Неукротимая Страсть

Пролог

Вирджиния 1738 год

Недавно отмеченный Дикий Воин — Черная Пантера — вышагивал по плоскому утесу над водами реки Потомак. Вокруг порхали хлопья снега, гонимые резким ветром, пока Пантера ждал начала ритуала, с позволения Богини стать перевертышем, одним из сильнейших существ на Земле.

Месяцы назад дух животного — одного из погибших диких — избрал его. Едва спустя неделю, как Пантера отправился на поиск Дома Диких, его схватила и пленила ведьма Анкрита. Долгие месяцы она пытала его, пытаясь изъять из его тела дух зверя, сжигая душу.

И теперь настало время узнать, удалось ли ей.

Его окружали шестеро Диких Воинов, каждый с оголенным торсом, и на предплечье каждого сверкал толстый браслет. В центре магического круга стояла Радиан — единственная женщина, способная вытянуть силу из земли. Скалу скроют мистическим кругом от посторонних глаз индейцев, изредка охотящихся в здешних лесах.

День стоял пасмурным, холод кусал за оголенную кожу торса со многими следами пыток Анкриты.

Гнев и ярость потекли по венам. Семь месяцев он был в плену ведьмы… третий дикий за последние два года, захваченный Магами.

И лишь двое выжили, Винсент и он. Десять дней назад Винсент сбежал, но девять дней назад, рискуя вновь оказаться в плену или умереть, он вернулся. Пантера склонил голову, позволяя ветру растрепать длинные, черные волосы. Винсент вернулся за ним и, наконец, сегодня, они стояли здесь, чтобы закончить ритуал и переродиться Дикими Воинами.

Волосы Винсента так же были распущены и ветер трепал светлые пряди, закрывая глаза, в которых никогда не угасало веселье, даже несмотря на худшие пытки Анкриты.

Двое новеньких, которые вскоре станут перевертышами, стояли, как один под осторожными, заинтересованными взглядами Диких воинов — гордости расы Териин. Все Воины были высокими, как и Пантера с Винсентом, более шести с половиной футов (~198 см), с мускулистыми, стройными телами.

Пантера вспомнил, какое благоговение и гордость испытал, проснувшись и обнаружив на глазу метку дикого.

Дикие Воины встали в круг и начали напевать. Может магия и помогла укрыться от непрошеных гостей, а вот от погоды она не помогала. Промозглый ветер кусал за кожу, а снег кружился у ног.

Женщина теснее укуталась в плащ и нетерпеливо осмотрела всех.

— Не понимаю, почему мы не можем пару дней подождать, чтобы провести ритуал. Снег же идет!

Лидер диких — Лион — со спокойствием встретил ее недовольство.

— Воины прошли через многое, Удине. Им нужен твой свет, а мне они нужны сильными. Слишком долго нас было всего шестеро.

Женщина фыркнула.

— Ты сам говорил, что они могут оказаться слишком поврежденными ведьмой, что не смогут перекинуться. Может, они вообще бесполезны.

— Замолчи, Удине. — Голос Лиона был слишком резок для такого спокойствия.

Пантера сжал кулаки. Бесполезны. Слово пронзило острым лезвием до самой глубины, превратив кровь в ледяные кристаллы. Неужели Анкрита уничтожила все, ради чего он жил?

С того пробуждения, когда Пантера обнаружил на глазу метку диких, он ждал этого мгновения. Нет, на самом деле, он его ждал с самого рождения. Его бабушка, провидица племени Туксенент, более ста сорока лет назад предсказала его рождение, именно она дала ему имя Черная Пантера, сказав, что однажды он будет ходить по земле и ногами и лапами пантеры.

Все эти годы он верил и ждал

Вчера, наконец, добравшись до Дома Диких, он узнал, что убитый Магом дикий обладал духом черной пантеры. Пророчество бабушки сбылось… Если только Анкрита не уничтожила способность перекинуться в животного, ведь воин, не способный перекинуться, живет не долго

— Мы должны перекинуться, как и было предначертано, — тихо произнес Винсент, обнимая Пантера за плечи. — Не сомневайся.

Пантера встретил взгляд друга, чувствуя глубокую и прочную с ним связь. Все месяцы плена и пыток именно Винсент не давал Пантере сойти с ума, именно Винсент разделял его горе, когда третий дикий — Фредерик — умер, и именно Винсенту удалось сбежать, но вернуться, рискуя всем, за другом.

Он задолжал мужику жизнь.

Пантера кивнул.

— Мы перекинемся. — Из-за напряжения у него ускорилось сердцебиение, Пантера молился богине Териин, чтобы надежда оправдалась.

— Пора, — произнес один из диких — Кугар — с бледными глазами.

Лион повернулся к женщине, радиану.

— Удине, подготовься.

С расстроенным фырканьем, женщина села посреди широкого камня, ветер раздувал ее полы плаща и шерстяную юбку.

Мужчины сформировали широкий круг вокруг нее. Лион кивнул новичкам.

— Присоединяйтесь.

Пантера с Винсентом — чьи чувства потонули в смеси напряженного ожидания и гордости — встали в круг. Кугар сделал надрез на своей груди, ударил по ране ладонью и вытянул вперед кулак. После чего передал нож следующему воину, который повторил его действия. Так один за другим воины повторяли эту процедуру, пока шестой не передал нож Винсенту.

Друг Пантеры с хмурым взглядом взял нож, и сделал надрез на своей груди.

— Дерьмо, — пробормотал он. — Они учились у Анкриты?

— Цыц, — спокойно сказал Кугар.

Когда Винсент передал нож Пантере, он провел окровавленным лезвием по груди, отчего по телу пронеслась вспышка боли, которая быстро угасла, когда порез начал затягиваться. Пантера окропил кровью ладонь, сжал кулак и поднял его вверх с остальными.

Лион кивнул.

— Удине, пора.

Сидя у их ног, Радиан закатала рукава и подняла руки вверх.

Лидер посмотрел в глаза Пантере, затем Винсенту.

— Новые Дикие, вы не можете получать энергию радиана, пока не перекинетесь в первый раз. Если вы коснетесь ее, умрете.

Шестеро воинов встали между Пантерой с Винсентом и радиан. Лион разжал кулак и накрыл ладонью кулак Пантеры, за ним последовал другой и третий дикий. Другие трое сделали то же самое с Винсентом.

Кугар начал напевать, и остальные присоединились.

— Духи восстаньте и объединитесь. Наделите силой зверей под небом. Богиня, освободи своих воинов!

Грянул гром. Пантера напрягся, когда под ногами задрожала скала. Мучительной агонией его тело наполнялось силой. Но он сдержал абсурдное для воина желание завопить в небеса.

Перед глазами запрыгали маленькие огоньки, которые что-то начали менять внутри. Внезапно все тело накрыла волна боли, как от ранения тысячью ножами. Лишь благодаря невероятно выдержке Пантера не свалился на колени от агонии. До его ушей донесся звук смеха Анкриты. Пантера сопротивлялся боли, принимая силу, мчащуюся по нему и преображающую тело.

Внезапно все изменилось. Пантера больше не стоял на двух ногах, а оказался на четырех лапах. Зрение стало четче, слух острее. А на обоняние обрушились запахи снега, леса, реки, мужчин и женщины. У каждого был свой аромат, сердце каждого билось с отличным ритмом, и Пантера, ни с того, ни с сего, все о них узнал

Он испытал невероятную радость, несмотря на боль, продолжающую мучить тело. Задрав кошачью морду, он испустил рев триумфа. Наконец, он и вправду пантера. Анкрита проиграла.

— Пантера, перекинься в человека, — ровным тоном сказал Лион.

Пантера замер. И как ему перекинуться?

Словно услышав его вопрос, Лион произнес:

— Представь себя мужчиной, воином, и все получится.

Пантера так и сделал. Он представил себя человеком, и вокруг вновь замерцали огни, а по телу пронеслась волна боли, но он стал человеком. Задыхаясь от боли, но преисполненный смесью ярости и восторга, он повернулся к Винсенту.

В глазах друга появилось странное уныние.

— Отныне, — донесся голос Кугара, — среди нас тебя будут звать Пэнтер.

Винсент изучал его жестким взглядом.

— Ты исполнил предначертанное, Пантера, и теперь у тебя есть браслет.

Пэнтер перевел взгляд на свое предплечье, где красовался толстый браслет с головой пантеры, в глазницах которой сверкали изумруды. Пэн перевел взгляд на предплечье своего друга, на котором не было золота, тогда он с пронзительной, болезненной ясностью понял.

— Ты не перекинулся. — Осознание пришло во взрыве неверия.

Винсент покачал головой с таким угрюмым выражением лица, которого Пэн у него никогда не видел. Все эти месяцы ужаса, лишь Винсент верил, что они выберутся, что станут дикими воинами. А теперь, получается, у него отняли такую возможность.

Пэнтер нахмурился и мотнул головой.

— Ты ведь перекидывался прежде. По идее ты не мог, но перекинулся.

— Вероятно, поэтому сейчас не могу. Анкрита и ее черная магия испортила… уничтожила единственное хорошее, что было в моей жизни.

— Мы попробуем еще раз, — вставил Лион, обращая на себя все взгляды. Лидер был мрачнее тучи.

Пэнтер же замер.

— А если он не сможет и во второй раз?

Лион покачал головой.

— Дикий Воин, неспособный перекинуться, не сможет заряжаться от радиана, и в итоге погибнет.

Пэн знал, что это правда. Третий пленный — Фредерик — был в плену Анкриты почти два года, когда его бессмертие начало угасать. Он умер от того, отчего ни один бессмертный не смог бы: от потери крови во время пытки Анкриты.

— Мы воюем с Магами, — продолжил Лион. — Мы не можем ждать еще два года, чтобы пополнить ряды.

Ярость забурлила в Пэнтере, и нашла выход, разворачивая его к Лидеру диких. Он подошел к нему вплотную, остановившись лишь в ярде, и стиснул зубы.

— Ты его не уничтожишь.

Лион, предупреждающе, зарычал.

— Тогда он должен перекинуться.

Пэнтер развернулся обратно к другу с яростной решимостью.

— Ты что-нибудь почувствовал. Хоть что-то?

Винсент покачал головой.

— Я слышал смех Анкриты.

— И я тоже, на расстоянии.

— Нет, я слышал ее очень четко, словно она стояла рядом.

Пэнтер оскалился.

— Ее власть все еще в нас, и в тебе больше. — После чего обратился к Лиону. — Ведьма должна умереть. Сегодня, до того, как мы попробуем вновь.

Лион выдержал взгляд Пэна.

— Природа отвечает на убийства Магов, и сегодня она уже приняла одну смерть. Ведьма надежно заперта в нашей тюрьме. Этого достаточно

Пэнтер стоял на своем.

— Она должна умереть. Ее власть должна исчезнуть, чтобы Винсент перекинулся.

Лидер диких выпрямился и покачал головой.

— Мы попробуем вновь, сейчас.

Ярость отказа лишила Пэнтера остатков контроля. Прежде чем Лион отвернулся, Пэнтер выхватил нож из руки Кугара и вонзил в груди Лиона, прижав кончик к сердцу.

Молниеносным движением, Лион схватил Пэнтера за шею, его когти разорвали плоть, и струйки крови потекли по груди. Вокруг зарычали звери, напряжение на скале сгустилось, превращаясь в патоку. Если Пэнтер убьет Лидера, он не сделает и шага. Но никто не смел, нападать, когда была такая угроза сердцу лидера.

У Лиона появились клыки, а глаза стали цвета янтаря.

— Ты меня убить решил? — прорычал он, спокойным, но убийственным тоном.

— Нет, если только у меня не останется выбора. Я на все пойду, чтобы спасти его жизнь, как он спас мою.

На долгое мгновение двое окровавленных мужчин просто смотрели друг на друга. На каком-то уровне сознания, Пэнтер понимал, что ставит под сомнение свой статус Дикого Воина ради Винсента. Но опустошение от этой мысли ничто в сравнении с отчаянием спасения друга.

Наконец, не сводя с Пэнтера взгляда, Лион заговорил скрежещущим и натянутым голосом:

— Приведите ведьму, сегодня она умрет. До того, как мы повторим ритуал.

В его янтарных глазах Пэнтер увидел истину. Лидер диких выбрал вариант удовлетворить желание Пэна. Если бы он выбрал убить его, Пэну бы уже вскрыли горло.

Пэнтер вытащил нож и протянул его Лиону рукоятью вперед. Теперь его ждут последствия его действий, он прекрасно знал закон стаи, так как его воспитывали по законам племени. Если бросаешь вызов главарю, ты должен его убить или умрешь сам.

Если Лион бросит вызов Пэнтеру, он умрет, как воин, каким и родился.

Винсент встал между ними, плечом к плечу, и заговорил жёстким, как гранит, голосом:

— Ты убьешь его только через мой труп.

Лион зарычал низким, рокочущим звуком, и крепче сжал горло Пэнтера, сильнее впиваясь когтями. Но он резко его отпустил, и стоял, переводя взгляд с одного нового дикого на другого.

— Я бы строго наказал вас обоих, но верю, что ведьма и без того на славу постаралась. Вы выбрались из ада, преданы друг другу, что редкость. Расширьте эту преданность на нас девятерых, и станете отличными Дикими Воинами. Если нет… — в его глазах засверкало предупреждение, — … если хоть один из вас еще раз начнет угрожать кому-то, я, не задумываясь, уступлю ваше место другому.

Пэнтер уставился на Лиона, оценивая его силу. И нашел ее и справедливость, что делало его гордым Диким Воином.

— Вернитесь в круг, — приказал Лион.

Пэнтер прижал кулак к сердцу и посмотрел Лиону прямо в глаза.

— Моя преданность твоя.

Лион кивнул.

— Хорошо.

К тому времени, как Анкриту притащили на скалу, у Пэнтера промокли волосы, а руки почти онемели.

Белокурая красавица от страха съежилась у ног Пэнтера.

— Встреть свою судьбу! — отрезал Пэнтер, сжимая нож в руке. Он посмотрел на Винсента. — Голова или сердце?

— Голова.

Пэнтер кивнул, затем уложил трясущуюся ведьму на спину. Он хотел, чтобы она видела, как смерть идет за ней. Когда страх прокрался в ее медные глаза, Пэнтер вновь увидел ту беззащитную юную деву, которой несколько месяцев назад пришел на помощь. За этот порыв рыцарства он столько себя корил.

Он встал на колени сбоку от нее и занес нож, Винсент сделал то же самое с другого бока.

— Умри, ведьма, — в унисон сказали она.

В момент, когда Винсент отрезал голову ведьме, и ее кровь обрызгала его, Пэнтер вырезал твари сердце. По телу пронеслась волна чистого удовлетворения, излечивая душу.

Вот и всё.

Оба, забрызганные кровью, но с угрюмым удовлетворением, встали.

— Готовы повторить ритуал? — спросил Лион.

Винсент кивнул с проблеском улыбки на губах, хотя в глазах сохранялась настороженность и жесткость.

— Готов, как жеребец на случке.

Они вновь встали в круг, на торсах появились надрезы, а окровавленные кулаки поднялись. В этот раз Пэнтер не перекидывался, но в ярком свечении перекинулся Винсент. На месте, где стоял мужчина, теперь свернулась в клубок черно-зеленая змея, а когда он растянулся, в лунном свете сверкнула его чешуя. Девять футов в длину (274,32 см), двенадцать (365,76 см), пятнадцать (457,2 см).

Во второй вспышке света, Винсент перекинулся в человека. Теперь он был лысым, предплечье обвивал браслет в виде змеи, а на лице сияла улыбка.

Пэнтер почувствовал радость в пять раз сильнее, чем в момент, когда перекинулся сам.

— Отныне, — произнес Кугар, — тебя будут звать Вайпер.

Винсент-ака-Вайпер завыл, на его лице отразилась радость, и двое друзей обнялись, хлопая друг друга по спине. Спустя минуту они отстранились друг от друга, но руки с плеч не убрали.

— Разве неудивительно пережить это ощущение смены облика, друг мой? — спросил Вайпер. — Восхищение, полное ощущение благополучия.

— Ты прав, Вайпер, — ответил Пэнтер. Остальные такое же ему говорили, вот только для него перекинуться в зверя стало болью, которая так соответствовала ярости Анкриты, горящей в его душе. Может, ведьма и мертва, но Пэн боялся, что ее следы будут преследовать до самого конца его бессмертного существования.

Он через вечность пронесет ненависть ко всему, связанному с Магами.