Нищий принц

Глава 9

Очнувшись, я увидела разноцветные огни мигалок и завывание то ли милицейских, то ли санитарных машин. Я выпрямилась. Голова отчаянно болела.

— Ты как? — В окне показалось встревоженное лицо «брата». — Скорая нужна? — Я отрицательно помотала головой.

— Что случилось?

— Взрывчатка. — Коротко ответил Макс. Я повернула голову и увидела Пашину машину. Вернее то, что от нее осталось.

— Кто-то погиб?

— Алина.

— А Павел?

— Он вспомнил, что ты забыла на стуле свой шарф, открыл дверь, и его вынесло взрывной волной на дорогу. Отделался ссадинами и сотрясением мозга. Повезло парню.

— А где он сейчас?

— Показания дает. Сейчас закончит, и поедем.

— Домой?

— Нет уж, домой ты больше не поедешь, пока я с этим козлом не разберусь.

— Ты думаешь, это Костик?

— А ты думаешь Робинзон Крузо?

— Ну может, у Паши свои враги есть…

— Заряд подложили под пассажирское сиденье. Да в любом случае, надо что то решать.

— А нас отпустят отсюда?

— Мы с тобой в общем не при чем. Но затаскают по ментовкам, конечно. Ладно хоть не сегодня. Я уже дал показания, тебя попросил не трогать, шок у тебя и все такое.

После допроса Павлу пришлось уехать на «Скорой помощи» в больницу. Видимо, сотрясение он получил нешуточное. Когда прошел первый шок, он практически потерял сознание. Вызванные Максимом ребята, остались следить за эвакуацией «Хонды». Мы же после того, как машина с трупом Алины отправилась в морг, поехали к Максу на квартиру. Там он, не раздеваясь, сел за телефон. Перед тем, как пойти в душ, я слышала, что он дает распоряжения немедленно найти и задержать Константина. Потом «брат», весь измазанный сажей и кровью, пошел принимать ванну, а я осталась в комнате одна. Зазвонил телефон, и мне пришлось взять трубку.

— Лилиана Владимировна, это Вы? Максима Владимировича можно позвать? Крутов звонит.

— Он в ванне, позвоните позднее. — Я быстро положила трубку. Голос этот я мгновенно узнала, тогда в Хургаде второй собеседник называл его «шефом».

— Максим, я забыла, кто такой Крутов? — Спросила я, когда «брат» появился в комнате.

— Начальник нашей охраны. А что, он звонил? — Макс потянулся к трубке.

— Подожди. В Египте, я случайно слышала его разговор с подчиненным. В этой игре он явно не на нашей стороне.

— Разберемся, не переживай. — Он притянул меня к себе и погладил по мокрым волосам. — Я не позволю им расправиться с моей единственной сестренкой.

Лежа в постели, я долго не могла уснуть. События прошедшего дня вызвали в душе такую бурю эмоций, что глаза просто не желали закрываться. Они упорно смотрели в темноту, пытаясь увидеть, что же ждет нас в будущем, хотя бы в ближайшем. Потом усталость взяла свое, и под утро я забылась тревожным сном.

Разбудил меня звонок сотового. Звонила Нина.

— Смотрели сегодня утром «Новости», а там такое…

— Знаю, на месте этой девушки должна быть я.

— Ужас. — Ахнула подруга. — У нас в особняке полно братков, ночью весь дом прошерстили, а теперь сидят хозяина ждут. И главное никому ничего не объяснили. Повыдергивали нас из кроватей, как морковку, и хоть бы хны.

— Костик так и не появлялся?

— Как ты в ресторан уехала, он пришел почти сразу. Поговорил с Кларой, даже есть не стал, а сразу смотался. С тех пор не слуху не духу.

— Приезжай ко мне .

— Так не выпускают же никого.

— Дай телефон старшему. — Нина спустилась в холл и дала трубку какому то парню.

— Вы меня узнали?

— Да, Лилиана Владимировна.

— Отпустите Нину Астахову. Я не могу вернуться сейчас в особняк, вызовите ей такси, пусть привезет мне необходимые вещи. Я жду ее на квартире брата.

— Слушаюсь!

Я прошла по квартире. Максима нигде не было, видимо, он ушел, когда я еще спала. Умывшись, я стала ждать подругу. Я не могла выйти из дома в рваном, обгоревшем вечернем наряде. Халат Макса тоже не очень подходил для пеших прогулок. Нина добралась довольно быстро. Она ворвалась в квартиру, как ураган. Убедившись, что мы одни, начала причитать:

— Что же это делается? Как на войне живем. То пальба, то взрывы. Паша то как? В «Новостях» сказали, отправлен в больницу.

— По сравнению с Алиной нормально. Он парень здоровый, поправится быстро. Давай одежду, а то надоело в мужицком халате париться.

— Ну и нервы у тебя, Машк. Просто канаты. Я бы от таких дел с ума сошла, а ты ничего, о нарядах думаешь.

— А что остается? Рыдать? Или вены вскрывать?

— Ну ты скажешь тоже, — растерялась подруга. — Зачем вены то?

— Пошли на кухню, есть охота.

— Ой, я забыла, — заторопилась Нина. — Тут Клара пироги прислала и бутерброды. Она хорошая женщина, только сухая очень. И к вам с Максимом хорошо относится. Она вашей семье уже лет пятнадцать служит, а то и больше.

— Пойдем на кухню, там микроволновка есть, пироги разогреем, чайку заварим, и ты спокойно расскажешь, что нарыла о семье Вороновых.

Мы уютно устроились на Максимовой холостяцкой кухне, и я с интересом выслушала историю своей новой семьи.

Владимир Николаевич Воронов всю жизнь балансировал на тонком канате, протянутом между криминалом и статусом вполне законопослушного и уважаемого советского гражданина.. Власти его не трогали, братки уважали. Он был довольно сухим и властным человеком. Трепетно в своей жизни он относился только к двум вещам: деньгам и детям. Детям, разумеется, своим, а деньгам самым разным. Чужими тоже не брезговал. Еще он страстно любил жену, но она прожила слишком недолго и умерла, родив сына Максима. С тех пор Владимир Николаевич никогда всерьез не увлекался женщинами. Он использовал их для физиологических, развлекательных, представительских нужд, но и только. Всего себя он посвятил сыну и зарабатыванию капитала. В последнем он очень даже преуспел, став настоящим валютным миллионером. Десять лет его жизнь текла плавно и размеренно, до тех пор, пока гувернантка сына Света не заявила, что беременна от хозяина дома. Он возмутился, утверждая, что этого не может быть, но девушка настаивала. Экспертиза, проведенная на седьмом месяце беременности, подтвердила ее правоту. От своего ребенка, как показали анализы девочки — Владимир Николаевич отказываться не собирался. Рассудив, что хозяйка в доме не помешает, он пообещал сделать Свету женой. Она подходила на эту роль идеально. Была тихой симпатичной девочкой, хорошо ладила со своим воспитанником Максимом и была матерью его еще не родившейся дочки. Свадьбу сыграли, когда девочке исполнился месяц.

Лилиане исполнилось только десять лет, а Максу двадцать, когда тонкий канат, выдерживающий Воронова все эти годы, лопнул. Он перешел дорогу какому то криминальному авторитету. Тот, не долго думая, устранил конкурента, взорвав в машине вместе с молодой женой. Максим занял место отца в бизнесе и в вопросе воспитания сестры. Ее он любил и баловал, а вот дела повел совсем по-другому, нежели отец. Намного жестче и рискованней. Он начал с того, что полностью уничтожил авторитета, поднявшего руку на его отца, и автоматически занял в криминальном мире его место. С тех пор мало что изменилось. Только возрос авторитет Максима Воронова в преступной среде, хотя практически весь его бизнес был легальным. Деньги отца он преумножил в несколько раз. Но у него частенько возникали трения с законом. Чтобы не рисковать основным капиталом, он перевел его на имя своей сестры, не поставив ее об этом в известность. Она же в это самое время, по стечению обстоятельств, залетела и вышла замуж, по настоянию Константина оформив нелепый брачный контракт. Побоявшись гнева брата, глупая молодая дурочка проделала это почти тайно. Ребенка вскоре потеряла, но все уже было сделано. По бумагам при разводе каждый из супругов получает половину от состояния второго и половину от нажитого совместно имущества. Пока же они состоят в браке, то распоряжаются средствами совместно. Вскоре выяснилось, что Костик мот, бабник, бездельник и просто ничтожество. Жить с ним стало невозможно, но и расстаться мирным путем тоже. Однажды, Лилиана застукала мужа с горничной и даже успела щелкнуть несколько фото. На этой основе юристы могли сделать потери от развода менее весомыми, и она начала процесс. После этого Лили пропала. Макс поставил ультиматум, что если в самое ближайшее время Константин не представит жену живой и здоровой, то может заказывать себе гроб с музыкой. Костик попытался сунуться к некоторым серьезным людям с предложением устранить Максима, но ему твердо дали понять, что Воронова трогать нельзя, на нем завязаны многие контакты здесь и за рубежом. Без его ума, коммерческих гарантий и связей бизнес у многих накроется медным тазом. Ему объяснили, что его разборки с женой его частное дело, но за наезды на самого Макса можно запросто лишиться башки. Костик нанял сотню детективов и начал поиски Лилианы. Два месяца назад, когда у деверя нервы практически сдали, Косте, наконец, улыбнулась удача.

— Ну дальше ты знаешь…

— Неужели все это ты узнала за один вечер?

— И еще за ночь. Вообще там вся прислуга практически не менялась после замужества Лилианы .

— Но откуда им знать такие подробности?

— Эти люди принимают прислугу за мебель. Горничные знают все и про всех. Даже ты смогла подслушать, например, телефонный разговор Костика? Что уж говорить о служанках… Кстати говоря, практически все, работающие в доме, в отличии от Лилианиных подруг и даже родни, заметили разительные перемены, произошедшие с их хозяйкой после возвращения. Говорят, Лили стала намного мягче, терпимее, кричит раза в два, а то и в три меньше. Горничная по секрету сообщила мне грандиозную новость…

— Что за новость?

— Ранение так подействовало на хозяйку, что она стала самолично закрывать зубную пасту и мыть за собой щетку…Потом, ты спишь не на том боку, простыни не сбиваешь в кучу и ни разу не пользовалась ароматическими солями для ванны… Как ты думаешь, мог такой человек не заметить агрессии в поведении Константина, особенно если учесть, что он лицемерит только в твоем присутствии?

— А почему же, зная такие подробности, они не заявят куда следует?

— Ты что? Кому это надо? Такой работы лишиться, почти трагедия. При чем никто ведь потом болтливую прислугу к себе не возьмет.

— Ясно, давай дальше рассказывай.

— В этом особняке Макс с сестрой жили еще с 1995 года. После появления в доме Костика он переехал в свою городскую квартиру. Клара работала еще на Владимира Николаевича и Свету знала очень хорошо. Нас ночью, когда подняли, согнали всех в кухню. Сидим, зубами стучим от страха, вот и развлекали друг друга сплетнями. За разговорами и бесконечным чаепитием время пролетело значительно быстрее.

— Интересно, как собирался мой благоверный выйти из этой щекотливой ситуации? Ведь Лилиану он убил и точно об этом знал…

— Время тянул.

— Но не бесконечно же! У него должен был быть какой то план. Константин не такой уж дурак, чтобы решиться на убийство, не имея запасного аэродрома. Он не мог не понимать, что пока Лили будет считаться живой, деньгами он воспользоваться не сумеет.

— Может, планировал Макса убить?

— Тогда он бы точно не воспользовался ничем. Если он имеет возможность устранить деверя, то начинать надо было с него. Нет у него, видимо, другие планы. Только вот ума не приложу какие.

— Чего гадать то? Если у него есть козырь в рукаве, мы рано или поздно об этом узнаем.

— Лучше рано, чем поздно.

Я переоделась в привезенную Ниной одежду, мы вызвали такси и добрались до моей машины. Пересев в «восьмерку», мы поехали по адресу, где согласно данным роддома двадцать пять лет назад проживала Зиновьева Светлана. На пользу от этой поездки я особенно не рассчитывала, но больше занять время было нечем.

Мы долго звонили в дверь, но нам не открыли, уже собрались выходить, когда соседняя дверь открылась.

— Ой, Лилечка, здравствуйте! Квартиру проверить пришли? Продать то не надумали? У меня и покупатель есть…

Я растерялась. Приехав вместе с Ниной на своей машине, я не рассчитывала встретить людей, знакомых с Лили. К счастью, собеседница оказалась дамой словоохотливой и трещала без умолку.

— Зачем Вам эта халупа ? С тех пор, как бабуля умерла, Вы здесь и были то пару раз от силы. За жилплощадью же ухаживать надо, иначе все придет в негодность: и трубы, и газ. Вы уж поверьте мне, Лилиана Владимировна. Как там сейчас то? Все нормально?

— Мы ключи забыли. — Торопливо вставила Нина, видя мою растерянность.

— Так я могу свои дать, — предложила соседка. — Не возвращаться же Вам ни с чем. — Она ушла в свою дверь и через минуту появилась со связкой ключей. — Все, как и оставлено с прошлого раза. Я открывала, когда счетчики менять приходили, еще потоп был на пятом этаже, я тоже проверила, до нас, слава богу, не дошло.

— Спасибо. — Мы с Ниной вошли в квартиру. Ничего особенного мы не увидели, обычная двушка стандартной планировки. Маленькая кухня с убогим гарнитуром, в зале стенка советского образца. Единственное, что сразу заинтересовало меня, это коробка, стоявшая на столе в центральной комнате. Видимо, Лили собрала в нее то, что хотела оставить себе после смерти бабушки. Тут были фотографии, письма и другие документы. Мы с Ниной стали просматривать их без особой цели, просто из любопытства. Даже если бабушка и знала о происхождении внучки, вряд ли бы хранила документы, подтверждающие это. На фотографиях я впервые увидела отца Лили. Здесь же попадались изображения маленького Макса, Светланы и конечно же «меня». Только я до недавнего времени, особенно в детстве, не щеголяла в таких шикарных платьицах и шляпках. Игрушки, которыми играла Лили, могли мне только присниться в сне. Нина, открыв рот, смотрела на эти кадры.

— Поразительное сходство. И сейчас, и тогда вы с сестрой были совершенно одинаковыми.

— Письма будем читать?

— Давай просмотрим, чем черт не шутит. Торопиться все равно некуда.

Перебрав письма, мы разложили их по датам и начали с самых ранних. По настоящему нас заинтересовали нас только два письма. Одно, датированное 1977 годом написала Светлана.

"Здравствуй, мама!

Прошу тебя, съезди в Семенов сама. Я просто физически не могу снова там оказаться. Как вспомню, что, случись это в цивилизованном месте, все могло быть совсем по другому. Расплатись сразу, еще дай денег сверх договоренности, пусть сделают для сироты нормальные условия и обязательно отправят в другой город, куда-нибудь подальше.

Света."

Второе вообще без даты, просто лист без начала и конца. Здесь Нина вычитала обрывок фразы, показавшийся ей интересным.

«…думаю, Вы ошиблись. Вторая девочка живет в Иркутске и видеть ее в магазине Вы никак не могли. Ее с этим городом абсолютно ничего не связывает…»

Собственно все так и есть, как мы думали. Что-то случилось со Светланой в Семенове. В Нижнем Новгороде ребенка, наверное, спасли бы, а в этом захолустье, без приличной аппаратуры случилось непоправимое. Потеря ребенка для женщины означала крушение всех планов и надежд. Владимир Николаевич не только не женился бы на ней, но мог и обвинить в халатности, повлекшей эту трагедию. По случайности в это же время в роддоме оказываются два брошенных ребенка, тоже девочки. Видя, как убивается несостоявшаяся мать, кто то из персонала предложил произвести обмен, естественно за деньги. Взять обоих детей Света не смогла. Исследования точно показали, что она вынашивает только одного ребенка. Ее мать дает денег на то, чтобы меня отправили в другой город и устроили в приличное место. Это должно было обезопасить нас с сестрой от неожиданной встречи. Но тот, кто получил деньги, предпочел просто оставить их себе, или не смог выполнить обещание. В результате случилось то, что случилось. Смешно только, что «нашлась» я в далеком Египте, хотя столько лет ходила прямо под носом своей «родни». Видно, пути у нас были уж больно разные.

Мы отдали соседке ключи, письма Нина положила в свою сумку.