Неукротимое желание

Глава 1

Единственная женщина во всем мире держала в своих руках ключ к сохранению жизни на Земле.

И они потеряли ее.

Раса Териин называли ее Радиан, ибо именно через нее природа направляла энергию к ее защитникам, Диким Воинам, чтобы они могли выслеживать и убивать остатки Дименов, дредэнов, прежде чем те вытянули жизнь из Териин и людей. В свою очередь, Дикие Воины защищали Радиан ценой своих жизней.

Что было чертовски трудно сделать, поскольку они не знали, где она и кто она.

Лион поморщился, ведя восемь своих воинов по темной, каменистой тропе ввысь, туда где начинался водопад бурной и опасной реки Потомак [1]. Дьявол, они потеряли двух Радианов. Предыдущая умерла. Новая, та, которую Богиня отметила на замену предыдущей, так и не объявилась. И положение становилось ужасным.

Босыми ногами Лион ощущал холодные камни, когда, сойдя с тропы, он начал спускаться к скале Богини, одетый лишь в шелковую рубашку и джинсы. На случай нападения дредэнов он держал в каждой руке по смертельному выкидному ножу.

Свечение полной луны, цепляясь за кромку воды, откидывало сверкающие осколки света в ночной воздух.

– Что, черт подери, мы делаем тут в три утра? – Тон Джага, как и всегда, был вызывающим.

Глубоко в горле Лиона раздался гневный рык, звук раздраженного льва. Кем он и являлся по сути.

Джагу не было дела ни до кого из них, и это чувство было более чем взаимно. Лион бросил взгляд на воина, замечая знакомую воинственность в глазах Джага и циничную усмешку, растянувшую его губы.

В камуфляжных штанах и зеленой армейской футболке, Джаг слишком буквально взял на себя роль воина.

Никто из Диких ни одного дня не прослужил в армии Соединенных Штатов. Как правило, они сторонились всего человеческого.

– Ты что, язык проглотил? – подколол Джаг.

– Как по-твоему, что мы делаем здесь в этот час? Будим звериную силу. – Лион прыгнул вниз на дорогу, которую искал, Джаг последовал за ним.

– Так ты тащишь нас сюда среди ночи, потому что ты, могущественный предводитель, не можешь выполнить свою работу?

Лион разрывался между самоконтролем и яростной жестокостью, его звериные инстинкты требовали разорвать мудаку горло. Контроль, который и так трещал по швам от их все более усугубляющейся ситуации, сломался.

За мгновение до появления когтей, кончики пальцев слегка обожгло. С рычанием он взял оба ножа в одну руку, развернулся и вонзил когти другой руки в горло воина, придавливая его к скале.

По горлу Джага струилась кровь, но в глазах не было страха, лишь искорка злорадства от того, что довел Лиона до предела. Даже если Лион слетит с катушек, он с трудом решится по-настоящему навредить Джагу.

В физическом плане они схожи, перевертышам не так просто нанести реальный ущерб.

Он хотел вернуть колкости Джагу и поставить угрюмого воина на место. Но сложность была в том, что он не мог. Джаг прав. Лион провалил свое задание найти Радиана.

Рыча и огрызаясь, он отпустил Джага и отодвинулся, пряча когти. Пока Лион спускался к скале богини, каждый мускул в его теле вибрировал от разочарования.

В течение пары месяцев после смерти предыдущей Радиан какая-нибудь из женщин Териин должна была проснуться с меткой в виде давно зажившего шрама на груди. Меткой в виде следа когтей, четыре дюйма длиной.

Метка избранной.

Это была работа Лиона – найти ее и помочь вознестись к силе, чтобы пополнять запас энергии и поддерживать всех Диких Воинов. Как ищейка, Лион был единственным, кто обладал способностями, чтобы отыскать ее.

Он выжидал, понимая, что метка не могла появиться сразу. Но прошло уже слишком много времени.

Единственное, что он мог предположить – Радиан находилась вне диапазона его человеческих чувств. Хуже того, его сила Дикого Воина упала до уровня, когда Лион не мог заглянуть глубже и открыть первобытную силу, ту, что принадлежала зверю внутри него.

Без Радиана, которая должна была пополнить запас их сил, Дикие Воины, защитники расы Териин и последние из истинных перевертышей, слабели с каждым днем.

За исключением редких демонстраций клыков, когтей и звериных глаз, все они потеряли способность перекидываться. С каждым восходом солнца способность Лиона найти женщину убывала.

Оставался единственный шанс. Сегодня вечером.

К нему подошел Вайпер. Его лысая голова тускло поблескивала в лунном свете, а из правого уха свисала сережка.

– Что скажешь, может, разведем костер и поджарим зефир, пока мы тут? Можем послать детеныша домой за зефиром, печеньем и маленькими плитками шоколада.

Лион бросил на мужчину унылый взгляд.

– Вайп, ты идиот. – Короткие белые волосы Тая мерцали в свете луны, когда он положил свою руку на плечи Вайпера как старый приятель, в непринужденной манере всех перевертышей.

Именно эту непринужденность Лион и не мог понять.

– Давайте закончим с этим.

– Мы и в самом деле собираемся пустить себе кровь? – Взъерошенные рыжие волосы Фокса падали на бледное лицо, усеянное веснушками. Самый младший из диких, он демонстрировал удивительную силу, и, когда повзрослеет, перед ним откроются большие перспективы.

Лион кинул на него взор.

– А ты не принес церемониальный кинжал, как я просил?

– Принес, но думал…

– Мы создадим Дикий Круг, соединим всю силу воедино. Для этого ритуала нужна кровь.

– Вот дерьмо, – протянул Вайпер, поправляя серьгу, когда Тай убрал руку с его плеч. – Я бы предпочёл песни у костра.

– Заткнись, Вайпер, – огрызнулся Джаг.

Лион хлопнул в ладоши.

– Вперед. – Его ладони вспотели, мышцы шеи напряглись от беспокойства. Лион молился, чтобы у них еще хватило сил, и ритуал сработал.

Пробуждение силы зверей заберет тот малый запас мистической энергии, который еще у них был. После этого возможность больше не представится.

Лион спрятал ножи в карманы, так как дредэны не смогут подобраться к ним в магическом круге, затем стянул через голову рубашку и кинул ее на скалу.

Он был рад ощутить прохладный воздух ранней весны на разгоряченной плоти. Пока остальные обнажались по пояс, Лион стянул джинсы. Если все получится, он перекинется.

А, в отличие от некоторых его товарищей, Лион не обладал странным происхождением от крови Мага, которое позволило бы ему оставлять свою одежду.

Лишь широкий серебряный браслет, который всегда был на его бицепсе, направляя энергию земли, оставался с ним после трансформации.

Вдевятером они сформировали круг на плоском широком камне богини. На фоне ясного ночного неба на руках полуобнаженных мужчин поблескивали серебряные браслеты.

Лион протянул руку Фоксу.

– Кинжал.

Фокс шлепнул рукоятью по его ладони. Лион повернул лезвие к себе и сделал на груди неглубокий, но опаляющий надрез. Странный прилив энергии переплелся с болью, посылая импульс через лезвие в его плоть.

Радуясь, что мистическая сила прибыла к нему сегодня, он передал кинжал Таю.

Лион ударил правой рукой по жгучей ране, затем вытянул вперед окровавленный кулак.

Тай так же разрезал грудь и положил свою окровавленную руку на кулак Лиона, а затем передал кинжал Джагу. Один за другим они складывали сверху руки, пока не остался последний.

Вайпер рассек свою грудь кинжалом, как и остальные, потом дернулся, кинжал упал на камень.

– Будь проклята эта хрень. Нужно придумать новые ритуалы.

Но когда Вайпер присел за лезвием, его рука застыла на полпути, а тело напряглось.

– Какого черта? – Он схватил кинжал за рукоятку, и поднялся на ноги, развернувшись лицом к Лиону. – Это Кинжал Димена!

Эти слова пронеслись в разуме Лиона, пуская холодок по коже. Он протянул руку.

– Дай его мне.

Когда Вайпер вложил в ладонь Лиона кинжал, в лунном свете стала видна нечеткая гравировка, которая змеилась по гладкой стали. Лион шокировано округлил глаза и сжал в руке рукоятку кинжала.

С рычанием Лион пересек круг, схватил Фокса за его мощную шею и поднял того в воздух.

– Что ты наделал?

Детёныш выглядел таким же шокированным, каким ощущал себя Лион.

– Ничего. То есть, я не знал. Ты приказал взять церемониальный кинжал, что я и сделал. Клянусь, я даже рядом с хранилищем не был. Зачем мне Кинжал Димена?

Лион ощутил, как его глаза начали меняться, а когти вырвались на свободу. Кровь свободно бежала по шее Фокса.

– Ты. Скажешь. Мне.

Лицо Фокса стало пунцовым.

– Не могу говорить.

С рыком Лион убрал когти и поставил парня на ноги.

– Говори.

Фокс закашлялся и попятился, положив руку на горло, в его широко открытых глазах было растерянное выражение.

– Я бы не стал. Я не делал этого. Клянусь.

Вайпер схватил парня за руку и оттянул из зоны досягаемости Лиона. Тай встал перед Лионом, скривив рот.

– У нас идет кровь. Давай закончим ритуал и тогда уже придумаем наказание. Мы не можем случайно освободить Димена.

Но Лион не был так уверен.

– Хоук? – Если кто и знал, так этот жилистый воин, у которого степеней бакалавра больше, чем оружия у его людей.

Хоук покачал головой.

– Первый шаг освобождения Сатанана и его орды такой же, как и при призыве силы зверей: окропить кровью всех девяти воинов лезвие. Но сам ритуал содержит намного большее. Сложный ритуал, требующий согласие всех девяти Диких Воинов и крови их Радиана. Древние убедились, что Димены никогда вновь не возродятся.

– Тогда проблем нет, – произнес Вайпер, ограждая Фокса от ярости Лиона.

Хоук печально нахмурился.

– Каждый раз, когда кинжал покидает хранилище, это уже проблема.

Лион кинул на Фокса взгляд, обещавший глубокое и болезненное возмездие, затем повернулся к остальным.

– Тай прав. Давайте закончим до того, как кровь остановится, и нам придется начинать заново. – Лион поднял кулак. Все воины вернулись на свои места, один за другим накрывая его кулак.

Он начал напевать.

– Поднимитесь духи и присоединитесь. Пробудите зверей под этой луной.

Остальные присоединились, шепот слов окружил его, пронесся над Лионом, скользил по плоти. В ясном небе грянул гром.

Земля под его ногами затряслась, когда огромная сила Матери-природы начала подниматься из недр Земли, прошла через их кости и кожу, поднялась к окровавленным рукам, поднятым вверх.

– Дайте силу льву!

Небеса расчертила молния, прожигая плоть ладони Лиона, посылая силу и энергию в его тело, будто омывая горячим маслом. Мощь. Сила. Лион подумал о своей второй ипостаси и, наконец, перекинулся в животное. Когда он изменился, ожесточенная радость наполнила его.

Остальные подались назад, окружая его, когда он поднял львиную голову с густой гривой к усеянному звездами холсту и издал глубокий, грохочущий рев. Чертовски хорошо, что мистический круг вокруг них поглощал все звуки и не давал посторонним видеть их, иначе пришлось бы иметь дело со службой по отлову животных округа Фэрвакс.

Лион вышагивал по узкому кругу, упиваясь порывом силы, протекающей по нему, и искал во всех направлениях при помощи звериных инстинктов. Обыскивая десятки, дюжины и сотни миль.

В его разуме вспыхнула искорка, формируя связь, которую нельзя было разорвать. Облегчение затопило сознание Лиона.

Он нашел ее.

Задрав нос по ветру, он издал очередной свирепый рев и перекинулся обратно в человека. Лиона окружали его воины, наблюдая пылающими звериной дикостью глазами. Они смогут перекинуться в своих животных, как только их Радиан вознесется.

– Ты ее нашел? – спросил Вайпер.

Лион схватил джинсы и натянул их, пока знания его зверя текли прямо к нему в голову.

– Запад. За Голубым Хребтом и Миссисипи.

Вайпер хмыкнул.

– Как она туда забрела?

– Хрен его знает.

– Возьмешь кого-нибудь с собой? – спросил Тай.

– Нет. – Лион мотнул головой. – Пойду один.

Вайпер нахмурился.

– Интересно, а она вообще в курсе, что значит эта метка.

Джаг отвратительно рассмеялся.

– Если нет, для нашей малышки-радиана будет адский сюрприз.

На этот раз Лион был с ним согласен.

Кари МакАлистер вышагивала по синей в цветочек спальне своей матери, по окнам которой хлестал дождь. Душу ее терзали разочарование и печаль.

– Кари, дорогая. – Невнятные слова ее мамы, вышедшей из очередного коматозного сна, были пропитаны болью. – Почему бы тебе не нанять сиделку? – Ежедневный вопрос.

– Никакой сиделки, мам. – Сердце Кари сжалось при взгляде в наполненные болью глаза мамы. Лежа на огромных, с белым кружевом, подушках, мама выглядела на двадцать лет старше, чем несколько месяцев назад.

Ее когда-то пухлые щеки впали, превратившись в озера кожи бледно-серого оттенка.

Врачи хотели удалить опухоль левого легкого, но во время операции не смогли сделать ничего, кроме как зашить маму обратно и отправить ее домой умирать. Они дали ей несколько недель, может, месяц. С тех пор прошло две недели.

Жизнь Кари словно поделилась на до и после.

– Но твоя работа, милая. Ты ее потеряешь.

Кари сжала худую руку мамы.

– Все хорошо, мам. Я нашла себе замену, пока не смогу вернуться.

Если она вернется туда. Девять лет, сразу после окончания средней школы, она была довольна своей жизнью в малюсеньком городке Спирсвиль, штата Миссури, живя с мамой в старом фермерском домике и преподавая дошкольникам в подвале местной церкви.

Может, ее жизнь и не была такой уж захватывающей, но мама просила остаться с ней, и Кари была рада. Даже счастлива.

Пока не настал тот день, три месяца назад, спустя два дня после Рождества, Кари проснулась, словно разочарованный комок нервов, будто ночью на нее обрушилось обострение хронического ПМС. Внезапно все начало раздражать. Ее парень, друзья, жизнь, даже ее ученики. У Кари возникло ощущение, что ей что-то нужно, но что именно она понятия не имела.

Она лишь знала, что смерть мамы не входила в это желание.

Мама сжала руку Кари, хватка стала слабее, чем вчера.

– Я хочу, чтобы ты развлекалась, дорогая. Не смотри, как я умираю.

Развлекалась. Будто она могла чем-нибудь наслаждаться при таких обстоятельствах. Кари поцеловала маму в щеку.

– Я люблю тебя, мам. Я именно там, где и хочу быть. – Пока что.

Мама – единственная семья, которая когда-либо была у Кари, и рак убивал их обеих. Если бы она могла поделиться с ней своим отменным здоровьем. Кари никогда не болела. А ее мама умирала.

Она поднялась, не в силах сидеть здесь еще хоть минуту.

– Пойду разогрею суп и сделаю черничных кексов. После ужина можем посмотреть какой-нибудь фильм. Как на это смотришь?

– С удовольствием.

Выходя из комнаты, Кари включила стоящий на комоде телевизор, где передавали местные новости. Обернувшись, она увидела, как печальную улыбку мамы сменяет гримаса боли.

Так не честно. Она слегка стукнула кулаком по синей стене, спускаясь по лестнице. Мама этого не заслужила. Она этого не заслужила.

Кари сморгнула пелену влаги, внезапно затуманившую глаза. Через несколько недель она останется одна. Осиротевшей.

Можно ли ее считать сиротой в двадцать семь?

Пока Кари была наверху, солнце успело зайти, и первый этаж старенького дома уже был погружен в сумрак. Но Кари родилась и выросла здесь, поэтому могла ходить по дому вслепую.

Она скользнула в темную кухню и замерла.

На фоне серого света, проникающего из заднего окна, внутри дома вырисовывалась темная мужская фигура.

Сердце Кари подпрыгнуло к горлу, живот скрутило под натиском страха, даже когда логика твердила: это всего лишь сосед.

Но когда Кари щелкнула выключателем, картина, освещенная люминесцентными лампами, не рассеяла ее ужас.

Мужчина был огромен, хорошо за шесть футов ростом, широкоплечий и с большими, накаченными бицепсами. Волосы коньячного оттенка волнами ниспадали на его плечи, обрамляя суровые черты лица. Лица с холодными янтарными глазами.

Одетый в брюки и дорогую на вид рубашку, он никогда не мог бы сойти за местного фермера, даже если бы она не знала всех в радиусе десяти миль, на которых расположился городок. Этот мужчина был абсолютным (и пугающим) незнакомцем.

– Что вам нужно? – Из-за того, что ужас сжал горло Кари, слова вышли хриплыми.

В ее голове звучало лишь: Беги! Но она не могла, не тогда, когда ее беспомощная мама лежит наверху. Сердце колотилось в груди, но Кари собрала все имеющееся в запасе мужество, выпрямилась во все свои пять футов пять дюймов и вздернула подбородок.

– Убирайся из моего дома.

Он выгнул одну рыже-коричневую бровь.

– Обнажи правую грудь.

У Кари отпала челюсть, когда от понимания его намерений пульс заколотился в ее ушах.

Будто прочитав её мысли, мужчина возвел глаза к небу и раздраженно буркнул.

– Я не собираюсь причинить тебе вред.

Кари издала смешок.

– Точно. Ты просто посмотришь на мою грудь и уйдешь.

– Типа того.

Она уставилась на него, сквозь ужас в голове пытаясь придумать план. Любой план.

Он направился к ней. Кари бросилась к стойке с ножами, но в мгновение, когда она обхватила рукоятку маленького ножика для чистки овощей, незнакомец оказался возле нее. Он прижал ее к своей груди и обхватил запястье Кари, останавливая.

Проглотив крик, она сопротивлялась его железной хватке, но с таким же успехом муха пытается вырваться их паутины. Незнакомец был сильнее. Кари попыталась пнуть его, но он прижал ее к столу, нависнув над ней и прижавшись своими бедрами к ее.

В голове Кари, словно взрыв света, вспыхнул ужас. Он собирается изнасиловать и убить ее.

Внезапно пульс начал замедляться, а страх уползал, словно кто-то открыл слив в ее голове. Даже поверхностное, от отчаянья, дыхание начало выравниваться, как если бы она потеряла весь страх перед огромным мужчиной.

Он забрал нож у нее из руки и вернул его на стойку.

– Я успокаиваю тебя.

Именно так и было, подумала она. Сейчас она ощущала странный, неестественный покой, будто невидимая рука подавила ее страх.

– Как? – Хотя в ее голове вопрос звучал скептически, в тоне было простое любопытство.

Это неправильно. Он не должен так ее контролировать. Ее пульс попытался ускориться, но тут же был любезно замедлен.

– Прекрати. – Она должна его бояться. Он ее нейтрализовал и обескуражил. Чувства Кари купались в его близости, природном аромате ветра, земли и отчетливой, грубой мужественности. Пьянящее сочетание, которое дразнило и томило, заставляя горячий румянец разлиться по коже от пугающего осознания.

– Отпусти меня.

– Я не сделаю тебе больно. Мне нужно знать, тебя ли я ищу.

– Нет.

Он отступил назад, но продолжал крепко держать ее за запястье. Чувствуя себя совершенно отрешенной, она наблюдала, как он вытянул свободную руку, ощутила, как подушечка пальца скользнула вниз по верхней части груди, цепляя круглый вырез футболки и оттягивая его вниз.

В глазах мужчины вспыхнул огонек, изящно вылепленные губы сжались в тонкую полоску, когда он пальцем скользнул по плоти выше кружева ее лифчика, проследив нечеткие растяжки, которые она заметила сразу после Рождества.

Она не могла отвести взгляда от его губ, завороженная их полнотой, когда единственная тревожащая эмоция, вырвавшись, наконец, из-под неестественного контроля незнакомца, затопила ее плененное тело. Страсть. По ее коже скользило восхитительное пламя, зарываясь глубже, в кости и кровь, мчась прямо к ее ядру.

Он отпустил ее футболку, будто обжегся и поднял свой холодный, закрытый взгляд на нее.

– Ты – Радиан.

– Что я? – Она уставилась на него, пытаясь осмыслить слова. Или найти хоть какой-то в них смысл. – Что ты от меня хочешь?

В янтарных глазах горела мрачная решимость, отчего ее сердце пустилось бы вскачь, если бы он не забил ее эмоции. Незнакомец провел грубой и мозолистой ладонью по подбородку Кари, но прикосновение к точке под ее ухом было весьма нежным.

– Чего ты хочешь?

– Тебя.

Внезапное, болезненное давление под ухом лишило способности думать и видеть, отправляя Кари в полет в темную, бессознательную пропасть.