Ночная тень

Глава 16

Лили уставилась на Найта, но он что-то рассказывал об истории этого дуба, не переставая расстегивать сорочку. Нет, он просто пугает ее. Ведь сейчас день, и всякий может их увидеть. С другой стороны, он уже осмелился войти в ее спальню, разорвать на ней ночную рубашку, дерзко, бесстыдно ласкал ее, целовал и заставлял кричать от наслаждения. Наслаждения такого острого, что она и не подозревала о существовании ничего подобного. Восхитительного наслаждения. Наслаждения, которое хотелось искать снова и снова. О Господи, она должна немедленно что-то сделать.

— Нет, будь вы прокляты!

Лили подняла юбки и бросилась прочь от него.

— Опять, — нахмурившись, вздохнул Найт.

— Лили, я совсем не хочу жениться на горной козе.

Он поймал бы ее достаточно быстро, не окажись они в этой проклятой дубовой роще. Она спряталась за дерево и, дождавшись, пока он побежит в одну сторону, порхнула в другую.

Найт остановился и стал ждать. Наконец из-за дуба показалась ее голова. Найт не пошевелился. Она тоже замерла.

Оба молча смотрели друг на друга.

— Может, вы все-таки по зрелому размышлению, подойдете ко мне?

— Нет.

Найт вздохнул. Конечно, она не раз играла в эту игру с детьми, и возможно, гораздо лучше его знает правила.

— Лили, когда у тебя в последний раз были месячные?

Лили сдавленно пискнула.

— Я не хотел тебя смущать, но видишь ли… мне, конечно, все равно, то есть, если ты вдруг забеременеешь… здесь в лесу ничего нельзя сделать, чтобы воспрепятствовать атому… Тогда все проблемы решились бы сами собой. Ну а теперь желаешь ли ты ответить мне по-человечески, или будешь продолжать издавать мышиные звуки? — Но в тишине было слышно лишь хриплое дыхание. — Лили, можешь быть уверена, я собираюсь оставаться в тебе так долго, сколько смогу. Нужно же удостовериться, что я использовал все возможности, чтобы наградить тебя ребенком, сама понимаешь. Ну а теперь…

— Убирайся, Найт! Бесчестный жалкий человек, ты даже не любишь меня!

— Насколько мне известно, любовь не имеет ничего общего с браком. Умоляю, Лили, не нужно быть дурочкой, романтической кретинкой, да к тому же еще и безмозглой.

— Найт, пожалуйста, уходи. Нам не о чем говорить, совершенно не о чем.

— Довольно, Лили. Подойди ко мне. Лили, побледнев, отпарировала:

— Хочешь, чтобы я опустилась на колени и умоляла изнасиловать меня?

— Не будь идиоткой, — раздраженно бросил он, понимая, что хорошо задуманный план может не удасться. — Я не собираюсь принуждать тебя, может, разве немного… э-э-э, воодушевить, только и всего.

— Лжец! Выслушай меня. Ты презираешь меня, не выносишь, считаешь шлюхой, низкой развратницей. Как же можно жениться на такой женщине? Ты просто не можешь сделать это!

— Смогу и сделаю, вот и все. Я попросту забуду о других и постараюсь, чтобы ты не покидала моей постели, чтобы у тебя не оставалось ни времени, ни энергии преследовать мужчин.

Едва успев договорить, он рванулся вперед, но не смог застать Лили врасплох — та оказалась проворнее. Она нырнула под прикрытие очередного дуба, такого старого, скрученного, изъеденного временем, что Найт был уверен — они нашли место религиозных жертвоприношений туманного прошлого. Он попытался схватить ее, но в руках остался лишь воздух. Найт выругался и остановился, несомненно обдумывая чисто мужские и уже поэтому блестящие стратегические планы.

Лили наблюдала за Найтом, не доверяя этому сосредоточенному выражению лица. Лисьи глаза сверкали желтыми блестками. Потом он перевел взгляд на нее, и тут она осознала, осознала глубоко в душе, что проиграет. Она поняла также, что, наверное, хочет этого проигрыша. Возможно, в этой игре побежденных нет…

Найт подался влево, потом в мгновение ока метнулся вправо и поймал ее. Лили завопила, попыталась вырваться, но хватка не ослабевала.

— Попалась! — торжественно воскликнул он и притянул Лили к себе. — Ты в моих руках, Лили, — повторил он и поцеловал ее. — Сегодня начало нашей жизни вдвоем, и, черт возьми, ты должна признать, что это правда.

Лили не собиралась ни в чем признаваться, но хотела этого поцелуя и еще одного, и еще. Почему не сказать честно, что она готова на все, лишь бы он продолжал целовать ее так же страстно? Она прекратила сопротивляться.

Ее руки обвились вокруг его шеи, и девушка ощутила гладкость кожи и бугрящиеся мускулы под ней. Как прекрасно это мужское тело, как восхитительно чувствовать упругую плоть под кончиками пальцев….

Лили прижалась к нему еще теснее. Поцелуй Найта стал еще крепче. Его язык легко пробежал по тесной пещерке рта, не насилуя, не требуя, только гладя, лаская. Она нерешительно коснулась. его языка своим и мгновенно замерла, услышав стон. Неужели она может сделать с ним такое?

— Найт, — выдохнула она встревоженно, потому что их бедра все плотнее прижимались друг к другу, она ощущала его каменно-твердое мужское естество, и это приводило в замешательство, потому что Лили видела в его глазах: Найт понимает все происходящее с ней.

Его руки гладили ее спину, слегка сжимая ягодицы, поднимая Лили, так что она скользила по его мускулистому телу. Вдруг внутри взорвалось пламя, и она забыла о стыде, смущении, забыла о том, что нельзя позволить ему узнать, что она переживает. Лили было попросту безразлично. Она хотела только, чтобы это продолжалось вечно…

Лили извивалась, терлась об него всем телом, забыв обо всем, стискивая его шею, запутавшись пальцами в волосах, впиваясь губами в его рот. О небеса, она хотела все большего и большего. Каждое прикосновение его пальцев, губ, рук заставляло ее терять голову с ужасающей быстротой, сходить с ума от его ласк. Откуда он знает? Может ли понять, что делает с ней?

Она была охвачена лихорадочным желанием, когда его руки гладили ее ягодицы, сжимая со всевозрастающей страстью. Найт быстро повернулся, прижимая ее спиной к стволу дуба, немного отстранившись, упал на колени и одним движением задрал ее юбку для верховой езды. Лили издала протяжный стонущий звук, и Найт быстро поднялся, чтобы снова накрыть ее рот своим. Его пальцы прошлись По ногам, погладили колени. Ее колени! Лили тряслась в лихорадке ожидания, видя, как пальцы скользнули по ее чулкам, двигаясь вверх, все время вверх, туда, где горела ее женская плоть, горела, наливаясь сладостной болью и влагой. Но Лили уже было все равно. Она развела ноги для него, для его рук и услышала, как Найт со свистом втянул воздух. Его пальцы снова шевельнулись, медленно, так медленно, и теперь коснулись ее подвязки, потом верха чулок. У нее кружилась голова от напряженного ожидания, предвкушения, неопределенности.

— Лили, — пробормотал он, тепло и прерывисто дыша ей в щеку. — Тебе нравится это, Лили? — Пальцы легко скользнули по обнаженной плоти се бедра. — Что ты чувствуешь. Лили? Скажи мне. — Повернув к себе ее лицо, он взглянул на нее. Ресницы девушки опущены, губы чуть приоткрыты, дыхание неровное. — Открой глаза. — Она повиновалась, и смущение куда-то исчезло или, возможно, она никогда по-настоящему и не испытывала его. — Что ты чувствуешь, Лили? — спросил он снова, гладя внутреннюю сторону ее бедра, перемещаясь немного выше. Когда пальцы отыскали средоточие ее женской сути. Лили вскрикнула, напряглась, застыла, выгибая спину, стискивая его руки. — Ты такая прекрасная, теплая и мягкая. Что ты чувствуешь, Лили?

Девушка увлажнила губы языком:

— Я… о Боже… Найт, пожалуйста, о… Средний палец Найта скользнул внутрь, надавил чуть вверх, свободной рукой Найт притиснул Лили к стволу, наблюдая, как глаза ее туманит наслаждение.

— Пожалуйста что. Лили? Он отнял руку, снова слегка надавил, повторил движение еще и еще. Она оказалась такой тесной, тугой, что он постепенно сам терял голову от чувственного безумия. Лили тяжело дышала, но по-прежнему смотрела на него, и в глазах отражалось все, что она испытывала в этот момент.

Потом его пальцы проникли глубже, и она вновь закричала, сжимая кулаки, колотя по его плечам. Найт сам едва удерживался от вопля, так велико было наслаждение, испытываемое им сейчас. О да, он подарит ей экстаз, блаженство, от которого она потеряет голову и позабудет обо всем, не говоря уже о глупых спорах. Он не возьмет ее на этот раз, о нет, просто добьется ее согласия выйти за него. И он получит ее согласие. Она теперь принадлежит ему и должна будет признаться в этом.

Вслух и громко.

Найт ощущал невыносимую разрывающую боль в чреслах. Но ведь он не зеленый похотливый мальчишка и может сдержать вожделение, управляя собой. Он не овладеет ею, пока она не скажет «да».

Его пальцы продолжали будить неудержимое желание, и Лили, неожиданно вцепившись в Найта, прижала его губы к своим. Он поцеловал ее, крепко, почти укусив.

Найт чувствовал, как дрожит от напряжения тело, и ослабил давление, улыбаясь про себя, зная, что наслаждение будет расти и расти, пока она не обезумеет, не будет стонать, молить о большем, о том экстазе, который лишь он способен подарить ей. И тогда Лили согласится на все что угодно.

— Лили, ты выйдешь за меня?

На кратчайшее мгновение страсть затмила все, и Лили выглядела одинокой и потерянной. Он ненавидел его по-детски несчастное выражение ее лица. И не станет его терпеть.

Найт снова начал ласкать ее, удовлетворенно наблюдая, как глаза девушки вновь заволокло туманом блаженства, ощущая, как ее бедра вновь стиснули его пальцы…

Он услыхал крики раньше, чем она.

— Миссис Уинтроп! Лорд Каслроз!

«Нет, — подумал он, — нет, это несправедливо, этого не может быть?»

Крики становились все громче.

Она была так близко, совсем близко и, не помня себя, терлась о его руку, груди бурно вздымались, жаркое затрудненное дыхание обжигало его.

— Лили, — сказал он очень тихо, почти в полураскрытые губы, — милая, прости… — Он отнял пальцы, но Лили продолжала бессознательно извиваться, сама не зная, чего ищет, хочет, ждет… — Лили.

— Миссис Уинтроп! Лорд Каслроз!

Зрение Лили потихоньку прояснилось, глаза вновь стали осмысленными. Она осознала, что по-прежнему трется всем телом о Найта, без слов умоляя его продолжать дерзкие ласки.

И жалобно всхлипнула.

Найт понял и медленно провел ладонями по ее рукам, вверх и вниз.

— Лили, прости меня, прости. Дорогая, с тобой все в порядке? Черт возьми, мне очень-очень жаль, ты была так близка.

Близка к тому, чтобы испытать то жгучее блаженство, которое он уже дарил ей когда-то.

Лили в конце концов подчинила своей воле непослушное тело, заставив его не двигаться, ощущая едва ли не боль между ногами. Голова упала на его плечо. Найт оттянул ее от дерева, погладил по спине, повторяя снова и снова:

— Прости, милая, прости. Господи, мне так жаль оставлять тебя в этом состоянии.

Он назвал ее милой. Это звучало великолепно!

— Миссис Уинтроп!

Лили подняла голову, прислушалась и все поняла:

— Кто нас зовет? О, это Джон. Что-то случилось… о нет, неужели дети? Господи…

— Тише, Лили, молчи и стой спокойно. Найт быстро привел в порядок одежду, ее и свою. Времени искать сброшенную куртку не было. Найт взглянул в лицо Лили, но смог увидеть лишь следы былой страсти, почти исчезнувшей, скрытой, но горевшей где-то глубоко, для него, только для него одного.

Найт набрал в грудь воздуха и, нежно улыбнувшись Лили, легко коснулся кончиками пальцев ее губ, сразу почувствовав трепетный отклик.

— Мы здесь, Джон, — откликнулся он. Джон не считал себя особенно искушенным молодым человеком, но и глупым его назвать было нельзя. В данный момент он чувствовал себя последним болваном и был смущен донельзя. Но уйти тоже не мог.

— Мадам, — выдавил он, судорожно сглатывая, так что адамово яблоко ходило ходуном, — Сэм. Он чистил стойло, и лошадь лягнула его. Нога вывихнута, но не сломана. Найт быстро сжал руку Лили:

— Тромбин, надеюсь, послал за доктором?

— Да, милорд. Пожалуйста, не пугайтесь, миссис Уинтроп. Я осмотрел его, и поверьте, ничего серьезного. С Сэмом все в порядке, но он зовет вас и его светлость.

— Да, да, я иду. А, где Вайолет?

— Мы сейчас будем, Джон, — сказал Найт тоном, ясно говорившим, что гувернер может удалиться. Джон кивнул и пришпорил коня.

— Все будет хорошо, Лили. Это простой вывих. Он ведь мальчик, а эти сорванцы всегда вытворяют глупости.

Найт видел, что Лили вне себя от волнения, но хуже всего, что тревога за Сэма смешивалась с ужасным сознанием того, что она вновь позволила этому человеку довести себя до безумия… когда малыш лежал на земле и плакал от боли.

Найт понял, что именно стыд смыл все краски с побледневшего лица девушки, и, схватив ее за плечи, встряхнул:

— Прекрати! Ты ни в чем не виновата! Не могла же ты приказать лошади не лягать Сэма? Успокойся. Ты нужна мальчику.

Лили, глубоко вздохнув, взглянула ему прямо в глаза:

— Ты прав. Спасибо.

Он опустил руки и улыбнулся. Лили отошла подальше, скручивая на ходу волосы в узел, только сейчас поняв, что у нее не осталось шпилек. Раздраженно вздохнув, она спрятала волосы под воротник и продолжала идти, пока не отыскала шляпку.

«Я припер тебя к стенке. Лили, — подумал он. — Бесись сколько хочешь, все равно ничего не выйдет. Теперь ты моя».