваю воздух, когда задеваю её сосок.

— Так красиво, — выдыхаю я.

— Можно посмотреть? — тихо спрашивает она.

— Нет, пока я не закончу. — Она расслабляется, когда я продолжаю рисовать на её животе. Но лежит неподвижно, поэтому мне снова приходится её подтолкнуть, чтобы она перевернулась.

— Мы можем сделать тебе «клеймо шлюшки», — говорю я.

— Это что? — хихикая, спрашивает Рейган.

— Татуировка на пояснице. Раньше они были очень популярны. — Я начинаю вырисовывать слова чуть выше её попы, но мне мешает пояс трусиков. — Можно немного их приспустить? — тихо спрашиваю я, понимая, что вступаю на опасную территорию.

— Ага, — выдыхает она. Её слова больше похожи на дуновение ветерка, но для меня звучат подобно сигналу автомобиля.

Опускаю трусики так, что теперь вижу верхнюю часть её попы. И продолжаю рисовать с улыбкой на лице. Мне безумно нравится, что она настолько мне доверяет.

— Тебе определённо стоит сделать тату на этом месте, — говорю я. И прижимаю бёдра к матрасу, пытаясь успокоиться и хоть как-то облегчить боль в яйцах. Но это не помогает.

Я даю ей свою футболку, чтобы прикрыть грудь, потому что больше не в силах смотреть на то, как она переворачивается, прикрывая её руками. Для меня это слишком. Я осторожно переворачиваю её и накрываю грудь футболкой так, чтобы был виден лишь живот. Он плоский, а бёдра у неё округлые. Ещё немного опускаю её трусики, чтобы можно быть рисовать на её бедре.

— Можешь снять их совсем, — шёпотом произносит она, мягко, но уверенно. Однако для меня её слова звучат подобно раскату грома. Я стою на коленях между её согнутых ног и смотрю ей в глаза.

— Ты уверена? — спрашиваю я.

В голове всплывают воспоминания о том, при каких обстоятельствах я помогал ей с трусиками в прошлый раз, но я отмахиваюсь от них и целую внутреннюю поверхность её бёдер перед тем, как снять с неё бельё и отбросить его в сторону. Продолжаю рисовать на её бедре, но всё остальное прикрываю одеялом. Целую её пупок и проскальзываю в него языком. Она извивается и тяжело дышит.

— Нам стоит сделать тебе пирсинг в пупке, — говорю я. — У тебя идеальный живот.

— Где ещё ты бы сделал мне пирсинг? — спрашивает Рейган. Её голос дрожит, и мне чертовски это нравится. Она так возбуждена, что приподнимает бёдра к моему лицу, когда я заканчиваю рисунок по краю её коротких вьющихся волосиков, прикрывающих её холмик. Опускаю одеяло ещё ниже, провожу пальцами по её волосикам и погружаю их во влажные складочки.

— Здесь, — отвечаю я.

— Где? — выдыхает она, извиваясь от моего прикосновения, которое я немного усиливаю. Очень нежно развожу её ноги в стороны и располагаюсь между ними, отбрасывая ручку в сторону. — Закончил рисовать на мне? — спрашивает Рейган. И дышит так, как будто только что пробежала километр за три минуты.

— Можно мне поцеловать тебя? — спрашиваю я. Не хотелось бы сделать то, что ей не понравится.

— Для этого тебе нужно подняться выше, — отвечает она.

Провожу большим пальцем по её клитору, раздвигая складочки, чтобы видеть, что делаю.

— Нет, — говорю ей. — Я имею в виду здесь.

Она шумно выдыхает.

— Ты этого хочешь? — спрашивает она. Потом поправляет подушку, располагаясь немного выше, и кладёт руки за голову, чтобы лучше меня видеть.

Я смеюсь.

— О да. Очень хочу, — говорю я. Её клитор набух, и я нажимаю на него большим пальцем. Потом наклоняюсь и провожу по нему языком. Хочу погрузить в неё пальцы, но боюсь, к этому Рейган ещё не готова. А я не горю желанием всё испортить. — Хочу ласкать тебя до тех пор, пока ты не кончишь, — признаюсь я.

Она издаёт стон, когда я опускаю голову и начинаю посасывать её клитор. Её колени раздвигаются, и она приподнимается навстречу моему рту. Смотрю на неё снизу вверх и вижу, как Рейган, лёжа с закрытыми глазами, закусывает нижнюю губу.

— Пит, — стонет она.

Я киваю и продолжаю свои ласки. Такая влажная, открытая передо мной, и она доверяет мне. Определённо, это самое, чёрт побери, лучшее, что когда-либо было в моей жизни.

— Пит, — повторяет Рейган. Пальцами скользит по моим волосам, направляя меня чуть левее. Я отпускаю её клитор и смещаюсь. Она всхлипывает, когда я снова прикасаюсь к нему, и притягивает мою голову ближе. Сильнее прижимаюсь к её клитору, отчего она вскрикивает, и её дыхание становится рваным и прерывистым. — Пит, — повторяет она. — Пит, Пит, Пит, Пит.

Её глаза закрыты, голова запрокинута назад. А потом она распадается на части. Но я не останавливаюсь, а когда Рейган пытается меня оттолкнуть, переплетаю её пальцы со своими. Смягчаю движения языка, и она расслабляется, а в это время её тело пульсирует. Рейган кончает, и мне это чертовски нравится. Она дрожит, трепещет и издаёт звуки, которые сводят меня с ума. Потом отталкивает моё лицо и шепчет:

— Я больше не могу. Пит, пожалуйста.

Но она всё ещё дрожит, так что я заставляю её пройти этот путь до конца. А когда Рейган, наконец, успокаивается, я приоткрываю её складочки большими пальцами и снова и снова провожу по ним языком. Она такая влажная и приятная на вкус. А её тело всё ещё немного дрожит от пережитых ощущений. Я вытираю лицо о внутреннюю поверхность её бёдер и опускаюсь на неё сверху.

— О боже мой, — стонет Рейган. Её тело такое мягкое и расслабленное. Я целую её, надеясь, что она ощутит вкус того, насколько я, чёрт возьми, счастлив. Она поднимает голову. — Ты хоть что-то делаешь не эпично? — И смеётся. В этом звуке столько счастья, что я хочу, чтобы он повторялся снова и снова.

— Я всегда выкладываюсь на сто процентов, — отвечаю ей, а потом целую, покусывая её нижнюю губу. Моя эрекция упирается ей в живот, и я боюсь, что это её напугает.

— А как же ты, Пит? — спрашивает она. Потом проводит рукой по моему животу, и её робкие пальчики проскальзывают под пояс боксёров. Её глаза распахиваются, когда она обхватывает меня и крепко сжимает.

Моё лицо утыкается в её шею. Я позволю ей прикоснуться ко мне всего на секунду. Но мне большего и не надо.

— Чёрт. — Из меня вырывается стон, когда мои яйца поджимаются, а я изливаюсь в её ладонь. На секунду её рука замирает, и глаза остаются закрытыми, когда она издаёт довольный звук и сжимает меня крепче.

Я толкаюсь в её кулак, уже влажный от нашей деятельности. Но она меня не отпускает, сжимая крепко и уверенно. С каждым толчком моих бёдер Рейган проводит большим пальцем по моей головке. Она прикасается ко мне, а я опускаю взгляд на её живот и обнаруживаю, что всю её испачкал. Замираю и смотрю ей в глаза. А она смеётся. Не думаю, что когда-либо видел её такой довольной. Она обнимает меня чистой рукой и прижимает к себе. Другая её рука по-прежнему зажата между нами и всё ещё держит мой член. Я поднимаю бёдра, пытаясь освободиться от её хватки, и издаю что-то похожее на шипение, когда она сжимает меня крепче. Отбрасываю в сторону футболку, которая прикрывает её грудь, и прижимаюсь лбом к её обнажённой коже.

— Прости, — говорю ей. Я этого не хотел.

Рейган берёт моё лицо в ладони, побуждая посмотреть на неё, и широко улыбается.

— Шутишь? — смеётся она. — Это было потрясающе.

— Да, наверно, — отвечаю я и целую её, не в силах остановиться. Мне это необходимо. — Я тебя испачкал, — предупреждаю её.

— Мне плевать. — Она хихикает, и я никогда в жизни не слышал более счастливого звука.

— Ты в порядке? — спрашиваю я. Что если Рейган бредит после пережитого стресса?

Рейган кладёт голову на подушку, а её грудь подёргивается от смеха.

— Думаю, я только что кончила тебе на лицо, — отвечает она и снова хихикает.

И я тоже смеюсь, не в силах остановиться. Её настроение настолько заразительно. Она безумно счастлива. А вместе с ней счастлив и я.

Рейган

Я просыпаюсь в объятиях Пита, наши обнажённые тела переплетены друг с другом. Пит снял свои боксёры и вытер ими нас, а потом без одежды, так же как и я, забрался в постель. Он прижал меня к груди и поцеловал в лоб, нежно мурлыча о том, насколько всё было потрясающе. Хотя я не думаю, что для него это было так же восхитительно, как для меня. Ему пришлось повозиться со мной, а я всего лишь легонько к нему прикоснулась. От этих мыслей я улыбаюсь в подушку. Идеально. Вот как это было. Идеально.

Он шевелится, когда я начинаю вставать, и его рука тянется ко мне. Но я знаю, что меня разбудило. У Мэгги снова приступ рвоты, так что мне нужно встать. Похоже, придётся позвонить ветеринару. Это не нормально. Совсем. Но полагаю, это может подождать до рассвета. Бросаю взгляд на часы на прикроватной тумбочке — утро ещё даже не наступило.

— Сейчас вернусь, — шепчу я Питу.

Он переворачивается на свою подушку, и я не уверена, проснулся ли он вообще. Он что-то произносит, но это больше похоже на бессвязное бормотание. Я надеваю через голову футболку Пита и натягиваю свои джинсы. Потом просовываю ноги в кеды Пита. Он не будет против. На мне нет белья, но мне и нужно-то только дойти до ванной и взять что-нибудь, чем можно убрать за Мэгги. Я глажу её по голове, а она смотрит на меня, будто просит прощения. Когда я выхожу, в коридоре темно, так что мне требуется несколько минут, чтобы сориентироваться в пространстве.

Я возвращаюсь, убираю грязь на полу и быстренько бегу в туалет, а потом вижу, что Мэгги стоит у входной двери и скребётся. Ей нужно на улицу. Но сейчас глубокая ночь, и мы не в самом безопасном районе города.

— Ох, Мэгз, — говорю я. — Это не может подождать?

Откидываю голову назад и издаю стон. Наверно, я могла бы разбудить Пита. Мне совсем не хочется идти одной. Хотя, с другой стороны, со мной будет Мэгги.

Я слышу шорох бумаги на кухонном столе и подпрыгиваю. Там сидит один из братьев, и он закрывает перед собой книгу. Это тот с хвостиком — Мэт? Он кладёт ручку и тихо спрашивает:

— Ей нужно на улицу? — Он встаёт и тянется за обувью. — Я выведу её. — Надевает ботинки и идёт ко мне.

— Не стоит беспокоиться, — отвечаю я и делаю шаг назад, а Мэгги рычит на него. Он прижимает руки к бокам. — Мэгз, — ругаю я её, и она пробегает под моей рукой к двери, где опять начинает скрестись. — Я быстренько с ней схожу, — говорю я, потом иду в комнату за поводком и пристёгиваю его к ошейнику. Открываю дверь и выхожу, но не успеваю её закрыть, потому что ко мне присоединяется Мэт. — Тебе правда не стоило идти, — говорю ему.

Он засовывает руки в карманы и проходит рядом, открывая дверь на лестничную клетку. При этом не произносит ни слова. Просто выходит вместе с нами на улицу и показывает место, где есть трава и деревья. Их немного, но этого хватит. Мэгги сразу приседает на корточки, а потом возвращается и крутится у моих ног.

— Уже всё? — спрашивает он, убирая назад волосы, потому что часть из них выбилась из завязанной резинки. Он очень-очень похож на Пита, только более худой и высокий. Он не такой широкоплечий, как Пит, но крепкий, и, скорее всего, достаточно сильный. Однако он не выглядит угрожающе, и это меня удивляет. Обычно мужчины пугают меня до чёртиков.

— Ага, — отвечаю я, и мы идём обратно в квартиру.

Город не спит. Сомневаюсь, что он вообще когда-либо спит. Мимо нас проходят парни в вязаных шапках и футбольный майках. Я отступаю назад и врезаюсь в Мэта. Он кладёт руки мне на плечи и произносит:

— Осторожно. — Легонько сжимает мои плечи, а потом отходит в сторону. Он придерживает дверь широко открытой, и я проскальзываю мимо, стараясь не прикасаться к нему. Но в глубине души мне жаль, что его прикосновение не вызвало у меня мурашек. — Ты в порядке? — спрашивает он, когда мы начинаем подниматься наверх.