Незнакомка в зеркале

Глава 14

Фелис Макгоуэн никогда не заморачивалась такими пустяками, как статус или привилегии, или любыми другими обманками для самолюбия, которыми невероятно дорожили большинство людей в Вашингтоне. В идеальном мире у нее будет персональный водитель, который всегда доставит вовремя по нужному адресу, и никто никогда не подвергнет сомнению ее полномочия. Вот два главных пункта в личном перечне пожеланий, но мир далеко не идеален, так что Фелис отмахнулась от фантазий и окунулась в реальность.

Ту самую реальность, в которой на голову льет дождь, как и всем остальным, и можно считать установленным, что тщательно продуманные планы где-то в процессе исполнения свернули к черту на рога, поэтому по правилам игры пришлось отправиться навестить Эла Форджа вместо того, чтобы приказать ему явиться к себе. Его нежелание наведаться в АНБ, где трудилась Фелис, подозрений не вызывает, ведь и она не хочет встречаться с Фоджем в собственном кабинете – совсем ни к чему, чтобы ее увидели в обществе супер-агента. Их отношения абсолютно секретны, таковыми и должны оставаться ради обоюдной пользы.

С одной стороны, ей легче, чем Элу. Она не вовлечена в постоянное тайное наблюдение за Объектом В. А Фордж мало того что наблюдает, так еще и официально работает под большим зонтом департамента Национальной безопасности, а значит, окутан слоями служебных инструкций и грифом «строго секретно» на персональных данных – вполне вероятно, что даже президенту не доступно его полное досье. Фордж начинал еще в секретной службе Казначейства, потом перешел в Министерство юстиции, а дальше только Богу известно обо всех его делишках.

АНБ владело данными на всю свою сеть – буквально на всех и каждого, кроме некоторых отшельников и свободных пташек, – но Фелис удалось получить доступ лишь к урезанному варианту досье Эла, в котором отсутствовали многие отчеты, вероятно, связанные с некими загадочными международными событиями, но она не попыталась вычислить, с какими именно. В чрезвычайных ситуациях стране нужны такие люди, как Эл. Из-за кое-каких стародавних дел в ее собственном досье тоже зияла парочка пробелов.

Ксавье сейчас занимался тем же, чем когда-то Фордж. Но если личный компас Эла всегда держал курс на север – в данном случае на служение интересам Отчизны – то Ксавье являл собой абсолютно непредсказуемую личность. Когда он поступил на службу, то выказывал такую же преданность, как Эл, и, Господь свидетель, уже тогда обладал запредельной квалификацией, но постепенно стал крайне своевольным. За последние четыре года Фелис мало-помалу перестала ему доверять. Но Эл своего отношения к Ксавье не изменил, по-прежнему считал членом команды, и пекся о нем сильнее, чем сам готов был признать.

Фелис никогда не искала оправданий их действиям. Напрасный труд. Редкие воспоминания о некоторых аспектах до сих пор вызывали изжогу. Рассудок понимал необходимость крайних мер, но сердце горько сожалело о том проклятом деле и оплакивало его последствия. В тот день каждый из них потерял частичку души, которую никогда и ничем не восполнить, и неважно, насколько они посвятили себя своей работе.

И вот теперь осложнения с Объектом В. Никто не хотел ее устранять, но все признавали, что она – краеугольный камень, слабое звено, и способна не только уничтожить их всех, но и нанести непоправимый ущерб стране. Что бы там Эл себе не напридумывал, Фелис отнюдь не горела желанием отдать приказ убойной команде, хотя понимала, что обстоятельства могут вынудить и к такому варианту, в то время как Эл категорически не желал мириться с подобной возможностью.

Дело в том, что когда-то все они были очень близки, были единой командой, соратниками, вместе прошедшими через чудовищные испытания, вот и стали практически семьей, члены которой очень привязаны друг к другу. Преданность Эла своим людям вошла в легенду. Но Объект В никогда не входила в состав его группы, она была просто инструментом, который использовали для выполнения конкретного задания.

Они с самого начала планировали ее ликвидировать, если она превратится в угрозу. А до той поры Фелис была счастлива позволить ей жить.

Пока Объект В живет как амеба.

И вот теперь появились первые тревожные сигналы. Каждый в отдельности – легко объяснимый пустяк, но в целом все эти мелочи составляют совершенно иную картину, которую, по мнению Фелис, нельзя игнорировать. Эта картина четко указывала – Объект В становится угрозой.

Здание, в котором размещался центр наблюдения за Объектом В, представляло собой обычное двухэтажное строение из красного кирпича с табличкой на двери «Агентство по найму временных работников». Если к ним случайно забредал посторонний в надежде найти место сиделки или офисного служащего, то обнаруживал приемную, секретаря, менеджера и, если необходимо, соискателю действительно подыскивали работу. Но учитывая, что агентство не публиковало никакой рекламы, а номер телефона в справочнике отсутствовал, внезапные визиты случались крайне редко, практически никогда. Как-то зашел невзрачный паренек, вообразивший, что под временными работницами имеются в виду девушки по вызову и поинтересовался расценками, после заглядывали двое нетрудоустроенных, вот и все.

Внутри безопасность оборудована по высшему классу. Фелис кивнула секретарю в приемной, наверняка вооруженному. Отпечаток ее большого пальца открыл первую бронированную дверь, потом она прошла еще множество других, пока не достигла верхнего уровня. Разумеется, не существует абсолютно непробиваемых убежищ. Всегда найдется способ либо проникнуть внутрь, либо всё уничтожить. Но это строение вдали от правительственных кварталов было настолько неприметным, что практически невидимым.

В основном здание функционировало как центр разведки и поддержки. Эл Фордж собрал здесь своих тайных агентов, и одна очень небольшая группа, полностью изолированная от остального мира, занималась наблюдением за Объектом В.

В данный момент Эл отсутствовал, так что Фелис не стала сообщать о своем приходе, а направилась в танк подождать. В ее жизни крайне редко выпадала возможность насладиться полным беззвучием, а в танке царила благословенная абсолютная тишина, нарушаемая только ее собственным дыханием, собственными шагами и собственным шорохом, больше ничем. Здесь никто не ел ее глазами, никто не оценивал ее реакцию, никто не ждал приказов… ну, по крайней мере не в этот самый момент. Она выбрала зерна французской обжарки, сварила кофе и села за стол, чтобы насладиться одиночеством. Эл не заставит себя долго ждать, так что надо наилучшим образом использовать неожиданную передышку.

Надо все обдумать и принять решение, причем решение судьбоносное. Утверждение Форджа о том, что Ксавье в курсе, где живет она сама и где обитает ее дочь, невозможно игнорировать. Эл явно предупреждал, и Фелис серьезно отнеслась к предостережению.

Можно не придавать значения любой опасности для себя, потому что таковы условия работы, но когда угрожают твоему ребенку… от такого не отмахнешься, небрежно пожав плечами. Эшли – смысл всей ее жизни. Невыносима мысль, что с дочерью что-то случится, что девочка не успеет вкусить главные радости человеческого существования – любить и быть любимой, родить детей, состариться в кругу близких, сделать хорошую карьеру. Фелис желала своей дочери всего этого и многого другого. Желала всего самого лучшего. И мечтала когда-нибудь увидеть собственных внуков.

«Ни за что на свете, никогда не допущу, чтобы нависла угроза над самым драгоценным – над моим ребенком».

Невозможно увезти Эшли на край света и спрятать от всех напастей. Аспирантка Стэнфорда, дочь жила на другом континенте. Отличница, она всего добивалась упорным трудом, была готова вкалывать до седьмого пота, чтобы достичь своей цели. Но она слишком молода, и даже если Фелис предупредит об опасности, Эшли не осознает серьезности ситуации и, скорее всего, решительно воспротивится кардинальному нарушению ее планов.

Стало быть, придется покончить с Ксавье.

Вошел Эл. Как бы он ни воспринял ее присутствие здесь, да еще так скоро после предыдущего визита, на его лице ничего не отразилось. Все владельцы казино в Вегасе по миру пойдут, если он когда-нибудь решит заняться азартными играми.

– Что случилось? – небрежно спросил Фордж и направился кофеварке.

Эл – не верхогляд. При желании способен в деталях спрогнозировать ситуацию, всегда все обдумывал, всегда взвешивал, всегда старался держать события под контролем. Поэтому наверняка сразу догадался, зачем она здесь.

Фелис тоже тщательно проанализировала сложившееся положение и свои намерения… не все, только некоторые.

– Объект В демонстрирует некоторые признаки… нестабильности, – констатировала она. – Ничего драматичного, но все же она отклонилась от обычной рутины.

Эл подождал, пока наполнится чашка, сделал глоток и беспечно спросил:

– Например?

Фелис разозлилась, ведь они оборудовали жучками автомобиль Объекта В, поэтому точно знали, куда она ездила вчера. Макгоуэн никогда не держала Эла за дурака, так же как он ее. Стало быть, для подобной «недогадливости» имеется причина.

– Ты же не думаешь, что поездка в супермаркет в Вирджинии, минуя несколько торговых центров с практически тем же ассортиментом, не является отклонением от рутины? – спросила она, выказывая лишь легкое недоумение.

– И Объект В обзавелась чем-нибудь подозрительным? – вздохнул Эл.

– Посетила магазин спортивных товаров.

– Ужас, – кивнул он так кротко, что невысказанный сарказм ударил сильнее, чем кулаком.

Подавив раздражение, Фелис изобразила улыбку – ей нравились достойные противники.

– Кредитная карта показывает, что она купила кроссовки, тренировочный костюм и несколько баллончиков спрея от ос.

– Да знаю я, – пренебрежительно отмахнулась Макгоуэн. – И в курсе, что больше никаких расходов по карте не прошло, так что она либо платила наличными за другие покупки, либо поехала специально в этот конкретный магазин. Опять же, она миновала множество магазинов спорттоваров. Почему выбрала именно этот? Почему в Вирджинии?

– Может, она вообще не планировала где-то останавливаться, а просто каталась под влиянием импульса.

– Ради Бога, – процедила Фелис, подразумевая невысказанное «Не держи меня за дуру». – Ее запрограммировали не поддаваться импульсам. Если она становится импульсивной, стало быть, блокировка поплыла. К тому же спонтанная поездка – не единственное отклонение от рутины.

– А что еще?

– Вернувшись домой, она поздно вечером вышла на пробежку. У моего парня сложилось впечатление, цитирую дословно: очень похоже, что она приступила к тренировкам.

– Это просто субъективное впечатление неспециалиста, ты ведь наверняка привлекла людей, которые ничего о ней не знают. Объект В купила кроссовки и новый тренировочный костюм, вот и решила опробовать. Ничего необычного. Всем известно, как офисные трутни любят поболтать о диетах и хорошей физической форме, вот она и поддалась общему настрою.

– Возможно, – поразмыслив, наконец согласилась Фелис, потому что объяснение звучало правдоподобно, хотя и граничило с выходом за обычные рамки, но не более того.

– Если бы она активировала новый сотовый, но ведь нет. Озаботилась покупкой мобильника на следующий день после того, как разбила старый, но до сих пор даже не вставила аккумулятор. Черт возьми, почему она не позволила продавцу активировать телефон прямо у кассы? Это было в субботу. Сегодня уже вторник. Все мелочи, взятые вместе, образуют картину, которая мне совсем не нравится.

Эл промолчал, что означало – задержка с сотовым беспокоила и его тоже. Это ненормальное поведение. Поездка куда глаза глядят, спонтанные покупки, пробежка после работы – все это на нее не похоже, но по большому счету недостаточно, чтобы заставить нажать тревожную кнопку.

Но непонятки с сотовым – другое дело. Кто не вставит в новый аппарат батарейки? Такие как они – вот кто. Те, кто знают: вложить аккумулятор – значит активировать GPS, запустить маячок, позволяющий отследить местонахождение. Люди во всем мире добровольно включают автоматические устройства слежения за собой, а натура власть имущих такова, что однажды это может быть использовано для контроля передвижений кого угодно.

– Учитывая, что все это началось с оговорки ее начальника, возможно, она задумалась о нестыковке в стаже работы на Беккера, – гнула свое Фелис, – так что вполне вероятно – произошло нажатие на своего рода спусковой крючок психической… перестройки.

– Даже если проявляются некоторые из ее прежних личных качеств, это не значит, что и память тоже вернулась, – парировал Эл. – У нее нет доступа к отчетам, нет способа узнать, за какой кончик потянуть. В худшем случае она обнаружит двухлетний провал в памяти. Все ее нынешние документы взаимосвязаны и ведут в тупик. Тебе ли не знать. Мы уничтожили все базы.

– Кроме ее памяти.

– И каковы шансы успешного лечения амнезии? Как часто в тебя попадает молния, когда выходишь на улицу?

– Представь себе, на удивление высока вероятность попасть под удар молнии. А теперь скажи: учитывая важность всех обстоятельств, сколько и каких перемен в Объекте В позволительно допустить?

«А то ты не знаешь…» Единственный логичный ответ – ноль. Никаких.

Фелис добивалась, чтобы Эл признал опасность и отозвал охрану Объекта В. У Макгоуэн имелись собственные специалисты – пустяк по сравнению с ресурсами, которые способен задействовать для акции Фордж. Если он прикажет своим людям всего лишь прикрывать спину ее бойцам, они повинуются… может, с неохотой, сомнениями или подозрениями на всю оставшуюся жизнь, но этот остаток они хотя бы проведут не в тюрьме, и тем более не в камере смертников.

– Думаю, ты преувеличиваешь проблему, – наконец произнес Эл. – Даже если она все вспомнит, что станет делать? Она, как все наши, захочет, чтобы тайное осталось тайным.

– К вопросу о шансах: какова вероятность, что она полностью восстановит память? Учитывая манипуляции с ее мозгами, самый ожидаемый исход – только частичное восстановление.

– Учитывая манипуляции с ее мозгами, чудо, что она вообще функционирует как нормальный человек, – отрезал Эл.

– Она сама это выбрала.

– Только потому, что альтернативный вариант – пуля в висок.

У Фелис заболела голова, и она потерла лоб. Легкого выхода из этой ситуации не предвидится. Фордж явно не собирается идти на уступки, даже если сигналы опасности засверкают прямо перед глазами. Придется справляться самой.

Что ж, тогда она пойдет своим путем.

Но для успокоения Эла сказала:

– Хорошо. Последим за ней еще какое-то время. И тебе лучше помолиться, чтобы ты оказался прав, иначе мы все покатимся в преисподнюю.