Ничего личного, кроме боли

Глава 3

Когда они приехали на место происшествия, ресторан был закрыт. На подъездной дорожке стояла «Скорая». Врач оказался знакомым майора.

– Не спеши, Кошкин, – ухмыльнулся он, затягиваясь. – Присядь, покури.

– Некогда курить. Народ надо опрашивать, персонал. – Майор кивнул на дверь. – Точно труп криминальный?

– Еще какой! – весело фыркнул доктор.

– Может, просто подавился чем-нибудь?

– Даже не надейся, Кошкин. – Доктор с печалью глянул в небо. – Нет, ты видел? Снова тучи! Хотел на выходные детей за город вывезти, а тут снова дождь намечается. Что за лето такое? В общем, так, Сергей Иванович, сугубо предварительно. Смерть наступила в результате отравления неизвестным пока веществом. Умер он практически мгновенно.

– На столах, надеюсь, не убирали? – Кошкин заставил себя не смотреть на пухлые серые облака.

– Столы меня не волнуют, я тело осматривал. Столы по твоей части.

– Личность установлена?

– А как же! Станислав Георгиевич Ивлиев, бизнесмен. Обедал с деловым партнером, где-то он здесь. Трясся всем телом, пришлось успокоительное вколоть. И официантке тоже. Верещала на весь кабак. – Доктор потушил сигарету о подошву, швырнул окурок в урну. – Нет, вот что за погода! Хотели рыбы половить с детьми, на костре пожарить. Ты, майор, иди, осматривайся. Тебя жду – мне тело забирать. Думал, не придется, но приказали.

– Бессонова! – Кошкин отыскал глазами Машу, что-то быстро записывающую под диктовку дамы средних лет в темном платье в обтяжку.

– Да, товарищ майор. – Отпустила полную даму, подошла.

– Ребята уже работают с персоналом и с гостями. На тебе деловой партнер погибшего.

– Так точно.

– Идем. Хочу понаблюдать.

Они вошли в ресторан.

В зале слева от входа сбились сотрудники. Справа сидели посетители – Кошкин насчитал шестерых. Партнер, с которым погибший обедал, сидел в стороне. Бледное растерянное лицо, волосы спутались. Узел галстука развязан, несколько верхних пуговиц на рубашке расстегнуты. Руки на коленях, пальцы сжаты. Взгляд в одну точку. «Привлекательный, наверное, мужик, – успела подумать Маша, пока приближалась. – Когда у него все по плану, когда все ладится». Сейчас, когда на его глазах умер знакомый, привлекательного осталось мало. Как измялся человек, вымок весь.

– Здравствуйте. Лейтенант полиции Бессонова. – Маша взяла стул, села, уставилась в бледное перепуганное лицо. – Будьте добры, представьтесь.

– Воропаев. Иван Андреевич Воропаев. – Он нервно дернул шеей. – Вы, что ли, будете допрашивать? Никого опытнее не нашлось?

Этот вопрос она проигнорировала.

– В каких отношениях вы были с умершим?

– Ни в каких.

– Нам сказали, что вы были деловыми партнерами? Это не так?

– Были, ага. Стали ими только сегодня, – пробормотал мужик.

– Подробнее, если можно, – потребовала она.

– Наша встреча… Этот обед… Мы подписали документы о сотрудничестве. Потом обедали, выпивали. И потом это все.

– В какой момент? Что выпил или съел потерпевший – можете точно сказать? После чего он упал?

– Не скажу.

– Почему?

– Захмелел я. В конце концов, я здесь при чем? Можете у официантки спросить, что Стас заказывал.

– Он заказывал себе сам?

– Да. Когда он приехал, я уже был и сделал заказ. Ой, вспомнил! – Он повернулся к Кошкину, который наблюдал за обоими: – Стас закусывал дыней.

– Дыня. – Маша записала. – Ее принесли с фруктовой тарелкой или как отдельное блюдо?

– Глупые у вас вопросы, лейтенант! – возмутился Воропаев. – Разве это имеет значение?

– И все же?

– Да, кажется, была фруктовая тарелка: апельсины, киви, дыня. Виноград еще. Уточните в меню, в конце концов!

– Непременно уточню, – пообещала Маша. Она уже затылком чувствовала недовольное сопение майора. – И еще хотелось бы взглянуть на документы, которые вы подписали в начале обеда.

Вот сейчас Воропаев напрягся. Она как будто под микроскопом его рассматривала: растерянный человек на глазах превращался в бизнесмена – настороженного, расчетливого, хищного.

– С какой это стати? – Он сузил глаза в щелку. – Вы бы поучили молодых сотрудников, как надо работать, товарищ полицейский. Это коммерческая тайна! С какой стати вы требуете у меня документы без санкции?

– Значит, нет? – Краем глаза Маша уловила, как один из парней из их отдела сжимает под мышкой портфель погибшего.

Если господин Воропаев не подсуетился, в этом портфеле должен быть экземпляр Ивлиева.

– Мой ответ – нет. Сюда уже едет мой адвокат, поэтому дальше будем говорить в его присутствии.

– Чего он так занервничал, когда ты спросила насчет документов? – поинтересовался Кошкин по дороге в отдел.

– Пока не знаю. Читаю. – Маша прямо в машине углубилась в бумаги из портфеля.

– Как думаете, ребята, был у Воропаева мотив убрать партнера? – обратился Кошкин к сотрудникам.

– Даже если и был, товарищ майор, как-то глупо убирать Ивлиева прямо в момент подписания документов, – отозвался Саша Стешин, высокий крепкий блондин с трогательными веснушками на щеках.

– Родственников установили?

– Родителей нет, воспитывала его тетка. Так сказала его секретарша, – ответил Денис Рыжков, тот, что сидел за рулем внедорожника. – Родом он откуда-то из Сибири. Она уточнит в личном деле. Обещала помочь с поисками родственников.

– Что еще секретарша говорит? Есть у нее предположения, кто мог желать смерти шефу?

– Она не говорит, все больше плачет. – Рыжков ядовито ухмыльнулся. – Зуб даю, у них был роман.

– Во-от! – поднял палец Кошкин. – Любил ее, любил, а потом бросил. Тоже мотив. Займись завтра, Денис, секретаршей.

– С удовольствием, – хохотнул тот и подмигнул напарнику. – Судя по голосу, она ничего.

– А ты прямо по голосу можешь определить, как женщина выглядит? – хмыкнул Кошкин.

– Могу.

– Да ладно тебе, Денис, гнать-то, – рассмеялся Саша Стешин. – У моей Валюши голосок писклявенький такой, невыразительный. А красотка она какая!

Денис промолчал, и Маша сделала вывод, что красоту Валюши он не оценил.

– Если Эльза в телефоне – это она, тогда действительно красивая, – улыбнулась она рассеянно. – Судя по сообщениям, которыми они обменивались, Стас Ивлиев не собирался с ней порывать. Более того, он ей доверял. И у них был роман, это точно.

– Когда ты все успела-то? – Саша повернулся к ней с переднего сиденья, удивленно прищелкнул языком. – Куда не повернусь – ты. То с Воропаевым говоришь, тут же, смотрю, ты уже с персоналом. И с гостями я тебя видел. Шустрая ты, Машка.

Поди пойми, хвалит он ее или осуждает. Она сдержанно улыбнулась. Денис вел машину, на Сашины слова никак не отреагировал.

– Что хоть узнала-то, колись. Я с кем ни говорил – никто ничего не видел. Столик в углу, за аквариумом. Слышали хохот, потом крик официантки. А видеть никто ничего не видел. Так что если у Воропаева был мотив, он мог отравить его запросто. Ладно, экспертиза покажет, в каком блюде был яд.

– В блюде или в напитках. – Майор внимательно смотрел, как Маша переворачивает последнюю страницу договора. – Дочитала?

– Так точно, товарищ майор.

– Что скажешь?

– У Воропаева был мотив, товарищ майор.

– Интересно. И какой же?

– Ему была выгодна смерть Ивлиева. – Маша убрала договор в папку и сунула ее в портфель погибшего.

– Можно подробнее, товарищ лейтенант? – с непонятной злобой потребовал Денис Рыжков. – Что, в этом договоре прямо ответ имеется?

– Сам договор не вызывает вопросов. Ивлиев передал Воропаеву часть акций, условия выгодны для обеих сторон. Для Ивлиева это просто подарок: его бизнес в ближайшем будущем мог уйти с молотка.

– В чем тогда подвох? – Кошкин с недоверием разглядывал сотрудницу-вундеркинда.

– Подвох в дополнительном соглашении, напечатанном мелким шрифтом. Думаю, Ивлиев подписал его не читая. И зря.

– Давай же, чего тянешь? – поторопил Денис. – Что там, в этом дополнительном соглашении?

– А там прописано, что в случае внезапной смерти одного из компаньонов весь бизнес переходит ко второму. Это допсоглашение заверено нотариально. Так что теперь Воропаев – полноправный хозяин фирмы Ивлиева. Вот так.

– Я лично досматривал Воропаева. – Денис, судя по голосу, раздражался все больше. – Карманы пустые, в портфеле тоже ничего подозрительного. Он не мог отравить Ивлиева. Тот даже с места ни разу не встал. Они друг у друга все время были на виду.

– Еду уже принесли отравленной, – согласилась Маша. Теперь, когда документы были в портфеле, она не отрывалась от стриженого затылка Рыжкова.

– Экспертиза установит, – кивнул Кошкин.

– А вот это вряд ли, товарищ майор.

– Что ты имеешь в виду, лейтенант? – Эта девица, кажется, уже и Кошкина начала злить. – Говори толком, хватит твоих загадок!

– Со стола пропала тарелка с фруктовой нарезкой, товарищ майор. Я лично осмотрела все – ее нигде не было: ни в кухне, ни на соседних столах. В мусорных контейнерах возле ресторана ее тоже нет. Тарелка пропала.

– А официантка что говорит по этому поводу?

– Говорит, что не убирала ее. И никто не убирал. Никто, кроме убийцы.

– Получается, убийца кто-то из персонала?

– Тоже вряд ли, товарищ майор.

Маша почувствовала, как атмосфера в салоне накаляется. Саша Стешин таращился на нее с изумлением. Рыжков злился. У Кошкина ее умозаключения тоже восторга не вызывали.

– Воропаев утверждал, что Ивлиев закусывал дыней.

– Это я слышал. И что дальше? – поторопил ее начальник.

– В перечне того, что входит в нарезку в этом ресторане, дыни нет. Только киви, апельсин, банан, яблоко, груша, виноград. Дыни нет. А Ивлиев закусывал дыней. Значит…

– Значит, отравлена была именно дыня? Ты это хочешь сказать?

– Думаю, да.

– А официантка что же, не видела, что несет в тарелке?

– Утверждает, что ей некогда на такое обращать внимание. Дыня и дыня. Может, подарок от шеф-повара. Только сам шеф-повар о дыне ни сном ни духом. Даже холодильник показал – нет там дыни. Кто-то ее положил уже после того, как тарелку выставили на стеллаж, откуда их берут официанты. А потом в суматохе тот же человек забрал тарелку со стола.

– Лихо! – похвалил Кошкин непонятно кого. – Тогда это точно кто-то из персонала. Надо их трясти.

– Или человек, замаскировавшийся под работника кухни. Заметьте, этот человек должен был знать о вкусах Ивлиева. Знать его настолько хорошо, чтобы быть уверенным, что он закажет именно фрукты. Не сыр, не овощи, а фрукты. Убийца знал его. И вот еще что…

Рыжков даже по тормозам дал, так хотелось рассмотреть эту выскочку. Второй день, понимаешь, в отделе, а у нее уже полный расклад по картине преступления. Они с Сашкой обычно неделю над этим пыхтят, а эта… Умнее всех, что ли?

Три пары глаз уставились на нее. В салоне сделалось душно, майор попросил Рыжкова открыть окно. Тот послушно опустил сразу все четыре стекла. Потянуло ветерком.

– Так что, Бессонова? – Кошкин скрестил пальцы на животе.

– Когда мы подъехали, ко мне подошла женщина. Помните, товарищ майор, даму в черном платье?

– Это с которой ты говорила, пока я с врачом здоровался?

– Так точно.

– И что дама в черном платье?

– Сказала, что видела подозрительного человека в начале четвертого, точнее, в пятнадцать семнадцать. Видела у служебного входа в ресторан. Среднего роста, щуплый, по одежде не понятно, парень или девушка.

– Как это не понятно? – Саша Стешин поднял бровь. – По походке и жестам все равно поймешь.

– Значит, наша дама не эксперт, – пожала плечами Маша и зачем-то добавила: – Ей не дано по походке и голосу определить, как выглядит человек.

Рыжков понял, в чей огород камешек. Сжал губы, растянул их в подобие улыбки. Слегка покивал: ладно, дескать, поживем – увидим.

– Дальше! – взорвался Кошкин, от которого не укрылась эта пантомима.

– Свидетельница утверждает, что подозрительный субъект какое-то время прохаживался вдоль стены. Потом присел – будто бы завязать шнурок. Потом подхватил пакет с чем-то и вошел внутрь. Как он выходил, дама не видела.

– Так! – Кошкин развернулся к Маше, глянул недобро. – Ты что делаешь, Бессонова? У тебя был важный свидетель, а ты его, вместо того чтобы допросить по всей форме, отпускаешь. Черт знает что в отделе творится! А если она, эта твоя дама в обтяжку, видела убийцу?

– Так точно, товарищ майор, – спокойно ответила Маша. Денис Рыжков торжествовал. Надо же, даже улыбки не скрывает на радостях, что ее разносят.

– И где нам теперь искать эту даму, а, Бессонова?

– Она завтра обещала прийти в отдел, товарищ майор. Для дачи показаний.

– Обещала она, – фыркнул Кошкин, успокаиваясь. – А если не придет?

– Тогда я сама к ней поеду, товарищ майор. Я записала адрес. – И закончила персонально для Рыжкова: – Вместе с паспортными данными.

– Дама гуляла возле мусорных контейнеров с паспортом? Какая удача! – Он отвернулся, завел машину, поднял все стекла. Дальше говорил уже на ходу: – И ведь как точно время запомнила! Поразительная память. А сама-то она, Мария Ивановна, зачем там отиралась? Не она ли отравительница? Может, она мамаша какой-нибудь девушки, которую Ивлиев обидел? Вырядилась уборщицей, скажем. На них ведь никто и никогда не обращает внимания. Дождалась, когда поставят тарелки для официантки, втиснула туда дыньку. Потом, когда Ивлиев рухнул под стол, спокойно умыкнула тарелочку и смылась. Дождалась нашего приезда и тогда…

Секундной паузы оказалось достаточно, чтобы Маша успела вставить:

– Значит, с общей картиной преступления вы, Денис, согласны? Я правильно понимаю?

Он замолчал. И молчал два дня.

Нет, со всеми остальными он разговаривал. Со всеми, кроме нее.

Она уже поняла, что, убегая с прошлого места работы от всеобщей нелюбви, ничего не добилась. Ничто не изменилось, ей по-прежнему будет трудно. Трудно и одиноко.

Она обречена на нелюбовь.