Сказать, что я была злая, значило бы ничего не сказать. Давно я не переживала такого спектра отрицательных эмоций, от которого меня бросало в жар и трясло.
И каким только добрым словцом я только ни прошлась по Егору, сожалея, что его не было рядом, чтобы я могла выпустить пар.
Когда же муж соизволил открыть дверь и заглянуть в комнату, я, проведя почти всю ночь без сна, из-за нервного перевозбуждения не сумев отдохнуть, встретила его равнодушно, мечтая покинуть этот дом как можно быстрее.
Я и не думала, что такая тяжелая ночь напрочь уничтожит трепещущие во мне отголоски чувств, лишив меня боли и глупой любви.
А то я боялась, что как только первый шок спадет и злость ослабнет, я начну думать над своей жизнью и присутствию в ней Егора, став скучать по нему и сожалеть о расставании.
Теперь же хрен ему, а не сожаления!
Взять и запереть меня в комнате, как будто я не свободный человек, а какая-то бесправная рабыня! Нет-нет, подобное я ему ни за что не прощу.
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? Проголодалась? — как ни в чем не бывало спросил Егор, при этом смотря на меня с легкой опаской, словно я какой-то дикий зверь, от которого стоит ждать нападения.
И меня радует, что он тоже выглядит неважно. А круги под глазами дают понять, что не одну меня сегодня мучила бессонница.
— Доброе утро? А оно доброе? Ты уверен? Я с тебя в шоке, Егор. Ты регулярно мне изменяешь, похоже, трахая все, что движется, а потом просто берешь и закрываешь в комнате. А сейчас спрашиваешь меня, как я себя чувствую? Ну ты и сволочь! Ты на меня еще на цепь посади, чтобы я не смогла уйти от себя!
Я говорила громко, хоть в горле и першило, с вызовом смотря в голубые глаза мужа, поражаясь его наглости.
— А что я должен был сделать? Позволить тебе уйти? Или ты забыла, что ты моя жена и…
— И что? Я вроде в загсе не подписывала документы на передачу самой себя в твою собственность! Какого черта ты запер меня в комнате? Какое право ты на это имел?
— Лиза, не надо орать, у меня и так голова гудит. — Егор скривился, реагируя только на звук моего голоса, но никак не на смысл произносимых мною слов.
— Мы разводимся.
— Нет!
— Что значит нет? Егор, открою тебе тайну, женщины уже очень давно могут сами подавать на развод, что я и сделала еще вчера. Так что ты можешь спокойно развлекаться со своими любовницами и заделывать им детей.
Мрачнея прямо как грозовая туча, неверный смотрел на меня исподлобья, начиная пугать.
И как бы я ни храбрилась и ни пыталась вести себя дерзко, в груди начал просыпаться страх.
Егор намного крупнее меня, он полностью владеет ситуацией из-за своего физического превосходства и может снова закрыть меня в комнате. А у меня даже телефона нет, чтобы позвонить родным или в полицию. И я не имею ни малейшего представления, чего мне стоит ждать от мужчины, которого, как мне совсем недавно казалось, я очень хорошо знаю.
Бред какой-то! Почему я должна все это терпеть?
— Если ты еще не поняла, Лиза, то повторю, никакого развода не будет. Ты моя жена, мать моего ребенка, так что я тебя не отпущу.
— Это из разряда «нравится — не нравится, терпи, моя красавица»?
— Это из разряда «я буду до конца бороться за нашу семью».
— О какой семье идет речь? Все, поздно, нас уже нет. Ты сам разрушил нашу семью своими изменами. А сейчас ты делаешь только хуже. Поверь, если ты будешь держать меня взаперти, то я не смирюсь и не передумаю уходить от тебя, а возненавижу только сильнее. Ты этого хочешь?
Ничего мне не ответив, разве что упрямо посмотрев на меня, как бы говоря «все будет по-моему и ты все равно меня простишь», Егор молча вышел из комнаты, спустя полчаса принеся мне завтрак и снова оставив одну.