Невеста Коупленда

Глава 17

— К вам мисс Кэтрин Уэлби, мэм.

— Что? — удивленно спросила Ноэль и взглянула на часы на письменном столе. Было всего лишь десять часов — едва ли подходящее для визитов время. Особенно для тех гостей, кто, как и Кэтрин Уэлби, неизменно выказывал ей неприязнь.

— Проводите ее в гостиную, Томкинс. И подайте чай. Полагаю, так будет лучше всего.

После того, как за дворецким закрылась дверь, Ноэль неохотно отложила стопку приглашений, на которые отвечала, и так хлопнула крышкой письменного стола, что фарфоровая пастушка, стоящая наверху, с грохотом сдвинулась со своего места. Как правило, она питала отвращение к подобным занятиям, но сегодня целью ее было обеспечить себе благовидный предлог, чтобы закрыться в кабинете до самого ланча. Ноэль рассчитывала, что к этому времени Куин уедет, и она избежит случайной встречи с ним, по крайней мере, этим утром.

Каблуки ее домашних туфель громко стучали о мрамор фойе. Машинально она постаралась приглушить свои шаги: хотя в этом доме ОН провел лишь двадцать четыре часа, молодая женщина уже чувствовала себя узницей.

Разглаживая складки на платье, она вошла в гостиную:

— Мисс Уэлби, как приятно вас видеть!

— Зовите меня Кэтрин. А я, конечно же, буду звать вас Дориан, — восторженно вскричала ее гостья, и приглашающе похлопала по сиденью рядом с собой. Без особого желания Ноэль присела настолько далеко от нее, насколько это позволяли размеры канапе и общепринятые правила приличия.

— Я совершенно уверена, что мы станем лучшими подругами, Дориан. Ведь у нас так много общего, — и посетительница начала перечислять все то, что составляло большую часть ее недавнего светского досуга.

Слушая ее, Ноэль все старалась отгадать, в чем же причина столь неожиданного визита. Хотя они с Кэтрин Уэлби и посещали одни и те же приемы, едва ли их можно было назвать подругами. От легкомысленной маленькой блондинки она услышала не больше дюжины коротких фраз.

— Прошу прощения? — осознав, что она что-то пропустила, Ноэль вновь обратила свое внимание на непрошенную гостью.

— Я спросила, не хочешь ли ты прокатиться со мной верхом в парке на следующей неделе?

— Мне очень жаль, но я не езжу верхом.

— Как? Не ездишь верхом? — изумление мисс Уэлби было бы меньше, даже если бы хозяйка дома объявила, что сбежала из турецкого гарема.

— Как ты знаешь, я выросла в Индии, — с легким превосходством сказала Ноэль, как бы объясняя этим все.

— О да, несомненно!

После недолгой паузы, мисс Уэлби погрузилась в описание всех достоинств своей новой амазонки, подробно рассказывая про каждую складку и деталь отделки. Ноэль же с трудом подавляла зевоту. И тут принесли чай.

— Расскажи же мне что-нибудь о себе, — попросила мисс Уэлби, принимая чашку.

— Мне особенно нечего рассказывать. Родители мои умерли в Индии несколько лет назад, после чего дядя любезно разрешил мне пожить в его доме.

— Это так грустно, что ты потеряла родителей. Но тебе очень повезло, что дядя был столь добр к тебе.

— Да, он относится ко мне просто замечательно.

Поверх края чашки на нее смотрели большие глаза мисс Уэлби. Широко распахнутые и напоминающие блюдца, наивно — чистые, словно глаза монахини, вынужденной вести уединенную жизнь:

— А с твоим привлекательным кузеном ты познакомилась после того, как приехала в Англию?

— Да, ранее мы не встречались.

— Каким сюрпризом, должно быть, он явился для тебя!

— Тебе будет трудно себе представить, — сухо ответила Ноэль.

Эхо едва слышимых шагов донеслось из фойе, и мисс Уэлби украдкой посмотрела на дверь. Но этот кто-то шел уже по прихожей, и она не сумела до конца скрыть свое разочарование.

— А твой кузен разве ранняя пташка?

— К сожалению, мы не настолько близки, чтобы я была в курсе всех его привычек.

— Мисс Синтия Роуленд, мэм.

Томкинс не успел закончить фразу, как мисс Роуленд, трепеща ленточками на платье, влетела в комнату:

— Дориан, прошлой ночью все было изумительно, и я превосходно провела время. Ты просто обязана убедить своего дядю дать еще один бал. А теперь расскажи мне о своем кузене. Это правда, что он убил кого-то на дуэли и уехал из Америки, спасаясь от ареста? О нем ходят именно такие слухи.

Сделав глубокий вдох, Ноэль постаралась сдержать поднимающееся раздражение. Эти глупышки пытались использовать ее, чтобы хоть мельком увидеть Куина! Неужели не будет конца всем тем сложностям, которые он привносит в ее жизнь?

— Мисс Присцилла Фаргейт и мисс Сесилия Ламбрет — Смайт, мэм, — лицо Томкинса выражало легкое замешательство.

Всего за это утро Ноэль приняла шесть особ женского пола. К моменту, когда удалось спровадить последнюю гостью, кровь стучала у нее в висках, а настроение испортилось еще больше. Выскочив из гостиной, она обнаружила, что в фойе Куин беседует с Томкинсом.

Широко шагая, Ноэль подошла к дворецкому и встала, уперев руки в боки. Подчеркнуто не замечая Куина, она сказала:

— Томкинс, если нам нанесет визит еще какая-нибудь незамужняя леди, вы должны проводить ее в гостиную и позвать мистера Коупленда. Принимать таких посетительниц будет он. Меня же больше нет дома.

И, кинув на Куина раздраженный взгляд, она удалилась в кабинет.

К облегчению Ноэль, в последующие несколько дней она редко встречалась с ним. Большую часть времени он проводил вне дома, не возвращаясь даже на совместные трапезы. Тем не менее, жизнь на площади Нортридж так и не вернулась в привычную колею. В воздухе витало что-то неуловимое, безотчетная тревога ли, ощущение ли, что утраченное в жизни равновесие так и не восстановлено, и потеряна привычная точка опоры. Особенно внимателен к ней был Саймон: он то дарил ей маленькие подарки, то вывозил на прогулку в своем экипаже, то учил играть в триктрак и «двадцать одно». Но в их отношениях появилось напряжение, так как до сих пор он не сделал ничего для ее развода, лишь иногда вскользь упоминая о нем.

Со своей стороны Саймон тоже не был счастлив. Грезы о весеннем полудне в Сассексе, о Констанс, такой страстной и отзывчивой с ним, никогда не покидали его надолго. Теперь же они виделись только в обществе, и ее неизменная вежливость колола его острее всякого ножа.

И еще была Ноэль. Ноэль, из — за которой он даже испытывал что-то похожее на угрызения совести. А все потому, что манипулировал, страстно желая увидеть ее женой Куина.

Им руководила давняя мечта — мечта о династии Коуплендов, так что оставалось лишь подавлять душевное волнение, что уже вошло в привычку. Чувствуя интерес Куина к Ноэль, он на время отложил свой план «принуждения к браку». При необходимости он всегда сумеет организовать их похищение, и объявит всему свету, что они тайком сбежали, чтобы пожениться. Пока же он довольствовался тем, что давал событиям возможность идти своим чередом.

Газовые лампы Ковент-Гардена заливали светом их ложу, а второе действие «Женитьбы Фигаро» весело и шумно двигалось к концу, когда Томас привлек внимание Ноэль почтительным взглядом:

— Вам нравится спектакль, мисс Поуп?

— Да, очень.

— Вы не находите, что сопрано, исполняющая партию Сюзанны, особенно хороша?

— Да, она очень обаятельна.

— Не помню даже, когда получал от театра большее удовольствие.

— Потому что это — прекрасное действо, мистер Салли.

— Я имел в виду не оперу.

Протянув руку, Томас накрыл своей ладонью ее кисть:

— Мисс Поуп, я должен сказать вам, что…

— Том, старина, говорил же я Базилю, что это ты! — в ложе появились двое в форме легкого драгунского полка и устроились по бокам от Ноэль. К большой досаде Томаса, они настойчиво желали быть официально представленными и не ушли до самого конца антракта.

Когда в начале третьего акта поднялся занавес, Ноэль заметила Куина в ложе ярусом ниже. Он внимательно слушал женщину, чье лицо было скрыто в тени. Женщину, чья тонкая рука собственническим жестом лежала на его бедре. Когда незнакомка повернула голову, Ноэль узнала ее: это была Анна, черноволосая красотка из кондитерской. Наклонившись вперед, она что-то шептала Куину на ухо.

Оставшуюся часть оперы Ноэль слушала, сосредоточив все внимание на действе. Но вряд ли она смогла бы ответить хоть на один вопрос о нем. В конце молодая женщина энергично аплодировала и даже согласилась с Томасом, что постановка получилась необыкновенной. Накинув ей накидку на плечи, он, увидев Куина, помахал ему.

— Итак, баронесса в Лондоне, — тихо заметил он, посмеиваясь.

— Баронесса? — небрежно осведомилась Ноэль, когда они вышли из ложи.

— Да, Анна фон Фюрст, одна из самых прекрасных женщин Лондона. И одна из самых богатых. Одно время они с Куином были друзьями.

Пауза перед словом «друзьями» была едва заметной, но отмеченной Ноэль:

— А что барон?

— Кажется, он живет в своем замке, в Баварии, страдая от расстройства пищеварения или чего-то в этом роде. В любом случае, его редко видят в обществе.

Той ночью Ноэль заснула почти на рассвете. Заснула, так и не услышав шагов Куина, поднимающегося по лестнице.