Никакого риска!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Свой следующий рабочий день Элли начала со звонка Ханне и Кларе. Ведь она обещала им отчет о своем походе на концерт.

Ханна ответила сразу же. Она уже успела увидеть фотографию и прочитать статью в газете.

— Вы выглядели красавицей, — заявила Ханна. — Мы с Кларой в полном восхищении и даже вырезали фотографию из газеты и приклеили на дверцу холодильника. Ну, как все было?

— Было чудесно! — сказала Элли и начала рассказывать в деталях.

— А как Джек? Он хорошо себя вел?

— Конечно, — поспешила уверить Ханну Элли, не желая расспрашивать, что та имела в виду.

— Вы выглядели потрясающе в том платье! Что по этому поводу сказал Джек?

— Спросил, где я взяла платье. Никак не мог поверить, что оно было сшито за несколько часов. Я не знаю, как и благодарить Клару.

— Вы уже отблагодарили ее. Она так счастлива! А как поварские дела?

— Меню уже составлено. Сейчас буду заниматься фаршированным картофелем а-ля дюшес.

— Если потребуется моя помощь, вы только скажите.

Элли тут же забыла об этом разговоре. Она весело шинковала овощи и тушила грибы для соуса. Эмоциональный настрой во время приготовления еды очень важен. Лучше всего, когда человек готовит блюдо с любовью. Раскатывая тесто для ягодного пирога, она думала о Джеке, вспоминала прекрасную музыку, теплую руку Джека на своем плече Сидя на лекции, Джек думал об Элли. Он пытался сосредоточиться, но не мог. Джек рассеянно смотрел перед собой, мысленно находясь совсем в другом месте.

Он думал об Элли, представляя ее в разных образах. Вот она в бальном платье, вот — босоногая на кухне и, наконец, растрепанная и сонная, словно только что выскочила из постели. Хотел ли он подловить ее? Может быть, поэтому явился в такую рань? А может быть, ему не терпелось поскорее увидеть ее? Когда она появилась перед ним, внутри у него всколыхнулась целая буря чувств. Ему хотелось забыть обо всем на свете и грубо затащить ее обратно в постель, выключить мобильный телефон и целый день без устали заниматься с ней любовью…

Джек представлял, как она к нему относится. Предположим, он плюнул бы на все условности и соблазнил бы ее. Как бы она тогда себя повела? Может быть, тоже решила бы, что он сошел с ума, и заявила бы, что жар от кухонной печи для нее важнее, чем жар его страсти в постели.

Дело зашло слишком далеко. В такой серьезный день он думает не о делах, а о том, как затащить в постель служащую. Вот уж поистине сошел с ума и окончательно потерял голову! Вот на что намекал отец в своем утреннем звонке по телефону.

— Ты с ума сошел! — возмущался Спенсер. — Зачем ты повел с собой на концерт повариху? Что она теперь себе вообразит?

— Что она может вообразить, папа? — Джек сжал в руке трубку так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Разве она не достойна приглашения? Она — красивая, желанная женщина, оказавшаяся к тому же отличным поваром. Между прочим, она не хотела идти, но у меня не было пары. Я должен быть ей благодарен.

— Ничего ты ей не должен, — отрезал Спенсер. — Она прекрасно провела время. Я же видел. А что скажешь о фотографии в газете?

— Еще не видел.

— Статья намекает, что вы близки. Смотри, Джек, будь осторожен. Женщины не похожи на мужчин. Они сразу делают вполне определенные выводы. Мы не должны давать им в руки козыри. Теперь все хотят знать, кто она такая. И что мне объяснять?

Скажи, что она интереснейшая и привлекательнейшая женщина из всех, кого я встречал в своей жизни. Скажи, что я никак не могу выкинуть ее из головы, подумал Джек. Вслух же он ответил:

— Не знаю. Говори, что хочешь.

— Я позвонил тебе, чтобы предупредить об опасности повторить мою ошибку. Когда я познакомился с твоей матерью…

— Давай не будем об этом, папа, — прервал отца Джек. Ему совсем не хотелось еще раз выслушивать много раз слышанную историю.

— Позволь мне закончить. Когда я познакомился с твоей матерью, я в нее по уши влюбился. Мне казалось, что и она меня любит. Я решил, что мы проживем всю жизнь вместе, в горе и в радости; в богатстве и в бедности…

Голос отца дрогнул. Никогда прежде Джек даже не подозревал, как сильно переживает отец о своем неудавшемся браке. Джек считал отца человеком довольно сухим и бесстрастным. Он потрясенно молчал.

— Ты сам знаешь, что ничего из этого не вышло, — продолжал Спенсер. — Она ушла от меня, да я ее не очень-то и виню.

То есть как это? Джек уже не знал, что и сказать.

— Я думал, что не переживу этого, — продолжал отец. — Думал, что умру от сердечной боли. Я рассказываю это тебе, чтобы ты не повторил мою ошибку. Не допускай, чтобы тебя победила любовь. Тебе кажется, что это навсегда, но ведь нет никаких гарантий.

— Папа, я был с ней всего раз. Между нами нет никакой любви, — уверял отца Джек, веря и не веря ему. — Но спасибо тебе за совет. Я буду… иметь это в виду.

Джек незаметно выбрался из зала, вышел на улицу и в киоске купил свежую утреннюю газету. Да, вот он, снимок. В колонке светских новостей. При виде фото его снова окатила волна сильнейшего чувства. Неужели он влюбился? На картинке Элли выглядела потрясающе! Джек снова почувствовал, что сражен. То же самое потрясение он пережил, когда накануне вечером она открыла ему дверь. Он не ожидал, что она так преобразится.

Ее платье, улыбка, прикосновение нежных губ… Он должен немедленно увидеть ее, прикоснуться к ней, поцеловать ее. Но как это сделать? Ведь он не может бросить здесь всех своих потенциальных инвесторов!

Складывая газету, он заметил объявление, напечатанное большими буквами: «Большое цирковое представление для детей всех возрастов». И картинка: шеренга слонов шествует по кругу.

Джек прошелся по улице, думая о слонах, жареном арахисе и поп-корне, об Элли, ее семье и ее жизни с мачехой и сводными сестрами. Через некоторое время он повернулся и решительно зашагал обратно в сторону покинутого им делового центра.

Придя на место, он сделал несколько телефонных звонков и объявлений. Потом поехал домой.

Когда он ворвался на кухню, Элли резала картофель на тяжелой деревянной доске.

— Сворачивайте работу, — скомандовал он.

Девушка уронила нож.

— А что случилось?

— Изменились планы. Вы можете сохранить все эти продукты до завтра?

Она критически оглядела гору нарезанной картошки:

— Думаю, смогу. Но что произошло?

— Непредвиденные обстоятельства. Группа получила сегодня возможность посетить технический музей. Для них будет устроена специальная экскурсия. Я уже договорился, что они поужинают «У Гримальди» в Сан-Хосе.

— Значит, у меня будет свободный вечер?

— До некоторой степени. — Джек неловко улыбнулся, ожидая ее реакции на свое предложение.

Она выжидательно смотрела на него:

— Что значит «до некоторой степени»? Готовить не придется, но свидание с книгой тоже не состоится? Только не говорите мне, что у вас нет пары, чтобы пойти к Гримальди. Я туда не пойду.

— Да и я туда не собираюсь.

— Но вам же нужно их развлекать.

— Я не всегда придерживаюсь правил, — сказал Джек и подумал, что сильно лукавит. Именно он был горячим приверженцем этих правил и никогда прежде не отступал от них. Но это был старый Джек. Новый Джек стал совсем другим. Полным неожиданностей. Он удивил отца и собирался удивить Элли.

— У меня есть два билета в цирк. — Джек достал из кармана билеты и предъявил их ей.

Она удивленно вцепилась в доску, не сводя с него изумленных глаз.

— Что?

— Вы же слышали. Сегодня вечером мы идем в цирк. И никаких отговорок. Я плачу вам зарплату, и ваше время принадлежит мне. Хотя… там было написано, что представление для детей. Нас туда впустят?

— Конечно, впустят, но… Почему я? Почему именно сейчас?

— Понимаете, я никогда прежде не был в цирке, а вам он нравится. Мне хочется восполнить упущенное. Может, мне никогда больше не выпадет такой случай. Так что убирайте продукты, Золушка. Идите домой. Я вызову для вас такси, а вечером заеду за вами в шесть.

Элли ошеломленно молчала, но все-таки послушно упаковала мясо и картофель и убрала их в холодильник. Потом сняла фартук и повесила его на крючок.

— Ваше молчание я считаю знаком согласия, — нарушил молчание Джек. Почему она не радуется? Могла бы проявить хоть какие-нибудь чувства. Должно быть, воспринимает его приглашение как рабочую повинность. И это внушил ей он сам. — Это же была ваша идея. Вы же сами говорили, что я много потерял, — напомнил ей он.

— Я помню, — ответила девушка. — Просто пытаюсь освоиться с мыслью. Еще несколько дней назад я целыми днями торчала на кухне. Но вот вчера вечером я ходила на симфонический концерт, а сегодня пойду в цирк. И это необычно для меня.

— Давайте представим, что у нас сегодня выходной. Это бывает редко как у меня, так и у вас. Это мероприятие не является частью моей работы. И я даже подозреваю, что на моей карьере посещение цирка и вовсе никак не отразится. Но…

Элли стояла и ждала, что скажет Джек, но он не стал развивать свою мысль дальше. Он не знал, что сказать.

— Но… это может быть интересно, — с улыбкой закончила за него она.

— Конечно, интересно, — он улыбнулся во весь рот. — Ведь, возможно, я совершаю непредсказуемый поступок в первый и, наверное, последний раз в жизни.

Элли без труда подобрала одежду для похода в цирк. Джинсы и курточка подойдут прекрасно. Бальные наряды для цирка не нужны. И у выхода не будут дежурить фоторепортеры. Девушка приказала себе не делать никаких выводов из того, что Джек пригласил ее. Она вообще его не понимала. Да и надо ли? Ей ведь осталось отработать у него всего несколько дней. Потом она получит деньги и займется своим рестораном.

Если при всем этом она хорошо проведет время — что ж, тем лучше. Если ему приятна ее компания — хорошо. Сама Элли чувствовала себя с Джеком не очень комфортно. Ей постоянно приходилось напоминать себе, кто она и кто — он. Влюбляться в босса — не самый лучший способ утвердиться в жизни. Но мне это не грозит, думала девушка. Вот еще новости! Они едва знакомы, но и то, что Элли о нем знала, ни в коей мере не соответствовало тому, чего она ждала от мужчины.

Если она выйдет замуж, то лишь за человека, на которого можно положиться во всем, который хочет иметь семью, с которым можно прожить всю жизнь, пройти сквозь любые испытания. Конечно, ей хотелось и ослепляющей страстной любви. Только похоже, что с подобными требованиями ей никогда не найти себе мужа…

Зачем ей мужчина, у которого никогда не было нормальной семьи? Что за пара получится из них с Джеком? Но ничего! Скоро все закончится. Вот только сегодня они сходят в цирк — и все. Жизнь войдет в свое русло, Элли будет как и раньше работать на кухне, а Джек — в кабинете, в обнимку со своим сотовым телефоном. Она так плотно займется своим рестораном, что у нее не будет времени ни на симфонические концерты, ни на цирк. Успокойся и расслабься, скомандовала себе Элли.

Пространство под куполом пахло поп-корном и опилками. От этого запаха на Элли нахлынули воспоминания о детстве. Сиденья в первом ряду были даже лучше и удобнее, чем накануне в концертном зале. И состав зрителей был совершенно другим. Дети смеялись, прыгали, хлопали в ладоши и набивали рты разнообразной едой, пачкая при этом свои милые рожицы. Она покосилась в сторону Джека. Интересно, о чем он сейчас думает. Небось уже не раз пожалел, что пришел сюда.

Когда он отключил свой сотовый телефон, она удивилась и пожала плечами.

— Мне не хотелось бы беспокоить зрителей, — объяснил Джек, — и Тем более артистов.

Он едва не свернул себе шею, наблюдая за выступлением воздушных гимнастов, и с восторгом смеялся шуткам клоунов. Потом на арену вышли тигры с дрессировщиком.

Элли вертела головой, боясь пропустить самое интересное, и не заметила печального клоуна, ехавшего по кругу на колесе, пока Джек не толкнул ее в бок. Соскочив с колеса, клоун так потешно засеменил по арене, что Элли и Джек дружно рассмеялись.

— Если бы вы убежали из дома и нанялись бы в цирк, чем бы вы занялись? — спросил Джек.

— Стала бы воздушной гимнасткой, — мечтательно сказала Элли, наблюдая за полетом артистов на трапеции.

— Вы не боитесь высоты?

— Боюсь, но я привыкла бы. А вы кем хотели бы стать?

— Клоуном. Я бы так загримировался, чтобы никто не узнал меня. Тогда можно было бы шутить сколько хочешь, не боясь осуждающих взглядов.

Джек поманил разносчика и купил две порции сахарной ваты. Он сразу же откусил большой кусок.

— Нравится?

— Нормально. Так вот чего мне не хватало все эти годы!

Да, этого и еще кое-чего, подумала Элли. Не успела она облизать губы, как Джек наклонился к ней и слизал сахар медленным и легким поцелуем.

— М-м-м, как сладко! — Он еще крепче прижался к ее губам.

Девушка знала, что надо бы отстраниться, прервать поцелуй, но на это у нее не хватило сил. Она положила руки ему на плечи. Его поцелуй стал настойчивее и глубже. Элли задрожала от волнения, ее сердце заколотилось с бешеной скоростью, и она ответила на его поцелуй.

Что только о них подумают окружающие! Можно, конечно, надеяться, что никто не обратит внимания на пару в первом ряду, застывшую в поцелуе, словно вокруг них пустота, но ведь надо думать и о последствиях.

Эта мысль немного отрезвила ее, заставила взять себя в руки и отстраниться. Отвернувшись от него, чтобы он не заметил, как краска залила все ее лицо, Элли нарочито внимательно начала наблюдать за выступлением тигров, которые прыгали сквозь пылающий круг.

— Надеюсь, что дети ничего не видели, — проворчала она, стараясь успокоить дыхание.

— Конечно, ведь от такого зрелища дети обязательно станут играть с огнем.

Элли слегка повернулась в его сторону и улыбнулась:

— Вы знаете, о чем я говорю.

— Не совсем. Попытаюсь догадаться. Вы, наверное, вот о чем.

Он стремительно обнял ее, прижал к себе и приник к ее губам в жарком поцелуе. Ей показалось, что она летит в бездонную пропасть, из которой нет пути назад. Самое ужасное, что ей и не хотелось возвращаться. Не было ни музыки, ни криков, ни аплодисментов. Все исчезло. Из звуков остался лишь оглушительный стук ее собственного сердца.

На этот раз первым остановился Джек. Ничего не объясняя, он молча огляделся, словно желая понять, где он находится и почему. А ее охватило чувство потерянности и одиночества.

— Отличный цирк! — наконец прокомментировал Джек. — Нам надо ходить сюда почаще.

Пытаясь прийти в себя, она медленно огляделась. Тигры прыгали сквозь огненное кольцо, по краям арены ходили клоуны, а вверху под куполом летали на трапециях мускулистые гимнасты. Дети кричали от восторга, и никто не, обращал на них внимания. Она глубоко вздохнула. От облегчения? Или от сожаления, что поцелуй закончился?

— Вы мне не рассказывали, — обронил он, — о необычных свойствах сахарной ваты.

— О каких? — Элли старательно смотрела на клоунов, боясь встретиться с ним взглядом. Девушка не хотела, чтобы он понял, как сильно потряс ее поцелуй, от которого она вся растаяла, а сердце лихорадочно билось. Она боялась прочесть в его лице безразличие и холодность. — О том, что сахарная вата приклеивается к губам?

— О том, что ваши губы приклеились к моим, когда вы поцеловали меня.

— Погодите. Ведь сначала вы поцеловали меня! — возмутилась Элли.

— Не извиняйтесь. Ведь вам не оставалось ничего другого.

— Да что уж тут извиняться! Вы неотразимы, и я, конечно же, поддалась вашим чарам.

Он усмехнулся.

— Вам не нужно льстить мне лишь потому, что вы у меня работаете. В контракте об этом нет ни слова. Поцелуй — другое дело. Вы, должно быть, прочли то, что было напечатано мелким шрифтом, не так ли?

— Не уверена. А там было что-то сказано о поцелуях?

— Что-то. Да там только об этом и было сказано. Впрочем, неважно. Надеюсь, что ваш всплеск чувств никак не связан с вашими служебными обязанностями и возник лишь по причине моего обаяния.

— Думайте что хотите, — бросила она, нервно обмахиваясь программкой. В цирке с каждой минутой становилось все жарче. — Ну, хорошо, я поцеловала вас. Но лишь оттого, что я сочла себя обязаннной…

— ..отплатить любезностью за любезность.

— Ну, не совсем так…

— Чтобы я почувствовал себя увереннее?

— Для этого вам не нужно моего участия.

— Обязательно нужен кто-то для укрепления самооценки. В этом смысле отец никогда мне не помогал.

— Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что вы отправились в цирк?

Джек весело рассмеялся:

— Сказал бы, что я сошел с ума. Сам он не любит цирка.

— Мне казалось, что раньше и вы были к нему равнодушны.

— Да. Но теперь я знаю, что это такое, и с удовольствием приходил бы сюда каждый день. — Он толкнул ее локтем в бок. — Разумеется, при условии, что вы ходили бы вместе со мной.

Не может быть, чтобы он говорил это всерьез. Пустая болтовня. Но почему ее сердце снова застучало как сумасшедшее? Элли хотелось, чтобы он говорил ей комплименты, чтобы целовал ее. Ей хотелось радостного волнения. Детство у нее было, конечно, не таким, как у Джека, зато ранняя юность была беспросветной. Она никогда не гуляла по улицам с друзьями, не болталась по магазинам. Элли приходилось чистить, убирать и готовить еду. Ей некогда было флиртовать с мальчиками, она едва успевала делать домашние задания. Выходит, теперь она компенсировала свою потерю? За один вечер? Разве это возможно?

— К счастью, цирк бывает здесь редко. Иначе я бы осталась без работы. А когда у меня будет свой ресторан… — она замолчала, не желая делиться своими мечтами.

— Продолжайте.

— Я буду занята все вечера.

— А еще называли меня трудоголиком.

— Я вас так не называла.

— Но вы так думали. Всякий раз, когда я доставал свой мобильный телефон, у вас на лице появлялось такое выражение, словно вы мысленно говорили: «Ну вот, он опять за свое!»

Она удивленно подняла брови:

— Вот такое?

— Нет, не так. — Джек насупился, изображая неодобрение. — Вот такое.

Они оба засмеялись. И тут Элли подумала, что в последние дни она смеялась так часто, как не смеялась долгие годы.