Невеста-чужестранка

Глава 17

Последний раз Гвинет Фордайс сидела в карете полгода назад. Ужасное, изнурительное, тяжелое путешествие в Абердин, на похороны матери. Она ненавидела старуху, но знала, что им с сестрой придется надеть траурные платья, вуали и разыгрывать скорбь, прикладывая платочки к глазам.

Она изумленно раскрыла рот, увидев, как новый лорд Бартуик выходит из замка, держа на руках закутанную в его халат Мэри Роуз. Ноги дочери были неприлично голыми. В мгновение ока Гвинет догадалась, что между этим человеком и ее дочерью что-то есть. Нет, ничего противозаконного, ведь он английский священник! Но при этом не очень похож на человека, всего лишь пытающегося защитить женщину. Ни один из тех, кого знала Гвинет, не станет носить на руках босую девчонку.

Кучер сэра Лайона открыл дверцу, и Гвинет подала ему руку, безмолвно приказывая помочь ей выйти. Глядя на трогательную сцену, она сухо и твердо приказала:

— Ты немедленно вернешься со мной в Велленс-Мэнор, Мэри Роуз. Прости, дорогая, но я твоя мать и не могу позволить тебе жить в одном доме с холостым мужчиной. Он викарий, но его духовное звание не играет роли. По округе и без того ползут нежелательные слухи.

— Здравствуй, мама. Прости, что показываюсь в таком виде, но я еще не совсем здорова.

— Ты прекрасно выглядишь, Мэри Роуз. На твоих щеках играет румянец, ты просто цветешь здоровьем. Вижу, у тебя даже ноги не замерзли. Насчет одежды не волнуйся. Мы отправимся прямо в Велленс-Мэнор, и ты сразу ляжешь в постель. Викарий, пожалуйста, усадите мою дочь в карету.

— Боюсь, что не смогу, мэм, — отказался Тайсон. — Мэри Роуз не чувствует себя в безопасности в доме дяди.

— Вздор! Я ее мать, и она обязана слушаться меня. Здесь нет замужних дам, которые могли бы опекать ее. Немедленно идем, Мэри Роуз!

— Здравствуйте, мадам. Я леди Ашбернем, сестра его светлости. Он специально пригласил меня, чтобы соблюсти правила приличия.

«Превосходно», — подумала Гвинет, улыбаясь прелестной молодой женщине, стройной, длинноногой, полной энергии и так похожей на викария. Да, те же самые поразительно голубые глаза, что у брата.

Какое счастье! Она сдержала обещание, данное сестре и Лайону. Честно следовала их инструкциям. Спорила, отдавала дочери приказы — и вот что из этого вышло!

Она едва удержалась от смеха. Теперь ее миссия выполнена. Присутствие леди Ашбернем успокоит самых строгих критиков, и даже Лайон будет вынужден признать, что свояченица сделала все возможное.

— Рада познакомиться с вами, миледи, — сказала она, любуясь ослепительной улыбкой молодой дамы. Красавцы оба — что брат, что сестра. А викарий к тому же человек сообразительный.

— Мне пора ехать. Мэри Роуз, постарайся не слишком докучать его милости.

— Хорошо, мама. Ты не останешься на чашечку чая?

— О нет! — отказалась мать и кивнула кучеру, который помог ей подняться в экипаж, Гвинет поправила шаль, разгладила ленты на шляпке, наблюдая, как Мэри Роуз застенчиво улыбается викарию.

«Будь счастлива, дорогая», — подумала она, помахав дочери.

— Это твоя мать, Мэри Роуз? — осведомилась Синджен, Девушка кивнула, недоуменно глядя вслед шлейфу пыли, поднятому каретой. Сначала мать говорила все, что полагается, якобы желая вернуть ее в Велленс-Мэнор. Но на самом деле она вовсе не хотела, чтобы дочь ехала. Почему?

— Когда мы только познакомились с твоей матерью, она мне не очень понравилась, — признался Тайсон, — но сегодня, даже когда она говорила нелепости, мне показалось, что она искренне довольна создавшимся положением. Да, оригинальная женщина. Совсем не похожа на тех мамаш, с которыми мне довелось сталкиваться, но любит тебя. Интересно, что бы она придумала, если бы Синджен так и не объявилась?

— Мегги вбежала в гостиную и потащила меня за собой. Сказала, что я должна взять на себя роль дуэньи, потому что сама она чересчур молода и из-за этого никто не принимает ее всерьез, и буквально вытолкнула меня во двор. — Синджен проводила экипаж недоуменным взглядом и покачала головой. — Она не хотела, чтобы ты с ней ехала, хотя делала вид, что возмущена. Ну разве не странно?

— Нет, — решительно возразил Тайсон. — Гвинет Фордайс знает, что Эриксона вскоре наверняка пригласят в Велленс-Мэнор и позволят похитить Мэри Роуз. Она как может защищает дочь.

Во двор небрежной походкой вышла Мегги и, не глядя на взрослых, направилась к стаду гусей, громко загомонивших при виде девочки. Эта сценка раз повторялась за последние три дня. Только вчера гуси донимали Мегги оглушительным гоготом, пока она не скормила им весь хлеб, который удалось стащить из кухни. Девочка уже хорошо познакомилась с грозными птицами. Сейчас они окружат ее и потянутся к ней клювами.

— О Господи, — ахнула она, — совсем забыла! — Подобрав юбки, она метнулась к замку. — Сейчас принесу им хлеба.

— Мэри Роуз, а вдруг они ущипнут тебя за кривой палец? — поддел девушку Тайсон.

— Какой палец? — заинтересовалась Синджен.

— Только этого не хватало! Не дразнись, Синджен, пожалуйста! Представляешь, Тайсон успел увидеть мои пальцы.

— Правда? Как интересно! Можно подробнее?

— Помолчи, Синджен! А вот и Донателла. Я рад, что она спустилась. Надеюсь, ты успела насладиться ее обществом? — спросил Тайсон у Мэри Роуз.

— Более чем. Она уговаривала вернуться с ней в Велленс-Мэнор. Похоже, там все без меня истосковались. Как твоя спина?

— Думаю, что сумею дотащить тебя до гостиной и влить в рот чашку чая. Я слишком измучен, чтобы одолеть лестницу.

Синджен, тихо ахнув, уставилась на брата, преспокойно поднимавшегося на крыльцо. Сегодня он ведет себя не как обычно. Не зануда с вечно поджатыми губами, от которого и улыбки не дождешься. Нет, теперь он просто светится и, похоже, совершенно переменился: весел, остроумен. И самое главное — кажется по-настоящему счастливым! Сколько лет она его таким не видела, теперь уже и не вспомнить. Она была совсем девчонкой, когда Тайсон решил пойти по пути служения Богу и стал до того серьезным и благочестивым, что просто руки чесались придушить его.

Синджен немедленно дала себе слово, что, если понадобится, убьет любого, кто посмеет обидеть Мэри Роуз.

Войдя в гостиную, они первым дедом увидели Донателлу, стоявшую рядом с Колином в весьма интимной позе: подавшись вперед, она положила руку на его рукав. Синджен с одного взгляда оценила обстановку. Донателла в самом деле была прелестна, да и Колин совсем не выглядел несчастной жертвой, как в тех случаях, когда дамам удавалось загнать его в угол.

— Не возражаешь, если я врежу твоей кузине по физиономии? — осведомилась Синджен у Мэри Роуз.

— Может, не надо? Видишь ли, Синджен, его светлость поразительно красив, а Донателла обожает красивых джентльменов.

— Ну, уж этот красавец не для нее, — заверила Синджен и направилась прямехонько к мужу и маленькой потаскушке, которая цеплялась за его рукав, чересчур громко смеясь какой-то шутке Колина, возможно, не такой уж и остроумной. Зато сам он выглядел так, словно считал себя самым очаровательным и остроумным мужчиной во всем мире.

— А вот и Колин, любовь моя, — сладким тоном начала Синджен, — любовь всей моей жизни, мужчина, бесконечно восхваляющий мою красоту. Надеюсь, ты помнишь, что обещал сходить со мной в ту пещеру, о которой рассказывала Мегги? Она скрыта от посторонних глаз, ее никто не посещает. Там мы могли бы.., ах, не важно, не хочу быть неделикатной. Зато вполне готова доставить тебе несказанное удовольствие.

Она подвинулась ближе, почти оттолкнув Донателлу, приподнялась на цыпочки и прошептала:

— У меня такие планы на тебя, что ты голову потеряешь.

— Я вижу тебя насквозь, дорогая, — усмехнулся Колин, гладя жену по щеке. — Так и скажи, что ревнуешь. И несмотря на то что мы давно женаты, твоя ревность по-прежнему безмерно меня радует. Пещера, говоришь? И я потеряю голову?

— Ну да, — кивнула Синджен, хватая его за руку и поворачиваясь к Донателле с солнечной улыбкой, которая, как она надеялась, уравновесит убийственный холод в глазах. — Простите нас, но мы, можно считать, новобрачные и поэтому ищем темные, уютные уголки. Мой муж — весьма требовательный джентльмен. Так что прощайте, мисс Велленс.

— А я думала, что у них уже несколько детей, — пробормотала Донателла, озадаченно глядя на дверь. — Хотела бы и я уединиться с ним. Что за красавец! Мэри Роуз, ты, похоже, уже совсем поправилась. Готова вернуться со мной в Велленс-Мэнор?

— Мисс Велленс, — вежливо начал Тайсон, опуская Мэри Роуз на диванчик, обитый темно-синей парчой, — боюсь, вы слишком торопитесь. Вам пока придется обойтись без кузины.

— И долго, сэр?

— Я еще не решил. Посмотрим. Когда Мэри Роуз соберется домой, вам сообщат. Вы же вольны ехать в Велленс-Мэнор.

Донателла, кажется, растерялась, чего на памяти Мэри Роуз с ней не бывало. Кузина всегда знала, что делает, но на этот раз столкнулась с более сильным и хитрым противником. Нерешительно кивнув Мэри Роуз, она вышла из комнаты. Воцарившееся молчание прервал Паудер, который, покинув свой вечный пост у входа, приковылял в гостиную и, вежливо кашлянув, сообщил:

— Милорд, миссис Макфардл рвет и мечет. Не знаю, что ей и сказать. Без вас тут не обойтись.

— Спасибо, Паудер, — поблагодарил Тайсон, осторожно взял старика за руку и повел к знаменитому стулу у входа, К счастью, он был достаточно мягким, иначе худосочный Паудер на нем не усидел бы. — Мэри Роуз, — попросил он на ходу, — побеседуй с моей дочерью, когда она накормит гусей и соизволит вернуться.

— Я тоже присоединюсь к их беседе, — вызвался Майлз Макнили, входя в холл и улыбаясь при виде дворецкого, голова которого уже склонилась на грудь.

Тайсон разыскал миссис Макфардл на просторной кухне и без лишних предисловий хладнокровно объявил:

— Мэри Роуз лежит на диване в гостиной. Она, вне всякого сомнения, уже успела проголодаться. Если через десять минут вы не принесете ей поднос с пирожными и горячим чаем, то немедленно покинете Килдрамми. Если же, внося поднос в гостиную, вы не выкажете Мэри Роуз всяческого почтения и не станете мило улыбаться, то также немедленно покинете Килдрамми. Надеюсь, я достаточно ясно выразился, миссис Макфардл?

— Но она незаконнорожденная, милорд! Ей нельзя тут находиться. Общество порядочных людей не для нее. Здешние жители считают вас чересчур мягким, а многие называют распутником.., но это ведь не правда, да? Наверное, раз уж вы викарий, вам стоит следить за собой, чтобы не слишком ревностно заботиться о людях, которые этого не заслуживают. Да, все дело в излишке доброты, милорд. Лорд Бартуик не должен так себя вести. Мэри Роуз не подобает спать в вашей постели. Если она все еще настолько больна, что не может вернуться домой, пусть ночует со слугами. Всего один лестничный пролет, на третьем этаже. Там есть очаровательная комната, которая…

Тайсон снова ощутил непривычную ярость, поразившую и возмутившую его, — эмоциональную реакцию, вмиг уничтожившую всякий самоконтроль, которым он раньше так гордился.

— Довольно, миссис Макфардл, — процедил он. — Должен сообщить, что Мэри Роуз согласилась стать моей женой, Экономка застыла на месте. В ее глазах появился ужас.

— Либо вы примете ее как свою госпожу, леди Бартуик, и станете обращаться с ней соответственно, либо вы уволены, и немедленно. Решение за вами. А теперь мы ждем чая в гостиной. Десять минут, миссис Макфардл, не больше.

Круто повернувшись, Тайсон направился к выходу. За его спиной раздался тихий возглас изумления. Он остановился и счел нужным добавить:

— Вы первая, кто услышал эту новость. Могли бы поздравить меня и пожелать счастья.

— О Господи, — вздохнула экономка. — Подобные перемены крайне нежелательны. Я так и знала, что англичанин принесет нам одни несчастья. Однако если вам так угодно, поздравляю вас, милорд.

За перепалкой с миссис Макфардл Тайсон совершенно забыл о миссис Гриффин. Войдя в гостиную, он обнаружил, что та сидит в глубоком кресле с выцветшей обивкой, которое по ее приказанию мистер Гриффин придвинул к дивану, где лежала Мэри Роуз. Как раз в тот момент, когда в дверях появился Тайсон, миссис Гриффин, постукивая палкой по ковру, визгливо объявила:

— С меня довольно, Мэри Роуз! Ты поедешь со мной: в Эдинбург.

— Мэри Роуз согласилась стать моей женой, миссис Гриффин.

Мегги живо откликнулась:

— Правда, папа? Какая чудесная новость! Мэри Роуз, ты действительно выйдешь за папу? И будешь жить с нами? — Она пересекла гостиную, на бегу стряхивая крошки с юбки, бросилась на пол рядом с Мэри Роуз и обняла ее колени. — Вот уж не ожидала! Какое счастье!

Нам будет так весело вместе… Я ужасно счастлива! — Дитя, немедленно придержи язык. Тебе следует сидеть в детской и читать книгу или что там еще полагается делать детям…

Тайсон, не в силах сдержаться, усмехнулся:

— Миссис Гриффин, моя дочь хочет поближе познакомиться с будущей мачехой. Кстати, скоро подадут чай. Паудер, в чем дело?

Старик дворецкий прислонился к косяку, радостно улыбаясь и показывая последние оставшиеся зубы.

— Поздравляю, милорд! Это просто чудесно! Теперь я стану еще нужнее, чем прежде. Может, Мэри Роуз возьмет меня в горничные.

Миссис Гриффин, словно ее и не прерывали, надменно продолжала:

— — Мэри Роуз, мы покидаем замок через полчаса, сразу после того как выпьем чай. Конечно, ты для меня тяжкое бремя, но я всегда выполняла свой долг. Ты можешь быть моей компаньонкой, камеристкой и даже растапливать камины по утрам. Я готова платить тебе.., немного, чтобы хватило на кое-какие пустячки. А теперь вставай и одевайся. Ты должна…

— Мегги, — перебил Тайсон, — я хочу, чтобы ты вышла во двор и проверила, хорошо ли наелись гуси. Нет, не спорь со мной. Иди, и все.

Все молчали, пока девочка с явной неохотой не вышла из комнаты. Макнили проводил Паудера на его законное место. В гостиной остались только Гриффины, Тайсон и Мэри Роуз. Жаль, что ей придется выслушать это! Но необходимо расставить точки над и.

— Я больше не желаю этого терпеть, миссис Гриффин, — объявил Тайсон и, взглянув на Мэри Роуз, едва не сорвался. Она плакала, беззвучно, бесшумно, только по щекам непрерывно струились слезы. Сколько жестокости ей пришлось вынести за ее короткую жизнь! Злобные слова, терзавшие душу и ранившие так сильно, что она не сумела скрыть боль. Тайсон считал, что она могла бы уже привыкнуть, но, как оказалось, ошибался. Он испытывал непреодолимое желание прикончить сначала миссис Гриффин, а потом экономку.

Ярость сделала его сильным и безжалостным. Готовым ринуться в битву и не щадить никого, — Я хочу, чтобы вы немедленно убрались из моего дома. Даю вам пять минут, не больше. Вы мерзкая, грязная старуха. Никогда не встречал людей, более отвратительных, чем вы и ваш муж. Не желаю больше вас видеть. Двери Килдрамми отныне для вас закрыты. Надеюсь, я достаточно ясно выразился?

Миссис Гриффин, побагровев от бешенства, вскочила, но Тайсон хладнокровно продолжал;

— Вон из моего дома — оба и если вы посмеете вернуться, я велю удалить вас силой. Нет.., собственноручно вышвырну за ворота.

За спиной раздался изумленный возглас миссис Макфардл. Взглянув на часы, Тайсон увидел, что она опоздала как минимум на пять минут. Что ж, предлог идеальный.

— Миссис Макфардл, — с расстановкой произнес он, — вы последуете за миссис Гриффин. Кажется, она нуждается в компаньонке, судомойке, горничной и камердинере. Не сомневаюсь, что вы одна сумеете достойно выполнить все обязанности разом, и тогда она даже соизволит заплатить вам.., немного, чтобы хватило на кое-какие пустячки. Как только гостиная опустела, Тайсон запер двери и подошел к Мэри Роуз, которая по-прежнему жалобно всхлипывала, вытирая глаза рукой. Еще не до конца успокоившись, Тайсон мягко сказал:

— Мне так жаль, Мэри Роуз. Это я виноват. Следовало сразу заткнуть рот старой ведьме, а еще лучше — выгнать ее, когда она переступила порог моего дома во второй раз. Дорогая, прости меня. Я был слеп, совершенно слеп. Твоя вторая мучительница, миссис Макфардл, тоже уберется. Он опустился на диван рядом с ней. В ее глазах застыла боль.

— Мэри Роуз, — прошептал он, сажая ее к себе на колени и принимаясь укачивать. — Все будет хорошо. Я позабочусь о тебе. В твоей жизни отныне не будет ни жестокости, ни ненависти. Доверься мне, милая!

Он прижался щекой к ее макушке. Мэри Роуз молчала, безвольно лежа в его объятиях. Тайсон не знал, сколько это продолжалось, и очнулся, лишь услышав голос Мегги и легкий стук в дверь. Он отстранился и посмотрел в лицо Мэри Роуз. Она выглядела измученной, смирившейся, побежденной, и у него сжалось сердце. Но он не станет ее жалеть. Ни к чему хорошему это не приведет.

Тайсон чмокнул невесту в нос.

— Не знаешь, кто мог бы приготовить нам ужин?