Никогда не отпущу. Месть изменщику

Глава 12

Оливия не могла объяснить, что происходит с Мэтью. Последние недели она только и жила надеждой на его полное восстановление, а когда это случилось, не знала, как стоит себя вести. Мэтт начал сторониться её, сначала делая вид, что спит, а сегодня и вовсе объявил о том, что намерен уехать в поместье один! Больной он шептал ей слова любви, а теперь просил прощение и давал ей свободу! Ей хотелось накинуться на него с кулаками и заявить, что не нужна ей никакая свобода, но Ливи понимала, что просто не имеет права на такой поступок,ведь она уже пользовалась той свободой и поняла, что ей она ни к чему! С Максимилианом ей было хорошо, но она никогда не любила его, теперь она точно это знала! Обида толкнула её в его объятья, но в итоге её чувства к Мэтью остались неизменными. После тяжёлого разговора с мужем Ливи вернулась в свою спальню в которой в последнее время была довольно редко и быстро переодевшись с помощью горничной решила отправиться в парк. Свежий воздух и одиночество стали её спасением от тягостных мыслей.

Сидней-гарденс был прекрасен в любое время года. И несмотря на то, что зима уже успела вступить в свои права, подъехав к воротам парка в закрытом экипаже, Оливия предвкушала чудесный променад.

Выбравшись на улицу и потуже кутаясь в кашемировый пелисс Ливи отправилась в глубь парка, надеясь найти желанное уедение. Она шла по засыпаным лёгким снегам аллеям,и все её мысли были о Мэтью. Она не могла понять, какая муха его укусила. В его любви она не сомневалась, но он вновь пытался оттолкнуть её от себя, как когда-то в юности и это пугало Ливи ни на шутку. Сможет ли она вернуть его доверие?

Порыв сильного ветка заставил Оливию поежиться, и оглядеться по сторонам. Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила как оказалась у озера которое успело покрыться тонкой коркой льда. Неожиданно её взгляд поймал знакомую фигуру,сидящую на скамье неподалёку.

После дуэли она не виделась с Максимилианом, но пару раз пыталась написать ему, желая узнать о его здоровье, но в ответ получала лишь короткие записки с просьбой никогда больше не писать ему. Теперь у неё появился шанс поговорить с ним лично и Оливия не собиралась его упускать.

- Лорд Стоунхэм, - позвала она его, понимая, что больше не имеет права обращаться к нему в прежней фамильярной манере.

Мужчина обернулся и Ливи поразилась случившимися с ним переменами. Его некогда красивое лицо осунулось, а взгляд ярких зелёных глаз потух. Он встал ей навстречу, операясь на трость которую не прекращал сжимать правой ладонью.

- Добрый день, милорд, - поприветствовала его Оливия, не осмеливаясь посмотреть ему в глаза.

- Добрый день, леди Оливия, - приблизившись произнёс граф, склонив голову.

Оливия заметила его хромоту, и почувствовала очередные угрызения совести. Это по её беспечности этот мужчина теперь вынужден жить с таким увечьем...

- Как вы поживаете? - решилась спросить Ливи наконец-то посмотрев ему в глаза. - Вы не отвечали мне... Верней отвечали, но ничего не сообщили о своём здоровье... Надеюсь вы смогли восстановиться после...

- Леди Оливия, не думаю, что вас должно интересовать моё здоровье.- хмуро отозвался он поджимая губы.

- Господи, Максимилиан, я чувствую себя такой виноватой перед вами! Но вы мой друг и я должна убедиться, что по моей глупости вы не пострадали!

- Я по-прежнему ни в чём не обвиняя вас, дорогая, но по-моему вам следует уделить внимание здоровью собственного мужа. - спокойно и с какой-то грустной улыбкой произнёс её бывший любовник. - Его вы любите и любили, даже тогда, когда собирались выйти за меня замуж. Я всегда знал, что для вас я останусь другом, но мои чувства к вам были далеки от дружеских, поэтому я согласился на то что вы смогли мне дать и я ни о чём не жалею.

Виконтнесса была уверена, что причина почему вспыхнули её щеки не заключалась в морозе. Слова графа заставили Ливи чувствовать себя ещё хуже,ведь он замечал очевидные вещи, которые она не желала признавать...

- И всё же, как вы себя чувствуете? - стараясь развеять обстановку поинтересовалась Оливия.

- Как видите моему здоровью уже ничего не угрожает, а это, - лорд Стоунхэм жестом указал на трость, - это послужит мне напоминанием на всю жизнь. Хотя, я должен быть благодарен вашему супругу. Он один из самых метких стрелков в Англии, и мог бы запросто лишить меня жизни, но не сделал этого.

Максимилиан говорил вполне логичные вещи, но только взглянув на всё его глазами, Ливи поняла, насколько великодушен Мэтью и на что он был готов пойти ради неё. Почему же он вновь отталкивает её?!

- Я...Мне... Я желаю вам найти свою судьбу, Максимилиан, - осторожно коснувшись его плеча, сказала Оливия, понимая, что настала пора прощаться. - и простите меня за то, с то я сделала. Мне действительно очень стыдно...

***

Домой Ливи вернулась в разбитых чувствах, продолжая думать о Мэтью. Видеться с ним и вновь столкнуться о стену его равнодушия совершенно не хотелось, поэтому остаток дня виконтнесса провела в своей комнате, сославшись на плохое самочувствие. А утром выяснилось, что Мэтт уже уехал.

Оливия несколько часов не могла прийти в себя и единственным верным решением ей казалось отправиться вслед за ним, и попытаться поговорить. Но в её планы вмешалась поднявшаяся в комнату Грейс, заставшая её в слезах.

- Грейси, он уехал,даже не попрощавшись! Неужели он так и не смог меня простить?! - кидаясь в объятья золовки воскликнула Ливи. - Мне... Мне следует поехать за ним! Немедленно!

Оливия начала метаться по комнате, намереваясь приказать горничной собирать вещи.

- Ливи, а тебе не кажется, что лучшим будет дать твоему мужу успокоится и прийти в себя? К тому, же мы тоже собираемся возвращаться в поместье ведь уже очень скоро появится малыш. - коснувшись рукой успешвшего стать огромным живота предложила Грейс. - ты поживёшь с нами, в твоей старой комнате, а поместье твоего мужа находится всего в миле от нашего. Ты будешь рядом и кто знает, возможно всё сможет наладиться.

Ливи застыла на месте. Возможно это верное решение. Виконтнесса помнила, что в юности долго преследовала Мэтта, но только когда она оставила его в покое, он обратил на неё внимание!

- Думаю ты права, Грейси. Мы вернёмся в Дорсет, а там будь, что будет...

Пробыв в родном поместье пару недель Оливия не переставала думать о Мэтью, ведь он был так близко, но даже не сделал попытки навестить их. Они с Глорией тоже не делали этого, ведь в последнее дни свободного времени у неё совсем не было. Почти сразу после их возвращения у Грейс начались роды и вскоре на свет появился их второй с Тайлором сын, малыш Джордж. Племянники и собственная дочь не давали Ливи скучать. Подготовка к рождеству была в самом разгаре и желая хотя бы какое-то время отвлечься от собственных терзаний и желания отправиться к Мэтью, Оливия взялась за украшения дома. Вскоре комнаты наполнились благоуханием омелы и весёлым детским смехом, ведь дети решили предложить свою помощь. Грейс видя её грусть предложила отправить приглашение на празднование Мэтью,но ответа так и не пришло. Зима медленно отступала в сторону и дни становились всё теплей и солнечней.

И тем не менее Оливия грустила. Грустила понимая, что Глория так и останется её единственным ребёнок. Грустила потому что Мэтт больше не желал иметь с ней ничего общего. Грустила потому что... Потому что больше не могла так жить!

В один из дней, она приняла важное решение. Ей стоит попробовать поговорить с Мэтью. И если даже в этом случае он её прогонит - тогда она оставит его в покое. Ну а пока она не собирается отпускать его!

Оставив Глорию под надзором Грейс и няни, Ливи поднялась к себе и попросила горничную подать ей самое красивое дневное платье из коричневого муслина, с выбитыми кремовыми розочками.

Добраться до поместья Мэтта не составит огромного труда, ведь так как они были соседями в детстве она часто сбегала из дома, желая провести время с другом. Она давно уже не ребёнок, но желание увидеться с Мэтью осталось прежним.

Оглядываясь в зеркало полчаса спустя Ливи поняла, что выглядит она замечательно. Последние годы и роды превратили её из хрупкой девушки в красивую молодую женщину успевшую привлекать внимание мужчин. Сейчас же она хотела вернуть не только внимание, но и любовь одного единственного мужчины и была готова пойти в этом до конца. Она откровенно поговорит с Мэтью и он должен будет решить, если у них будущее. Или уже поздно исправлять их совместные ошибки...

***

Мэтью знал, что Оливия вернулась в Дорсете вместе с семьёй брата. Она была так близко, всего в миле езды. В детстве он быстро пробегал эту милю, спеша увидеть свою красавицу. Сейчас же он ездил каждый день на коне вдоль границы владений, и смотрел в сторону дома, куда вела длинная аллея, начинающаяся за холмом. Дом увидеть было нельзя, но Мэтт хорошо представлял его, как и комнату Оливии, где они ещё в детстве играли в прятки, читали друг другу книги и загадывали загадки.

Почему всё не может быть так же просто, как в детстве? Глупая история с алмазом и Мартой окончательно сломала его. Мэтт понимал, что в одночасье превратился из своей матери в своего отца. И если мать была легкомысленна и бабочкой порхала по жизни, пока не опалила крылья, то отца он помнил тихим занудой, преданным своей непостоянной супруге. Он не представлял, чего стоило отцу закрывать глаза на интрижки матери, и надеялся, что сам не окажется в его ситуации. Отец идеально вел свои дела, и оставил Мэтью вполне жизнеспособное поместье, акции в банке, облигации и какие-то векселя, но Мэтт благополучно отмахнулся от всего этого наследства. Сначала ему было не до того, потом он получил огромные деньги Оливии, которые покрывали все его просчеты и его расточительность. Теперь же он пожинал плоды не только своих похождений, но и своей беспечности.

Два последних месяца Мэтью пытался склеить треснувший сосуд своего благосостояния, и даже ездил в Лондон консультироваться со знающими людьми. В итоге удалось удачно сыграть на бирже и немного залатать дыру в финансах, которую, казалось, уже было ничем не исправить.

Вполне довольный собой Мэтт вернулся обратно, занялся счетами и сельским хозяйством, пытаясь применить новые знания, почерпнутые из книг и статей, с выставки в Бате и из разговоров с соседями. Оливия и Глория не должны ни в чем нуждаться, даже если не желают его знать. Оливия наверняка скоро отправится на сезон в Лондон, а это значит, что предстоят огромные расходы на её наряды. И если раньше он не задумывался о деньгах, черпая их из её приданого, то теперь каждый фунт был на счету.

Своё появление в свете Мэтью представлял с большим трудом, поэтому решил в Лондон не ехать. Общество за год забыло о скандале, занявшись недавно разразившимся скандалом в королевском семействе, но видеть своих бывших приятелей он не хотел. Да и сопровождать Оливию на балы, как отец сопровождал мать, и стоял, смотря, как она кокетничает с другими, Мэтт не мог.

Решив пожить отшельником и стараясь видеться только с теми из соседей, с кем можно было обсудить дела, он предпочитал проводить время за полезными книгами, теми, что помогут ему остаться на плаву, или гонял на коне. Виконту пришла идея разводить лошадей, и он думал об этом все чаще, изучая, что требуется для такого серьезного начинания. Мэтью любил лошадей, хорошо разбирался в них, и, конечно, мог позволить купить себе хорошего производителя, чтобы продавать отменных скакунов для гонок и скачек.

Думая как раз об этом одним и тёплых дней, которых было в этом сезоне достаточно мало, Мэтт вернулся с прогулки к озеру, куда он предпочитал ходить пешком. На озере были лебеди, и ему хотелось бы привести сюда Глорию, показать ей красивых птиц и научить кидать им хлеб. Но Глория была в миле от него, и ехать и требовать вернуть себе дочь он не собирался. Унижаться перед Тайлором и его семейством ему не хотелось, а отбирать у Оливии ребенка - тем более.

Во дворе стояла знакомая красная коляска. Мэтью даже протёр глаза, не веря, что это возможно. Но нет, солнце сияло на красных боках, и, поспешив в дом, он узнал, что его ждет некая дама, пожелавшая остаться неизвестной.

Мэтт хорошо знал, кто эта дама. Войдя в гостиную, он увидел фрау Марту, которая вскочила при виде него.

- О, милорд! - она заломила руки, - я умоляю выслушать меня!

Виконт смотрел на неё, не понимая, что ещё может быть между ними.

- Что привело вас ко мне, мадам? - вместо приветствия поинтересовался он.

Марта шагнула вперёд. Её прекрасные,светлые глаза смотрели с мольбой.

- Пожалуйста, помогите мне! Герцог Трентон окончательно опозорил меня! Он не только забрал у меня алмаз, но и растоптал всё, что я имела!

Мэтт ничего не понимал. Он предложил Марте стул и тоже сел, закинув ногу на ногу. Марта закрыла лицо руками.

- Тайлор ужасный человек! - сказала она, немного успокоившись, - но я так долго его любила, что не понимала, насколько он ужасен! Он отобрал у меня всё! Всё! И дом, что вы мне купили тоже! И украшения, что мне дарили другие господа! И деньги из банка! Я полностью разорена! И, он забрал у меня желтый алмаз... Я бы могла прожить всю жизнь на вырученные за него деньги!

Мэтью смотрел на неё с подозрением. Он уже не был тем наивным юнцом, которого она окрутила год назад, чтобы отомстить Тайлору в очередной их разборке.

Видя, что он колеблется и не знает, какую сторону принять, Марта продолжала, интимно наклонившись к нему.

- Вы не знаете, как он сыграл вами! Мы поссорились, и ради примирения я потребовала этот алмаз! Тайлор не мог купить его сам, он устроил так, что его купили вы! И я получила алмаз, и должна была простить его! Но я не могла! Это было нечестно! Я...

Мэтью резко поднялся.

- Хватит, мадам! Мне неинтересно слушать про ваши дрязги с любовником. Пожалуйста, скажите, чего хотите, и уходите.

Марта поднялась следом за ним. Её лицо было белее мела. Мэтт смотрел на неё, понимая, какая же хорошая перед ним актриса. Не зря она играла на сцене, пока не пошла по рукам.

- Все знают, что алмаз мне подарили вы, - проговорила она, - но я обещаю, что сразу же продам его. И все поймут, что мы с вами больше не любовники. Пожалуйста, заберите его у Тайлора! Я умоляю вас!

Зачем ей алмаз? Мэтью смотрел на женщину, стоявшую перед ним, и пытался её понять. Наверняка она будет шантажировать Тайлора тем, что поведает его жене историю алмаза. Или испортит жизнь Грейс ещё каким-то способом. Стоит ей послать алмаз Грейс, и скандал случится сам собой. Марта должна быть как можно дальше от их дома и желательно от Англии. И никогда больше не завладеть этим слишком заметным украшением. Он и сам под угрозой, пока алмаз в чужих руках. Стоит Марте надеть его, как весь Лондон будет показывать на него пальцем. Не этого он желает своей жене в новом сезоне, который и так будет трудным для неё.

- Хорошо, - сказал он, - я заберу алмаз у Тайлора.

Марта радостно вспыхнула.

- О, милорд, я так безумно рада! - заюлила она, шагая к нему и кладя руки ему на плечи, - требуйте от меня всего, чего пожелаете!

Мэтт снял её руки с плеч.

- Как давно вы были на родине, мадам?

Она удивлённо хлопнула ресницами.

- В пятнадцать лет.

- Наверно вы очень соскучились по родным. В обмен на то, что заберу у герцога Трентона алмаз, я требую, чтобы вы убрались из Англии. Я готов дать вам денег, только чтобы вы навсегда исчезли из Лондона. Иначе... Алмаз останется там, где лежит сейчас.

Марта сникла. Из неё выходила отменная Джульетта на сцене, подумал он, усмехаясь.

- Но вы же пришлете мне его? - нетерпеливо спросила она.

- Я дам вам достаточно денег, чтобы вы безбедно жили в любом другом месте, кроме Англии...

Когда Марта ушла, он тяжело оперся на подоконник и ждал, пока алая коляска скроется из виду. Одни грехи тянут за собой другие грехи. И то, что он так недавно ещё жаждал тела Марты, что купил ей подсунутый Тайлором алмаз, делало невыносимой его жизнь. Что ж. Залог его спокойствия, спокойствия Оливии и Грейс в том, чтобы эта женщина покинула остров. Пусть едет, куда хочет. Он заберёт алмаз у Тайлора. И положит конец интригам, в которые эти двое втянули и его самого!

На следующий день к нему явилась Оливия. Мэтью не ждал её и давно не надеялся, что она появится в его доме. Он с трудом представлял свой разговор с Тайлором, с трудом представлял, как оплатит отъезд Марты на континент, и пытался понять, где лучше занять денег, чтобы та наконец-то оставила его в покое.

В это самое время появилась Оливия. Она бесцеремонно вторглась в его кабинет, и стояла перед ним, немного растрепанная, но такая красивая и родная, что Мэтт забыл, как дышать, и не мог пошевелиться, просто смотря на неё. Наконец вспомнив о манерах, он поднялся с кресла и поклонился, не зная, как ещё себя вести. Она сделала книксен, будто чужая, и тоже молчала, не зная, что говорить.

Молчание длилось слишком долго. Наконец Ливи сделала шаг вперёд, и обвила руками его шею. Мэтью вспыхнул, попытался отстраниться, но она прижалась к нему, и так стояла, всхлипывая и дрожа всем телом.

- Так больше не может продолжаться, Мэтью, - проговорила она, а её руки гладили его грудь и плечи, - так невозможно! Я не хочу быть больше одна! Я хочу быть со своим мужем!

Мэтт не шевелился, боясь, что это сон и он растает, если он сделает хоть одно движение. Ливи была настолько желанна и прекрасна, от неё так знакомо пахло цветочными духами, и её руки были так нежны, что он с трудом сдерживался, чтобы не схватить её на руки и не повалить на софу, что стояла у окна.

Оливия подняла на него глаза, в которых стояли слезы.

- Ну, что стоишь, как статуя? - спросила она, немного отстраняясь, - я выходила тебя замуж не для того, чтобы ты делал вид, что мы незнакомы!

Мэтью наконец пошевелился, удерживая её, боясь, что она уйдет или растает, как сон.

- Я не хочу, чтобы ты была со мной из жалости, - хрипло произнёс он, - да и не достоин я того, чтобы меня жалеть.

Она на секунду замерла, а потом сжала кулачок и ударила его по груди, как делала в детстве, вероятно забыв о успевших зажить ранах.

- Перестань быть дураком! - воскликнула она, - я знаю, знаю, что ты меня любишь!

- Да, люблю, - пожав плечами ответил Мэтт.

- Тогда почему между нами целая миля?

- Потому, что ты не можешь жить с таким, как я.

Оливия снова ударила его.

- Но я сама выбрала тебя. И я сама не лучше! Но я не хочу, не хочу...

Она не смогла сказать, чего она не хочет, и разрыдалась на его груди.

Мэтью прижал её к себе, очень нежно, одновременно вспоминая сцену с Мартой и сцену с графом, что довелось ему увидеть в съемных комнатах. Да, они натворили слишком много, и он толкнул её на измену своими изменами... Но стоит ли тратить всю жизнь, чтобы каяться? Ливи была в его объятьях, и ему безумно хотелось её поцеловать. Сдерживая порыв, Мэтт прижал её к себе, и зарылся в её волосы губами, вдыхая их аромат, как делал это раньше, когда она ещё ничего о нём на знала. Было страшно принять её любовь, понимая, что он снова доверяется ей, и ещё страшнее - оттолкнуть её, и навсегда остаться одному.

- Может быть, нам стоит обменяться прощениями, - прошептал он, с трудом сдерживая желание. .

- Может быть,всхлипнув произнесла Ливи.

- И ты пришла не из жалости? Не потому, что...

Оливия резко оттолкнула его. Потом размахнулась и ударила его по щеке, но не сильно, а скорее обиженно.

- Ты невыносим! - закричала она, развернулась, и бросилась к двери.

Мэтью кинулся за ней и поймал её, когда она схватилась рукой за позолоченную рукоятку.

- Но мы же обменялись прощениями и теперь ничто не может помешать нам быть вместе! - на одном дыхание выдохнул он.

Её глаза ярко засияли.

Всё же Оливия - это ангел, спустившийся на землю. Земля делает из настоящих ангелов людей, отнимая у них крылья. И для того, чтобы вернуть ангелу крылья, нужно самому стать немного лучше...

- Я не противен тебе? Ты говорила, что...

- Я никогда не говорила, что ты мне противен, - уверенно заявила Ливи снова положив руки ему на грудь. Потом её левая ладонь медленно поднялась к шее, коснулась уха, и зарылась в его каштановые волосы.

От подобного жеста Мэтью вспыхнул как юнец, а если учесть, что у него почти год не было женщины...

- Господи, Ливи, что ты со мной делаешь?!

- Я люблю тебя, Мэтью! Люблю! - не оставляя ему возможности к отступлению прошептала Оливия.

Мэтт подхватил её на руки и понёс в сторону маняший к себе софы, понимая, что не может больше ждать!