Невеста разбойника

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Какое-то время Илена была слишком обескуражена, чтобы отвечать.

Но вот непроизвольный вопрос слетел с ее губ.

— Вы знаете, кто я?

Генерал Владилас улыбнулся.

— Конечно!

Последовало неловкое молчание.

— Не хотите присесть? — предложил он наконец. — Столь нелегкое восхождение на гору, которую, как мне сказали, вы покорили очень быстро, должно было вас немного утомить и вызвать жажду.

Генерал жестом указал на два стула, стоявших рядом с низким круглым столиком, и, не дожидаясь ответа, щелкнул пальцами.

Внезапно откуда-то из темноты возник мужчина с подносом, на котором стояли бутылка вина и два бокала.

Он опустил поднос на столик и исчез.

Илена с удивлением отметила, что он ведет себя как хорошо вышколенный придворный.

Заметив, что генерал в ожидании смотрит на нее, она присела на стул и, не в силах больше терпеть жару в палатке, сдвинула шапку со лба.

Притворяться, что она мальчик, уже не было никакого смысла.

Генерал окинул ее изучающим и, как показалось Илене, немного дерзким взглядом, прежде чем сел на соседний стул и разлил вино по бокалам.

Девушке невыносимо хотелось пить, к тому же у нее до предела натянулись нервы, и она жадно отпила глоток вина, с удивлением обнаружив, что такого тонкого букета еще никогда не пробовала.

В голове ее между тем вертелась неотвязная мысль.

— Сдается мне, на горе Бела за нами следили, — решилась произнести она, — и если это так, то шпион был мастерски закамуфлирован.

Ей показалось, будто генерал чуть заметно улыбнулся, и быстро промолвила:

— Над вершиной кружили орлы, и это позволило мне думать, что на горе никого нет.

— О, это был простой трюк! — вновь улыбнулся генерал.

— Трюк? — в недоумении переспросила княжна.

— Орел будет всегда кружить над горой, если там пасется ягненок или еще какое-нибудь маленькое животное.

— Как же я об этом не подумала! — воскликнула Илена.

И тотчас ей пришло в голову, что армии Зокалы следовало бы знать о подобных вещах, но она была уверена, престарелые генералы понятия не имеют об этой уловке.

Вдруг, осознав, что до сих пор никак не объяснила свое присутствие здесь, Илена торопливо сказала:

— Я часто взбираюсь на Белу. Я просто обожаю эту вершину, и, если честно, совершенно не ожидала, что меня арестуют на собственной горе.

Она решила, что пришло время переходить в атаку на генерала, но, бросив эту фразу, почувствовала, что он видит ее насквозь и прекрасно понимает все ее намерения, а его спокойная, непринужденная поза привела ее в еще большее замешательство.

— А вблизи вы гораздо красивее, чем издалека, — чуть погодя медленно произнес он.

— А вы что, видели меня раньше?

— Конечно, — все так же медленно ответил генерал.

— Что значит «конечно»? — передразнила его Илена. — Последние два года я ни разу не выезжала из Зокалы.

Он хмыкнул, словно она сказала что-то невероятно смешное.

— Вы хотите сказать, что бывали в моей стране? — спросила княжна.

— Да, и причем совсем недавно, — не переставал улыбаться предводитель разбойников.

— Если это правда, то почему мне не было известно об этом?.

— Для этого не было причин. Я приезжал в вашу, как вы говорите, страну, не под своим именем, а инкогнито.

Было нечто в его интонации, что заставило девушку замереть.

Но, вспомнив, о горах оружия, собранных снаружи, она осведомилась:

— Вы... хотите сказать, что вы... шпионили в Зокале?

— Ну это не совсем подходящие слова, — пожурил ее генерал. — На самом деле я просто пытался выяснить, кто и как управляет государством Зокала и насколько сильна у вас оборона и армия.

Илена отставила в сторону бокал и выпрямилась на стуле.

Затем перевела взгляд на генерала и холодно спросила:

— А с какой стати вас должно это интересовать?

Вопрос прозвучал резко. Генерал тоже отставил свой бокал и повернулся к ней.

— Благодаря моему визиту, или, как вы считаете, шпионскому расследованию, я узнал, что Зокала в настоящее время очень слабая и практически беспомощная страна, и если кому-нибудь захочется захватить ее, то не составит большого труда это сделать.

Он говорил спокойно и отчетливо, даже тон его оставался все таким же подчеркнуто дружелюбным.

Но, несмотря на это, Илена почувствовала, как замерло от страха сердце, и через несколько минут гнетущей тишины прошептала:

— Вы... вы собираетесь... захватить нас?

Сказав это, она подняла взгляд на генерала и заметила странное выражение его глаз, значения которого не поняла.

Внимательно всмотревшись, Илена не могла не признать, что он определенно очень красив, но она уловила в его лице какую-то жесткость, отличавшую его от прочих мужчин, которых знала до сих пор.

И держался он властно и уверенно, как истинный хозяин.

Тонкая, твердая линия рта и проницательный, тяжелый взгляд невольно наводили на мысль о его схожести с орлом, кружащим над Зокалой в ожидании богатой добычи.

— Ответ на этот вопрос, — тем временем промолвил Владилас, — зависит от вас.

— От меня? Как это понимать? — в недоумении уставилась на него Илена.

Генерал поднялся со стула.

— Я должен вам кое-что показать.

Он прошел к выходу из палатки, и Илене больше ничего не оставалось, как последовать за ним.

На несколько секунд сияющее солнце ослепило привыкшие к темноте глаза.

Прищурившись, она увидела взволнованного Олава и одного из разбойников, который привел их сюда.

Генерал приблизился к ним, что-то тихо пробормотал, затем развернулся и подошел к княжне.

Они вместе отдалились от палатки, и Илена заметила, что Олав со своим конвоиром направился в противоположную сторону.

Стараясь не думать о плохом, она решила, что они хотят утолить жажду и отдохнуть в тени.

Генерал энергично и целеустремленно шагал к месту, которое Илена назвала про себя «Парадным полем».

Теперь она смогла воочию убедиться в своих предположениях.

Все пространство было заставлено пушками, телегами и сотнями ящиков, в которых, без сомнения, находилась амуниция.

Люди, сидевшие вокруг, имели при себе ружья, пистолеты и длинные ножи, заткнутые за пояс.

Все они казались высокими, широкоплечими и невероятно сильными.

Разбойники с любопытством уставились на Илену, и нечто затаенное в их взглядах говорило о том, что ей не удалось обмануть их казачьим костюмом и соболиной шайкой, — никто не верил, что она мальчик.

Генерал ничего не говорил, только периодически останавливался перед какими-то странными пушками и другим оружием, которое Илена видела впервые.

Казалось, он хочет продемонстрировать ей все, чем располагает его армия.

Наконец они подошли к той части поля, где оружие еще не разместили, и девушка заметила, какие красивые лошади перетаскивают его с места на место.

Словно прочитав ее мысли, Владилас сказал:

— Я был уверен, что они понравятся вам!

— Они просто великолепны! — не могла удержаться от восклицания княжна.

— К тому же они очень сильные, — добавил генерал, — и прекрасно справляются с любой работой.

Посмотрев на огромные пушки с внушительными ядрами, Илена не могла не согласиться с ним.

Генерал продолжал молча следовать вдоль рядов с оружием, а вскоре на берегу реки, необычно мелкой для этого времени года, девушка заметила табун лошадей, таких же красивых, как те, что тащили оружие.

Переполненная восторгом, она вскричала:

— И где вы только нашли таких необыкновенных лошадей, да еще в таком количестве?

— Я привез их из Аравии несколько лет назад.

— Так вот, значит, откуда они!

— Да, я уверен, вы должны знать, что это самые быстрые скакуны в мире! — добавил генерал. — К тому же это просто исключительная порода, но, я думаю, вы и сами об этом знаете.

— Покажите мне их поближе, — взмолилась Илена.

— Я уже приказал привести нескольких скакунов, чтобы вы могли полюбоваться и прокатиться на них, но это позже, — ответил генерал Владилас. — А теперь, когда я показал кое-что из того, что мы привезли сюда, полагаю, нам следует вернуться в мою палатку и поговорить.

Он произнес это не терпящим возражения тоном, и Илена еще раз поразилась властности этого человека.

Они развернулись и пошли обратно той же дорогой, но на этот раз генерал иногда останавливался, приглядываясь к пушкам на противоположной стороне долины, прямо под горой, откуда не так давно спустилась Илена.

Да, то, что она увидела, не на шутку испугало ее.

Теперь она не сомневалась: если генерал захочет, он в любой момент сможет покорить Зокалу с той же легкостью, с какой захватил долину.

Куда бы она ни посмотрела, кругом были его люди, его пушки, его палатки, его лошади.

А еще Илена заметила, что дорога в долину Зокала, расположенная где-то в миле отсюда, значительно изменилась.

Она поняла, генерал расширил доступ в Зокалу с юга, чтобы ему и его армии было легче попасть в страну.

И снова кровь закипела в ней от злости.

Как могла служба разведки не заметить их?

Ведь для того чтобы разместить такое количество оружия и расширить дорогу, разбойникам потребовалось по меньшей мере несколько дней.

Она, конечно, не собиралась признаваться в этом Владиласу, но в сердцах думала, какой разнос устроит своим генералам, когда вернется домой.

Придется созвать экстренное совещание в зале заседаний сегодня вечером, как бы поздно ни было.

Она получила достаточно причин для волнения и тревоги за свою страну, о которых раньше и не догадывалась.

Они вернулись в палатку, и княжна сказала:

— Я по достоинству оценила ваше гостеприимство, генерал, но надеюсь, вы поймете, что мне не хотелось бы возвращаться домой очень поздно, так как во дворце начнут беспокоиться обо мне. Ведь даже с таким хорошим проводником, как Олав, в горах становится небезопасно, как только солнце уходит за горизонт.

— Да, я знаю, — ответил генерал. — А так как сейчас уже довольно поздно, то вы будете моей гостьей до утра.

— Это очень мило с вашей стороны, но, боюсь, невозможно!.

— Для меня не существует слова «невозможно», его просто нет в моем лексиконе, — отрезал генерал. — Если вы желаете вернуться обратно, тогда, конечно, я отпущу вас, но прежде мне бы хотелось обсудить с вами одно предложение.

Илена улыбнулась.

— Конечно, генерал! Я с готовностью выслушаю все ваши предложения. Но в то же время прошу вас понять, что я не желаю волновать людей своим долгим отсутствием.

Генерал ничего не ответил.

Илена опустилась на стул, а Владилас присел на край маленького столика лицом к лицу с ней, и княжна вновь заметила, какой он самоуверенный и надменный.

Столик, на котором он сидел, был из тех, что военные офицеры носят с собой, — его можно при желании разложить на стоянке и собрать при переходах.

Кроме этого, в палатке стоял офицерский комод с отделанными медью углами.

На полу лежал прекрасный персидский ковер, представлявший собой несомненную ценность.

Осмотревшись вокруг, Илена решила, что генерал не любит отказывать себе в удобствах.

Наконец он заговорил, и девушка приложила усилия, чтобы сконцентрироваться на его словах.

— Когда я недавно приезжал в Зокалу, то был искренне удивлен ужасным состоянием вашей армии.

— Что вы имеете в виду? — яростно сверкнула глазами Илена.

— Пушки давно устарели, учения просто бесполезны, как, впрочем, и ружья, которые там применяют. Единственное подразделение, хоть как-то готовое к боевым действиям, — это кавалерия.

Генерал говорил с таким сарказмом, что Илена не смогла сдержаться.

— Это ваше личное мнение, генерал, — бросила она. — Но мы миролюбивый народ, и наши соседи настроены к нам дружелюбно.

— Кто вам сказал это? — едко усмехнулся Владилас. — Ваш министр иностранных дел? Да его надо было отправить на пенсию еще несколько лет назад!

Илена и сама не раз об этом подумывала, но не знала, как сообщить министру, поэтому сейчас почувствовала, как в ней закипает раздражение от того, что какой-то иностранец смеет так нагло критиковать ее правительство.

Ледяным тоном, который она вполне успешно использовала при необходимости, княжна заявила:

— Чужие ошибки, генерал, увидеть очень легко. Вы вряд ли сможете понять, что мой отец болен, и, замещая его на посту главы государства, я не сочла нужным что-либо менять.

— Вы говорите так, будто ждете, когда он умрет и вы сможете безоговорочно править страной.

Понимая, что в какой-то степени он прав, Илена с трудом удержалась от грубости.

Набрав в легкие побольше воздуха, она холодно ответила:

— А это, генерал, не ваше дело!

— Да нет, так уж получилось, что мое! — столь же холодно возразил Владилас.

— Ваше?

— Да, мое, — кивнул он. — И здесь вам как раз и предстоит сделать выбор.

— Простите, но я не понимаю, о чем речь, — сухо произнесла Илена.

— Тогда позвольте мне все объяснить! Я знаю, члены вашего правительства считают недопустимым ваше единоличное правление. Они считают, что вам необходим муж, не так ли?

Его губы тронула, едва уловимая ироничная улыбка.

— Я знаю, — продолжал Владилас, — на этот пост претендовали многие молодые князья, но вы их всех отправили восвояси, что я, кстати, вовсе не ставлю вам в вину. Ни один из них не достоин роли правителя, который нужен вашей стране.

Илена тягостно вздохнула и в изумлении посмотрела на него.

— Откуда... вы знаете обо всем этом?

— Это было несложно узнать, — ответил генерал. — Но опустим подробности. Так вот, именно потому, что вы до сих пор не смогли найти человека, который стал бы достойным князем Зокалы, я сейчас здесь!

— Я... я не понимаю, — пробормотала Илена.

— Ваш выбор довольно прост, — не сводя с нее глаз, промолвил генерал. — Или вы выйдете за меня замуж и я обеспечу надежную оборону Зокалы от врагов, или мне придется самому захватить страну!

Больше не имея сил сдерживать себя, Илена громко вздохнула и выпалила:

— Вы, должно быть, сумасшедший!

— Нет, напротив, я чрезвычайно разумный, здравомыслящий человек, — возразил генерал.

— Но у нас нет врагов, и хотя я, конечно, признаю, что армия требует к себе большего внимания и реформ, мои солдаты вполне могут отразить все ваши попытки захватить Вокалу.

Илена пыталась говорить твердо и уверенно.

Сама-то она прекрасно понимала, что генеральские пушки могут в считанные часы расправиться с ее кое-как вооруженной армией, которая к тому же никогда не участвовала в настоящих военных действиях.

Словно читая ее мысли, генерал медленно обратил на нее свои зеленые глаза.

— Именно так! Это будет самое кровавое, беспрецедентное побоище в истории Зокалы.

— Если вы знаете об этом, тогда зачем предлагаете такой подлый и жуткий план?

— Но ведь я предложил вам и другое решение. Я женюсь на вас и тем самым предотвращу угрозу, которая сейчас нависла над вами, и обеспечу спокойствие Зокале еще на долгие-долгие годы.

— Какую угрозу?

— О, вы бы об этом знали, если бы служба разведки нормально функционировала в вашем государстве, — усмехнулся генерал. — Венгрия сделала предложение Австрии осадить и захватить Зокалу. Думаю, у вас остались считанные месяцы, если не недели, до того как это произойдет.

— Я вам не верю! — отчаянно выкрикнула Илена.

— Но это правда! Австрийцы очень честолюбивы.

Спокойный тон, которым он выкладывал все это, придавал его словам еще большую весомость, делал их более пугающими и неотвратимыми.

Обдумывая их, княжна вспомнила, что во время последней встречи венгерский посол не выглядел таким дружелюбным, как обычно.

Они оба были рьяными любителями лошадей, поэтому часто государственные дела отходили на второй план, когда начинались обсуждения лучших племенных скакунов.

Но в прошлый раз князь Розилики казался больным и подавленным.

Ей также почудилось, хоть она и не могла сейчас с уверенностью сказать об этом, что он старался не встречаться с нею глазами и определенно отказывался одаривать ее комплиментами, которых она по привычке ожидала от него.

Венгры никогда не упускали случая сообщить ей, что она не только красивая девушка, но еще и лучшая из всех известных им наездниц.

— Вы должны знать, Венгрия больше всех заинтересована в захвате Зокалы, несмотря на то что Сербия и Румыния не поддержали ее, — резко сказал Владилас. — Пусть даже они против вторжения венгров на вашу территорию, однако сопротивление ваших собственных солдат будет столь ничтожным и жалким, что его можно будет просто игнорировать!

— Почему вы так думаете? — возмутилась Илена.

— Потому что по крайней мере у половины из них в жилах течет венгерская кровь, а для венгров кровные узы значат больше, чем для любого другого народа, проживающего в Европе.

Зная, что это правда, Илена тем не менее была удивлена, что генералу известно и об этом.

Но в то же время, глядя, как расслабленно он сидит на краю столика и совершенно спокойно говорит, она отказывалась осознавать весь кошмар услышанного.

Княжна отодвинула бокал с вином и встала.

— Я внимательно выслушала все, что вы сообщили мне, генерал, — вежливо молвила она, — и теперь мне необходимо время, чтобы обдумать ваши предложения и обсудить их с премьер-министром и правительством. Я сообщу о нашем решении как можно быстрее, вероятно, даже в течение ближайших двадцати четырех часов.

Когда она закончила свою речь, генерал засмеялся, и было в его смехе нечто устрашающее.

— Я был бы глупцом, если бы позволил вам сейчас уйти без принятого решения.

Заметив искреннее удивление на ее лице, он объяснил:

— Я намеревался привести вас сюда в любом случае — сегодня, завтра, послезавтра: мои люди ежеминутно были готовы доставить вас в лагерь.

Илена потрясенно воззрилась на него.

— Но, к их удивлению, да и к моему, впрочем, тоже, вы решили упростить ситуацию и сами вскарабкались на гору.

Илена с трудом проглотила ком в горле.

— Вы хотите сказать, — пробормотала она, — что намеревались меня... похитить?

— О, это слишком драматичное слово, чтобы так называть прогулку в мой лагерь в сопровождении превосходной охраны.

— Какая неслыханная подлость! — гневно воскликнула Илена. — Я считаю подобное поведение недостойным, хотя... чего еще можно ожидать от настоящего...

Она замолчала, сообразив, что слово, которое собиралась употребить, прозвучало бы грубо, и это, несомненно, явилось бы непростительной ошибкой с ее стороны.

— ...разбойника? — закончил за нее генерал. — Вы, конечно же, правы, княжна. Я настоящий разбойник и занимаюсь этим уже много лет. Но в то же время мои люди приносят немало пользы.

— Да, я слышала, они храбро сражались в Греции, — согласилась Илена. — Но тогда вы выступали на стороне правительства, а не против него.

— Я и сейчас не выступаю против, — заверил ее генерал. — В действительности я намерен защитить трон Зокалы, получив его как князь и ваш муж!

После этого признания Илена окончательно потеряла контроль над собой, который пыталась сохранять в течение всего их разговора.

— Я не собираюсь выходить замуж! — зло выпалила она. — И уж тем более за вас!

Генерал и бровью не повел, он только легко вздохнул.

— Что ж, в таком случае я захвачу страну силой, — бесстрастно пообещал он, —и тогда мне даже не придется ждать, пока умрет ваш отец. Я буду поставлен на княжество немедленно и стану во главе государства.

— Это будет самым циничным поступком в вашей жизни! Абсолютно нечестным и несправедливым!

— Я так не думаю. Можно вспомнить немало подобных примеров в мировой истории, — спокойно ответил Владилас. — Но в данной ситуации время не ждет, и я тоже не могу ждать, вернее, Зокала не может!

— Я думаю, вы сильно преувеличиваете трагизм создавшегося положения, — возразила Илена.

— А вы готовы рисковать? — в тон ей спросил генерал.-Венгерская армия, может, и не такая мощная и современная, как моя, но ей тоже не потребуется много времени, чтобы сломить сопротивление ваших игрушечных солдатиков!

Княжна в ярости топнула ногой.

— С меня хватит оскорблений и унижений! — взорвалась она. — Я не собираюсь оставаться здесь и дальше слушать вашу болтовню.

Она развернулась и вышла из палатки.

В ее намерения входило найти Олаву и вернуться домой тем же путем.

Но, выйдя на волю, она увидела несколько прекрасных, ухоженных и оседланных лошадей, которых, видимо, генерал велел показать ей.

Нисколько не колеблясь, движимая инстинктивным желанием сбежать, она вскочила на ближнего к ней жеребца и пришпорила его.

За всем этим озадаченно наблюдал разбойник, приведший лошадей к палатке; не понимая, что происходит, он без лишних вопросов передал девушке поводья.

Не прошло и секунды, как она уже неслась по долине.

Илена видела выход из долины и устремилась к нему; она то и дело пришпоривала коня, не замечая препятствий на своем пути.

Скакун был молодой и свежий, поэтому несся вперед, едва она касалась его боков.

Они летели вперед навстречу ветру с такой бешеной скоростью, что Илена больше не испытывала страха быть вновь захваченной.

Однако ее самоуверенность скоро улетучилась, потому что вдалеке она заслышала стук копыт и не поворачивая головы догадалась, кто следует за ней.

Ей удалось бежать, но не очень далеко.

Она поняла: как только генерал осознал, что произошло, он не теряя времени понесся за ней.

Княжна пыталась успокоить себя тем, что никто в стране не мог соперничать с ней в верховой езде, и догнать ее сейчас, когда она на таком скакуне, превосходном во всех отношениях, просто невозможно.

Прижавшись к шее жеребца и заставляя его бежать еще быстрее, она, однако, не могла не слышать все приближающихся копыт генеральского коня.

Они оба мчались с такой скоростью, что Илена не удивилась, когда соболиная шапка слетела с головы.

Она и не сразу заметила это, движимая единственным желанием — оторваться от преследователя и оказаться в спасительном убежище — в стенах дворца.

Но, преодолев не более полумили, девушка почувствовала, что он скачет совсем рядом.

Она прилагала все усилия, но генерал неумолимо приближался, и вот уже его конь бежит бок о бок с ее собственным.

В следующее мгновение генерал продемонстрировал ей трюк, который считался самым сложным и самым уважаемым среди наездников.

На полном скаку приподняв в седле, он перенес ее на своего скакуна.

Илена с трудом верила в происходящее.

Она видела этот фокус лишь однажды, во время своего путешествия в Венгрию, и не могла даже представить, что подобное приключится с ней.

Она почувствовала, как оказалась в воздухе и мгновенно приземлилась рядом с генералом, уткнувшись лицом ему в грудь; она едва не потеряла сознание от удара.

Владилас придержал своего коня, развернулся и поскакал в обратном направлении.

Илена безнадежно замерла.

Она потеряла соболиную шапку, и шпильки вылетели из волос; теперь они рассыпались по плечам, переливаясь червонным золотом в лучах полуденного солнца.

Она услышала короткий свист и поняла, чувствуя себя еще более униженной, что жеребец, на котором она пыталась сбежать, развернулся и поскакал обратно на этот свист.

Владилас мог остановить ее в любой момент, лишь коротко присвистнув, но он этого не сделал.

Он еще раз доказал свое превосходство и несравненное умение держаться в седле, возвращаясь с побежденной девушкой на руках.

Вскоре она услышала радостные возгласы его людей — они приветствовали вождя, который вновь продемонстрировал свою силу и власть над жалкой женщиной, вознамерившейся сопротивляться ему.

Они подъехали к палатке, и генерал спустился с коня, все еще держа Илену на руках, как бы выставляя напоказ слабость и уязвимость пленницы.

Так он внес ее в палатку, но не опустил на пол, а продолжал стоять, держа ее на руках, пока Илена не открыла глаза и не процедила сквозь зубы:

— Я ненавижу тебя! Поверь, лучше я умру, чем стану твоей женой!

— Нет, ты не умрешь, — ухмыльнулся генерал, — но умрут твои люди. Ты этого хочешь?

Он говорил с ней так, словно она была несмышленым ребенком, не желающим слушать поучений наставника.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, он опустил ее на пол, и девушка, чувствуя, что ноги не держат ее, обессиленно плюхнулась на стул.

Генерал наполнил ее бокал, потом налил себе и залпом выпил.

Вытер губы тыльной стороной ладони, посмотрел на княжну и сказал:

— Послушай, хватит играть в детские игры! Я больше не собираюсь внимать твоим глупостям. Ты выйдешь за меня замуж сегодня же вечером, а завтра мы поедем в Зокалу во главе моих войск и сообщим людям, что они в безопасности и под защитой.

— Вы… ты... — не зная, как обратиться к нему, пробормотала Илена,-ты действительно думаешь, что я соглашусь на подобное безумие.

Ей хотелось, чтобы голос звучал более спокойно и уверенно, но вместо членораздельной речи какой-то жалкий лепет слетал с ее губ.

— Мне все равно, согласишься ты или нет, — с завидным хладнокровием ответил генерал. — Все спланировано заранее, и священник, который обычно путешествует со мной, проведет церемонию через час.

Илена попыталась заявить, что не станет подчиняться, но он продолжал:

— У меня нет желания жениться на тебе в этой казачьей одежде — ты найдешь греческое свадебное платье в своей палатке. Так как венчать нас будет греческий священник, я полагаю, оно будет в самый раз.

— Если ты думаешь, будто я собираюсь переодеться только для того, чтобы доставить тебе удовольствие, то очень, очень ошибаешься! — возмутилась Илена.

Однако, выкрикнув это, княжна с ужасом поняла, что вряд ли генерал прислушается к ее желаниям.

Скорее наоборот, он сделает из нее игрушку в своих руках.

— Извини, но я собираюсь жениться на женщине, а не на этом фальшивом мальчишке, которого ты тут изображаешь, — язвительно скривил губы генерал. — Так что тебе придется переодеться! А если станешь противиться, то узнаешь, что я довольно опытная горничная и могу помочь тебе в переодевании.

В его голосе было столько сарказма, что волна ненависти захлестнула Илену.

Но, зная, что сопротивление бесполезно, она постаралась как можно увереннее произнести:

— Вот увидишь... это просто смешно... смешно вести себя таким образом! Ты же должен понимать, мне необходимо время, чтобы обдумать, что лучше всего не только для меня, но и для всей моей страны.

— А мне не нужно время. Я знаю, что лучше для Зокалы, — твердо заявил генерал. — И еще раз повторяю: времени на обдумывание у нас нет.

Размашистым шагом он прошел к противоположной стене палатки.

— Иди переоденься. Но прежде, после всего что ты пережила сегодня, неплохо бы принять ванну.

Он был прав, но Илена не собиралась признавать этого.

Она поднялась на ноги, думая лишь об одном — есть ли еще хоть какой-нибудь возможный способ побега.

Конечно, на этот раз лошади не будут ждать ее у порога.

К тому же генерал стоял у входа в палатку и пристально следил за ней.

И его взгляд не предвещал ничего хорошего.

Стараясь как можно выше держать голову и в то же время понимая, что сложно выглядеть достойно с растрепанными волосами, Илена направилась к выходу.

Здесь она обнаружила, что его палатка соединена с другой, где сидели две женщины.

Увидев княжну, они встали и поклонились.

Одна была очень красивая молодая гречанка, вторая, постарше, более походила на болгарку.

Генерал завесил вход в палатку со своей стороны, оставив Илену наедине с женщинами.

Девушка молящими глазами посмотрела на них и сказала по-гречески:

— Помогите мне! Я не хочу больше оставаться здесь! Скажите, как мне выбраться отсюда?

Она заметила, с каким удивлением женщины уставились на нее, и добавила:

— Я хорошо заплачу, если вы скажете, как сбежать отсюда.

Гречанка, очевидно, понимала, о чем говорит девушка, но в замешательстве посмотрела на другую женщину, словно не могла поверить в услышанное.

Опомнившись, она произнесла нежным, певучим голосом:

— Это невозможно, ваше княжеское высочество. Мы делаем только то, что говорит генерал.

— Но почему?

Вопрос Илены повис в воздухе.

Вместо ответа, как бы желая успокоить и разубедить ее, женщина приподняла занавеску, прикрывавшую другой выход.

Заглянув в узкую щелку, княжна увидела двух огромных мужиков в бурках, стоявших на страже прямо у входа.

Гречанка молча опустила занавеску, потом взглянула на Илену и сказала:

— Ванна готова, ваше княжеское высочество.

Девушка повернулась и обнаружила еще один выход, примыкающий к следующей небольшой палатке, в центре которой стояла объемистая жестяная ванна, достаточно легкая, чтобы ее без труда перевозить с места на место.

Она была наполнена водой, к удивлению девушки, благоухавшей альпийскими цветами.

Чувствуя себя грязной и липкой после неудачного побега, Илена без всяких колебаний позволила женщинам раздеть себя.

Спустя час она вынырнула из прохладной ароматной воды, и ее вытерли пушистым турецким полотенцем.

И тут она с содроганием вспомнила, что генерал выбрал для нее свадебный наряд.

Эта бесцеремонность приводила ее в ярость, как и его решение жениться на ней.

— Ну как я могу выйти замуж за такого человека? — пробормотала она себе под нос.

Каждая ее клеточка возмущалась и протестовала против такого произвола, однако она слишком боялась его, чтобы спорить.

Боялась, потому что он уже доказал ей свое физическое превосходство, с легкостью догнав ее, хотя никто из мужчин Зокалы не мог даже приблизиться к ней.

Боялась его наглости и самоуверенности, вспомнив, как он предложил ей выбор между замужеством и кровавой резней ее народа.

— Что мне делать? Что мне делать? — шептала она в панике.

У нее не было шанса на побег; оставалось лишь смириться с неминуемым.

«А может, священник окажется не настоящим», — фантазировала она, пытаясь успокоить себя.

Но вспомнила, что все, происходившее до сих пор, казалось четко продуманным и просчитанным до мелочей.

Маловероятно, чтобы генерал, желая стать князем Зокалы, не удостоверился в безукоризненном оформлении брака...

Тогда спасением для нее может - быть только смерть.

Илена стояла отрешенно, пока женщины облачали ее в бесподобное платье.

Даже сквозь тоску и безнадежность она не могла не заметить этого.

Ей давно было известно, что каждая греческая девушка, к какому бы социальному классу ни принадлежала, однажды получает в подарок материю для свадебного платья.

Годами она украшает его вышивкой и другими художественными средствами, вкладывая в эту работу всю свою любовь и творческие способности, поэтому платье каждой греческой невесты не просто красивое, а уникальное, единственное в своем роде.

Помимо этого в день свадьбы дочь получает от матери колье, которое затем передает своей дочери.

И так из поколения в поколение.

Многие свадебные атрибуты стали сейчас историческими раритетами; их мечтают заполучить музеи, но семьи продолжают хранить традиции.

Белоснежное платье, расшитое цветами по подолу, на рукавах и на талии, было таким прекрасным, что княжна почти забыла о том, кто подарил ей его, и не смогла удержаться от восторга, увидев свое отражение в зеркале.

— Оно принадлежало матери нашего предводителя, — сообщила гречанка. — Мы не перестаем удивляться необыкновенной красоте этого платья, ваше княжеское высочество.

Илена сжала губы и никак не прокомментировала вышесказанные слова.

Злость снова захлестнула ее до предела, и она даже не удостоила взглядом восхитительное колье, украшенное драгоценными камнями, которое женщины надели ей на шею.

Его дополняли бриллиантовые серьги; их чудный блеск соперничал с золотым сиянием кудрей, обрамлявших личико княжны.

Затем гречанка возложила на голову невесты греческую тиару, также украшенную драгоценными камнями; на затылке закрепила длинную прозрачную фату, и она ниспадала, струясь по платью и по земле.

Посмотрев на себя в зеркало, Илена увидела девушку неземной красоты, которая, увы, больше не была княжной Зокалы, а примитивной куклой, сотворенной по прихоти генерала.

— Я ненавижу его, ненавижу за то, что он делает со мной! — тихо пробормотала она.

У нее вдруг возникло желание разорвать это прекрасное платье, принадлежавшее его матери, швырнуть на пол колье и тиару, рассыпать по земле драгоценные камни.

Но разве все это помешает ему выполнить свое главное намерение — сделать ее своей женой?

Он не угрожал ей, даже ни разу не повысил голос, но, несмотря на это, она не могла противиться его указаниям и вынуждена была беспрекословно выполнять их.

Внезапно она поняла — ведь именно об этом говорил ее премьер-министр.

О новом правителе Зокалы, столь сильном и властном, что не нашлось бы человека, который осмелился бы возразить ему.

Но это не должен быть бандит, разбойник, вор!

«Я ненавижу его! Ненавижу!»

Ей хотелось кричать и плакать, упасть на землю и не двигаться.

Но она вновь и вновь вспоминала силу и властность его рук, когда он легко приподнял ее с лошади и пересадил к себе.

Она также вспомнила свою беспомощность и беззащитность, когда он крепко прижал ее к себе, выражая таким образом свою безжалостность и даже жестокость.

Поэтому никакие протесты с ее стороны, даже истерика не остановят его, а может, наоборот, он станет еще больше издеваться над ней.

— Я найду способ избавиться от него, — тихо простонала Илена.

Но пока оставалось только ждать, когда он придет за ней.

Она должна сыграть свою роль в этой идиотской церемонии венчания, которая тем не менее сделает его ее мужем.

При одной мысли об этом девушка задрожала от ярости и отчаяния.

В этот миг она услышала, как женщины восхваляют ее красоту, весьма довольные своим участием в облачении невесты.

Чуть погодя, в ожидании генерала, они прошли к выходу из палатки и приподняли занавеску.

Илена не двигалась; лихорадочно пытаясь найти способ бежать, она обвела взглядом палатку.

Снизу палатка была тщательно прикреплена к земле, а снаружи стояли часовые.

Любая попытка не увенчалась бы успехом.

Тогда девушка гордо выпрямилась, не собираясь больше ни о чем умолять генерала, подняла подбородок и проследовала в соседнюю палатку.

Владилас ждал ее там.

Илена несколько удивилась, увидев на нем парадную офицерскую форму армии Зокалы.

Белая туника, заправленная в узкие красные брюки с голубыми лампасами по бокам, была украшена медалями.

Большинство из них наверняка украдены, с ехидной усмешкой подумала Илена.

Он мог, конечно, получить медаль за участие в греческой кампании, но никакое другое государство не стало бы награждать бандита, грабителя и разбойника своими орденами.

И это еще больше убедило ее в том, что он не заслуживающий доверия жулик, готовый на все ради личной выгоды.

И это человек, за которого она совсем скоро выйдет замуж!

Человек, который держит на прицеле не только ее, но и всю ее страну!

В течение нескольких секунд они молча смотрели друг на друга.

Наконец генерал произнес:

— Мои комплименты, ваше княжеское высочество. Должен сказать, вы смотритесь гораздо привлекательнее в женском обличье, чем когда разыгрываете из себя мальчишку.

— Я никого не разыгрываю и не пытаюсь быть тем, кем на самом деле не являюсь, — огрызнулась Илена.

Уловив неприкрытую ярость в ее голосе генерал чуть заметно улыбнулся, уголки его губ немного приподнялись.

Илене захотелось со всей силы ударить его.

— Вы что, действительно намерены пройти через весь этот фарс? — надменно спросила она.

— Это не фарс, — ответил генерал. — Я думаю, нам обоим предстоит очень тяжелое испытание в ближайший час, поэтому, чтобы хоть немного расслабиться, я предлагаю выпить по бокалу шампанского.

Из упрямства Илена хотела отказаться, но в то же время ей было необходимо немного взбодриться.

Только сейчас она вспомнила, что завтракала давным-давно и с тех пор у нее во рту не было ни крошки.

Она даже не взяла с собой ничего в горы — во-первых, совершенно забыла об этом, а во-вторых, в любом случае не собиралась надолго там задерживаться.

В ее задачу входило наблюдение с высоты за долиной и возвращение домой к обеду.

Взвесив все «за» и «против», княжна решила, что падать в обморок глупо и стыдно, и приняла бокал шампанского, предложенного ей генералом.

Она уже была готова сделать глоток, когда он сказал:

— Я думаю, нам стоит поднять тост за нас и нашу страну!

— Мою страну! — поправила его Илена, не в силах сдержаться.

Генерал, тряхнув головой, добавил:

— Она станет моей, как только мы поженимся!

И в этот миг Илена впервые пожалела, что у нее нет старшего брата, который стал бы полноправным наследником после смерти отца.

Как ей хотелось сказать сейчас об этом генералу, оставить его ни с чем и отправить обратно в горы, с которых он спустился, движимый своими грязными, честолюбивыми помыслами!

Неелова были бесполезны.

Илена выпила шампанское, и к ней снова вернулась бодрость.

Она чувствовала на себе пристальный взгляд генерала, но не подняла глаз.

Если он увидит в них ненависть, то будет неусыпно следить за ней или приставит стража.

Опустив на столик пустой бокал, генерал протянул ей руку.

— Пойдем, — сказал он. — Нас ждут, чтобы начать церемонию.

Он шагнул, вперед и поднял занавеску.